Ретроспективный криминалистический анализ расследования преступлений

Обеспечение эффективности применения общего метода расследования предполагает получение научно-эмпирических данных не только в области криминальной практики, но и в области практики раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. В этом смысле криминалистическая наука заинтересована в познании структуры расследования, ситуационно обусловленных следственных задач, программ действия субъектов доказывания и т.д. Это в свою очередь обусловливает ведение регистрации криминалистически значимой информации в сфере расследования преступлений, накопление эмпирических данных и их формализацию на базе системно-структурного анализа процесса расследования отдельных категорий преступлений. Это требование продиктовано тем, что получение правильных ответов на вопросы о том, как наиболее полно, рационально, продуктивно и в кратчайшие сроки практикам осуществить расследование преступлений, “невозможно без глубокого проникновения в природу, сущность и особенности закономерностей, лежащих в основе организации и осуществления поисково-познавательной деятельности (ППД) в уголовном процессе”. (1) На необходимость познания закономерностей расследования преступлений указывают и зарубежные ученые-криминалисты. (2)

При этом в структуре расследования, как системе деятельности, необходимо рассмотреть только те взаимосвязанные элементы, которые относятся к сфере доказывания и существенно влияют на принятие тактико-криминалистических решений по делу наряду с данными о закономерностях механизма соответствующих категорий преступлений.

Рассматривая данную проблему в историческом аспекте, следует отметить, что практические работники при расследовании преступлений всегда опирались и опираются на следственный опыт. На необходимость обобщения опыта расследования преступлений указывалось учеными с момента зарождения криминалистической науки. Однако специальных исследований по этой проблеме до последнего времени не проводилось. Видимо, к развитию криминалистических знаний в этом направлении не было достаточных теоретических предпосылок. По этой причине криминалистическая наука все еще не располагает научно-обоснованным методом накопления информации в сфере раскрытия, расследования и предупреждения отдельных видов преступлений.

В этом плане определенные шаги сделаны в области судебной экспертизы. (3) Результаты обобщений экспертной практики используются, в частности, при разработке научно-практических рекомендаций по совершенствованию частных методик экспертных исследований и деятельности судебно-экспертных учреждений (СЭУ) в целом. В некоторых СЭУ созданы специальные отделы научных обобщений. Существуют аналитические подразделения и в следственных управлениях правоохранительных органов. Вместе с тем анализ материалов обобщений, отраженных в актах проверки деятельности нижестоящих органов расследования, информационных письмах, адресованных следственным работникам и другим категориям должностных лиц, показывает, что в них, как правило, не содержатся общие и специфические характеристики следственной практики, не вскрываются общее состояние и закономерности ее развития, а только констатируется наличие тех или иных недостатков предварительного расследования преступлений. Результаты обобщений практики в разных следственных органах в большинстве случаев несопоставимы, так как используются различные программы обобщений, и дают представления не о всех тенденциях деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений.

Названные недостатки объясняются главным образом отсутствием теоретических, методических и организационных основ проведения обобщений практики предварительного расследования. Между тем методологическая роль обобщений в развитии теории и практики раскрытия, расследования и предупреждения преступлений исключительно велика. Все это дает основание говорить о назревшей острой необходимости в постановке и решении проблемы обобщений в указанной сфере деятельности.

Первый шаг на пути к решению этой задачи, имеющий методологическое значение, был сделан введением в предмет криминалистики указания на изучаемые ею закономерности собирания, исследования, оценки и использования доказательств, (4) а в определение понятия криминалистической методики, как раздела науки, - на изучаемые ею “закономерности организации и осуществления раскрытия, расследования и предупреждения отдельных видов преступлений”. (5) Эти группы закономерностей имеют назначение раскрыть содержание тех научных положений, на базе которых разрабатываются комплексы криминалистических рекомендаций, адресуемых практике.

Проведенная на страницах криминалистической литературы дискуссия по новым определениям науки и ее заключительного раздела - криминалистической методики - подтвердила их методологическую ценность. Признается, что “основным объектом криминалистического исследования является человеческая деятельность, с одной стороны, поведение преступника, с другой - деятельность криминалиста как объект управления и оптимизации”. (6) В информационно-познавательной структуре деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений отводится самостоятельное место процессам “обнаружения, извлечения, фиксации, передачи и исследования информации, относящейся к расследуемому событию”, (7) “означает познание управляющих ими закономерностей”. (8)

Стремление ученых-криминалистов найти подходы к раскрытию содержания закономерностей в сфере доказывания породило изобретение специального термина “криминалистическая характеристика расследования преступлений”. В связи с этим научно-эмпирическую базу криминалистической методики стали рассматривать в виде сложной структуры, состоящей из двух подструктур: криминалистической характеристики криминальных событий и криминалистической характеристики их расследования. Познание этих закономерностей и составляет предмет заключительного раздела криминалистики. (9) Иногда оперируют термином “криминалистическая характеристика раскрытия преступлений”, под которой понимают “описание таких типичных свойств и черт субъектов расследования, объектов приложения их активности и других элементов данной системы, которые важны с точки зрения научного и практического решения задач рационального, быстрого и полного раскрытия определенных категорий преступлений”. (10) При этом предлагается вести анализ содержания и структуры криминалистической характеристики раскрытия преступлений с позиции понятия “человеческая деятельность” на том основании, что “введение этой категории может в значительной мере изменить понятийный строй ее теоретических знаний, привести их к корректировке и углублению, дать импульс к определению путей продуктивного решения как новых, так и традиционных проблем, при рассмотрении которых возникли определенные трудности гносеологического порядка”. (11)

Этот подход кладется в основу системно-структурного и функционального анализа процесса расследования преступлений. Предпринимаются попытки структурировать эту профессиональную деятельность, проанализировать и описать ее подсистемы, элементы и связи между ними. (12)

Реализация системно-деятельностного подхода к обобщению криминалистически значимых данных, характеризующих процесс расследования, способствует правильному определению информационной системы расследования преступлений, ее структурных элементов, функциональных связей между ними, а также коммуникационных взаимоотношений в целом всей этой системы с другими системами в рамках общего метода расследования.

В этой связи сначала необходимо ответить на вопрос: о какой системе расследования идет речь? Ведь системы расследования могут быть различных уровней: например, с включением либо не включением в нее в качестве самостоятельного элемента субъектов, наделенных управленческими функциями (прокурора, начальника следственного отдела), материально-технических и иных предпосылок, создающих оптимальные условия для применения рекомендаций криминалистики и т.д. В аспекте рассматриваемой проблемы речь идет о системе расследования как деятельности, относящейся как ко всему расследованию по делу, так и к производству отдельных следственных и иных действий и их тактических комбинаций.

