ЭНДШПИЛЬ

 

Утро опять, как и вчера, выдалось туманным. Все в Зоне или уже спало, или еще спало, и лишь наш маленький отряд тихонечко плыл в пространстве вместе с этим густым белым маревом.

По своим охотничьим территориям нас вел Панкер. Димка уже знал здесь все-все тропы и, как оказалось, обладал бесценным для Зоны природным даром — чуять аномальные зоны. Не то чтобы он их видел четко, как звезды на ночном небе, но гнетущее чувство тревоги, как он мне признался, каждый раз возникало в нем, когда рядом была аномалия. После этого оставалось одно — вылупить зенки и визуально определить ее точное местонахождение.

К тому же здесь еще имелось множество других смертельных ловушек, совсем не аномальной природы. Большая часть территории между Темной долиной и руинами была собственноручно заминирована Русланом. Причем растяжками и минами были обложены именно те укромные местечки, в которые так и тянуло занырнуть, чтобы укрыться от окружающих опасностей.

Но, как только мы вышли за пределы разведанного Димкой района, отряд повел я. Благодаря сканеру аномалий в моем детекторе ходка была мало похожа на отчаянный рейд в тылу врага. Хотя прогулкой по парку она не стала, но смертельно опасной — на целый порядок меньше.

Лишь иногда мы останавливались и внимательно изучали пространство через бинокли, высматривая скопления мутантов и бродящих в тумане случайных сталкеров. Ни с теми ни с другими пересекаться желания не было. С мутантами все было просто — они охраняли свою территорию, а вот люди… Все мы уже научены горьким опытом и знаем реальную цену доверия особям своего вида.

Мы поднялись на большой пригорок, отсюда открывался вид на здания ремстройбазы. Вышки, бетонные плиты забора с рядами «колючки» сверху — вот он, лагерь «Свободы». Здесь уже был ощутим весьма специфический запах их любимого курева, и это был далеко не аромат изысканных табачных смесей.

Мы спустились вниз с пригорка, к бетонным столбикам ограждения, и стали прокусывать себе проход в густых плетениях колючей проволоки. А когда уже сделали лаз достаточной высоты, чтобы пролезть под «колючкой», то я вдруг заметил, что кого-то в нашем отряде не хватает.

— Не понял… А где Панкер? — шепотом спросил я остальных.

— Не переживай, он нас скоро догонит, что-то ему там показалось, и он отстал, решил проверить, — ответил мне Руслан.

Ну, Димка мальчик большой, ему виднее. Я придержал проволоку, пока под ней пролезали девушки, и нырнул в дырку следом за ними. Оказавшись на той стороне, мы еще несколько долгих минут ждали Димку, тревожно рассматривая тот пригорок, за которым он остался.

Вдруг там загромыхали выстрелы и разрывы гранат. Мы сжали свое оружие и приготовились к бою. На вершину холма взбежал Панкер в своем лохматом «гилли» и, прыгнув вниз, быстро съехал на заднице по влажной почве к его подножию, при этом свою винтовку он бережно держал над собой. А вершину пригорка уже вовсю клевали пули, разрывая почву в лохмотья и вздымая фонтаны грязи.

— Уходим! Там целая кодла наемников! — заорал Димка и ласточкой нырнул под проволоку.

— Сталкеры, спрячьте оружие, если не хотите, чтобы мы открыли по вам огонь! — ожил громкоговоритель на базе анархистов.

Мы закинули оружие за спины, подняли на несколько секунд руки вверх, продемонстрировав дозорным на вышках, что они пусты, и ломанулись к виднеющимся воротам. Я бежал впереди и вел за собой остальных, поглядывая на сканер аномальных полей. Было бы жутко обидно и глупо перед самым укрытием влететь в одну из тех «воронок», которых здесь, за забором лагеря, было множество.

Как только мы вбежали на территорию базы, нас тут же окружили бойцы «Свободы».

— Кто такие, какая цель прибытия в долину?! — достаточно грубым тоном обратился к нам боец в желтом экзоскелете, чем-то напоминающий робота из фантастических фильмов.

— Мы вольные сталкеры, нам на хвост наемники сели, — пытаясь отдышаться, начал тараторить я, — нас знает ваш первый полевой, Сашка Седой. И мы его знаем, мы из его бывшего отряда, скажите ему, что Бизон и остальные «городские» просят убежища.

— Внимание всем! Пригорок на двенадцать часов, там Смайлик! — вдруг загремел с вышки и разлетелся над базой командирский голос Седого.

Да, с такой глоткой можно было и на матюгальнике сэкономить. Услышав знакомый голос и знакомое прозвище преследующего меня наемника, я посмотрел сначала вверх, на Седого, а потом, выглянув за край забора, приник к своему биноклю. Там, на пригорке, стояла фигура в синем комбинезоне с оранжевым смайликом во всю грудь. Именно с этим типом я пересекался на «Янове». Но как он смог меня выследить?

Услышав голос командира, весь народ, который случился поблизости, бросился к дырам в бетонных плитах, а часовые, забыв про нас, выбежали за забор и вскинули свое оружие. Видимо, не только мне встал поперек горла этот товарищ с улыбающейся рожицей на торсе.

