рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Договорное право Книга первая

Договорное право Книга первая - раздел Право, Василий Владимирович Витрянский Михаил Исаакович Брагин...

Василий Владимирович Витрянский Михаил Исаакович Брагинский

Договорное право. Книга первая. Общие положения

 

Договорное право – 1

 

 

М.И. Брагинский, В.В. Витрянский

Договорное право.

Книга первая.

Общие положения

 

Светлой памяти нашего друга и соратника по рабочей группе, подготовившей проект нового Гражданского кодекса России, Станислава Антоновича Хохлова посвящаем эту книгу

 

Издание 3‑е, стереотипное

 

Авторы:

Брагинский Михаил Исаакович, доктор юридических наук, профессор (главы I–V).

Витрянский Василий Владимирович, доктор юридических наук, профессор (главы VI–VIII).

 

Предисловие ко второму изданию

 

Данная книга представляет собой второе издание нашей совместной работы по договорному праву[1]. Его появление вызвано тем, что нами завершена работа над другой книгой, посвященной гражданско‑правовым договорам, направленным на передачу имущества, которая по сути является продолжением исследования проблем в области договорного права, на этот раз применительно к конкретной категории договоров. Нам представлялось логичным приурочить второе издание настоящей книги к выходу в свет монографии о договорах, направленных на передачу имущества, которая основана на результатах ранее проведенного исследования общих положений договорного права.

Подготовка настоящего издания ограничилась внесением в текст исправлений, выявленных ошибок и неточностей, которые носят технический характер. Надеемся, что со временем нам удастся поработать и над совершенствованием содержания. Однако, представляется, что работа такого рода будет наиболее эффективной после окончания исследования всех поименованных гражданско‑правовых договоров, что позволило бы в наибольшей степени учесть при формировании общих положений договорного права специфические черты многочисленных договорных обязательств, в том числе направленных на выполнение работ, оказание услуг, учреждение различных образований.

Хотелось бы надеяться, что этим планам суждено осуществиться.

М.И.Брагинский

В.В.Витрянский

 

Одно из самых значительных и, вместе с тем, одно из самых «незамеченных» событий этого десятилетия – принятие и введение в действие нового Гражданского кодекса России. История знает немало примеров, когда именно появление гражданских кодексов явилось отправной точкой для целых государств и народов на пути к величию.

Новый Гражданский кодекс возвращает наше общество от сомнительных и опасных экспериментов в области экономических отношений к испытанным веками методам и способам регулирования имущественного оборота, к продуманным и стабильным правилам поведения его участников. Вместе с тем Гражданский кодекс России, в отличие от аналогичных законодательных актов многих других государств, создавался в современных условиях и поэтому его нормы отвечают требованиям сегодняшнего дня, учитывают опыт решения экономических и иных проблем, возникших в последние годы.

Гражданское законодательство и гражданско‑правовая доктрина в настоящее время поворачиваются лицом к своим корням: дореволюционному российскому законодательству, трудам выдающихся российских цивилистов, созданным ими законопроектам. Ведь еще в конце прошлого века в России была образована Редакционная Комиссия, подготовившая блестящий проект Гражданского Уложения, Книга V которого («Обязательственное право») в 1913 г. была внесена на рассмотрение Государственной Думы. К сожалению, первая мировая война и последующее лихолетье революций и гражданской войны не позволили принять Гражданское Уложение – один из самых лучших образцов цивилистической мысли. Многие из положений этого законопроекта были учтены при подготовке гражданских кодексов уже в советский период: Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. и Гражданского кодекса РСФСР 1964 г.

Традиции российской цивилистики оказались настолько сильны, что они сумели сохраниться в условиях невероятного давления административно – командной системы управления экономикой, когда гражданское право усиленно вытеснялось из сферы правового регулирования имущественного оборота хозяйственным правом, сторонники которого неизменно пользовались официальной поддержкой. Многие научные работы, изданные в советский период, и прежде всего труды М.М. Агаркова, С.Н. Братуся, О.С. Иоффе, Л.А. Лунца, И.Б. Новицкого, Е.А. Флейшиц, Р.О. Халфиной, могли бы оказать честь гражданско‑правовой науке любой из стран, в том числе и не испытавших на себе последствий социалистических экспериментов.

Однако, в последние годы, несмотря на принятие нового Гражданского кодекса, в науке гражданского права наблюдается некий качественный застой: издается огромное число книг и брошюр, публикуется множество статей в юридических журналах, но их смысл и содержание, за редким исключением, сводится к комментированию отдельных законоположений и судебной практики. На первых порах после введения в действие нового ГК такого рода литература была необходима, чтобы обеспечить элементарно правильное понимание и применение новых законоположений. Но этот период давно миновал; Гражданский кодекс активно «работает», судебной практике удалось обеспечить его более или менее адекватное применение. Давно уже настал этап глубокого осмысливания (а иногда и переосмысливания) сущности многих изменившихся гражданско‑правовых институтов. Правоприменительная практика повседневно сталкивается с проблемами, которые уже нельзя разрешить, заглянув в очередной комментарий; для этого требуются серьезные теоретические познания, касающиеся истории развития соответствующих институтов, их места среди других гражданско‑правовых категорий, опыта их применения в иных правовых системах, понимания значения соответствующих правовых норм и возможных последствий их применения к регулируемым отношениям. Иными словами, сегодня требуются не только комментарии гражданского законодательства, но и серьезный научный анализ.

Выбор темы нашего исследования предопределен центральным местом договора в правовом регулировании имущественного оборота, который можно себе представить в виде совокупности всех гражданско‑правовых сделок, совершаемых как гражданами, так и организациями. А как известно, двух– или многосторонняя сделка и является договором. И в этом плане предметом научного исследования служат многочисленные законоположения (и практика их применения) о формах сделки, основаниях и последствиях ее недействительности; о порядке заключения, изменения и расторжения договора, о толковании его условий и т. п.

Но это только одна сторона договора (договор как сделка). Вторую сторону договора, его содержательный аспект представляет порождаемое им обязательство (договор как правоотношение). В связи с этим мы не могли обойти своим вниманием проблемы возникновения, изменения, прекращения обязательства; вопросы, возникающие при его исполнении, переходе прав и обязанностей сторон по обязательству. Отдельно анализируются способы обеспечения исполнения обязательства, в том числе предусмотренные ГК: неустойка, залог, удержание, поручительство, банковская гарантия, задаток. По‑новому, с учетом современного законодательства и практики его применения, рассматриваются проблемы ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, защиты прав участников договорных отношений.

Проблемы, освещаемые в книге, служили предметом оживленных дискуссий, постоянно возникавших между участниками рабочей группы в процессе подготовки проекта Гражданского кодекса Российской Федерации (А.Л. Маковский, Г.Е. Авилов, С.С. Алексеев, Г.Д. Голубов, В.А. Дозорцев, Ю.Х. Калмыков, О.М. Козырь, Е.А. Суханов, С.А. Хохлов и некоторые другие). Нам также посчастливилось работать в составе этой рабочей группы, душой и сердцем которой был Станислав Антонович Хохлов. Особое удовлетворение доставила нам совместная с С.А. Хохловым работа по подготовке для вынесения на суд всего состава рабочей группы проекта подраздела II раздела III ГК «Общие положения о договоре». Это позволило нам, в частности, сверять свои позиции, высказанные на страницах книги, и с точкой зрения С.А. Хохлова.

М.И.Брагинский

В.В.Витрянский

 

Введение

 

Договор – одна из наиболее древних правовых конструкций. Ранее его в истории складывавшегося обязательственного права возникли только деликты. Будучи по своей природе негативной реакцией со стороны государства на отклонения от установленных им же критериев должного поведения, деликты были прямым наследником одного из наиболее отвратительных пережитков родового строя – мести[2].

Развитие различных форм общения между людьми выдвинуло потребность в предоставлении им возможности по согласованной сторонами воле использовать предложенные законодателем или самим создать правовые модели. Такими моделями и стали договоры (контракты).

В течение определенного времени деликты и договоры были единственными признаваемыми государством основаниями возникновения обязательств.

В период расцвета римского права становилась все более ясной узость двучленной формулы оснований возникновения обязательств, и соответственно Юстинианом, а вслед за ним Гаем была высказана идея о необходимости по крайней мере еще двух групп оснований: квази – деликтов и квази – договоров. Однако и при этих условиях, когда уже определилось четырехчленное деление гражданских обязательств, договор продолжал играть главенствующую роль в их системе. Более того, значение договора все более возрастало. Не случайно одна из высказанных еще в XIX в. идей относительно перспектив развития гражданского права состояла в том, что «договор занимает девять десятых действующих кодексов, а когда‑нибудь ему будут посвящены в кодексах все статьи от первой до последней»[3].

В нашей стране вплоть до недавнего времени основная масса договоров – те, которые связывали между собой главных участников тогдашнего экономического оборота – государственные, а также кооперативные и иные общественные организации, – заключалась во исполнение или для исполнения плановых актов. Воля контрагентов в таких договорах складывалась под прямым или косвенным влиянием исходящих от государственных органов заданий. Тем самым договор утрачивал свой основной, конституирующий признак: он лишь с большой долей условности мог считаться результатом достигнутого контрагентами согласия. Иного и быть не могло, если учесть, что плановый акт предопределял в виде общего правила, какие именно организации, о чем, когда и в каком объеме должны были заключать договоры на передачу товаров, выполнение работ или оказание услуг. Наглядным примером служили, в частности, договоры, непосредственно опосредствовавшие движение товаров в обороте. В последовательно изменявшиеся Положение о поставках продукции производственно – технического назначения и Положение о поставках товаров народного потребления, а равно в предшествовавшие им основные условия поставки отдельных видов продукции включались указания на запрещение предприятиям заключать договоры поставки при отсутствии планового акта распределения продукции и товаров или сверх указанных в нем объемов, а также отказа от заключения договоров на поставку выделенных им товаров (продукции). В установленных положениями о поставках случаях стороны признавались состоящими в договорных отношениях при условии, если на протяжении определенного срока (10 дней) ни одна из них не требовала согласования не охваченных плановым актом условий. К этому следует добавить жесткую регламентацию основных компонентов того, что именовалось договором поставки. Последнее отличало и законодательство, действовавшее применительно к договорам подряда на капитальное строительство, перевозкам грузов и другим договорам между организациями, охваченным понятием «хозяйственные договоры».

Наконец, максимальному ограничению значимости договорной модели как таковой способствовало то, что почти все действовавшие в этой области нормы носили абсолютно обязательный (императивный) характер. В этой связи Ф. Фельдбрюгге справедливо отмечает, что господствовавшее в нашей стране направление развития социалистической экономики на основе административных предписаний оставляло на долю обязательственного права не имеющие важного значения задачи регулирования мелких сделок между гражданами[4].

Тенденция к повышению роли договора, характерная для всего современного гражданского права, стала проявляться в последние годы во все возрастающем объеме и в современной России. Эта тенденция в первую очередь связана с коренной перестройкой экономической системы страны. Ключевое значение для такой перестройки имело признание частной собственности и постепенное занятие ею командных высот в экономике, сужение до необходимых пределов государственного регулирования хозяйственной сферы, установление свободы выбора контрагентов и реализация других основ нового гражданского законодательства, о которых идет речь в п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса 1994–1995 гг. (в дальнейшем – ГК).

Новый ГК не только провозгласил «свободу договоров», но и создал необходимые гарантии для ее осуществления. Признание со стороны ГК возросшей значимости договоров нашло свое формальное выражение в том, что только во второй его части из общего числа 656 статей, регулирующих отдельные виды обязательств, около 600 посвящено отдельным видам договоров. Уже одно это примерно втрое превосходит набор специальных «договорных» статей в Гражданском кодексе 1964 г. (в дальнейшем – ГК 64) и в Гражданском кодексе 1922 г. (в дальнейшем – ГК 22)[5].

Ключевую роль в договорном регулировании по ГК играют прежде всего нормы, помещенные в его разделы I «Общие положения», а также III «Общая часть обязательственного права». Оба указанных раздела содержат немало норм, которые целиком или по крайней мере преимущественно рассчитаны на применение их к договорам, а нередко именно им непосредственно адресованы. Наряду с этим такие же нормы, имеющие в виду договоры или по крайней мере рассчитанные главным образом на применение к соответствующим договорам, находятся в разделе II ГК «Право собственности и другие вещные права»; они, несомненно, составят костяк будущей третьей части ГК (имеется в виду прежде всего его раздел, посвященный интеллектуальной собственности).

Именно в этой связи в литературе справедливо подчеркивается, что практически весь текст Гражданского кодекса решает задачу регулирования договоров[6].

Действующий Кодекс является солидной нормативной базой для коренной перестройки системы гражданского права в целом, а с ней всей той области отношений, которая по классификации Ульпиана представляет собой частное право.

Сам ГК и принимаемые на его основе акты призваны осуществить известный завет Вольтера, о котором вспомнил И.А. Покровский: «Хотите вы иметь хорошие законы? Так уничтожьте старые и напишите новые!»[7].

ГК прямо называет около 30 законов, из которых примерно 20 приходится на долю актов, посвященных договорам (законы об ипотеке, поставках товаров для государственных нужд, энергоснабжении, подряде для государственных нужд, страховании, а также транспортные уставы и кодексы и др.). Наряду с ними предстоит принять с целью развития правового регулирования договоров большое число и других законов, а также указов Президента Российской Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации, актов министерств и иных федеральных органов исполнительной власти.

Нормальное развитие договорного права предполагает обеспечение его единства. Существующая практика подготовки и принятия новых актов о договорах подтверждает важность соответствующего требования. В этой связи весьма актуально звучат слова Рудольфа Штаммлера, адресованные законодателям: «Люди стараются выяснить, какие именно общественные феномены образовались под влиянием нынешнего регулирования социального сотрудничества, а также – как это бывает при критике какого‑либо законопроекта, какие феномены необходимо образуются в будущем. И в том и в другом случае совершенно справедливо предполагается, что именно законодательство несет в последнем счете ответственность за социальные явления, ибо оно регулировало в том или ином направлении жизнь людей, с которой ему приходилось считаться при данных условиях»[8].

 

Глава I.

Договоры и их место в гражданском праве

 

Понятия о договоре

Применение договоров на протяжении уже нескольких тысяч лет объясняется помимо прочего тем, что речь идет о гибкой правовой форме, в которую могут… В свое время по поводу относительной значимости закона и договора были… Регулирующая роль договора сближает его с законом и нормативными актами. Условия договора отличаются от правовой нормы…

Место договора в Гражданском кодексе

В ГК 22 и ГК 64 наряду с договорными были урегулированы обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, а также неосновательного обогащения… Соответствующие статьи в ГК 22 (ст. 106) и ГК 64 (ст. 158), определяя… Назначение договора состоит в том, что он служит самостоятельным основанием возникновения обязательства. Вместе с тем…

Разноотраслевые договоры

Наряду с гражданско‑правовыми существуют договоры, которые используются за пределами указанной отрасли. Все они являются соглашениями,… Основы гражданского законодательства 1991 г. (п. 3 ст. 1) предусмотрели, что к… Там же (п. 4 ст. 1) содержалось указание на то, что к имущественным отношениям, основанным на административном или…

Глава II.

Правовое регулирование договоров

 

Общие положения

Правовое регулирование договоров выражается в установлении порядка их заключения и исполнения сторонами принятых на себя обязательств, а также… Договорное право, если воспользоваться терминологией права уголовного, может… Указанными нормами Кодекса правовое регулирование договоров не исчерпывается. По сути дела, в любом другом разделе ГК,…

Вертикальная иерархия норм о договорах

Вертикальная иерархия имеет двоякое значение. Она призвана дать ответы на вопросы о том, на каком именно уровне – федеральном, субъекта Федерации… Статья 3 ГК не только перечисляет различные виды федеральных актов, которые… Вслед за п. 2 ст. 76 Конституции РФ ГК (п. 2 ст. 3) закрепляет безусловное верховенство федеральных законов. Это…

Международные акты и гражданско‑правовое регулирование договоров

ГК впервые выделил вопрос о соотношении международного и внутреннего правового регулирования применительно к гражданскому праву. Россия является… Среди международных актов особое место занимают многосторонние договоры… Россия участвует и в иных аналогичных многосторонних соглашениях, включая, в частности, такие имеющие непосредственное…

Горизонтальная иерархия правовых норм

Горизонтальная иерархия дает ответ на вопрос об относительном приоритете норм, которые находятся на одной и той же ступени вертикальной иерархии. Из… Горизонтальная иерархия норм до сих пор ограничивалась двояким проявлением.… Второе проявление горизонтальной иерархии норм связано уже с другим принципом: lex specialis derogat generali –…

Обычай, обычай делового оборота, обыкновения в правовом регулировании договоров

Обычай – правило поведения, основанное на длительности и многократности его применения. Авторитет обычая в конечном счете опирается на формулу: так… Обычаи используются во многих сферах человеческой деятельности, включая и ту,… Индивидуализирующий признак правового обычая составляет то, что он приобретает обязательную силу с санкции…

Типизация договорных форм

Принципиальная схема договора сводится к тому, что каждая из сторон совершенно свободно выражает свою волю. И тогда, когда выраженные таким образом… Первый из способов избежать отмеченных последствий состоит в использовании в… Если учесть, что п. 3 ст. 427 ГК допускает изложение примерных условий в виде примерного договора или любого иного…

Характер норм договорного права

Поведение контрагентов регулируется как самим договором, так и распространяющими на него свое действие нормативными актами. В первом случае… Промежуточное положение занимают регуляторы, созданные в результате совместной… В отличие от императивных норм, исключить действие которых можно только путем отказа от заключения договора, норма…

Действие норм о договорах во времени

ГК 22 и ГК 64 не содержали специальных правил о действии во времени гражданских норм, включая те из норм, которые непосредственно рассчитаны на… Уже первый из этих актов предусмотрел, что нормы соответствующего Кодекса не… Указ от 12 июня 1964 г. также подчеркнул, что Кодекс «применяется к гражданским правоотношениям, возникшим после…

Действие норм о договорах в пространстве

Законодательство о договорах, как часть гражданского законодательства в целом в силу п. «о» ст. 71 Конституции, составляет предмет ведения… В связи с приведенными основополагающими для всего гражданского права… Так, в частности, отмечается: «Статья 71 Конституции РФ установила, что гражданское законодательство находится в…

Действие норм о договорах по лицам

Нормы гражданского законодательства, которые определяют, как должны заключаться договоры, какие права и обязанности составляют их содержание, какая… В течение длительного времени дифференциация правового регулирования договоров… Например, ГК 64 в число договоров первого вида включал основные в то время договоры: поставку и подряд на капитальное…

Применение норм договорного права по аналогии

Статья, посвященная аналогии, впервые появилась в новом ГК. До этого применение аналогии основывалось на ст. 10 Гражданского процессуального кодекса… Включение положений об аналогии в материальный кодекс расширило ее значение.… Подобно ст. 10 ГПК, которая утратила силу как противоречащая позднее принятому ГК, ст. 6 действующего Кодекса…

Толкование норм о договорах

Законы и другие правовые нормы, определяющие порядок заключения договора, границы его содержания и последующую динамику, принимает государство. А… Толкование правовых норм имеет особое значение при использовании договоров.… Любая правовая норма как таковая представляет собой абстрактное правило поведения, которое реализуется в актах его…

Глава III.

Договор‑сделка

 

Понятие договора‑сделки

Пункт 1 ст. 420 ГК рассматривает договор как соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и… Договоры в их качестве сделки, не отличаясь от других юридических фактов, не… Сделочная природа договора подчеркивалась во всех трех Гражданских кодексах России. Это обстоятельство послужило…

Свобода договоров

Свобода договоров вместе с равенством участников гражданских отношений и рядом иных принципов относится ст. 1 ГК к числу основных начал гражданского… Смысл свободы договоров в современном гражданском обороте, как предусмотрено в… Во‑первых, в признании граждан и юридических лиц свободными в заключении договора. При этом понуждение к…

Воля и волеизъявление в договоре

Договор‑сделка определяет содержание правоотношения, порожденного волей заключивших его сторон. Отмеченная особенность договора выражает… Иного взгляда придерживалась Р.О. Халфина. «Нам могут возразить, – отмечала… Однако, как нам кажется, оба этих «различия» в равной мере спорны. Во‑первых, если иметь в виду, что смысл…

Недействительность договоров

Поскольку договоры представляют собой сделку, к ним применяются и нормы ГК о действительности и соответственно недействительности сделок. Большинство содержащихся в ГК условий действительности сделок были известны и… Для уяснения смысла ст. 169 ГК следует сопоставить ее со ст. 168 ГК, которая также признает, если закон не…

Общий порядок заключения договоров

Процесс заключения договоров предопределен самой природой соответствующей конструкции: если смысл договора состоит в соглашении, то тем самым его… Традиционным для законодателя в течение длительного времени было выделение… Необходимость в особом режиме заключения договоров между отсутствующими усматривается в том, что в этом случае имеет…

Обязательное заключение договоров

 

Специальная статья Гражданского кодекса (445) посвящена одному из вариантов формирования договоров. Уже из ее названия («Заключение договора в обязательном порядке») видно, что она представляет собой исключение из общих правил, которые закрепляют автономию воли сторон при заключении договоров.

Как уже неоднократно отмечалось, в нашей стране в течение длительного времени ситуация в гражданском обороте была прямо противоположной той, которая закреплена в новом Кодексе: общим правилом служило обязательное заключение договоров, а то, что укладывалось в рамки свободы договоров, составляло лишь исключение. Имеется в виду, что действительно свободным можно было считать лишь заключение договоров во взаимоотношениях с участием граждан. Во всех других свободное заключение договоров было возможным главным образом только в крайне редких случаях, когда предметом договора служили товары, работы и услуги, изъятые из планового распределения и по этой причине реализуемые по усмотрению соответственно изготовителя товаров (снабженческо – бытовой организации), предприятия, выполняющего работы или оказывающего услуги, и др.

Статья 445 ГК относится к числу тех, которые, не определяя сферы своего действия, ограничились ссылкой к соответствующим, изданным на этот счет нормам. Придавая особое значение самому принципу договорной свободы, составляющему основу современного договорного права в стране, указанная статья предусмотрела: обязательное заключение договора возможно лишь при условии, если соответствующая норма принята на уровне Кодекса или иного закона (в силу ст. 5 Вводного закона сохраняют свое действие в указанных ею случаях принятые на этот счет до вступления в силу ГК указы Президента РФ, а также постановления Правительства РФ).

Вопрос о соотношении правила и исключения был предметом судебного разбирательства. Так, в одном из рассмотренных арбитражными судами дел речь шла о возложении на акционерное общество обязанности заключить договор на эксплуатацию подъездного пути, примыкающего к станции. Ответчик, отказавшись от заключения договора, в суде ссылался на принцип «свободы договоров». Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с этим не согласился. Он обратил внимание на то, что в соответствии с Уставом железных дорог СССР взаимоотношения между железной дорогой и предприятиями, учреждениями, организациями, имеющими железнодорожные подъездные пути, регулируются договором на эксплуатацию подъездного пути. При этом Правила эксплуатации железнодорожных подъездных путей возлагают на железную дорогу обязанность разработать проект договора, а на ветвевладельцев – его заключить. Со ссылкой на ст. 87 Устава железных дорог и ст. 421 ГК была подчеркнута необоснованность уклонения ответчика от заключения договора[317].

Вместе с тем нормы, предусматривающие обязательное заключение договоров, не могут толковаться распространительно. По этой причине, например, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ признал, что сама по себе поставка товаров для государственных нужд не является достаточным основанием для понуждения стороны к заключению договора. В данном случае отсутствовал доведенный до поставщика заказ[318].

Исключения из правил о договорной свободе, допускающие возможность требовать заключения договора в обязательном порядке, в самом ГК связаны главным образом со специальными конструкциями предварительных и публичных договоров. Одно из различий между этими двумя конструкциями состоит в том, что в первом случае использовать право требовать понуждения к заключению договора в принципе может любая из сторон, а во втором – лишь одна из них – контрагент коммерческой организации, который удовлетворяет предусмотренным в ст. 426 ГК признакам. Соответственно прямые отсылки к ст. 445 ГК содержатся в ст. 426 ГК («Публичный договор») и ст. 429 ГК («Предварительный договор»).

Таким образом, всякий раз, когда ГК именует определенные типы (виды) договоров публичными, это означает, что на них распространяется режим, установленный в ст. 445 ГК.

Особый случай предусмотрен в п. 2 ст. 846 ГК, посвященном договору банковского счета. Хотя такой договор и не относится к числу публичных, в указанных этой статьей случаях клиент в порядке, предусмотренном для публичных договоров ст. 445 ГК, вправе требовать заключения договора, если банк (иное кредитное учреждение, имеющее соответствующую лицензию) необоснованно уклонился от этого. Что же касается предварительных договоров, то здесь решающее значение имеет соответствие особенностей конкретного договора признакам, указанным в п. 1 ст. 429 ГК.

Принципиальное отличие современных экономических отношений проявляется не только в сокращении случаев обязательного заключения договоров, но и в том, что акты, предусматривающие такую обязательность, адресованы лицам, которые реализуют товары, выполняют работы или оказывают услуги, оставляя возможность тем, кто обращается за товарами, работами или услугами, вступать в договорные отношения по собственной воле. Обязательство этих последних возникает лишь в случаях, когда они сами принимают его на себя, в частности, заключив предварительный договор.

Другая столь же принципиальная особенность соответствующей ситуации выражается в том, что по общему правилу речь идет об абстрактной обязанности заключить договор, установленной в нормативном порядке. Непременный элемент системы планового распределения – административный акт с его условиями, которые предусматривали, кто, с кем и о чем должны заключать договоры, – ушел в прошлое[319]. Имеется в виду, что условия договора теперь определяются сторонами самостоятельно в пределах более или менее широких рамок, установленных законом.

Остатки планового распределения в сильно измененном виде сохранились в новейших актах лишь в крайне узкой области. Одно из таких исключений составляют поставки газа. Правила поставки газа устанавливают порядок, при котором Российское акционерное общество «Газпром», исходя из возможностей добычи газа и заявок потребителей, составляет баланс газа по России на предстоящий год. Он утверждается Министерством топлива и энергетики Российской Федерации по согласованию с Министерством экономики Российской Федерации. Затем «Газпром» определяет совместно с акционерным обществом «Росгазификация» годовые объемы газа, которые могут быть поставлены потребителям по своим регионам газонефтедобывающими, газонефтеперерабатывающими организациями и газотранспортными системами, и доводит их до сведения поставщиков и газораспределительных организаций. Определенный таким образом объем газа должен служить основанием для заключения договоров поставки.

 

КонсультантПлюс: примечание.

Постановление Правительства РФ от 30.12.1994 №1445 «Об утверждении Правил поставки газа потребителям Российской Федерации» утратило силу в связи с изданием Постановления Правительства РФ от 05.02.1998 №162 «Об утверждении Правил поставки газа в Российской Федерации».

 

Исключения из принципа договорной свободы, о которых идет речь, выражаются обычно в том, что ГК или иной закон включает общую норму, которая сама же предоставляет соответствующей стороне в договоре право требовать его заключения. Вместе с тем имеют место и такие случаи, когда в нормативном порядке допускается лишь возможность введения порядка обязательного заключения договоров. В частности, имеется в виду п. 7 ст. 3 Закона от 13 декабря 1994 г. «О поставках продукции для федеральных государственных нужд»[320]. Им предусмотрено право Правительства РФ в необходимых случаях вводить режим обязательного заключения государственных контрактов на поставку продукции для федеральных государственных нужд, распространив этот режим на федеральные казенные предприятия.

В условиях планового хозяйства обязательство заключить договор нередко возникало в силу такого юридического факта, как существование между соответствующими сторонами сложившихся (длительных) хозяйственных связей. Теперь такое основание сохранилось лишь в отдельных областях экономики. Имеется, в частности, в виду Постановление Верховного Совета РФ от 4 апреля 1992 г. «О мерах по обеспечению поставок продукции (товаров) в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности»[321]. Указанный акт считает достаточным основанием для заявления соответствующих требований к поставщикам длительность существования между ними хозяйственных связей. При этом арбитражная практика всегда признавала, что требовать заключения с ними договоров могут также и те организации, которые сами не производят товаров для указанного района, но занимаются перепродажей товаров с последующей переотправкой покупателям, расположенным в таких районах[322].

В соответствии с п. 4.5 утвержденных Указом Президента РФ от 22 июля 1994 г. Основных положений Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ после 1 июля 1994 г. арендаторам зданий, сооружений, строений, помещений, в том числе встроенно – пристроенных нежилых помещений в жилых домах, а также земельных участков под приватизированными предприятиями, которые находятся в аренде или фактическом владении, пользовании этих предприятий, предоставляется право требовать заключения с ними договоров купли‑продажи соответствующих объектов.

Закон от 23 ноября 1994 г. «О государственном материальном резерве»[323]предусмотрел, что поставщики, которые занимают доминирующее положение на товарном рынке, а также предприятия – монополисты и предприятия, в объеме производства которых государственный оборонный заказ превышает 70 процентов, не вправе отказаться от заключения контрактов (договоров) на поставку материальных ценностей в государственный резерв. И если такие поставщики все же отказываются от заключения контрактов (договоров) на поставку материальных ценностей в государственный резерв или от них не будет в течение 20 дней получен ответ на предложение заключить договор (контракт), государственный заказчик (его территориальные органы) может обратиться в арбитражный суд с иском о понуждении заключить контракт (договор).

Обязательное заключение договора составляет часть общего режима, установленного антимонопольным законодательством. Так, в ст. 12 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», посвященной функциям Комитета, предусмотрена, в частности, его возможность в рамках своей основной деятельности давать хозяйствующим субъектам обязательное для исполнения предписание о заключении договора с другим хозяйствующим субъектом.

Закон от 19 июля 1995 г. «О естественных монополиях»[324]устанавливает общую норму, в соответствии с которой субъекты естественных монополий, т. е. юридические лица, занятые производством (реализацией) товаров в условиях естественной монополии, не вправе отказываться от заключения договора с отдельными потребителями на производство (реализацию) товаров, в отношении которых применяется регулирование в соответствии с указанным Законом, при наличии у субъекта естественной монополии возможности произвести (реализовать) такие товары. Следует полагать, что существует общая презумпция, в силу которой естественный монополист имеет такую возможность. Бремя доказывания иного лежит на нем[325].

Специальные указания содержатся в ряде принятых на более низком уровне актов. Так, Постановлением Правительства РФ от 3 мая 1994 г. «О совершенствовании функционирования и развития системы организации воздушного движения в Российской Федерации»[326]установлено, что предприятия, которые осуществляют аэронавигационное обслуживание, как занимающие доминирующее положения в этой области не вправе отказываться от заключения в установленном порядке государственных контрактов.

В отдельных случаях предусмотренная законом обязанность заключать договор определенным образом ограничивается, в том числе и путем использования условной формулы. Такого рода модель применяется, в частности, Законом «О поставках продукции для федеральных государственных нужд» от 10 ноября 1994 г.[327]. Им признано, что поставщики, которые обладают монополией на производство отдельных видов продукции, не вправе отказаться от заключения договора, если только размещение заказа не влечет за собой убытков от их производства. Указанная условность, естественно, распространяется и на субсидиарное обязательство – уплачивать санкции, установленные за нарушения отмеченной обязанности (имеется в виду штраф в размере стоимости продукции по проекту контракта). Аналогичная ситуация была предусмотрена п. 5.9 Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 г. «О государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Речь идет о физических и юридических лицах, которые стали собственниками приватизированных государственных и муниципальных предприятий на аукционе или конкурсе. Им предоставляется право заключать долгосрочные (на срок не менее 15 лет) договоры аренды занимаемых предприятиями нежилых помещений, зданий и строений, которые не вошли в состав приобретенного ими имущества, а равно приобретать в собственность такие помещения сразу же после вступления в силу договора купли‑продажи предприятия. Соответственно арбитражные суды удовлетворяют иски о понуждении заключить соответствующие договоры, исходящие от приобретателей предприятия[328].

Дифференциация режима обязательности заключения договора с учетом различных обстоятельств, а также введение условной обязанности и создание тем самым многослойного режима характерны для специального вида заказов. Так, в Законе от 24 ноября 1995 г. «О государственном оборонном заказе»[329]предусмотрено, что в случае, если претенденты на участие в конкурсе на размещение оборонного заказа отсутствуют, а также в случае, если по результатам проведения указанного конкурса не определен головной исполнитель (исполнитель), оборонный заказ обязателен для принятия государственными унитарными предприятиями, а также иными организациями, занимающими доминирующее положение на товарном рынке или обладающими монополией на производство продукции (работ, услуг) по оборонному заказу, при условии, что такой заказ обеспечивает установленный Правительством Российской Федерации уровень рентабельности производства этих видов продукции (работ, услуг).

По общему правилу оборонный заказ размещается на конкурсной основе. Особый режим действует применительно к работам по поддержанию мобилизационных мощностей. В таком случае конкурс не проводится. В этом нет необходимости, поскольку заказ сам по себе обязателен, если размещение заказа не влечет за собой убытков от его выполнения.

Обязанность заключения договоров закреплена в самом Кодексе и за пределами публичных и предварительных договоров. Такие случаи, в частности, предусмотрены применительно к поставочным и подрядным отношениям. Так, п. 1 ст. 527 ГК, посвященный государственному контракту на поставку товаров для государственных нужд, возлагает обязанность его заключения на государственного заказчика, разместившего заказы, принятые поставщиком (исполнителем). В силу ст. 765 ГК эта же норма действует и при выполнении подрядных работ для государственных нужд.

Кодекс иногда ограничивается указанием на то, что соответствующая обязанность – заключить договор по требованию другой стороны – действует лишь при наличии специального указания на этот счет в законе. Так, например, установив обязанность государственного заказчика заключить договор с поставщиком (исполнителем), п. 2 ст. 527 ГК предусмотрел возможность предусмотреть в законе случай, при котором заключение такого контракта обязательно и для поставщика (исполнителя). В самом Кодексе содержатся условия указанного обязательства, в частности, то, что государственный заказчик должен будет возмещать поставщику все понесенные убытки, возникшие в связи с выполнением государственного контракта. Правило об обязанности заключить договор и праве на возмещение убытков установлено применительно к подрядчику – стороне в государственном контракте на выполнение подрядных работ. Указанная обязанность превращается в безусловную, если в роли поставщика (подрядчика) выступает казенное предприятие, режим выступления которого в обороте оказывается наиболее жестким.

Рассматриваемые ситуации не следует смешивать с теми, при которых обязанность заключить договор связывает участников оборота с государством – сувереном. В соответствующих случаях речь идет об обязательстве, лежащем за пределами гражданского права. Следовательно, его нарушение может влечь за собой лишь административную (финансовую) ответственность. То обстоятельство, что такого рода обязательства упомянуты именно в ГК, их природу не меняет. Соответственно на ситуации, при которых на гражданина или юридическое лицо возлагается обязанность страховать (в качестве страхователей) жизнь, здоровье или имущество других лиц либо гражданскую ответственность перед иными лицами за свой счет или за счет заинтересованных лиц (имеется в виду обязательное страхование, о котором идет речь в ст. 637, п. 1 ст. ст. 840, 935, 936 ГК), действие ст. 445 ГК не распространяется, хотя бы потому, что государство (субъект Федерации, муниципальное образование) стороной в договоре, заключенном во исполнение такой обязанности, не становится. Имеется в виду, что, например, оформление отношений со страховщиком договором, предусмотренным в ст. 936 ГК, осуществляется в обычном порядке, несмотря на то, что само страхование является для страховщика обязательным.

Дифференциация случаев обязательного заключения договоров по признаку их субъектного состава имеет значение не только тогда, когда такая обязанность возникает в силу закона, но и при добровольном принятии на себя соответствующей обязанности. А в последней ситуации (при заключении предварительного договора) речь идет об обязательности заключить договор принятым лицом по отношению к будущему контрагенту. Эту обязанность следует отличать от такой же обязанности заключить договор, которую принимает на себя потенциальный контрагент перед третьим лицом. Последний случай выделен в ст. 1009 ГК («Субагентский договор»). В п. 1 указанной статьи речь идет о возможности возложения на себя агентом обязательства перед принципалом заключить субагентский договор, в том числе на предложенных последним условиях. Из такого договора права требовать заключения договора с субконтрагентом у другого лица не возникает даже и в случае, когда он указан в агентском договоре.

Наконец, нельзя смешивать отношения, которые возникают из договора, обязательность заключения которого предусмотрена законом, с обязательствами недоговорными, связывающими между собой адресатов соответствующего административного (планового) акта. Примером могут служить обязательное государственное страхование, которое осуществляется непосредственно на основании законов и иных правовых актов (ст. 969 ГК[330]), или хранение по судебному секвестру, обязательном котором порождается непосредственно судебным решением (ст. 926 ГК).

В рамках общего вопроса о заключении договора в обязательном порядке в п. 1 ст. 445 ГК четко разграничиваются две ситуации в зависимости от того, кто именно выступает в роли оферента: тот ли, на ком лежит обязанность заключить договор, или его будущий контрагент.

В целях наглядности сущность этих ситуаций можно рассмотреть на примере энергоснабжающих организаций, для которых заключение договора с потребителем является обязательным.

При первой ситуации оферту (проект договора) разрабатывает тот, для кого заключение договора не является обязательным (в приведенном примере – потребитель энергии). Разработанную им оферту потребитель направляет будущему контрагенту – энергоснабжающей организации. Последней предоставляется возможность в течение 30 дней, в зависимости от принятого ею решения, направить оференту извещение о безоговорочном акцепте, об отказе от акцепта, о согласии заключить договор, но на иных условиях. В последнем случае составляется протокол разногласий, представляющий собой документ, в котором фиксируются отличная от указанной в оферте позиция по отдельным условиям, а равно дополнительные условия, предложенные акцептантом. Если оферент получил извещение об акцепте вместе с протоколом разногласий, он может передать возникшие разногласия на рассмотрение суда. Ему на это предоставляется также 30 дней.

При второй ситуации оферта (проект договора) исходит от стороны, для которой заключение договора является обязательным (в рассматриваемом примере энергоснабжающая организация). Потребитель может, но не обязан направить извещение о принятии оферты также в пределах 30 дней. Здесь могут быть те же, что и при первой ситуации, варианты: оферта принята полностью либо имеет место полный или частичный отказ от акцепта. Если сторона, для которой заключение договора обязательно (энергоснабжающая организация), получит извещение, содержащее акцепт с протоколом разногласий, у нее возникает не право, как при первой ситуации, а обязанность в течение 30 дней известить другую сторону. Здесь уже возможны два варианта извещения: протокол разногласий в редакции другой стороны – потребителя либо принимается, либо отклоняется. Если будет получено извещение об отклонении протокола разногласий, акцептант (потребитель) вправе в течение 30 дней передать возникшие разногласия на рассмотрение суда. К согласию приравнивается неполучение в указанный срок извещения об отказе адресата оферты от акцепта.

Во всех указанных случаях 30‑дневные сроки применяются только при условии, если иное не установлено законом, другим правовым актом или же не согласовано самими сторонами.

Необходимость соблюдения установленного в ст. 445 ГК порядка подтверждается тем, что всякий раз, когда речь идет об обязанности заключить договор (см., в частности, п. 3 ст. 426 ГК, посвященный невозможности отказа от заключения публичного договора, п. 5 ст. 429 ГК, посвященный предварительному договору, и п. 2 ст. 846, посвященный отказу от заключения договора банковского счета), соответствующая статья содержит отсылку к порядку, установленному ст. 445.

На практике может возникнуть вопрос о последствиях пропуска 30‑дневных сроков, о которых шла речь выше. В подобных случаях сроки устанавливаются в интересах того лица, которое в течение соответствующего периода может совершить определенное действие. Таким образом, другая сторона на протяжении того же периода оказывается связанной. Следовательно, пропуск срока влечет за собой в данном случае утрату соответствующей стороной указанных возможностей, а для контрагента – освобождение от обязанности. Однако, если контрагент готов пренебречь пропуском срока стороной, он должен это подтвердить. В качестве примера можно привести 30‑дневный срок для передачи разногласий в суд. Если сторона пропустит его, суд сможет принять от нее соответствующее требование только в случае, когда контрагент выразит на то свое согласие. Вывод, сделанный применительно к выступлению с офертой стороны, для которой заключение договора не является обязательным, соответствует сложившейся арбитражной практике. Он, однако, несколько расходится с нею, когда речь идет о ситуации, возникающей для случаев, при которых с офертой выступает сторона, обязанная заключить договор по требованию контрагента. Судебная практика исходит из того, что согласие контрагента на рассмотрение дела при пропуске 30‑дневного срока тогда оказывается необходимым лишь при условии, если расхождение касается существенных условий[331]. Между тем, на наш взгляд, любое условие, включенное в оферту или в протокол разногласий, в силу ст. 432 ГК является существенным (см. об этом ст. 2 гл. 4).

Специального внимания заслуживает ст. 507 ГК. В ней впервые установлен особый вид обязательств, связанных с уклонением от согласования условий договора. Указанное обязательство действует применительно к поставке в любых случаях возникновения между сторонами разногласий при заключении договора.

Речь идет о том, что в силу ст. 507 ГК получение одной из сторон предложения ее потенциального контрагента о согласовании условий, по которым существуют разногласия, возлагает на сторону, получившую такое предложение, либо принять меры по согласованию условий, либо письменно заявить о своем отказе от заключения договора. Эти свои действия сторона должна осуществить в рамках определенного срока. Он составляет 30 дней, если иное не установлено законом или не согласовано сторонами. В случаях, когда указанное обязательство не будет выполнено, наступает определенная санкция. Она состоит в том, что уклонившаяся от посылки соответствующего ответа сторона обязана возместить другой убытки, вызванные ее уклонением от согласованных условий договора. Хотя мотивы законодателя в целом ясны, введение подобной конструкции вызывает все же некоторые сомнения. Они связаны прежде всего с тем, что таким образом вводится определенное ограничение свободы договоров. Соответствующая норма может поставить в особенно затруднительное положение участников оборота, вынужденных заключать по характеру своей деятельности многочисленные договоры. Весьма спорно приравнивание к деликту несвоевременного сообщения о своей реакции на полученное предложение снять расхождение, тем более что обязанность возмещения убытков связывается с самим фактом «несообщения» вне зависимости от его причин. Наконец, сомнительно и то, что из всех договоров, почему‑то, это сделано только для поставки.

7. Торги

Торги представляют собой один из способов заключения договоров, который тесно связан с основными законами свободного рынка и выражает их наиболее последовательно. Это, в частности, проявляется в присущей торгам конкуренции. Такая конкуренция может охватывать самую широкую область. Например, при государственных поставках и подрядах происходит конкуренция между теми, кто адресует организатору торгов свои предложения по поставке товаров, выполнению работ или оказанию услуг. И все же такие же торги могут быть связаны с конкуренцией между теми, кто выступает с предложениями приобрести выставленное на продажу имущество (вещи или права).

Правовая конструкция торгов прямо противоречит плановому началу, которое в течение многих десятилетий составляло основу экономики страны. В отличие от централизованного распределения товаров, работ и услуг, когда обязательство заключить договор на строго определенных условиях возникало у конкретных лиц – адресатов планового акта, при торгах его участники становятся победителями, приобретая тем самым возможность заключить договор в соответствии с исходящими от них самих предложениями.

Естественно, что до недавнего времени основная сфера регулирования торгов находилась за пределами гражданского права. Речь шла главным образом о процессуальных нормах, посвященных обращению взыскания на имущество должника. Правда, и в данной сфере существовали свои ограничения. Имеется в виду, что взыскание на основные, а практически и на оборотные средства государственных, кооперативных и общественных организаций вообще не могло производиться[332]. Что же касается граждан, то, с точки зрения удовлетворения требования кредиторов, при обращении взыскания из всех видов принадлежащего им имущества значение мог иметь практически лишь один жилой дом. По этой причине ГПК РФ 1964 г. упоминает о торгах и регулирует их проведение только в связи с обращением взыскания на жилое строение, принадлежащее гражданину (ст. ст. 399–405 ГПК).

Первая регламентация торгов как особого способа заключения гражданско‑правовых договоров была связана с началом перехода к рынку, а более конкретно – с проведением приватизации государственной собственности. Именно торги оказывались и оказываются основной формой приватизации. Так, в частности, ст. 15 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР»[333]предусматривала, что приватизация осуществляется путем продажи предприятий по конкурсу или на аукционе посредством продажи долей (акций) в капитале предприятия, а также путем выкупа имущества предприятия, сданного в аренду.

Впоследствии был издан ряд актов, специально посвященных аукционам и конкурсам, организуемым при приватизации. Так, например, Указом Президента РФ от 24 декабря 1993 г. «О государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ»[334]была предусмотрена продажа путем организации различных видов аукционов и конкурсов предприятий, которые не являются акционерными обществами, пакетов акций, имущества (активов) действующих, ликвидируемых и ликвидированных предприятий, а также незавершенных строительством объектов, долей (пакетов, акций), находящихся в государственной или муниципальной собственности.

Новый Закон «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» предусматривает случаи и порядок приватизации путем продажи государственного или муниципального имущества на коммерческом конкурсе с инвестиционными и / или социальными условиями (ст. 21) и на аукционе.

Закон «Об исполнительном производстве»[335]предусматривает необходимость осуществления реализации недвижимости путем проведения торгов специализированной организацией (ст. ст. 54 и 62).

ГК, отвечая потребностям складывающейся практики, включил в свой состав три относящиеся к торгам статьи: 447 («Заключение договора на торгах»), 448 («Организация и порядок проведения торгов») и 449 («Последствия нарушения правил проведения торгов»).

Указанные статьи восполняют определенный пробел и в процессуальном законодательстве, поскольку предусматривают (п. 6 ст. 447 ГК), что правила о торгах (имеются в виду ст. ст. 448 и 449 ГК) применяются к публичным торгам, проводимым в порядке исполнения решения суда, если иное не предусмотрено процессуальным законодательством. Следует отметить, что и Законы «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» и «Об исполнительном производстве» содержат отсылки по вопросу организации торгов к Гражданскому кодексу, т. е. к указанным выше статьям.

В соответствующих статьях ГК проводится разграничение аукционов и конкурсов. В основу положен способ определения выигравшего (победителя): при аукционе им признается лицо, которое предложило наибольшую цену, а при конкурсе – тот, кто по заключению конкурсной комиссии, назначенной организатором конкурса, предложил лучшие условия. По другому признаку – кругу возможных участников – различаются торги открытые и закрытые: в первых может участвовать любое лицо, а во вторых – только тот, кто для этой цели специально приглашен.