Необходимо получить ответ и на такой вопрос: является ли информация о системе расследования элементом всей совокупности криминалистически значимой информации, характеризующей следственную ситуацию в целом, или не является таковым? Если дать на этот вопрос положительный ответ, (13) то необходимо констатировать факт отсутствия субъекта и средства внешнего воздействия на следственную ситуацию в целях устранения информационной неопределенности по делу. Следственная ситуация из динамической системы неизбежно превращается, таким образом, в простую совокупность информации, лишенной возможности пополняться. Воздействовать на нее в таком случае некому, так как следователь, как элемент системы расследования, “включен” в саму следственную ситуацию.

Конечно, следственная ситуация имеет детерминирующее значение по отношению к тактике следователя, однако не следует забывать, что ее оценку следователь осуществляет в рамках системы расследования, а не следственной ситуации. Оценка сложившейся следственной ситуации и принятие на основе такой оценки тактического решения в понятие и содержание ситуации не входят. (14)

Итак, следственная ситуация включается в систему расследования по делу на правах самостоятельного структурного элемента. Такое решение этого вопроса основывается на следующем: 1) расследование преступления - это познание события, имевшего место в прошлом. Поскольку всякому познанию присущ общий путь (метод) постижения истины, постольку и расследованию преступления свойственен такой же метод, отличающийся от разработанной в философии общей формулы познания только специфическим содержанием применительно к данной предметной области; 2) если общий метод расследования сводить к формуле: идти от сложившейся следственной ситуации к ее криминалистическому анализу на базе обобщенных данных о подобных преступлениях и их расследовании и от его результатов к выработке и реализации программы расследования в целях установления истины по делу и решения других задач уголовного судопроизводства, (15) то система расследования, как система познания, должна базироваться на данном методе; 3) в общем методе расследования и, следовательно, в системе расследования следственная ситуация занимает самостоятельное место и находится с другими структурными элементами этой системы в причинно-следственной связи.

Далее необходимо выяснить, какие другие элементы составляют целостную систему расследования, их причинно-следственные связи и место в этой системе.

Решая эту задачу, следует иметь в виду, что расследование по делу включает в себя такие структурные элементы, как целесообразная деятельность, предмет труда и средства труда. При этом процесс труда, будучи целесообразной деятельностью, в конкретной жизненной ситуации управляется человеком в соответствии с конечной целью и задачами труда. Эти положения можно положить в основу определения системы расследования. В нее в качестве обязательных элементов должны быть включены:

- субъект расследования;

- следственная ситуация (предмет, на который осуществляется воздействие со стороны субъекта расследования);

- цель и задачи расследования;

- направления расследования;

- средства воздействия на предмет расследования;

- процесс воздействия на него.

В данную систему не включены такие элементы, как участники расследования, предмет расследования (обстоятельства, подлежащие доказыванию), результат, место, время и обстановка расследования, (16) средства предварительной проверки первичных данных о преступлении, основания возбуждения уголовного дела, сроки расследования, причины и условия, способствующие совершению преступления. (17) Такое решение этого вопроса объясняется следующими причинами.

Так, участники расследования, под которыми понимаются эксперты, специалисты, переводчики, понятые, свидетели, обвиняемые и их защитники, потерпевшие, гражданские истцы и ответчики и их представители, подозреваемые, представители общественности, а также работники различных служб и органов милиции, иных органов дознания, которые выполняют отдельные поручения следователя, (18) не могут быть рассмотрены в системе расследования в качестве самостоятельного структурного элемента. Все эти категории лиц не вправе возбуждать уголовное дело и вести расследование. Они не несут персональной ответственности за правильное разрешение дела по существу, их действия не могут быть обжалованы заинтересованными лицами в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом. В структуре системы расследования могут фигурировать только суд (в случае возвращения дела на дополнительное расследование и наличия указаний о проведении следственных действий, которые являются для органов следствия обязательными), прокурор, следователь, орган дознания.

Нет никаких оснований для рассмотрения в системе расследования в качестве отдельного элемента и предмета расследования, иногда ошибочно именуемого в литературе структурой системы преступлений (19) и принимаемого, очевидно, за предмет, на который должно быть направлено воздействие субъекта доказывания в процессе расследования по уголовному делу. Предмет расследования, во-первых, не тождествен структуре преступления. Если предмет расследования - система уголовно-релевантной деятельности - существует как на уровне единичного явления при расследовании по конкретному уголовному делу, так и на уровне типичного (видового предмета расследования), то структура преступления (или закономерности механизма преступления) может существовать только как результат обобщения массовых явлений. Предмет расследования, во-вторых, - это совокупность обстоятельств, наличие которых должно быть доказано, что составляет важную конечную цель расследования, но уж никак не предмет, на который субъект расследования осуществляет свое воздействие. В качестве последнего в системе расследования может быть рассмотрена только следственная ситуация. Именно на нее осуществляется воздействие следователя в целях ее изменения в благоприятную сторону и достижение конечной цели расследования. Точнее, данное воздействие со стороны субъекта доказывания осуществляется на материальные объекты (носители информации), к которым относятся место происшествия, документы, свидетели, потерпевшие и другие участники уголовного процесса, а также объекты материально-технического обеспечения расследования и др. Информация об этих объектах и материально-технических условиях расследования характеризует следственную ситуацию, складывающуюся по делу на данный момент расследования.

Неправомерно включать в систему расследования и результаты поисково-познавательной деятельности следователя. Последние, будучи сведениями о состоянии расследования преступления, последствиях конфликта между следователем и участниками уголовного процесса, противодействия следствию со стороны заинтересованных лиц и т.п., характеризуют следственную ситуацию и являются одним из ее информационных компонентов. То же самое можно сказать и о таких элементах, как место, время и обстановка расследования. Все это - условия расследования, компоненты, из которых состоит следственная ситуация.

Далее, чтобы правильно определить основания накопления криминалистически значимой информации о расследовании преступлений, необходимо рассмотреть содержание каждого элемента, образующего систему расследования, и определить его связи и отношения с другими элементами.

Первым структурным элементом в системе расследования является субъект расследования (следователь, представитель органа дознания, прокурор), в производстве которого находится уголовное дело. Это объясняется тем, что именно должностное лицо органов расследования воспринимает первичную информацию об имевшем место преступном событии, принимает решение о возбуждении уголовного дела и тактике расследования.