Количество стволов, в одночасье заговоривших, красноречиво обозначило число членов фан-клуба Смайлика. Ожили абсолютно все огневые точки «Свободы», которые были расположены по той стороне Периметра, с которой можно было вести огонь по холму. Бойцы изливали туда всю свою накопившуюся «любовь» к наемнику, и холм утонул в потоках трассеров и во вспышках разрывных зарядов крупнокалиберных пулеметов.

— Прекратить огонь, экономим патроны! — гаркнул Седой, заглушая своим голосом стрельбу, и припал к биноклю, осматривая взрыхленное залпами пространство. — И куда этот гусь делся?! Как он меня уже достал, урод! Как заноза в заднице!

Еще с минуту Сашка осматривал дымящийся холм, а потом, повернув бинокль, глянул через него сверху на нас и растянул на своей физиономии широкую-преширокую улыбку.

— Ба-а-а, кто к нам пришел! — Седой развел руки в стороны и сбежал вниз по железным ступеням вышки. — Уже и не думал не гадал вас снова увидеть, ребятки!

Сашка своими ручищами сгреб нас пятерых в охапку и крепко, до хруста в суставах, обнял, тем самым выражая свою крайнюю радость от нашей встречи. Мы тоже были рады его видеть, но выразить это словами не смогли, потому что из наших легких от столь жарких объятий был вытеснен весь-весь воздух.

— Так, народ, а ну все сюда! — крикнул Седой во двор базы после крепкого ритуала приветствия.

Все бойцы, которые были в этот момент ничем не заняты, собрались вокруг нас. А те, что оставались на постах, выглядывали из огневых точек, рассматривая нас.

— А это и есть те бравые ребята, о которых я вам постоянно рассказывал и в пример ставил, — Седой, говоря все это бойцам «Свободы», столпившимся у входа возле нас, незаметно подмигнул нам, дескать, чтобы мы ему немного подыграли. — Именно с ними мы навели шороху в Припяти и дали по сусалам «Монолиту» и военным. И с ними же потом мы построили всю братву в Рыжем лесу. Ну, а про то, как мы на Складах громили «Долг», так это вы не только от меня слышали.

Мы пятеро стояли, нацепив на лица героические выражения, и солидно кивали головами, подтверждая слова Седого. На плече у Руслана сейчас висел его ручной гранатомет револьверного типа, а сам он был обвешан с пяток до ушей гранатами всех мастей, а потому выглядел жутко сурово. У Яны на ремне болталось не менее экзотическое оружие — арбалет с оптическим прицелом, а на ее бедрах красовались черные кожаные колчаны с арбалетными болтами. «Гилли» Панкера и шест его обмотанной камуфляжными лентами снайперской винтовки на конкурсе крутизны были бы вообще вне конкуренции. Несколько скромнее выглядела Мышка в сомбреро, кожаных ковбойских сапогах и с двумя никелированными револьверами «Smith&Wesson» в набедренных кобурах. И совсем уж по обычному выглядел я, в «Берилле» и со стандартными СВД и АКСУ за спиной. Но, несмотря на меня, скромного, мы пятеро сейчас реально выглядели, как некая супергероическая «Команда Зю».

Не знаю, как остальные наши, но лично я в этот момент сжимал челюсти и всеми силами пытался сдержать смех. Какую лапшу на уши анархистам навешал Седой за все это время, я даже представить боялся, потому как матерые, тяжеловооруженные бойцы, уважительно поснимав свои шлемы и маски, сейчас пялились на нас, как на заправских, настоящих легенд Зоны.

Потом каждый из них с благоговением пожал нам руки и вернулся к своим делам. И еще долго «свободовцы», проходя мимо, кивали головами в нашу сторону и тихо о чем-то перешептывались.

А Сашка нас сразу же уволок под крышу местного бара, который расположился прямо здесь, под вышкой. Там мы и засели на длительное время. На этот раз угощал всех я, расплатившись с местным барменом ненужным мне артефактом «вспышка». Седой убедил нас не высовываться из укрепленной базы, пока не будет решен вопрос с наемниками. «Дикие гуси» в последнюю неделю так обложили «Свободу», что он вынужден был отставить все прочие дела и всерьез заняться вычислением местоположения их базы. Но до сих пор успеха в этом предприятии он так и не достиг. Именно поэтому Сашка не явился к браткам в Рыжий лес, за своим очередным заказом.

Но тот факт, что наемники сели на хвост нашему отряду, натолкнул его на мысль, что на ком-то из нас был их жучок. Пока мы заседали в баре, местный мастер-электронщик досконально исследовал и «просветил» своими приборами все наше снаряжение и, закончив исследование, утащил мой наладонник к себе в мастерскую. А тот факт, что он мне сразу же выдал взамен другой гаджет, мог свидетельствовать лишь о том, что прежний наладонник ожидает судьба весьма незавидная.

Спустя двадцать минут он притащил КПК назад, в раскуроченном виде, но в рабочем состоянии. Аппарат был разложен на небольшом планшете по составляющим блоками, и мастер своим профессиональным языком объяснил нам, что «вот эта фиговина, подключенная к этой херовине, получив импульс определенной частоты от ерундовины, расположенной где-то в лагере „диких гусей“, считывала координаты моего местоположения с „маст дая“ и передавала их на какую-то приемную балясину».