Принцип свободы договоров в широком смысле влечет и возможность участников по собственной воле определять способы заключения договоров и, в частности, прибегать к торгам, выбирая ту или иную их форму. Однако право заключать договоры с помощью торгов в определенных случаях превращается в обязанность использовать именно такой способ, если на этот счет есть специальное указание в законе[336]. Необходимость в этом связана с тем, что торги, призванные обеспечить заключение договора на оптимальных условиях, и прежде всего в отношении цены, защищают тем самым интересы в первую очередь того, кто прибегнул к торгам. Однако в получении самой высокой цены могут быть заинтересованы при определенных условиях и третьи лица. Прежде всего это кредиторы должника. В роли такого третьего лица – кредитора или иного заинтересованного лица – может выступать также государство. Тем самым наряду с частным возможен и публичный интерес к торгам.

С потребностью в проведении обязательных торгов столкнулось уже римское право. Относящиеся к этому правила были приняты применительно к сдаче в аренду городских земель, когда соответствующая норма носила публичный характер, а также в некоторых иных случаях, обеспечивающих частный интерес (например, при конкурсе, вызванном банкротством)[337].

Необходимость во введении обязательных конкурсов под влиянием публичного начала возникла особенно остро при приватизации государственных и муниципальных предприятий. Изданные на этот счет акты не только предусматривали необходимость торгов, но в случаях, когда речь шла о конкурсах, сформулировали их условия.

Так, в соответствии с Государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ, утвержденной Указом Президента РФ от 24 декабря 1993 г., при продаже всех объектов торговли, общественного питания, бытового обслуживания на коммерческом конкурсе такими условиями признавались сохранение профиля и запрещение перерывов в работе приватизированного объекта более двух месяцев после купли‑продажи и (или) суммарно 3 месяца в течение календарного года.

При приватизации объектов научно – технической сферы условия конкурса, организованные для продажи предприятий и организаций, ведущих научно – исследовательские, опытно – конструкторские, проектно – конструкторские и проектно – технологические работы, помимо цены, должно быть обеспечено сохранение обязательств по производству конкретных видов продукции (товаров), работ и услуг, профиля на определенный планом период приватизации, сложившегося числа рабочих мест для специалистов, выполняющих научные исследования и разработки, на срок один год, а также обязательств по объему инвестиций в течение определенного планом приватизации срока, в том числе первого года с момента продажи; при продаже тех же объектов по инвестиционному конкурсу обязательными условиями признаются сохранение профиля и объема производства товаров, работ или услуг и сложившегося числа рабочих мест для специалистов, выполняющих научные исследования и разработки, на срок один год, а также запрещение действий, изменяющих функциональное значение имущества соответствующих объектов[338].

Закон «О приватизации государственного имущества и об основах организации муниципального имущества в Российской Федерации» отнес к числу показателей коммерческого конкурса с социальными условиями сохранение определенного числа рабочих мест или создание дополнительных рабочих мест, переподготовку или повышение квалификации работников, сохранение существующей системы охраны труда и здоровья работников и др., а конкурса с инвестиционными условиями – осуществление в отношении объекта приватизации мероприятий по его реконструкции, приобретению оборудования определенных видов, модернизации и расширению производства.

Специфический характер носят нормы, регулирующие порядок проведения конкурсов, связанных с заключением государственного контракта на поставку товаров для государственных нужд и такого же государственного контракта на выполнение подрядных работ для государственных нужд. И хотя ст. 527 (п. 4) и ст. 766 (п. 2) ГК упоминают о конкурсе лишь как о возможном варианте заключения государственного контракта, соответствующие нормы законов и иных правовых актов устанавливают случаи, когда такой государственный контракт должен непременно заключаться с помощью конкурса.

Примером может служить Указ Президента РФ от 8 апреля 1997 г. «О первоочередных мерах по предотвращению коррупции и сокращению бюджетных расходов при организации закупки продукции для государственных нужд»[339]. Указом установлено, что заказы на закупку товаров, работ и услуг для государственных нужд должны размещаться на торгах (конкурсах) всегда, если иное не предусмотрено федеральными законами либо указом Президента РФ. Аналогичное положение закреплено в Порядке проведения торгов (конкурсов) на размещение государственного оборонного заказа на поставку продовольственных товаров для военных и приравненных к ним спецпотребителей, утвержденном Правительством РФ от 26 мая 1997 г.[340]

Немаловажное значение имеют обязательные торги и для обеспечения частного интереса. Примером могут служить отношения при залоге. В момент, когда возникает необходимость реализовать залоговое право, т. е. обратить взыскание на заложенное имущество, происходит столкновение интересов залогодержателя, объективно стремящегося только к тому, чтобы вырученная при продаже заложенного имущества сумма оказалась достаточной для покрытия обеспеченного залогом долга, и залогодателя, у которого по общему правилу имеется вполне понятный интерес к тому, чтобы получить максимальную цену за проданное имущество. Последнее объясняется тем, что по действующему законодательству он имеет право на получение разницы между вырученной суммой и той, которая необходима и достаточна для покрытия долга. В получении максимальной цены могут оказаться заинтересованными и кредиторы залогодателя, поскольку разница между вырученной суммой и обязательством перед залогодателем может использоваться в соответствующей части для покрытия всех других долгов залогодателя.

Для охраны всего этого комплекса интересов ГК ввел порядок обязательной реализации заложенного имущества, на которое должно быть обращено взыскание, с публичных торгов, кроме случая, когда иное предусмотрено законом (п. 1 ст. 350 ГК). Соответственно Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 в виде общего правила предусматривает необходимость признания недействительным соглашения залогодержателя и залогодателя, предусматривающего передачу имущества, которое является предметом залога, в собственность залогодержателя[341].

Имея в виду наиболее распространенные случаи осуществления торгов, ГК (п. 2 ст. 447) называет в качестве их организатора собственника вещи или обладателя соответствующего права, а равно специализированную организацию. Последняя может действовать от своего имени или от имени собственника либо лица, обладающего правом, ставшим предметом торгов. Закон «Об исполнительном производстве» считает обязательным осуществление торгов по поводу недвижимого имущества специализированной организацией, которая имеет право совершать операции с недвижимостью.

При выступлении организатора от своего имени он должен быть признан контрагентом в заключенном договоре. Во всех остальных случаях эту роль выполняет собственник или носитель соответствующего права независимо от того, будут ли организаторами торгов они сами или выступающее от их имени лицо.

Так, в 1997 г. предполагается провести конкурсы на право заключения договоров доверительного управления закрепленными в федеральной собственности акциями акционерных обществ угольной промышленности (угольных компаний). Правила их проведения утверждены Правительством РФ от 11 декабря 1996 г.[342]Ими, в частности, определены обязательные условия договора, который предстоит заключить победителю. Победитель обязан в десятидневный срок, в зависимости от условий конкурса, предоставить залог, неустойку, банковскую гарантию или другие способы обеспечения обязательств. Особенность проводимого в соответствии с Правилами конкурса состоит в том, что при уклонении от заключения договора победителем конкурса либо того, кто должен был стать его контрагентом (в частности, Министерства топлива и энергетики РФ), другая сторона вправе обратиться в суд с требованием об обязании заключить договор и возмещения причиненных уклонением убытков.

Организатор торгов принимает на себя обязательство перед любым, кто отзовется (при открытых торгах), или перед любым приглашенным (при закрытых) организовать торги в указанный в извещении срок и на предусмотренных в нем условиях.

Определенные обязанности принимает на себя и участник торгов. В обеспечение этих обязанностей он вносит, в частности, организатору задаток в размере, сроки и порядке, предусмотренные в извещении о проведении торгов.

С торгами связан весьма широкий набор проблем. Сложность их решения возникает уже в связи с установлением правовой природы извещения о предстоящих торгах. Речь идет о необходимости определить, является ли извещение офертой или только приглашением к ней.

Из двух основных требований, предъявляемых к оферте ст. 435 ГК, – ее адресности и содержания – первое безусловно налицо и при закрытых торгах (конкретными адресатами служат все приглашенные), и при открытых. В последнем случае адресность выражается в том, что извещением подтверждается воля организатора заключить договор с любым и каждым, что характерно для публичной оферты.

Однако остается открытым вопрос о втором требовании – наличии в извещении существенных условий договора. Указание на предмет договора в извещении несомненно имеется. В отношении других условий следует признать, что сама по себе конструкция торгов предполагает необходимость определить при аукционе лишь цену и только при конкурсе – кроме цены, другие условия. При этом заведомо известно, что и то и другое составляют существенные условия договора, заключенного в результате торгов, и должны содержаться в предложении, исходящем именно от участника. Следовательно, извещение по самой своей сущности не может считаться офертой по отношению к договору, который предполагают заключить.

И. Б. Новицкий, сопоставив два возможных решения вопроса о природе объявления о предстоящих публичных торгах, пришел к выводу, что «организация публичного торга представляет собой не предложение договора, а лишь приглашение делать предложение: должностное лицо, производящее аукцион, может или принять наиболее подходящее предложение, или прекратить торг, не приняв ни одного предложения, если ни одно из них не достигает определенного лимита»[343].

На наш взгляд, этот вывод, по крайней мере с позиций действующего ГК, нуждается в уточнении. Приглашение участвовать в торгах действительно не является офертой, но все же оно не может быть сведено к простому приглашению заключить договор. Приглашение как таковое, по сути дела, «ничто», а приглашение участвовать в торгах – «нечто». Так, п. 3 ст. 448 ГК содержит диспозитивную норму, в силу которой при отсутствии иного в законе или в извещении о проведении открытых торгов их организатор, сделавший извещение, вправе отказаться от открытого аукциона, только не позднее, чем за три дня до проведения торгов, а открытого конкурса – не позднее, чем за 30 дней до даты их проведения. В противном случае на нем лежит обязанность возместить участникам реальный ущерб. Что же касается закрытых торгов, то при отказе от их проведения, когда бы такой отказ ни поступил, организатор обязан возместить реальный ущерб приглашенным. При этом в указанных случаях соответствующая норма носит императивный характер.

Описанная система позволяет сделать вывод о том, что извещение о проведении торгов (открытых – при отсутствии иного в законе или в извещении) представляет собой оферту, из которой возникает обязанность заключить договор с адресатом (любым отозвавшимся) на проведение торгов, обеспеченный возможностью заявить требование о возмещении причиненных убытков. При этом важно обратить внимание на три обстоятельства. Во‑первых, соответствующая обязанность возникает не у того, в чью пользу совершаются торги, а у организатора. При этом, например, в случае, когда в такой роли выступает специализированное юридическое лицо, оно несет соответствующую обязанность независимо от того, совершен ли отказ по обстоятельствам, зависящим от самого организатора либо от того, для кого организуются торги (например, собственника подлежащего реализации имущества). Во‑вторых, обязанность, о которой идет речь, действует независимо от обстоятельств, повлекших отказ от торгов. В‑третьих, возмещению подлежит только часть убытков. Имеется в виду, что упущенная выгода участникам отмененных торгов не подлежит возмещению.

Пункт 2 ст. 448 ГК, посвященный содержанию извещения, подтверждает сделанный вывод. Им предусмотрено, что к числу обязательных условий извещения отнесены время, место и форма торгов, их предмет и порядок проведения (в том числе порядок оформления участия в торгах и определения лица, выигравшего торги), а также сведения о начальной цене. Нетрудно обнаружить, что указанные условия, кроме предмета, в будущий договор, который предстоит заключить, не войдут, а значит, офертой по отношению к договору, составляющему предмет торгов, извещение считаться не может.

Следует согласиться с Н.Д. Егоровым, что «обязательство по передаче имущества, выполнению работ или оказанию услуг возникает из сложного юридического состава»[344]. При этом сам автор называет в качестве элементов соответствующего юридического состава «проведение торгов и заключение на основе их результатов договора»[345]. На наш взгляд, этот юридический состав в одних случаях действительно состоит из двух юридических фактов. Однако при определенных случаях их может оказаться больше[346]. При этом юридическими фактами во всех случаях являются определенные договоры – сделки.

Например, Положение о продаже на аукционе имущества (активов) ликвидируемых и ликвидированных государственных и муниципальных предприятий[347]предусматривает организацию аукциона, по результатам которого заключается договор купли‑продажи, подлежащий регистрации в трехдневный срок. При этом договор должен быть подписан покупателем, с одной стороны, и ликвидатором, действующим на основе договора поручения, – с другой. В указанном случае каждая из сторон, т. е. и «организатор» и «победитель», при уклонении другой стороны от заключения договора вправе потребовать в суде понуждения этой последней к заключению договора и, сверх того, к возмещению убытков, причиненных другой стороне уклонением от заключения договора. Поскольку соответствующий договор является предварительным, к нему должна применяться субсидиарно норма ст. 429 ГК («Предварительный договор»). Это, в частности, означает, что в силу п. 6 указанной статьи обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны были заключить договор, он не будет заключен либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить соответствующий договор.

Возможен, наконец, и еще один вариант. При нем торги имеют своим предметом различные права, осуществление которых зависит от победителя. Примером могут служить аукционы и конкурсы, проводимые при продаже экспортных и импортных квот. Победитель такого конкурса или аукциона приобретает лицензию – официальный документ, который разрешает осуществление экспортных и импортных операций с определенными товарами в течение установленного срока. И в самом Положении о проведении таких торгов предусмотрено, что в случае, если победитель не сумел в течение такого срока реализовать полученные квоты, внесенные им в федеральный бюджет средства возвращению не подлежат.

Специально выделена в ст. 449 ГК возможность признания торгов недействительными, что, в свою очередь, означает недействительность заключенного с выигравшим участником договора. Это в равной мере означает недействительность предварительного и основного договоров.

Признание указанных договоров недействительными влечет за собой специальные последствия, предусмотренные для недействительности сделок. В законе, устанавливающем обязательность торгов, может быть предусмотрено, что признание их недействительными открывает перед сторонами возможность заключать договор обычным способом.

Основания признания судом торгов недействительными различны. Есть возможность сделать общий вывод, что торги признаются недействительными во всех случаях, когда были допущены нарушения, которые могли повлиять на определение результата торгов. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 декабря 1993 г.[348]специально выделило такое основание признания недействительными торгов, связанных с приватизацией, как незаконный отказ от участия в конкурсе (аукционе), и одновременно предусмотрело, что заявлять требования о признании конкурса недействительным может не только их участник, но и тот, кому было отказано в участии в торгах.

Основания недействительности торгов были указаны и в ст. 405 ГПК («Признание торгов недействительными»). Однако следует иметь в виду, что данная статья может быть применена лишь применительно к торгам, связанным с обращением взыскания на имущество должника – гражданина в виде жилого строения.

Что же касается участника, то его обязательства на указанном этапе носят условный характер. И если условие, о котором идет речь, наступило и участник признан победителем, именно он должен подписать протокол о завершении торгов, о котором шла речь выше. Обязательства подписать протокол организатора и победителя носят взаимный характер, что дает возможность обеспечить обязательство каждого из них, как уже отмечалось, задатком. В этой связи предусмотрено, что, если участник, выигравший торги, откажется от подписания протокола, который в силу п. 5 ст. 448 ГК «имеет силу договора» (т. е. является им), он утрачивает задаток, а отказавшийся подписать протокол организатор торгов, обязан возвратить задаток в двойном размере и возместить выигравшему торги убытки в сумме, превышающей размер задатка.

Тем, кто не стал победителем, задаток возвращается. Это последнее обстоятельство составляет особенность не задатка как такового, а того обязательства, которое им обеспечивается. Поскольку обязательство носит условный характер, для тех, кто не выиграл торги, соответствующее обязательство – заключить договор просто – не возникло. А судьбу основного обязательства разделит обязательство, имеющее предметом задаток, поскольку субсидиарное обязательство, связанное с задатком, не может существовать без основного. Оставление задатка лица, не ставшего победителем, организатором торгов у себя было бы с его стороны обычным неосновательным обогащением.

Второй юридический факт фиксируется протоколом, которым оформляются договорные отношения между организатором и выигравшим лицом. Это может быть именно тот договор, на заключение которого объявлены торги, и тогда соответствующий договор вступает в силу с последствиями, предусмотренными ст. 425 ГК, в момент подписания протокола.

Так, Порядок проведения межрегиональных и всероссийских специализированных аукционов по продаже акций акционерных обществ открытого типа, созданных путем преобразования государственных (муниципальных) предприятий, предусматривает завершение аукциона составлением в двадцатидневный срок протокола, который подписывает с покупателем соответствующий фонд имущества[349].

Кодекс особо выделяет случаи, когда торги объявляются не на заключение договора, а только на право его заключить (например, на право заключить договор аренды земельного участка)[350]. В этом случае правовое значение протокола меняется: из обычного, основного договора он превращается во вспомогательный договор, обладающий всеми чертами предварительного договора. Имеется в виду, что в силу того же п. 5 ст. 448 ГК договор между сторонами должен быть подписан в срок, предусмотренный в извещении о порядке проведения торгов, а при отсутствии такого указания – в течение двадцати дней.

 

Предварительные договоры

ГК 22 не содержал общих норм о предварительных договорах. Однако в нем были на этот счет две специальные нормы. Одна из них посвящалась заключению в… ГК 64 не упоминал вообще предварительных договоров, в том числе и… Сам по себе вопрос о допустимости заключения предварительных договоров не вызывал сомнений хотя бы потому, что ст. 4…

Преддоговорные споры

В условиях, когда договоры заключались во исполнение планового акта, необходимо было создание специального механизма для разрешения возникающих по… Вместе с тем всегда существовала определенная, хотя и очень незначительная по… В разрешении преддоговорных споров наиболее резко проявляла себя двойственная природа арбитража, который, с одной…

Публичные договоры

Статья 426 ГК называет публичным договор, заключенный коммерческой организацией и устанавливающий ее обязанности по продаже товаров, выполнению… Приведенная статья объединяет пять норм. Первая запрещает коммерческой… Режим публичных договоров является исключением из того общего, который опирается на принцип «свободы договоров».…

Договоры присоединения

Договоры присоединения составляют одну из важных новелл ГК. Смысл этих договоров состоит в том, что их условия определены одной из сторон в… Пожалуй, наиболее удачным является определение соответствующих договоров,… Одна из основных сфер применения договоров присоединения – отношения с теми, кто занимает монопольное положение в…

Толкование договоров

Потребность в толковании договора возникает в связи с неполнотой или недостаточной ясностью отдельных его условий, оспариванием его наличия, а также… ГК 22 и ГК 64 не содержали норм, посвященных толкованию договора. Впервые… При оценке смысла указанных норм следует иметь в виду, что в принципе в законодательстве разных стран и в разное время…

Глава IV.

Договор‑правоотношение

 

Договор в системе вещных и обязательственных правоотношений

Гражданские правоотношения принято делить по различным признакам. При этом, как правило, на основе двучленной формулы. Из всех видов образованных… Деление на «вещное» и «обязательственное», которое берет начало в римском… Вместе с тем ГК 1922 г. имел и весьма емкий раздел «Вещное право», который объединил право собственности, право залога…

Договорные условия

Договорные условия представляют собой способ фиксации взаимных прав и обязанностей. По этой причине, когда говорят о содержании договора в его… Договорные условия принято объединять в определенные группы. Наиболее широкое… Признак, который объединяет существенные условия в одну группу, не вызывает особых споров. Речь идет об условиях,…

Форма договора и его государственная регистрация

Нормы, регулирующие форму договоров, находятся в Кодексе на трех ступенях: они помещены в гл. 9 («Сделки»), в гл. 28 («Заключение договора»), а… Правовое регулирование формы договоров выражается в установлении требований к… Вместе с тем любое дополнительное требование к форме договоров объективно приводит к осложнению и замедлению процедуры…

Стороны в договоре

Договор – основная модель гражданских правоотношений. Возможностью ее использования наделяется каждый участник гражданского оборота: гражданин,… Вместе с тем в силу различных причин законодатель в ряде норм либо… К соответствующим нормам прежде всего относятся те, которые допускают участие в качестве стороны в определенном типе…

Договор и третьи лица

Из признания гражданского оборота совокупностью сделок непосредственно следует, что договор с момента его заключения составляет определенную часть… Или другой пример: на подрядчика возлагается обязанность устранять… Отдельно взятый договор может быть только искусственно вычленен из оборота. В действительности по поводу осуществления…

Классификация договоров

 

Классификация любого понятия предполагает его разделение. Такое разделение может быть произведено двумя способами. Первый составляет дихотомию или, иначе – «деление надвое»[553]. С ее помощью, используя последовательно определенное основание (критерий), делят понятие на две группы, из которых одну характеризует наличие этого основания, а другую – его отсутствие. Подобное деление может быть применительно к одному и тому же понятию проведено многократно при условии, что каждый раз используется другое основание.

При втором способе с помощью определенных оснований создается в принципе неограниченное число групп. В каждой из них указанные основания соответствующим образом индивидуализируются.

Примером первого способа классификации служит деление людей на мужчин и женщин, белых и черных, а второго – такое же деление людей, но уже по признаку государственной принадлежности, нации, вероисповедания и т. п.

Дихотомия применительно к договорам имеет двоякое значение. Соответствующее деление помогает выявить главные особенности отдельных договоров, но одновременно и пути формирования новых договоров.

Наиболее значимой для классификации гражданско‑правовых договоров является дихотомия, которая опирается на одно из трех оснований. Имеются в виду: распределение обязанностей между сторонами (1), наличие встречного удовлетворения (2), момент возникновения договора (3). Использование указанных оснований позволяет выделить соответственно три пары договоров: односторонние и двусторонние (1), возмездные и безвозмездные (2), а также реальные и консенсуальные (3).

Двусторонними признаются договоры, в которых каждая из сторон имеет и права, и обязанности, а односторонними – договоры, в которых у одной из сторон есть только права, а у другой – только обязанности.

К возмездным относят договоры, которые предполагают получение каждой из сторон от ее контрагента определенной компенсации, ради которой заключается договор. Безвозмездными являются договоры, не предполагающие такой компенсации.

Консенсуальными считают договоры, вступающие в силу с момента достижения сторонами согласия, а реальными – договоры, которые признаются заключенными с момента, когда на основе соглашения осуществлена передача стороной контрагенту определенного имущества[554].

Специфика предмета гражданско‑правового регулирования предопределила то, что большинство охватываемых этой отраслью договоров является двусторонними, возмездными и консенсуальными.

Из числа выделенных в ГК типов договоров к односторонним относятся главным образом договоры поручения, дарения, займа, к безвозмездным – договоры безвозмездного пользования и дарения, к реальным – договоры займа, доверительного управления имуществом, хранения, перевозки грузов.

Приведенное деление не всегда достаточно устойчиво и однозначно. Так, в виде исключения одни и те же по названию договоры могут при определенных условиях оказаться в разных группах. Это означает, что под единым наименованием выступают неодинаковые договоры. Так, хранение, заем и поручение могут быть в зависимости от достигнутого сторонами соглашения как возмездным, так и безвозмездным договором, а дарение, финансирование под уступку требований, безвозмездное пользование, хранение – как реальным, так и консенсуальным договором. Точно так же поручение – в принципе односторонний и безвозмездный договор – может в случае, указанном в ст. 975 ГК, оказаться двусторонним, а иногда и возмездным. Тогда доверитель обязан не только возместить поверенному издержки и обеспечить поверенного средствами, но также выплатить в предусмотренном договором порядке и размере вознаграждение.

Дихотомическое деление применительно к каждому из указанных трех оснований предопределяет различные особенности правового режима договоров, отнесенных к той или иной группе.

Обязательства контрагентов в двустороннем договоре взаимны. С этим связана прежде всего единая судьба соответствующих обязательств. Например, если проданная покупателю индивидуально определенная вещь до ее передачи погибла вследствие непреодолимой силы (бури, урагана, пожара и т. п. обстоятельств, подпадающих под признаки «чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях»), то обязательство продавца в силу п. 1 ст. 416 ГК прекращается. И одновременно с ним прекращается обязательство покупателя принять и оплатить стоимость соответствующей вещи. Точно так же, если постановлением Правительства РФ запрещены к вывозу за границу определенные товары, составляющие предмет внешнеторгового контракта, недействительным признается весь контракт, а тем самым обязательства и того и другого контрагента.

Деление договоров на односторонние и двусторонние определенным образом связано со ст. 328 ГК, посвященной встречному исполнению. Указанная статья заменила собой ст. 177 ГК 64 («Исполнение взаимных обязанностей по договору»). Эта последняя предусматривала, что взаимные обязанности по договору должны исполняться одновременно, если из закона, договора, из существа обязательства не вытекает иного. Авторы комментария к этой статье единодушно ставили знак равенства между делением договоров на взаимные и не являющиеся таковыми, с одной стороны, а также на одно– и двусторонние – с другой. Так, О.С. Иоффе подчеркивал, что «взаимными называются обязательства, каждый участник которых является кредитором и должником одновременно. Им могут быть противопоставлены односторонние обязательства, в которых одно лицо выступает только как кредитор, другое – только как должник»[555]. Так же считает и Н.Д. Егоров: «Под взаимными понимаются обязанности, возникающие одновременно у сторон одного и того же обязательства. Они имеют место только во взаимных обязательствах, в которых каждый из участников одновременно наделен правами и несет обязанности»[556]. Из приведенной нормы О.С. Иоффе был сделан вывод, что «каждая из сторон вправе задержать причитающиеся с нее исполнение вплоть до момента, когда исполнение будет предложено другой стороной»[557]. Следовательно, взаимность определенным образом связывали с двусторонностью. Действующий Гражданский кодекс заменил признак «взаимность» «встречностью». Этот последний признак является более удачным, ибо совпадение во времени исполнения обеими сторонами на практике вообще встречается крайне редко. Едва ли не единственными являются случаи оплаты товаров, работ и услуг в магазине. Смысл «встречности», как справедливо подчеркивает В.В. Витрянский, состоит в том, что имеется в виду «такое исполнение, которое должно производиться одной из сторон лишь после того, когда другая сторона исполнила свое обязательство»[558]. Таким образом, действующий Гражданский кодекс, заменив признак «взаимность» «встречностью», сохранил в своей основе содержание соответствующего понятия[559].

Все же более распространенной до последнего времени была точка зрения, в силу которой двусторонние и взаимные договоры отождествлялись (см., например: Советское гражданское право / Под ред. А.А. Пушкина. Вища школа, 1977. С. 394; Советское гражданское право / Под ред. Ю.Х. Калмыкова и В.А. Тархова. М., 1985. С. 456).

Одним из немногих, кто связывал взаимность с делением договоров на возмездные и безвозмездные, был С.И. Вильнянский (Вильнянский С.И. Указ. соч. С. 309). Такую же позицию занимает О.Н. Садиков (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. М.: Юринформ, 1995. С. 342).

 

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации – М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ, Издательский Дом ИНФРА‑М, 1997.

 

Условия действия ст. 328 ГК выделены в ее п. 1. Он признает встречным исполнение обязательства одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной.

Рамки указанной статьи охватывают и ситуации, которые включались в ст. 177 ГК 64, а еще ранее – в ст. 139 ГК 22: в двустороннем договоре каждая из сторон вправе отказывать другой в удовлетворении до получения встречного удовлетворения, если из закона, договора или существа правоотношения не следует обязанность одной стороны исполнить свое обязательство раньше другой. Указанный общий принцип детализируется четырьмя нормами ст. 328 ГК:

а) при непредоставлении обязанным контрагентом обусловленного договором исполнения обязательства либо при наличии обстоятельств, которые очевидно свидетельствуют о том, что исполнение не будет предоставлено в установленный срок, стороне дается право приостановить исполнение своего обязательства или отказаться от исполнения, потребовав возмещения убытков (п. 2);

б) при частичном неисполнении (исполнении не в полном объеме) сторона, обязанная предоставить встречное удовлетворение, может приостановить исполнение либо отказаться от исполнения только в части, которая соответствует тому, что не было предоставлено (п. 2);

в) последствия, указанные в п. 2, наступают также при условии, если самое нарушение еще не произошло, но налицо обстоятельства, которые, очевидно, свидетельствуют о том, что исполнение не будет предоставлено в установленный срок (п. 2);

г) если встречное исполнение все же было произведено, то сторона, которая поступила подобным образом (исполнила обязательство, несмотря на допущенное контрагентом нарушение), сохраняет право требовать встречного исполнения (п. 3).

Приведенные нормы ст. 328 действуют, если законом или договором не предусмотрено иное (п. 4 ст. 328 ГК).

Типичный случай применения ст. 328 ГК содержится в п. 1 ст. 719 ГК, которая предоставила подрядчику право при определенных условиях не приступать к работе, а начатую работу приостановить. В примерный перечень оснований для этого оказались включенными: непредоставление материала, оборудования, технической документации или подлежащей переработке (обработке) вещи; при этом особо выделено то обстоятельство, что все такие действия должны служить препятствием подрядчику для исполнения договора. Вслед за ст. 328 ГК в п. 1 ст. 719 ГК содержится указание на то, что не приступать к работе или, приступив, приостановить ее подрядчик вправе даже и тогда, когда возникли обстоятельства, очевидно свидетельствующие о том, что предусмотренные в договоре действия заказчик не сможет осуществить.

Особенность рассматриваемой ситуации состоит в том, что при ней неисполнение обязательства одной из сторон само по себе создает невозможность исполнения для ее контрагента. Однако ст. 328 ГК имеет и более широкое применение. Это, в частности, подтверждают и другие имеющиеся в разных главах отсылки к указанной статье.

Примером может служить ст. 569 ГК. Она предусматривает на случай, когда в соответствии с договором сроки передачи обмениваемых товаров не совпадают, применение ст. 328 ГК. Последнее означает, естественно, право любой стороны при условии, если контрагент в устанавливаемый договором срок не передает обусловленный договором товар, в свою очередь, задержать исполнение обязанности по встречной передаче товаров или даже расторгнуть договор и потребовать возмещения убытков.

Пункт 2 ст. 487 ГК рассматривает как встречное исполнение и соответственно предполагает при его ненадлежащем характере наступление указанных в ст. 328 ГК последствий того, что нарушена обязанность покупателя осуществить предварительную оплату, если такая обязанность (оплатить товары полностью или частично до передачи продавцом товара) предусмотрена договором. Аналогичные последствия влечет за собой ситуация, при которой реализующий товары в кредит продавец в действительности не передал их (п. 2 ст. 488 ГК).

Специальные случаи реализации принципов, закрепленных в ст. 328 ГК, содержатся и в статьях об отдельных видах подряда и подрядоподобных договоров. Так, применительно к договорам подряда на выполнение проектных и изыскательских работ выделена необходимость передачи заказчиком задания на проектирование, а также иных исходных данных (п. 1 ст. 759 ГК). Договором на выполнение научно – исследовательских, конструкторских и технологических работ на заказчика возлагается предоставление необходимой информации, а если это предусмотрено договором, то также согласование с подрядчиком технико – экономических параметров или тематики работ (п. 2 ст. 774 ГК).

Статья 328 ГК допускает определенные отступления от содержащихся в ней норм в законе или договоре. Такие отступления могут выразиться, в частности, в расширении круга возможных последствий нарушения предусмотренных в ней обязательств. Например, п. 4 ст. 488 ГК («Оплата товара, переданного в кредит») помимо отсылки к ст. 328 ГК содержит дополнительное указание на право продавца потребовать от неаккуратного покупателя возврата неоплаченных товаров, а также (если иное не предусмотрено ГК или договором) выплаты процентов за просроченную оплату в размере ставки рефинансирования Центрального банка РФ (ст. 395 ГК). Начальным моментом исчисления соответствующих процентов служит день, когда товар должен был быть поставлен, а когда на этот счет есть указание в договоре – день передачи товара продавцом. Завершается начисление процентов в день фактической оплаты. Наконец, соответствующий товар (если иное не предусмотрено договором) признается на все время до его оплаты находящимся в залоге.

В равной мере специальными мерами могут быть сужены последствия применения соответствующей статьи. Речь идет, в частности, о санкциях, связанных с несвоевременной оплатой товара, который продан с рассрочкой платежа.

Особый случай встречного исполнения предусмотрен в п. 2 ст. 489 ГК. Имеется в виду ситуация, которая может возникнуть при оплате товара в рассрочку. Соответствующая диспозитивная норма предоставляет продавцу право на случай, если покупатель не произвел в установленный срок очередного платежа за товар, который был не только продан, но и передан покупателю, отказаться от исполнения договора и потребовать возврата проданного товара. При этом, однако, указанная статья содержит существенное ограничение: соответствующее право принадлежит продавцу только при условии, если сумма платежей, которые должен был произвести покупатель, превышает половину цены товаров. Совершенно очевидно, что указанная норма призвана осуществлять защиту интересов покупателя как слабой стороны в договоре.

Следует обратить внимание на то, что ст. 328 ГК определенным образом конкурирует со ст. 451 ГК. Последняя предусматривает, в частности, общие основания изменения и расторжения договора. Статья 328 ГК, на наш взгляд, является специальной нормой по отношению к ст. 451 ГК. Это выразилось, в частности, в том, что для применения ст. 328 ГК в охваченных ею ситуациях нет необходимости ссылаться на то, что соответствующие нарушения были «существенными». Вместе с тем ст. 451 ГК имеет более широкую область применения, поскольку «существенные нарушения договора второй стороной» могут иметь место и со стороны кредитора. Имеются в виду случаи нарушения кредиторской обязанности. О некоторых из них идет речь в ст. 406 ГК. Имеется в виду, что п. 2 указанной статьи ГК предусматривает санкции в пользу должника на случай отказа кредитора от принятия исполнения или несовершения кредитором действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами, договором либо обычаями делового оборота, до совершения которых должник не мог исполнить свое обязательство. Имеется в виду требовать возмещения убытков, а по денежному обязательству не платить проценты, если неисполнение обязанности представляет собой «его существенное нарушение», не только в дву‑, но и в одностороннем договоре. Это дает основание требовать устранения последствий, указанных в ст. 451 ГК (помимо возмещения убытков, также расторжения или изменения договора).

Разграничение возмездных и безвозмездных договоров носит легальный характер. Ему посвящена ст. 423 ГК. Указанная статья проводит различие между обоими видами договоров в зависимости от того, должна ли получить сторона плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей (возмездный договор), либо она не вправе претендовать на это (безвозмездный договор)[560]. Статья 423 ГК (п. 3) содержит презумпцию в пользу того, что заключенный сторонами договор является возмездным. Иное, т. е. безвозмездность договора, должно быть предусмотрено законом, другими правовыми актами, содержанием или существом договора.

Следует отметить, что сама презумпция возмездности договоров является частью общего правила, от которого могут быть сделаны отступления, помимо самого договора, и в специальных нормах. Например, поручение предполагается безвозмездным, и соответственно обязанность доверителя оплатить вознаграждение поверенному возникает лишь при условии, если это предусмотрено законом, иным правовым актом или договором (п. 1 ст. 972 ГК). Таким же безвозмездным признается хранение вещи в гардеробе организации, при этом исключение возможно только при наличии иного в договоре сторон или если иное обусловлено при сдаче вещи (п. 1 ст. 924 ГК).

Возмездность или соответственно безвозмездность договора вытекают, как правило, из легального определения. В некоторых случаях при отсутствии прямой записи в соответствующей статье ГК законодатель включает дополнительно для внесения полной ясности указание на возмездность договора. Так, например, п. 3 ст. 685 ГК предусматривает, что договор поднайма применительно к жилищному найму всегда возмезден.

Пункт 1 ст. 572 ГК устанавливает, что к договору дарения, который предусматривает встречную передачу вещи или права либо встречное обязательство, применяются нормы п. 2 ст. 170 ГК. Это означает признание такого договора притворной сделкой. Однако приведенное правило имеет более общий характер. Так, притворным является любой договор, который вместо соответствующего безвозмездного поименованного договора сконструирован как возмездный или безвозмездный вместо возмездного (агентский договор с указанием на отсутствие у стороны, названной агентом, права на получение вознаграждения). Соответственно к таким договорам должны применяться нормы общей части обязательственного права, аналогия закона и аналогия права. Исключения составляют случаи, когда законодатель регулирует два договора, отличающихся один от другого возмездностью. Так, например, если в договоре, названном договором безвозмездного пользования, содержится условие о встречном удовлетворении в какой бы то ни было форме, к такому договору, с учетом действия п. 2 ст. 170 ГК, будут применены нормы договора аренды.

Деление договоров на возмездные и безвозмездные влечет за собой различные правовые последствия, включая и такие, которые находятся за рамками обязательственного права. Так, удовлетворение виндикационного иска, адресованного добросовестному приобретателю, зависит от того, был ли послуживший основанием возникновения права владения договор возмездным или безвозмездным[561].

Возмездность или безвозмездность договора влияют в ряде случаев на основания ответственности сторон. В виде общего правила хранитель должен принять все предусмотренные договором меры, чтобы обеспечить сохранность переданной на хранение вещи. В то же время в безвозмездном договоре критерием для определения границ ответственности служит требование заботиться о принятой на хранение вещи не менее, чем о своей (см. п. 2 и 3 ст. 891 ГК).

Возмездность не означает и даже не предполагает в виде общего правила непременно эквивалентного предоставления обеих сторон. Последствия отсутствия эквивалентности, и то в указанных в ней пределах, предусмотрены, в частности, в ст. 179 ГК. Речь идет о признании сделки недействительной как кабальной. Под последней подразумевается сделка, которую лицо вынуждено было совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, притом на крайне невыгодных для себя условиях. Для наступления указанных в той же статье последствий необходимо, чтобы вторая сторона такими тяжелыми обстоятельствами воспользовалась. Как уже отмечалось, положения, подобного laesio enormis в римском праве[562], кодексах других стран (например, во Французском гражданском кодексе или в Германском гражданском уложении), ГК не содержит.

В основе разграничения договоров реальных и консенсуальных лежит признание правообразующим фактом либо самого соглашения (консенсуальный договор), либо основанной на соглашении передачи вещи или иного имущества (реальный договор).

Деление договоров на реальные и консенсуальные теперь опирается на соответствующее указание в ГК. Речь идет о ст. 433 Кодекса. Имея в виду консенсуальные договоры, п. 1 указанной статьи подчеркивает, что договор признается заключенным в момент получения тем, кто отправил оферту, акцепта. Именно данный момент рассматривается как юридический факт, необходимый и достаточный для признания возникновения между сторонами правовой (договорной) связи. В отличие от п. 1, п. 2 данной статьи столь же явно имеет в виду реальные договоры. Соответственно им предусмотрено, что в случаях, когда для заключения договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента его передачи. Содержащаяся там же отсылка к ст. 224 ГК должна подтвердить, что речь идет прежде всего о передаче вещи, но есть все основания полагать, что в такой же мере это относится и к передаче прав.

Сравнение п. 1 и п. 2 ст. 433 ГК позволяет сделать вывод о легальной презумпции в пользу консенсуальности договора. Появление такой презумпции объясняется тем, что консенсус – минимум необходимого для договора, а передача вещи – дополнение к нему, необходимое лишь для определенных видов (типов) договоров. Так же, как это имеет место в отношении пар «возмездный – безвозмездный» или «односторонний – двусторонний», контрагенты не могут по собственной инициативе трансформировать договор, который в соответствии с законом является консенсуальным, в реальный договор либо, наоборот, реальный в консенсуальный. Если они все же поступят подобным образом, то выйдут за рамки соответственно выделенного в ГК, ином законе либо другом правовом акте договора и к отношениям сторон должны применяться статьи общей части обязательственного права, нормы, применяемые в порядке аналогии закона и аналогии права.

Конструирование того или иного договора как реального или, напротив, консенсуального зависит от того, в чем выражается интерес каждой из сторон и какова соответственно цель договора, которая в общем виде представляет собой сумму интересов контрагентов. Если данная цель состоит в получении вещи, в работе или в услуге и соответственно в вознаграждении, указанное действие (по передаче вещи, выполнению работ, уплате вознаграждения или оказанию услуг) становится предметом договора. И тогда законодатель формирует договор как консенсуальный. В остальных случаях, когда предметом договора служит совершение определенных действий по отношению к имуществу, законодатель выбирает модель реального договора.

Поскольку реальный договор предполагает выражение воли плюс действие – передачу имущества, возникает необходимость определить, какие последствия наступят, если сторона после выражения согласия не передаст имущество. Естественно, что предъявлять требования о передаче имущества к ней нельзя, поскольку договор в подобных случаях признается незаключенным. Таким образом, речь идет о незавершенном юридическом составе. Следует, очевидно, согласиться с О.А. Красавчиковым, что «юридические последствия наступают только при наличии всех юридических фактов соответствующего юридического состава. Созданная отдельными юридическими фактами незавершенного состава возможность движения конкретного правоотношения сама по себе, как и факты, ее создающие, юридического значения не имеет»[563].

Необходимо, однако, отличать случаи незавершенного юридического состава от тех, при которых юридические факты, составляющие неполный юридический состав, одновременно являются достаточными для возникновения определенных прав и обязанностей. Такая ситуация складывается при условии, что реальному договору предшествует договор консенсуальный, имеющий значение предварительного. В частности, это может быть договор о заключении договора займа в будущем, который в свое время был выделен специально в ГК 22 (ст. 218 и 219), навигационный договор на речном транспорте и др.

В связи с разграничением договоров на реальные и консенсуальные возник вопрос о возможности еще одного деления: на каузальные и абстрактные. Имея в виду, что к первым (каузальным) будут отнесены договоры, зависящие, а ко вторым (абстрактным) – не зависящие от наличия их основания; такое деление последовательно проводилось и проводится всеми, кто занимается классификацией сделок[564].

Однако те, кто признает такое деление сделок, обычно не распространяют его на договоры. Существует и другая точка зрения. Так, в частности, Г.Ф. Шершеневич выступал за выделение «основания» договора (causa). В подтверждение он ссылался на следующее: «Когда говорят об основании договора, то имеют в виду при этом не наличность цели, потому что бесцельных договоров нет, и не интерес, потому что отношение, лишенное интереса, не создает права, а следовательно, и не имеет юридического значения, и не мотив, побуждающий лица вступать в обязательственные отношения, потому что это обстоятельство безразлично с юридической точки зрения. Под основанием договора принимается ближайшая и непосредственная причина установленной обязанности»[565].

Смысл такого деления договоров Г.Ф. Шершеневич усматривал, в частности, в возможности оспаривания договоров займа или хранения по причине неполучения вещи. Однако, на наш взгляд, подобное оспаривание может опираться и на деление договоров на консенсуальные и реальные. Поэтому, например, если в силу п. 1 ст. 812 ГК допускается оспаривание займа по его «безденежности», речь идет просто о том, что при заключении реального договора‑займа не был передано имущество (деньги), а без передачи имущества реальный договор возникнуть не может. Вот почему даже при отсутствии специальных на указанный счет норм возможно оспаривание по той же причине «непередачи вещи» не только договоров займа, но и перевозки, хранения, для которых автор строил модель каузальных договоров.

И все же, на наш взгляд, деление на консенсуальные и реальные договоры не всегда оказывается достаточным. Речь идет о том, что существуют такие договоры, в которых цель представляет собой их составной элемент. При этом цели придается такое значение, что ее недостижение или, что то же, отступление от цели, предусмотренной в договоре, является достаточным основанием для признания договора незаключенным.

В этом случае имеет значение сопоставление ст. 812 ГК и п. 3 ст. 821 ГК. Если в первой из них речь идет об оспаривании договора займа по безденежности (деньги или другие вещи в действительности не переданы или переданы в меньшем размере), то во втором об оспаривании вследствие того, что указанная цель договора не сможет быть достигнута (заемщик нарушил предусмотренную кредитным договором обязанность целевого использования кредитов). В обоих случаях в результате решения суда договор (займа или кредитный) не будет считаться заключенным. Различие выражается лишь в том, что в первой ситуации договор с самого начала признается незаключенным, а при второй – он утрачивает силу на будущее время.

Помимо указанных практическое значение могут иметь для определения правового режима соответствующих договоров и другие виды делений, осуществляемых по правилам дихотомии.

а) Одно из них – основные и дополнительные договоры. Особенность различия указанных договоров состоит в том, что судьба каждого из договоров, отнесенных ко второй группе, производна от судьбы одного из тех, которые отнесены к первой группе. И наоборот, основные договоры независимы, а значит, признание дополнительного договора недействительным никакого влияния на юридическую силу основного договора не оказывает. Наиболее распространенной разновидностью дополнительных договоров служат те, которые возникают по поводу названных в ГК четырех основанных на соглашении сторон способов обеспечения обязательств – неустойки, поручительства, залога и задатка. Еще два поименованных в той же ст. 329 ГК способа обеспечения обязательств остаются за пределами приведенного деления. Имеется в виду, в частности, то, что обязательства, составляющие банковскую гарантию, порождаются односторонней сделкой, а такой способ, как удержание, вообще возникает не из сделки, а из специального предусмотренного законом юридического состава, который включает наличие долга и нахождение у кредитора вещи, подлежащей передаче должнику или по его указанию третьему лицу.

Дополнительный договор обладает относительной самостоятельностью, которая, в частности, проявляется в том, что он признается заключенным с момента, когда стороны достигнут согласия по существенным его условиям. Из относительной самостоятельности дополнительного договора вытекает отсутствие необходимости придать ему особую форму. Имеется в виду, что существенные условия дополнительного договора могут быть включены в текст основного. И все же даже и при таком варианте речь пойдет о двух договорах.

б) Другое деление проводится на договоры, заключенные в пользу контрагентов и в пользу третьих лиц.

в) Договоры делятся на основные и предварительные. Различие между этими договорами связано, среди прочего, с их целью. Вместе с тем, хотя конечная цель, которую стороны ставят перед собой, достигается только с заключением и последующим исполнением основного договора, с юридико – технической точки зрения различий между этими договорами нет. Явно неудачным было предложение В. Голевинского разделить договоры на «договоры в строгом смысле» и «предварительные договоры»[566].

г) Различаются договоры вещные и обязательственные.

Об этих трех классификациях договоров шла речь ранее.

