Закон и другие правотворческие акты государственных органов не являются единственной формой выражения норм конституционного права, хотя для всех государств континентальной правовой системы (включая Российскую Федерацию) они имеют определяющее значение. В то же время в ряде зарубежных стран (США, Великобритания, Канада, Индия и др.) прочно укоренился такой источник права, как судебный прецедент. В советский период правотворческие полномочия судов и наличие судебных прецедентов категорически отрицались.
В современных условиях, когда судебная власть должна занять достойное место в демократической российской государственности и стать самостоятельным и равноправным партнером других ветвей власти, прежние традиционно-консервативные подходы и оценки недопустимы.
Суды, осуществляя судопроизводство, обеспечивают реальную связь между существующими социальными отношениями и юридическими нормами. Субъекты правоприменительной деятельности на основе логических законов проводят процесс квалификации, выстраивая для этого силлогизм, где роль большей посылки играет норма, а меньшей — фактические обстоятельства, исследуемые в связи с рассматриваемым делом. Они конкретизируют и детализируют общие нормы, раскрывают содержание оценочных правовых понятий и вырабатывают правоположения — прообраз полноценной нормы. Это тем более важно, что в условиях демократии невозможен отказ в правосудии (например, ввиду отсутствия или неполноты закона). Поэтому суды, обнаруживая нормативные установления, коллизирующие с истолкованной нормой, вынуждены создавать временные правила ad hoc (для данного случая), которые потом нередко воспринимаются не только практикой, но и самим законодателем. В основе подобных судебных решений лежит специальный принцип (прием) ratio decidendi, т.е. аргументы в пользу вынесенного решения.
Значение судебной практики определяется тем, что она имеет общий и нормативный характер для широких кругов правоприменителей, выступая как своеобразный ориентир, образец для решения аналогичных дел. В этом случае она воздействует на выработку не только судебной политики, но и принципов права, на совершенствование законодательства, т.е. имеет определенное правотворческое значение.
Судебная практика способствует единообразному толкованию и применению правовых норм, углубленному пониманию сложных юридических категорий в «реальном свете». Хотя судебный прецедент официально не признан отечественным законодателем, он обязательно содержит образцовое правило, разрешающее конкретный спор с соответствующей и достаточно убедительной правовой аргументацией. Решение должно быть официально опубликовано (лишь в этом случае является обязательным), а затем подлежит неуклонному исполнению.
Необходимость прецедентов, хотя и в ограниченных пределах, вызвана динамизмом общественных отношений, недостаточностью типового законодательного регулирования, наличием пробелов, коллизий, дефектов в праве, стратегической задачей повышения реального уровня судебной защиты прав и свобод.
Судебный прецедент — это образцовое правило поведения, выработанное высшими судебными органами, официально опубликованное и являющееся обязательным при рассмотрении аналогичных дел как для участников спора (конкретного дела), так и для нижестоящих судов. Его характерные черты:
1) вырабатывается только высшими судебными инстанциями на основе закона;
2) непосредственно связан с судебной практикой и создается в ходе судопроизводства;
3) в его разработке велика роль свободного усмотрения;
4) подлежит официальному опубликованию;
5) является обязательным не только для участников данного спора, но и для других судебных органов.
По мнению большинства исследователей, акты высших судебных органов, прежде всего Конституционного Суда РФ, являются источником конституционного права. При этом данный государственный орган самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть в форме конституционного судопроизводства (ч. 2 ст. 118 Конституции), основываясь на конституционных нормах — принципах и принципах-законоположениях, допускающих их широкую интерпретацию. Конституционный Суд дает оценку оспариваемых нормативных актов с точки зрения их соответствия Конституции РФ, не вторгаясь в компетенцию других судебных или контрольных органов.
Конституционный Суд, не являясь правотворческим органом, мо-, жет признавать федеральные конституционные и иные законы, указы Президента РФ, акты других органов неконституционными, и, как следствие, они утрачивают силу.
Содержание и высокий статус решений Конституционного Суда предопределены последствиями их вынесения. При принятии судебного решения о неконституционности акт или его отдельные положения утрачивают юридическую силу; не соответствующие конституционным нормам международные договоры Российской Федерации не вводятся в действие и не применяются (ч. 6 ст. 125 Конституции РФ), т.е. по многим «параметрам» решения адекватны нормативному акту правотворческого органа.
Уникальная роль органа конституционного контроля и его решений подтверждается практикой толкования конституционных норм. Так, в постановлении от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений ст. 125,126 и 127 Конституции Российской Федерации сформулирован вывод об особом месте указанных судебно-правовых актов. В нем сказано, что решения Конституционного Суда РФ, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как и решения нормотворческого органа, и, следовательно, общее значение, не присущее актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
Особое значение и наибольшую юридическую силу имеют акты Конституционного Суда о толковании российского Основного Закона. Широкое правотворческое (а отнюдь не индивидуально-конкретное) значение решений Суда основано на том, что они действуют непосредственно и не требуют подтверждения других органов.
В Российской Федерации судебное правотворчество не может быть всеохватывающим и чрезмерным, оно должно быть ограничено главным образом необходимостью устранения пробелов, коллизий, единообразного применения законов и иных нормативных актов. Только в этом случае можно обеспечить осуществление ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации, согласно которой «суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом». Определенные важные решения высших российских судов являются источником права.
ЛИТЕРАТУРА И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
Конституция Российской Федерации. Ст. 120, 125, 126, 127. Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» от 31 декабря 1996 г. с изм. и доп. // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1; 2001. № 51. Ст. 4852.
Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. с изм. и доп.//СЗ РФ. 1994.№ 13.Ст. 1447; 2001. № 7. Ст. 607; 2001. № 51. Ст. 4824.
Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2001. Гл. 25. Безуглов А.А., Солдатов С.А. Конституционное право России: В 3 т. М., 2001. Т. 3. Гл. X.
Витрук Н.В. Конституционное правосудие: судебное конституционное право и процесс: Учеб. пособие для вузов. М., 1998. Темы 3, 16. Зачайнова С.К. Судебный прецедент: проблемы правоприменения. М., 2002. Колесников Е.В. Постановления конституционных судов как источник российского конституционного права // Правоведение. 2001. № 2. Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / Отв. ред. В.А. Четвернин. М., 1997. С. 505-523.
Кряжков В.А., Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. М., 1998. Гл. 9, § 6 гл. 10.
Судебная практика как источник права: Сборник статей. М., 2000. Тихомиров Ю.А., Котелевская И. В. Правовые акты: Учеб.-практ. и справ, пособие. М., 1999. Гл. 7.
Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»: Комментарий / Отв. ред. Н.В. Витрук, Л.В. Лазарев, Б.С. Эбзеев. М., 1996.
Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: Теория и практика. М., 1998. Гл. I, II,