Из всего сказанного мастером можно было сделать вывод, что наемники отлично знали про этот пассивный маячок в моем гаджете, и, как только я попал в радиус действия их излучателя, жучок ожил и сдал им мое местоположение.

Как это устройство попало в мой наладонник, я точно не знал. Конечно, сразу же закралось подозрение, что это дело рук того мастера, с «Янова». Видимо, всем, чьи КПК проходили через его руки, он ставил подобные жучки. Однако даже если мастер и делал нечто подобное по своим немыслимым соображениям, все равно — не верил я, что Азот мог добровольно сдать человека этим нелюдям! Видимо, у наемников были свои, отработанные и стопроцентно эффективные методы убеждения сталкеров.

Но это обстоятельство неожиданно открыло и способ обнаружить самих «диких гусей». Частота излучателя наемников уже была известна, и Седой мигом выслал отряды своих бойцов на контролируемые «Свободой» объекты, где находились вышки антенн. Все, что им оставалось, — это дождаться следующего импульса, засечь его с трех разных точек и тем самым определить местоположение источника.

А пока «свободовцы» все это исполняли, мы сидели за сколоченным из досок столом и вели неспешную дружескую беседу. Панкер, Пилат и Яна, пользуясь случаем, привычно распивали шаровое спиртное, а я и Седой употребляли исключительно кофе и энергетики. Сашка был на круглосуточном посту, а меня, после вчерашней пьянки, мутило только от одного вида спиртного.

Так мы и просидели до самого вечера. Уже стемнело, и две сонные парочки наших ребят поднялись на второй этаж здания, которое примыкало к бару. Там, как я понял, была ночлежка для всех случайных гостей и для самих анархистов. А я и Сашка, как самые крепкие и сегодня непьющие, остались, чтобы и дальше разговаривать по душам.

Спустя час к нам подбежал радостный боец «Свободы» и сообщил о положительных результатах поиска. В течение дня четыре раза долину накрывал импульс излучателя, на который откликался маячок, и все четыре раза его источник оказывался в одном и том же месте. Седой тут же отдал распоряжения своим замам, чтобы те готовили штурмовые отряды. Удар по базе наемников решено было нанести с восходом солнца.

— Ну хорошо, а как накроете лагерь этих уродов, может, айда со мной к кордону? А что? Что тебя тут держит, Саня, неужели тебе в кайф эта бесконечная война? — спросил я Седого, продолжая нашу беседу «за жизнь».

— Эх, не то чтобы в кайф… — Сашка скривился и на минутку задумался о своем. — У меня тут еще, кроме этих наемников, забот по самое горло. Как разберусь с «дикими гусями», так нужно будет словом или силой принудить «долговцев» к миру. Лучше шаткое перемирие, чем бессмысленная, никому не нужная война. Ведь по сути-то своей что «Долг», что мы преследуем утопические и нереальные цели. «Зона свободна, мы сохраним ее!» — орем мы. «Мы уничтожим Зону любым путем!» — отвечают нам «долговцы». Но это так же смешно, как если бы два муравейника боролись один против другого за полное отсутствие пятен на Солнце, или за то, чтобы одно большое черное пятно поглотило целиком все светило. Зона, как и Солнце, живет своей собственной жизнью и улыбается, глядя на наши жалкие потуги. Не в наших силах влиять на ее развитие, на ее эволюцию.

— Ты так и не ответил, Сашка, — я прервал поток его философских размышлений. — Что ты здесь забыл? Что тебя здесь держит? Неужели твоя предыдущая жизнь в нормальном мире настолько хреновая, что этот постоянный ад стал для тебя лучше мирного существования?

— Понимаешь, Бизон, так сразу этого тебе и не объяснить. То, что я понял здесь, — это мое личное, и тебе этого знать не надо. Просто я допер, что мое место именно тут, — Сашка еще ненадолго замолчал, а потом как-то потемнел в лице и добавил: — К тому же там, за кордоном, я каким-то непонятным образом оставил одну хрень, которая мне все это время жить не давала. Здесь я избавился от нее… Эта хрень из меня саму жизнь медленно высасывала, и пару раз даже подводила к виску руку со взведенным пистолетом. Я был «браузером» в штурмовой бригаде. В смысле взломщиком, и первый врывался в помещения, в которых… в которых плохие ребята держали хороших в заложниках. Тебе этого не понять, но штурм есть штурм. Понимаешь, когда за твоей спиной идут твои боевые товарищи, то ты не только не имеешь право сам умереть, ты еще и отвечаешь за всех тех, кто следом за тобой врывается в помещение. Ну, и накладки случались всякие…

Седой отстранил банку с энергетиком и потянулся за недопитой Димкой и Русланом бутылкой водки. Командир наполнил одну из стопок, стоящих на столе, опрокинул ее в себя, занюхал рукавом и продолжил:

— И потом вот эти самые «накладки» приходили ко мне, настигали меня, но уже на гражданке. Иду я в туалет, по коридору своего дома, сворачиваю за угол, а там стоит одна из «накладок» и смотрит на меня своими глазищами. А в глазах этих, еще почти живых, вопрос: «За что? За что ты меня?..» А сюда вот, в Зону, даже призраки боятся сунуться. Такая вот фигня, малята.