С принятием нового ГК, существенно расширившего круг урегулированных им договоров, возникла необходимость провести такое же дихотомическое деление в рамках одной определенной группы. Речь идет о делении возмездных договоров на «меновые» и «рисковые» («алеаторные»). В отличие от возмездных, «меновых» договоров, к «рисковым» относятся договоры, которые отличаются тем, что в них, по утверждению К.П. Победоносцева, «по цели и намерению стороны конечный результат договора, материальная ценность его поставлены в зависимость от события совершенно неизвестного или случайного или только вероятного, так что при заключении его совершенно неизвестно, которая сторона в конечном результате выиграет, получит выгоду»[567]. Эти договоры (часть из них составляли проводимые государством лотереи) имели место и ранее. В Кодексе они появились лишь в 1994 г. Речь идет о гл. 58 Кодекса – «Проведение игр и пари».

Правовое регулирование игр и пари осуществлялось уже в Древнем Риме. Еще тогда подобное регулирование в тех или иных формах и объеме выражало в целом негативное отношение к играм и пари со стороны государства, которое проявлялось в установлении разного рода ограничений. В частности, наказание за игры и пари было отменено только при Юстиниане. Но и после того выигрыши рассматривались как приобретение имущества по недействительной сделке. Единственным видом разрешенных игр были связанные с тем, что впоследствии получило название спортивных состязаний[568].

Различного рода ограничения дошли до нашего времени. Во всяком случае, когда Комиссия по разработке проекта Гражданского Уложения России перед революцией готовила материалы к книге 5, посвященной обязательственному праву, она обратила внимание на то, что законодательства всех стран делятся на два вида: в одних игры и пари полностью запрещены, а в других только подвергаются ограничениям. Так, в самой дореволюционной России (том X, часть I Свода законов гражданских) признавались ничтожными займы «по игре и для игры», заключенные с ведома займодавца (ст. 2014). Таким образом, под защитой закона могли быть только займы, выданные займодавцем, который не знал, для какой цели берет у него деньги заемщик[569].

Негативное в целом отношение к играм и пари сохраняет в значительной мере и действующий Кодекс. Из ст. 1062 и 1063 ГК следует, что игры и пари считаются действительными сделками только в случаях, прямо предусмотренных приведенными статьями, и соответственно только в этих случаях подлежат защите[570]. Общим же правилом является признание и игр, и пари обстоятельствами, с которыми не может быть связано возникновение прав и обязанностей у сторон. Исключение составляют лотереи, тотализаторы и иные игры, проводимые государством и муниципальным образованием или по их разрешению. Для таких случаев установлена эффективная защита интересов участников игры – тех, кто противостоит организаторам игр (ст. 1063 ГК).

Специфика алеаторных сделок состоит в том, что и при играх, и при пари в зависимости от наступления или ненаступления установленного обстоятельства выигрывает одна сторона, а проигрывает другая. Все дело в том, какая из сторон окажется в той или иной позиции. По своей конструкции алеаторные договоры – разновидность условных сделок. Как и в иных условных сделках, возникновение прав и обязанностей поставлено здесь в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит ли оно. При этом к разрешенным алеаторным сделкам, аналогично другим условным сделкам, должен применяться п. 3 ст. 157 ГК. Из него вытекает, что, когда наступлению условия («выпал выигрыш») недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой это невыгодно (имеется в виду организатор игр и пари), условие признается наступившим. И напротив, если наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условия выгодно (участник), условие признается ненаступившим[571].

При изложении вопроса о втором, отличном от дихотомии способе классификации необходимо иметь в виду, что в настоящее время на практике применяется бесчисленное количество разновидностей договоров, многие из которых построены по моделям, не упомянутым в ГК. И все же выделенные в нем модели договоров являются достаточно представительными. В этой связи классификация договорных моделей, содержащихся в ГК, позволяет распространить ее исходные положения и на всю массу предусмотренных и не предусмотренных в других правовых актах договоров.

Основная проблема любой классификации состоит в выборе того единственного основания, которое должно быть положено в основу деления. Однако прежде всего необходимо установить саму возможность существования такого критерия, с помощью которого может быть произведена в полном объеме соответствующая классификация. Если обратиться к легальным определениям договоров в ГК и тем самым к выражению их сущности, то таким критерием придется признать содержание договора, т. е. круг прав и обязанностей сторон. Но данный критерий в силу того, что он является достаточно общим и абстрактным, нельзя формализовать.

В свое время М.В. Гордон предлагал выстроить все известные договоры в ряд, используя единый критерий – «результат». Но для этого пришлось объединять в один вид столь разные договоры, как, например, купля‑продажа и дарение, имущественный наем (нынешняя аренда) и безвозмездное пользование имуществом (ссуда) и др.[572]

Представляется, что попытки классифицировать договоры путем однопорядкового деления заканчивались неудачей. Это обстоятельство учел О.А. Красавчиков. Однако автор заслуживает определенного упрека в связи с тем, что он не выполнил уже на первой ступени обещания избрать единый критерий. В предложенной О.А. Красавчиковым классификации таким основанием должна была стать «направленность гражданско‑правового результата». Руководствуясь указанным признаком, он выделил четыре группы обязательств: направленные на передачу имущества (1), на выполнение работ (2), на оказание услуг (3) и на передачу денег (4). В этой классификации бросается в глаза одно обстоятельство: четвертая по счету группа отличается не особой направленностью результата, а особым предметом договора, который к тому же не является самостоятельным. Речь идет о том, что фигурирующее в первой группе «имущество» охватывает и то, что индивидуализирует четвертую группу, – «деньги»[573].

В течение определенного времени широкое распространение получила идея целесообразности классификации договоров на основе использования классификационного основания, включающего в себя как экономические, так и соответствующие юридические критерии[574].

Однако в действительности «комбинированный критерий» превратился в простую сумму критериев, благодаря чему единственное основание деления заменяется неограниченным их числом.

Об этом можно судить по достигнутому при использовании «комбинированного критерия» результату. Речь идет о выделении девяти по разным признакам сформированных групп, объединивших различные виды договоров (обязательств). В этот перечень входили обязательства (договоры) по возмездной реализации имущества (1), по возмездной передаче имущества в пользование (2), по безвозмездной передаче имущества в собственность или в пользование (3), по производству работ (4), по оказанию услуг (5), по перевозкам (6), по кредиту и расчетам (7), по совместной деятельности (8) и по страхованию (9)[575]. Думается, что в подобной группировке проявляются скорее черты инвентаризации договоров, чем их классификации, и по этой причине, в частности, указанная группировка не имеет четко обозначенных внутренних границ. Не случайно поэтому с тех же исходных позиций некоторые авторы насчитывали еще три вида договоров за пределами приведенного перечня[576].

Полагаем, что единственный выход состоит в использовании многоступенчатой классификации договоров[577]. При этом имеется в виду, что договоры, объединенные в определенные группы, на каждой последующей ступени отражают особенности предшествующих.

Используя достаточно последовательно принцип «результата» («направленности результата»), гражданские договоры, выделенные в ГК, можно разделить на четыре группы: направленные, во‑первых, на передачу имущества, во‑вторых, на выполнение работ, в‑третьих, на оказание услуг и, в‑четвертых, на учреждение различных образований.

При наполнении каждой из этих групп предполагается, что в одну и ту же группу вместе с определенным типом договоров, которому посвящена отдельная глава ГК, попадут и все виды соответствующего типа, которым, в свою очередь, посвящен отдельный параграф данной главы. Так, например, в первую группу будут включены, в частности, под общим названием «купля‑продажа» розничная купля‑продажа, поставка (включая поставку товаров для государственных нужд и контрактацию), энергоснабжение, продажа недвижимости (включая продажу предприятий). Вторая группа охватывает отдельные разновидности подряда – такие, как бытовой подряд, строительный подряд, подряд на выполнение проектных и изыскательских работ, подряд для государственных нужд, а для третьей группы вместе с хранением – хранение на товарных складах и специальные виды хранения. Наконец, применительно к четвертой группе речь идет о различных видах учредительных договоров.

Для первой группы при делении на второй ступени роль критерия играет основание передачи имущества, что, в свою очередь, позволяет разграничить возмездную и безвозмездную передачи.

Наконец, уже на третьей ступени возмездные и безвозмездные договоры, направленные на передачу имущества, делятся по такому признаку, как объем передаваемых прав. Имеется в виду, что в результате будут сформированы четыре подгруппы: возмездной передачи имущества в собственность, в хозяйственное ведение или в оперативное управление (купля‑продажа, мена, рента и пожизненное содержание с иждивением, заем и кредит, банковский вклад и банковский счет), возмездной передачи имущества в пользование (договоры аренды, найма жилого помещения, коммерческой концессии), передачи безвозмездно в собственность, хозяйственное ведение или оперативное управление (дарение), в возмездное пользование (коммерческая концессия), а также передачи в безвозмездное пользование (ссуда – безвозмездное пользование).

Особенность всей второй группы состоит в том, что действия обязанного лица приводят к отделимому от них результату, который и служит предметом договора. Что же касается внутригруппового деления, то оно проводится в этом случае однократно, применительно к определенному юридико – техническому признаку: на какой из сторон лежит риск случайного неполучения результата. Возложение риска на подрядчика присуще договору подряда, а на заказчика – договору на выполнение научно – исследовательских, опытно – конструкторских и технологических работ.

Третья группа оказывается весьма обширной. При этом до принятия ГК договоры услуг специально в Кодексе вообще не упоминались. Особенность решения вопроса об услугах в ГК состоит в том, что наряду с отдельными типами договоров, являющихся по своей природе договорами услуг (часть таких договоров выделялась прежними кодексами – например, поручение и комиссия), сформировалась специальная глава (гл. 39) о возмездном оказании услуг. Цель этой главы, как следует из п. 2 ст. 779 ГК, состоит в том, чтобы осуществлять регулирование и тех видов услуг, которые пока еще не выделены Кодексом в специальные типы договоров. К этой же группе могут быть отнесены и такие договоры, как перевозка грузов, пассажиров и багажа, транспортная экспедиция, финансирование под уступку денежного требования, хранение, страхование, поручение, комиссия, агентский договор и договор доверительного управления имуществом.

Отмеченное отделение договоров на оказание услуг от договора на выполнение работ нашло отражение, в частности, во Французском гражданском кодексе с его близкой к римскому праву трехчленной конструкцией найма (имеется в виду наем вещей, работ и услуг). Другим примером может служить Германское гражданское уложение, в котором выделены «наем (аренда)», а также «подряд» и «подобные подряду» договоры. К числу последних отнесены договоры о туристическом обслуживании.

Среди дореволюционных цивилистов сторонником разграничения подряда и услуг был Г.Ф. Шершеневич. Он подчеркивал необходимость понимать под подрядом «исполнение работы как продукт приложения рабочей силы». Одновременно отмечалось: «В подряде мы имеем дело с „исполнением“ работы, а в личном найме с „отправлением работы“. Соответственно смысл подряда, в отличие от личного найма, усматривался в том, что в первом сущность составляет „результат труда“[578].

Из числа современных авторов последовательно выступал за отделение работ от услуг О.С. Иоффе. В работе «Обязательственное право» он выделил наряду с подрядом группу договоров, объединенных вокруг обязательств по оказанию услуг. К их числу отнесены договоры, которые в отличие от подряда имеют в виду «деятельность таких видов, которые не получают или не обязательно должны получить воплощение в материализованном, а тем более овеществленном результате»[579]. Обоснование указанного разграничения можно найти и у К. Маркса: «Известного рода услуги, иными словами: потребительные стоимости, представляющие собой результат известных видов деятельности или труда, воплощаются в товарах, другие же услуги, напротив, не оставляют осязательных результатов, существующих отдельно от исполнителей этих услуг; иначе говоря, результат их не есть пригодный для продажи товар» (выделено мной – Авт.)[580].

Несмотря на то что договоры на выполнение работ и на оказание услуг признаны теперь самостоятельными договорными типами, законодатель учел наличие между ними и общего. Это позволило ему включить в главы, посвященные научно – исследовательским, опытно – конструкторским и технологическим работам, а также возмездному оказанию услуг, определенное число отсылок к статьям о подряде. Имеются в виду отсылки, содержащиеся в ст. 778 и 783 ГК.

Третья группа (договоры услуг) имеет, как и вторая, лишь одну дополнительную ступень: речь идет о делении соответствующих договоров на возмездные и безвозмездные. Указанная группировка предполагает, что следующей ступенью в каждой из групп служит выделение отдельных типов договоров. Соответственно основную массу договоров услуг составляют возмездные договоры (возмездное оказание услуг, перевозка, транспортная экспедиция, банковский вклад, банковский счет, расчеты, хранение, страхование, комиссия, агентирование, доверительное управление имуществом). К безвозмездным – и лишь если иное не предусмотрено законом, другими правовыми актами или договором – относится только поручение.

Деление в пределах четвертой группы проводится с учетом цели объединения: в одних случаях это создание юридического лица (имеются в виду учредительные договоры, необходимые для образования полного товарищества, товарищества на вере, обществ с ограниченной и с дополнительной ответственностью, ассоциаций и союзов, договоры учредителей о создании акционерного общества), а в других – совместная хозяйственная деятельность без образования юридического лица. В конечном счете цель этого последнего договора – создать неправосубъектное, т. е. лишенное прав юридического лица, образование в форме простого товарищества.

Связанные с учредительными договорами вопросы урегулированы статьями ГК и другим законодательством, посвященным соответствующему виду правосубъектных коллективных образований (имеются в виду хозяйственные общества и товарищества, а также другие виды корпораций, т. е. организаций, построенных на началах членства). Вместе с тем за пределами специальных норм на учредительные договоры распространяются общие нормы договорного права.

Основная особенность учредительного договора состоит в том, что его подписание предшествует созданию юридического лица. Его целью служит учреждение определенного образования и установление порядка (условий) передачи учредителями своего имущества, а также участия учредителей в деятельности по созданию юридического лица. Содержание учредительного договора оказывается более широким у юридических лиц, для которых такой договор – единственный учредительный документ (имеются в виду полное товарищество и товарищество на вере).

Договор о простом товариществе (гл. 55 ГК) относится к числу консенсуальных. Заключенный двумя или более лицами, он охватывает их обязанности соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица как для извлечения прибыли, так и для достижения иной, не противоречащей закону деятельности. При этом в случаях, когда целью договора служит предпринимательская деятельность, в роли его сторон могут выступать только коммерческие организации или индивидуальные предприниматели.

Следует в заключение отметить, что ГК исключает возможность выделения в отдельную группу предпринимательских договоров подобно тому, как было сделано раньше в отношении хозяйственных договоров. Это не исключает того, что, как уже отмечалось, указанный признак – заключение договоров, обслуживающих предпринимательскую деятельность, – учитывается нередко при формировании соответствующих договорных моделей. Имеется в виду, что если законодатель устанавливает различные режимы для предпринимательских и непредпринимательских договоров, а иногда создает специальные договорные модели для случаев, когда одна или обе стороны действуют в рамках своей предпринимательской деятельности, то это всегда только в пределах общей классификации гражданско‑правовых договоров и присущих им моделей.

 

Поименованные и непоименованные договоры

Как уже отмечалось, если бы стороны были вынуждены разрабатывать проекты заключаемых договоров по принципу «чистой доски» (tabula rasa), им пришлось… Наконец, особое значение имеет то, что государство не смогло бы осуществлять в… Решение многочисленных и всех других связанных с ними задач предполагает наряду с общим урегулированием договорных…

Глава V.

Динамика заключенного договора

 

Исполнение договора

Динамика сложившегося договорного правоотношения включает в качестве его отдельных стадий исполнение, а наряду с ним изменение и расторжение. ГК не содержит общих норм об исполнении договоров. В соответствующих случаях… Исполнение договора выражается в совершении или воздержании от совершения действий, которые составляют его предмет.…

Изменение и расторжение договора

ГК, впервые включивший в качестве самостоятельного подраздела «Общие положения о договоре», выделил в последнем специальную главу, посвященную его… К соглашению, о котором идет речь, предъявляются определенные требования. Так,… Наделение сторон столь широкой возможностью определять судьбу договора составляет одно из прямых выражений договорной…

Специальные случаи прекращения договора

«Специальными случаями прекращения договоров» можно назвать ситуации, при которых утрачивают свою силу при наличии указанных в законе обстоятельств… Указанная глава различает полное и частичное прекращение обязательств. При… Смысл гл. 26 состоит прежде всего в том, что в ней поименованы юридические факты (юридические составы), которые сами…

Специальные случаи изменения договора (замена сторон)

Глава 29 ГК подразумевает под изменением договора ситуацию, при которой в нем меняется какое‑либо из условий с тем, однако, что, по крайней… Изменение обязательств, выходящее за рамки гл. 29 ГК, опирается на одну из… В период действия ГК 64 господствующая точка зрения, выраженная, в частности, в учебниках[648], признавала правовым…

Глава VI.

Обеспечение исполнения договорных обязательств

 

Понятие и виды (способы) обеспечения исполнения договорных обязательств

Обеспечение обязательств – традиционный институт гражданского права. Такие способы обеспечения исполнения обязательств, как задаток, неустойка,… В российском дореволюционном законодательстве и гражданско‑правовой… Положения об обеспечении исполнения обязательств имеются в гражданском законодательстве всех государств как…

Неустойка

Неустойка (штраф, пени) – определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или… Привлекательность неустойки, ее широкое применение в целях обеспечения… Порядок исчисления денежной суммы, составляющей неустойку, может быть различным: в виде процентов от суммы договора…

Залог

 

Понятие и правовая природа

Совершенно особое место среди всех способов обеспечения исполнения обязательств занимает залог имущества. Это один из классических гражданско‑правовых институтов, имеющих многовековую историю, которые берут свое начало в римском праве.

В первый период развития залога в римском праве преобладали интересы кредитора. Имущество должника (например, закладываемое имение) передавалось по манципации в собственность залоговому кредитору. Одновременно между сторонами заключалось соглашение, по которому залоговый кредитор принимал на себя обязанность в случае своевременной уплаты долга возвратить предмет залога должнику. При этом должник в большей степени, чем это было необходимо, обеспечивал долговое обязательство, передавая в собственность кредитору свое имущество. Такие отношения могли строиться только на доверии (fides). Поэтому этот вид залога получил наименование фидуции. Фидуциарные договоры залога сохранили свое значение и в настоящее время, например в англо‑американском праве.

Залог в форме фидуции продолжал существовать и в классическую эпоху римского права, но преобладающее развитие получили иные формы залога: пигнус (pignus) и ипотека (hypotheca)[689]. При залоге в форме пигнуса должник, так же как и при фидуции, передавал в целях обеспечения обязательства свое имущество кредитору, но не в собственность, а во владение последнего. Сам же должник с согласия залогового кредитора мог сохранить право пользования вещью, например, в качестве арендатора.

Дальнейший шаг в развитии поземельного залогового кредита составил институт, сложившийся в Риме, видимо, под влиянием восточного права (Греция и Египет) и носивший греческое наименование ипотеки[690]. В отличие от пигнуса при ипотеке к залоговому кредитору не переходило право владения заложенным имуществом, которое сохранялось за должником. Римское ипотечное право не устанавливало регистрации ипотеки в государственных органах, вопросы, связанные с перезалогом одного и того же имущества, старшинством залогодержателей, обычно решались в соглашении об ипотеке.

Основным правом залогового кредитора в случае неисполнения должником обязательства в установленный срок являлась продажа заложенного имущества (ius distrahendi). Даже если соглашение о залоге содержало запрет продажи заложенного имущества, залоговый кредитор все же мог его реализовать после трехкратного предупреждения должника. В некоторых случаях, если это было предусмотрено соглашением сторон, залоговый кредитор получал право оставить заложенную вещь за собой. Однако должнику предоставлялась возможность в течение двухгодичного срока выкупить свое имение, перешедшее таким образом в собственность кредитора (например, при Юстиниане). Римскому праву были известны и залог права требования, и перезалог, и залог складов и магазинов с товарами (аналог современного залога товаров в обороте).

Вместе с тем необходимо отметить, что российские цивилисты – исследователи римского права делали различные выводы относительно природы залоговых отношений в римском праве и как следствие предлагали различные подходы к оценке правовой природы залоговых прав по российскому гражданскому праву. Дискуссии по этому поводу в юридической литературе продолжаются уже свыше ста последних лет, однако до настоящего времени в доктрине этот вопрос не получил своего разрешения.

Отсутствие единого взгляда на природу права залога среди дореволюционных цивилистов во многом предопределялось несовершенством действовавшего тогда законодательства. Анализируя правила о залоге, содержавшиеся в законодательстве, Анненков делает вывод: «Очевидно, что отсутствие в нашем законе общих постановлений о залоге, как общем способе обеспечения всех обязательств, представляется крупным недостатком его, значение которого усугубляется еще тем обстоятельством, что в нем имеются еще особые частные правила об обеспечении им займа, делаемого в кредитных установлениях, изложенные как в общем Уставе Кредитном, так и частных уставах различных кредитных установлений, определяющие притом иначе права залогопринимателя – кредитного установления, чем определяются права залогопринимателя лица частного общими законами, чем вносится двойственность в существо залога, представляющегося на самом деле единым институтом права. Как это последнее обстоятельство, так равно и то, что закон общий определяет неодинаково права залогопринимателя при залоге имущества недвижимого и при закладке имущества движимого, а также права залогопринимателя лица частного и казны, делают довольно затруднительным установление прежде всего самого определения залога». При таком положении, отмечает Анненков, «нет ничего удивительного в том, что цивилистами нашими даются и различные ему определения»[691].

Так, по мнению Мейера, залог как один из способов обеспечения обязательств состоит в том, что лицо, имеющее право залога, при неисправности должника по договору вправе получить удовлетворение от выручки от продажи той вещи, которая служила предметом залога, почему залог и представляется уже как бы правом на чужую вещь[692]. Кавелин определял залог и заклад как способы обеспечения обязательств, суть которых заключается в том, что в случае неисполнения обязательства взыскание обращается на имущество, составляющее предмет залога и служившее обеспечением его исполнения.

Гантовер полагал, что залог по российскому гражданскому законодательству представляется средством обеспечения известным имуществом должника будущего удовлетворения верителя по обязательству и в таком качестве залог может быть разумеем как право скорее по преимуществу с личным характером, потому что ему законом не придается значения права, непосредственно тяготеющего на имущество, без отношения к тому, кто в каждый данный момент его существования является как его обладателем, так и обладателем заложенного имущества, что явствует из того, что в соответствии с законом залог представляется таким правом, при котором не допускается перемена лиц как на стороне должника, так и кредитора, за исключением только случая наследственного преемства. Как на другое отличие залога от вещных прав Гантовер указывал на то, что залог никогда не имеет самостоятельного значения, какое имеют другие вещные права, всегда существующие особо и самостоятельно, сами по себе, между тем как залог, служа только средством обеспечения другого права, без существования которого он и немыслим сам по себе, напротив, всегда имеет значение только акцессорное, дополнительное к первому.

Варадинов, напротив, называл залог правом обеспечения в чужом имуществе, которому присущи черты ипотеки, т. е. права вещного, подтверждение чему он усматривал: во‑первых, в том, что закон допускает обеспечение залогом или закладом не только договора займа, но и других договоров, и, во‑вторых, в том, что закон в некоторых случаях допускает обеспечение одним залогом одновременно нескольких договоров.

Шершеневич также относил право залога к вещным правам. Он писал: «Залоговым правом признается право на чужую вещь, принадлежащее верителю в обеспечение его прав требования по обязательству и состоящее в возможности исключительного удовлетворения из ценности вещи»[693]. Шершеневич выделял три характерных признака залогового права. Во‑первых, залоговое право является вещным правом, относящимся к группе прав на чужую вещь. Вещный характер его обнаруживается из того, что, имея своим объектом вещь, оно всюду следует за нею, независимо от права собственности на нее, которое может переходить от одного лица к другому. Во‑вторых, залоговое право представляет собой право на чужую вещь, так как только ценность чужого имущества может служить обеспечением права требования. Поэтому предметом залога не может быть собственная вещь, и приобретение права собственности на вещь, состоящую в залоге того же лица, прекращает залоговое право. Хотя Шершеневич отмечает при этом, что при германской ипотечной системе может быть установлено залоговое право на недвижимость в пользу самого собственника. Впрочем, и в этом случае собственник лишен возможности осуществить свое право обращением взыскания на залог. В‑третьих, так как цель залога состоит в обеспечении права требования, то залоговое право представляет собой дополнительное отношение, предполагающее наличность другого, обязательственного отношения. Законодательство смотрит на залог как на средство обеспечения договоров. А следовательно, признает его акцессорность. Как дополнительное, вещное право залога не может возникнуть ранее обязательственного права и не может продолжаться, когда прекратилось обязательственное отношение. Поэтому в тех случаях, когда между двумя лицами состоялось соглашение о предоставлении известной вещи в залог по обязательству, еще не возникшему, вещное право приобретается только с установлением обязательственного отношения[694].

Вместе с тем Шершеневич, являясь последовательным сторонником определения залогового права как вещного права, все же обращал внимание на некоторые особенности залогового права, отличающие его от других вещных прав, и прежде всего на то, что в противоположность иным вещным правам залоговое право не имеет самостоятельного значения, а стоит в зависимости от права по обязательству. Залоговое право не дает залогодержателю ни владения, ни пользования заложенной вещью, тогда как содержание других вещных прав заключается именно в пользовании вещью. Зато залоговое право дает субъекту его несравненно большее правомочие, чем другие вещные права, – оно может повлечь за собой лишение собственника принадлежащего ему права собственности[695].

Добавим к этому, что и действовавшее тогда законодательство оставляло место для оценки залогового права в качестве вещного права, поскольку включало в себя норму, согласно которой «залог есть не что иное, как отчуждение права распоряжения, составляющего нераздельную принадлежность права собственности» (Устав судов торговых, ст. 476). В такой интерпретации залоговое право представлялось в виде передачи залогодержателю права собственности на закладываемое имущество или, по крайней мере, одного из основных правомочий собственника по распоряжению этим имуществом. Однако российские цивилисты (Кассо, Анненков, Шершеневич и некоторые другие) считали данное определение случайно попавшим в законодательство и не придавали ему правового значения[696].

Победоносцев также полагал, что залогом приобретается вещное право, им устанавливается исключительное право залогодержателя на заложенное имущество, несмотря на то что это имущество не перестает быть чужим. Залог обыкновенно соединяется с обязательством личным таким образом, что при нем устанавливается двоякое отношение: одно по поводу обязательства, а другое по поводу вещи, служащей обеспечением права.

Подводя итоги имевшей место в юридической литературе конца прошлого века дискуссии по поводу природы залогового права, Анненков замечает, что различия между взглядами российских цивилистов проявляются главным образом в том, что, по мнению некоторых из них, залог представляет собой право, приближающееся к праву личному (т. е. обязательственному), между тем как, по мнению других, напротив, залоговое право должно быть почитаемо безусловно за право вещное, а по мнению третьих, оно хотя и должно быть характеризуемо как право вещное, но что такой его характер в законе представляется невыдержанным. Сам же Анненков полагал, что следует склониться к признанию за правом залога «скорее характера права личного, чем вещного, с некоторыми разве немногими чертами последнего, заключающимися… в том, что при обращении взыскания на заложенное имущество оно имеет силу против третьих лиц, а также в том, что им ограничивается право собственника заложенного имущества на распоряжение им»[697].

Говоря о дискуссии дореволюционных российских цивилистов, целью которой было выяснение правовой природы залогового права, нельзя обойти вниманием позицию Хвостова, и в особенности ее аргументацию, которая нам представляется наиболее полной, позволяющей выявить сущность залогового права. Отвечая на поставленные им же вопросы (какова же правильная конструкция залогового права? что представляет из себя залог в тесном смысле слова, залог, имеющий своим предметом телесную вещь?[698]), Хвостов отмечал, что главной опорой воззрения, согласно которому залоговое право есть право вещное, является то обстоятельство, что залоговое право, подобно другим вещным правам, пользуется абсолютной защитой. Залоговый кредитор имеет иск против всякого держателя заложенной вещи о выдаче ему этой вещи для продажи в целях погашения долга, обеспеченного залогом. Этот иск сходен с другими вещными исками, а потому и залоговое право представляется правом вещным. Однако вещные права имеют еще и другие, общие им всем свойства, которых мы не находим в залоге. Собственность, сервитуты и все иные вещные права предоставляют своему субъекту возможность длительного господства над вещью, которое с начала до конца имеет один и тот же характер (отличается равномерностью). Вещные права предоставляют своему субъекту возможность продолжительного непосредственного воздействия на вещь. Между тем при залоге нет именно этого длительного, равномерного и непосредственного воздействия субъекта права на вещь. Право кредитора – залогодержателя сводится к тому, что он может воспользоваться вещью только при неуплате долга. Во время существования долга залоговое право приводит только к известной связанности вещи; уплатой долга связанность эта уничтожается. Ничего подобного нельзя наблюдать в отношении вещных прав.

В случае неуплаты долга залоговое право кредитора реализуется в известном распоряжении имуществом, которое продается для покрытия долга. Однако в этом смысле положение залогового кредитора весьма сходно с положением обычного кредитора в необеспеченном обязательстве, который также вправе обратить взыскание на имущество должника в целях удовлетворения своих требований[699].

Хвостов понимал, что одних этих соображений недостаточно для того, чтобы обосновать обязательственный характер залогового права. В этих целях необходимо ответить еще на один вопрос: кто является должником по обязательству, которое содержится в залоге? Необходимо объяснить также, почему залог, если он право обязательственное, приводит к возникновению такого тесного отношения между кредитором и заложенной вещью, что оно оказывается более сильным, нежели установленные позже вещные права на предмет залога. Требовалось также дать ответ на вопрос, почему при залоге коллизия кредиторов разрешается по принципу старшинства, чего не бывает при коллизии обязательств[700].

Особое затруднение для сторонников вещного характера залога, отмечал Хвостов, представляют те случаи римского и современного права, когда залог продолжает оставаться в силе после погашения существовавшего рядом с ним личного обязательства или когда залоговое право даже с самого начала возникает, не опираясь на личное обязательство (например, Grundschuld по германскому праву). Ведь и в этих случаях залог сводится к связанности вещи, которая прекращается через уплату, сделанную кредитору, или через продажу вещи для удовлетворения его требований. «Если при залоге, обеспечивающем какое‑либо личное обязательство, мы можем отнести эту уплату именно за счет обязательства, обеспеченного залогом, то, спрашивается, как объяснить возможность уплаты по залогу, рядом с которым не существует обязательства? Что погашается здесь уплатой? Для удовлетворения какого юридического притязания продается здесь залог?» Очевидно, пишет Хвостов, в самом залоге скрывается какое‑то обязательственное право, во исполнение которого делается уплата, производится продажа залога. Это обязательственное требование и служит юридическим титулом, causa для уплаты[701].

Вопрос, кто может быть должником при залоге (если признать залог правом обязательственным), рассматривается Хвостовым с позиции конструкции прав и обязанностей, непрямым образом связанных со своим субъектом, предложенной Беккером. Речь идет о непрямой связи субъективного права и обязанности с лицом, когда субъектом права или обязанности становится то лицо, которое вступает в известное юридическое или фактическое отношение, например, делается владельцем или собственником какой‑либо вещи, с которой уже связано известное право или обязанность. В этом случае вещь является посредствующим звеном, при помощи которого право или обязанность связываются с субъектом (предиальный сервитут, предъявительская ценная бумага и т. п.). С этой точки зрения можно сказать, что при залоговом праве должником признается всякий держатель заложенной вещи. «Вещь является тем медиумом, через посредство которого обязательство связывается со своим должником»[702].

В связи с этим неизбежен вывод о том, что держатель вещи, служащей предметом залога, и является должником по залоговому обязательству. Что же касается того обстоятельства, что залоговое право перевешивает позже установленные вещные права на ту же вещь, а коллизия кредиторов разрешается по принципу старшинства, то оно объясняется следующим. «Если, таким образом, при долге определенная вещь отвечает за исполнение долга, заключающегося в залоге, то это делает понятным, почему при стечении нескольких залоговых кредиторов отдается предпочтение старшему из них, а также почему залоговое право оказывается сильнее установленных вещных прав на ту же вещь: без этого специальная ответственность именно данной заложенной вещи за долг стала бы иллюзорной. Таким образом, эти черты залога, помимо абсолютной защиты, наиболее сближающие залог с вещными правами, оказываются совместимыми с обязательственным характером долга»[703].

Итогом же рассуждений Хвостова о правовой природе залога явилось данное им определение понятия залогового права, которое, на наш взгляд, не утратило своего значения и в настоящее время: «Залог есть обязательственное право требования, при котором личность должника, обязанного уплатить заключающийся в залоге долг, определяется держанием заложенной вещи, а заложенная вещь является тем объектом, который в той или иной форме отвечает за неуплату этого долга»[704].

Если говорить об истории развития залогового права в России, то можно обратиться к исследованию этого вопроса, проведенному Шершеневичем, который, как уже отмечалось, являлся последовательным сторонником вещно‑правовой концепции залога. Так вот, Шершеневич оспаривал мнение, высказанное Мейером, о том, что древнее русское залоговое право представляло собой, подобно римской fiducia, не что иное, как отчуждение права собственности в пользу кредитора с сохранением за должником права выкупа в случае своевременного погашения долга. Он отмечал, что при рассмотрении закладных грамот того периода обнаруживается, что приобретение права собственности кредитором отнесено к моменту просрочки, а не установления залога. Относительно движимых вещей в XVI столетии встречается попытка изменить взгляд, по которому право залога должно с просрочкой должника превратиться в право собственности верителя, и признать за залоговым правом характер лишь права на чужую вещь. Шершеневич подчеркивает, что по закону 1557 г. кредитор, имеющий в залоге движимую вещь, обязан был в случае просрочки предупредить должника о возможности лишиться вещи. Если же и после этого долг не будет уплачен, кредитор должен был при свидетелях продать (!) залог для удовлетворения своих прав и возвратить излишек суммы собственнику вещи. При недостаточности вырученной от продажи суммы для покрытия долга и процентов должник продолжал ответствовать перед кредитором в недостающей сумме.

Затем в истории российского залогового права был период, когда в случае неплатежа должником в срок своего долга заложенные вещи, как движимые, так и недвижимые, обращались в собственность кредитора. По закону 1635 г. при просрочке должника просроченная закладная обращалась в купчую крепость и по просьбе кредитора недвижимое имение справлялось за ним в поместном приказе. Однако уже в XVII в. залог в России приобрел черты обязательственного. По закону 1737 г. был изменен и порядок взыскания по закладным: залоговое право уже не превращается в право собственности, а заложенная вещь подлежит продаже с публичного торга. Если вырученная от продажи сумма превысит размер долга, то остаток возвращается собственнику заложенной вещи. Только с изданием в 1800 г. Банкротского устава для недвижимости утвердилась окончательно обязательная продажа с публичных торгов. Относительно движимости законодатель сохранил как остаток прежнего порядка правило, по которому заложенная вещь может остаться за кредитором, если только должник не потребует продажи. В последнем случае продажа заложенной вещи за сумму ниже размера долга дает кредитору право требовать недостающей суммы с прочего имущества[705].

Иначе развивалось залоговое право в зарубежном законодательстве. В большинстве правовых систем залог признается разновидностью вещных прав, что выражается, в частности, в том, что при несостоятельности (банкротстве) должника по обязательству, обеспеченному залогом, имущество, служащее предметом залога, не включается в конкурсную массу (видимо, как не принадлежащее должнику), а удовлетворение требований обеспеченного кредитора за счет заложенного имущества осуществляется в обычном порядке, а не в порядке конкурсного кредитора.

Залог движимого имущества по англо‑американской правовой системе осуществляется в двух формах: pawn (plede) и mortgage. В первом случае залог сопровождается передачей имущества во владение залогодержателя. Вторая форма залога представляет собой фидуциарную сделку, по которой кредитор становится собственником закладываемой вещи. Однако при выполнении должником обеспеченного залогом обязательства он обязан вновь перенести право собственности на залогодателя. При неисполнении должником обязательства кредитор – залогодержатель вправе также потребовать передачи ему вещи во владение и продать ее с публичных торгов для удовлетворения своих требований.

Несмотря на то что основное право кредитора по обеспеченному залогом обязательству в странах континентальной Европы состоит в принудительной продаже заложенного имущества и в преимущественном удовлетворении своих требований за счет выручки от продажи предмета залога, например, по французскому праву кредитор может с разрешения суда и на основании экспертной оценки оставить вещь за собой для погашения долга. В Германии в рамках залоговых отношений практикуется т. н. обеспечительное присвоение (Sicherungsubereignung). При этом применяется конструкция фидуциарной сделки, в силу которой кредитор становится собственником предоставляемого ему в обеспечение предприятия, остающегося в эксплуатации должника, и обязан вновь перенести право собственности на должника – залогодателя в случае исполнения им обеспеченного залогом обязательства[706].

По современному российскому гражданскому законодательству залоговое право представляет собой обязательственное право. Об этом свидетельствует, в частности, и структурное расположение норм о залоге в Гражданском кодексе Российской Федерации: правила о залоге помещены в параграфе 3 «Залог» гл. 23 «Обеспечение исполнения обязательств» подраздела 1 «Общие положения об обязательствах» раздела III «Общая часть обязательственного права». В разделе же II ГК «Право собственности и другие вещные права» отсутствуют какие‑либо нормы, регулирующие залоговые отношения.

Обязательственно‑правовой характер залога подтверждается также включением в текст Кодекса некоторых особых правил, регламентирующих залоговые отношения.

Во‑первых, в соответствии с п. 1 ст. 336 ГК предметом залога могут быть не только вещи, но и имущественные права (требования). Как известно, имущественное право само по себе в качестве самостоятельного объекта ни при каких условиях не может служить предметом вещных прав.

Во‑вторых, договором о залоге либо законом может быть предусмотрен залог вещей и имущественных прав, которые залогодатель приобретет в будущем (п. 6 ст. 340 ГК). Иными словами, залоговое право может быть установлено на будущую вещь, в отношении которой не может быть установлено ни право собственности, ни любое другое вещное право со стороны какого‑нибудь субъекта. Ведь право собственности у приобретателя вещи возникает с момента ее передачи (п. 1 ст. 223 ГК), а если речь идет о вновь создаваемом недвижимом имуществе, которое нередко используется в качестве предмета залога, обеспечивающего инвестиции, право собственности на него возникает с момента его государственной регистрации (ст. 219 ГК).

В‑третьих, только с позиции обязательственно‑правового характера залога можно объяснить применительно к залоговым отношениям правило, содержащееся в п. 2 ст. 313 ГК, согласно которому третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника.

В‑четвертых, в случае гибели предмета залога залогодатель вправе заменить его другим, равноценным имуществом (п. 2 ст. 345 ГК). Аналогичное правило невозможно представить в отношении имущества, принадлежащего кому‑либо на вещном праве.

В‑пятых, залогодержатель вправе передать свои права по договору о залоге другому лицу с соблюдением правил о передаче прав кредитора путем уступки требования, предусмотренных ст. 382–390. Между тем уступка прав требования – чисто обязательственно‑правовой институт. Вещные права не могут передаваться другому лицу в порядке цессии.

В‑шестых, только обязательственно‑правовой природой залоговых отношений можно объяснить то обстоятельство, что при ликвидации должника (юридического лица), в том числе в порядке банкротства, имущество, служившее в качестве предмета залога, не исключается из общей массы имущества должника (конкурсной массы), а требования кредитора – залогодержателя в обеспеченной части подлежат удовлетворению в привилегированную очередь за счет любого имущества должника, в том числе и не передававшегося в залог (ст. 64–65 ГК).

И наконец, в‑седьмых, требования кредитора – залогодержателя могут быть удовлетворены лишь путем продажи заложенного имущества на открытых торгах (ст. 350 ГК). Кодекс исключает возможность приобретения залогодержателем права собственности на предмет залога.

Точка зрения на залог как на обязательственно‑правовой институт нашла адекватное отражение и в судебной практике. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» содержится разъяснение, в соответствии с которым при разрешении споров суды должны учитывать, что в случае неисполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, залогодержатель имеет право преимущественно перед другими кредиторами получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества. Действующее законодательство не предусматривает возможности передачи имущества, являющегося предметом залога, в собственность залогодержателя. Всякие соглашения, предусматривающие такую передачу, являются ничтожными, за исключением тех, которые могут быть квалифицированы как отступное или новация обеспеченного залогом обязательства (п. 46).

В некоторых государствах СНГ возобладали иная позиция, иной взгляд на природу залоговых правоотношений, что, безусловно, вызывает интерес, поскольку исходная нормативная база государств СНГ во многом аналогична, т. к. гражданские кодексы соответствующих государств разрабатывались на основе модельного рекомендательного акта, рекомендованного Межпарламентской Ассамблеей СНГ. Так, М.К. Сулейменов и Е.Б. Осипов на основе анализа Общей части Гражданского кодекса Республики Казахстан, принятой 27 декабря 1994 г., делают вывод о том, что «спор о вещно‑правовом или обязательственно‑правовом характере залога должен быть решен в форме признания двойственной природы залога: залог порождает два вида отношений – между залогодателем и залогодержателем и между залогодержателем и вещью, то есть, с одной стороны, залог – способ обеспечения обязательства должника путем установления относительной правовой связи с кредитором, а с другой стороны – непосредственная правовая связь залогодержателя и вещи. Поэтому залог можно охарактеризовать как вещный способ обеспечения обязательства»[707].

Характерно, что в дальнейшем, комментируя законоположения о залоге, авторы надолго «забывают» о вещно‑правовой его сущности и вполне обходятся категориями обязательственного права и вновь возвращаются к вещному характеру залоговых отношений лишь при рассмотрении вопросов, связанных с защитой залогодержателем своих прав на предмет залога. При этом подчеркивается: «В праве залогодержателя „истребовать“ предмет залога, выбывший из его владения или владения залогодателя (должника), наиболее отчетливо проявляется вещный характер права залога… являясь прежде всего правом залогодержателя по отношению к другой стороне залогового правоотношения – залогодателю, право залога в то же время защищается от нарушений со стороны третьих лиц и в этом отношении сходно с правом собственности»[708]. В своих рассуждениях авторы опираются на ст. 316 ГК Республики Казахстан (в российском ГК – ст. 347), наделяющую залогодержателя правом истребовать выбывший из владения его самого или залогодателя (должника) предмет залога у лица, владение которого этим предметом незаконно.

На наш же взгляд, включение в ГК норм о защите залогодержателем своих прав на предмет залога, наряду с нормами о защите права собственности и других вещных прав (в российском ГК – гл. 20), как раз свидетельствует о том, что законодатель исходит из того, что залог не относится к категории вещных прав, иначе к залоговым правоотношениям применялись бы напрямую правила о защите права собственности и других вещных прав. Наделение же залогодержателя правом использовать такой способ защиты, как истребование предмета залога из незаконного владения, объясняется необходимостью обеспечить защиту права залогодержателя (обязательственного по своей природе) не только от незаконных действий залогодателя, но и третьих лиц.

Таким образом, представляется, что можно говорить лишь о распространении некоторых норм о вещно‑правовых способах защиты на залоговые отношения, но не о вещно‑правовой природе самих залоговых отношений.

Залог как способ обеспечения исполнения обязательства

Теперь же, определив понятие и правовую природу залоговых отношений, рассмотрим подробнее действующие положения российского гражданского законодательства о залоге и практику их применения.

Залог представляет собой один из способов обеспечения исполнения обязательств, сущность которого заключается в том, что кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом (п. 1 ст. 334 ГК).

В современных условиях залог занимает особое место среди способов обеспечения исполнения гражданско‑правовых обязательств. Излишне напоминать о таких негативных явлениях, присущих переходному периоду нашей экономики, как инфляция, падение уровня производства, повсеместные неплатежи за поставленные товары, выполненные работы или оказанные услуги. В такой ситуации широкое использование ранее весьма популярных способов обеспечения исполнения обязательств, например, таких, как неустойка, теряет практический смысл. В самом деле, откуда контрагенту по договору, который не имеет денежных средств в количестве, достаточном для уплаты долга, взять деньги для уплаты штрафа или пени?

В этом смысле залог обладает несомненными преимуществами. Во‑первых, договор залога имущества обеспечивает наличие и сохранность этого имущества на тот момент, когда должнику придется рассчитываться с кредитором. Причем стоимость заложенного имущества будет возрастать пропорционально уровню инфляции Во‑вторых, залог имущества должника обеспечивает кредитору – залогодержателю возможность удовлетворить свои требования за счет предмета залога преимущественно перед другими кредиторами. В‑третьих, реальная опасность потерять имущество в натуре (а предметом залога является, как правило, особо ценное, т. н. быстроликвидное имущество) является хорошим стимулом для должника исполнить свои обязательства надлежащим образом.

Несмотря на все свои преимущества, залог пока не получил широкого распространения в предпринимательских отношениях. Объясняется это в первую очередь отсутствием системы единой государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с недвижимым имуществом, которое в качестве предмета залога (ипотеки) является наиболее привлекательным для кредиторов. В результате нередко случается, что одно и то же имущество передается в залог неоднократно. При этом каждый последующий кредитор – залогодержатель не имеет представления о том, что его обязательство обеспечено залогом имущества, уже обремененного ранее заключенными договорами.

Однако отмеченные причины не являются неустранимым препятствием. Напротив, в соответствии с ГК (ст. 131) предусмотрено, что право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в Едином государственном реестре учреждениями юстиции. Будут регистрироваться право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, ипотека и сервитуты. Учитывая, что органам, осуществляющим регистрацию, независимо от места ее совершения вменено в обязанность предоставлять информацию о произведенной регистрации и зарегистрированных правах любому лицу, проблема отсутствия у залогодержателя сведений о правах третьих лиц на заложенное имущество будет разрешена. Дело осталось за малым: необходимо обеспечить действие закона о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В целом систему правового регулирования отношений по залогу предполагалось построить следующим образом. Все основные принципиальные положения должны содержаться непосредственно в ГК (ст. 334–358), поэтому отдельного закона о залоге не потребуется. Вместе с тем в самом Кодексе имеются нормы, отсылающие к специальным законам, регулирующим отдельные виды залога. Прежде всего это Закон об ипотеке, сфера действия которого будет распространяться на залог земельных участков, предприятий, зданий, сооружений, квартир и другого недвижимого имущества. Общие правила о залоге, содержащиеся в ГК, применяются к ипотеке в том случае, если Законом об ипотеке не будут установлены иные правила. Потребуется также принять закон, регулирующий отношения, связанные с кредитованием граждан ломбардами под залог принадлежащих гражданам вещей, и, видимо, закон о залоге товаров в обороте.

