В ТЕНИ ФЕРЗЯ

 

Я шел за дедом. Аккуратно, след в след. Потому и выписывал вместе с ним невероятные зигзаги, сначала по оврагам, а потом по холмам, пока мы не попали обратно внутрь «пузыря».

Преодолев границу, обозначенную свечками кедров, дед убрал «компас» в карман и затопал к своей хате уже по внутреннему пространству рукотворной, сотворенной учеными аномалии.

А там, за столом в беседке, нас уже поджидал гость деда Михея.

Это был мужик в пятнистом КЗСе, натянутом поверх основного комбинезона. Пришлый сидел за столом и курил сигарету, прямо сквозь фрагмент сетки, скрывавший его лицо. Грозного вида «винторез» висел на ремне за спиной гостя. Винтовка пристроилась поверх рюкзака, практически плоского и продолговатого, который был весь обшит лоскутками сетки, выкроенными из такого же защитного костюма.

Сидевший за столом лишь слегка повернул голову в нашу сторону, когда мы подошли к нему, и молча продолжил курить.

— А вот и «зеленка», о которой я тебе рассказывал, — обратился к гостю дед и тоже сел за стол. — Ну, вы того, поздоровкайтесь… Это Бизон, а это Чупакабра.

— Очень приятно. — Я снял с головы свою «сферу» и протянул руку для рукопожатия, но… продержал ее на весу довольно долго.

Сталкер, укутанный в сетчатый защитный костюм, судя по движению его головы, сначала медленно осмотрел меня, от ботинок до капюшона, и лишь потом, не вставая, протянул мне свою руку.

— Ну, привет.

Из-под сетки, скрывающей лицо, донесся голос человека еще молодого.

— А теперь рассказывай, как твои успехи, «зеленка»?! — Дед, по моим наблюдениям, всегда пребывал в хорошем настроении, но почему-то именно сейчас просто-таки засветился радостью.

— Успехи так себе, могло быть и лучше. — Я махнул рукой и присел на лавочку напротив гостя старика, а шлем пристроил на столе. — Вот, стволами и патронами разжился. Костюмчик «Берилл» надыбал, и даже одну нормальную ячейку для артефакта в него успел вмонтировать. Детектор «Велес» подобрал, и рабочий КПК покойного сталкера. В детектор уже встроен сканер аномальных полей, а наладонник я прошил под себя… Винтовка с тюнингом перепала на халяву. Из артефактов — «глаз», «выверт» и «вспышка». Причем «глаз» этот такая классная штуковина! Вот, думал, еще денег надо бы подкопить на всякие нужды, но пришлось срочно уносить ноги из-под «Янова», аж пятки сверкали.

— Чего ж так? — Дед закурил свою мерзкую папироску.

— Сначала бандюкам тамошним малява пришла, с ориентиром на меня и всех наших. Но я еще как-то справлялся… А когда по мою душу заявился наемник, представьте себе, с таким дурацким оранжевым смайликом на всю грудину, то я уже не стал дожидаться развязки, — поведал я о своих недавних приключениях.

— Со смайликом, говоришь? — подал голос Чупакабра. — Скверно ты влип, Кабанчик.

— Бизончик, — поправил я сталкера.

— Какая разница? — Гость деда пренебрежительно махнул рукой. — Если за дело берется Смайлик, то ты уже никто и звать тебя никак. Отвяжется он, Бизончик, только тогда, когда тебя в белые тапки обует. Если ты его раньше не кончишь, что, конечно, очень и очень маловероятно.

— Ой, да ладно тебе стращать! Я уже всяких козлов успел повстречать. Тут и научился обращаться с подобного рода фруктами. — Меня слегка задело то, что сталкер засомневался в моих способностях.

— Поверь мне, таких — ты еще не встречал. Ха-ха-ха!

Чупакабра откровенно расхохотался, и неясно было, издевательский ли это смех, продиктованный завышенным самомнением и пренебрежением к моей персоне, или мужик просто вспомнил что-то сугубо личное.