Больше умных вопросов Седому я задавать не стал, да и беседа наша уже себя исчерпала, зашла в логический тупик. А потому допил я баночку своего напитка, пожелал своему бывшему командиру спокойных снов и потопал по лестнице на второй этаж ночлежки, куда прежде свалил все свое барахло. Спать не хотелось совсем, но полежать на матрасе, чтобы все мышцы тела отдохнули, — это обязательно надо.

Я поднялся по двум секциям бетонных ступеней и уже ступил на скрипучие доски импровизированного мостика, соединяющего площадку лестницы с соседней плитой перекрытия, как услышал за своей спиной шуршание. Там, рядом с грудами ящиков, залегли Руслан и Катя. Они явно не спали.

Вдруг у меня возникло невинное желание спугнуть влюбленную парочку, наверняка занимающуюся в темноте любовью. Мой шлем сейчас был у меня в руках, я тихо развернулся, направил его забралом в сторону матрасов и врубил на всю фонарь, встроенный в него.

Яркий свет фонаря залил тот участок площадки, откуда доносилась беспокойная возня, и то, что я увидел, на миг повергло меня в шок. Над Катей и Русланом склонился сталкер с ПНВ на лице, он методично бил их тела длинным ножом. Как только свет упал на него, мужик вскочил, и, ослепленный, два раза выстрелил в направлении источника света из пистолета с глушителем.

И, то ли я успел правильно отреагировать, то ли убийца стрелял для острастки, но пули просвистели мимо меня. Потом этот ублюдок спрыгнул вниз с перекрытия и тенью метнулся в темноту ангара.

— Ассассин!!! — отчаянно заорал я, натянул на себя шлем и кинулся за ним.

Тут же верный «кольт» очутился в моей руке. Я вбежал в ангар и стал водить пистолетом по корпусам «бобика» и ЗИЛа, ржавеющим здесь. Но в ангаре уже никого не было, кроме полусонных «свободовцев» и обкуренного мастера, занимающегося в лагере ремонтом снаряжения.

Тут же в ангар влетел Седой, а база содрогнулась от рева сирены. Поднялась суматоха, бойцы «Свободы» забегали по лагерю, а лучи прожекторов на вышках стали обшаривать все окружающее пространство… Но убийцы уже и след простыл.

Я услышал истерический женский крик сверху, из ночлежки, и поспешил туда. Седой ломанулся следом. Там, на перекрытии, заляпанном свежей кровью, стояла Яна. Она склонилась над убитыми и надрывно скулила. Ее слезы капали на тело подруги и ее мужа, продолжавшего нежно обнимать любимую даже после смерти.

Эта ужасная картина отчаянно отвергалась моим сознанием. Я отказывался верить в то, что явственно видел. Совсем недавно я смеялся вместе с Русланом над бородатыми анекдотами, которые нам рассказывала Катя. Только вчера я опрокидывал колбу со спиртным, выпивая за их здравие. А утром пожимал руку и откровенно радовался их неожиданно обретенному счастью. И вот теперь они лежат передо мной в липкой луже из собственной крови.

И у них уже никогда не родится ребенок.

Яна жалобно всхлипывала, Панкер стоял рядом и пытался ее успокоить. А какая-то гнида сейчас отсыпала свои проклятые сребреники в ладони твари, лишившей жизни не только этих двух замечательных и дорогих мне людей, но еще и отобравшей право появиться на свет у третьего человечка, уж точно ни в чем не повинного.

Опять что-то надломилось в моей душе, в который раз что-то безвозвратно порвалось, лопнуло. Меня захлестнула черная слепая волна праведного гнева, и на миг показалось, что за моими плечами вдруг распахнулись крылья, а рука ощутила тяжесть пылающего огнем меча. Мне захотелось кого-нибудь убить, жестоко и хладнокровно. Сейчас мне это было просто необходимо. И было все равно, кого и какое количество убивать. Я жаждал крови! Крови врага!

— Я иду с вами, мочить этих ублюдков! — крикнул я Седому и опрометью кинулся собирать свое снаряжение.

— Никуда ты не идешь, Бизон… — начал Сашка угрюмо, а потом вдруг заорал на меня, пытаясь децибелами своего голоса выбить из моей головы дурь: — Вали отсюда на хер, к Периметру! Здесь мы и без тебя справимся! Этим тварям уже все одно не жить! И Русику с Мышкой ты уже ничем не поможешь! А тебя дома мать ждет!! Вали отсюда!! Хоть ты вали!!!

Я молча, не обращая внимания на его слова, нацепил рюкзак, затянул лямки на броне и стал перешнуровывать ботинки.

— Панкер-р, скажи ты ему! — последний раз рыкнул Седой и пошел срывать свой гнев на подчиненных ему бойцах.

— Уходи, Бизон. Жажду мести утолишь на кордоне. — Димка поднял с пола перепачканный кровью гранатомет Руслана и широкую ленту патронташа с гранатами к нему. — Вот, возьми это и заставь их всех трястись от ужаса. Вот эти длинные самодельные гранаты идут с дымом, остальные со смертью. Не жалей их. А с Седым пойду я, можешь не сомневаться, наемники получат по заслугам. Я тебе это обещаю.