Вместе с тем следует учитывать, что при введении в действие части первой ГК Закон Российской Федерации «О залоге»[709]не признан утратившим силу, поэтому его применение подчиняется общему правилу, предусмотренному Федеральным законом «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (ст. 4), а именно он подлежит применению в части, не противоречащей ГК.

Но вернемся к залогу как способу обеспечения исполнения обязательств. Еще раз подчеркнем, что его сущность составляет преимущественное право залогодержателя (перед другими кредиторами) получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества. В таком же порядке залогодержатель может получить удовлетворение своих требований и из страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества независимо от того, в чью пользу оно застраховано (п. 1 ст. 334).

Как правило, в качестве залогодателя имущества выступает должник по обеспеченному залогом обязательству. Кодекс не исключает возможности установления залога для обеспечения обязательства и третьим лицом. Однако независимо от того, кто является залогодателем (сам должник или третье лицо), вещь, передаваемая в залог, должна принадлежать ему на праве собственности. В определенных случаях допускается участие в этих отношениях не собственника вещи, а субъектов права хозяйственного ведения, к которым, как известно, относятся государственные и муниципальные предприятия. Вместе с тем необходимо учитывать, что передача имущества в залог означает распоряжение этим имуществом. Поэтому установленные в ГК (ст. 295) ограничения в распоряжении недвижимостью в отношении государственных и муниципальных предприятий в полной мере относятся и к залогу. Следовательно, залогодателем по договору ипотеки указанные унитарные предприятия могут стать лишь с согласия собственника.

Содержащиеся в ГК правила о залогодателе в значительной степени детализированы арбитражно‑судебной практикой применительно к организационно‑правовым формам юридических лиц.

Наибольшая специфика (и добавим, опасность для кредитора – залогодержателя) просматривается в ситуации, когда в качестве залогодателя выступает акционерное общество, созданное в ходе приватизации путем преобразования государственного или муниципального предприятия. Дело в том, что в соответствии с ГК (п. 3 ст. 96) особенности правового положения таких акционерных обществ определяются также законами и иными правовыми актами о приватизации государственных и муниципальных предприятий.

Как известно, отношения, связанные с приватизацией, регулируются Законом Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» от 3 июля 1991 г.[710]Детальная же регламентация порядка преобразования государственных предприятий в акционерные общества содержится в Указе Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. №721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества»[711], которым утверждено Положение о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, а также Типовой устав такого акционерного общества. Согласно п. 6.3 Типового устава сделки по отчуждению имущества общества, стоимость которого превышает 10 процентов балансовой стоимости его активов, требуют решения общего собрания акционеров. Если договор залога заключен акционерным обществом (в качестве залогодателя) с нарушением этого требования, он является ничтожной сделкой со всеми вытекающими отсюда последствиями для залогодержателя.

 

КонсультантПлюс: примечание.

Закон РФ от 03.07.1991 №1531‑1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» утратил силу в связи с принятием Федерального закона от 21.07.1997 №123‑ФЗ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации».

 

Судебная практика исходит из того, что указанные особенности правового положения акционерных обществ, созданных в процессе приватизации государственных предприятий, подлежат применению в отношении договоров залога, заключенных до 1 января 1996 г., в тех случаях, когда хотя бы одна акция остается в собственности государства.

В отношении договоров, заключенных после 1 января 1996 г., применяются иные правила, предусмотренные Федеральным законом «Об акционерных обществах»[712], который определил временные границы применения особенностей правового положения акционерных обществ, созданных при приватизации государственных и муниципальных предприятий. Закон (п. 5 ст. 1) связал переход таких акционерных обществ на общий режим правового регулирования с двумя моментами: во‑первых, с моментом отчуждения государством или муниципальным образованием 75 процентов принадлежащих им акций; во‑вторых, с моментом окончания срока приватизации, независимо от числа акций, оставшихся в собственности государства или муниципального образования. Во втором случае в судебной практике имелись определенные сложности, поскольку в планах приватизации, как правило, не определяется срок ее окончания. В связи с этим Пленумы Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в своем Постановлении от 2 апреля 1997 г. №4/8 «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“[713](п. 2) разъяснили, что при определении срока окончания приватизации конкретных акционерных обществ необходимо руководствоваться п. 10 Указа Президента Российской Федерации от 18 августа 1996 г. №1210 «О мерах по защите прав акционеров и обеспечению интересов государства как собственника и акционера», согласно которому таким сроком следует считать последнюю из дат, фиксирующих срок окончания продажи акций (проведения завершающего конкурса или аукциона). Если в соответствии с законодательством о приватизации в государственной собственности закрепляется на определенный срок пакет акций создаваемого акционерного общества (51, 38 или 25,5 процента), сроком завершения приватизации считается окончание периода, на который закреплен в собственности государства пакет акций. По окончании срока приватизации, с момента, когда количество акций, принадлежащих государству или муниципальному образованию, составит не более 25 процентов их общего числа (при частичной реализации пакета акций до наступления этого срока), деятельность акционерного общества, созданного на базе приватизированного государственного или муниципального предприятия, полностью переходит в сферу регулирования Федерального закона «Об акционерных обществах». Если при приватизации государственного предприятия выпускается «золотая акция», наделяющая ее держателя правом вето на общем собрании акционеров, это право сохраняется за держателем «золотой акции» в течение всего периода ее действия.

Если речь идет об акционерных обществах, деятельность которых регулируется ГК и Федеральным законом «Об акционерных обществах» без учета каких‑либо особенностей, предусмотренных приватизационным или иным законодательством, следует иметь в виду, что при определенных условиях договор залога, залогодателем по которому выступает такое акционерное общество, может быть квалифицирован как крупная сделка. Федеральным законом «Об акционерных обществах» (ст. 78 и 79) предусмотрено, что совершение крупных сделок акционерным обществом возможно лишь при наличии единогласного решения совета директоров (наблюдательного совета) – при стоимости приобретаемого или отчуждаемого (в том числе путем передачи в залог) по сделке имущества от 25 до 50 процентов балансовой стоимости активов общества на дату принятия такого решения либо по решению общего собрания акционеров – при стоимости имущества, являющегося предметом сделки, свыше 50 процентов балансовой стоимости активов общества на дату принятия решения о ее совершении. На основании решения общего собрания акционеров заключаются также сделки, связанные с приобретением или отчуждением обществом имущества стоимостью от 25 до 50 процентов балансовой стоимости активов общества, если совет директоров (наблюдательный совет) не достиг единогласия относительно такой сделки и передал этот вопрос на рассмотрение общего собрания акционеров. Сумма (размер) крупной сделки определяется исходя из стоимости реально отчуждаемого или приобретаемого имущества (в том числе имущества, передаваемого в залог) в сопоставлении с данными последнего утвержденного баланса общества.

В Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 апреля 1997 г. (п. 14) содержится разъяснение, согласно которому в случае совершения крупной сделки генеральным директором (директором) акционерного общества или уполномоченным им лицом при отсутствии необходимого решения совета директоров (наблюдательного совета) или общего собрания акционеров такая сделка является недействительной. Однако она может быть признана судом имеющей юридическую силу и создающей для общества вытекающие из нее права и обязанности, если при рассмотрении спора будет установлено, что в последующем данная сделка была одобрена соответственно советом директоров (наблюдательным советом) либо общим собранием акционерного общества.

Что касается договоров залога, заключенных со стороны залогодателя – акционерного общества его генеральным директором (директором) за пределами ограничений его полномочий, предусмотренных не законом, а уставом соответствующего акционерного общества, то такой договор может быть признан недействительным только при наличии оснований, предусмотренных ст. 174 ГК.

Например, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, рассматривая протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на постановление апелляционной инстанции одного из арбитражных судов, установил следующее.

Открытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора залога нежилого помещения, заключенного с коммерческим банком в обеспечение возврата кредита. Решением арбитражного суда исковые требования были удовлетворены. Постановлением апелляционной инстанции решение отменено, в иске отказано. В протесте заместителя Генерального прокурора Российской Федерации предлагалось Постановление отменить, решение суда оставить в силе. Рассмотрев данный протест, Президиум не нашел оснований для его удовлетворения.

Как усматривалось из устава акционерного общества, оно является правопреемником товарищества с ограниченной ответственностью и учреждено в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 14 октября 1992 г. №1230 «О регулировании арендных отношений и приватизации имущества государственных и муниципальных предприятий, сданного в аренду». Пунктом 6.4 устава общества закреплена исключительная компетенция общего собрания акционеров по вопросам распоряжения имуществом общества, составляющим более 10 процентов его активов.

Данное требование устава не было предусмотрено законом и иными правовыми актами, применимыми в момент совершения сделки залога к акционерным обществам, созданным на основании упомянутого Указа.

Договор о залоге нежилого помещения с балансовой стоимостью, превышающей уставный капитал акционерного общества, подписан со стороны общества его генеральным директором.

В подтверждение полномочий на заключение указанной сделки генеральный директор представил банку разрешение общего собрания акционеров, оформленное протоколом собрания, и выписку из реестра акционеров акционерного общества о принадлежности директору общества 56,6 процента акций общества, заверенную держателем реестра – инвестиционно финансовой компанией. Оснований для сомнения в подлинности этих документов по их внешним признакам у банка не имелось.

Согласно ст. 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, если полномочия органа юридического лица ограничены учредительными документами и при совершении сделки орган действовал с превышением ограниченных в таком порядке полномочий, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об этих ограничениях.

Факт подделки генеральным директором акционерного общества документов, представленных банку при заключении от имени общества договора залога, установлен экспертизой при расследовании уголовного дела. В момент оформления указанной сделки банк не знал и не мог заведомо знать о том, что общее собрание акционеров общества по вопросу о получении кредита под залог помещения не проводилось и соответствующими полномочиями генерального директора не наделяло. Поэтому оснований для признания оспоримой сделки недействительной в данном случае не имелось. Последствия ее совершения должно нести то юридическое лицо, от имени которого недобросовестно действовал его исполнительный орган.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 187–189 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации протест отклонил и оставил в силе Постановление апелляционной инстанции арбитражного суда об отказе в иске о признании договора залога недействительной сделкой[714].

Некоторыми особенностями отличается оценка в судебной практике договоров залога, в качестве залогодателей по которым выступают государственные и муниципальные унитарные предприятия. Здесь кредиторов залогодержателей «подстерегает» другая опасность. Дело в том, что в соответствии со ст. 49 ГК унитарные предприятия, в отличие от иных организационно‑правовых форм коммерческих организаций, обладающих общей правоспособностью, наделены лишь целевой правоспособностью. Устав унитарного предприятия помимо общих сведений о юридическом лице должен содержать сведения о предмете и целях деятельности этого предприятия (п. 1 ст. 113 ГК).

В Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8 (п. 18) разъяснено, что унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых законом предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами. Такие сделки являются ничтожными на основании ст. 168 ГК. Применительно к договорам залога в реальной судебной практике признаются ничтожными сделками договоры о передаче в залог залогодателем – государственным или муниципальным предприятием производственных фондов или иного имущества, без которого предприятие не сможет в полном объеме выполнять уставные цели, а также имущества, стоимость которого сравнима с балансовой стоимостью активов предприятия.

Кроме того, специфика государственного или муниципального предприятия, выступающего в роли залогодателя, заключается еще и в том, что как субъект права хозяйственного ведения распоряжаться недвижимым имуществом (в том числе путем передачи его в залог) такое предприятие вправе лишь при наличии согласия органа, уполномоченного собственником: государством или муниципальным образованием. Несоблюдение этого требования также влечет признание договора залога ничтожной сделкой.

Казенные предприятия, а также иные унитарные предприятия, не основанные на государственной и муниципальной собственности (индивидуальные частные предприятия, предприятия общественных организаций и т. п.), к которым, как известно, применяется правовой режим казенных предприятий, могут выступать в качестве залогодателя любого принадлежащего им имущества, за исключением произведенных ими готовых товаров, только с согласия собственника или уполномоченного им органа (п. 1 ст. 297 ГК).

Что касается залогодержателя, то в этом качестве может выступать кредитор по любому гражданско‑правовому обязательству. ГК не включает в себя каких‑либо специальных норм о залогодержателе, аналогичных тем, которые содержатся в ст. 335 Кодекса и устанавливают правила относительно залогодателя.

Залогом обеспечиваются прежде всего требования, основанные на отношениях по кредиту. Однако нет никаких препятствий, чтобы использовать его для обеспечения любых иных обязательств. Применение залога предполагает только одно условие: обеспечиваемое им требование должно быть действительным. Это означает, что залоговое требование не должно противоречить закону.

На практике, помимо кредитных, залогом обеспечиваются главным образом обязательства, вытекающие из договоров купли‑продажи, подряда, комиссии, хранения и других предусмотренных в ГК договоров. В то же время залог нередко используется применительно к обязательствам и за пределами предусмотренных ГК договоров, а иногда и гражданского права. Так, Законом Российской Федерации от 15 апреля 1993 г. «О вывозе и ввозе культурных ценностей»[715]предусмотрено, что временный вывоз ценностей, которые имеют историческое, художественное, научное или культурное значение, памятников истории и культуры, взятых под охрану государства, возможен только с разрешения компетентных государственных органов. По этому поводу между заинтересованным лицом, а также федеральной службой по сохранению культурных ценностей заключается договор, предусматривающий обязательство возвратить в страну вывозимые ценности. Указанное обстоятельство обеспечивается залогом самих этих ценностей.

Временное положение о финансировании и кредитовании капитального строительства на территории Российской Федерации, утвержденное Постановлением Правительства 21 марта 1994 г.[716], предусматривает, что средства федерального бюджета на возвратной основе предоставляются заемщикам (застройщикам) под залог зданий, сооружений, оборудования объектов незавершенного строительства, материальных ценностей и другого имущества с предоставлением соответствующих документов, предусмотренных залоговым законодательством.

Залог нашел широкое распространение в деятельности таможенных органов. Он используется здесь в целях обеспечения уплаты таможенной пошлины и некоторых других платежей, а также для обеспечения взыскания штрафа или стоимости товаров и транспортных средств при совершении нарушений таможенных правил[717].

В некоторых случаях определенные требования кредиторов считаются обеспеченными залогом имущества, являющегося предметом сделки, в силу прямого указания закона (т. н. законный залог). К примеру, при продаже товара в кредит, если иное не будет предусмотрено договором купли‑продажи, с момента передачи товара покупателю и до его оплаты товар, проданный в кредит, признается находящимся в залоге у продавца для обеспечения исполнения покупателем его обязанности по оплате товара (п. 5 ст. 488 ГК).

Предметом залога может служить всякое имущество (ст. 336 ГК). Вместе с тем в состав имущества (в гражданско‑правовом смысле) входят не только вещи, т. е. имущество в натуре, но и имущественные права (ст. 128 ГК). Однако далеко не всякое право может отчуждаться или передаваться другому лицу в иной форме. В частности, не допускается переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, например требований об алиментах и о возмещении вреда жизни или здоровью. Поэтому Кодекс в отношении таких прав исключает возможность передачи их в залог (п. 1 ст. 336 ГК). В тех случаях, когда предметом залога выступают иные имущественные права, их залогодателем может быть лишь лицо, которому принадлежит закладываемое право.

Что касается иных видов имущества (неимущественных прав), то они могут беспрепятственно служить предметом залога. Исключение могут составить лишь отдельные виды имущества, в отношении которых законом установлены соответствующие запреты и ограничения.

По общему правилу, необходимым признаком предмета залога должна признаваться его «товарность»: в залог принимается только то, что закон не запрещает продавать.

Указанное ограничение выражено главным образом в ст. 336 ГК, которая содержит указание на недопустимость использования в качестве предмета залога, во‑первых, вещей, которые изъяты из оборота, во‑вторых, требований, неразрывно связанных с личностью кредиторов, в‑третьих, отдельных видов имущества, залог которых прямо запрещен законом.

Круг вещей, изъятых из оборота, неширок. Сюда входят главным образом вещи, находящиеся в исключительной собственности государства, в том числе ресурсы континентального территориального шельфа и морской экономической зоны, определенные объекты оборонного производства и др. Наряду с изъятыми из оборота не могут находиться в залоге и объекты ограниченно оборотоспособные. В качестве примера можно сослаться на природные лечебные ресурсы, которые могут принадлежать на праве собственности Российской Федерации либо субъектам Федерации (см. Закон от 23 февраля 1995 г. «О природных лечебных ресурсах, лечебно‑оздоровительных местностях и курортах»[718]). К числу указанных объектов относятся минеральные воды, лечебные грязи, рапа лиманов и озер и др.

К вещам, залог которых запрещен, относятся, в частности, культурные ценности, но не все, а только хранящиеся в государственных и муниципальных музеях, картинных галереях, библиотеках, архивах и других государственных организациях культуры. Указом Президента от 16 ноября 1992 г. «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий»[719]предусмотрена так называемая «золотая акция», предоставляющая ее владельцу определенные исключительные права (в том числе право наложения вето на решение общего собрания акционерного общества по определенному кругу вопросов). «Золотая акция» должна находиться в государственной собственности, и «ее передача в залог или траст не допускается».

Положение о совершении сделок с драгоценными металлами на территории Российской Федерации, утвержденное Постановлением Правительства от 30 июня 1994 г.[720], предусматривает запрет залога содержащих золото и серебро изделий, если они не относятся к ювелирным и другим бытовым изделиям. Этим же актом запрещен залог полуфабрикатов, содержащих золото и серебро.

Инвесторы и промышленные потребители могут закладывать, принимать в качестве залога (заклада) слитки золота и серебра с условием реализации предмета залога через специальные уполномоченные банки. Удовлетворение требований залогодержателя может быть осуществлено только за счет денежных средств, полученных в результате реализации слитков, являющихся предметом залога, через специально уполномоченный банк.

Специально уполномоченные банки в пределах прав, предоставленных им действующим законодательством, и с учетом требований Центрального банка РФ вправе совершать залоговые операции со слитками золота и серебра при условии реализации предмета залога через специально уполномоченные банки с учетом требований указанного Положения.

В самом ГК в качестве примера имущественных прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, указаны требования о взыскании алиментов и возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина.

Провозгласив в виде общего правила возможность для лиц, имеющих в собственности земельный участок, сдавать его в залог, п. 1 ст. 260 предусмотрел, что указанное право, как и право сдавать в аренду и распоряжаться иным способом этим объектом, принадлежит такому лицу лишь «постольку, поскольку соответствующие земли на основании закона не исключены из оборота или не ограничены в обороте».

Кодексом запрещены залог и другие сделки, которые влекут или могут повлечь отчуждение земельного участка (п. 2 ст. 267). Не может быть самостоятельным предметом залога право, составляющее земельный сервитут (п. 2 ст. 275).

Как уже отмечалось, ГК особо предусмотрена возможность запрещения залога имущества, на которое в соответствии с законом нельзя обратить взыскание. Имеются в виду прежде всего вещи, входящие в Перечень видов имущества граждан, на которое нельзя обращать взыскание по исполнительным документам. Этот Перечень составляет приложение 1 к действующему Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР. Появление норм, связывающих залог с возможностью обращения взыскания на его предмет, объясняется тем, что в противном случае создалась бы тупиковая ситуация: принять имущество в залог можно, но реализовать залоговое право единственно возможным способом – обратив взыскание на задолженное имущество, кредитору запрещено. Включая соответствующий запрет в ГК, законодатель явно руководствовался известным еще со времен римского права принципом: «Невозможное не может быть предметом обязательства».

В залог могут быть переданы вещи, которые находятся либо в собственности, либо в хозяйственном ведении залогодателя. В последнем случае имеется в виду выступление в качестве залогодателя унитарного предприятия – государственного или муниципального. Всем им ГК предоставляет право закладывать любое имущество, установив лишь одно ограничение: как уже отмечалось, ГК (ст. 295) предусмотрел, что сдавать в залог закрепленное за ним имущество, относящееся к категории недвижимого, государственное или муниципальное унитарное предприятие может только с согласия собственника, т. е. Российской Федерации, субъекта Федерации или муниципального образования, от имени которых действуют наделенные соответствующей компетенцией органы.

Госкомимущество РФ утвердило 21 апреля 1994 г. Временное положение о согласовании залоговых сделок[721]. В нем содержится список прилагаемых при обращении за получением разрешения документов, включая перечень закладываемого имущества с указанием его базовой стоимости, проект договора о залоге и др. На Госкомимущество возложена обязанность вести реестр залоговых сделок, в который в необходимых случаях вносятся не только заключенные сделки о залоге, но и все изменения и дополнения к залоговому договору.

Постановлением Правительства РФ от 5 января 1995 г. «Об управлении федеральной собственностью, находящейся за рубежом»[722]установлено, что решение о залоге недвижимого имущества, находящегося за рубежом и являющегося федеральной собственностью, а также ценных бумаг, долей, паев и акций, принадлежащих Российской Федерации, принимается Правительством Российской Федерации.

Допускается возможность введения различного рода ограничений и для сдачи в залог принадлежащего предприятиям движимого имущества, если только на этот счет есть прямое указание в законе или ином правовом акте (ст. 295).

Одно из такого рода ограничений содержится в Постановлении Правительства РФ от 31 марта 1994 г. Им признано, что решение о передаче в залог государственного имущества Российской Федерации, а также долей и акций, являющихся государственной собственностью в уставном капитале организаций различных организационно‑правовых форм в ФРГ, принимаются Правительством РФ по представлению Госкомимущества Российской Федерации по предложению соответствующих министерств и ведомств[723].

В отличие от имущества государственных и муниципальных предприятий имущество учреждения, находящееся у него в оперативном управлении, в залог вообще передаваться не может.

Однако следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 298 ГК учредительные документы, на основе которых действует учреждение, могут предоставить ему право осуществлять приносящую доход деятельность (например, сдавать часть принадлежащего ему помещения в аренду). Доходами, полученными от такой деятельности, и приобретенным за счет этих доходов имуществом учреждение вправе распоряжаться самостоятельно.

Одной из форм такого распоряжения и служит передача в залог соответствующего имущества. Таким образом, прежде чем принять в залог имущество школы, университета, больницы или любого другого учреждения, кредитору следует убедиться в происхождении такого имущества: передано ли оно учреждению собственником или приобретено самим учреждением за счет доходов от разрешенной деятельности. При этом необходимо иметь в виду, что имущество, которым учреждение может самостоятельно распоряжаться, должно быть непременно отражено на его отдельном балансе.

Вслед за Законом «О залоге» ГК оставляет открытым вопрос о возможности использовать в качестве предмета залога деньги. Ответ на него следует из смысла ст. 336, посвященной предмету залога. Если предметом залога может быть всякое не изъятое из оборота имущество, а деньги, безусловно, входят в это число, то, очевидно, нет препятствий к их залогу. Все же необходимо учитывать определенные особенности данной разновидности залога. В частности, имеется в виду, что залог должен предполагать их передачу в депозит залогодержателю или третьему лицу, без чего такой залог практически нереален.

В виде исключения практическое значение может иметь залог «денег, которые находятся на расчетном счете» юридического лица, но только на случай ликвидации юридического лица. Имеется в виду приоритетное удовлетворение требований залогодержателя из соответствующих сумм.

В отличие от «залога рублей» залог иностранной валюты имеет все основания для существования. При этом, если иное не предусмотрено законом или договором, способы обращения взыскания на указанный предмет залога должны быть в принципе такими же, как и в отношении всех других вещей, используемых при залоге, но в рамках общего, установленного для валюты режима.

Особый предмет залога составляют ценные бумаги. Статья 142 ГК называет ценной бумагой документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении. Поскольку, как видно из приведенного определения, ценная бумага – это всегда «документ», используемые на практике особые способы фиксации прав, не удовлетворяемые ценной бумагой, электронные способы расчетов (по терминологии ГК – «бездокументарные ценные бумаги») к числу ценных бумаг могут быть отнесены лишь с определенными оговорками. В отличие от подлинной ценной бумаги указанные эрзацы лишены вещно‑правовых элементов, сохраняя лишь элементы обязательственные. По этой причине следует полагать, что «квазиценные бумаги», о которых идет речь, могут стать предметом залога только в режиме, установленном для залога прав. Соответствующие отношения, по сути дела, сходны с теми, которые возникают при «залоге расчетного счета», представляющем собой залог не вещи (денег), а «права на вещь» (права требовать выдачи той суммы, которая находится на счете должника в банке). И только в предусмотренном ст. 149 случае, когда по требованию кредитора ему выдается документ, подтверждающий право держателя бездокументарной ценной бумаги, может идти речь о подлинном залоге ценной бумаги. Имеется в виду, что роль последней исполняет указанный документ, однако для этого соответствующие документы должны предварительно в установленном законом порядке приобрести форму ценной бумаги.

Залог ценной бумаги производится путем передачи ее залогодержателю либо в депозит нотариуса, если договором не предусмотрено иное (п. 4 ст. 338).

Статья 143 ГК выделяет в качестве отдельных видов ценных бумаг государственные облигации, облигации, депозитный и сберегательный сертификаты, чеки, векселя, коносаменты, акции, приватизационные ценные бумаги.

Особое значение среди указанных ценных бумаг имеют акции. Их широкая оборотоспособность, особенно в условиях развернутой системы фондовых бирж, создает значительные преимущества для кредиторов, чей долг обеспечен акциями.

С хозяйственными обществами и товариществами связан и другой вид ценных бумаг – облигации. Пока они не получили достаточного развития. Однако следует ожидать, что их выпуск, а значит, и использование в качестве предмета залога будет расширяться, если, разумеется, государство создаст необходимый жесткий режим для эмиссии такого рода ценных бумаг. В частности, это может быть сделано в будущем в законе, специально посвященном ценным бумагам.

Из числа ценных бумаг наиболее широкое распространение получили, естественно, приватизационные чеки. Утвержденное Указом Президента РФ от 14 августа 1992 г. «Положение о приватизационных чеках»[724]называло их «государственной ценной бумагой целевого назначения, имеющей номинальную стоимость в рублях». Однако следует учесть, что залог приватизационных чеков был запрещен.

Приведенный в ГК перечень ценных бумаг не является исчерпывающим. Уже теперь в обороте появились новые их виды. В частности, можно указать на жилищный сертификат, представляющий собой особый вид облигаций с индексируемой номинальной стоимостью. Порядок выпуска и обращения жилищных сертификатов определен Положением, утвержденным Указом Президента РФ от 10 июня 1994 г.[725]

Применительно к залогу прав «товарность» означает возможность реализации залога путем уступки соответствующего требования.

Именно по этой причине п. 2 ст. 336, в котором идет речь о предмете залога, полностью корреспондирует другой, имеющей более общий характер норме – той, которая определяет, какие именно права не могут переходить к другим лицам (ст. 383). В последней статье содержится запрещение уступки без согласия должника требования «по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника».

Круг связанных с личностью требований не следует расширять. Так, очевидно, не должно быть препятствий к принятию в залог права на получение заработной платы или гонорара за произведения литературы, науки и искусства, причитающегося изобретателю вознаграждения и др. В подобных случаях сам кредитор должен оценить степень принимаемого им на себя риска, особенно в случаях, когда речь идет о неначисленной заработной плате или ненаписанном произведении.

Во всех случаях, когда предметом залога выступает «требование», оно передается в том объеме, в каком принадлежало залогодателю. Это означает, например, что заложенные арендные права при их продаже переходят к приобретателю только на оставшийся срок. Отмеченное обстоятельство, в частности, должны принимать во внимание потенциальные кредиторы, решая для себя вопрос об объеме гарантий, приобретаемых ими при принятии соответствующего права (требования) в залог.

При залоге прав залогодателем может выступать только тот, кому соответствующее право принадлежит. В п. 3 ст. 335 ГК особо отмечается, что залог права аренды или иного права на чужую вещь допускается без согласия ее собственника или лица, которое имеет на нее право хозяйственного ведения, кроме случаев, когда закон или договор запрещает отчуждение соответствующего права без согласия указанных лиц. Таким образом, закреплена легальная презумпция в пользу того, что лицо, обладающее арендным или иным правом на чужую вещь, может самостоятельно решать вопрос о залоге соответствующей вещи.

Особо выделяется возможность сдачи в залог вещей и имущественных прав, «которые залогодатель приобретает в будущем» (п. 6 ст. 340).

Приведенная норма открывает широкие перспективы применения залога в сельском хозяйстве. Имеется в виду получение сельскими предпринимателями различных видов ссуд в банке для покрытия расходов, связанных с приобретением необходимых им машин, семян, минеральных удобрений и т. п., под залог будущего урожая.

В тех ситуациях, когда сложно определить состав имущества, являющегося предметом залога, важное значение имеют правила, позволяющие определить состав имущества, на которое распространяются права залогодержателя (ст. 340 ГК).

Довольно традиционным представляется положение о том, что указанные права залогодержателя распространяются на принадлежности вещи, являющейся предметом залога (если иное не предусмотрено договором), а также на полученные в результате использования заложенного имущества плоды, продукцию и доходы (если это прямо установлено договором).

В качестве диспозитивной нормы предусмотрено, что права залогодержателя, вытекающие из ипотеки предприятия или иного имущественного комплекса в целом, распространяются на все входящее в его состав имущество, включая права требования и исключительные права, в том числе приобретенные в период ипотеки.

Особо хотелось бы отметить три правила, содержащиеся в ГК (п. п. 3–5 ст. 340 ГК), посвященные регулированию ипотеки в ситуации, когда приходится решать вопрос о соотношении залога земельного участка с залогом (или юридической судьбой) находящихся на нем строений, зданий и сооружений.

Первое правило заключается в том, что ипотека здания или сооружения допускается только с одновременной ипотекой по тому же договору земельного участка, на котором они находятся, либо части этого участка, функционально обеспечивающей закладываемый объект, либо принадлежащего залогодателю права аренды этого участка или его соответствующей части. Таким образом, исключается возможность заложить здание или сооружение, находящееся «в воздухе». Если все же это произойдет, соответствующий договор залога будет являться недействительным.

Второе правило предусмотрено на случай, когда предметом залога, напротив, является земельный участок, на котором находится здание или сооружение. В этой ситуации вопрос решается иначе. При ипотеке земельного участка право залога в принципе не распространяется на находящиеся или возводимые на этом участке здания или сооружения залогодателя, если только в договоре не предусмотрено иное. В таких случаях, если стороны в договоре о залоге земельного участка условились об ипотеке земли и ничего не предусмотрели в отношении здания или сооружения, которые на нем находятся, при обращении взыскания на заложенный земельный участок за залогодателем сохраняется право ограниченного пользования той его частью, которая необходима для использования здания или сооружения в соответствии с его назначением. Иначе говоря, земельный участок, на который обращается взыскание, обременяется сервитутом.

И наконец, третье правило касается случаев, когда закладывается земельный участок, на котором находятся здание или сооружение, не принадлежащие собственнику земельного участка (залогодателю). Суть этого правила заключается в том, что при обращении залогодержателем взыскания на этот земельный участок и его продаже с публичных торгов к приобретателю земельного участка переходят права и обязанности, которые имел залогодатель в отношении лица, являющегося владельцем здания или сооружения.

Предметом договора залога могут быть не только вещи и имущественные права, которые находятся в фактическом владении залогодателя в момент заключения договора, но и те вещи и имущественные права, которые будут приобретены им в будущем. Это положение, в частности, делает возможным обеспечение кредитных договоров, заключаемых в целях финансирования строительства каких‑либо объектов, путем передачи в залог указанных объектов, а также договоров банковской ссуды под индивидуальное жилищное строительство, когда в случае невозврата ссуды и неуплаты процентов взыскание может быть обращено на построенный ссудополучателем жилой дом.

Допускается также передача в залог одного и того же имущества нескольким залогодержателям (последующий залог), но только при соблюдении двух обязательных условий: во‑первых, такой порядок передачи в залог имущества возможен, если последующий залог не запрещен предшествующим договором о залоге; во‑вторых, всякий раз, когда устанавливается последующий залог, залогодатель обязан сообщить каждому новому залогодержателю сведения обо всех существующих залогах этого имущества, т. е. применительно к каждому предшествующему договору о залоге должна быть предоставлена информация о предмете залога, его оценке, существе, размере и сроке исполнения обязательства, обеспеченного залогом. В случае невыполнения этой обязанности залогодатель должен возместить соответствующему залогодержателю все причиненные им убытки.

Если отношения сторон могут быть определены как последующий залог, т. е. имущество, находящееся в залоге, стало предметом еще одного залога в обеспечение других требований, юридические последствия такой квалификации заключаются в том, что требования последующего залогодержателя удовлетворяются из стоимости заложенного имущества лишь после удовлетворения требований предшествующих залогодержателей (п. 1 ст. 342).

Отношения по залогу имущества должны быть оформлены договором. Именно с момента заключения договора о залоге и возникает право залога. Правда, для тех случаев, когда предмет залога должен быть передан залогодержателю, право залога возникает с момента передачи ему соответствующего имущества. Однако и в этом случае должен быть заключен договор о залоге.

В Кодексе предусмотрены особые требования как к форме договора, так и к его содержанию. Прежде всего необходимо отметить достаточно обширный, по сравнению с другими гражданско‑правовыми договорами, перечень условий договора о залоге, которые признаются существенными. Значение существенных условий всякого договора заключается в том, что договор не может считаться заключенным, если сторонами не достигнуто соглашение по каждому из них (ст. 432 ГК). К разряду существенных условий договора о залоге отнесены предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения основного обязательства, обеспечиваемого залогом, указание на то, у кого находится залоговое имущество (п. 1 ст. 339 ГК).

Условие договора о предмете залога должно содержать сведения, позволяющие индентифицировать заложенное имущество. Судебная практика исходит из того, что при отсутствии в договоре залога таких сведений существенное условие договора о его предмете является несогласованным, а сам договор залога – незаключенным. К примеру, в один из арбитражных судов обратился коммерческий банк с исковыми требованиями о взыскании с акционерного общества задолженности по кредитному договору с обращением взыскания на заложенные заемщиком два речных судна. По мнению же акционерного общества – залогодателя, требование об обращении взыскания на принадлежащие ему плавсредства являлось необоснованным, поскольку предметом возникших между сторонами отношений по залогу было другое имущество, определенное сторонами в договоре залога как «теплоходы и иные принадлежащие заемщику плавсредства». В собственности акционерного общества имелись и другие суда, кроме тех, на которые просил обратить взыскание кредитор.

Истец же полагал, что его требование соответствует ст. 26 Закона Российской Федерации «О залоге», согласно которой в том случае, если предметом залога являются несколько вещей, залогодержатель приобретает право получить удовлетворение за счет любой из заложенных вещей по своему выбору.

В соответствии с п. 1 ст. 339 ГК РФ в договоре о залоге должны быть указаны предмет залога, его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. При отсутствии соглашения сторон хотя бы по одному из названных условий договор о залоге не может считаться заключенным. Таким образом, исходя из существа залогового обязательства предмет залога должен быть определен не просто указанием видовой принадлежности имущества (судна), а путем указания индивидуальных характеристик конкретного объекта, позволяющих вычленить предмет залога из однородных предметов.

Поскольку из представленных на рассмотрение арбитражного суда документов следовало, что при определении предмета залога сторонами не была использована формулировка, позволяющая достоверно определить, какое конкретно имущество являлось предметом залога (индивидуализировать заложенное имущество), удовлетворение иска путем обращения взыскания на речные суда, фактически выбранные по усмотрению залогодержателя из всего имущества залогодателя, являлось необоснованным.

В другом случае предметом залога выступало стационарное оборудование, расположенное по месту нахождения ремонтного участка организации – залогодателя.

Арбитражный суд признал обоснованным довод ответчика, ссылавшегося на отсутствие в договоре залога индивидуальных признаков заложенного имущества, позволявших вычленить его из аналогичного имущества, расположенного на ремонтном участке. Так, в соглашении сторон не содержалось описи заложенного оборудования, его наименования, заводских номеров, а также каких‑либо других количественных или качественных показателей. Стационарный характер, т. е. неизменность места расположения имущества, явившегося предметом залога, сам по себе не является признаком, позволяющим индивидуализировать спорное оборудование. В связи с этим договор залога не мог быть признан состоявшимся.

Условие об оценке предмета залога, также представляющее собой существенное условие договора залога, как правило, не имеет самостоятельного значения, поскольку в случае неисполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, заложенное имущество, на которое обращено взыскание, подлежит продаже с публичных торгов и продается лицу, предложившему на торгах наивысшую цену. Более того, даже начальная продажная цена заложенного имущества, с которой начинаются торги, определяется решением суда в случае обращения взыскания на имущество в судебном порядке либо соглашением залогодержателя с залогодателем в остальных случаях (п. 3 ст. 350 ГК). При этом вовсе не обязательно при определении начальной продажной цены соответственно суд или стороны будут исходить из оценки предмета залога, данной в договоре.

Вместе с тем в некоторых случаях условие договора об оценке предмета залога может приобрести решающее значение. Например, в обращении взыскания на заложенное имущество залогодержателю может быть отказано, если допущенное должником нарушение обеспеченного залогом обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя вследствие этого явно несоразмерен стоимости заложенного имущества (п. 2 ст. 348 ГК). Очевидно, что в подобных ситуациях стоимость заложенного имущества должна определяться исходя в первую очередь из оценки предмета залога, содержащейся в договоре.

Условие договора, содержащее указание на то, у какой из сторон находится заложенное имущество, также относится к категории существенных, однако отсутствие такого условия в тексте договора не влечет признания его незаключенным. Дело в том, что Кодекс содержит ряд правил, позволяющих определить данное условие договора и при отсутствии такового в его тексте. Указанные правила сформулированы как в виде императивных, так и диспозитивных норм. Поэтому можно говорить о том, что данное существенное условие договора залога относится к разряду определимых существенных условий, что исключает возможность при их отсутствии в договоре применять последствия, предусмотренные п. 1 ст. 432 ГК, т. е. признавать договор незаключенным. В подобных ситуациях соответствующее условие договора считается согласованным сторонами исходя из содержания императивных норм либо путем умолчания, означающего согласие с нормами диспозитивными.

Принимая во внимание, что в предпринимательских отношениях в качестве основного предмета залога применяется недвижимость и другое имущество, используемое для предпринимательской деятельности, Кодекс установил в качестве общего правила залог имущества без передачи его залогодержателю. А в отношении таких объектов, как товары в обороте и недвижимое имущество, предусмотрена императивная норма, в соответствии с которой это имущество не передается залогодержателю. Необходимость такого решения очевидна: это имущество должно использоваться залогодателем и приносить ему доходы, за счет которых он будет расплачиваться со своими кредиторами, включая и залогодержателя.

Независимо от того, у кого – залогодателя или залогодержателя – находится заложенное имущество, другой стороне предоставлено право контролировать обеспечение его сохранности и в этих целях проверять по документам и фактически наличие, количество, состояние и условия хранения заложенного имущества, находящегося у другой стороны.

Кроме того, залогодателю или соответственно залогодержателю, у которых находится заложенное имущество, вменены дополнительные обязанности в отношении сохранности этого имущества, а именно: осуществлять страхование этого имущества в полной его стоимости от рисков утраты или повреждения, которое во всех случаях производится за счет залогодателя; защищать заложенное имущество от требований и иных посягательств других лиц, а также принимать иные меры, необходимые для обеспечения его сохранности; немедленно уведомлять другую сторону о возникновении угрозы или повреждения заложенного имущества (п. 1 ст. 343 ГК). Невыполнение этих обязанностей залогодержателем, если имущество находится у него, может повлечь для него досрочное прекращение залога.

Следующие три существенных условия договора: существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом, – относятся, собственно, не к отношениям, вытекающим из залога, а к основному обязательству. В этом смысле некоторой спецификой обладает лишь условие о размере исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом.

Размер исполнения основного обязательства передаваемым в залог имуществом должен определяться договором. Если же договор залога соответствующего условия не содержит, считается, что залог обеспечивает требование залогодержателя в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения (ст. 337 ГК). Таким образом, в объем требований кредитора, погашаемых за счет выручки от продажи заложенного имущества, помимо собственно суммы долга должны включаться суммы, составляющие проценты, неустойку (штраф, пени), возмещение убытков, образовавшихся в связи с неисполнением должником своего обязательства, а также дополнительные расходы залогодержателя, понесенные им в связи с обращением взыскания на заложенное имущество. Следовательно, данное существенное условие относится к категории определимых условий договора, т. е. его отсутствие в тексте договора не влечет признания последнего незаключенным.

Что же касается двух других существенных условий, относящихся к основному обязательству: существо обязательства и срок его исполнения, – то с точки зрения юридической техники они могут быть сформулированы лишь путем дублирования соответствующих условий, содержащихся в основном обязательстве. На практике стороны договора залога нередко, не дублируя соответствующих условий из основного обязательства, в тексте договора залога просто отсылают к основному обязательству, в обеспечение которого заключается договор залога, и зачастую создают для себя неразрешимые проблемы. Не следует забывать, что в данном случае речь идет о существенных условиях договора залога, который в силу этого может быть признан заключенным лишь при достижении сторонами соглашения по указанным условиям.

Судебная практика выработала дифференцированный подход к двум различным ситуациям: во‑первых, когда залогодателем является должник в основном обязательстве; во‑вторых, когда в качестве залогодателя выступает третье лицо.

В первом случае, когда залогодателем является должник в основном обязательстве, условие о существе и сроках исполнения обязательства, обеспеченного залогом, признается согласованным, если в договоре залога имеется отсылка к договору, регулирующему основное обязательство и содержащему соответствующие условия. Такое разъяснение содержится в Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8 и представляется совершенно оправданным. Ведь стороны договора залога: залогодатель и залогодержатель – уже выразили свою волю при заключении основного обязательства, где они являются соответственно должником и кредитором. При этих обстоятельствах отсылка к ранее согласованным условиям основного обязательства вполне достаточна, чтобы признать существенные условия договора залога о существе обеспечиваемого залогом обязательства и сроке его исполнения согласованными.

Во втором случае, когда в качестве залогодателя выступает третье лицо, отсылка в тексте договора залога к основному обязательству, им обеспечиваемому, не может быть признана выражением воли залогодателя – третьего лица, не являющегося стороной в основном обязательстве. Отсутствие в договоре залога существенных условий о существе основного обязательства и сроке его исполнения влечет признание его незаключенным.

Немало вопросов в правоприменительной практике вызвало применение правила, содержащегося в п. 3 ст. 340 ГК, согласно которому ипотека здания или сооружения допускается только с одновременной ипотекой по тому же договору земельного участка, на котором находится это здание или сооружение, либо части этого участка, функционально обеспечивающей закладываемый объект, либо принадлежащего залогодателю права аренды этого участка или его соответствующей части.

Формальное применение данного положения ГК могло бы привести к признанию большинства договоров ипотеки ничтожными сделками, ибо в нашей стране в результате приватизации образовалось много участников имущественного оборота, являющихся собственниками зданий, строений, сооружений, которые в поисках кредитных ресурсов закладывают принадлежащие им объекты недвижимости, несмотря на то что не являются собственниками земли. Причем подобные действия не могут быть признаны неправомерными, поскольку в силу ст. 209 ГК они вправе, как собственники, по своему усмотрению распоряжаться соответствующими объектами недвижимости, в том числе и путем передачи их в залог.

Данные обстоятельства были приняты во внимание при подготовке Постановления Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8, в котором содержится следующее разъяснение порядка применения п. 3 ст. 340 ГК (п. 45). При разрешении споров необходимо иметь в виду, что данное правило подлежит применению в случаях, когда лицо, выступающее в роли залогодателя здания или сооружения, является собственником или арендатором соответствующего земельного участка. Если такое лицо по договору ипотеки передает в залог только здание или сооружение, а земельный участок либо право его аренды не является предметом залога, такой договор должен считаться ничтожной сделкой (ст. 168).

В остальных случаях, когда залогодатель здания или сооружения не является собственником или арендатором земельного участка, договор ипотеки не может считаться не соответствующим законодательству на основании п. 3 ст. 340 ГК. Права залогодателя, а при обращении взыскания на здание или сооружение – права покупателя на земельный участок должны определяться исходя из ст. 37 Земельного кодекса РСФСР, согласно которой при переходе права собственности на строение, сооружение или при передаче их другим юридическим лицам или гражданам вместе с этими объектами переходит и право пользования земельными участками.

Общее требование к форме договора залога состоит в том, что он должен быть заключен в письменной форме. Вместе с тем договор об ипотеке всегда подлежит нотариальному удостоверению. В такой же квалифицированной форме (нотариальное удостоверение) должны заключаться договоры о залоге движимого имущества или прав на имущество, которые служат обеспечением обязательств по договору, требующих нотариального удостоверения. Однако требования к оформлению договора ипотеки этим не ограничиваются: помимо того что указанные договоры удостоверяются нотариусом, они также подлежат и государственной регистрации, как и любая другая сделка с недвижимым имуществом (ст. 131 ГК). Несоблюдение квалифицированной формы договора о залоге, когда требуется его нотариальное удостоверение, или правил о государственной регистрации договора залога влечет его недействительность.

При рассмотрении споров по искам залогодержателей об обращении взыскания на заложенные в обеспечение кредитных договоров автотранспортные средства залогодателями нередко ставится вопрос о недействительности заключенного сторонами договора залога в связи с несоблюдением процедуры его регистрации. При этом они говорят, что в соответствии со ст. 339 ГК, ст. 11 Закона Российской Федерации «О залоге» и Постановлением Правительства от 12.08.94 №938 «О государственной регистрации автомототранспортных средств и других видов самоходной техники на территории Российской Федерации» залог автотранспортных средств подлежит обязательной регистрации в органах Государственной автомобильной инспекции МВД.

В соответствии с Правилами регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в Государственной автомобильной инспекции, изданными МВД во исполнение вышеназванного Постановления Правительства, регистрация залога транспортных средств производится по месту регистрации автомототранспортных средств с участием сторон договора или их законных представителей. Залогодателю и залогодержателю выдаются свидетельства о регистрации залога транспортных средств. О регистрации залога делается запись в реестре регистрации залога транспортных средств. Если же договор залога не зарегистрирован в установленном Правилами порядке, то, по мнению залогодателей, в соответствии со ст. 165 ГК он является ничтожной сделкой.

Между тем при разрешении подобных дел арбитражные суды исходят из того, что, согласно п. 3 ст. 339 ГК, обязательной регистрации подлежат только сделки, связанные с залогом недвижимости (ипотека), к которой в соответствии с п. 1 ст. 130 ГК относятся также воздушные, морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Иных случаев регистрации залога параграф 3 гл. 23 ГК не предусматривает.