Разумеется, субъекты расследования различаются между собой по профессиональной подготовленности (теоретическим знаниям, умениям и навыкам), приобретенному опыту расследования конкретных видов преступлений, нравственным качествам и т.д. Вследствие этого и результаты их профессионального труда в сравнении с другими могут быть не одинаковы, как неодинаковы принимаемые ими тактические решения по делу и изменения следственной ситуации при их практической реализации, о чем как раз и свидетельствует практика. Исходя из этого, можно прийти к однозначному выводу: тактические решения по делу и результаты их реализации находятся в зависимости от субъекта расследования, от его индивидуального стиля мышления, организационной и технологической деятельности. Даже если подготовить определенное количество следователей в точном соответствии с научно обоснованной профессиограммой (“моделью” следователя), способы расследования, применяемые ими, не будут совпадать во всех методах приспособления к требованиям следственной деятельности. Нельзя также навязать индивидуальный стиль одного следователя другому, так как копирование передового опыта одного следователя другим без учета индивидуальных способностей одного и другого может привести к результату, противоположному ожидаемому. Каждый следователь организует собственную работу по расследованию преступления в соответствии со своими индивидуальными возможностями, что, конечно, не исключает, а, наоборот, предполагает дифференцированное использование передового следственного опыта и рекомендаций криминалистики при принятии тактических решений по уголовному делу. С учетом индивидуальных различий субъекты расследования условно могут быть разделены на группы: например, по теоретической подготовленности, широте кругозора, особенностям характера, диапазону способностей производить раскрытие и расследование по уголовным делам различной категории, осуществлять те или иные следственные действия и т.д.

В практике расследования прокуроры, начальники следственных отделов (управлений) учитывают (или, по крайней мере, должны учитывать) индивидуальные способности субъекта расследования, прежде чем поручить ему производство по конкретному уголовному делу, как учитывают их и при оценке текущего состояния расследования. В частности, таким образом, а также созданием следственной группы, осуществляется внешнее воздействие на систему расследования, точнее - на ее первое, субъектное, звено, чем достигается изменение его качественного состояния.

В этой связи важно решить вопрос: к какой области знания относятся эти рассуждения - криминалистической, психологической или в какой-то мере к обеим этим наукам? Давая ответ на поставленный вопрос, следует учитывать, что человек, в том числе субъект расследования, является общим объектом познания для естественных, общественных и даже некоторых технических наук. В центре наук, изучающих представителей органов расследования, стоит, конечно, психология, в частности развивающаяся на стыке криминалистики и психологии юридическая психология, которая призвана исследовать такие проблемы, как свойства и качества субъекта расследования, механизм отражения им следственной ситуации и структура ответной на нее волевой реакции, психология познавательной деятельности руководящих органов расследования в конкретной ситуации при расследовании преступлений и др. (20)

Если эти и другие подобные вопросы являются объектом изучения психологической науки, то правомерно поставить вопрос: имеет ли криминалистика какое-нибудь отношение к изучению личности субъекта доказывания? На этот вопрос следует ответить следующим образом. Криминалистика к этому вопросу имеет непосредственное отношение, однако не в смысле его исследования в своей предметной области, а в смысле использования результатов такого исследования для нужд следственной практики. Ведь данные юридической психологии о характере проявления психологических свойств, качеств и психических состояний субъекта расследования, его психических образований в виде знаний, умений, навыков рассматриваются в криминалистической науке в качестве компонентов, формирующих следственную ситуацию, которая детерминирует тактику расследования. (21) Криминалистика в силу действия закона приспособления для целей судопроизводства достижений различных наук использует данные юридической психологии прямо, без качественного их изменения как по содержанию, так и по целям их применения, так как задачей криминалистики является не активное приспособление положений данной науки для целей борьбы с преступностью (они для этой цели и разрабатывались), а их учет при разработке специфически криминалистических рекомендаций практике. (22)

Трудности решения задачи накопления криминалистически значимой статистической информации относительно субъекта расследования заключается не в определении науки, которая призвана изучить субъективные психологические факторы, детерминирующие следственную ситуацию, а в познании закономерностей отражения психологических свойств и качеств субъекта расследования в тактических решениях по делу и результатах их реализации при расследовании преступлений.

Исходя из этой теоретической посылки, можно утверждать, что безупречные в тактическом отношении решения и столь же безупречная их реализация при расследовании преступлений свойственны следователям, отвечающим всем или большинству основных требований, предъявляемых к субъекту расследования. И наоборот, допущенные при расследовании преступлений промахи, приведшие к неоправданному расходу времени, сил и средств или, что еще хуже, к неверному разрешению дела по существу, свидетельствуют о недостаточном профессиональном опыте субъекта расследования или даже о его профессиональной непригодности. Данная закономерность осознавалась на всем протяжении существования деятельности по расследованию преступлений. Именно в силу этого работники органов расследования и ученые-криминалисты стремились изучить и обобщить передовой профессиональный опыт в целях его распространения с точки зрения результативности проведения при расследовании преступлений тактических комбинаций и их комплексов в тех или иных следственных ситуациях, а также применения технических средств и приемов работы с доказательствами при осуществлении отдельных следственных действий.

На основании познания сущностной стороны этой закономерности в современной психологической литературе широко обсуждаются вопросы модели специалиста и профессионального отбора. Практическая целесообразность построения модели специалиста (обоснованной системы требований к человеку, который более всего соответствует данной профессии, должности) общепризнана. Конечно, было бы наивно полагать, что разработать научно обоснованную систему требований к личности субъекта расследования можно только путем анкетирования или интервьюирования работников органов расследования и отбора из многообразия требований тех, которые названы большинством опрашиваемых. Это - всего лишь общественное мнение, которое не может быть принято за действительно научное знание. Ответы опрошенных характеризуют скорее особенности их личности. Высокий уровень профессиональной квалификации опрашиваемых, разумеется, уменьшает, но не устраняет несоответствие их сведений научно установленным фактам. Это в какой-то мере относится и к методу тестирования. Отбирая кандидатов с помощью тестов по психологическим особенностям, можно укомплектовать вуз прилежными и способными людьми. Но это вовсе не означает, что все они по окончании учебного заведения будут достаточно квалифицированными специалистами. Можно с помощью тестов измерить профессиональное качественное состояние определенного количества лучших специалистов и такое же количество худших. Но ведь отбор лучших и худших специалистов для тестирования также опирается на чье-то собственное мнение, а не на научно установленный факт. На самом деле связь между качествами субъекта расследования и основными показателями его следственной работы по уголовным делам чрезвычайно сложна, характеризуется многозначными соотношениями. Но при всех недостатках, свойственных опросу и тестированию как методам изучения личности будущего специалиста, применение этих методов позволяет психологам совместно с криминалистами определить тот объем и уровень знаний, умений и навыков, которые необходимы для успешного исполнения представителем органа расследования своих служебных обязанностей, описать содержание и структуру его профессионального мастерства, выделить на этом основании типы следователей: 1) тяготеющих к расследованию определенного вида или определенной категории преступлений; 2) склонных только к раскрытию преступлений (установлению личности преступника, скрывшегося с места происшествия), либо только к “оформлению” уголовного дела (доведение доказывания по делу до его завершения), либо к тому и другому; 3) мастерски производящих определенные следственные действия; 4) создающих бесконфликтные либо конфликтные ситуации между собой и противостоящими заинтересованными в исходе дела лицами. Данные об этих особенностях субъектов расследования относятся к области психологических знаний. Криминалистическая же наука изучает результаты проявления их психологических особенностей при принятии и реализации тактических решений или, говоря другими словами, - результаты проявления закономерной связи между индивидуальными свойствами и качествами субъекта расследования и содержанием их отражения в процессе доказывания по делу.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы: 1) субъект расследования является общим объектом познания и психологии, и криминалистики. Но он изучается этими науками в различных аспектах: юридическая психология изучает его криминалистически значимые психологические свойства и качества, а криминалистика - результаты отражения этих свойств и качеств в деятельности по расследованию преступлений; 2) обобщенные данные, полученные юридической психологией и криминалистикой относительно субъекта расследования, имеют важное значение для оптимального функционирования системы расследования в процессе доказывания по уголовному делу, а также для разработки частных криминалистических методик.