Его слова были настолько спокойны, что, казалось, через Панкера говорит само вечное, невозмутимое небо. И там, где оказался бессилен ор Седого, там возымел действие спокойный, уравновешенный голос Димки. Слова его достучались до моего кипящего разума и переориентировали мой гнев в сторону других, не менее опасных врагов. Периметр охраняли военные, а эти «товарищи» были ничем не лучше наемных убийц. Даже хуже. «Дикие гуси» все это делали за большие деньги, а эти гады, можно сказать, задаром сеяли смерть. Не думаю, что их годовое жалование по своему абсолютному значению хоть немного приближается к разовой оплате заказа наемников.

Я принял из рук Панкера окровавленный гранатомет и в последний раз по-дружески обнял собрата по несчастью.

— А от винтовки этой все же избавься, — добавил Димка, глянув на ствол СВД, торчащий из-за моей спины.

Я утвердительно кивнул, ветром слетел по ступеням вниз и отправился через бар к воротам. Но, проходя мимо столпившихся вокруг Сашки анархистов, я на секунду задержался послушать, о чем они говорили.

— Кто это был, что за сволочь?! Кто знает?! — Седой отчитывал «свободовцев», которые дежурили в тот момент на посту.

— Обычный нейтрал, таких тьма через нашу базу проходит, — оправдывался боец в желтом экзоскелете, — пришел к нам в полдень, попросился на ночлег. Кто же знал, что он наемник?

— Черт, черт, значит, он мог слышать, что утром мы собрались их атаковать! — Сашка ударил по доскам стола так, что на них подпрыгнули все бутылки, стаканы и вилки. — «Свобода», в ружье!! Выдвигаемся сейчас же!

Анархисты засуетились, готовясь к вылазке, и в считанные секунды вокруг Седого не осталось никого. Я развернулся и отправился дальше к воротам.

— Что, даже не попрощаешься? — раздался за спиной голос Сани.

— Не буду тебя отвлекать, занимайся своими бойцами. — Я остановился и обернулся, кидая прощальный взгляд, наверное, на самого лучшего и достойного командира в Зоне. — И убей там нескольких за меня. А я пойду и верну должок военным.

— Погоди, Бизон, — Седой задержал меня еще на минуту, — это тебе лично от меня, передай воякам пламенный привет от бывшего коллеги Сашки Седого.

Саня извлек из чехла свой пулеметный магазин «бубен» и протянул его мне. Я взял его в руки и озадаченно глядел на это громоздкое и тяжелое чудо.

— Здесь семьдесят пять патронов «дум-дум» с «каруселью», одного такого патрона хватит, чтобы пробить самый навороченный экзоскелет. Когда пойдешь в атаку, пристегни его к своему АКСУ. — Седой вдруг остановил анархиста, толкающего перед собой тележку с армейскими ящиками, и достал из верхнего тубус гранатомета. — А вот этим передай воякам привет от всей группировки «Свобода»!

— Да! Да! Передай, Бизон! — одобрительно загалдели «свободовцы», суетящиеся во внутреннем дворе лагеря.

— Имел дело с «Мухами»?[15]— задал риторический вопрос Сашка и тут же быстро объяснил мне, что делать с гранатометом. — Значит, так: сначала откроешь эту крышку и раздвинешь трубы до упора. Передняя крышка откроется сама, а у прицельной мушки случится «стояк». Потом повернешь эту стойку вниз до упора, отпускаешь, целишься и на спуск жмешь. Только все это делаешь, когда действительно решишь стрелять, потому как назад, в походное положение, он не переводится. А теперь внимание, бонус — внутри заряд с «Электрой»! Довели-таки до ума мы с пацанами эту тему. Вокруг точки попадания все в радиусе десятка метров, точно умрут, а остальных, которые дальше еще в нескольких метрах будут, так переколбасит, что некоторое время они даже пошевелиться не смогут. Так что запусти гранату прямо перед собой в цель, а потом добивай разрывными из «калаша» всех, кто выживет.

— Спасибо, Саня, — я спрятал здоровенный магазин и навесил на себя еще и этот гранатомет, — дай Бог, может, свидимся еще…

— Бог даст, кому ж еще осталось. — Седой крепко пожал мне руку, и когда я отошел на несколько шагов, крикнул в спину: — Топай через мост к южному блокпосту, я предупрежу наших, что ты идешь.

Я не стал оборачиваться и отвечать, лишь поднял вверх руку на ходу, показывая, что слова Седого приняты к сведению, и зашагал в ночь.

Нашлемный фонарик освещал дорогу передо мной, на дисплее детектора были видны все ближайшие аномалии. Я прошел между бензоколонкой и какими-то недостроенными зданиями, пробежал по мосту мимо охраняемой анархистами антенны и, пройдя по дороге рядом с еще одними местными развалинами, оказался у блокпоста «Свободы». Завидев меня, на посту засуетились бойцы. Я шел к ним быстрым и уверенным шагом, несмотря на то, что на мне кроме всего прочего сейчас висели два тяжелых гранатомета и патронташ с гранатами.