Что касается ссылки залогодателей на ст. 11, п. 2 ст. 40 Закона «О залоге», то, согласно Федеральному закону «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в числе других законов и иных правовых актов, принятых до введения в действие части первой ГК, Закон «О залоге» действует на территории Российской Федерации лишь в части, не противоречащей общим положениям о залоге, установленным ГК.

При оценке законности заключения договора залога и его действительности необходимо учитывать также акцессорный характер порождаемого им обязательства. Данное обстоятельство, в частности, исключает возможность заключения договора залога в форме предварительного договора. Иначе пришлось бы столкнуться с ситуациями, когда стороны были бы обязаны заключить основной договор залога, в том числе и после прекращения по различным основаниям обеспечиваемого им обязательства. Да и нормы, регламентирующие предварительный договор, не вызывают на этот счет никаких сомнений. В соответствии с п. 1 ст. 429 ГК по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор на условиях, предусмотренных предварительным договором). Очевидно, что договор залога, как обеспечительный, акцессорный договор, к этой категории гражданско‑правовых договоров не относится.

В чем состоит исполнение обязательств, вытекающих из договора залога? На наш взгляд, исполнение договора залога заключается в принятии мер, обеспечивающих сохранность заложенного имущества; соблюдении установленных законом или договором правил владения, пользования и распоряжения предметом залога; и наконец, в обеспечении обращения взыскания на заложенное имущество в порядке, определенном законом или договором. В рамках этих общих обязанностей сторон по договору залога залогодатель и залогодержатель должны выполнять конкретизирующие их требования, установленные законом, а также исполнять обязанности, которые могут быть самым детальным образом регламентированы договором залога.

Как отмечалось, одна из основных целей залога заключается в том, чтобы к моменту, когда должник не исполнит своего обязательства, кредитор располагал реальной возможностью обратить взыскание на заложенное имущество. Из этого следует, что имущество залогодателя к этому моменту должно как минимум сохраниться в натуре. Этой цели служат некоторые нормы, содержащиеся в ГК, которые устанавливают возможность передачи залогодержателю заложенного имущества либо предусматривают иные способы обеспечения сохранности этого имущества. К примеру, в случае, если предметом залога является имущественное право, удостоверенное ценной бумагой, указанная бумага должна быть передана залогодержателю либо в депозит нотариуса, если залогодатель и залогодержатель не договорились по‑иному.

Одним из способов обеспечения сохранности заложенного имущества является твердый залог, когда предмет залога хоть и оставляется у залогодателя, но с наложением знаков, свидетельствующих о залоге. Возможен и такой вариант, когда вещь, передаваемая в залог, остается у залогодателя под замком и печатью залогодержателя. Однако следует учитывать, что применение твердого залога возможно только в случаях, предусмотренных договором.

Залогодатель или залогодержатель, в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество, обязаны обеспечить сохранность этого имущества в течение всего срока действия договора о залоге.

Каковы последствия несоблюдения этой обязанности? Прежде всего необходимо обратить внимание на содержащуюся в ГК диспозитивную норму, устанавливающую принципиальную презумпцию: риск случайной гибели или случайного повреждения заложенного имущества несет залогодатель, если иное не предусмотрено договором о залоге (п. 1 ст. 344 ГК). Это правило будет действовать даже тогда, когда заложенное имущество, которое утрачено или повреждено, находилось в этот момент у залогодержателя.

Если же причины гибели или повреждения имущества, переданного в соответствии с договором о залоге залогодержателю, не могут быть квалифицированы как случайно наступившие обстоятельства, ответственность за полную или частичную утрату или повреждения предмета залога возлагается на залогодержателя. При этом размер ответственности залогодержателя при утрате заложенного имущества определяется исходя из действительной стоимости предмета залога, а в случае его повреждения – исходя из суммы, на которую эта стоимость понизилась, независимо от суммы, в которую был оценен предмет залога при передаче его залогодержателю. Исключение составляют ситуации, когда в результате повреждения предмета залога он изменился настолько, что не может быть использован по прямому назначению. При таких обстоятельствах залогодатель получает право отказаться от заложенного имущества и потребовать возмещения действительной стоимости предмета залога, а в случаях, предусмотренных договором о залоге, и возмещения других убытков. Причем залогодатель, который одновременно выступает должником по основному обязательству, вправе зачесть свое требование к залогодержателю о возмещении убытков, причиненных утратой или повреждением заложенного имущества, в счет погашения обязательства, обеспеченного залогом.

В определенных случаях залогодателю предоставлено право восстановить или заменить утраченное или поврежденное заложенное имущество другим равноценным имуществом. Это возможно, если предмет залога погиб или поврежден либо право собственности (хозяйственного ведения) на него прекращено по основаниям, установленным законом, например в результате реквизиции или принудительного выкупа, а также если договором о залоге не предусмотрено иное. В остальных же случаях залогодатель должен получить согласие залогодержателя на замену предмета залога.

Как уже отмечалось, предметом залога может быть имущество, эксплуатация которого либо использование иным образом может приносить доходы (к примеру, предприятие).

Передача такого имущества в залог не должна влечь за собой отказа от его использования. Иначе за счет каких же средств залогодатель, выступающий, как правило, должником в основном обязательстве, сможет погасить свои долги?

Поэтому в ГК включены нормы, обеспечивающие продолжение использования имущества по его назначению и после заключения договора о залоге. Речь идет, в частности, о нормах, наделяющих залогодателя правом пользоваться предметом залога и извлекать из него плоды и доходы. Иное может быть предусмотрено договором или может вытекать из существа отношений залогодателя и залогодержателя.

Что же касается возможности для залогодателя распорядиться имуществом, в том числе путем его отчуждения, передачи в аренду или безвозмездное пользование другому лицу, то это допускается лишь с согласия залогодателя. Это положение тоже носит диспозитивный характер: право залогодателя на распоряжение заложенным имуществом может быть установлено договором о залоге, законом либо может вытекать из существа залога. Например, очевидно, что данное правило не будет действовать, если предметом залога являются товары в обороте. Залогодатель во всех случаях также вправе завещать заложенное имущество.

Иначе решается вопрос, когда в соответствии с договором о залоге заложенное имущество находится у залогодержателя. Он вправе пользоваться предметом залога лишь в случаях, когда это прямо указано в договоре, и при условии регулярного представления залогодателю отчета о пользовании заложенным имуществом. В договоре о залоге может быть также предусмотрена обязанность залогодержателя извлекать из предмета залога плоды и доходы в целях погашения основного обязательства или в интересах залогодателя.

В процессе исполнения договора залога, заключенного в форме заклада, когда заложенное имущество подлежит передаче залогодержателю, возникает необходимость обеспечить защиту прав залогодержателя не только от неправомерных действий залогодателя, но и от нарушений со стороны третьих лиц, которые незаконно удерживают предмет залога либо посягают на предусмотренное договором залога право залогодержателя пользоваться заложенным имуществом. Этим, в частности, объясняется предоставление залогодержателю в определенных случаях вещно‑правовой защиты, которая, обслуживая правоотношения абсолютного характера, наиболее оптимальным образом обеспечивает защиту субъективных гражданских прав от неправомерных действий третьих лиц.

Как известно, всякий собственник или законный владелец вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения (виндикационный иск) либо требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения (негаторный иск).

Аналогичные права предоставлены и залогодержателю. Залогодержатель, у которого находилось или должно было находиться заложенное имущество, вправе истребовать его из чужого незаконного владения, в том числе из владения залогодателя. В случаях же, когда по условиям договора залогодержателю предоставлено право пользоваться переданным ему предметом залога, он может требовать от других лиц, в том числе и от залогодателя, устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (ст. 347 ГК).

Еще раз хотелось бы отметить, что, наделяя залогодержателя в определенных ситуациях вещно‑правовыми способами защиты, законодатель решает конкретную практическую задачу: обеспечение защиты его прав от незаконных действий третьих лиц. Это всего лишь прием законодательной техники, никак не влияющий на обязательственно‑правовую природу залоговых отношений. Этот же прием законодатель использует и в некоторых других случаях, в частности для защиты прав доверительного управляющего (п. 3 ст. 1020 ГК). При этом ни у кого не вызывает сомнения обязательственно‑правовая природа отношений, вытекающих из договора доверительного управления.

Как уже отмечалось, суть залога и его смысл заключаются в том, что залогодержатель в случае неисполнения должником своих обязательств получает возможность удовлетворить свои требования за счет заложенного имущества, обратив на него взыскание. Но не всякое неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства со стороны должника предоставляет залогодержателю такое право. Для этого требуется, чтобы обязательство было нарушено должником по обстоятельствам, за которые последний несет ответственность. К примеру, нельзя обращать взыскание на заложенное имущество, если обязательство не было исполнено должником по причинам, связанным с действием непреодолимой силы (за исключением денежного обязательства).

И еще одно препятствие может встретиться на пути залогодержателя, желающего обратить взыскание на заложенное имущество: допущенное должником нарушение обеспеченного залогом обязательства может носить крайне незначительный характер, и в силу этого размер требований залогодержателя может оказаться несоразмерным стоимости заложенного имущества. И в этом случае суд вправе отказать залогодержателю в обращении взыскания на заложенное имущество.

Существенно изменен нормами ГК порядок обращения взыскания на заложенное имущество (ст. 349 ГК). Ранее независимо от вида и характера заложенного имущества обращение взыскания на предмет залога производилось по решению суда. В случаях, предусмотренных законодательством, допускалось обращение взыскания на заложенное имущество и в бесспорном порядке на основании исполнительной надписи нотариуса (ст. 28 Закона Российской Федерации «О залоге»).

Такое регулирование порядка обращения взыскания на заложенное имущество имело весьма существенные недостатки: оно было поверхностным, не учитывало всего многообразия ситуаций, складывающихся в залоговых правоотношениях. Серьезную критику вызывали нормы, допускающие бесспорное обращение взыскания на предмет залога по исполнительной надписи нотариуса. Ведь применение такого способа удовлетворения требований залогодержателя чревато немалым риском: при получении нотариальной надписи никакой проверки обоснованности требований кредитора (залогодержателя), их основательности, наличия возможности погашения долга без обращения взыскания на заложенное имущество и т. п., естественно, не производилось. И это в российских условиях, когда активно развиваются ипотечные отношения под т. н. потребительский кредит, когда ссуда гражданам предоставляется банками не на индивидуальное жилищное строительство либо приобретение нового недвижимого имущества, которые в нормальной ситуации и должны выступать предметом залога. Полученные ссуды зачастую используются гражданами на лечение или иные потребительские цели, а предметом залога нередко служат единственная приватизированная квартира или садовый участок. «Пускать с молотка» такое имущество без решения суда, который должен оценить все конкретные обстоятельства, по исполнительной надписи нотариуса, безнравственно.

Да и в предпринимательских отношениях могут складываться аналогичные ситуации, когда, например, кредит выдается фермеру под залог его земельного участка. Безусловно, если сумма кредита и соответствующие проценты фермером не уплачены, банк должен иметь возможность обратить взыскание на заложенную землю, но по решению суда, а не на основании сугубо формальной надписи нотариуса.

С другой стороны, установленный Законом «О залоге» порядок обращения взыскания на заложенное имущество критиковался за косность и неповоротливость, и на то были свои причины. В самом деле, зачем, спрашивается, заставлять залогодателя и залогодержателя обращаться в суд в случаях, когда должником (залогодателем) признан факт неисполнения обязательств и обоснованность требований кредитора (залогодержателя), в том числе и в части обращения взыскания на заложенное имущество. Мало того, что это значительно затягивает удовлетворение требований кредитора, обращение залогодержателя в суд влекло за собой дополнительные неоправданные убытки для залогодателя, поскольку в подобной ситуации на него относились все судебные издержки, включая расходы залогодержателя по уплате государственной пошлины.

В ГК реализован иной подход к решению вопроса о порядке обращения взыскания на заложенное имущество? Суть его состоит в дифференциации правового регулирования порядка обращения взыскания на предмет залога в зависимости от вида имущества, переданного в залог, а также от характера залоговых отношений.

С этой точки зрения представляется совершенно оправданным выделение в отдельные нормы правил обращения взыскания на недвижимое имущество. Здесь берется во внимание вид заложенного имущества с его характерными, присущими только ему чертами. Как известно, к недвижимости относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения. К недвижимому имуществу относятся также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего водного плавания, космические объекты, а также иное имущество, которое в соответствии с законом относится к недвижимости. Признается недвижимостью и предприятие в целом, как имущественный комплекс (ст. 130 132 ГК).

Характерная особенность правового режима недвижимости заключается в том, что права на недвижимость, а также сделки с недвижимостью подлежат государственной регистрации.

Общим правилом, регламентирующим порядок обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество, является положение, согласно которому требования залогодержателя удовлетворяются из стоимости такого имущества по решению суда. Возможность бесспорного обращения взыскания на недвижимость, являющуюся предметом залога, по исполнительной надписи нотариуса исключается.

Вместе с тем предусмотрен один случай, когда залогодержателем может быть обращено взыскание на заложенное недвижимое имущество без предъявления иска в суд. Удовлетворение требования залогодержателя за счет заложенного недвижимого имущества без обращения в суд допускается на основании нотариально удостоверенного соглашения залогодержателя с залогодателем, заключенного после возникновения оснований для обращения взыскания на предмет залога.

Здесь необходимо выделить три существенных обстоятельства. Во‑первых, это момент заключения такого соглашения. Оно будет правомерным лишь в том случае, если заключено залогодателем или залогодержателем после того, когда должником в установленный срок не исполнено или ненадлежаще исполнено обязательство, т. е. у залогодержателя появляются правовые основания для обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество. Следовательно, всякое условие в договоре о залоге о праве залогодержателя на внесудебное обращение взыскания на заложенное недвижимое имущество признается юридически ничтожным, впрочем, как и любое соглашение об этом, заключенное до установленной даты исполнения должником обязательства. На данное обстоятельство обращено внимание судов и в Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Согласно п. 47 Постановления удовлетворение требования залогодержателя за счет заложенного недвижимого имущества без обращения в суд допускается только на основании нотариально удостоверенного соглашения залогодержателя с залогодателем, заключенного после возникновения оснований для обращения взыскания на предмет залога. Условие о праве залогодержателя обратить взыскание на заложенное недвижимое имущество без предъявления иска в суд, содержащееся непосредственно в договоре о залоге, должно признаваться недействительным.

Во‑вторых, ГК предъявляет особые требования к форме соглашения залогодателя и залогодержателя о внесудебном обращении взыскания на недвижимое имущество: такое соглашение должно быть удостоверено нотариусом. К этому следует добавить, что несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее недействительность, она является ничтожной сделкой (ст. 165 ГК).

В‑третьих, соглашение об обращении взыскания на недвижимость как предмет залога без предъявления иска в суд может быть оспорено не только залогодателем или залогодержателем, выступающими сторонами такого соглашения. Такое соглашение может быть признано недействительным по иску любого лица, чьи права нарушены указанным соглашением. Речь идет, например, о предшествующих залогодержателях, о собственнике имущества и т. п.

Не вызывает сомнений, что в заключении соглашения, в соответствии с которым требования залогодержателя удовлетворяются за счет заложенного недвижимого имущества без обращения в суд, заинтересованы как залогодержатель, так и залогодатель. Залогодержатель получает возможность оперативно удовлетворить свои требования к должнику, а залогодатель – избежать судебных издержек. Естественно, имеются в виду ситуации, когда факт нарушения должником основного обязательства носит очевидный характер.

Иначе регулируется порядок обращения взыскания на заложенное движимое имущество, т. е. на остальное имущество, не относящееся к недвижимости. Здесь соответствующее правило изложено в виде диспозитивной нормы, предусматривающей, что требования залогодержателя удовлетворяются за счет предмета залога по решению суда, если иное не предусмотрено соглашением залогодателя с залогодержателем. В данном случае залогодержателю и залогодателю предоставлены более широкие возможности обойтись без суда при решении вопроса об удовлетворении требований залогодержателя за счет предмета залога. Для этого достаточно иметь соответствующее условие в договоре о залоге либо в ином соглашении сторон, которое может быть оформлено и до возникновения у залогодержателя оснований обратить взыскание на заложенное имущество.

Особое правило установлено для обращения взыскания на движимое имущество, которое в качестве предмета залога передано залогодержателю (заклад). Взыскание на такое имущество может быть обращено залогодержателем в порядке, предусмотренном договором, если законом не установлен иной порядок. Неудачная редакция соответствующего положения п. 2 ст. 349 ГК, где специальное правило об обращении взыскания на предмет заклада противопоставляется общему правилу об обращении взыскания на заложенное движимое имущество, вызвала определенные сложности в судебной практике. Более того, данное положение иногда трактовалось таким образом, что при закладе появляется дополнительное существенное условие договора залога – о порядке обращения взыскания на заложенное имущество. Определенная ясность была внесена лишь путем толкования указанного законоположения в Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда от 1 июля 1996 г. В соответствии с п. 48 Постановления порядок обращения взыскания на предмет залога, переданный залогодержателю (заклад), определяется в соответствии с договором о залоге, если законом не установлен иной порядок. Вместе с тем, учитывая, что предметом такого договора может быть только движимое имущество, при отсутствии в договоре условия о порядке обращения взыскания на предмет залога следует исходить из того, что в данном случае подлежит применению общее правило об обращении взыскания на заложенное движимое имущество (п. 2 ст. 349).

И наконец, в ГК предусмотрены три группы случаев, когда независимо от вида имущества, переданного в залог, взыскание на предмет залога может быть обращено исключительно по решению суда.

Во‑первых, это те случаи, когда для заключения договора о залоге требовалось согласие или разрешение другого лица или органа. Примеры, иллюстрирующие сказанное, можно найти в самом тексте Кодекса. Так, унитарное предприятие, основанное на праве хозяйственного ведения, не вправе отдавать в залог принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимое имущество без согласия собственника (ст. 295). Казенное предприятие вправе распоряжаться, а следовательно, и передавать в залог, закрепленным за ним имуществом лишь с согласия собственника этого имущества (ст. 297 ГК). Принимая во внимание, что к названным категориям субъектов относятся все государственные и муниципальные предприятия, можно себе представить число случаев, попадающих в первую группу.

Во‑вторых, это те случаи, когда предметом залога является имущество, имеющее значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества. Как видим, для выделения этой группы случаев законодатель воспользовался оценочными критериями, тем самым предоставив суду, в конечном счете, право решать, относятся ли объекты, служащие предметом залога, к названному классу имущества, обращение взыскания на которое допускается только по решению суда.

В‑третьих, это те случаи, когда к моменту, когда у залогодержателя появляются основания реализовать свое право на обращение взыскания на заложенное имуществ, залогодатель отсутствует и определить место его нахождения невозможно.

Независимо от того, в каком порядке обращено взыскание на заложенное имущество: по решению суда или без обращения в суд, – предмет залога должен быть реализован с соблюдением правил, установленных ГК (ст. 350). Указанные правила значительно отличаются от тех, которые предусмотрены гражданско – процессуальным законодательством и ранее имели повсеместное применение (гл. 39 и 40 ГПК). Дело в том, что при их разработке учитывалось, что продажей заложенного имущества будут заниматься отнюдь не только судебные исполнители (судебные приставы), но и специализированные коммерческие организации, имеющие соответствующие лицензии. Во всяком случае, в связи с предполагаемым бурным развитием залоговых, и в особенности ипотечных, отношений поле деятельности для такого рода коммерческих организаций представляется чрезвычайно широким.

Итак, в чем же состоят основные правила, регламентирующие порядок реализации заложенного имущества?

Прежде всего необходимо отметить, что реализация предмета залога, на который обращено взыскание, должна производиться путем продажи с публичных торгов. Таким образом, возможность комиссионной продажи заложенного имущества исключается.

Если обращение взыскания на заложенное имущество производится по решению суда, суд имеет право отсрочить его продажу с публичных торгов на срок до одного года. Основанием для такой отсрочки может служить просьба залогодателя. Эта норма рассчитана в основном на те случаи, когда предметом залога является единственная квартира, принадлежащая на праве собственности гражданину, либо индивидуальный жилой дом. Залогодателю (гражданину) предоставляется шанс расплатиться с залогодержателем по долгам и сохранить свое имущество. С другой стороны, нельзя не заметить, что действие данной нормы в определенной мере ущемляет интересы залогодержателя, который в течение длительного периода лишен возможности удовлетворить свои, по существу бесспорные, требования к залогодателю. Защите интересов залогодержателя, хотя бы в минимальной степени, будет служить положение, в соответствии с которым указанная отсрочка не затрагивает прав и обязанностей сторон по основному обязательству, обеспеченному залогом, и не освобождает должника от возмещения возросших за время отсрочки убытков кредитора и неустойки.

Порядок определения начальной продажной цены заложенного имущества различается в зависимости от того, обращается ли взыскание на предмет залога по решению суда либо во внесудебном порядке. В первом случае суд, принявший решение об обращении взыскания на заложенное имущество, должен также и назначить начальную продажную цену этого имущества. Если же взыскание на предмет залога обращено без предъявления иска в суд, начальная продажная цена заложенного имущества определяется по соглашению между залогодателем и залогодержателем.

В качестве покупателя реализуемого имущества, являющегося предметом залога, признается лицо, предложившее за него наивысшую цену.

Практика показывает, что зачастую залогодержатели имеют неправильные представления относительно своих особых прав на заложенное имущество. Истина состоит в том, что ни при каких обстоятельствах залогодержатель не может автоматически в силу каких‑то особых оснований стать собственником заложенного имущества. Напротив, по сравнению с другими лицами его права на указанное имущество в определенной мере ограничены.

Залогодержатель вправе по соглашению с залогодателем приобрести заложенное имущество, если торги будут объявлены несостоявшимися. При этом залогодержатель может зачесть в счет покупной цены свои требования по основному обязательству, обеспеченному залогом.

И только при объявлении несостоявшимися торгов залогодержатель имеет право оставить предмет залога за собой с оценкой его в сумме не более чем на 10 процентов ниже начальной продажной цены на повторных торгах. Если же залогодержатель своим правом не воспользуется в течение месяца после объявления повторных торгов несостоявшимися, договор о залоге прекращается. Данное правило является весьма жестким и формализованным, что, возможно, еще вызовет определенные трудности на практике в процессе его применения.

Аукционный принцип продажи заложенного имущества при отсутствии развитого рынка (в особенности недвижимости), который дал бы необходимые ориентиры в определении цены имущества, позволяет с большой степенью вероятности предсказать по мере развития залоговых отношений массовый характер случаев, когда предмет залога будет продаваться с публичных торгов по цене, значительно отличающейся от той, которую кредитор и должник имели в виду, обеспечивая исполнение обязательства залогом соответствующего имущества. Это, в свою очередь, приведет к тому, что выручка от продажи заложенного имущества не позволит удовлетворить требования залогодержателя либо, напротив, после погашения долга останется в излишке.

Выход из подобных ситуаций помогут найти следующие правила. В случаях, когда сумма, вырученная от продажи заложенного имущества, окажется недостаточной для погашения требований залогодержателя, он имеет право, при отсутствии иного указания в законе или договоре, получить недостающую сумму из другого имущества должника. Правда, такие требования залогодержателя лишаются тех преимуществ, которые имеют требования, обеспеченные залогом.

Если сумма, полученная в связи с реализацией заложенного имущества на публичных торгах, превысит размер, необходимый для удовлетворения обеспеченных залогом требований залогодержателя, излишняя сумма подлежит возврату залогодержателю.

Залогодатель, в роли которого может выступать как должник в основном обязательстве, так и третье лицо, имеет возможность в любой момент до продажи заложенного имущества (в том числе даже после начала публичных торгов) прекратить обращение взыскания на предмет залога. Для этого залогодатель должен исполнить обеспеченное залогом обязательство либо ту его часть, исполнение которой оказалось просроченным. Если исполнение обязательства будет произведено залогодателем в период проведения торгов, данное обстоятельство явится безусловным основанием для их приостановления. Данное право залогодателя не может быть отменено либо ограничено ни законодательством, ни соглашением сторон, любое соглашение об этом признается ничтожным.

В целях защиты прав залогодержателя от незаконных действий со стороны залогодателя в определенных случаях залогодержатель наделяется правом требовать от должника досрочного исполнения обязательства, обеспеченного залогом. Это право может быть реализовано залогодержателем при ухудшении обеспечения его требований в результате следующих обстоятельств: если предмет залога выбыл из владения залогодателя, у которого он был оставлен, не в соответствии с условиями договора о залоге; если залогодателем произведена замена предмета залога с нарушением установленных правил; если предмет залога утрачен по обстоятельствам, за которые залогодержатель не отвечает, а залогодатель не восстановил предмет залога или не заменил его равноценным имуществом.

При определенных условиях залогодержатель вправе не только потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства, но и обратить взыскание на предмет залога, если это требование не будет выполнено. Это возможно в следующих случаях: нарушения залогодателем правил о последующем залоге, например, когда заложенное имущество повторно передано в залог, несмотря на запрет последующего залога, установленный предшествующим договором о залоге; невыполнения залогодателем обязанностей по страхованию оставленного у него имущества, обеспечению сохранности предмета залога; непредставления залогодателем документов и необеспечения условий для проверки наличия, количества, состояния и условий хранения заложенного имущества, находящегося у залогодателя.

Залог как акцессорное обязательство, обеспечивающее основное обязательство, прекращается с прекращением этого основного обязательства. Помимо отмеченного нормального порядка прекращения залогового обязательства, ГК предусмотрен перечень специальных оснований прекращения залога (п. 1 ст. 352 ГК).

Во‑первых, залогодатель вправе потребовать досрочного прекращения залога при грубом нарушении залогодержателем обязанностей по страхованию за счет залогодателя заложенного имущества от рисков утраты и повреждения, обеспечению сохранности заложенного имущества и его защите от посягательств третьих лиц; немедленному уведомлению залогодателя о возникновении угрозы утраты или повреждения заложенного имущества. Ясно, что соответствующие основания для досрочного прекращения договора залога могут появиться у залогодателя только в том случае, если в соответствии с договором заложенное имущество находится у залогодержателя.

Во‑вторых, основанием прекращения залога может служить гибель заложенной вещи или прекращение заложенного права, если залогодатель в разумный срок не восстановил предмет залога или не заменил его другим, равноценным имуществом.

В‑третьих, залог признается прекращенным в случае продажи заложенного имущества с публичных торгов, а также в случае, когда продажа предмета залога оказалась невозможной, поскольку торги, включая повторные, объявлены несостоявшимися, а залогодержатель в течение месяца после объявления повторных торгов несостоявшимися не воспользовался своим правом оставить за собой заложенное имущество.

При прекращении залога вследствие исполнения обеспеченного залогом обязательства либо по требованию залогодателя в связи с грубым нарушением залогодержателем своих обязанностей в отношении находящегося у него предмета залога залогодержатель обязан немедленно возвратить заложенное имущество залогодателю.

Учитывая, что договор залога недвижимости подлежит государственной регистрации, о прекращении ипотеки должна быть сделана отметка в реестре, в котором зарегистрирован указанный договор.

Переход права собственности или права хозяйственного ведения от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) не влечет прекращения залогового обязательства, напротив, залог сохраняет свою силу. В этих случаях на место залогодателя становится его правопреемник, который и несет все обязанности залогодателя, если иное не предусмотрено соглашением с залогодержателем.

Встречаются ситуации, когда имущество залогодателя, являющееся предметом залога, переходит в порядке правопреемства сразу к нескольким лицам, например, если в результате реорганизации юридического лица путем его разделения образовалось два или более юридических лиц. При таких условиях будет действовать общее правило, согласно которому каждый из правопреемников (приобретателей имущества) несет вытекающие из залога последствия неисполнения обеспеченного залогом обязательства соразмерно перешедшей к нему части указанного имущества. Однако если предмет залога неделим или по иным основаниям остается в общей собственности правопреемников, они становятся солидарными залогодателями.

Залогодатель, как правило, является собственником имущества, которое служит предметом залога. И в этом качестве он не застрахован от изъятия имущества по основаниям и в порядке, установленных законом. В частности, непосредственно в ГК содержатся нормы, допускающие выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей, когда собственник таких ценностей, отнесенных в соответствии с законом к особо ценным и охраняемых государством, содержит их ненадлежащим образом, что грозит утратой ими своего значения. Такие ценности могут быть изъяты у собственника путем выкупа государством или продажи с публичных торгов. Естественно, собственнику возмещается стоимость изъятых культурных ценностей (ст. 240). Имущество может быть изъято у собственника и в порядке реквизиции в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, с выплатой собственнику стоимости имущества (ст. 242). Имеется в ГК и норма о национализации, т. е. обращении в государственную собственность, имущества, находящегося в собственности граждан и юридических лиц, которая производится на основании закона, о возмещении собственнику стоимости этого имущества и других убытков (ст. 235).

Названные случаи изъятия имущества объединяет то, что взамен изъятого имущества собственник получает иное имущество либо соответствующую компенсацию. Если такой собственник является залогодателем, то право залога будет распространяться и на имущество, предоставленное ему взамен изъятого. Кроме того, залогодержатель получает право преимущественного удовлетворения своих требований из денежной компенсации, которую получил залогодатель в связи с изъятием у него имущества.

По‑иному решается вопрос, когда имущество, являющееся предметом залога, изымается у залогодателя на том основании, что в действительности собственником этого имущества является другое лицо, либо в виде санкций за совершение преступления или иного правонарушения. Имеются в виду случаи, когда имущество истребовано у залогодателя законным собственником этого имущества по виндикационному иску (ст. 301 ГК), а также конфискация имущества, т. е. безвозмездное изъятие у залогодателя, являющегося собственником имущества, имущества по решению суда (или в административном порядке) в виде санкции за преступление или правонарушение.

В отмеченных случаях в определенной мере ущемляются и права залогодержателя, ибо он не может получить то, на что рассчитывал, заключая договор с залогодателем. Единственная возможность у залогодержателя – потребовать от должника досрочного исполнения обязательства, обеспеченного залогом.

Обеспечительный, дополнительный к основному обязательству, характер залога подтверждается и нормами о переходе прав и обязанностей по договору залога. Переход прав может быть осуществлен залогодержателем посредством уступки своих прав другому лицу (цессия). Однако такая уступка залогодержателем своих прав по договору о залоге может быть признана действительной только в том случае, если лицу, которому уступлены права залогодержателя, одновременно уступлены и права кредитора по основному обязательству, обеспеченному залогом. Особое правило установлено в отношении уступки залогодержателем прав по договору о залоге недвижимости: если не доказано иное, уступка прав по договору об ипотеке означает и уступку прав по обеспеченному ипотекой обязательству.

С переводом долга по обязательству, обеспеченному залогом, залог прекращается, если залогодатель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника.

Рассуждая об основаниях прекращения залоговых обязательств, нельзя обойти вопрос о судьбе залога в случае принятия решения о ликвидации юридического лица либо о его несостоятельности (банкротстве). В этом случае обязательства, вытекающие из договора залога, прекращаются, а все права залогодержателя трансформируются в его право получить удовлетворение своих требований в третью очередь, в приоритетном порядке перед требованиями иных кредиторов по гражданско‑правовым обязательствам (за исключением требований граждан о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, а также о выплате вознаграждения по авторскому договору). Данная очередь залогодержателя имеет приоритет не только перед необеспеченными кредиторами по гражданско‑правовым обязательствам, но и перед требованиями государства об уплате обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды.

Следует отметить, что положение ст. 64 ГК, в соответствии с которым кредитор по обеспеченному залогом обязательству поставлен в третью очередь ликвидируемого юридического лица (пусть даже привилегированную), встретило неоднозначную оценку в юридической литературе, в том числе и в комментариях к Гражданскому кодексу. К примеру, В.П. Мозолин и А.П. Юденков полагают, что «институт залога, имеющий целью облегчение получения кредита, может утратить значительную часть своей эффективности»[726]. Оппоненты данного законоположения ориентируются прежде всего на развитые правовые системы зарубежных стран, не имеющие подобных аналогов, напротив, там требования кредитора, обеспеченные залогом, удовлетворяются вне очереди. Кстати сказать, до введения в действие части первой ГК в случае банкротства юридического лица и по российскому законодательству предусматривалось внеочередное удовлетворение требований кредиторов – залогодержателей (см. ст. 29 Закона Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве) предприятий»).

 

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (часть первая) (под ред. Т. Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина) включен в информационный банк согласно публикации – Издательство «Юрайт», 2002.

 

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на ряд принципиальных моментов, которые нередко не учитываются при обсуждении названной проблемы.

Во‑первых, отказ кредитору по обеспеченному залогом обязательству во внеочередном удовлетворении за счет предмета залога его требований к ликвидируемому юридическому лицу является логически оправданным следствием позиции законодателя относительно правовой природы залоговых отношений. В самом деле, если залог – институт обязательственного права, из которого не могут возникнуть какие‑либо вещные права залогодержателя, имущество, служившее предметом залога, должно быть включено в ликвидационный баланс (конкурсную массу) ликвидируемого юридического лица. Если же признать залоговые отношения вещно‑правовыми, то залоговое имущество, как принадлежащее залогодержателю, не подлежало бы включению в состав имущества ликвидируемого юридического лица, предназначенного для расчетов с его кредиторами.

Во‑вторых, нельзя забывать, что кредитор – залогодержатель вместо утрачиваемого им права получить внеочередное удовлетворение за счет предмета залога получает полноценную компенсацию в виде льготной, по сравнению с большинством кредиторов и государством, очереди на удовлетворение его требований за счет всего имущества должника. В Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда от 1 июля 1996 г. №6/8 (п. 25) имеется разъяснение, не оставляющее никаких сомнений на этот счет: «При ликвидации юридических лиц, в том числе в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности (банкротстве), требования кредиторов удовлетворяются в очередности, определенной п. 1 ст. 64 ГК (п. 3 ст. 65). При рассмотрении дел о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц следует исходить из того, что имущество должника, признанного судом несостоятельным (банкротом), которое являлось предметом залога, подлежит включению в общую конкурсную массу имущества, а требования кредитора – залогодержателя удовлетворяются за счет всего имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов двух первых очередей, в том числе не являющегося предметом залога».

В‑третьих, рассуждая об очередности удовлетворения требований кредитора – залогодержателя, нельзя забывать и о социальных проблемах, особенно в условиях современной российской экономики. К слову сказать, те же В.П. Мозолин и А.П. Юденков подчеркивают, что «удовлетворение требований по оплате труда во вторую очередь соответствует Конвенции МОТ о защите требований трудящихся в случае неплатежеспособности предпринимателя от 23 июня 1992 г. №173, предусматривающей для требований трудящихся из трудовых отношений более высокий приоритет по сравнению с большинством других привилегированных требований. И, в частности, с требованиями государства и системы социального обеспечения»[727]. Остается неясным, почему такие требования должны уступать требованиям кредиторов по обеспеченным залогом обязательствам, что может привести к обращению взыскания в порядке реализации залоговых прав на все имущество ликвидируемого юридического лица. Более того, в ситуации, когда требования ряда кредиторов будут обеспечены залогом различных частей имущества (скажем, готовой продукцией, складскими помещениями, оборудованием предприятия), исключается возможность при ликвидации или банкротстве юридического лица продать предприятие в целом как имущественный комплекс, сохранив при этом рабочие места.

И наконец, в‑четвертых, ликвидация (банкротство) юридического лица не относится к числу обычных, повседневных факторов, которые должны безусловно учитываться участниками имущественного оборота. Предоставляя обеспеченный залогом кредит коммерческой организации, банк вряд ли рассчитывает на ее ликвидацию или банкротство. В то же время банк должен учитывать установленные правила имущественного оборота, к числу которых относится и правило о льготной третьей очереди кредитора – залогодержателя с правом обратить взыскание на все имущество должника в случае его ликвидации или банкротства.

Отдельные виды залога

Как уже отмечалось, в ГК предусмотрены три отдельных вида залога, требующих особого регулирования: ипотека, залог товаров в обороте и залог вещей в ломбарде.

Ипотекой в соответствии с Кодексом (п. 2 ст. 334) признается залог земельных участков, предприятий, зданий, сооружений, квартир и другого недвижимого имущества. Отношения, связанные с ипотекой, должны регулироваться специальным Законом об ипотеке, о чем прямо говорится в ГК. Что касается содержащихся в Кодексе общих правил о залоге, то они подлежат применению только в том случае, если в самом ГК или в Законе об ипотеке будут отсутствовать нормы, устанавливающие соответствующие правила.

Относительно понятия «ипотека» следует заметить, что имеющееся сегодня законодательное определение этого понятия несколько отличается от того, которое давалось в Законе Российской Федерации «О залоге». Ранее ипотекой признавался залог предприятия, строения, здания, сооружения или иного объекта, непосредственно связанного с землей, вместе с соответствующим земельным участком или правом пользования им (ст. 42 Закона).

Еще в большей степени современное понятие ипотеки по российской гражданско‑правовой доктрине отличается от традиционного подхода к данному виду залога, сформировавшегося еще в римском праве, где под ипотекой разумелся всякий залог при сохранении за залогодателем права владения и пользования заложенным имуществом, и в этом смысле ипотека противопоставлялась закладу.

Правда, в современном зарубежном законодательстве можно встретить иные подходы к определению понятия ипотеки. К примеру, в Гражданском кодексе Нидерландов (раздел 9 кн. 3) различаются понятия залога и ипотеки. При этом суть различия заключается в следующем: если право залогодержателя учреждено на зарегистрированное имущество, тогда оно является правом ипотеки, если же право учреждено на другое имущество, тогда оно является правом залога (п. 1 ст. 227)[728].

Конечно же, и с точки зрения российского гражданского законодательства имеется в виду сохранение права владения и пользования заложенным имуществом при ипотеке за залогодателем. Об этом свидетельствует, в частности, положение, содержащееся в п. 1 ст. 338 ГК, согласно которому имущество, на которое установлена ипотека, не передается залогодержателю. Залогодатель, остающийся владельцем заложенного имущества, вправе пользоваться предметом залога в соответствии с его назначением, в том числе извлекать из него плоды и доходы (п. 1 ст. 346). Вместе с тем сохранение за залогодателем права владения и пользования заложенным имуществом не является видообразующим признаком ипотеки. В качестве такового по российскому гражданскому законодательству признается предмет залога, каковым при ипотеке должно являться только недвижимое имущество.

Иной подход к понятию «ипотека» отмечается, к примеру, в Гражданском кодексе Республики Казахстан, предусматривающем, что предметом ипотеки может быть любое имущество – вещи и имущественные права требования, которое может быть использовано в качестве залога, кроме определенной категории имущества, правовое регулирование залога которого не допускает оставление его во владении и пользовании у залогодателя или ипотека которого ограничена или запрещена законодательными актами. В связи с этим М.К. Сулейменов и Е.Б. Осипов, комментируя соответствующие законоположения, указывают, что по гражданскому праву Республики Казахстан классифицирующим основанием выделения ипотеки является предоставление залогодателю или третьему лицу при заключении договора о залоге права владения и пользования предметом залога; «под термином „ипотека“ понимается не только залог недвижимого имущества, как это принято в правовых системах многих стран, но и залог любого имущества (в том числе и движимого, а также имущественных прав) с оставлением его во владении и пользовании залогодателя. Именно оставление заложенного имущества во владении и пользовании залогодателя и является классифицирующим признаком ипотеки как вида залога в соответствии с Гражданским кодексом Республики Казахстан»[729]. Таким образом, объем полномочий сторон по договору залога признается критерием классификации залога на два вида: ипотеку и заклад. В результате использования этого критерия к ипотеке, в частности, относится и залог товаров в обороте, который в соответствии с законодательством Республики Казахстан признается особой разновидностью ипотеки движимого имущества[730].

Однако вернемся к российскому гражданскому законодательству, по которому под ипотекой разумеется залог недвижимого имущества. Поэтому к ипотеке применяются правила, регулирующие сделки с недвижимым имуществом.

На договоры об ипотеке распространяются общие положения об обязательной регистрации прав на имущество, которое составляет предмет залога. Соответственно залог недвижимого имущества подлежит государственной регистрации. При этом в силу ст. 130 ГК к недвижимому имуществу относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей (т. е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, включая, в частности, леса, многолетние насаждения, здания, сооружения, а также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты). Одновременно в той же статье предусмотрена возможность отнесения к недвижимым вещам и любого иного имущества.

Следует иметь в виду, что ГК (ст. 131 и 164) предусматривает необходимость регистрации сделок с землей и другим недвижимым имуществом (имеются в виду отчуждение, ипотека, долговременная аренда и др.) в учреждениях юстиции. Порядок регистрации сделок с недвижимостью и ведения соответствующих реестров должен определяться Законом о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

При оценке значимости требований об обязательной регистрации залога отдельных видов имущества следует иметь в виду, что ГК (ст. 342) допускает, если это не запрещено предшествующими договорами, залог (последующий залог) имущества и одновременно закрепляет принцип старшинства. Этот принцип означает, что требования последующего залогодержателя удовлетворяются из вырученной при продаже предмета залога суммы после предшествующих залогодержателей. В этой связи на залогодателя возлагается обязанность сообщать каждому последующему залогодержателю сведения обо всех предшествующих залогах. Эти сведения должны включать все то, что отнесено Кодексом к числу необходимых (существенных) условий договора: что именно было заложено, его оценку, существо, размер и срок исполнения. Все убытки, которые могут возникнуть у залогодержателя вследствие нарушения соответствующей обязанности залогодателем, должны возмещаться этим последним.

К этому следует добавить, что и орган, осуществляющий регистрацию, отвечает за вред, причиненный в результате нарушения его работниками соответствующих правил. Речь идет о возмещении таким органом убытков, связанных с выдачей недостоверной или неполной информации или отказом от ее выдачи. Такого же рода требования могут предъявлять любые лица, которые руководствовались при решении вопроса о заключении или незаключении обеспеченного залогом договора информацией, исходящей от соответствующего органа. В частности, тот, кому предстояло стать должником в обязательстве, может предъявить иск о возмещении убытков в случаях, если ошибки, содержащиеся в информации (например, завышение объема обязательства, обеспеченного предшествующим залогом, либо уменьшение стоимости заложенного имущества), повлекли за собой отказ потенциального кредитора выдать кредит.

Во всех указанных случаях действуют общие нормы о деликтных обязательствах, предполагающие возможность предъявления требований о возмещении не только реального ущерба, но и упущенной выгоды, а также устанавливающие общие условия возникновения соответствующего обязательства.

Законом «О залоге» предполагалось, что источником информации о залогах будут служить записи, которые обязан вести каждый, кто зарегистрирован в качестве предпринимателя. Соответственно записи, которые имели своим прообразом «купеческие книги», должны были содержать сведения о видах и предмете залога, объеме обеспеченного залогом обязательства. Однако описанное требование законодателя никто не выполнял, и записи, о которых идет речь, не производились. Указанная идея была заранее обречена на провал, поскольку могла бы оказаться эффективной только при существовании жесткого режима, без которого невозможно признание особой доказательственной силы соответствующих книг.

В качестве примера можно сослаться на существовавший в дореволюционной России порядок, в соответствии с которым к тому, кто допускал нарушение установленного порядка ведения книг, применялись различные санкции. При этом, если купец в четвертый раз уличался в том, что не вносит необходимые записи в купеческие книги, он лишался права на ведение торговли навсегда[731].

В этих условиях при принятии ГК были все основания отказаться от использования «записей о залоге», которые пытался внедрить Закон. ГК сохранил их только для залога товаров в обороте.

Как отмечалось, в соответствии с ГК отношения, связанные с ипотекой, должны регулироваться Законом об ипотеке. В связи с задержкой в принятии указанного Закона, проект которого, кстати, был внесен в Государственную Думу Правительством еще в марте 1995 г., пробел в законодательстве был заполнен нормативным Указом Президента Российской Федерации от 28 февраля 1996 г. «О дополнительных мерах по развитию ипотечного кредитования»[732].

 

КонсультантПлюс: примечание.

Указ Президента РФ от 28.02.1996 №293 «О дополнительных мерах по развитию ипотечного кредитования» утратил силу в связи с изданием Указа Президента РФ от 25.01.1999 №112 «О признании утратившими силу и об изменении некоторых актов Президента Российской Федерации».

 

Указ определил перечень объектов недвижимости, которые не могут выступать в качестве предмета ипотеки. К их числу относятся, в частности, участки недр; особо охраняемые природные территории, иное имущество, изъятое из оборота; имущество, на которое в соответствии с федеральным законом не может быть обращено взыскание, многоквартирные и индивидуальные жилые дома и квартиры, находящиеся в государственной и муниципальной собственности; имущество, в отношении которого приватизация запрещена.

Указ включает в себя также ряд положений, детализирующих порядок регистрации договоров ипотеки. В соответствии с Указом (п. 12) договор об ипотеке считается заключенным и вступает в силу с момента его государственной регистрации, которая должна осуществляться по месту нахождения недвижимости, являющейся предметом залога, в пределах района (города). Отказ в государственной регистрации договора об ипотеке либо уклонение от регистрации могут быть обжалованы заинтересованными лицами в суд.

В остальном названный Указ воспроизводит отдельные положения, содержащиеся в проекте Федерального закона «Об ипотеке», внесенном Правительством на рассмотрение Государственной Думы. Причем воспроизводятся далеко не главные из этих положений, введение которых в действие позволило бы улучшить кардинальным образом правовое регулирование ипотечных отношений. К примеру, проект Закона включает в себя целый ряд правил, регламентирующих отношения сторон по договору ипотеки, удостоверенному закладной. При этом закладная признается именной бумагой, фиксирующей права ее владельца на залог имущества, указанного в договоре ипотеки, а также на получение исполнения по денежному обязательству, обеспеченному ипотекой. Права по закладной могут быть переданы другому лицу путем совершения на закладной соответствующей передаточной надписи. Кроме того, имеется в виду, что сама закладная (как ценная бумага) может быть заложена путем ее передачи другому лицу (залогодержателю закладной) в обеспечение обязательства по кредитному договору или иного обязательства, возникшего между этим лицом и залогодержателем, первоначально названным в закладной, либо ее иным законным владельцем (ипотечным залогодержателем). Ипотечным залогодержателем на закладной может быть сделана специальная залоговая передаточная надпись, дающая залогодержателю закладной право по истечении определенного срока продать закладную с тем, чтобы удержать из вырученных денег сумму обеспеченного ее залогом обязательства. Нетрудно представить, насколько расширил бы возможности ипотечного кредитования залог закладной, если бы соответствующие положения были бы предусмотрены названным Указом Президента Российской Федерации.