Четкого представления по вопросу значения обобщенных данных юридической психологии и криминалистики относительно субъекта доказывания для функционирования системы расследования ни в юридической психологии, ни в криминалистической науке пока не сформировалось. Но можно сказать, что такого рода психологические знания должны учитываться в процессе расследования по уголовному делу при оценке сложившейся следственной ситуации как самим следователем, так и руководящими должностными лицами, наделенными управленческими функциями. Так, следователь, опираясь на данные знания юридической психологии, при оценке следственной ситуации в целом учитывает свои психологические и профессиональные возможности, результаты конфликта между ним и противостоящими ему лицами, то есть дает себе самооценку. Самооценка следователя является составной частью оценки следственной ситуации в целом. Однако, как уже отмечалось, сама оценка, как и дающий ее субъект расследования, носят внешний характер по отношению к следственной ситуации.

Разумеется, результаты самооценки по тем или иным причинам могут быть завышены либо занижены. И в том и в другом случае это может привести к значительному снижению эффективности расследования. Каких-либо критериев на этот счет юридической психологией пока не выработано. Более точную оценку возможностям следователя, органа дознания дают прокуроры, осуществляющие надзор за дознанием и предварительным следствием. С учетом вида и категории преступления, сложности дела и возможностей следователя, органа дознания прокурор имеет право изъять любое дело от органа дознания и передать его следователю, а также передать его от одного следователя другому в целях обеспечения наиболее полного и объективного расследования по делу. Таким образом, создаются более благоприятные условия для оптимального функционирования субъектного звена системы расследования.

Из вышеизложенного можно заключить, что обобщенные данные о субъекте расследования в области юридической психологии при разработке криминалистической характеристики расследования преступлений не должны учитываться. Ведь можно выделить по тем или иным критериям хороших и плохих следователей, но разрабатывать криминалистические рекомендации практике, рассчитанные на нерадивого следователя или на его посредственные профессиональные возможности, не имеет смысла. Частные методики могут быть полезными практике лишь в том случае, если их содержание будут составлять рекомендации, рассчитанные на субъекта расследования, соответствующего всем показателям профессиограммы.

Когда говорят о путях повышения эффективности системы расследования в ее субъектном звене, то имеют в виду прежде всего разработку научно обоснованных профессиограмм субъекта расследования, метода тестирования в процессе профессионального отбора абитуриентов и соответствующих должностных лиц, системы профессионального обучения и воспитания студентов и выпускников вузов, а также выработку правильного представления о понятии и содержании следственной ситуации, в частности психологическом ее компоненте, и правилах ее учета при выработке тактических решений при расследовании преступлений.

Другое значение для разработки частных криминалистических методик имеют обобщенные данные о субъекте расследования, относящиеся к сугубо криминалистическим знаниям. Имеются в виду применяемые им приемы, методы и средства при расследовании конкретных категорий преступлений как проявления его индивидуальных способностей. Но необходимо выяснить, относительно каких приемов, методов и средств следует обобщать информацию. В процессе расследования могут применяться уже известные рекомендации, содержащиеся в частных методиках расследования, либо оригинальные, которые оказались более или менее эффективными с точки зрения результатов следствия. Конечно, для обучения, повышения профессионального опыта имеют значение как положительные, так и отрицательные примеры, взятые из практики расследования преступлений. Однако создание криминалистического информационного банка данных с практической точки зрения предполагает собирание сведений о тех приемах, методах и средствах расследования, которые, во-первых, оказалась эффективными в процессе собирания доказательств, их исследования или использования, и, во-вторых, не фигурируют в соответствующих криминалистических методиках в интерпретированном виде в качестве рекомендаций.

Таково возможное решение вопроса о пути накопления статистических данных в субъектном звене системы расследования как психологами, так и криминалистами.

Вторым функциональным структурным элементом системы расследования является следственная ситуация, но не цели и задачи, как иногда полагают. Следственная ситуация по отношению к совокупности уголовно-процессуальных задач, которые должны быть решены на данном этапе расследования, и тем более к тактическим задачам выполняет четко выраженную детерминирующую роль, и уже по этой причине, с одной стороны, не может включать их в свое содержание, с другой - занимать в системе расследования после субъектного звена не второе, а какое-то другое место. Уголовно-процессуальные задачи, сформулированные в законе, являются определяющим фактором по отношению ко всему предварительному расследованию, ко всей частной криминалистической методике. Однако они не влияют и не могут влиять на содержание следственной ситуации. Наоборот, следственная ситуация определяет, какие уголовно-процессуальные задачи с точки зрения тактики расследования должны быть решены в первую очередь, а какие - во вторую.

Следственная ситуация формируется, как неоднократно подчеркивалось в специальной литературе, под воздействием различных факторов и состоит из нескольких групп компонентов: психологического, информационного, процессуально-тактического, организационно-технического и материального характера. Все эти компоненты субъект расследования подвергает криминалистическому анализу на основе результатов обобщения криминальной практики и практики доказывания, а при их отсутствии по тем или иным причинам - на основе личного профессионального опыта, того объема и уровня знаний, умений и навыков, которыми он обладает в данное время. С учетом результатов криминалистического анализа следственной ситуации субъект расследования принимает соответствующие тактические решения, реализация которых позволяет пополнить его знания об обстоятельствах расследуемого события и продвинуть следствие вперед на пути к решению задач уголовного судопроизводства. В этой связи заслуживает внимания попытка ученых определять содержание исходной следственной ситуации по уголовному делу на основе “матрицы-определителя” (модели типичной исходной следственной ситуации), выполненной в виде карты и заполняемой путем подчеркивания отдельных ее позиций. (23)

Основываясь на изложенных выше представлениях о данном структурном элементе системы расследования, необходимо определить: 1) относительно каких факторов, влияющих на формирование следственной ситуации, необходимо осуществлять накопление статистической информации; 2) в каких целях и в какой форме эта информация может быть использована при оптимизации функционирования системы расследования. Но прежде чем говорить об этом, важно уяснить понятие следственной ситуации.