— Не хочу показаться грубым, но я не люблю говорить с кем-либо, не видя его глаз, — твердо произнес я суровым тоном, потому как меня этот тип уже начал раздражать своим беспардонным поведением. — Свой шлем я снял, попрошу и вас, любезный, проявить хоть немного уважения ко мне.

Дед Михей открыл было рот, пытаясь мне что-то сказать, но сталкер жестом остановил его.

— Ух ты, смотрите какой серьезный, — опять же с насмешкой произнес мужик и потушил в пустой жестянке свой окурок. — А не подумал, что я, скрывая свое лицо, тем самым свое уважение и проявляю?

Сталкер буквально на секунду приподнял лицевую сетку, открывая моему взгляду свою физиономию… Но и этого мгновения хватило, чтобы я в страхе отшатнулся от стола. Лицо сталкера было не просто уродливым — часть его попросту отсутствовала, а оставшаяся в наличии была настолько исковеркана шрамами, что все зомби, вместе взятые, нервно курили в сторонке.

Я прикусил язык и заткнулся.

— То-то и оно. Только ты не дуйся, это я тебя на вредность проверял. Но ты все равно молодчага, огрызаться уже научился. Те, кто свои зубы в Зоне не показывают, потом на полку эти самые зубы и складывают. — Сталкер полез в карман, достал пачку сигарет и вдруг задал мне вопрос: — А ты не думал остаться здесь, у нас? Лесник мне про тебя много интересного рассказал, и…

— Кто такой Лесник? — перебил я Чупакабру, услышав незнакомое имя.

— Та это он путает извечно! — тотчас же встрял в разговор дед Михей, пыхнув едким облачком табачного дыма. — В Рыжем лесу имеется еще один мужичок почтенного возраста, а этому сетчастому соколу все мы, старики, на одно лицо!

— Ой, Михей, прости, ты же понимаешь, голова совсем другим забита, вот и спутал имена, э-э-э… — Изуродованный Зоной сталкер замялся, сообразив, что ляпнул что-то не то, но после малой паузы продолжил: — Так что я говорю. Инженер, да еще и подводник. Не поверишь, но твоя специальность и в Зоне оказалась востребованной. Пока не буду говорить, какие из твоих навыков особенно ценны для нас. Может быть, забьешь на все и останешься? Здесь столько всего интересного можно узнать, что и не вспомнишь больше про свою прежнюю жизнь! А я самолично тебе такие чудеса покажу, что запросто обретешь новый смысл жизни.

— Я уже думал над этим вопросом. Но если тебе Михей все про меня рассказал, тогда ты должен знать, что у меня дома мать осталась больная, и некому за ней присмотреть, один я у нее.

Я решительно оборвал этот ненужный и неприятный для меня разговор.

А неприятным он был потому, что мне уже начинало нравиться тут. В некоторой степени мне уже было комфортно находиться в Зоне. Да, тут монстры и аномалии, а каждый второй встреченный человек так и норовит пристрелить тебя, но все же прав был Седой. Здесь все правильно устроено, и во много раз проще, чем в той, прежней жизни.

— Знать-то знаю, но спросить должен был, — Чупакабра тяжело вздохнул и, просунув в специальную прорезь лицевой сетки костюма фильтр, закурил сигаретку, которую все это время мял в пальцах. — Если бы ты знал, Бизон, что знаю я, и увидел хотя бы десятую долю того, что видел я, то понял бы, обязательно понял, что здесь ты появился не просто так. Случайностей в Зоне вообще не бывает, как не бывает случайно стоящих фигур на шахматной доске.

— Расскажи это тем «фигурам», которых Зона уже сожрала, — вдруг огрызнулся я, вспомнив всех погибших из нашего отряда «горожан», невесть как очутившихся в Зоне помимо собственной воли, — расскажи это тем, кого вместе со мной сюда сбросили на корм мутантам. Тем, которым повезло меньше, чем мне… Расскажи Шкету, что его не случайность завела в «карусель» и там порвала на куски. Скажи ему еще, что в этом был великий и непостижимый умысел Творца. А чего нет?! Расскажи, мертвые умеют хорошо слушать, не перебивают, даже молчат в знак согласия.