 

КонсультантПлюс: примечание.

Указ Президента РФ от 28.02.1996 №293 «О дополнительных мерах по развитию ипотечного кредитования» утратил силу в связи с изданием Указа Президента РФ от 25.01.1999 №112 «О признании утратившими силу и об изменении некоторых актов Президента Российской Федерации».

 

Кстати сказать, в Республике Казахстан, так же как и в Российской Федерации, ипотечные отношения реализуются Указом Президента Республики Казахстан от 23 декабря 1995 г. «Об ипотеке недвижимого имущества»[733], который обеспечивает довольно полное регулирование договора ипотеки. В частности, Указом предусмотрено, что права залогодержателя по договору ипотеки могут быть удостоверены ипотечным свидетельством (аналог закладной, предусмотренной проектом российского закона), которое, в свою очередь, может выступать предметом залога.

В связи с изложенным мы не можем разделить позицию А.А. Рубанова, полагающего, что Указ Президента Российской Федерации от 28 февраля 1996 г. «О дополнительных мерах по развитию ипотечного кредитования» положил конец «чрезмерно затянувшейся паузе в законодательном процессе» и стал «основным источником гражданско‑правовых норм, регулирующих договор ипотеки»[734].

Залог товаров в обороте – залог товаров (товарных запасов, сырья, материалов, готовой продукции) с оставлением их у залогодателя, при котором залогодателю предоставляется право изменять состав и натуральную форму заложенного имущества при условии, что их общая стоимость не становится меньше указанной в договоре о залоге (ст. 357 ГК). Уменьшение общей стоимости заложенных товаров в обороте допускается по мере исполнения обеспеченного залогом обязательства соразмерно исполненной части обязательства, если иное не предусмотрено договором о залоге.

При залоге товаров в обороте залогодатель не связан при проведении обычных коммерческих операций: он вправе продавать товары и закупать другие товары, сырье, материалы и т. п. Интерес же залогодержателя заключается в том, чтобы общая стоимость имеющихся у залогодателя товаров соответствовала той, что предусмотрена договором о залоге. Товары в обороте, проданные или отчужденные иным способом залогодателем, с момента их перехода к приобретателю перестают быть предметом залога, и напротив, приобретенные залогодателем товары, указанные в договоре о залоге, с момента возникновения у него права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления) становятся предметом залога.

На залогодателя возложена обязанность учета товаров в обороте, являющихся предметом залога. В этих целях он должен вести специальную книгу залогов. В эту книгу вносятся записи об условиях залога товаров и обо всех операциях, которые влекут изменение состава или натуральной формы заложенных товаров, включая их переработку, на день последней операции.

Что касается залогодержателя, то он вправе осуществлять контроль за выполнением залогодателем его обязанностей. Результатом такого контроля при выявлении со стороны залогодателя нарушений условий залога товаров в обороте (например, уменьшение общей стоимости таких товаров) залогодержатель имеет право путем наложения на заложенные товары своих знаков и печатей приостановить операции с ними до устранения нарушения.

Залог вещей в ломбарде – это залог принадлежащего гражданам движимого имущества, предназначенного для личного потребления, в обеспечение краткосрочных кредитов. Залогодержателем по таким договорам могут выступать лишь специализированные организации – ломбарды. Для занятия этим видом предпринимательской деятельности ломбарды должны иметь соответствующую лицензию. Заключение договора о залоге вещей в ломбарде удостоверяется выдачей ломбардом залогового билета. Закладываемые вещи во всех случаях должны быть переданы залогодержателю – ломбарду.

В ГК (ст. 358) предусмотрено несколько новых по сравнению с ранее действовавшим законодательством правил, направленных на обеспечение защиты прав слабой стороны в этих отношениях, а именно гражданина – залогодателя. К их числу относятся следующие положения.

Во‑первых, это норма, обязывающая ломбард страховать в пользу залогодателя за свой счет принятые в залог вещи в полной сумме их оценки, устанавливаемой в соответствии с ценами на вещи такого рода и качества, обычно устанавливаемыми в торговле в момент их принятия в залог.

Во‑вторых, это правила о повышенной ответственности ломбарда за несохранность переданного ему гражданином имущества: ломбард несет ответственность за утрату и повреждение заложенных вещей, если не докажет, что утрата или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы.

В‑третьих, это норма, согласно которой требования ломбарда к залогодателю (гражданину) прекращаются во всех случаях, когда им реализовано заложенное имущество. В случае невозвращения в установленный срок суммы кредита, обеспеченного залогом вещей в ломбарде, ломбард вправе на основании исполнительной надписи нотариуса по истечении льготного месячного срока продать это имущество в порядке, установленном для реализации заложенного имущества. После этого требования ломбарда к залогодателю погашаются даже в том случае, когда сумма, вырученная при реализации заложенного имущества, недостаточна для их полного удовлетворения.

В‑четвертых, это положение о том, что условия договора о залоге вещей в ломбарде, ограничивающие права залогодателя по сравнению с правами, предоставляемыми ему ГК и иными законами, признаются ничтожными.

 

Удержание

Удержание, как уже отмечалось, является новым (по сравнению с ГК 1964 г.) способом обеспечения исполнения обязательств. Существо указанного способа… Особенность такого обеспечения исполнения обязательства, как удержание,… В роли кредитора, располагающего правом удерживать вещь должника, может оказаться хранитель по договору хранения,…

Поручительство

Поручительство – традиционный, ведущий свое начало с римского права способ обеспечения исполнения обязательства. Суть этого способа обеспечения… В римском праве поручительство (adpromissio) существовало в форме стипуляции,… В классическом римском праве сохранялись некоторые черты стипуляции как вербального контракта: присутствие…

Банковская гарантия

Банковская гарантия представляет собой новый, ранее не известный отечественному законодательству способ обеспечения исполнения… Несмотря на абсолютную новизну банковской гарантии для российского… Так, в одном из комментариев к ГК А.Л. Меламед подчеркивает, что ранее «в ГК 1964 г. и Основах гражданского…

Задаток

Задаток, так же как и неустойка, залог, удержание, поручительство, относится к традиционным способам обеспечения исполнения обязательств, ведущим… Основные черты задатка как способа обеспечения исполнения обязательств… В российском гражданском законодательстве, действовавшем до 1917 г., отсутствовали общие положения о задатке как…

Глава VII.

Ответственность за нарушение договорного обязательства

 

Некоторые общие положения о гражданско‑правовой ответственности

 

Понятие гражданско‑правовой ответственности

Вопрос о понятии гражданско‑правовой ответственности многие годы является спорным в юридической науке. Нам уже приходилось отмечать, что в… В тех случаях, когда гражданско‑правовая ответственность рассматривалась… Б. И. Пугинский отмечал, что, «хотя ответственность может быть реализована в бесспорном (неисковом) порядке и даже…

Виды гражданско‑правовой ответственности

В юридической науке принято дифференцировать гражданско‑правовую ответственность на различные виды. При этом критерии деления могут быть… В зависимости от основания возникновения ответственности различают договорную… Под договорной ответственностью принято понимать ответственность, наступающую в случаях неисполнения и ненадлежащего…

Формы договорной ответственности

  В отношении форм (мер) гражданско‑правовой, и в частности договорной,… О.С. Иоффе считает, что к мерам ответственности за нарушение обязательства относятся не только возмещение убытков и…

Возмещение убытков

Общей формой ответственности по договорным обязательствам является возмещение убытков. Об этом свидетельствует, в частности, норма, содержащаяся в… Понятие «убытки», употребляемое в гражданском праве, несколько отличается от… Понятие «убытки» необходимо отличать от категорий «вред» и «ущерб», обычно употребляемых, во‑первых, для…

Взыскание (уплата) неустойки

 

Нередко нарушение обязательств влечет за собой не только возмещение должником причиненных убытков, но и уплату им неустойки, установленной законодательством или договором.

Как отмечалось, неустойка (штраф, пени) является одним из способов обеспечения обязательств, суть которого заключается в определении законом или договором денежной суммы, подлежащей уплате должником кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Однако в ГК нормы о неустойке помещены не только в гл. 23 «Обеспечение исполнения обязательств», но и в гл. 25 «Ответственность за нарушение обязательств», поскольку применение неустойки является формой гражданско‑правовой ответственности. Такой вывод подтверждается тем, что неустойка взыскивается по решению суда либо добровольно уплачивается должником только в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, т. е. при наличии правонарушения; во‑вторых, суть неустойки состоит в обязанности должника, нарушившего обязательство, нести дополнительные имущественные потери; в‑третьих, неустойка, так же как и убытки, подлежит применению только при наличии условий, необходимых для наступления гражданско‑правовой ответственности, что вытекает из п. 2 ст. 330 ГК, согласно которому кредитор не вправе требовать уплаты неустойки, если должник не несет ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства; и наконец, в‑четвертых, обязанность должника, нарушившего обязательство, уплатить неустойку обеспечивается государственным принуждением, о чем свидетельствует включение взыскания неустойки в число способов судебной защиты гражданских прав (ст. 12 ГК).

О неустойке говорят и как о способе обеспечения исполнения обязательств, и как о форме гражданско‑правовой ответственности. В чем же заключаются различия в применении неустойки в качестве указанных двух различных правовых категорий?

Представляется, что при ответе на этот вопрос необходим дифференцированный подход к многообразным ситуациям, возникающим на практике. К примеру, если речь идет о договорной неустойке, то, включая в договор условие о неустойке за нарушение обязательства, а затем применяя соответствующую неустойку при просрочке исполнения либо ином ненадлежащем исполнении обязательства в целях стимулирования должника к исполнению обязательства в полном объеме и надлежащим образом, стороны имеют в виду применение неустойки прежде всего в качестве способа обеспечения исполнения договорного обязательства. Хотя и в этом случае нельзя исключить использования неустойки в качестве меры имущественной ответственности в целях компенсации потерь кредитора, особенно это касается случаев, когда договором предусмотрена исключительная неустойка.

Совершенно иначе выглядит характер применяемой неустойки в ситуации, когда неустойка взыскивается наряду с убытками в связи с неисполнением должником обязательства по договору, что служит основанием прекращения обязательства и освобождает должника от исполнения каких‑либо обязанностей по договору. Думается, в подобных случаях правильным будет вывод о том, что неустойка при данных условиях применяется исключительно в качестве меры гражданско‑правовой ответственности. В то же время наличие в договоре условия об уплате неустойки за его нарушение свидетельствует о желании сторон использовать неустойку в качестве способа обеспечения исполнения обязательства.

Таким образом, применительно к договорной неустойке можно говорить лишь о преимущественном ее применении либо в качестве способа обеспечения исполнения обязательств, либо в качестве меры имущественной ответственности, имея в виду, что договорной неустойке всегда присущи оба этих качества.

Что же касается законной неустойки, то, на наш взгляд, она не может признаваться способом обеспечения исполнения обязательства, ибо никоим образом не «привязана» к какому‑либо конкретному обязательству или к конкретным сторонам, вступающим в такое обязательство, а потому и не может служить целям обеспечения его исполнения. Следовательно, законная неустойка в договорных отношениях применяется исключительно в качестве меры имущественной ответственности.

Применение неустойки, наряду с убытками, в качестве меры имущественной ответственности неизбежно ставит проблему соотношения неустойки и убытков, ибо их применение независимо друг от друга обязательно привело бы к нарушению принципов гражданско‑правовой ответственности, преследующей цели восстановления нарушенных прав кредитора, но никак не неосновательного обогащения последнего.

В настоящее время в случаях, когда законом или договором установлена неустойка, при нарушении соответствующего обязательства и применении в связи с этим ответственности соотношение подлежащих уплате неустойки и возмещения убытков должно определяться по правилам, установленным ГК (ст. 394).

Суть общего правила, определяющего соотношение неустойки и убытков, заключается в том, что убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой (зачетная неустойка). Однако данное правило изложено в виде диспозитивной нормы. Законом или договором может быть определено иное соотношение неустойки и убытков, возможные варианты которого выглядят следующим образом:

во‑первых, может допускаться взыскание только неустойки, но не убытков (т. н. исключительная неустойка). В виде исключительной неустойки, например, применяется большинство штрафов, установленных транспортными уставами и кодексами (за задержку транспортных средств под погрузкой и выгрузкой, за просрочку доставки грузов и др.). Это объясняется тем, что практически все транспортные уставы и кодексы содержат положение о том, что транспортные организации, грузоотправители и грузополучатели несут ответственность по перевозкам на основании соответствующих транспортных уставов и кодексов (см., например, ст. 143 УЖД; ст. 126 УАТ). Возможность ограничения ответственности сторон по перевозкам пределами транспортных уставов и кодексов предусмотрена гражданским законодательством (ст. 793 ГК);

во‑вторых, когда убытки могут быть взысканы в полной сумме сверх неустойки (т. н. штрафная неустойка). Санкции в виде штрафной неустойки традиционно предусматривались в Положениях о поставках продукции и товаров за поставку продукции и товаров ненадлежащего качества (см., например: СП СССР. 1988. №24–25. Ст. 70). Штрафная неустойка установлена также за некоторые нарушения в транспортных уставах и кодексах (см. ст. 155 159 УЖД);

в‑третьих, когда по выбору кредитора могут быть взысканы либо неустойка, либо убытки (альтернативная неустойка). В законодательстве альтернативная неустойка не нашла широкого применения. Однако стороны не лишены возможности предусмотреть в договоре альтернативную неустойку как способ обеспечения исполнения их обязательств.

Данная классификация неустоек, которая иногда представляется единственной и традиционной для отечественной доктрины гражданского права, о чем можно судить по опубликованным постатейным комментариям к части первой ГК[861], на самом деле таковой не является. Термины «исключительная неустойка» и «зачетная неустойка», к примеру, были введены в практический обиход В.К. Райхером лишь в 1955 г.[862]Выделение зачетной, штрафной, исключительной и альтернативной неустоек носит чисто прикладной характер и является не более чем технической подробностью правоприменительной практики. Предпринимавшиеся в юридической литературе попытки придать указанной классификации неустоек сущностный характер и определить сферы правоотношений, где целесообразно применение того или иного вида неустоек, представляются неоправданными. Так, по мнению О.С. Иоффе, будучи мерой особо обременительной, штрафная неустойка должна использоваться для борьбы с наиболее злостными нарушениями обязательств, такими, например, как поставка недоброкачественной или некомплектной продукции[863]. Данное утверждение, видимо, можно расценивать лишь как пожелание законодателю умерить свой пыл при установлении законных неустоек, ограничив сферу их применения лишь случаями грубых нарушений договорных обязательств. В условиях централизованной плановой экономики, когда законная неустойка господствовала среди всех мер имущественной ответственности, такая рекомендация законодателю была вполне логичной.

Впрочем, такими же логичными представляются позиции российских правоведов по вопросу соотношения неустойки и убытков в условиях дореволюционной России. Они полагали, что с наступлением неисправности должника неустойка получает значение или штрафа за неисправность, или вознаграждения за убытки. При этом под штрафом понималась отнюдь не штрафная неустойка (в нашем понимании). Значение штрафа придавалось неустойке в том смысле, что взыскание неустойки в определенных случаях соединялось с требованием кредитора (верителя) исполнения обязательства или вознаграждения за убытки. Значение же вознаграждения за убытки неустойка обыкновенно получала в силу закона, и тогда она не соединялась со взысканием действительно понесенных убытков[864].

Весьма замечательными представляются рассуждения, имеющиеся в материалах Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского Уложения, по поводу места неустойки, имеющей значение штрафа, и сфере ее применения в имущественном обороте[865]. Российские дореволюционные цивилисты полагали, что хотя точное исполнение лежащего на должнике обязательства имеет весьма существенное значение не только для заинтересованных в том лиц, но и для всего общества, тем не менее стремиться к этому посредством штрафов, назначаемых по частным сделкам по усмотрению сторон и притом поступающих в пользу частных лиц, едва ли целесообразно. Штраф в этом случае получает значение наказания, налагаемого на неисправного должника и обогащающего лишь верителя, который получает штраф в свою пользу даже тогда, когда он не понес никаких убытков. При «неустойке – штрафе» веритель не только получает этот штраф, но и взыскивает убытки, следовательно, получает двойное вознаграждение. Если не представляется возможным бороться против подобного совмещения в том случае, когда стороны сами его устанавливают, то допускать его в силу закона противоречило бы естественному чувству справедливости и обыкновенному намерению сторон. Если не признать за неустойкой значение штрафа, то следует придать ей значение возмещения убытков (в меру нынешнего понимания речь идет о зачетном характере неустойки. – Авт.).

Придание неустойке значения средства возмещения убытков делало для российских цивилистов необходимым ответить на вопрос о целесообразности установления особого способа возмещения убытков, не всегда притом соответствующего действительной потере верителя, если удовлетворение его возможно посредством прямого взыскания убытков, что для должника может оказаться вполне достаточным побудительным средством к исполнению обязательства.

Отвечая на этот вопрос, российские цивилисты видели существенное различие между неустойкой как средством возмещения убытков и собственно взысканием этих убытков в смысле обеспечения для верителя и угрозы для должника. Указанное различие заключается в том, что доказать причинение убытков, а в особенности их размер, весьма трудно; доказать же нарушение договора, за которое назначена неустойка, напротив, сравнительно легко. Вот почему неустойка в состоянии сильнее побуждать должника к исполнению обязательства и вернее и легче обеспечивать верителя, нежели взыскание убытков.

Задумывались российские цивилисты и над вопросом о том, не является ли необходимым предоставить сторонам право приводить размер неустойки в соответствие с количеством действительных убытков, раз уж неустойка признавалась не штрафом, а средством возмещения убытков. На этот вопрос в материалах Редакционной комиссии по составлению Гражданского Уложения имеется следующий ответ. Раз должник сам предоставил верителю право взыскать с него в случае нарушения обязательства неустойку, он должен подчиниться этому как тогда, когда убытки ниже неустойки, так и тогда, когда убытков совсем причинено не было. Допустить, чтобы веритель мог довзыскивать убытки, если количество их превышает размер неустойки, или предоставить должнику право оспаривать или требовать обратно всю неустойку, если убытков причинено не было, или только ту часть ее, которая превышает количество действительных убытков, – значит уничтожить те выгоды, из‑за которых устанавливается неустойка, с согласия самих же сторон[866].

С мнением дореволюционных цивилистов перекликается позиция О.С. Иоффе, который в условиях советского периода, отмечая значение неустойки и отграничивая ее от убытков, обращал внимание на следующие обстоятельства. Во‑первых, убытки взыскиваются лишь в тех случаях, когда они действительно причинены, между тем как, несмотря на правонарушение, убытки могут и не возникнуть. При отсутствии условия о неустойке подобные нарушения не влекли бы для совершившего их лица никаких отрицательных последствий. А для того чтобы они все же наступили, целесообразно снабдить обязательство особыми обеспечительными мерами. Этой цели и служит условие о неустойке.

Во‑вторых, для взыскания убытков необходимо доказать не только их размер, но и то, что само потерпевшее лицо приняло все необходимые меры для их устранения. Практически это ставит управомоченного в весьма сложное положение и в отдельных случаях может привести к освобождению нарушителя от ответственности. Во избежание таких последствий желательно обеспечить потерпевшему лицу, хотя бы в точно фиксированных размерах, определенную сумму возмещения в виде неустойки.

В‑третьих, убытки – величина неопределенная, они выявляются лишь после правонарушения, тогда как неустойка – величина точно фиксированная, заранее установленная и известная участникам обязательства. Нарушая договор, нарушитель все же сохраняет надежду, что это не повлечет для него невыгодные последствия, ибо речь пока идет о вероятности, но не о неизбежности убытков. Установление условия о неустойке с самого начала вносит ясность: по крайней мере в ее пределах ответственность должна наступить. Неустойка, следовательно, усиливает действенность мер гражданско‑правовой ответственности, делает их достаточно определенными.

В‑четвертых, когда устанавливаются длительно действующие обязательства, их нарушение чаще всего сводится не к полному отказу от исполнения, а к ненадлежащему исполнению, выражающемуся в просрочке, качественных дефектах и т. д. В момент самого нарушения убытки либо еще не наступают, либо не получают осязаемого выражения. Вопрос об их компенсации может быть поставлен лишь по истечении более или менее значительного времени. Между тем при наличии неустойки кредитор уже в момент нарушения должен располагать средством оперативным, чтобы побудить должника к исполнению обязательства, и достаточно маневренным, чтобы действовать на протяжении всего времени, пока длится правонарушение, а не только в момент, когда выявятся причиненные убытки.

В‑пятых, убытки – объективный результат правонарушения, который не может быть дифференцирован в зависимости от значения обязательства, характера правонарушения и других существенных моментов. Такая дифференциация применительно к законной и договорной неустойке позволяет стимулировать исполнение обязательств с тем большей силой, чем более важное значение то или иное обязательство имеет[867].

К словам О.С. Иоффе добавим, что с точки зрения должника, применение к нему гражданско‑правовой ответственности в форме соответственно убытков или неустойки означает в первом случае полноту возмещаемых кредитору потерь, вызванных нарушением обязательства, которые, естественно, требуют доказывания, а во втором – неотвратимость ответственности (в виде неустойки) за нарушение обязательства, которая применяется независимо от того, будет ли доказан кредитором факт причинения ему убытков, о чем прямо говорится в п. 1 ст. 330 ГК.

В отношении природы неустойки и целей ее применения в юридической литературе советского периода высказывались самые различные точки зрения. К примеру, К.А. Граве полагал, что любая неустойка, кроме штрафной, носит оценочный характер, как способ предварительного подсчета возможных при неисполнении договора убытков, освобождающих от сложной обязанности доказывания их размера в будущем. Значение неустойки К.А. Граве видел в том, что она «обеспечивает возмещение интереса кредитора, фиксируя наперед размер этого интереса, т. е. размер возможных убытков для кредитора от неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства»[868]. С этой точкой зрения соглашался и Э.Г. Полонский, который утверждал, что, поскольку неустойка во всех видах (кроме штрафной) используется «для возмещения убытков, следует прийти к выводу об ее компенсационном, оценочном характере»[869].

Напротив, по мнению В.К. Райхера, заранее производимая оценка будущих убытков есть чистейшая фикция, явно не соответствующая действительности, т. к. если убытки трудно определить даже после нарушения обязательства, то определить их в момент заключения договора просто невозможно. Всякая неустойка есть штраф, хотя, используемая для возмещения убытков, объективно она и выполняет компенсационную функцию[870].

О.С. Иоффе обращал внимание на то, что прежде всего неустойка предназначена для стимулирования реального исполнения обязательства. Такую функцию выполняет и обязанность по возмещению убытков. Они сходны и в том, что, за исключением штрафной неустойки, все другие ее виды содержат компенсационный элемент, т. к. либо используются для возмещения убытков (исключительная и альтернативная неустойка), либо засчитываются в сумму их возмещения. Однако связь между обязанностью возместить убытки и самими убытками прямая: убытки подлежат возмещению в том именно размере, в каком они причинены. Напротив, связь между неустойкой и убытками косвенная: в той мере, в какой неустойка взыскивается, она возмещает убытки, но при ее взыскании вопрос о размере убытков и о том, возникли ли они, не ставится – неустойка есть прямое следствие самого правонарушения, на случай которого она установлена. Именно поэтому ей и присущ штрафной элемент, ибо, установленная заранее, она начисляется независимо от размера убытков и даже при их отсутствии[871].

Б. И. Пугинский относит неустойку, впрочем, как и иные меры имущественной ответственности, к правовым средствам обеспечения реализации прав и юридических обязанностей, полагая, что «меры правового обеспечения преобразуются из норм в правовые средства на той стадии, когда применение каждого из них передается на усмотрение субъекта, превращаясь из предписанной обязанности в возможность, и когда использование его служит решению возникающих производственно – хозяйственных и иных задач. Они становятся юридическими способами организации согласуемых деятельностей субъектов»[872].

На наш взгляд, во всех случаях, когда исследуется неустойка, необходимо прежде всего определиться, какое качество данной правовой категории подвергается анализу. Если предметом исследования является неустойка как способ обеспечения исполнения обязательства, то мы должны отметить стимулирующую роль применения неустойки (или угрозы ее применения) кредитором в целях понуждения должника к исполнению обязательства. Реализуя неустойку в качестве способа обеспечения исполнения обязательства, кредитор добивается реального исполнения этого обязательства.

Если же анализу подвергается неустойка как мера имущественной ответственности, то мы обнаружим много общего с убытками. И это вполне естественно, поскольку и неустойка и убытки являются формами единой гражданско‑правовой ответственности за нарушение обязательств, главное предназначение которой заключается в возмещении кредитору причиненных ему потерь. Отсюда и компенсационный характер всякой неустойки, включая, между прочим, и штрафную.

К слову сказать, представляются методологически неправильными всякие попытки определить неустойку через убытки: как твердые убытки, как часть убытков и т. п. Неустойка – самостоятельная форма гражданско‑правовой ответственности. Так зачем же ставить ее в подчиненное по отношению к другой самостоятельной форме гражданско‑правовой ответственности – возмещению убытков – положение? Напротив, если мы останемся на этой методологической позиции, суть которой заключается в выяснении ответа на вопрос: что «главнее» – неустойка или убытки, нам придется сделать вывод не в пользу последних. Ведь общее правило о зачетном характере неустойки по отношению к убыткам свидетельствует о том, что именно убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой (см. п. 1 ст. 394 ГК). С точки зрения формальной логики напрашивается вывод о том, что в первую очередь взыскивается неустойка, а уж затем в части, ею не покрытой, убытки. Однако ни у кого не вызовет сомнений ошибочность вывода о превалирующей роли неустойки в системе мер гражданско‑правовой ответственности.

Суть предлагаемого нами подхода заключается в том, что и уплата неустойки, и возмещение убытков должны во всех случаях рассматриваться как самостоятельные формы ответственности. Если за определенное нарушение договорного обязательства договором или законом предусмотрена неустойка и такое нарушение допущено, кредитор, безусловно, имеет право требования уплаты указанной неустойки должником. Причем в момент взыскания неустойки, как уже отмечалось, от кредитора не требуется представления каких‑либо доказательств, подтверждающих как факт причинения убытков, так и их размер.

Проблема же состоит в том, что кредитор вправе требовать возмещения убытков, причиненных ему должником, во всех случаях неисполнения либо ненадлежащего исполнения последним своих обязательств. В тех случаях, когда с должника уже взыскана неустойка, возникает вопрос о возможности применения к должнику двух мер ответственности за одно и то же нарушение. Если речь идет об исключительной либо альтернативной неустойке, мы видим, что законодатель дает на этот вопрос отрицательный ответ, запрещая в этом случае взыскивать убытки.

Немногим отличается позиция законодателя и в отношении зачетной неустойки. Определяя в виде общего правила, что убытки в этом случае могут быть взысканы лишь в части, не покрытой неустойкой (п. 1 ст. 394 ГК), законодатель тем самым учитывает, что, уплатив неустойку, которая, как известно, представляет собой определенную денежную сумму (п. 1 ст. 330 ГК), должник тем самым компенсировал кредитору (полностью или частично) его потери, вызванные нарушением обязательства. Таким образом, вопрос переходит в плоскость правильного определения размера подлежащих возмещению убытков, который сводится к потерям кредитора, оставшимся не покрытыми уплаченной должником зачетной неустойкой. Следовательно, даже в тех случаях, когда к должнику одновременно применяются и зачетная неустойка, и убытки (в части, не покрытой неустойкой), мы имеем дело с ситуацией, когда фактически (и по размеру, и по сути) к должнику применена одна мера ответственности – возмещение убытков. Данное обстоятельство особенно очевидно в случае, когда кредитор первоначально обращается к должнику с требованием о взыскании убытков, лишая себя тем самым возможности взыскать неустойку, т. е. применить к должнику две меры ответственности за одно и то же нарушение.

И только в случаях со штрафной неустойкой законодательством или договором в порядке исключения допускается применение двух мер ответственности за одно и то же нарушение обязательства. Кстати, наличие штрафных неустоек является лучшей иллюстрацией правильности определения неустойки, как и убытков, в качестве самостоятельных форм гражданско‑правовой ответственности и ошибочности взгляда на неустойку как на твердую часть убытков.

Если же анализировать неустойку в качестве способа защиты нарушенных субъективных прав кредитора в обязательстве, то мы действительно придем к выводу о том, что неустойка является одним из правовых средств обеспечения реализации прав и интересов участников имущественного оборота, как предлагает Б.И. Пугинский.

О самостоятельном характере неустойки как одной из форм гражданско‑правовой ответственности свидетельствует наличие в законодательстве специальной нормы, позволяющей суду уменьшить размер неустойки. В соответствии со ст. 333 ГК, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку. Однако данная норма не затрагивает права должника на уменьшение размера его ответственности на основании ст. 404 ГК (вина кредитора), а также права кредитора на возмещение убытков в случаях, предусмотренных ст. 394 ГК (при взыскании зачетной и штрафной неустойки).

Ранее ГК 1964 г., предоставляя суду аналогичное право, основанием для его реализации считал то обстоятельство, что неустойка чрезмерно велика по сравнению с убытками кредитора, т. е. ставил возможность уменьшения размера неустойки в прямую зависимость от размера гипотетических убытков кредитора. При этом должны были приниматься во внимание степень выполнения обязательства должником; имущественное положение граждан, участвующих в обязательстве; не только имущественный, но и всякий иной заслуживающий уважения интерес кредитора, т. е. обстоятельства, никак не связанные с возможными убытками кредитора.

Любопытно отметить, что в проекте Гражданского Уложения, внесенного в Государственную думу в 1913 г., также имелась норма, наделявшая суд правом на уменьшение размера неустойки. Отличие же заключается в том, что текст этой нормы вовсе не связывает возможность уменьшения неустойки с убытками. В ст. 1607 проекта говорится следующее: «Если в договоре назначена неустойка в очевидно преувеличенном размере или если она представляется чрезмерною ввиду неисполнения должником обязательства лишь в незначительной части, то суд может, по просьбе должника, уменьшить размер неустойки, но обязан при этом принять в соображение не только имущественные, но и другие справедливые интересы верителя»[873].

Как видим, основным обстоятельством, открывающим суду возможность уменьшить размер неустойки, признавалась незначительность допущенного должником нарушения обязательства, а вовсе не объем потерь кредитора (верителя). Однако предоставим слово российским цивилистам, подготовившим проект Гражданского Уложения.

Прежде всего возникает вопрос, почему в ст. 1607 проекта речь идет об уменьшении только договорной неустойки. Ответ элементарно прост: дореволюционное российское гражданское законодательство определяло размер неустойки (т. е. устанавливало законную неустойку) только по заемным обязательствам между частными лицами, а также по обязательствам перед казной, когда неустойка полагается как штраф за неисправность. Что же касается неустойки по договорным обязательствам или, как тогда говорили, «по добровольному условию», то таковые законодательством практически не устанавливались[874]. Учитывая данное обстоятельство, а также негативное отношение цивилистов – авторов проекта к законодательному установлению неустоек по обязательствам, проблема уменьшения законной неустойки, видимо, представлялась им неактуальной.

В комментарии Редакционной комиссии к ст. 1607 проекта Гражданского Уложения подчеркивалось, что определение размера неустойки предоставляется усмотрению сторон, так как установить какое‑нибудь определенное правило для размера неустойки не представляется возможным. В отношении неустойки не наблюдается обычного постоянства в назначении ее размера. Она колеблется в самых различных пределах в зависимости от того, насколько стороны считают для себя важным обеспечить исполнение договора. Таким образом, назначение максимального размера неустойки было бы необоснованным произволом законодателя, напрасным стеснением договорной свободы. Но так как эта свобода не должна простираться до явного недобросовестного притеснения слабой стороны сильною, то законодатель может допустить спор против чрезмерной, не соответствующей обеспеченным ею интересам неустойки. Уменьшение в этом случае ее размера не может быть обусловлено какими‑либо определенными правилами, но должно быть основано на справедливом обсуждении всех обстоятельств данного случая, которые, конечно, могут быть весьма разнообразны и не поддаются сколько‑нибудь точному исчислению в законе. Поэтому надлежит с доверием отнестись к благоразумию суда, на усмотрение которого и должно быть оставлено решение подобных случаев без другого ближайшего мерила, кроме справедливости, к обеим сторонам.

Само собой разумеется, считали российские цивилисты, что суду должно быть предоставлено право уменьшить неустойку только в том случае, когда должник нуждается в защите, т. е. когда неустойка представляется действительно преувеличенной, причем неустойка может подлежать снижению не только тогда, когда она является чрезмерною при самом ее назначении, но и тогда, когда она становится таковою впоследствии, в случае частичного исполнения должником обязательства.

В материалах Редакционной Комиссии специально подчеркивалось, что проект Гражданского Уложения не устанавливает обязательной связи между частичным исполнением договора и уменьшением размера неустойки: по проекту суд может, если по обстоятельствам дела найдет нужным, уменьшить размер неустойки, но суд не обязан это делать в каждом случае частичного исполнения обязательства (выделено нами. – Авт.)[875].

Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации (ст. 333) также не связывает напрямую право суда на уменьшение неустойки с размером убытков кредитора, как это было сделано в ГК 1964 г. Критерием для уменьшения неустойки служит соразмерность последствиям допущенного должником нарушения обязательства, что, собственно, не исключает учета незначительности самого нарушения. Однако основными ориентирами для судов служат иные обстоятельства. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 42) рекомендует судам при решении вопроса об уменьшении неустойки исходить из того, что размер неустойки может быть уменьшен судом; при решении вопроса об уменьшении неустойки следует исходить из того, что размер неустойки может быть уменьшен только в том случае, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Причем при оценке таких последствий судом могут приниматься во внимание в том числе обстоятельства, не имеющие прямого отношения к последствиям нарушения обязательства (цена товаров, работ, услуг, сумма договора и т. п.)[876].

В реальной судебной практике, включая и дела, рассмотренные в порядке надзора Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, норма, содержащаяся в ст. 333 ГК, о праве суда уменьшить неустойку получила весьма широкое распространение. В качестве обстоятельств, свидетельствующих о необходимости уменьшить неустойку, принимаются во внимание и незначительность просрочки исполнения обязательства, и превышение размера неустойки над суммой задолженности, и взыскание с должника процентов за пользование чужими средствами и т. д. Более того, нередко встречаются дела, при разрешении которых суд уменьшил неустойку при отсутствии ходатайства ответчика об этом по существу по собственной инициативе либо при рассмотрении дела в апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, когда этот вопрос судом первой инстанции вообще не рассматривался. В целом можно сделать вывод о наметившейся тенденции рассматривать уменьшение неустойки при ее несоразмерности последствиям допущенного нарушения в качестве не права, а обязанности суда[877].

Все это происходит в силу чрезвычайно низкого уровня договоров, заключаемых участниками имущественного оборота. В огромном числе договоров устанавливаются неустойки, во много раз превышающие все разумные пределы, скажем, 5–10 процентов от суммы задолженности за каждый день задержки оплаты товаров, работ или услуг (1800–3600 процентов годовых!), отсутствуют всякие ограничения предельной суммы неустоек, чем, кстати, договоры российских организаций и предпринимателей разительным образом отличаются от зарубежных аналогов и внешнеторговых контрактов, в которых обязательно включаются такие условия, например: «За просрочку исполнения обязательства устанавливается неустойка в размере 0,5 процента от суммы задолженности за каждый день просрочки, но не более 20 процентов от суммы договора».

Не только реальная зарубежная практика заключения договоров, но и законодательство многих стран содержит нормы, ограничивающие применение неустойки за нарушение обязательства и тем самым ориентирующие кредитора в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником на предъявление требования о возмещении убытков, а не о взыскании неустоек. Речь идет не только о положениях законодательства, предоставляющих суду возможность уменьшать неустойку, предусмотренную договором, но и об ограничениях совершенно иного рода, не известных российскому законодательству.

Например, последний (по дате принятия) из гражданских кодексов стран континентальной Европы – Гражданский кодекс Нидерландов – включает в себя следующие положения, ограничивающие применение неустойки по обязательствам: «Кредитор не может требовать исполнения как неустойки, так и обязательства, к которому относится неустойка»; «То, что подлежит исполнению вследствие неустойки, заменяет возмещение ущерба, предусмотренное законом»; «Кредитор не может требовать исполнения неустойки, если на должника не может быть возложена ответственность за недостаток» (ст. 92); «Требованию исполнения неустойки в тех случаях, когда требуется возмещение ущерба, предусмотренное по закону, должно предшествовать предупреждение или другое предварительное заявление» (ст. 93); «Суд может по ходатайству должника, если очевидно, что справедливость требует этого, умерить оговоренную неустойку при условии, что он не может признать кредитору меньше чем возмещение ущерба, предусмотренное по закону, в случае недостатка в исполнении» (ст. 94)[878].

Как мы видим, среди мер, ограничивающих применение неустойки, имеется и такая мера, как запрет в случае взыскания кредитором неустойки требовать от должника исполнения обязательства, нарушение которого послужило основанием для применения неустойки. Теоретически можно представить себе такую ситуацию и при применении Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно ст. 396 ГК в случае, когда в связи с неисполнением обязательства (в отличие от ненадлежащего исполнения) к должнику применена исключительная либо альтернативная неустойка, что исключает возмещение убытков. В практике арбитражных судов такие случаи пока не встречались.

Напротив, как уже отмечалось, и арбитражно‑судебная практика, и доктрина российского гражданского права рассматривают применение неустойки в качестве меры, «подстегивающей» должника к надлежащему исполнению обязательства. Иными словами, продолжающееся существование обязательства, несмотря на то что за его нарушение к должнику применена неустойка (в том числе и неоднократно), подразумевается a priori.

Между тем вопрос о влиянии взыскания неустойки на судьбу обязательства, за нарушение которого она применена, не так прост, как может показаться на первый взгляд. Иначе как объяснить включение в проект Гражданского Уложения России ст. 1605 следующего содержания: «Если неустойка назначена на случай неисполнения должником обязательства, то веритель имеет право требовать или платежа неустойки, или же исполнения обязательства и возмещения убытков. Если неустойка назначена на случай неисполнения в срок или вообще ненадлежащего исполнения должником обязательства, то веритель имеет право требовать и платежа неустойки, и исполнения обязательства. Веритель, принявший несвоевременное или ненадлежащее исполнение обязательства без оговорки относительно сохранения за собою права на неустойку, признается отказавшимся от неустойки»[879].

Особый интерес вызывает то обстоятельство, что по действовавшему на тот период российскому законодательству взыскание неустойки вообще не освобождало должника от ответственности за неисполнение обязательства, что в равной степени относилось как к договорной, так и к законной неустойке. Следовательно, российские цивилисты изменяли принципиальным образом существовавший правопорядок. Естественно, на то должны были быть весьма серьезные причины. Обратимся к материалам Редакционной комиссии, содержащим обоснование необходимости соответствующего изменения законодательства. Итак, вот взгляд дореволюционных российских юристов на проблему соотношения взыскания неустойки, возмещения убытков и судьбы обязательства.

Для разрешения вопроса о совместимости неустойки с взысканием убытков существенное значение имеет то обстоятельство, признается ли неустойка штрафом за неисправность или возмещением за убытки. Совмещение неустойки со взысканием убытков возможно только тогда, когда на неустойку смотрят как на штраф за неисправность. Оштрафовать должника за неисправность и вместе с тем взыскать с него убытки – вещи совместимые, так как каждая из них преследует свою особую цель.

Но раз признается, что на неустойку не следует смотреть как на штраф за неисправность, то естественно остановиться на неустойке как на средстве возмещения убытков и предоставить верителю в случае нарушения должником обязательства или требовать неустойку, или взыскивать убытки. Признание неустойки несовместимой со взысканием убытков не должно доходить до того, что подобное совмещение признавалось бы недействительным даже тогда, когда сами стороны признают нужным установить его. Правило закона о несовместимости неустойки со взысканием убытков может быть изменено соглашением сторон. Можно находить, что совмещение неустойки с взысканием убытков противоречит понятию неустойки как эквивалента убытков и взаимному отношению между этой неустойкой и убытками, но в сфере гражданских сделок нет основания ограничивать свободу личного произвола, пока проявление его не нарушает прав, носящих публичный характер; добровольное же совмещение неустойки со взысканием убытков не нарушает подобных прав.

Рассматривая вопрос о целесообразности совмещения неустойки, даже при отсутствии прямого соглашения сторон, со взысканием убытков в том случае, когда неустойка назначена на случай неточного исполнения обязательства, российские цивилисты подчеркивали, что такое совмещение само собою вытекает из существа намерения сторон, если неустойка назначена специально на случай ненадлежащего исполнения обязательства. Если неустойкой обеспечивается точное исполнение обязательства, то это потому, что это обстоятельство имеет для верителя особенно важное значение; но это не устраняет права верителя требовать окончательного исполнения обязательства, хотя он может и отказаться от этого права. Очевидно, что неустойка, выговариваемая на случай несвоевременного или иного ненадлежащего исполнения, предназначается на покрытие тех убытков, которые могут быть причинены именно неточным исполнением, а не совершенным неисполнением; убытки же, которые могут быть причинены неисполнением обязательства, представляют собой особую разновидность, независимую от убытков в связи с неточным исполнением, и могут быть обеспечиваемы самостоятельной неустойкой, независимо от неустойки за неточное исполнение.

Если обязательство было исполнено не точно, но веритель согласился на неточное исполнение, то естественно может родиться предположение, что он предпочел удовольствоваться неточным исполнением ввиду того, что он имел право не только взыскать неустойку за неточное исполнение, но и настоять на точном исполнении, а если оно почему‑либо сделалось невозможным, то взыскать убытки за неисполнение обязательства[880].

Многие из аргументов российских дореволюционных юристов могли бы использоваться и сегодня для обоснования, к примеру, включения в действующий Гражданский кодекс положений, определяющих, скажем, соотношение неустойки и убытков (ст. 394), возмещение убытков и взыскание неустойки и судьбы обязательства (ст. 396).

 

Проценты по денежному обязательству

Возмещением убытков и взысканием неустойки не исчерпываются меры, которые могут быть приняты кредитором к должнику, допустившему неисполнение либо… Особое место в ГК занимает ст. 395, посвященная вопросам ответственности за… Включение в ГК названной статьи преследовало цель защиты прав и законных интересов участников имущественного оборота,…

Иные последствия нарушения договора

Всякое неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обязательства должно негативным образом отразиться на его имуществе, в этом и состоит суть… Если говорить об иных (помимо имущественной ответственности) последствиях… К первой группе последствий можно отнести случаи наделения кредитора правом принимать меры, в том числе путем…

Основания и условия договорной ответственности

  На протяжении многих лет в юридической науке советского периода господствовало… Под составом гражданского правонарушения одни авторы понимают совокупность определенных признаков правонарушения,…

Нарушение договора как основание ответственности

В юридической литературе основанием гражданско‑правовой ответственности (а в советской – одним из элементов состава правонарушения)… Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что гражданское правонарушение есть прежде всего… Противоправность поведения, т. е. нарушение соответствующими действиями или бездействием норм права, рассматривается…

Причинная связь

Бесспорно, что лицо, допустившее нарушение субъективного гражданского права, может нести ответственность лишь за последствия, причиненные именно… Сразу оговоримся, как и в случае с самими последствиями нарушения, что… На ограниченный характер применения такого условия ответственности, как причинная связь между допущенным нарушением и…

Вина

 

Как общее правило необходимым условием для привлечения должника к ответственности за нарушение обязательства является вина должника. Норма об ответственности при наличии вины традиционно включалась во все отечественные гражданские кодексы (ГК 1922 г., ГК 1964 г.). Имеется такая норма и в действующем ГК: согласно п. 1 ст. 401 Кодекса лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

Вместе с тем в отличие от прежних Гражданских кодексов, в которых отсутствовало определение вины должника, действующий ГК содержит определение понятия вины, которое выражено следующей формулой: «Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства» (п. 1 ст. 401).

Казалось бы, учитывая появившееся легальное определение вины как условия гражданско‑правовой ответственности за нарушение обязательства, мы были вправе ожидать кардинального изменения направления исследований в этой области гражданского права, ранее сориентированных на усиленно насаждаемые в цивилистике уголовно‑правовые подходы к понятию вины как одному из оснований (субъективная сторона) состава преступления.

К сожалению, до настоящего времени в современной юридической литературе практически отсутствует теоретический анализ вины как условия гражданско‑правовой ответственности, а доктрина гражданского права по инерции продолжает в основном оставаться на прежних позициях, смысл которых заключается в поиске все новых объяснений необходимости применения в цивилистике чуждых ей уголовно‑правовых взглядов на вину как один из элементов состава правонарушения, представляющих собой некое гипотетическое психическое отношение правонарушителя к своим действиям и их последствиям.

Например, в учебнике гражданского права Санкт – Петербургского государственного университета, выпущенном в свет в 1996 г., находим хорошо знакомые по литературе советского периода положения о том, что вина «представляет собой такое психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества или отдельных лиц. Такое понятие вины в равной мере применимо как к гражданам, так и к юридическим лицам», что «как субъективное условие гражданско‑правовой ответственности вина связана с психическими процессами, происходящими в сознании человека» и т. д. и т. п.[931]

Такими же традиционными, как и в советской юридической литературе, остаются подходы к вопросу о вине юридических лиц. Авторы названного учебника утверждают, что вина последних иначе и не может проявиться, как только через «виновное поведение работников соответствующей организации при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей, поскольку действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника…». Любопытны примеры, которые приводятся в учебнике в качестве бесспорной иллюстрации данного положения: «…вина коммерческой организации, допустившей просрочку в поставке продукции из‑за нехватки рабочей силы или оборудования, выражается в виновном поведении руководителя коммерческой организации, который не принял своевременно мер по устранению этих недостатков в деятельности коммерческой организации. Вина юридического лица может проявиться и в виновных действиях его работника, например в вине рабочего, допустившего брак при изготовлении продукции»[932].

Можно подумать, что кредитору, предъявляющему требования к поставщику, допустившему просрочку поставки товаров или поставившему недоброкачественные товары, а также суду, рассматривающему такие требования, есть какое‑то дело до того, как руководитель организовывал поставку, а рабочий выполнял свою техническую операцию, а главное – каково психическое отношение последних к своим действиям и вызванным ими последствиям!

Приблизительно с таких же традиционных позиций рассматриваются и иные теоретические вопросы, связанные с применением положений о вине как условии гражданско‑правовой ответственности: о формах вины (умысле и неосторожности); о смешанной вине; о презумпции виновности правонарушителя; об ответственности за «невиновное» нарушение обязательства и другие[933].