Следственная ситуация - это реальная обстановка, в которой протекает процесс доказывания, а не ее информационная модель, это не информация о ее источниках, а сами источники информации, конкретные ее носители с их количественными и качественными характеристиками. (24)

Выше отмечено, что следственная ситуация является объектом тактического воздействия, исходящего от субъекта расследования. Поэтому воздействовать можно не на информацию, а на источники ее получения, к которым относятся конкретные физические лица (свидетели, потерпевшие, подозреваемые, обвиняемые), материальная обстановка места происшествия, документы и другие объекты, отразившие различные элементы расследуемого события (или отразившиеся в них) и в силу этого являющиеся носителями криминалистически значимой информации или искомыми объектами. (25) Воздействуя на эти объекты во времени и пространстве путем реализации различного рода тактических решений, субъект расследования извлекает из окружающей среды доказательственную и ориентирующую информацию об обстоятельствах преступления и его участниках. В целях создания необходимых условий для оптимального протекания этого процесса субъект расследования при выработке тактического решения учитывает различного рода имеющиеся или возможные в будущем помехи: например, противодействие следствию со стороны лиц, заинтересованных в исходе дела, невозможность изолировать друг от друга проходящих по делу лиц, провести конкретное следственное действие и т.п. Эти и подобные им компоненты создают обстановку на данный момент расследования. И в этой части следственная ситуация является объектом воздействия со стороны субъекта расследования. Противодействие следствию может быть предупреждено путем применения к подозреваемому или обвиняемому меры пресечения. Проведению конкретного следственного действия могут предшествовать организационные меры, направленные на создание необходимых условий, обеспечивающих получение достоверной доказательственной информации и т.п., то есть лицо, производящее расследование, воздействует на объекты живой и неживой природы. Поэтому можно считать, что следственная ситуация - это управляемая категория, поддающаяся целенаправленному изменению. (26)

Данные рассуждения убеждают в том, что доказательственная и ориентирующая информация, которая находится в распоряжении следователя или органа дознания и характеризует состояние самого расследования по делу, то есть результативную сторону процесса доказывания, не является и не может являться объектом тактического воздействия, хотя и выступает компонентом следственной ситуации. В этом контексте следственная ситуация как объект тактического воздействия носит по отношению к результатам процесса расследования (но не к самому этому процессу как к системе деятельности) исключительно внешний характер. (27) Поэтому напрасно отдельные авторы пытаются доказать обратное. (28)

После этих рассуждений относительно понятия следственной ситуации определим базовые элементы, которые могут служить информационной основой для ведения криминалистически значимой статистики.

В криминалистической науке уже стало аксиомой сложившееся мнение о том, что следственные ситуации, обусловливающие тактику расследования, могут быть использованы в криминалистической методике при условии, если они будут типизированы, то есть представлены в обобщенном виде, “ибо конкретные частные методики рассчитаны именно на типичные следственные ситуации, подобно тому, как они учитывают типичные следственные версии, содержат типичную последовательность следственных действий и т.п.” (29)

В связи с этим важно уяснить, возможна ли полная типизация следственных ситуаций по всему их многокомпонентному составу, или же в качестве объекта типизации может быть назван лишь один из их компонентов - “наличие информации о событии и его участниках”. (30) Ответ на этот вопрос сводится к следующим положениям.

Основным объектом типизации является наличие информации об отдельных обстоятельствах преступления и преступнике на момент начала расследования и на последующем его этапе. При этом нужно добавить, что типизация по этому элементу следственной ситуации осуществляется в интересах построения частных криминалистических методик, придания им определенной структуры. В этих целях многие элементы следственной ситуации не могут быть использованы в качестве объекта типизации. Если же рассматривать эту проблему с точки зрения разработки (а не только построения) частных методик расследования, определения их содержания, то нельзя не оценить значения типизации следственных ситуаций и по другим элементам. Например, в качестве объекта типизации могут быть рассмотрены такие элементы, как возможность использования группового метода расследования. Ведь известно, что таких возможностей в процессе расследования может и не быть. И тогда субъект расследования, полагаясь только на собственные силы, принимает тактические решения, адекватные ситуации. Тактические комбинации, рассчитанные на одного следователя, по содержанию, месту и времени их осуществления будут существенно отличаться от тактических комбинаций, рассчитанных на следственную группу. Полезны обобщенные данные и по такому элементу, как возможность изоляции друг от друга проходящих по делу лиц. Этот фактор играет заметную роль в формировании следственной ситуации. Игнорирование его при оценке сложившейся обстановки и выработке тактических решений может привести к отрицательным последствиям. Подобные данные имеют, как правило, общий характер для расследования различных видов, групп или даже родов преступлений. Они могут быть учтены, например, при изложении общих вопросов расследования преступлений. Но не учитывать их вовсе было бы неправильно. В этом плане криминалистику интересуют оригинальные решения, в частности, организационно-технического и материального характера, существенно повлиявшие на улучшение состояния расследования по уголовному делу.

Итак, признавая принципиальную возможность типизации следственных ситуаций по отдельным их компонентам (но не во всей полноте их содержания) как в целях построения частных криминалистических методик, так и определения их содержания, следует определить совокупность таких компонентов как объектов типизации. Следственная ситуация слагается из компонентов психологического, информационного, процессуально-тактического, материального и организационно-технического характера. (31) Данная классификация может быть принята за основу при рассмотрении отдельных компонентов в целях определения возможности принятия их в качестве объектов типизации криминалистически значимой информации.

Итак, к компонентам психологического характера относятся: проявление психологических свойств следователя и лиц, проходящих по делу, результат конфликта между следователем и противостоящими ему лицами. О значении первого компонента в определении объектов типизации криминалистически значимой информации уже говорилось. Второй и третий компоненты при определении объектов типизации непременно должны быть учтены, но при одном важном условии, если они будут интегрированы в один компонент, а именно - наличие противодействия следователю со стороны заинтересованных лиц. Результатом противодействия следствию всегда является конфликт между следователем, с одной стороны, и проходящими по делу лицами и их пособниками в сокрытии истины - с другой. Именно отношения соперничества и противодействия, складывающиеся между участниками процесса, и результаты этих отношений лежат в основе ситуаций конфликтов различной длительности и остроты. Деление следственных ситуаций на конфликтные и бесконфликтные на основании данного психологического компонента имеет важное значение для формирования комплексов криминалистических частнометодических рекомендаций с точки зрения как их совокупности, так и содержания.

