Договорное право

вие непредвиденных обстоятельств, ненаступление которых было основной предпо­сылкой заключения договора, или вследствие добросовестного выполнения предпи­саний применимого иностранного или отечественного правительственного акта, не­зависимо от возможного последующего признания его недействительности.

Акты международного частного права также предпочитают воздерживаться от употребления понятия вины как категории, определяющей ответственность должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, в них превалируют нормы о конкретных основаниях освобождения должника от ответственности за на­рушения договора. Так, Венская конвенция (ст. 79) устанавливает, что сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разум­но ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо из­бежания или преодоления этого препятствия или его последствий. При этом сторона, которая не исполняет своего обязательства, должна дать извещение другой стороне о препятствии и его влиянии на ее способность осуществить исполнение. Если это из­вещение не получено другой стороной в течение разумного срока после того, как об этом препятствии стало иди должно было стать известно не исполняющей свое обя-зательстао стороне, эта последняя сторона несет ответственность за убытки, являю­щиеся результатом того, что такое извещение получено не было,

Не используется понятие вины должника в неисполнении обязательства и в Принципах международных коммерческих договоров. Вместо этого ответственность должника, как и в Венской конвенции (ст. 74), ставится в зависимость от принципи­альной предвидимости должником последствий неисполнения обязательства в мо­мент заключения договора. В соответствии со ст. 7.4.4. Принципов неисполнившая сторона отвечает только за ущерб, который она предвидела или могла разумно пред­видеть при заключении договора как вероятное последствие его неисполнения.

Вина по советскому гражданскому праву

В советской гражданско-правовой доктрине в последние десятилетия прочно утвердилось понятие вины как психического отношения лица к своему противоправ­ному поведению и его результату. Такой подход к понятию вины с разными вариа­циями можно встретить в работах самых различных правоведов, которые принципи­ально не сходились во взглядах и на менее значительные категории гражданского права, нежели вина.

Так, Г.К. Матвеев определяет вину как «психическое отношение нарушителя социалистического гражданского правопорядка в форме умысла или неосторожности к своим противоправным действиям и их вредным последствиям»'. О.С. Иоффе пи­шет: «Под виной понимают психическое отношение лица к совершаемому им проти­воправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим про-

' Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М„ 1991. С. 42.

' Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955. С. 178.

М. И. Брагинский, В. В. Витрянский

Договорное право

тивоправным последствиям»'. Аналогичные точки зрения высказывались и другими авторами^.

Некоторые авторы при определении понятия вины избегали выражения «вина как психическое отношение», оставаясь на цивилистических позициях. Например, по определению М.М. Агаркова, «виной называется умысел или неосторожность лица, обусловившие совершенное им противоправное действие»'; Л.А. Лунц утверждал: «Виной в гражданском праве... мы можем назвать умысел или неосторожность лица, поступившего противоправно и причинившего своим поступком вред другому лицу»".

Б.И. Пуганский подчеркивал, что «вина должна пониматься не как акт созна­ния, а в качестве характеристики деятельности нарушителя в конкретных условиях ее осуществления»^

Еще более определенным выглядит замечание Л.Н. Успенского о том, что «право имеет так же мало дела с психическими переживаниями человека, как с фи­зическими процессами природы... Праву нет дела до психического процесса, и не о психических переживаниях идет споров в суде»'.

Тем не менее в научно-практических комментариях ГК 1964 г., в том числе са­мых авторитетных, и в учебниках по гражданскому праву, включая изданные в по­следние годы, вина определяется именно как психическое отношение нарушителя к своему поведению и его результату'.

Учитывая популярность концепции вины как психического отношения наруши­теля к своему поведению и его результату, а также ее доктринальное значение для советского гражданского права, несмотря на очевидную ее несовместимость, на наш взгляд, с общими представлениями цивилистики необходимо разобраться с сущно­стью этой концепции, а также с ее методологическими основами.