Данное обстоятельство, а именно инерционное движение гражданско‑правовой доктрины по тупиковому пути, намеченному в советский период, когда цивилистике было навязано понятие вины, «густо замешанное» на чуждых ей уголовно‑правовых элементах, заставляет уделить более пристальное внимание генезису данной гражданско‑правовой категории на различных этапах развития цивилистики.

 

Понятие вины в римском праве

По римскому праву ответственность должника в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, как правило, наступала при наличии вины… Вина (culpa) в широком смысле слова включала в себя два вида вины: умысел… Вина в форме небрежности (culpa) определялась следующим образом: «Вина имеется налицо, если не было предвидено то, что…

Вина по российскому гражданскому праву

Положения дореволюционного российского гражданского законодательства об ответственности должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение… По поводу указанных положений российского законодательства тот же Анненков… Например, Мейер утверждал, что и в России ущерб, происшедший для верителя по обязательству, может подлежать возмещению…

Понятие вины в зарубежном законодательстве

Общие подходы к определению понятия вины в законодательстве и гражданско‑правовой доктрине стран континентальной Европы в существенных… В праве стран континентальной Европы вина должника признается предпосылкой… Законодательство названных стран не содержит определения понятия вины, но включает в себя положения о различных формах…

Вина по советскому гражданскому праву

В советской гражданско‑правовой доктрине в последние десятилетия прочно утвердилось понятие вины как психического отношения лица к своему… Так, Г.К. Матвеев определяет вину как «психическое отношение нарушителя… Некоторые авторы при определении понятия вины избегали выражения «вина как психическое отношение», оставаясь на…

Вина в современном российском гражданском праве

В гражданско‑правовых отношениях (кроме обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности) сам по себе факт нарушения… Необходимым основанием ответственности за неисполнение или ненадлежащее… Понятие вины в гражданском праве также не остается неизменным. В ГК 1964 г. отсутствовало легальное определение этого…

Обстоятельства, влияющие на ответственность должника

Поскольку по общему правилу должник, не исполнивший обязательства либо исполнивший его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины… Возникает вопрос: что должен доказать в данном случае должник? В чем должна… На наш взгляд, мы, вслед за российскими дореволюционными цивилистами, должны признать, что в случае, когда должник не…

Глава VIII.

Защита прав участников договорных отношений

 

Право на защиту

Децентрализация экономической системы, появление на рынке множества коммерческих организаций и иных юридических лиц, являющихся в основном… Данная проблема нашла отражение в Конституции Российской Федерации и ряде… Федеральным конституционным законом «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (ст. 5) предусмотрено, что одной из…

Способы защиты

Под способами защиты гражданских прав обычно понимаются предусмотренные законодательством средства, с помощью которых могут быть достигнуты… Способы защиты даны субъекту гражданского права законодательством. Проблема же… В гражданском законодательстве можно выделить два уровня регулирования способов защиты гражданских прав. Первый…

Защита кредитора в договорном обязательстве

В отличие от иных гражданско‑правовых отношений в обязательстве отражается динамика гражданских прав и обязанностей, очерченных рамками… Как известно, обязательство имеет определенный субъектный состав (стороны… Нарушенные права кредитора в обязательстве могут быть защищены с помощью как универсальных, так и специальных…

Защита слабой стороны в договоре

Одной из основных проблем, решаемых гражданским правом, является защита слабой стороны в договорном обязательстве. Реализация данной задачи требует… В юридической литературе проблема защиты слабой стороны в договорном… С позицией С.А. Хохлова нельзя не согласиться. Действительно, если говорить о защите гражданских прав, то речь может…

Проблемы недействительности договора

В последние годы в практике арбитражных судов отмечается устойчивая тенденция роста числа споров, связанных с признанием сделок недействительными и… Как известно, в соответствии со ст. 12 Гражданского кодекса Российской… Отмеченная тенденция роста количества дел, связанных с признанием сделок недействительными и применением последствий…

Защита прав участников имущественного оборота в публично‑правовых отношениях

В последние годы актуальное значение для практики приобрели вопросы, связанные с защитой прав предпринимателей и организаций от незаконных действий… Однако введение в действие нового законодательства о собственности заставило… Поэтому сначала в практике государственных арбитражей, а затем и в арбитражно – процессуальном законодательстве,…

Процессуальное обеспечение защиты участников имущественного оборота

Процессуально‑правовые отношения не являются предметом данного исследования, однако некоторые проблемы процессуального законодательства,… Прежде всего с точки зрения процессуального обеспечения защиты прав участников… Подведомственность дела суду (арбитражному суду), т. е. его компетенция в сфере осуществления правосудия, относится к…

Ссылки на правовые акты

 

 

(Перечень ссылок подготовлен специалистами КонсультантПлюс)

«КОНСТИТУЦИЯ (ОСНОВНОЙ ЗАКОН) СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ

РЕСПУБЛИК»

(утв. Постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов СССР

от 05.12.1936)

«КОНСТИТУЦИЯ (ОСНОВНОЙ ЗАКОН) РОССИЙСКОЙ СОВЕТСКОЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ»

(принята ВС РСФСР 12.04.1978)

«КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принята всенародным голосованием 12.12.1993)

ЗАКОН РСФСР от 11.06.1964

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РСФСР»

(вместе с «ГРАЖДАНСКИМ КОДЕКСОМ РСФСР»)

«КОДЕКС ТОРГОВОГО МОРЕПЛАВАНИЯ СОЮЗА СССР»

(утв. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 14.06.1929)

«ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РСФСР»

(утв. ВС РСФСР 11.06.1964)

«ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР»

(утв. ВС РСФСР 11.06.1964)

«КОДЕКС ТОРГОВОГО МОРЕПЛАВАНИЯ СОЮЗА ССР»

(утв. Указом Президиума ВС СССР от 17.09.1968)

«ВОЗДУШНЫЙ КОДЕКС СОЮЗА ССР»

(утв. Указом Президиума ВС СССР от 11.05.1983 №9275‑X)

«ЖИЛИЩНЫЙ КОДЕКС РСФСР»

(утв. ВС РСФСР 24.06.1983)

«ОСНОВЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СОЮЗА ССР И СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИК ОБ АРЕНДЕ»

(утв. ВС СССР 23.11.1989 №810‑1)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 02.12.1990 №394‑1

«О ЦЕНТРАЛЬНОМ БАНКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (БАНКЕ РОССИИ)»

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 02.12.1990 №395‑1

«О БАНКАХ И БАНКОВСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

ЗАКОН РСФСР от 24.12.1990 №443‑1

«О СОБСТВЕННОСТИ В РСФСР»

ЗАКОН РСФСР от 25.12.1990 №445‑1

«О ПРЕДПРИЯТИЯХ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

ЗАКОН РСФСР от 22.03.1991 №948‑1

«О КОНКУРЕНЦИИ И ОГРАНИЧЕНИИ МОНОПОЛИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА

ТОВАРНЫХ РЫНКАХ»

«ЗЕМЕЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР»

(утв. ВС РСФСР 25.04.1991 №1103‑1)

«ОСНОВЫ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СОЮЗА ССР И РЕСПУБЛИК»

(утв. ВС СССР 31.05.1991 №2211‑1)

ЗАКОН РСФСР от 26.06.1991 №1488‑1

«ОБ ИНВЕСТИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РСФСР»

ЗАКОН РФ от 03.07.1991 №1531‑1

«О ПРИВАТИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ЗАКОН РСФСР от 24.10.1991 №1799‑1

«ОБ ИНДЕКСАЦИИ ДЕНЕЖНЫХ ДОХОДОВ И СБЕРЕЖЕНИЙ ГРАЖДАН В РСФСР»

ЗАКОН РФ от 27.12.1991 №2116‑1

«О НАЛОГЕ НА ПРИБЫЛЬ ПРЕДПРИЯТИЙ И ОРГАНИЗАЦИЙ»

ЗАКОН РФ от 27.12.1991 №2118‑1

«ОБ ОСНОВАХ НАЛОГОВОЙ СИСТЕМЫ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ЗАКОН РФ от 07.02.1992 №2300‑1

«О ЗАЩИТЕ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ»

ЗАКОН РФ от 20.02.1992 №2383‑1

«О ТОВАРНЫХ БИРЖАХ И БИРЖЕВОЙ ТОРГОВЛЕ»

ЗАКОН РФ от 21.02.1992 №2395‑1

«О НЕДРАХ»

ЗАКОН РФ от 29.05.1992 №2872‑1

«О ЗАЛОГЕ»

ЗАКОН РФ от 09.10.1992 №3615‑1

«О ВАЛЮТНОМ РЕГУЛИРОВАНИИ И ВАЛЮТНОМ КОНТРОЛЕ»

ЗАКОН РФ от 19.11.1992 №3929‑1

«О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ) ПРЕДПРИЯТИЙ»

ЗАКОН РФ от 27.11.1992 №4015‑1

«О СТРАХОВАНИИ»

ЗАКОН РФ от 23.12.1992 №4196‑1

«О ПРАВЕ ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА ПОЛУЧЕНИЕ В ЧАСТНУЮ

СОБСТВЕННОСТЬ И НА ПРОДАЖУ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ ДЛЯ ВЕДЕНИЯ ЛИЧНОГО

ПОДСОБНОГО И ДАЧНОГО ХОЗЯЙСТВА, САДОВОДСТВА И ИНДИВИДУАЛЬНОГО

ЖИЛИЩНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА»

«ОСНОВЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О НОТАРИАТЕ»

(утв. ВС РФ 11.02.1993 №4462‑1)

ЗАКОН РФ от 15.04.1993 №4804‑1

«О ВЫВОЗЕ И ВВОЗЕ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ»

ЗАКОН РФ от 10.06.1993 №5154‑1

«О СТАНДАРТИЗАЦИИ»

«ТАМОЖЕННЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(утв. ВС РФ 18.06.1993 №5221‑1)

ЗАКОН РФ от 24.06.1993 №5238‑1

«О ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОРГАНАХ НАЛОГОВОЙ ПОЛИЦИИ»

ЗАКОН РФ от 07.07.1993 №5338‑1

«О МЕЖДУНАРОДНОМ КОММЕРЧЕСКОМ АРБИТРАЖЕ»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ О МЕЖДУНАРОДНОМ КОММЕРЧЕСКОМ АРБИТРАЖНОМ

СУДЕ ПРИ ТОРГОВО – ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»,

«ПОЛОЖЕНИЕМ О МОРСКОЙ АРБИТРАЖНОЙ КОМИССИИ ПРИ ТОРГОВО –

ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН от 21.07.1994 №1‑ФКЗ

«О КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(одобрен СФ ФС РФ 12.07.1994)

«ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)»

от 30.11.1994 №51‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 30.11.1994 №52‑ФЗ

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ЧАСТИ ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 02.12.1994 №53‑ФЗ

«О ЗАКУПКАХ И ПОСТАВКАХ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ, СЫРЬЯ И

ПРОДОВОЛЬСТВИЯ ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД»

(принят ГД ФС РФ 26.10.1994)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 13.12.1994 №60‑ФЗ

«О ПОСТАВКАХ ПРОДУКЦИИ ДЛЯ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД»

(принят ГД ФС РФ 10.11.1994)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 29.12.1994 №79‑ФЗ

«О ГОСУДАРСТВЕННОМ МАТЕРИАЛЬНОМ РЕЗЕРВЕ»

(принят ГД ФС РФ 23.11.1994)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 16.02.1995 №15‑ФЗ

«О СВЯЗИ»

(принят ГД ФС РФ 20.01.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 20.02.1995 №24‑ФЗ

«ОБ ИНФОРМАЦИИ, ИНФОРМАТИЗАЦИИ И ЗАЩИТЕ ИНФОРМАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 25.01.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 23.02.1995 №26‑ФЗ

«О ПРИРОДНЫХ ЛЕЧЕБНЫХ РЕСУРСАХ, ЛЕЧЕБНО – ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫХ

МЕСТНОСТЯХ И КУРОРТАХ»

(принят ГД ФС РФ 27.01.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 14.04.1995 №41‑ФЗ

«О ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ТАРИФОВ НА ЭЛЕКТРИЧЕСКУЮ И

ТЕПЛОВУЮ ЭНЕРГИЮ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 10.03.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН от 28.04.1995 №1‑ФКЗ

«ОБ АРБИТРАЖНЫХ СУДАХ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(одобрен СФ ФС РФ 12.04.1995)

«АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

от 05.05.1995 №70‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 05.04.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 10.05.1995 №73‑ФЗ

«О ВОССТАНОВЛЕНИИ И ЗАЩИТЕ СБЕРЕЖЕНИЙ ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 24.02.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 15.07.1995 №101‑ФЗ

«О МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 16.06.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 18.07.1995 №108‑ФЗ

«О РЕКЛАМЕ»

(принят ГД ФС РФ 14.06.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 17.08.1995 №147‑ФЗ

«О ЕСТЕСТВЕННЫХ МОНОПОЛИЯХ»

(принят ГД ФС РФ 19.07.1995)

«ВОДНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» от 16.11.1995 №167‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 18.10.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 26.12.1995 №208‑ФЗ

«ОБ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВАХ»

(принят ГД ФС РФ 24.11.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 27.12.1995 №213‑ФЗ

«О ГОСУДАРСТВЕННОМ ОБОРОННОМ ЗАКАЗЕ»

(принят ГД ФС РФ 24.11.1995)

«СЕМЕЙНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» от 29.12.1995 №223‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 08.12.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 30.12.1995 №225‑ФЗ

«О СОГЛАШЕНИЯХ О РАЗДЕЛЕ ПРОДУКЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 06.12.1995)

«ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)»

от 26.01.1996 №14‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 22.12.1995)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 26.01.1996 №15‑ФЗ

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ЧАСТИ ВТОРОЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 22.12.1995)

«УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» от 13.06.1996 №63‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 24.05.1996)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 15.06.1996 №72‑ФЗ

«О ТОВАРИЩЕСТВАХ СОБСТВЕННИКОВ ЖИЛЬЯ»

(принят ГД ФС РФ 24.05.1996)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 20.06.1996 №81‑ФЗ

«О ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ В ОБЛАСТИ ДОБЫЧИ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

УГЛЯ, ОБ ОСОБЕННОСТЯХ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ РАБОТНИКОВ ОРГАНИЗАЦИЙ

УГОЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ»

(принят ГД ФС РФ 17.05.1996)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 05.07.1996 №86‑ФЗ

«О ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ В ОБЛАСТИ ГЕННО – ИНЖЕНЕРНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

(принят ГД ФС РФ 05.06.1996)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 12.08.1996 №110‑ФЗ

«О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ И ДОПОЛНЕНИЯ В ПУНКТ 2 СТАТЬИ 855

ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 18.07.1996)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 24.11.1996 №132‑ФЗ

«ОБ ОСНОВАХ ТУРИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 04.10.1996)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 13.12.1996 №150‑ФЗ

«ОБ ОРУЖИИ»

(принят ГД ФС РФ 13.11.1996)

«ЛЕСНОЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» от 29.01.1997 №22‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 22.01.1997)

«ВОЗДУШНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» от 19.03.1997 №60‑ФЗ

(принят ГД ФС РФ 19.02.1997)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 21.07.1997 №119‑ФЗ

«ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ»

(принят ГД ФС РФ 04.06.1997)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 21.07.1997 №122‑ФЗ

«О ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕГИСТРАЦИИ ПРАВ НА НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО И

СДЕЛОК С НИМ»

(принят ГД ФС РФ 17.06.1997)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 21.07.1997 №123‑ФЗ

«О ПРИВАТИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА И ОБ ОСНОВАХ

ПРИВАТИЗАЦИИ МУНИЦИПАЛЬНОГО ИМУЩЕСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

(принят ГД ФС РФ 24.06.1997)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 16.07.1998 №102‑ФЗ

«ОБ ИПОТЕКЕ (ЗАЛОГЕ НЕДВИЖИМОСТИ)»

(принят ГД ФС РФ 24.06.1997)

УКАЗ Президиума ВС РСФСР от 12.06.1964

«О ПОРЯДКЕ ВВЕДЕНИЯ В ДЕЙСТВИЕ ГРАЖДАНСКОГО И ГРАЖДАНСКОГО

ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСОВ РСФСР»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВС РФ от 04.04.1992 №2661‑1

«О МЕРАХ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ПОСТАВОК ПРОДУКЦИИ (ТОВАРОВ) В РАЙОНЫ

КРАЙНЕГО СЕВЕРА И ПРИРАВНЕННЫЕ К НИМ МЕСТНОСТИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГД ФС РФ от 11.10.1996 №682‑II ГД

«О ПОРЯДКЕ ПРИМЕНЕНИЯ ПУНКТА 2 СТАТЬИ 855 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГД ФС РФ от 11.10.1996 №683‑II ГД

«О ФАКТЕ ГРУБОГО НЕИСПОЛНЕНИЯ СТАТЬИ 855 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 22.02.1992 №179

«О ВИДАХ ПРОДУКЦИИ (РАБОТ, УСЛУГ) И ОТХОДОВ ПРОИЗВОДСТВА,

СВОБОДНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ КОТОРЫХ ЗАПРЕЩЕНА»

УКАЗ Президента РФ от 01.07.1992 №721

«ОБ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ МЕРАХ ПО ПРЕОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННЫХ

ПРЕДПРИЯТИЙ, ДОБРОВОЛЬНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

В АКЦИОНЕРНЫЕ ОБЩЕСТВА»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ О КОММЕРЦИАЛИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ

ПРЕДПРИЯТИЙ С ОДНОВРЕМЕННЫМ ПРЕОБРАЗОВАНИЕМ В АКЦИОНЕРНЫЕ ОБЩЕСТВА

ОТКРЫТОГО ТИПА»)

УКАЗ Президента РФ от 14.08.1992 №914

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ СИСТЕМЫ ПРИВАТИЗАЦИОННЫХ ЧЕКОВ В РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ О ПРИВАТИЗАЦИОННЫХ ЧЕКАХ»)

УКАЗ Президента РФ от 14.10.1992 №1230

«О РЕГУЛИРОВАНИИ АРЕНДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ПРИВАТИЗАЦИИ ИМУЩЕСТВА

ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ, СДАННОГО В АРЕНДУ»

УКАЗ Президента РФ от 16.11.1992 №1392

«О МЕРАХ ПО РЕАЛИЗАЦИИ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКИ ПРИ ПРИВАТИЗАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ»

(вместе с «ВРЕМЕННЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ О ХОЛДИНГОВЫХ КОМПАНИЯХ,

СОЗДАВАЕМЫХ ПРИ ПРЕОБРАЗОВАНИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ В

АКЦИОНЕРНЫЕ ОБЩЕСТВА»)

УКАЗ Президента РФ от 27.09.1993 №1466

«О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ РАБОТЫ С ИНОСТРАННЫМИ ИНВЕСТИЦИЯМИ»

УКАЗ Президента РФ от 24.12.1993 №2284

«О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОГРАММЕ ПРИВАТИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И

МУНИЦИПАЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 10.06.1994 №1180

«О ЖИЛИЩНЫХ КРЕДИТАХ»

УКАЗ Президента РФ от 10.06.1994 №1181

«О МЕРАХ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ДОСТРОЙКИ НЕ ЗАВЕРШЕННЫХ СТРОИТЕЛЬСТВОМ

ЖИЛЫХ ДОМОВ»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ О ПОРЯДКЕ ПЕРЕДАЧИ ДЛЯ ЗАВЕРШЕНИЯ

СТРОИТЕЛЬСТВА И ПРОДАЖИ НЕ ЗАВЕРШЕННЫХ СТРОИТЕЛЬСТВОМ ЖИЛЫХ

ДОМОВ»)

УКАЗ Президента РФ от 10.06.1994 №1182

«О ВЫПУСКЕ И ОБРАЩЕНИИ ЖИЛИЩНЫХ СЕРТИФИКАТОВ»

УКАЗ Президента РФ от 10.06.1994 №1200

«О НЕКОТОРЫХ МЕРАХ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

ЭКОНОМИКОЙ»

УКАЗ Президента РФ от 22.07.1994 №1535

«ОБ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРОГРАММЫ ПРИВАТИЗАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСЛЕ 1 ИЮЛЯ 1994 ГОДА»

УКАЗ Президента РФ от 25.10.1994 №2014

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ГОСУДАРСТВЕННОМ ТАМОЖЕННОМ КОМИТЕТЕ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 21.11.1994 №2094

«ОБ УСТАНОВЛЕНИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИЕЙ МОРАТОРИЯ НА ЭКСПОРТ

ПРОТИВОПЕХОТНЫХ МИН»

УКАЗ Президента РФ от 20.12.1994 №2204

«ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРАВОПОРЯДКА ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПЛАТЕЖЕЙ ПО

ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ ЗА ПОСТАВКУ ТОВАРОВ (ВЫПОЛНЕНИЕ РАБОТ ИЛИ ОКАЗАНИЕ

УСЛУГ)»

УКАЗ Президента РФ от 28.02.1995 №221

«О МЕРАХ ПО УПОРЯДОЧЕНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦЕН

(ТАРИФОВ)»

УКАЗ Президента РФ от 01.04.1995 №327

«О ПЕРВООЧЕРЕДНЫХ МЕРАХ ПО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НЕФТЯНЫХ

КОМПАНИЙ»

УКАЗ Президента РФ от 03.04.1995 №334

«О МЕРАХ ПО СОБЛЮДЕНИЮ ЗАКОННОСТИ В ОБЛАСТИ РАЗРАБОТКИ,

ПРОИЗВОДСТВА, РЕАЛИЗАЦИИ И ЭКСПЛУАТАЦИИ ШИФРОВАЛЬНЫХ СРЕДСТВ, А

ТАКЖЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ УСЛУГ В ОБЛАСТИ ШИФРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 11.05.1995 №478

«О МЕРАХ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ГАРАНТИРОВАННОГО ПОСТУПЛЕНИЯ В ФЕДЕРАЛЬНЫЙ

БЮДЖЕТ ДОХОДОВ ОТ ПРИВАТИЗАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 19.09.1995 №955

«ОБ УПОРЯДОЧЕНИИ ЛОТЕРЕЙНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 28.02.1996 №293

«О ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ МЕРАХ ПО РАЗВИТИЮ ИПОТЕЧНОГО КРЕДИТОВАНИЯ»

УКАЗ Президента РФ от 12.03.1996 №370

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ПОРЯДКЕ РАБОТЫ ПО РАЗГРАНИЧЕНИЮ

ПРЕДМЕТОВ ВЕДЕНИЯ И ПОЛНОМОЧИЙ МЕЖДУ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ И ОРГАНАМИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ СУБЪЕКТОВ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И О ВЗАИМНОЙ ПЕРЕДАЧЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ЧАСТИ

СВОИХ ПОЛНОМОЧИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ И

ОРГАНАМИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 23.05.1996 №763

«О ПОРЯДКЕ ОПУБЛИКОВАНИЯ И ВСТУПЛЕНИЯ В СИЛУ АКТОВ ПРЕЗИДЕНТА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И

НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ

ВЛАСТИ»

УКАЗ Президента РФ от 18.08.1996 №1209

«О ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ВНЕШНЕТОРГОВЫХ БАРТЕРНЫХ СДЕЛОК»

УКАЗ Президента РФ от 18.08.1996 №1210

«О МЕРАХ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ АКЦИОНЕРОВ И ОБЕСПЕЧЕНИЮ ИНТЕРЕСОВ

ГОСУДАРСТВА КАК СОБСТВЕННИКА И АКЦИОНЕРА»

УКАЗ Президента РФ от 18.08.1996 №1212

«О МЕРАХ ПО ПОВЫШЕНИЮ СОБИРАЕМОСТИ НАЛОГОВ И ДРУГИХ ОБЯЗАТЕЛЬНЫХ

ПЛАТЕЖЕЙ И УПОРЯДОЧЕНИЮ НАЛИЧНОГО И БЕЗНАЛИЧНОГО ДЕНЕЖНОГО

ОБРАЩЕНИЯ»

УКАЗ Президента РФ от 17.10.1996 №1451

«О ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ МЕРАХ ПО ОГРАНИЧЕНИЮ РОСТА ЦЕН (ТАРИФОВ) НА

ПРОДУКЦИЮ (УСЛУГИ) ЕСТЕСТВЕННЫХ МОНОПОЛИЙ И СОЗДАНИЮ УСЛОВИЙ ДЛЯ

СТАБИЛИЗАЦИИ РАБОТЫ ПРОМЫШЛЕННОСТИ»

УКАЗ Президента РФ от 09.12.1996 №1660

«О ПЕРЕДАЧЕ В ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЗАКРЕПЛЕННЫХ В ФЕДЕРАЛЬНОЙ

СОБСТВЕННОСТИ АКЦИЙ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ, СОЗДАННЫХ В ПРОЦЕССЕ

ПРИВАТИЗАЦИИ»

УКАЗ Президента РФ от 08.04.1997 №305

«О ПЕРВООЧЕРЕДНЫХ МЕРАХ ПО ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ КОРРУПЦИИ И СОКРАЩЕНИЮ

БЮДЖЕТНЫХ РАСХОДОВ ПРИ ОРГАНИЗАЦИИ ЗАКУПКИ ПРОДУКЦИИ ДЛЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ЗАКУПКИ ТОВАРОВ, РАБОТ И

УСЛУГ ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД»)

УКАЗ Президента РФ от 25.01.1999 №112

«О ПРИЗНАНИИ УТРАТИВШИМИ СИЛУ И ОБ ИЗМЕНЕНИИ НЕКОТОРЫХ АКТОВ

ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЦИК от 30.10.1922

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ЗЕМЕЛЬНОГО КОДЕКСА, ПРИНЯТОГО НА 4 СЕССИИ

IX СОЗЫВА»

(вместе с «ЗЕМЕЛЬНЫМ КОДЕКСОМ Р.С.Ф.С.Р.»)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЦИК от 11.11.1922

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА Р.С.Ф.С.Р.»

(вместе с «ГРАЖДАНСКИМ КОДЕКСОМ Р.С.Ф.С.Р.»)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЦИК от 10.07.1923

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА

Р.С.Ф.С.Р.»

(вместе с «ГРАЖДАНСКИМ ПРОЦЕССУАЛЬНЫМ КОДЕКСОМ Р.С.Ф.С.Р.»)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЦИК, СНК СССР от 30.01.1930

«О КРЕДИТНОЙ РЕФОРМЕ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.1937 №104/1341

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ПЕРЕВОДНОМ И ПРОСТОМ ВЕКСЕЛЕ»

«УСТАВ ВНУТРЕННЕГО ВОДНОГО ТРАНСПОРТА СОЮЗА ССР»

(утв. Постановлением Совмина СССР от 15.10.1955 №1801)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совмина РСФСР от 01.02.1964

«УСТАВ ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ СОЮЗА ССР»

(утв. Постановлением Совмина СССР от 06.04.1964 №270)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совмина СССР от 04.10.1965 №731

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ

ПРОИЗВОДСТВЕННОМ ПРЕДПРИЯТИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совмина СССР от 27.10.1967 №988

«О МАТЕРИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПРЕДПРИЯТИЙ И ОРГАНИЗАЦИЙ ЗА

НЕВЫПОЛНЕНИЕ ЗАДАНИЙ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВ»

«УСТАВ АВТОМОБИЛЬНОГО ТРАНСПОРТА РСФСР»

(утв. Постановлением Совмина РСФСР от 08.01.1969 №12)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совмина СССР от 25.07.1988 №888

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ПОСТАВКАХ ПРОДУКЦИИ ПРОИЗВОДСТВЕННО –

ТЕХНИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ, ПОЛОЖЕНИЯ О ПОСТАВКАХ ТОВАРОВ НАРОДНОГО

ПОТРЕБЛЕНИЯ И ОСНОВНЫХ УСЛОВИЙ РЕГУЛИРОВАНИЯ ДОГОВОРНЫХ ОТНОШЕНИЙ

ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ЭКСПОРТНО – ИМПОРТНЫХ ОПЕРАЦИЙ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 06.03.1993 №207

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОРЯДКА ОРГАНИЗАЦИИ ПОСТАВКИ И ПЕРЕВОЗКИ ПРОДУКЦИИ

(ТОВАРОВ) ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И НАСЕЛЕНИЯ РАЙОНОВ

КРАЙНЕГО СЕВЕРА И ПРИРАВНЕННЫХ К НИМ МЕСТНОСТЕЙ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 27.05.1993 №492

«О ПОЛНОМОЧИЯХ ОРГАНОВ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ КРАЕВ, ОБЛАСТЕЙ,

АВТОНОМНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ, ГОРОДОВ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ ПО

ЛИЦЕНЗИРОВАНИЮ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 08.06.1993 №536

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ БЫТОВОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 14.08.1993 №812

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ ПОРЯДКА ЗАКЛЮЧЕНИЯ И

ИСПОЛНЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ КОНТРАКТОВ (ДОГОВОРОВ ПОДРЯДА) НА

СТРОИТЕЛЬСТВО ОБЪЕКТОВ ДЛЯ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 09.09.1993 №895

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРОДАЖИ ГРАЖДАНАМ ТОВАРОВ ДЛИТЕЛЬНОГО

ПОЛЬЗОВАНИЯ В КРЕДИТ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 22.09.1993 №934

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ УСЛУГ МЕЖДУГОРОДНОЙ И

МЕЖДУНАРОДНОЙ ТЕЛЕФОННОЙ СВЯЗИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 08.10.1993 №995

«О ПРАВИЛАХ ПРОДАЖИ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ И

НЕПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ ТОВАРОВ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 10.02.1994 №96

«О ДЕЛЕГИРОВАНИИ ПОЛНОМОЧИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО

УПРАВЛЕНИЮ И РАСПОРЯЖЕНИЮ ОБЪЕКТАМИ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 12.02.1994 №109

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРОДАЖИ НОВЫХ АВТОМОТОТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 12.02.1994 №95

«ОБ УВЕЛИЧЕНИИ РАЗМЕРОВ ШТРАФОВ ПРИ ПЕРЕВОЗКАХ ГРУЗОВ

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫМ, РЕЧНЫМ И АВТОМОБИЛЬНЫМ ТРАНСПОРТОМ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 21.03.1994 №220

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ВРЕМЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ О ФИНАНСИРОВАНИИ И

КРЕДИТОВАНИИ КАПИТАЛЬНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 31.03.1994 №267

«О ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В

ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКЕ ГЕРМАНИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 23.04.1994 №374

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ УСЛУГ ТЕЛЕГРАФНОЙ СВЯЗИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 03.05.1994 №424

«О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И РАЗВИТИИ СИСТЕМЫ

ОРГАНИЗАЦИИ ВОЗДУШНОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 30.06.1994 №756

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О СОВЕРШЕНИИ СДЕЛОК С ДРАГОЦЕННЫМИ

МЕТАЛЛАМИ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 26.07.1994 №870

«О ПРИВАТИЗАЦИИ ОБЪЕКТОВ НАУЧНО – ТЕХНИЧЕСКОЙ СФЕРЫ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 12.08.1994 №938

«О ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕГИСТРАЦИИ АВТОМОТОТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ И

ДРУГИХ ВИДОВ САМОХОДНОЙ ТЕХНИКИ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 24.12.1994 №1418

«О ЛИЦЕНЗИРОВАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 30.12.1994 №1445

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПОСТАВКИ ГАЗА ПОТРЕБИТЕЛЯМ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 05.01.1995 №14

«ОБ УПРАВЛЕНИИ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ, НАХОДЯЩЕЙСЯ ЗА РУБЕЖОМ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 20.02.1995 №157

«ОБ ОТМЕНЕ МАТЕРИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВЕСОВОЙ И ОБЪЕМНЫЙ

НЕДОГРУЗЫ ВАГОНОВ И КОНТЕЙНЕРОВ ПРИ ПЕРЕВОЗКАХ ГРУЗОВ ПО ЖЕЛЕЗНЫМ

ДОРОГАМ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 07.03.1995 №239

«О МЕРАХ ПО УПОРЯДОЧЕНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦЕН

(ТАРИФОВ)»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительство РФ от 13.03.1995 №241

«О МЕРАХ ПО РЕАЛИЗАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «О ЗАКУПКАХ И ПОСТАВКА

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ, СЫРЬЯ И ПРОДОВОЛЬСТВИЯ ДЛЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫХ НУЖД»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 15.05.1995 №469

«О ПРОДАЖЕ НА АУКЦИОНЕ ИМУЩЕСТВА (АКТИВОВ) ЛИКВИДИРУЕМЫХ И

ЛИКВИДИРОВАННЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 13.01.1996 №27

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ПЛАТНЫХ МЕДИЦИНСКИХ УСЛУГ

НАСЕЛЕНИЮ МЕДИЦИНСКИМИ УЧРЕЖДЕНИЯМИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 21.05.1996 №625

«ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ИНТЕРЕСОВ ГОСУДАРСТВА В ОРГАНАХ

УПРАВЛЕНИЯ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ (ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ТОВАРИЩЕСТВ), ЧАСТЬ

АКЦИЙ (ДОЛИ, ВКЛАДЫ) КОТОРЫХ ЗАКРЕПЛЕНЫ В ФЕДЕРАЛЬНОЙ

СОБСТВЕННОСТИ»

(вместе с «ПРИМЕРНЫМ ДОГОВОРОМ НА ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ

ГОСУДАРСТВА…»,

«ПОРЯДКОМ ЗАКЛЮЧЕНИЯ И РЕГИСТРАЦИИ ДОГОВОРОВ НА ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

ИНТЕРЕСОВ ГОСУДАРСТВА…»)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 27.06.1996 №759

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О СОВЕРШЕНИИ СДЕЛОК С ПРИРОДНЫМИ

ДРАГОЦЕННЫМИ КАМНЯМИ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 17.07.1996 №869

«О РЕГУЛИРОВАНИИ ЦЕН (ТАРИФОВ) НА ПРОДУКЦИЮ (УСЛУГИ) ОТРАСЛЕЙ

ЕСТЕСТВЕННЫХ МОНОПОЛИЙ ВО ВТОРОМ ПОЛУГОДИИ 1996 Г.»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 11.12.1996 №1485

«О ПРОВЕДЕНИИ КОНКУРСОВ НА ПРАВО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОГОВОРОВ

ДОВЕРИТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ЗАКРЕПЛЕННЫМИ В ФЕДЕРАЛЬНОЙ

СОБСТВЕННОСТИ АКЦИЯМИ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ УГОЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

(УГОЛЬНЫХ КОМПАНИЙ)»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 04.02.1997 №121

«ОБ ОСНОВАХ ЦЕНООБРАЗОВАНИЯ И ПОРЯДКЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО

РЕГУЛИРОВАНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ ТАРИФОВ НА ЭЛЕКТРИЧЕСКУЮ И ТЕПЛОВУЮ

ЭНЕРГИЮ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 04.02.1997 №124

«О РЕГУЛИРОВАНИИ ЦЕН (ТАРИФОВ) НА ПРОДУКЦИЮ (УСЛУГИ) ОТДЕЛЬНЫХ

ОТРАСЛЕЙ ЕСТЕСТВЕННЫХ МОНОПОЛИЙ В ПЕРВОМ ПОЛУГОДИИ 1997 ГОДА»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 25.04.1997 №490

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ГОСТИНИЧНЫХ УСЛУГ В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 26.05.1997 №628

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОРЯДКА ПРОВЕДЕНИЯ ТОРГОВ (КОНКУРСА) НА РАЗМЕЩЕНИЕ

ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБОРОННОГО ЗАКАЗА НА ПОСТАВКУ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ

ТОВАРОВ ДЛЯ ВОЕННЫХ И ПРИРАВНЕННЫХ К НИМ СПЕЦПОТРЕБИТЕЛЕЙ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 21.07.1997 №918

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРОДАЖИ ТОВАРОВ ПО ОБРАЗЦАМ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 15.08.1997 №1025

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ БЫТОВОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 15.08.1997 №1036

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ОКАЗАНИЯ УСЛУГ ОБЩЕСТВЕННОГО ПИТАНИЯ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 28.08.1997 №1108

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ УСЛУГ ТЕЛЕГРАФНОЙ СВЯЗИ»

ИНСТРУКТИВНЫЕ УКАЗАНИЯ Госарбитража СССР от 29.03.1962 №И‑1‑9

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 10.07.1998 №733

«О ПРИЗНАНИИ УТРАТИВШИМИ СИЛУ НЕКОТОРЫХ РЕШЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ С ФЕДЕРАЛЬНЫМ ЗАКОНОМ «ТРАНСПОРТНЫ

УСТАВ ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства РФ от 17.07.1998 №784

«О ПЕРЕЧНЕ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ, ПРОИЗВОДЯЩИХ ПРОДУКЦИЮ (ТОВАРЫ,

УСЛУГИ), ИМЕЮЩУЮ СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ

НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА, ЗАКРЕПЛЕННЫЕ В ФЕДЕРАЛЬНОЙ

СОБСТВЕННОСТИ АКЦИИ КОТОРЫХ НЕ ПОДЛЕЖАТ ДОСРОЧНОЙ ПРОДАЖЕ»

ИНСТРУКТИВНЫЕ УКАЗАНИЯ Госарбитража СССР от 28.12.1967 №И‑1‑59

<ТИПОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ О ПОРЯДКЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ДОГОВОРОВ И

ВЫДАЧИ ВНУТРИМИНИСТЕРСКИХ ЗАКАЗОВ НА ПРОВЕДЕНИЕ НАУЧНО –

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ, ОПЫТНО – КОНСТРУКТОРСКИХ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ

РАБОТ>

(утв. Госкомитетом СССР по науке и технике от 05.08.1969)

ИНСТРУКТИВНЫЕ УКАЗАНИЯ Госарбитража СССР от 23.09.1974 №И‑1‑33

«О РАЗРЕШЕНИИ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ВОЗМЕЩЕНИЕМ УБЫТКОВ, ПРИЧИНЕННЫХ

НАРУШЕНИЕМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПО ДОГОВОРУ ПОСТАВКИ»

<ТИПОВОЙ ДОГОВОР НА ПЕРЕДАЧУ ПРЕДПРИЯТИЯМИ И ОРГАНИЗАЦИЯМИ СВОИХ

НАУЧНО – ТЕХНИЧЕСКИХ ДОСТИЖЕНИЙ ДРУГИМ ПРЕДПРИЯТИЯМ И ОРГАНИЗАЦИЯМ

И НА ОКАЗАНИЕ ИМ ПОМОЩИ В ИСПОЛЬЗОВАНИИ ЗАИМСТВОВАННОГО И

ПЕРЕДОВОГО ОПЫТА>

(утв. Госкомитетом по науке и технике СССР 12.01.1978)

ПИСЬМО Минстроя РФ от 10.06.1992 №БФ‑558/15

«О РУКОВОДСТВЕ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ДОГОВОРОВ ПОДРЯДА НА СТРОИТЕЛЬСТВО В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПИСЬМО ЦБ РФ от 09.07.1992 №14

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О БЕЗНАЛИЧНЫХ РАСЧЕТАХ В

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

РАСПОРЯЖЕНИЕ Госкомимущества РФ от 28.01.1993 №148‑р

«О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ «ПОРЯДКА СДАЧИ И ПЕРЕОФОРМЛЕНИЯ ДОГОВОРОВ

НА АРЕНДУ ЗДАНИЙ, СООРУЖЕНИЙ И НЕЖИЛЫХ ПОМЕЩЕНИЙ В ЖИЛЫХ ДОМАХ,

НАХОДЯЩИХСЯ НА БАЛАНСЕ ПРЕДПРИЯТИЙ, ОРГАНИЗАЦИЙ, УЧРЕЖДЕНИЙ,

ВОИНСКИХ ЧАСТЕЙ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ,

МИНИСТЕРСТВА БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, МИНИСТЕРСТВА

ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ФЕДЕРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫХ ВОЙСК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ФЕДЕРАЛЬНОГО АГЕНТСТВА

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ СВЯЗИ И ИНФОРМАЦИИ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ»

РАСПОРЯЖЕНИЕ Госкомимущества РФ от 21.04.1994 №890‑р

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ВРЕМЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ О СОГЛАСОВАНИИ ЗАЛОГОВЫХ

СДЕЛОК»

«СИСТЕМА НОРМАТИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ. ОСНОВНЫЕ

ПОЛОЖЕНИЯ. СНиП 10‑01‑94»

(утв. Постановлением Госстроя РФ от 17.05.1994 №18‑38)

ПРИКАЗ МВД РФ от 26.12.1994 №430

«О МЕРАХ ПО РЕАЛИЗАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ ОТ 12 АВГУСТА 1994 Г. №938»

ПРИКАЗ ЦБ РФ от 14.03.1995 №02‑67

«О ПОРЯДКЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОГОВОРОВ (КОНТРАКТОВ) ОТ ИМЕНИ ЦЕНТРАЛЬНОГО

БАНКА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПИСЬМО ЦБ РФ от 10.05.1995 №167

<ОБ УТВЕРЖДЕНИИ И ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ «ВРЕМЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ О

ДЕПОЗИТАРНЫХ ОПЕРАЦИЯХ БАНКОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»>

ПРИКАЗ Минтранса РФ от 08.08.1995 №73

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПЕРЕВОЗКИ ОПАСНЫХ ГРУЗОВ АВТОМОБИЛЬНЫМ

ТРАНСПОРТОМ»

ПРИКАЗ Минстроя РФ от 11.08.1995 №17‑94

«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ПОЛЬЗОВАНИЯ СИСТЕМАМИ КОММУНАЛЬНОГО

ВОДОСНАБЖЕНИЯ И КАНАЛИЗАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

«ПРАВИЛА РЕГИСТРАЦИИ ДОГОВОРОВ ОБ УСТУПКЕ ТОВАРНОГО ЗНАКА И

ЛИЦЕНЗИОННЫХ ДОГОВОРОВ О ПРЕДОСТАВЛЕНИИ ПРАВА НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

ТОВАРНОГО ЗНАКА»

(утв. Роспатентом 26.09.1995)

ПИСЬМО Минфина РФ №45, Госналогслужбы РФ №ВГ‑6‑09/301

от 05.05.1996

«ОБ ОПЕРАЦИЯХ ПО СЧЕТАМ В КОММЕРЧЕСКИХ БАНКАХ»

<ПИСЬМО> Минфина РФ №76, ФНСР №ВГ‑6‑09/597, ЦБ РФ №318

от 22.08.1996

<О ПОРЯДКЕ ПРИМЕНЕНИЯ СТАТЬИ 855 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ>

ПРИКАЗ МВД РФ от 26.11.1996 №624

«О ПОРЯДКЕ РЕГИСТРАЦИИ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ»

(вместе с «ПРАВИЛАМИ РЕГИСТРАЦИИ АВТОМОТОТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ И

ПРИЦЕПОВ К НИМ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ АВТОМОБИЛЬНОЙ ИНСПЕКЦИИ»,

«ИНСТРУКЦИЕЙ О ПОРЯДКЕ ПРОИЗВОДСТВА РАБОТ ПО РЕГИСТРАЦИИ

ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ И РЕГИСТРАЦИИ ДОГОВОРА О ИХ ЗАЛОГЕ В

ПОДРАЗДЕЛЕНИЯХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АВТОМОБИЛЬНОЙ ИНСПЕКЦИИ»)

РАСПОРЯЖЕНИЕ Мингосимущества РФ от 16.09.1998 №1199‑р

«О ПРИЗНАНИИ УТРАТИВШИМ СИЛУ РАСПОРЯЖЕНИЯ ГОСКОМИМУЩЕСТВА РОССИИ

ОТ 28 ЯНВАРЯ 1993 Г. №148‑Р»

ПРИКАЗ Госстроя РФ от 19.02.1999 №36

«О ПРАВИЛАХ ПОЛЬЗОВАНИЯ СИСТЕМАМИ КОММУНАЛЬНОГО ВОДОСНАБЖЕНИЯ И

КАНАЛИЗАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

УКАЗАНИЕ ЦБ РФ от 07.04.2000 №772‑У

«О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ И ДОПОЛНЕНИЙ В ПЕРЕЧЕНЬ ОТЧЕТНОСТИ И

ДРУГОЙ ИНФОРМАЦИИ, ПРЕДСТАВЛЯЕМОЙ КРЕДИТНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ И ИХ

ФИЛИАЛАМИ В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, УКАЗАНИЕ БАНКА

РОССИИ «О ПОРЯДКЕ СОСТАВЛЕНИЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОТЧЕТНОСТИ

КРЕДИТНЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ОТ 24.10.97 №7‑У И УКАЗАНИЕ БАНКА РОССИИ «О ПОРЯДКЕ СОСТАВЛЕНИЯ И

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОТЧЕТНОСТИ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМИ УЧРЕЖДЕНИЯМИ БАНКА

РОССИИ В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» ОТ 14.11.97

№27‑У»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 17.12.1996 №20‑П

«ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПУНКТОВ 2 И 3 ЧАСТИ ПЕРВОЙ

СТАТЬИ 11 ЗАКОНА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 24 ИЮНЯ 1993 ГОДА «

ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОРГАНАХ НАЛОГОВОЙ ПОЛИЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 04.03.1997 №4‑П

«ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ СТАТЬИ 3 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА

ОТ 18 ИЮЛЯ 1995 ГОДА «О РЕКЛАМЕ»

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО ВАС РФ от 19.01.1993 №С‑13/ОП‑19ВЯ‑21

«ОБ ОТДЕЛЬНЫХ РАЗЪЯСНЕНИЯХ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ ПО ПРАКТИКЕ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПРИ РАЗРЕШЕНИИ

СПОРОВ»

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО ВАС РФ от 20.05.1993 №С‑13/ОП‑167

«ОБ ОТДЕЛЬНЫХ РЕКОМЕНДАЦИЯХ, ПРИНЯТЫХ НА СОВЕЩАНИЯХ ПО СУДЕБНО –

АРБИТРАЖНОЙ ПРАКТИКЕ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума ВАС РФ от 02.12.1993 №32

«О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРАКТИКИ РАЗРЕШЕНИЯ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С

ПРИМЕНЕНИЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРИВАТИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И

МУНИЦИПАЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума ВАС РФ от 02.12.1993 №34

«ОБ УЧАСТИИ В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ ОБОСОБЛЕННЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ

ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.1994 №7

«О ПРАКТИКЕ РАССМОТРЕНИЯ СУДАМИ ДЕЛ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 №10

«НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О КОМПЕНСАЦИИ

МОРАЛЬНОГО ВРЕДА»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ

от 28.02.1995 №2/1

«О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ, СВЯЗАННЫХ С ВВЕДЕНИЕМ В ДЕЙСТВИЕ ЧАСТИ

ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 №8

«О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ВАС РФ от 20.02.1996 №8043/95

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ВАС РФ от 26.03.1996 №712/96

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ №6, Пленума ВАС РФ №8

от 01.07.1996

«О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ ЧАСТИ ПЕРВОЙ

ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Президиума ВАС РФ от 26.12.1996 №3193/96

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума ВАС РФ от 20.03.1997 №6

«О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ АРБИТРАЖНЫМИ СУДАМИ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОШЛИНЕ»

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ №4, Пленума ВАС РФ №8

от 02.04.1997

«О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «О

АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВАХ»

«КОНВЕНЦИЯ ПО ОХРАНЕ ПРОМЫШЛЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ»

(Заключена в Париже 20.03.1883)

«КОНВЕНЦИЯ ОБ УНИФИКАЦИИ НЕКОТОРЫХ ПРАВИЛ, КАСАЮЩИХСЯ

МЕЖДУНАРОДНЫХ ВОЗДУШНЫХ ПЕРЕВОЗОК»

(вместе с «ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМ ПРОТОКОЛОМ»)

(Заключена в г. Варшаве 12.10.1929)

«КОНВЕНЦИЯ, ИМЕЮЩАЯ ЦЕЛЬЮ РАЗРЕШЕНИЕ НЕКОТОРЫХ КОЛЛИЗИЙ ЗАКОНОВ О

ПЕРЕВОДНЫХ И ПРОСТЫХ ВЕКСЕЛЯХ» [рус., англ.]