— Все с тобой ясно. Старших слушать не хочешь, и уже намерен на все-все грабли наступать самостоятельно… Возможно, оно и к лучшему. Пройди, конечно, свой путь до конца. Не то вдруг потом еще какие-нибудь сомнения начнут терзать. — Чупакабра заговорил размыто, загадками. — Только если уж решил топать к кордону, то нужно это делать прямо сейчас, некогда у Михея чаевать.

Сталкер поднялся из-за стола и принялся разминать мышцы.

— В смысле, прямо сейчас? — Слабый лучик надежды мелькнул во тьме моего безвыходного положения. — Я пойду с тобой? Ты меня на кордон выведешь?

— Не, ну ты губу-то особо не раскатывай, — огорчил меня мужик. — Решил же сам на все грабли наступить? Изволь. Я тебя, в благодарность за «компас», который ты к Михею приволок, и за наводку на ученых, укрывшихся у братвы, выведу к самой Припяти. А дальше — сам. Только сам.

— Спасибо, блин, большое! — Я уставился на сталкера глазами, округлившимися от удивления. — А разве кордон не в противоположную сторону?

— Ой, много ты понимаешь, «зеленка»… — Чупакабра задумался, подыскивая нужные слова, чтобы изложить свои соображения. — Если тебя на «Янове» Смайлик засек, то он и его команда уже все там обложили. И на Затоне тебя наверняка ожидает тепленький прием. Так что идти через эти и прилегающие к ним территории уже небезопасно.

— А в Припяти, значит, все чудненько, как в яслях на утреннике? — все не унимался я. — Там вообще военные засели, а это тебе не группировки сбившихся в кучу олухов, это регулярная и обученная армия!

— Дослушай, Бизончик, сначала, а потом уже и выводы делай, — спокойно ответил мне сталкер и продолжил: — Ты рассказывал Михею, что люди вашего отряда через «телепорт» прошли и появились аж у самой границы Рыжего леса. А это — ни фига себе «скорый поезд»! Его нужно обязательно использовать. К тому же эти аномалии в Зоне самые стабильные из всех существующих. «Телепорты» от выброса к выбросу лишь незначительно перемещаются, так что, думаю, найдем мы его, и в том же месте… Ну, теперь понимаешь, к чему я веду?

— Предлагаешь мне повторить путь нашего отряда? — невесело спросил я, невольно вспоминая все самые неприятные моменты этого пути.

— А почему нет? Я тебе тропки в обход людных мест нарисую и скину координаты укромных местечек, на случай выбросов. Давай свой КПК… А теперь зырь сюда! — Чупакабра выхватил из моих рук наладонник, скинул мне карту с пометками и стал показывать на ней предстоящий маршрут. — Во-от так обогнешь тихонечко Склады, по восточной границе, пройдешь по холмам пустыря, и сразу на базу «Свободы» вырулишь… Этим ребяткам все равно, с кем травку курить. Там и передохнешь, расслабишься перед последним рывком… А от анархистов до кордона рукой подать. Там зайдешь в поселок сталкеров к местной легенде, Сидоровичу. Этому старому лису я время от времени таскаю эксклюзивный хабар. А он частенько гонцов с товаром за Периметр, в «большой мир» отправляет. Так что набейся в качестве охранника для очередного курьера. Но только не вздумай там мое имя вслух произносить! Лучше уж не знать барыге, что мы с тобой знакомы.

— А как же военные в Припяти? — я переваривал полученную информацию, и этот вопрос меня беспокоил больше всех других.

— А что военные? Ты их всех собираешься перебить? Хэ! — сталкер хмыкнул и успокоил меня: — Я доведу тебя до самого «телепорта», так что военные — не твоя забота. От тебя, Бизончик, требуется лишь чапать за мной след в след и команды четко исполнять. Ну и, разумеется, без самодеятельности.

— И когда выходим? — поинтересовался я, учуяв долетевший из хаты деда аромат готовящейся еды.

— А прямо сейчас! — Чупакабра развернулся и целеустремленно потопал к калитке. — И не отставай, «зеленка».

— Погоди секунду, — подал голос дед Михей, — я тут пацану гостинец приготовил.