— Сталкер, оружие свое… это, э-э-э… — начал было анархист и запнулся на полуслове, завидев арсенал, навешанный на меня. — Ты Бизон? — закончил он.

— А вы еще кого-то ожидаете? — мрачно ответил я и, не останавливаясь, прошел мимо него, глухо бухая подошвами в землю.

— Ладно, проходи, Седой предупреждал, что ты идешь, — уже как-то вяло и неуверенно промямлил анархист, провожая тяжело нагруженного меня взглядом.

Я миновал блокпост «Свободы» и отправился дальше по дороге, ведущей к туннелю, за которым уже начиналась территория кордона.

— Это тот самый Бизон, о котором Сашка рассказывал, тип совсем безбашенный, так что не злите его, — проговорил за моей спиной тот «свободовец», что постарше, своим братьям по оружию. — На его счету немеряно трупов.

Несмотря на мерзкое настроение, я позволил себе улыбнуться, заслышав эти слова. Седой не только хороший командир, в нем еще пропадает и великолепный сказочник.

Шел я в полный рост, выпрямившись, не скрываясь. Кипевшая во мне ненависть к наемникам совсем не утихла, она лишь качественно изменилась. Теперь я ненавидел всех, кто потенциально мог желать мне зла, кто хотя бы на минутку подумать об этом мог. Я сжимал свой автомат и высматривал по сторонам кого-нибудь, кого можно было убить. И, как ответ на мою молчаливую просьбу, на дорогу метрах в пятнадцати от поста выскочила псевдособака. Тварь зарычала и кинулась на меня.

Эх, то самое, что доктор прописал! Я осатанело рыкнул в ответ и рванулся вперед, грузно побежал ей навстречу, а когда мутант, разинув пасть, прыгнул на меня, ему в глотку щедро сыпанули пули. Я выпустил в эту гадину полрожка! Перезвон гильз, катящихся по старому потрескавшемуся асфальту, сладким бальзамом лег на мои нервы, так же как и испуганный вскрик старшего на блокпосту: «Видели?! Я же говорил вам!»

— Схавала, гнида?! — Я со злостью пнул ботинком труп животного, и, довольный собой донельзя, отправился дальше. Теперь на моем счету уж точно будет «немеряно трупов».

Перед самым туннелем путь мне преградила уродливая плоть, но эта животинка, видимо, почувствовала во мне нечто смертельно угрожающее. Она сорвалась с места и скрылась в зарослях придорожных кустов.

— Топай-топай, свинья, целее будеш-шь, — прошипел я ей вдогонку.

Туннель я преодолел быстро и оказался на противоположной его стороне. Судя по карте моего нового наладонника, здесь начиналась условная граница кордона. Надо же, добрался наконец-то. Но особой радости я в этот момент не ощутил, в душе все еще скребли кошки. Большие такие, саблезубые, размером со льва.

— Оба-на, пацаны, шо за фраер к нам валит на ночь глядя?

У костра, рядом с брезентовым навесом, накрытым сверху маскировочной сетью, зашевелились братки.

Ох, как же вам не повезло, ребятки! Я в несколько неуклюжих прыжков оказался у костра и, прежде чем успели встать на ноги двое из троих братков, расстрелял в упор всех. Двое упали замертво, а третий, раненый, лежал на боку и тяжело дышал, пока я менял магазин.

— Мужик, за шо? Шо мы те сделали? — уже совсем другим, жалобным тоном исторг он свои последние слова.

— За что? Этот вопрос я только и задаю с того момента, как в Зону попал. — Выстрелом в голову я успокоил бандита навсегда.

От туннеля между холмов вела грунтовая дорога, по ней я дотопал до руин АТП. Там в остатках зданий у костров сидели люди, звучала гитара, и слышался веселый смех. Похоже, что здесь обосновались простые сталкеры из нейтралов. Я не стал заходить к ним на огонек и миновал руины вдоль ограждения из колючей проволоки, пройдя под самым забором АТП.

За «колючкой» возвышался большой лысый холм, а дальше, если верить карте, начинались лесные массивы. Я внимательно присмотрелся к этой карте и к пометкам на ней, и в голову закралась беспокойная мысль. А почему бы мне прямо здесь не прорубить это ограждение и не смыться из Зоны? Зачем идти к какому-то местному барыге и просить у него помощи?

Я еще раз недоверчиво посмотрел через «колючку» на ту сторону, туда, где уже вроде бы не Зона. Что там может находиться такого страшного, что для защиты хватает этого весьма символичного забора, поставленного для ограничения Периметра Зоны? Почему туда-сюда прямо через него не снуют челноки, в любом месте?

Ответы на эти вопросы сейчас я искать не стал и отправился дальше, вдоль обтянутых проволокой деревянных столбиков. Чупакабра не посоветовал бы мне искать помощи на стороне, если бы переход можно было провернуть так просто. К тому же во мне еще не остыло желание поквитаться с военными. Не зря же я на себе, как настоящий бизон, все это время пер столько смертоносной тяжести.