Наиболее яркий представитель определения понятия вины через психическое отношение нарушителя к своим действиям (бездействию) и их последствиям Г.К. Матвеев сетовал на чрезмерно осторожное обращение в цивилистике к термину «психическое отношение» и объяснял это опасением отдельных авторов впасть в «психологизм». Однако, по мнению Г.К. Матвеева, такое опасение «совершенно не­обоснованно, ибо в отрыве от исходных положений материалистической философии и советской психологии о воле, сознании и поступках человека невозможно раскрыть содержание вины... Это не только воспринято, но и всесторонне развито во многих исследованиях, посвященных проблеме оснований гражданско-правовой ответствен-

' Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 128.

" См., например: Петров И.Н. Отаетственность хозорганов за нарушения обязательств. М„ 1974. С. 115—II 6; Рабинович Ф.Л. Вина как основание договорной ответственности предприятия. М„ 1975. С. 32; Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963. С. 130-131.

' АгартвММ. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 145 " Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 320. ' Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственной деятельности. С. 150. ' Успенский Л.Н. Очерки по юридической технике. Ташкент, 1927. С. 88—89. ' См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР/ Под ред. С.Н. Братуся, О.Н.Садикова. М., 1982. С. 266; Гражданское право: Учебник. В 2-х томах. Т. 1. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1993. С. 180. 598

ности: вина определяется как совершенно реальный психологический процесс. И в этом отношении между определением понятия вины в советском гражданском и уго­ловном праве нет и не может быть, с нашей точки зрения, принципиальных расхож­дений»'.

Г.К. Матвеев подчеркивал, что, давая юридический анализ понятия вины в со­ветском праве, нельзя отвлечься от политической оценки поведения лица, совер­шившего противоправное (а следовательно, и общественно опасное) действие. «Но субъективное отношение правонарушителя к совершенному им действию (и его воз­можному результату), с одной стороны, и отрицательную оценку правонарушения в целом - с другой, - подчеркивает Г.К. Матвеев, - нельзя отрывать друг от друга. При решении вопроса об ответственности правонарушителя принимаются во внимание оба эти момента. Важно отметить, что момент оценки (осуждения) правонарушения проходит всегда двойную стадию: абстрактную, когда государство выражает свое отрицательное отношение к противоправному поступку в законе (например, к хули­ганству или к причинению ущерба одним лицом другому), и конкретную, когда суд либо другой государственный орган осуждает определенное правонарушение, совер­шенное данным лицом. И закон, и суд, осуждая эти антиобщественные действия, подразумевают определенную психическую связь их с лицом, совершившим эти дей­ствия; последние являются плодом его сознания и воли. Другими словами, виновны­ми признаются всегда только противоправные действия»^

О.С. Иоффе, напротив, полагал, что сознание противоправности не является обязательным элементом вины. Противоправное действие может быть совершено и при отсутствии вины. Но виновное правонарушение отличается от невиновного. В невиновном (случайном) причинении убытков воплощается объективное несоответ­ствие совершенного поступка требованиям закона, такой поступок ущемляет интере­сы общества и отдельных его членов. Однако он не заключает в себе отрицательного отношения самого нарушителя к ущемленным интересам, так как нарушитель не знал, не мог и не должен был знать, что результат наступит. Когда же он действует виновно, противоправный акт совершается с определенных психических позиций: нарушитель либо знает, что его действия вызовут ущемление общественных или чьих-либо личных интересов, либо мог и должен был знать и действительно знал бы об этом, если бы проявил должную заботу об ущемленных им интересах, а не выра­зил к ним полного или по крайней мере известного пренебрежения. «Следовательно, благодаря вине правонарушение становится не просто неправомерным фактом, но и выражает определенное отрицательное отношение нарушителя к интересам социали­стического общества или отдельного гражданина^.

Значение вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату О.С. Иоффе видел в обеспечении решения одной из основных задач гражданско-правовой ответственности, а именно: ^воспитание советских людей в духе преданности... делу социализма, точного и неуклонного соблюдения законов, бережного отношения к социалистической собственности, дисциплины труда, чест-

МатвеевГ.К. Основания гражданско-правовой отаетстаенности. С. 186. " Там же. С. 186-187.

' Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 128-129. 599