Противодействие следствию со стороны заинтересованных лиц может быть самым разнообразным как по форме, так и по содержанию. Оно может быть выражено в отказе подозреваемого дать показания либо в даче им ложных показаний, уничтожении следов преступления, сокрытии похищенного, подделке документов, искажающей содержание совершенной операции, психическом либо физическом воздействии на свидетелей, потерпевших и т.д. Во всех этих и других подобных случаях проявляется несовпадение интересов участников взаимодействия, наличие противоречий в целях, к достижению которых направлены их усилия на данном этапе расследования. Отдельные виды противодействия могут носить общий для различных видов преступлений характер (например, отказ от дачи показаний), другие - частный, только для одного вида преступлений или группы смежных преступлений (например, уничтожение документов, отражающих преступную деятельность расхитителей государственного имущества).

Обобщенные данные о форме и содержании противодействия следствию со стороны заинтересованных лиц при расследовании отдельных видов, групп, разновидностей преступлений имеют важное значение для выработки тактики их раскрытия.

Помимо конфликтных ситуаций при расследовании преступлений возможны бесконфликтные ситуации, характеризующиеся полным или частичным совпадением интересов следователя и проходящих по делу лиц. Такие ситуации характерны, если преступник явился с повинной, преступление совершено по неосторожности, при случайном стечении обстоятельств и т.п. Разумеется, в бесконфликтной ситуации следователь применяет соответствующую тактику расследования, избирает такую линию поведения, которая способствует поддержанию и развитию благоприятной ситуации.

Типизация следственных ситуаций по данному психологическому компоненту необходима для построения частных криминалистических методик, определения тактики расследования.

При расследовании преступлений того или иного вида не исключено атипичное противодействие следствию, качественно отличное от ранее применявшегося. Оно определяет специфику ситуации, которая должна быть учтена при применении в конкретном акте расследования соответствующего комплекса криминалистических частнометодических рекомендаций. Специфические ситуации по психологическому компоненту, как, впрочем, по компонентам и других групп, не имеют какого-либо значения для построения частных криминалистических методик. Однако их описание важно для регистрации криминалистически значимой информации. Информационные данные, характеризующие специфику ситуации, могут и должны быть учтены при определении тактики расследования в соответствующих частных криминалистических методиках.

Определяя наличие противодействия следствию в качестве объекта типизации криминалистически значимой информации, необходимо составить представление, хотя бы в общих чертах, о психологических факторах, которые формируют противодействие. В качестве таковых могут быть рассмотрены следующие: 1) связанные с субъектом преступления: совершение преступления единолично и группой; впервые и повторно; мужчинами и женщинами; взрослыми преступниками и несовершеннолетними; наличие особого отношения к непосредственному объекту посягательства и отсутствие такового; 2) связанные с объективной стороной преступления: в зависимости от способа сокрытия преступления (если оно не входит в качестве составной части в способ совершения преступления); 3) связанные с субъективной стороной преступления: совершение преступления предумышленно и по неосторожности; с заранее обдуманным намерением и внезапно возникшим умыслом.

Такой подход при определении системы факторов, связанных с противодействием следствию, согласуется с системой криминалистических классификаций преступлений. Данное согласование необходимо для того, чтобы иметь единые основания группировок как частных криминалистических методик, так и научно-эмпирических фактов как обоснований тех рекомендаций, которые составляют их содержание.

К группе компонентов информационного характера относятся: 1) осведомленность следователя (об обстоятельствах преступления, возможных доказательствах, возможностях их обнаружения и экспертного исследования, местах сокрытия искомого и др.); 2) осведомленность противостоящих следователю и иных проходящих по делу лиц (например, о степени информированности следователя и свидетелей, об обнаруженных и необнаруженных доказательствах, о намерениях следователя) и т.п.

Второй компонент важно рассматривать через призму возможного противодействия следствию со стороны заинтересованных в исходе дела лиц. Он существенно влияет на содержание следственной ситуации и по этой причине должен учитываться при ее оценке совместно с психологическими факторами, формирующими противодействие следствию со стороны преступников и иных проходящих по делу лиц. Осведомленность противостоящих следователю лиц выражает информационную основу такого противодействия. Ведь информированность преступника об обнаруженных и необнаруженных доказательствах, о намерении следователя и т.п. придает противодействию целенаправленный характер, определяет содержательную сторону конфликта между следователем и противодействующей стороной.

На этом основании можно сделать вывод: степень информированности преступника и других участников процесса о состоянии расследования по делу, намерениях следователя и т.п. должна учитываться при обобщении практики наряду с психологическими особенностями лиц, проходящих по делу. Именно в этом качестве данный информационный компонент играет важнейшую роль в типизации следственных ситуаций и делении их на конфликтные и бесконфликтные.

Что же касается первого информационного компонента, то один из его элементов, а именно наличие и характер имеющейся в распоряжении субъекта расследования информации о событии и его участниках является, как отмечено выше, основным объектом обобщения практики в сфере доказывания и типизации следственных ситуаций в целях построения частных криминалистических методик. Однако использование этого элемента в указанном качестве предполагает обязательный учет осведомленности следователя об источниках доказательственной и ориентирующей информации об отдельных обстоятельствах расследуемого события.

Обобщение практики расследования преступлений той или иной категории по данному информационному компоненту дает возможность типизировать начальные и последующие следственные ситуации. Именно в этом качестве они используются при формировании комплексов криминалистических частнометодических рекомендаций.

Другие элементы информационного характера (осведомленность следователя о возможностях экспертного исследования доказательств, интенсивность процессов исчезновения доказательственной информации и силе влияющих на эти процессы факторов и т.п.), хотя и определяют специфику следственной ситуации, однако не могут быть использованы в качестве объектов типизации криминалистически значимой информации, так как тактические комбинации, составляющие содержание частных криминалистических методик, во всех случаях должны быть рассчитаны на субъекта расследования, осведомленного о возможностях экспертного исследования доказательств, интенсивности процессов исчезновения доказательственной информации и т.д. Как уже отмечалось, не может быть частных криминалистических методик, рассчитанных на неподготовленного в профессиональном отношении следователя.

Третью группу компонентов (процессуального и тактического характера) представляют: состояние производства по делу, доказательства и их источники, возможность изоляции друг от друга проходящих по делу лиц, проведения конкретного следственного действия и т.п.