Невдалеке от ограждения еще потрескивало несколько костров и оттуда доносились голоса, но я решил не беспокоить этих людей. Обойдя греющийся у огня народ, я вышел к дорожной насыпи. За ней уже виднелись многочисленные костры сталкерского поселка. Убрав за спину автомат, я спустился с насыпи и вошел в руины.

— Привет, брат, — тут же поприветствовал меня часовой, стоящий на входе в поселок.

Я молча кивнул и прошел мимо него. Здесь все было спокойно. Несколько сонных патрульных бродили между домов, а один вяло мерял шагами единственную здесь улочку. Вокруг одного из костров сидели сталкеры и травили друг другу байки. В чьих-то руках мелодично пела гитара. Я окинул взглядом скромные по масштабам развалины и не приметил ни одного достаточно укромного и укрепленного места, где мог бы расположиться местный торговец.

— Доброй ночи, не подскажете, где здесь Сидорович обитает? — спросил я у троих парней, сидевших у костра.

— Гы-гы, ты что, с неба в Зону упал? Кто ж не знает, в какой норе старый лис живет? А может, ты мутант какой-то и потому не знаешь элементарщины? — ответил задорно один из сталкеров, и вся троица залилась смехом.

— Не умничай, сопляк, спросил по-людски, так отвечай как человек! — злобно гаркнул я на сталкера и дернулся всем телом так, что звонко брякнули висящие на мне гранатометы и боеприпасы. — Или здесь уже все в зверье мутировали?!

Сталкеры вздрогнули от моего вскрика и прекратили ржать. Испуганно замолчала и гитара.

— Да че ты, че дергаешься? Вон там он, за забором в конце поселка, в своем бункере сидит, — ответил один из парней и проводил меня взглядом.

— Вот до чего Зона народ доводит, — стали переговариваться за моей спиной сталкеры. — Его лучше не злить, а вдруг он немного того. Еще палить начнет прямо в поселке. Нужно Доберману маякнуть, это его обязанность за порядком тут следить.

Я перестал коситься на них и прислушиваться к тому, что они болтают. Прошагал через руины со злобной ухмылкой на губах. Мне понравилось то, что меня убоялись эти трое. Сладкий вкус чужого страха придал мне уверенности и сделал сильнее. А может быть, изначально в Зоне так и следует себя ставить?

Или все боятся тебя, или всех боишься ты.

Железные створки люка, лежащие прямо на земле, были распахнуты, за ними виднелись ведущие вниз ступени. Я оглянулся по сторонам и, не раздумывая, нырнул туда. Сразу стало намного комфортнее. В закрытом помещении можно не думать о пуле снайпера, которая может прилететь из любой точки Зоны.

Здесь, под арками промежуточных лестничных площадок, горели электрические лампы в старых взрывозащищенных плафонах, почти как в бункере Михея. И точно так же под аркой туннеля сбоку шла разводка старых толстых кабелей, подбитая ржавыми скобами арматуры. Видимо, любит здешний торговец комфорт и блага цивилизации.

Я спустился вниз и застыл на последней площадке перед герметичной железной дверью. Состояние легкого дежа-вю заставило на минутку остановиться, я снял свой шлем и вдохнул прелый воздух подземелья. Эта дверь как две капли воды была похожа на двери в бункере деда. Даже воздух здесь был такой же. Может быть, и строили эти два сооружения одни и те же ребята?

Вдруг я услышал за стеной недовольные крики и прислушался.

— Что, теперь они и Болота обложили?! И тебе понадобилась неделя на то, чтобы это понять?! Три моих лучших курьера убиты солдафонами! А этот майор, который на выкуп контейнеры приносит, так вообще весь страх потерял! Говорит, мол, давай еще своих смертничков засылай, а то нам скучно. Ты думаешь, в Зоне кадровый вопрос легко решается?! — орал охрипший мужской голос, явно принадлежащий пожилому человеку. — Если вы, дармоеды, мне в ближайшие дни безопасную тропу не найдете, я вас самих кину блокпост штурмовать!

— А что мы можем сделать? — тут же стал оправдываться молодой голос. — У армии ресурсы почти безграничные, а у нас мало того, что каждый патрон денег стоит, так и осталось в отряде уже семь человек.

Я постучал по железной двери и прервал этот разговор.

— А это еще что за придурок там стучит? Открыто, блин! — гаркнул голос пожилого за дверью.

Я отворил скрипучую дверь и вошел в тускло освещенное помещение, держа «сферу» в руке. Здесь, на маленьком пятачке, отгороженном от остального помещения железной решеткой прилавка торговца, стояли старые шкафчики, а на полу валялся большой ящик. За решеткой сидел практически лысый пожилой мужик в жилетке и сердито стрелял глазами. За ним виднелся целый склад оружия, снаряжения и всевозможных припасов.

Несмотря на то, что на дворе была осень, здесь, в бункере, было жарко и душно. Электронагреватели работали хорошо, а вот с вентиляцией вышел прокол. На шкафу за торговцем шумел вентилятор, гоняя спертый воздух по помещению.

Тут же, перед решеткой, стоял мужик в экзоскелете без шевронов и прочих знаков различия. Свой шлем он тоже держал в руках, как я…

Мое сердце екнуло. Это был наемник. Но то, что он сразу не схватился за оружие, увидев мое лицо, несколько успокаивало. Возможно, это был наемный охранник торговца, для которого все остальные движения в Зоне были глубоко плоскопараллельными.