Дед Михей полез под стол, достал длинный брезентовый чехол в форме трубы и протянул его мне.

— На вот, притащили мне его как-то под заказ, но я смекнул, что оно мне вовсе и не надобно, — дед Михей добродушно улыбнулся, — а тебе, глядишь, вдруг и сгодится…

— «ТГП-В», — прочитал я вслух надпись на чехле. — Это чего? Дубина тактическая?

— Ну, почти, ха-ха-ха! — Дед от души рассмеялся. — Это штатный глушитель к СВД. Да, и такие чудеса есть на свете, прикинь! Если по назначению не применишь, то можно и как дубинку использовать, врежешь кому по рогам, мало не покажется… А теперь присядем на дорожку.

— Ой, Михей, вот только давай без этой ерунды! — Чупакабра недовольно махнул рукой и распахнул ногой калитку. — Топаем, Бизон, догоняй!

Я пожал плечами, взглянул на деда, кивнул ему и убежал за своим проводником, на ходу пряча «дубинку» глушителя в рюкзак. Когда мы пересекали границу, обозначенную высокими деревьями, я обернулся и в последний раз посмотрел в сторону хатки Михея.

Старик стоял, облокотившись о забор, и курил, провожая нас пристальным взглядом. Я кинул ему последнее мысленное «Спасибо!», а он, как будто расслышав мои мысли, помахал мне рукой.

Шли мы без привалов и очень быстро. Изуродованный сталкер не просто знал свое дело, он был проводником экстра-класса, и мы без единого выстрела, без каких-либо осложнений в пути вошли в Припять. Покинутый город был все так же мрачен и безлюден. Чупакабра вывел меня к реке и провел до самых ограждений из колючей проволоки.

Мы медленно прокрались вдоль этого забора, обходя стороной здание прачечной. Именно там, по имеющейся у Чупакабры информации, находилась временная база военных, обосновавшихся в Припяти. Затаившись рядом, мой проводник очень долго наблюдал за этим местом.

Никого — только псевдособака, рыча, пробежала за ограждением. Прачечная опустела, военные покинули свое убежище и могли сейчас находиться в любом другом месте. Хотя в моей душе все же теплилась надежда, что Зона свела с ними счеты, и их зомбированные туловища бродят где-то здесь, среди домов…

Продвигаясь вдоль «колючки», мы вышли к зданию госпиталя. Сталкер, поработав кусачками у забора, организовал нам проход. Проводник аккуратно юркнул в образовавшуюся дыру, умудрившись не зацепить огрызки проволоки своим КЗСом, и шустро перебежал к зданию. Я прополз следом за ним.

Вдруг Чупакабра лег и вжался прямо в ступени маленькой площадки на торце корпуса госпиталя. При этом он подал мне знак рукой. Я так же быстро распластался на влажных опавших листьях, за ветвистыми кустами и деревьями.

Тихий рык донесся со стороны внутреннего дворика. Я немного приподнял голову и посмотрел туда… Там, возле монумента в виде открытой книги, сидела здоровенная тварь и когтистой лапой чесала за ухом одной из своих голов. Парочку таких мутантов я видел, когда был раненным и сидел на чердаке здания полуразрушенной фермы.

Проводник приложил указательный палец к сетке КЗСа на уровне своих губ и потом призывно поманил рукой. Я, выполняя его команду, осторожно переполз к нему. Ветер сейчас дул в нашу сторону, и мутант не должен был нас учуять.

— Это химера, — тихо-тихо прошептал мой проводник, указав движением головы в сторону твари, и добавил: — Пройдем через госпиталь, только на цыпочках. И под ноги смотри, чтобы ничего не задеть.

Я коротко кивнул головой, опасаясь даже шептать, и отправился следом за ним, через дверь внутрь помещения. Мы прокрались в облезлую комнату с выцветшим стендом расписания смен на стене и вышагнули в длинный темный коридор. Двери всех кабинетов сейчас были сорваны с петель и валялись на полу, покрытые слоями мусора и пыли. Старые медицинские плакаты, стулья, шкафы и койки — все здесь было раскурочено, перевернуто и хаотично разбросано по корпусу госпиталя.