Компоненты процессуального характера, а именно состояние производства по делу, доказательства и их источники, являются наиважнейшим объектом обобщения практики, который должен учитываться в органическом единстве с таким объектом типизации, как осведомленность следователя об обстоятельствах преступления и источниках получения доказательств.

Излагая характеристику типичной следственной ситуации в той или иной частной криминалистической методике, важно вести речь не только о характере и объеме типичной информации, находящейся в распоряжении следователя, но и о доказательствах и материалах уголовного дела, в которых она заключена.

Такой подход к обобщению эмпирического материала по данному интегрированному компоненту информационного и одновременно процессуального характера представляется правильным, перспективным.

Здесь уместно рассмотреть более подробно вопрос о периодизации процесса расследования, с которым связана проблема обобщения эмпирического материала по указанному выше информационно-процессуальному компоненту следственной ситуации.

Наиболее распространенным является деление процесса расследования на два этапа - начальный и последующий, ядро которых составляют следственные и розыскные действия и оперативно-розыскные мероприятия. При этом считается необходимым описание круга и особенностей тактики следственных и розыскных действий и их сочетания друг с другом и с оперативно-розыскными мероприятиями в типизированном виде. Выделение этих структурных элементов в частных криминалистических методиках обычно связывается с процессом расследования, направленным на собирание, исследование, оценку и использование доказательств для установления истины, но не с планированием расследования, охватывающим все процессуальные действия, в том числе и те, которые осуществляются на заключительном его этапе (уведомление участников уголовного процесса об окончании предварительного следствия и обеспечение их права ознакомиться с материалами уголовного дела, принятие решения по заявленным ходатайствам о дополнении следствия, проведение дополнительных следственных действий, принятие окончательного решения по делу). (32)

В плане решения проблемы накопления эмпирического материала и его обобщения в целях выявления особенностей тактики, характерных для конкретных категорий уголовных дел, является вполне обоснованным выделение в структуре частных криминалистических методик двух указанных этапов (начального и последующего), а внутри каждого из них соответствующего разнообразия типичных следственных ситуаций.

Предложение выделить в процессе расследования подготовительный (33) и заключительный этапы (34) согласуется с соответствующими стадиями уголовного процесса (возбуждение уголовного дела и окончание предварительного следствия) и, конечно, они могут быть выделены в процессуальной деятельности следователя в качестве самостоятельных структурных элементов. Однако проблему обобщения эмпирического материала по упомянутому выше информационно-процессуальному компоненту следственной ситуации правомерно связывать с начальным и последующим этапами процесса расследования, в отношении которых только и может идти речь о тактике проведения следственных действий.

Тот факт, что содержание заключительного этапа могут составлять проводимые по той или иной причине дополнительные и повторные следственные действия, (35) еще не дает достаточных оснований для выделения этого этапа в структуре частных методик расследования в качестве самостоятельного раздела. Дело в том, что условия для проведения этих действий на данном этапе мало чем отличаются от условий осуществления подобных действий на последующем этапе расследования. Это обстоятельство в значительной степени исключает возможность описать специфику типичного круга, последовательности и тактики следственных действий, осуществляемых после принятия решения об окончании предварительного следствия.

Разумеется, повторное и дополнительное следствие по уголовному делу требует планирования. И только в этом смысле (но не в плане построения частных криминалистических методик) может идти речь о выделении заключительного этапа расследования. “Его содержание с тактической и методической сторон вполне охватывается таким структурным элементом, как последующие следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия”. (36)

Нет достаточных оснований для выделения в структуре частных методик расследования и подготовительного этапа. Криминалистика, как известно, имеет своей задачей разработку тактики следственных действий, а не “проверочных” (получение объяснений, истребование документов и других материалов), осуществляемых на стадии возбуждения уголовного дела. Использование же некоторых тактических приемов допроса при получении объяснений, способов выявления подделок при осмотре документов и т.д., что является вполне допустимым, не связано с получением, исследованием, оценкой и использованием доказательств и по этой причине лежит за пределами криминалистической науки.

Что же касается факта проведения осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела, то он, согласно уголовно-процессуальному закону, является (при наличии оснований) исходным моментом начала расследования одновременно с моментом принятия дела к производству предварительного следствия. Рекомендации по рассмотрению первичных материалов и возбуждению уголовного дела должны относиться к науке уголовного процесса, а не к методике расследования и не к криминалистике вообще.

В соответствии с УПК, кроме осмотра места происшествия, до возбуждения уголовного дела можно совершать лишь самые простые действия - истребовать необходимые материалы и получать объяснения. (37) Поэтому в криминалистической методике “нет необходимости дублировать процессуальные вопросы, не относящиеся к тому, как именно нужно организовать и осуществить расследование”. (38)

Частная криминалистическая методика не должна содержать и раздела о выявлении причин и условий, способствующих совершению преступления, и принятии мер к их устранению. Профилактическая работа - это задача последующего этапа расследования, тех следственных и иных действий, с помощью которых такие причины и условия устанавливаются.

Итак, деление процесса расследования на два этапа (начальный и последующий) имеет существенное значение для типизации следственных ситуаций по их информационно-процессуальному компоненту. При этом в основе периодизации процесса расследования лежат условия и специфика проводимых на конкретном его этапе действий, а не состояние производства по делу и процессуальные решения. В этой связи является актуальным вопрос об окончании начального этапа расследования. Данный этап, как свидетельствует практика, далеко не всегда заканчивается предъявлением обвинения. Случается, что привлечение в качестве обвиняемого осуществляется и в середине и даже фактически в конце этапа, а задачи раскрытия преступления могут решаться как на начальной, так и на последующей стадии расследования. (39) Поэтому нельзя связывать раскрытие преступления с каким-то определенным процессуальным моментом, нужно соотносить раскрытие с процессом перехода от незнания к знанию вероятному. (40)

Таким образом, основанием разграничения этапов предварительного следствия по содержанию являются существенные различия между комплексами следственных и иных действий, предназначенных для решения определенных уголовно-процессуальных и криминалистических задач. Такие различия детерминируются определенными факторами, к которым относятся следующие:

1) отсутствие либо наличие исходной (на момент начала расследования) информации о событии преступления и лицах, виновных в его совершении;

2) отсутствие либо наличие информации о виновном и характере события на момент окончания осуществления первоначального комплекса криминалистических частнометодических рекомендаций.

Действие этих факторов предопределяет взаимосвязанную систему действий, объединенных единством задач, условиями расследования, спецификой криминалистических приемов и характеризующих содержание конкретного этапа расследования. (41) В соответствии с этим и следует классифицировать следственные ситуации по информационно-процессуальному их компоненту на начальные и последующие.