— Доброй ночи, вы Сидорович? — спросил я у пожилого человека, сидящего за решеткой.

— Нет, я Майкл Джексон, собственной персоной! Ты что, новенький? — тут же оживился торговец и принялся выспрашивать интересующие его вещи: — Ты как через заслоны прорвался? Как давно и где прошел? А стволы где уже успел прикупить? Сколько отдал за них? Я бы тебе их дешевле продал.

— Простите, но я не из-за Периметра пришел. Наоборот, мне через него прорваться нужно, обратно в «большой мир», — огорчил я мужика, который обрадовался моему появлению. — Мне один хороший человек посоветовал к вам обратиться за помощью. Сказал, что вы курьеров через Периметр регулярно отсылаете. Ну, и мне туда надо.

— Слыхал, Доберман? Ему туда надо, — ехидно сказал торговец наемнику, а потом обратился ко мне: — А мне-то как туда надо! Вот уже целый сраный месяц надо! Обложили вояки какого-то хрена весь Периметр, никого не впускают и не выпускают из Зоны. А у меня уже все сроки горят! Так что, если ты раньше меня найдешь путь отсюда, то я тебе еще и денег отсыплю щедро. Вот этим дармоедам разок жалование не выплачу! Ы-ых!

Старик погрозил кулаком стоявшему здесь наемнику. Лицо наемника перекосила недовольная гримаса, он отвел взгляд в сторону и уставился на обшарпанные стены.

— Я, конечно, прошу прощения, но разве нельзя в любом месте Периметра колючую проволоку перекусить и отрядом выдвинуться отсюда? — задал я торговцу вопрос, терзающий меня с недавних пор.

— О, еще один умник нарисовался! Ты чего, пацан, с луны в Зону свалился? Или мозги тебе пожгло, и ты совсем забыл, что за колючкой Периметра многие квадратные километры «лепестками»[16]засеяны?.. Что, и вправду пожгло? — Сидорович вдруг прикусил язык и глянул на меня с сочувствием, решив, что я действительно стал жертвой зонной амнезии. — Ну ладно, если забыл, то я напомню. Одна такая хрень тебе ступню оторвет нафиг, и военные добивать из жалости не станут. Они просто оставят тебя там медленно подыхать. А если ты вдруг чудом научишься парить над землей, то все равно дальше снайперских вышек в лесу не пройдешь. И потом, еще про патрульные вертушки за Периметром не забывай. Короче, ближайший путь отсюда один — через блокпост военных. А потом еще строго по шоссе добрый пяток километров чесать нужно, пока закончатся минные поля и прочая дрянь.

— Через блокпост — так через блокпост. Я согласен, — выслушав торговца, спокойно ответил я. — Обеспечьте мне огневую поддержку, и я ваш контейнер доставлю, куда скажете.

— Хех, он согласен, слышал, Доберман? — опять съехидничал барыга, обращаясь к наемнику, а потом стал орать на меня: — Зато я не согласен!! Не похож ты на человека, способного пробиться через вояк! Повесил на шею пару гранатометов и возомнил себя крутым?! Уже двое таких, с пушками куда побольше твоих, пытались мои контейнеры с товаром из Зоны вынести, и каждый раз пришлось их выкупать у солдафонов! Если еще один раз такое случится, то я не только всю прибыль от сделок потеряю, но еще и свою репутацию подмочу! Так что вали отсюда, Рэмбо хренов, не внушаешь ты мне доверия, и на вид ты — слабак слабаком! Сдохнешь под забором части, не доползешь даже до…

Слова барыги раздули во мне тлеющий огонь ненависти, и на мое лицо упала такая маска ярости, что торговец резко замолчал, а его глаза тревожно забегали по сторонам. Сидорович сглотнул слюну, понимая, что сболтнул лишнего, и покосился на своего охранника. А я облокотился на стойку прилавка, приблизил свое лицо к решетке, прищурился и глянул прямо в зенки барыги, с таким презрением и ненавистью, что торговец слегка отшатнулся назад.

— Иди ты в жопу, дядя, — медленно и четко выговаривая каждое слово, произнес я ему в лицо. — Пережил я не одного такого бздуна, как ты. И тебя переживу. Сиди здесь дальше и нюхай последствия своего метеоризма.

У барыги аж челюсть отвисла от подобного хамства. Стоящий рядом охранник вытаращился на меня, лишившись дара речи, — видимо, раньше никто не позволял себе так говорить с его хозяином.

— С твоей помощью или без нее, но я прорублюсь через блокпост. У меня в этой трубе «электра» живет, и она отправит к праотцам куда больше вояк, чем твой жалкий отряд, — я выпрямился во весь рост и похлопал по гранатомету. — И не шли за мной своих сопляков, а то ненароком на мои «дум-думы» нарвутся. А одному хорошему человеку, который порекомендовал мне обратиться к тебе за помощью, я при случае скажу, что Сидорович…

Я не договорил, просто махнул рукой, развернулся и потопал к выходу из бункера.

— Эй, сталкер, погоди… — в повисшей за моей спиной тишине раздался неуверенный голос торговца.