Мы беззвучно просочились через здание к лестничным пролетам. Дальнейший путь вдоль крыла корпуса был отрезан. Пришлось ползти на брюхе, по «перешейку», соединяющему корпуса, снизу, под дырами бывших окон. Преодолев соединительный коридор, мы замерли у ближайшего выхода из госпиталя и осмотрелись.

Впереди потрескивали «электры» и пульсировали «воронки», живности видно не было. Чупакабра закинул «винторез» за спину, достал пистолет и сканер аномальных полей.

— Ну что, кто последний, тот дурак? — прошептал он через сетку КЗСа и побежал.

Я рассмеялся, мысленно, конечно, про себя, и кинулся следом за ним. Свой АКСУ я держал перед собой и изредка посматривал на рукав левой руки, где висел мой детектор. Марш-бросок финишировал, когда мы пробежали мимо того подвала, в который нас, «горожан», привел Поллитренко, проскочили в дыру забора и укрылись за пристройкой школьной теплицы.

— Блин, какое-то дежа-вю, — шепнул я на ухо проводнику.

— В Зоне оно так постоянно, — так же тихо ответил он, а потом спросил меня: — Где этот долбаный кэбэо?

— А вон там, левее тех многоэтажек, — я указал направление, — если направимся вдоль забора, то четко выйдем к нему, а там, через отогнутую секцию, во дворик комбината и попадем.

Чупакабра мотнул головой и, пригнувшись, побежал вдоль упомянутого забора. В дальней части школьного двора мелькала горбатая фигура кровососа, и мы, не желая попадаться ему на глаза, нырнули в густые ветви растущих здесь кустов. Через их заросли мы процарапались к трансформаторной будке, а уже от нее проползли до дыры в заборе.

— Теперь нам внутрь, через вон тот проем, — я указал на последнее окно за подвалом, — там на втором этаже бюрер был, так что все делаем очень тихо.

Чупакабра опять утвердительно кивнул и, подбежав к окну, сложил кисти рук в замок, готовясь подсадить меня наверх. Я запрыгнул внутрь, ухватился левой рукой за трубу батареи, уперся ногой в подоконник и протянул правую руку сталкеру. Мой проводник, схватив ее, ловко взбежал по стене и запрыгнул в зал КБО.

— Ух ты, а тут целых два артефакта между тех «электр», — сталкер глянул на свой детектор и скользнул в сторону аномалий, — я сейчас.

Я просто опешил, наблюдая, как Чупакабра, до этого передвигавшийся холмиком мусора по земле, выпрямился во весь рост и смело, вразвалочку, поперся в это жуткое скопление аномалий. «Кому поп, кому попадья», а этому — артефакты.

Настоящий сталкер!

Чупакабра зашел за угол и быстро вернулся назад, хвастаясь своим уловом.

— «Бенгальский огонек» и «пустышка», ерунда, но тоже хлеб, — Чупакабра закинул артефакты в длинный тубус экранирующего контейнера, скрытый под КЗСом, и повернулся лицом к лестничным пролетам. — Ну что, айда наверх?

Я первым поднялся по лестнице на второй этаж. Дорожка из гаек и болтов, некогда проложенная Поллитренко, и сейчас была тут. Но добрый ее отрезок уже был испарен сместившимися аномалиями. Я переступил через остатки ограждения, юркнул в узкий коридорчик и остановился у туалета.

В области сердца защемило, и я, в порыве смешанных чувств, заглянул за угол, в коридор, где погибла Анютка… Трупа девушки там уже не было, остались лишь почерневшие пятна крови на стене и плитах пола. Я сжал свой автомат, борясь с желанием ворваться в соседний зал и расстрелять ненавистного мутанта. Но «поезд ушел» — за стеной уже никто не шаркал ногами и не кряхтел. Мутант покинул это место или погиб от лап более сильного монстра.

— Что замер, вон твой «телепорт», на месте, — раздался сзади тихий голос моего проводника, — только вот, на, возьми…

Чупакабра ударил ногой по наличнику дверной рамы и, отломав кусок дряхлой доски, протянул его мне.