При решении проблемы ретроспективного криминалистического анализа процесса расследования преступлений по данному компоненту следственной ситуации важно учитывать представления криминалистической науки не только о периодизации этапов предварительного следствия и классификации следственных ситуаций, но и о направлениях обобщения криминалистических частнометодических рекомендаций. Такими направлениями являются: 1) совершенствование существующих и создание новых частных криминалистических методик, для которых характерна традиционная структура; 2) создание комплексов научно-практических рекомендаций большей степени общности, охватывающих несколько видов и даже родов преступных посягательств, совершаемых в специальных условиях места, времени либо совершаемых лицами, характеризуемыми тем или иным общим для них отличительным признаком. (42)

В связи с этим следует отметить, что приведенные выше положения относительно вопроса регистрации криминалистически значимой информации по информационно-процессуальному компоненту следственной ситуации не утрачивают своего значения с признанием наличия и необходимости развития второго направления обобщения криминалистических частнометодических рекомендаций. Это направление будет развиваться в соответствии с развитием представлений криминалистической науки о классификации преступлений, не затрагивая самой сущности принципа ретроспективного криминалистического анализа процесса расследования в целях получения научно-практических обоснований нетрадиционных по структуре и содержанию частных криминалистических методик.

В качестве объектов типизации эмпирического материала при изучении практики расследования могут быть рассмотрены и такие процессуально-тактические компоненты следственной ситуации, как возможность изоляции друг от друга проходящих по делу лиц, проведения конкретного следственного действия и т.д. Данные факторы существенно влияют на содержание следственной ситуации, которая, в свою очередь, детерминирует выбор тактической цели и средств тактического воздействия на нее. Данное обстоятельство дает основание для включения названных компонентов в систему объектов типизации информационных данных, имеющих определенное значение для совершенствования существующих и разработки новых тактических комбинаций.

Аналогичное значение следует придавать и таким условиям расследования, составляющим отдельные группы компонентов следственной ситуации (материального и организационно-технического характера), как наличие коммуникаций между дежурной частью и оперативно-следственной группой, наличие средств передачи информации из учетных аппаратов органов внутренних дел, возможность мобильного маневрирования наличными силами, средствами и т.д.

Третьим структурным элементом системы расследования являются цели и задачи расследования. В целях выявления наличия либо отсутствия возможности накопления криминалистически значимых статистических данных в этом звене системы расследования следует рассмотреть вопросы о соотношении цели и задачи расследования, уголовно-процессуальных и тактико-криминалистических задач. При решении этих вопросов важно исходить из следующих положений:

1) разграничение цели и задачи расследования возможно только в рамках конкретной системы деятельности;

2) цели и задачи - это реально достижимые результаты деятельности;

3) цель расследования состоит в установлении истины по всем обстоятельствам предмета доказывания и привлечении на этой основе всех виновных лиц к ответственности, возмещении вреда, проведении профилактической работы и обеспечении правосудия (принятие мер, исключающих уклонение обвиняемого от следствия и суда, а также обеспечивающих гражданский иск в уголовном деле и возможную конфискацию имущества по некоторым видам преступлений;

4) задачи расследования решаются для достижения его цели; цель - это результат решения предшествующих задач на отдельных этапах расследования;

5) главные задачи отдельных этапов расследования являются целями деятельности, достигаемыми решением ряда задач меньшего масштаба. (43)

Данная позиция по вопросу разграничения цели и задачи расследования является продуктивной. С учетом того, что отдельные задачи следствия могут быть представлены как цели, можно говорить о “дереве” целей, которое состоит из конечной цели (цели расследования) и составляющих ее подчиненных целей. (44) Однако нельзя включить цель в качестве составной части в задачу ее достижения. Конечная цель расследования и совокупность подчиненных ей целей установлены уголовно-процессуальным законом и являются для следователя детерминирующим фактором в процессе доказывания по тому или иному уголовному делу. Такую же роль они играют и при разработке частных криминалистических методик. Все содержащиеся в частных методиках практические рекомендации подчинены достижению этих целей при их применении в процессе расследования преступлений.

Что же касается задач, решаемых на определенном этапе расследования для достижения общей или частной его цели, то среди них нужно различать уголовно-процессуальные и криминалистические. К первым относятся, например, такие задачи, как раскрытие преступления (в криминалистическом смысле - установление характера события, основных его участников и обстоятельств), изобличение лица в совершении преступления, разъяснение участникам процесса их прав, установление причин и условий, способствовавших совершению преступления и др. Такого рода задачи содержатся в законе в виде предписаний субъекту расследования и являются обязательными для него.

Очередность решения уголовно-процессуальных задач, составляющих процедуру расследования, также регламентирована законом. Так, задача по привлечению лица к уголовной ответственности решается после выполнения задачи по собиранию доказательств, достаточных для предъявления обвинения; задача по ознакомлению потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика с материалами уголовного дела осуществляется после выполнения задачи по собиранию доказательств, достаточных для составления обвинительного заключения и т.д. С учетом этих требований закона криминалистическая наука также решает вопрос, какие уголовно-процессуальные задачи выполняются на начальном этапе, а какие - на последующем. Например, планирование расследования по уголовному делу на начальном этапе посвящается установлению характера события, его участников и основных обстоятельств, обнаружению и задержанию преступника. Планирование на последующем этапе расследования осуществляется для решения задач по собиранию недостающих доказательств относительно отдельных обстоятельств, подлежащих доказыванию, изобличению виновных лиц, возмещению материального ущерба, обеспечению гражданского иска, возможной конфискации имущества и явки обвиняемого по вызову следователя в суд. Рекомендации криминалистики об очередности решения уголовно-процессуальных задач, основанные на законе, результатах познания практики доказывания и логики, в современном виде вполне отвечают потребностям следственной практики и учитываются при разработке частных криминалистических методик. По этой причине дополнительного специального изучения и обобщения практики по данному вопросу уже не требуется. В этом плане совершенно иного решения требуют тактико-криминалистические задачи (цели).

В логической структуре принятия тактического решения по делу тактико-криминалистические задачи не находятся в одном и том же структурном звене с уголовно-процессуальными задачами. Они занимают в ней самостоятельное место между простой совокупностью следственных и иных действий, не объединенных тактической целью, и их сочетанием - тактическими комбинациями. По этой причине о возможности накопления статистической информации относительно тактико-криминалистических целей (задач) речь пойдет ниже. Здесь же мы ограничимся лишь несколькими замечаниями.

Во-первых, следует отметить, что в криминалистической науке все еще нет четких представлений о классификации и сущности криминалистических задач, решаемых при расследовании преступлений. Например, такие задачи, как