— Держи перед собой, когда в него будешь входить, и тебя даже не качнет при переходе, — поделился со мной опытом сталкер. — И не дрожи, как лист осенний, здесь никого нет. У меня нюх на всех этих мутантов.

Я закинул автомат за спину, в компанию к винтовке, и взял в руки кусок наличника.

— Ну что, будем прощаться? — произнес я, не найдя других слов.

— Не, не будем, — хихикнул мой проводник, — почему-то я уверен, что мы еще свидимся с тобой, Кабанчик.

— Бизончик, — я насупился, снова поправив сталкера.

— Какая нафиг разница?

Чупакабра махнул рукой и, не мешкая, убрался прочь.

Очень странный мужик. Я проводил взглядом его сгинувший за поворотом коридора силуэт, вздохнул и мысленно попрощался с Припятью. Испытывая отчаянную надежду, что теперь уж действительно вижу город-призрак в последний раз.

Как и говорил Чупакабра, меня даже не дернуло. Просто вырвало из рук деревяшку и мягко приземлило у подножия холма, на границе леса. Я сразу же прилег на землю и достал бинокль.

Вдоль границы рысачила стая кабанов, но бежали они прочь от того места, где залег я. Людей и других мутантов, более серьезных, чем секачи, — видно не было. И это хорошо.

Я достал наладонник и открыл карту местности с нанесенной на нее тропой. Первая контрольная точка — рядом с одинокими руинами деревенской хатки. Поехали.

Я шел от чекпойнта к чекпойнту, заботливо проставленным на карте Чупакаброй, и к своему удивлению замечал, что Максик Поллитренко вел нас примерно этой же тропой. А значит, и вправду был опытным проводником… Эх, земля ему пухом! Не думал, не гадал сталкер, что вот так под раздачу попадет вместе с нами, несчастными горожанами.

Пару раз мне пришлось, затаившись в зарослях, пережидать по несколько долгих, черепахой ползущих минут, пока мимо проследуют псевдособаки. Теперь спешка была мне лишь во вред. А в Зоне, как нигде, актуальна старая как мир пословица: «Тише едешь — дальше будешь».

И я, уже никуда не спеша, прокрадывался максимально аккуратно, предельно скрытно и не сжигал по пустякам свои собственные нервы. Даже когда случайно набрел на остов бронетранспортера, затерянный в кустах, и обнаружил ползающих вокруг него снорков, я не стал дергаться. Поняв, что твари меня сразу не заметили, полежал мордой вниз, не шевелясь, минут пятнадцать. А когда мутанты отвлеклись на стаю слепых псов, уполз прочь от этого опасного места…

Под конец дня я оказался около той самой пещеры, где нас в свое время приютили братки. Особой симпатией к этому сорту людей я так и не пропитался, а потому решил обойти логово сторонкой. Но капризная Зона, как всегда, и на этот счет имела свои собственные соображения.

Тихо пикнул в нагрудном кармане наладонник, ударив по нервам сильнее, чем неожиданное появление снорков перед самым моим носом. Ведь просил же мастера, блин, перевести все программы в беззвучный режим, а вот что-то он не перевел, засранец!

Я взглянул на дисплей и недоуменно почесал репу. Индикатор КПК показывал многоканальную радиотрансляцию. Что бы это могло быть?! Нехорошая догадка закралась в мысли, и я вывел звук на динамик.

— …короче, эта, пацаны, тут щаз выброс, в натуре, загачит. Так шо ныкайтесь по норам и курите, пока снаружи черти шмонают. Чисто для оленей и тех, кто в танке, повторять не буду! Нехер повторять, нехай передохнут, тормоза. Усе, привет большой, с кисточкой.

На этом колоритная трансляция закончилась.

Вот тебе и «привет»! Я мысленно выругался, загнул в три этажа, не меньше, и затравленно осмотрел небо.

Оно действительно уже начало менять свой окрас, предупреждая о близости выброса. На карте в радиусе трех километров было только одно убежище — именно тот, памятный туннель братвы… Делать нечего — я экстренно выдвинулся в ту сторону, но в душе все же надеялся, что бандиты уже покинули это место.