(Вместе с «ПРОТОКОЛОМ КОНВЕНЦИИ»)

(Заключена в г. Женеве 07.06.1930)

«КОНВЕНЦИЯ О ЕДИНООБРАЗНОМ ЗАКОНЕ О ПЕРЕВОДНОМ И ПРОСТОМ ВЕКСЕЛЕ»

(Заключена в Женеве 07.06.1930)

«КОНВЕНЦИЯ О ГЕРБОВОМ СБОРЕ В ОТНОШЕНИИ ПЕРЕВОДНЫХ И ПРОСТЫХ

ВЕКСЕЛЕЙ»

(вместе с «ПРОТОКОЛОМ КОНВЕНЦИИ»)

(Заключена в г. Женеве 07.06.1930)

«КОНВЕНЦИЯ, УСТАНАВЛИВАЮЩАЯ ЕДИНООБРАЗНЫЙ ЗАКОН О ПЕРЕВОДНОМ И

ПРОСТОМ ВЕКСЕЛЕ» [рус., англ.]

(вместе с «ПРОТОКОЛОМ КОНВЕНЦИИ»)

(Заключена в г. Женеве 07.06.1930)

«КОНВЕНЦИЯ О ДОГОВОРЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ДОРОЖНОЙ ПЕРЕВОЗКИ ГРУЗОВ»

(Заключена в Женеве 19.05.1956)

(Вступила в силу для СССР 01.12.1983)

«ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ВНЕШНЕТОРГОВОМ АРБИТРАЖЕ»

(Заключена в Женеве 21.04.1961)

(вместе со «СТАТУСОМ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНВЕНЦИИ О ВНЕШНЕТОРГОВОМ

АРБИТРАЖЕ» (по состоянию на 1 марта 1995 г.))

«АФИНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ПЕРЕВОЗКЕ МОРЕМ ПАССАЖИРОВ И ИХ БАГАЖА

1974 ГОДА» (PAL) [рус., англ.]

(Заключена в г. Афины 13.12.1974)

«КОНВЕНЦИЯ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ О ДОГОВОРАХ

МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ‑ПРОДАЖИ ТОВАРОВ»

(Заключена в Вене 11.04.1980)

(вместе со «СТАТУСОМ КОНВЕНЦИИ ООН О ДОГОВОРАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ

– ПРОДАЖИ ТОВАРОВ» (по состоянию на 30 октября 2001 г.))

«УНИФИЦИРОВАННЫЕ ПРАВИЛА ПО ДОГОВОРНЫМ ГАРАНТИЯМ»

(Публикация Международной Торговой Палаты №325)

(Приложение №23 к Инструкции Внешторгбанка СССР от 25.12.1985

№1)

«КОНВЕНЦИЯ УНИДРУА О МЕЖДУНАРОДНОМ ФИНАНСОВОМ ЛИЗИНГЕ» [рус.,

англ.]

(Заключена в г. Оттаве 28.05.1988)

«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПРАВИЛА ТОЛКОВАНИЯ ТОРГОВЫХ ТЕРМИНОВ „ИНКОТЕРМС“

(Публикация Международной торговой палаты 1990 г., №460)

<УНИФИЦИРОВАННЫЕ ПРАВИЛА ICC ДЛЯ ПЛАТЕЖНЫХ ГАРАНТИЙ

(УНИФИЦИРОВАННЫЕ ПРАВИЛА ДЛЯ ГАРАНТИЙ ПО ПЕРВОМУ ТРЕБОВАНИЮ 1992

ГОДА) (URDG)>

(Публикация Международной торговой палаты №458)

КОНВЕНЦИЯ №173 Международной организации труда

«О ЗАЩИТЕ ТРЕБОВАНИЙ ТРУДЯЩИХСЯ В СЛУЧАЕ НЕПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТИ

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ»

(Принята в г. Женеве 23.06.1992 на 79‑ой сессии Генеральной

конференции МОТ)

«СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И

ПРАВИТЕЛЬСТВОМ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ О ТРАНСПОРТЕ ПРИРОДНОГО ГАЗА

ЧЕРЕЗ ТЕРРИТОРИЮ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ И ПОСТАВКАХ ЕГО ПОТРЕБИТЕЛЯМ

БЕЛАРУСИ»

(Заключено в г. Москве 20.07.1992)

«СОГЛАШЕНИЕ О ПОРЯДКЕ ФИНАНСИРОВАНИЯ СОВМЕСТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО

ИССЛЕДОВАНИЮ И ИСПОЛЬЗОВАНИЮ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА»

(Заключено в г. Москве 13.11.1992)

«ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ КОММЕРЧЕСКИХ ДОГОВОРОВ (ПРИНЦИПЫ УНИДРУА)»

(1994 год)

РАСПОРЯЖЕНИЕ Мэра от 18.12.1992 №571‑РМ

«О ПОРЯДКЕ И УСЛОВИЯХ ПРОВЕДЕНИЯ КОНКУРСОВ НА ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ В

ДОЛГОСРОЧНУЮ АРЕНДУ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ В Г. МОСКВЕ»

(вместе с «ВРЕМЕННЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ О ПОРЯДКЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ЗЕМЕЛЬНЫХ

УЧАСТКОВ В ДОЛГОСРОЧНУЮ АРЕНДУ НА ОСНОВЕ КОНКУРСА»)

РАСПОРЯЖЕНИЕ Мэра от 29.02.1996 №97‑РМ

«О ПОРЯДКЕ СОДЕРЖАНИЯ КАЗИНО НА ТЕРРИТОРИИ Г. МОСКВЫ»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ О ПОРЯДКЕ СОДЕРЖАНИЯ КАЗИНО В Г. МОСКВЕ»)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Правительства Москвы от 04.06.1996 №461

«ОБ УПОРЯДОЧЕНИИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ КОНТРОЛЯ ЗА ВЫПОЛНЕНИЕМ ДОГОВОРОВ

КУПЛИ – ПРОДАЖИ МУНИЦИПАЛЬНОЙ (ГОСУДАРСТВЕННОЙ) СОБСТВЕННОСТИ И

МЕРАХ ПО СОХРАНЕНИЮ ПРОФИЛЯ ПРЕДПРИЯТИЙ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО РЫНКА»

(вместе с «ПОЛОЖЕНИЕМ О ПОРЯДКЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ КОНТРОЛЯ ЗА

ВЫПОЛНЕНИЕМ ДОГОВОРОВ КУПЛИ – ПРОДАЖИ МУНИЦИПАЛЬНОЙ

(ГОСУДАРСТВЕННОЙ) СОБСТВЕННОСТИ»)

 


[1]См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. 682 с.

 

[2]См.: Покровский И.А. История римского права. Петроград, 1918. С. 291 и сл.

 

[3]Это высказывание французского философа и социолога А. Фуллье приведено М.М. Агарковым в книге «Обязательство по советскому гражданскому праву» (М.: Юриздат, 1940. С. 105).

 

[4]Feldbrugge F.J.M. Russian Law: The End of the Soviet System and the Role of Law. Dordrecht (Boston); London, 1993. P. 278.

 

[5]Об устойчивости этой тенденции можно судить, например, по проекту книги пятой «Обязательственное право» Гражданского уложения России. Здесь и далее при цитировании используется неофициальное издание проекта, внесенного 14 октября 1913 г. в Государственную думу, осуществленное В.Э. Герценбергом и И.С. Петерским (СПб., 1914). Имеется в виду, что из 1216 статей книги пятой проекта 1148 были посвящены непосредственно общим положениям о договорах и отдельным их видам. Остальные статьи приходились на долю «Обязательств вообще», а также «Обязательств, возникающих не из договоров».

 

[6]См. подробнее: Витрянский В.В. Гражданский кодекс о договоре // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. №10. С. 100.

 

[7]Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград, 1917. С. 35.

 

[8]Штаммлер Р. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории. СПб., 1907. С. 328.

 

[9]См.: Таль Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. Ч. II. Ярославль, 1918. С. 4 и сл.

 

[10]См. о них, в частности: Тихомиров Ю.А. Публичное право. М.: БЕК, 1995. С. 183 и сл.

 

[11]Contractus происходит от глагола contrahere, что означает «стягивать». Соответственно термин contractus в известной мере адекватен понятию правоотношения как такового. И только после разделения оснований возникновения обязательств на договоры и деликты contractus стал рассматриваться как снабженное иском conventio (соглашение) в отличие от такого же соглашения, лишенного защиты (pactum) (см.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С. 18).

 

[12]Так, в ст. 1101 Французского ГК договором признается соглашение, посредством которого одно лицо или несколько лиц обязываются перед другим лицом или перед несколькими другими лицами дать что‑либо, сделать что‑либо или не делать чего‑либо. М.М. Агарков, имея в виду последние слова указанной статьи, подчеркивал, что она исходит из римского понятия обязательства (см.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 16).

 

[13]Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Госюриздат, 1975. С. 26.

 

[14]Договор в народном хозяйстве. Алма – Ата, 1987. С. 13. См. также: Советское гражданское право. ЛГУ, 1982. С. 329; Советское гражданское право. Т. I. М., 1965. С. 440; Советское гражданское право. Т. I. Свердловск, 1972. С. 355, и др.

 

[15]Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К Толстого. СПб., 1996. С. 428.

 

[16]Авторы, возможно, имели в виду И.Б. Новицкого, который усматривал смысл «понятия о договоре» во взаимной (или двухсторонней) сделке (см., в частности: Гражданское право. Т. 2. 1993. С. 42).

 

[17]Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 1993. С. 42.

 

[18]Халфина Р.О. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М.: Изд‑во АН СССР, 1952. С. 50.

 

[19]Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1950. С. 117.

 

[20]Известно, что в праве вообще, в гражданском в частности, охват различных понятий одним и тем же термином – весьма распространенная практика. В качестве примера можно указать на «обязательство» («обязательство» – правоотношение и «обязательство» – элемент правоотношения), «предприятие» (предприятие как объект и как субъект права), само «право» (право в объективном и в субъективном смысле) и др. Таким образом, думается, что использование в различных вариантах термина «договор» никаких неудобств не влечет. Необходимо лишь иметь в виду, что речь идет об омонимах.

 

[21]См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1954. С. 94 и сл.

 

[22]Яковлев В.Ф. Гражданско‑правовое регулирование имущественных отношений. Свердловск, 1972. С. 9.

 

[23]Митюков К.А. Система римского гражданского права. Ч. 231. О цели в договоре см.: Халфина Р.О. Указ. работа. С. 50. Здесь, в частности, подчеркивается: «Под целью договора мы понимаем ту основную цель, для достижения которой заключается данный договор, а не тот конкретный результат, который вытекает из волеизъявления сторон».

 

[24]Примерами первых могут служить Французский ГК, Гражданский кодекс Нидерландов, а вторых – помимо ГК Российской Федерации – Германское гражданское уложение.

 

[25]См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 26–27. В последнем по времени учебнике гражданского права (СПб., 1996) выражена та же совершенно справедливая позиция: содержание договора в качестве его сделки соответствует «условиям, на которых достигнуто соглашение сторон» (С. 432).

 

[26]Там же. С. 27.

 

[27]См.: Тихомиров Ю.А. Договоры в экономике. М.: Экономика, 1993. С. 13.

 

[28]Так, ст. 159 ГК 64 прямо предусматривала возможность возникновения обязательства «непосредственно из акта планирования народного хозяйства».

 

[29]Последнее было переведено И.С. Перетерским как «дозволенное основание обязательства» (см. соответствующий перевод указанного текста. 1941. С. 256).

 

[30]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №47. Ст. 4471.

 

[31]Не случайно авторы Комментария к Водному кодексу без каких‑либо оговорок ссылаются на Гражданский кодекс применительно к одной из статей, посвященных договорам (Право и экономика. 1996. №17–18. Ст. 57).

 

[32]Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №5. Ст. 610.

 

[33]Первое упоминание о нем содержится в ст. 256 ГК, которая признает собственность супругов общей, если договор между ними не устанавливает иной режим этого имущества.

 

[34]Приведенное правило о распространении действия гражданских норм на семейные отношения охватывает прежде всего брачные договоры. При этом посвященная данному договору глава Семейного кодекса (гл. 8) содержит не предусмотренный ст. 4, но и не противоречащий ей вариант: наличие по ряду вопросов прямых отсылок к Гражданскому кодексу. Сюда входят нормы, предусматривающие основания и порядок изменения или расторжения брачного договора судом по требованию одного из супругов (п. 2 ст. 43): основания признания судом брачного договора недействительным (п. 1 ст. 44), права кредиторов супруга – должника требовать изменения условий или расторжения заключенного между ними договора в связи с существенно изменившимися обстоятельствами (п. 2 ст. 46). При этом М.Г. Масевич с полным основанием приходит к выводу: «Брачный договор должен соответствовать основным требованиям, предъявляемым к гражданско‑правовым сделкам» (Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. М.: БЕК, 1996. С. 115).

 

[35]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №29. Ст. 2757.

 

[36]См.: Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации» / Отв. ред. В.П. Звеков и Б.И. Осминин. М.: Спарк, 1996. С. 96.

 

[37]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №7. Ст. 700.

 

[38]См.: Желтов О.Б. Развитие законодательства о трудовых договорах (контрактах) // Вестник Московского университета. 1995. №2; Пашков А.С. Договоры о труде в новой многоукладной экономике // Советское государство и право. 1993. №6 и др. Т.В. Кашанина (Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности. М., 1995. С. 310–311) противопоставляет контракт трудовому договору, подчеркивая, что «контракт – это коммерческий договор по поводу купли‑продажи рабочей силы и ее использования».

 

[39]Утвержден Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 мая 1996 г. (См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №22. Ст. 2698).

 

[40]Нуртдинова А.Ф., Чиканова Л.А. Соотношение трудового и нового гражданского законодательства. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. Новый Гражданский кодекс Российской Федерации и отраслевое законодательство. М., 1995. См. также: Коршунова Т.Ю. Новое в законодательстве о труде. М., 1993. С. 6–9.

 

[41]См. об этом: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. С. 373. Примером может служить ст. 421 проекта русского Гражданского Уложения (гл. IX «Личный наем»). В этой статье было предусмотрено: «по договору личного найма нанявшийся обязуется за вознаграждение (рядную плату, жалованье) предоставить свой труд в пользу нанимателя». В силу следующей статьи (ст. 422) «предметом личного найма может быть не только физический труд, но и иного рода деятельность, требующая от нанявшего особых знаний или искусства». О найме слуг и рабочих см. гл. III, титул VIII Французского Гражданского кодекса. «Трудовой договор» составляет содержание шестой главы седьмого раздела второй книги Германского гражданского уложения.

 

[42]Международный центр финансово‑экономического развития. М., 1996. Составитель указателя О.Ю. Шилохвост.

 

[43]Так, например, ст. 768 ГК содержит отсылку к закону о подрядах для государственных нужд, а п. 3 ст. 492 ГК имеет в виду законы о защите прав потребителей и иные правовые акты, принятые в соответствии с ними.

 

[44]Комментарий к Гражданскому кодексу / Под ред. С.Н. Братуся и О.Н. Садикова. М.: Юрид. лит., 1982. С. 15.

 

[45]См.: Гражданское право / Под. ред. Е.А. Суханова. Т. 1. М.: БЕК, 1993. С. 29. Примерно о таком же составе «законодательства» шла речь в учебнике «Советское гражданское право» (Ч. 1. Л., 1982. С. 84).

Однако существует одновременно и иная точка зрения, в силу которой указы Президента Российской Федерации также должны быть отнесены к законодательным актам (см.: Пиголкин А.С., Студеникина М.С. Российское законодательство: проблемы и перспективы. М.: БЕК, 1995. С. 3).

 

[46]Примером такой неопределенности могла служить ст. 367 ГК 64, которая предусматривала, что правила об отдельных видах договора подряда между организациями, а также правила о договорах подряда по обслуживанию бытовых потребностей граждан устанавливаются законодательством Союза ССР и РСФСР. Указанная редакция не препятствовала принятию соответствующих актов на уровне Совета Министров, министерств и ведомств, а равно местных органов государственной власти (см.: Брагинский М.И. Совершенствование законодательства о капитальном строительстве. М.: Стройиздат, 1982. С. 13 и сл.).

 

[47]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №13. Ст. 1447.

 

[48]См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Л.А. Окуньков. М.: БЕК, 1995. С. 398 (автор – Постовой Н.В.)

 

[49]Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №26. Ст. 3033.

 

[50]Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №3. Ст. 140.

 

[51]Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №1. Ст. 91.

 

[52]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №32. Ст. 3302.

 

[53]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №2. С. 92.

 

[54]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. №4.

 

[55]См.: Ведомости Российской Федерации. 1992. №23. Ст. 1252.

 

[56]См. там же. 1992. №45. Ст. 2544.

 

[57]См.: Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств Российской Федерации. 1994. №12. С. 41 и сл.

 

[58]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №18. Ст. 1593.

 

[59]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №2. Ст. 96.

 

[60]Отдельное издание. Минстрой Российской Федерации. М., 1994.

 

[61]См.: Указ Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 г. «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №22. Ст. 2663).

 

[62]См.: Перечень нормативных актов министерств и ведомств, зарегистрированных в Министерстве юстиции Российской Федерации / Составители Т. Н. Хомчик и Л.В. Соловьева. М.: Спарк, 1996.

 

[63]См. п. п. 6–7 указанного Постановления (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. Ст. ст. 6–7).

 

[64]См.: Судебная практика по гражданским делам (1993–1996 гг.) / Под ред. В.М. Жуйко. М.: Городец, 1997. С. 54–56.

 

[65]См., в частности: Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Международные отношения, 1994. С. 49 и сл.

 

[66]Венская конвенция о договорах международной купли‑продажи товаров: Комментарий / Отв. ред. А.С. Комаров. М.: Юрид. лит., 1994.

 

[67]См.: Международное частное право: Сб. нормативных актов / Сост. Н.Ю. Ерпылева. М., 1994; Розенберг М.Г. Контракт международной купли‑продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. 2‑е изд. М.: Международной центр финансово‑экономического развития, 1996. С. 185–631; Права на результаты интеллектуальной собственности / Сост. В.А. Дозорцев. М.: Де‑юре, 1994. С. 449.

 

[68]Аренда жилых и нежилых помещений. Сборник нормативных актов с комментариями. М., 1996. С. 3 и сл.

 

[69]О действии соответствующей статьи см.: Федеральный закон о международных договорах Российской Федерации: Комментарий. С. 15 и сл.

 

[70]Так, Женевская конвенция 1930 г. в Единообразном законе о переводном и простом векселе предусмотрела, что стороны «обязуются ввести в действие на своих территориях по принадлежности, либо в одном из его подлинных текстов, либо на своих национальных языках, Единообразный закон, составляющий Приложение 1 к настоящей Конвенции». Имеется в виду Единообразный закон о простом и переводном векселе, который и стал Законом СССР после утверждения Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. (СЗ СССР. 1937. №18. Ст. 1087).

 

[71]Это обстоятельство, например, позволило в свое время СССР (с 24 декабря 1991 г. Российская Федерация стала правопреемницей СССР) при ратификации Конвенции ООН о договорах международной купли‑продажи товаров сделать весьма важную оговорку о неприемлемости определенных ее статей (см.: Венская конвенция о договорах международной купли‑продажи товаров. С. 212–213).

 

[72]Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации. 1961–1996. М.: Юрид. лит., 1997. С. 14.

 

[73]См. об этом: Розенберг М.Г. Контракт международный купли‑продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. 2‑е изд. М., 1996. С. 12.

 

[74]См.: Международные правила толкования торговых терминов «Инкотермс»: Материалы Международной торговой палаты. Новая редакция. Внешнеэкономический центр «Совинтерторг». М., 1992.

 

[75]Указ. акт. Отдельное издание. М., 1996.

 

[76]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №5. Ст. 411.

 

[77]О соотношении соответствующих видов норм см.: Егоров Н. Д. Гражданско‑правовое регулирование общественных отношений. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1988. С. 23 и сл.; Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый гражданский кодекс РСФСР. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1965. С. 16 и сл.; Садиков О.Н. Общие и специальные нормы в гражданском законодательстве // Советское государство и право. 1971. №1. В двух работах из приведенного перечня (Н.Д. Егорова, а также О.С. Иоффе и Ю.К. Толстого) освещается дискуссия о необходимости выделить общую часть в Кодексе, которая имела место в связи с предстоявшим принятием ГК 64.

 

[78]Например, глава, посвященная такому типу договоров, как купля‑продажа, выделяет розничную куплю – продажу, поставку товаров, поставку товаров для государственных нужд, контрактацию, энергоснабжение, продажу недвижимости и продажу предприятий. Всем им предпослан параграф «Общие положения о купле‑продаже». Между тем среди семи выделенных видов купли‑продажи есть своя иерархия: так, поставка товаров для государственных нужд и контрактация – подвиды поставки, продажа предприятия – подвид продажи недвижимости. По этой причине «Общие положения о купле‑продаже» применяются к контрактации и поставке для государственных нужд только при отсутствии специальных норм в параграфе о поставке, а применительно к продаже предприятия – только при отсутствии специальных норм в параграфе о продаже недвижимости.

 

[79]См.: Ведомости РСФСР. 1990. №30. Ст. 416.

 

[80]См. там же. Ст. 417.

 

[81]Ведомости СССР. 1989. №25. Ст. 481; 1991. №12. Ст. 325.

 

[82]См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. №3. С. 4.

 

[83]Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №1. Ст. 18.

 

[84]См. ст. ст. 103 и 86 Закона о Конституционном Суде Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №13. Ст. 1447.)

 

[85]На это обстоятельство обратил особое внимание Президент Российской Федерации, отклоняя Закон Российской Федерации «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (см. соответствующее письмо Президента Российской Федерации: Российская газета. 1997 г. 14 мая).

 

[86]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №49. Ст. 5491.

 

[87]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. Ст. 5.

 

[88]Вместе с тем следует отметить, что Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в одном из рассмотренных ею дел не совсем точно интерпретировала ст. 4 Вводного закона к первой части ГК, полагая, будто «противоречащая ГК Российской Федерации норма права не подлежит применению. Применению подлежит соответствующая норма Гражданского кодекса Российской Федерации» (Судебная практика по гражданским делам, 1993–1996). К сожалению, такой нормы во Вводном законе от 30 ноября 1994 г. нет, хотя сам по себе вывод Судебной коллегии не вызывает сомнений по существу.

 

[89]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №4. С. 66–67.

 

[90]В настоящее время возможная коллизация транспортных уставов (кодексов) и ГК применительно к рассматриваемой ситуации устранена, поскольку норма об ограниченной ответственности перевозчика за недостачу груза вошла в корпус второй части ГК (имеется в виду п. 2 ст. 796 ГК).

 

[91]Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Общая часть. Право собственности. Общее учение об обязательствах. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1958. С. 42.

 

[92]См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. СПб., 1908. С. 74–75.

 

[93]См.: Галунский С.А. Обычай и право // Советское государство и право. 1939. №3. С. 4.

 

[94]Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1959. С. 63–64.

 

[95]Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. I. С. 79.

 

[96]Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. С. 62.

 

[97]См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1958. С. 42 и сл.

 

[98]Имеются в виду, в частности: Советское гражданское право. Т. I. М.: Госюриздат, 1950. С. 79 и сл.; Советское гражданское право. Т. I. М.: «Высшая школа», 1968. С. 55 и сл.; Советское гражданское право. Т. I. М.: «Высшая школа», 1972. С. 38 и сл.

 

[99]Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1959. С. 63 и сл.

 

[100]В книге «Источники советского гражданского права» И.Б. Новицкий, вступив в дискуссию по вопросу о Земельном кодексе, в конечном счете сходился во мнении с С.И. Вильнянским (имеются в виду работы последнего «Обычаи и правила социалистического общежития» (Ученые записки Харьковского юридического института, 1954), а также «К вопросу об источниках советского права» (Проблемы социалистического права. 1939. №4/5), высказывавшим сомнение относительно возможности применения в современных автору условиях ст. 77 Земельного кодекса, содержащей отсылку к обычаю (указ. работа. С. 64).

О значении обычая в соответствующей области можно было судить по тому, что после тщательно проведенного исследования Г.Н. Полянская смогла указать в качестве примера только один обычай. Он сложился в Наро – Фоминске (Московская область). Суть обычая составляло то, что если член распавшегося крестьянского двора переносил свою часть дома («пятистенки») на другое место, то перегородка оставалась тому, за кем была закреплена оставшаяся часть дома (Полянская Г.Н. Семейно – имущественные разделы и выделы в колхозном дворе. М.: Юриздат, 1948. С. 9).

 

[101]О.С. Иоффе приводил аргументы в поддержку того, что нормы КТМ, содержащие отсылки к обычаям, фактически представляют собой не обычаи, а законодательное санкционирование технических норм (Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 43).

 

[102]Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Международное частное морское право. Л., 1984. С. 32.

 

[103]См. ст. 309 (устанавливает требования к надлежащему исполнению договоров), ст. 311 (о возможности исполнения обязательства по частям), ст. 312 (об исполнении обязательства надлежащему лицу), ст. 314 (о сроке исполнения), ст. 313 (о возможности исполнения обязательства третьим лицом), ст. 315 (о возможности досрочного исполнения обязательств, не связанных с предпринимательской деятельностью), ст. 406 (об основаниях признания кредитора просрочившим исполнение), ст. 427 («Примерные условия договора»), ст. 431 («Толкование договора»), ст. 438 («Акцепт»), ст. 451 («Изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств»), ст. 452 («Порядок изменения и расторжения договора»).

 

[104]Имеются в виду п. 2 ст. 459 («Переход риска случайной гибели товара»), п. 2 ст. 474 («Проверка качества товара»), ст. 478 («Комплектность товара»), п. 1 ст. 508 («Периодах поставки товаров»), п. 1 ст. 510 («Доставка товара»), п. 2 ст. 513 («Принятие товаров покупателем»), п. 2 ст. 724 («Сроки обнаружения ненадлежащего качества результата работы»), ст. 848 («Операции по счету, выполняемые банком»), п. 1 ст. 862 («Формы безналичных расчетов»), п. 1 ст. 863 («Общие положения о расчетах платежными поручениями»), п. 3 ст. 867 («Общие положения о расчетах по аккредитиву»), п. 2 ст. 874 («Общие положения о расчетах по инкассо»), ст. 992 («Исполнение комиссионного поручения»), п. 3 ст. 998 («Ответственность комиссионера за утрату, недостачу или повреждение имущества комитента») и ст. 1006 («Агентское вознаграждение»).

 

[105]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 6.

 

[106]См., в частности, статью VII («Применимое право») Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (приведена в кн.: Розенберг М.Г. Контракт Международной купли‑продажи. М.: Международный центр финансового экономического развития, 1996. С. 697.)

 

[107]Венская конвенция о договорах международной купли‑продажи: Комментарий. С. 222.

 

[108]Венская конвенция о договорах международной купли‑продажи: Комментарий. С. 34.

 

[109]См.: Принципы международных коммерческих договоров. М.: Международный центр финансово‑экономического развития, 1996. С. 21–24.

 

[110]См.: Розенберг М.Г. Международная купля‑продажа товаров. М.: Юрид. лит., 1995. С. 32.

 

[111]Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. С. 67.

 

[112]См., в частности: Зыкин И.С. Обычай и обыкновения в международной торговле. М.: Международные отношения, 1983; Он же. Договор во внешнеэкономической деятельности. М.: Международные отношения, 1990; Он же. Внешнеэкономические операции: право и практика. М.: Международные отношения, 1994.

 

[113]Зыкин И.С. Договор во внешнеэкономической деятельности. С. 43.

 

[114]Гражданское право. Ч. I. СПб., 1996. С. 33.

 

[115]Это обстоятельство справедливо подчеркивает А.Л. Маковский (Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Указ. соч. С. 33).

 

[116]О применении «Инкотермс» см.: Международные правила толкования торговых терминов «Инкотермс»: Новая редакция: Предисловие Н.Г. Вилковой. М., 1992.

 

[117]Примером может служить «Сборник образцов банковских документов» / Составитель Л.Г. Ефимова М., 1995. В сборнике приведены образцы договоров о доверительном управлении имуществом, поручительстве, залоге валютного депозита, лизинге оборудования, факторинге, кредитном договоре, договоре об открытии и ведении корреспондентского счета в иностранной валюте, об установлении корреспондентских отношений, валютного вклада, депозитного договора, договоров о расчетно‑кассовом обслуживании с использованием документов в электронной форме, о сохранении коммерческой и банковской тайны и др.

 

[118]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №7. Ст. 534.

 

[119]См.: Вестник мэрии Москвы. 1996. №7. С. 42.

 

[120]См.: Вестник мэрии Москвы. 1996. №7. С. 42.

 

[121]См.: Строительство. М.: СТРИКС, 1996. С. 56.

 

[122]Приведено в кн.: Bradgate R. Drafting Standart Terrms of Trading, Longman.

 

[123]См. ст. 11 гл. III.

 

[124]Принципы международных коммерческих договоров. С. 64–65.

 

[125]Принципы международных коммерческих договоров. С. 65.

 

[126]Шмиттгофф К. Экспорт: право и практика международной торговли. М.: Юрид. лит., 1993. С. 51.

 

[127]Интерес представляет одно из дел, рассмотренных в свое время ВТАК. В нем шла речь о рукописном (машинописном) исправлении Типографского формуляра. Было признано, что исправленный вариант пользуется преимуществом (см.: Розенберг М.Г. Толкование договоров в практике Внешнеторговой Арбитражной комиссии при Торгово – промышленной палате // Внешняя торговля. 1981. №3. С. 41–42).

 

[128]См.: Шмиттгофф К. Указ. раб. С. 51–52.

 

[129]Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №2. Ст. 152.

 

[130]См.: СП РСФСР. 1965. №1. Ст. 2.

 

[131]См.: Сборник нормативных актов по гражданскому законодательству. Ч. 2. М.: Юрид. лит., 1984. С. 185–188.

 

[132]См.: Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств Российской Федерации. 1994. №3.

 

[133]См.: Сборник нормативных актов по гражданскому законодательству. Ч. 2. С. 176 и сл.

 

[134]См., например: Сборник нормативных актов по хозяйственному законодательству. М.: Юрид. лит., 1969. С. 379.

 

[135]См. о них п. 6 гл. III.

 

[136]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №26. Ст. 3033.

 

[137]Лившиц Р.З. Теория права. М.: БЕК, 1994. С. 178.

 

[138]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №2. Ст. 152.

 

[139]См. Постановление Правительства Российской Федерации от 20 февраля 1995 г. «Об отмене материальной ответственности за весовой и объемный недогрузы вагонов и контейнеров при перевозках грузов по железным дорогам» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №9. Ст. 754).

КонсультантПлюс: примечание.

Постановление Правительства РФ от 20.02.1995 №157 «Об отмене материальной ответственности за весовой и объемный недогрузы вагонов и контейнеров при перевозках грузов по железным дорогам» утратило силу в связи с изданием Постановления Правительства РФ от 10.07.1998 №733 «О признании утратившими силу некоторых решений Правительства Российской Федерации в связи с Федеральным законом „Транспортный устав железных дорог Российской Федерации“.

 

[140]См.: Мозолин В.П., Фарнсворт Е.А. Договорное право в США и СССР: История и общие концепции. М.: Наука, 1988. С. 57 и сл.

 

[141]См.: СУ 1922 г. №71. Ст. 704.

 

[142]См.: Ведомости РСФСР. 1964. №24. Ст. 416.

 

[143]В определении по одному из дел, рассмотренных Верховным Судом СССР, была признана возможность обратного действия всех вообще законов и постановлений Правительства, в которых на этот счет есть прямое указание (см.: Советское гражданское право. Т. I. М.: Госюриздат, 1950. С. 92).

 

[144]В книге О.С. Иоффе, Ю.К. Толстого «Новый Гражданский кодекс РСФСР» (Изд‑во ЛГУ, 1965. С. 41) приведен такой пример: «Договор жилищного найма заключен в 1960 г., а излишняя изолированная площадь образовалась у нанимателя в 1965 г. «(имелось в виду, что Кодекс 1964 г. сузил круг случаев, при которых допускалось принудительное освобождение такого рода комнат). Соответственно конечный вывод сводился к необходимости при описанной ситуации руководствоваться вступившим в силу Кодексом.

 

[145]См. гл. IV книги.

 

[146]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №12. С. 87. Аналогичная позиция, связанная с применением той же ст. 395 ГК, выражена и в других арбитражных делах (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С. 91; 1997. №4. С. 80–81 и др.).

 

[147]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №3. С. 57. В подтверждение необходимости применения Вводного закона в случаях его коллизии со ст. 422 ГК можно привести и еще один пример. Так, вывод о применении нового Кодекса в соответствующих случаях сделан в решении по делу, связанному с договором поручительства (договор заключен 6 октября 1994 г., а срок основного обязательства, нарушенного должником, – 6 января 1995 г.) (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 97).

 

[148]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №30. Ст. 3594.

 

[149]В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 февраля 1995 г. №2/1 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. №5. С. 52) подчеркивается, что соответствующее указание Вводного закона относится к сделкам, которые совершены до 1 января 1995 г., но решение о признании их недействительными принимается после этой даты.

 

[150]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 13.

 

[151]См.: Звеков В.П. Гражданский кодекс Российской Федерации: Вводный закон. Часть вторая. Текст. Комментарии. Алфавитно – предметный указатель. М., 1996. С. 245.

 

[152]См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. №1. Ст. 26.

 

[153]См.: Эннекцерус Л. Курс Германского гражданского права. Т. I. Полутом I. М.: Изд‑во иностранной литературы, 1949. С. 210–211.

 

[154]См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е. А. Суханова. Т. I. М.: БЕК, 1993. С. 36–37.

 

[155]Собрание актов Российской Федерации. 1993. №40. Ст. 3740.

 

[156]См.: Ведомости Верховного Совета Российской Федерации. 1991. №29. Ст. 1008.

 

[157]Утверждено Постановлением Правительства Российской Федерации 21 марта 1994 г. (Собрание актов Российской Федерации. 1994. №13. Ст. 996).

 

[158]Гражданское право. Ч. I. СПб., 1996. С. 32.

 

[159]Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. М.: Юстицинформцентр, 1995. С. 19.

 

[160]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №12. Ст. 1058.

 

[161]См. Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №10. Ст. 859; №28. Ст. 2645.

 

[162]См. там же. 1995. №11. Ст. 997.

 

[163]Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно‑практический комментарий. М.: БЕК, 1996. С. 15.

 

[164]В соответствии со ст. 13 Вводного закона к первой части ГК гл. 17 Кодекса будет введена в действие со дня введения в действие нового Земельного кодекса.

 

[165]Как отмечает Ю.К. Толстой, «многие законы и иные нормативные акты с равным основанием могут считаться актами как жилищного, так и гражданского законодательства» (Толстой Ю.К. Жилищное право. М.: Проспект, 1996. С. 17).

 

[166]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №25. Ст. 2963.

 

[167]В число отношений, регулирование которых составляет исключительную компетенцию федеральных органов, включены лишь отношения собственности в кондоминиуме, порядок образования, эксплуатации, приращения, отчуждения и передачи прав на недвижимое имущество в кондоминиуме, порядок управления недвижимым имуществом в кондоминиуме, создания, регистрации, функционирования и ликвидации товарищества собственников жилья.

 

[168]См.: Экономика и жизнь. 1996. №27. С. 13.

 

[169]См.: Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1997. №1. С. 59.

 

[170]А. Ф. Попондопуло, опираясь на ст. 1 Закона «О предприятиях и предпринимательской деятельности» выделял четыре признака предпринимательской деятельности: инициативность и самостоятельность (1), свой риск и своя имущественная ответственность (2), основная цель – получение прибыли (3), обязательная регистрация (4). См.: Правовой режим предпринимательства. СПб.: Изд‑во С. – Петербургского ун‑та, 1994. С. 15–20.

Об этом также см.: Тиманская О.В. Понятие предпринимательской деятельности // Правоведение. 1994. №1. Позиция последнего автора, отвергающего признак регистрации при обозначении существа предпринимательской деятельности, вызывает сомнения с точки зрения нового ГК. Имеется в виду, что п. 4 ст. 23 ГК это только исключение из правила.

 

[171]В силу указанной нормы договор займа предполагается беспроцентным только в случаях, когда договор заключен между гражданами на сумму, которая не превышает пятидесятикратного установленного законом размера оплаты труда.

 

[172]См., в частности: Братусь С.Н., Лунц Л.А. Вопросы хозяйственного договора. М.: Госюриздат, 1954; Можейко В.Н. Хозяйственный договор в СССР. М.: Госюриздат, 1954.

 

[173]См.: Вильнянский С.И. Лекции по совместному гражданскому праву. Ч. 1. Харьков, 1958. С. 12; Иоффе О.С. Договоры в социалистическом хозяйстве; Вердников В.Г. О плановом характере хозяйственного договора // Советское государство и право. 1966. №4; Шешенин Е.Д. К вопросу о понятии хозяйственного договора и его соотношении с договором хозяйственных услуг // Ученые труды Свердловского юридического института. Вып. 4. 1964. С. 228 и сл.; Яичков К.К. Договор перевозки в советском праве // Вопросы советского транспортного права. М.: Госюриздат, 1957. С. 263–264 и др.; Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. Минск, 1967; Он же. Хозяйственный договор, каким ему быть? М.: Экономика, 1990.

 

[174]В 1988 г. в указанную статью внесли существенные изменения: обязательность соответствия договора плановому акту была заменена требованием: «содержание договора, заключенного на основании государственного заказа, должно соответствовать этому заказу».

 

[175]Имеются в виду соответственно ст. ст. 258 368 и 373 ГК 1964 г.

 

[176]См.: Теоретические проблемы хозяйственного права. М.: Наука, 1975. С. 5–6.

 

[177]См.: Мартемьянов В.И. Хозяйственное право: Курс лекций. Т. 1. М.: БЕК, 1994. С. 1.

 

[178]См.: Лаптев В.В. О предпринимательском праве // Государство и право. 1995. №1. С. 49 и 52.

 

[179]См.: Государство и право. 1995. №1.

 

[180]В. В. Лаптев откровенно признает, что нормы Предпринимательского кодекса будут нормами специальными, а потому пользоваться преимуществом по отношению к Гражданскому кодексу (см.: Лаптев В.В. О предпринимательском законодательстве // Государство и право. 1995. №5. С. 53).

 

[181]Имеются в виду 14 глав и параграфов: «Розничная купля‑продажа», «Поставка товаров», «Поставка товаров для государственных нужд», «Энергоснабжение», «Продажа предприятия», «Прокат», «Аренда предприятий», «Бытовой подряд», «Подрядные работы для государственных нужд», «Перевозка», «Транспортная экспедиция», «Кредит», «Финансирование под уступку денежного требования», «Банковский вклад», «Банковский счет», «Расчеты по аккредитиву», «Расчеты по инкассо», «Расчеты чеками», «Хранение на товарном складе», «Страхование», «Доверительное управление имуществом», «Коммерческая концессия».

 

[182]См.: Гражданское законодательство России. М.: Международный центр финансово‑экономического развития, 1996. С. 481 и сл.

 

[183]См.: Белых С.А. Теория хозяйственного права в условиях становления и развития рыночных отношений в России // Государство и право. 1995. №11. С. 57 и 59.

 

[184]Так, например, Л.С. Таль в книге «Очерки промышленного права» подчеркивал, что положение имущества как объекта оборота» регулируется «гражданским правом» (Указ. работа. М., 1916. С. 1), А.И. Каминка в книге «Основы предпринимательского права» (Петроград, 1917), как видно из ее содержания, ограничивал предпринимательское право лишь регулированием внутренних отношений в рамках соответствующего юридического лица. Таким образом, несмотря на столь созвучное взглядам сторонников хозяйственного права наименование своих книг, указанные авторы решительно отмежевывались от дуализма, последовательно выступая за единое гражданское право.

 

[185]См.: Федоров А.Ф. Торговое право. Одесса, 1911. С. 14–15.

 

[186]См.: Федоров А.Ф. Торговое право. Одесса, 1911. С. 101.

 

[187]См.: Удинцев В.С. Русское торгово – промышленное право. СПб., 1907. С. 8.

 

[188]Каминка А.И. Основы предпринимательского права. Петроград, 1917.

 

[189]Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. С. 61.

 

[190]Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. С. 17 и 18.

 

[191]Цит. по: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. С. 16–18.

 

[192]Такая запись могла появиться только в ГК, поскольку в нем, в отличие от предшествовавших кодексов, глава о мене содержит прямо рассчитанные на регулирование данного договора нормы: о ценах и распределении расходов, встречном исполнении обязательств, переходе права собственности и ответственности за изъятие товара, приобретенного по договору (ст. ст. 567–571 ГК).

 

[193]См.: Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый гражданский кодекс РСФСР. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1965. С. 30.

 

[194]См.: Советское гражданское право. Т. 1. М.: Высшая школа, 1985. С. 64–65; Советское гражданское право. Т. 1. М.: Высшая школа, 1972. С. 52.

 

[195]См.: Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. С. 120 и 124.

 

[196]В настоящее время ГК содержит специальную главу (гл. 53), посвященную «доверительному управлению имуществом».

 

[197]Первым высказал идею о необходимости признания юридической силы обязательств из спасания социалистической собственности С.Н. Ландкоф (Новая категория обязательств в советском гражданском праве: Юридический сборник. Киев: КГУ, 1948). По понятным причинам обязательства вследствие спасания социалистической собственности не были включены в ГК. Соответствующая защита интересов потерпевшего осуществляется теперь в рамках гл. 50 «Действия в чужом интересе без поручения». Имеется в виду ст. 988 ГК.

 

[198]См.: Васьковский Е.А. Указ. работа. С. 269–270.

 

[199]См.: Васьковский Е.В. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901. С. 20.

 

[200]Пункт 5 этого Закона содержал указание на то, что «распространительное толкование Гражданского кодекса РСФСР допускается только в случае, когда этого требует охрана интересов рабоче – крестьянского государства и трудящихся масс».

 

[201]См.: Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М.: Юриздат, 1962. С. 21.

 

[202]Цитированное положение Я.А. Канторовича приведено в кн.: Завадский А.В. К учению о толковании гражданских законов: Новейшие течения по этому вопросу в немецкой литературе (школа свободного права и др.). Казань, 1916. С. 6.

 

[203]См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград, 1917. С. 64–72.

 

[204]А. Ф. Черданцев объяснял появление «оценочных норм» причинами двоякого рода: возможностью более полного охвата реализуемых отношений, а также их изменения в будущем (Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М.: Юрид. лит., 1979. С. 94).

 

[205]С учетом специфики уголовного права новейший Уголовный кодекс пошел по пути, прямо противоположному тому, который избрал новый ГК. Имеется в виду, что ряд статей УК снабжен примечаниями, в которых конкретизируются максимальным образом используемые в тексте статьи понятия. Так, например, указав в ст. 158 на такие квалифицирующие признаки, как «крупный размер» и «неоднократность», Кодекс уточняет, что под крупным размером «признается стоимость имущества, в пятьсот раз превышающая минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления», а под «неоднократностью» – совершение преступления, если ему предшествовало совершение одного или более преступлений, предусмотренных соответствующими статьями Кодекса. Совершенно ясно, что тем самым выражается принципиальное различие в социальном назначении той и другой отрасли.

 

[206]Впервые в послереволюционном праве этот термин был употреблен в ст. 63 Основ гражданского законодательства 1991 г. («В случаях, когда обязательство не позволяет определить срок его исполнения, оно должно быть исполнено в разумный срок»).

 

[207]См.: Лазарев В.В. робелы в праве и пути их устранения. М.: Юрид. лит., 1979. С. 131.

 

[208]См.: Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1955. С. 101.

 

[209]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 19.

 

[210]См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. №3. С. 10.

 

[211]См.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1995. С. 195–196 (автор – Ярошенко К.Б.).

 

[212]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 16.

 

[213]См. там же. 1997. №8. С. 45–47.

 

[214]Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. С. 106.

 

[215]См.: Васьковский Е.В. Учение о толковании и применении гражданских законов. С. 237.

 

[216]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. работа. С. 95.

 

[217]Договор в народном хозяйстве. Алма‑Ата, 1987. С. 13.

 

[218]См.: Гавзе Ф.И. Социалистический гражданско‑правовой договор. М.: Госюриздат, 1972. С. 85.

 

[219]Яковлев В.Ф. Гражданско‑правовое регулирование имущественных отношений. Свердловск, 1972. С. 90.

 

[220]Шершеневич Г.Ф. Курс русского гражданского права. Т. 2. С. 74 и сл.

 

[221]Указ. соч. М.: Изд‑во Российского университета дружбы народов, 1994. С. 8.

 

[222]Энненкцерус Л. Указ. соч. Т. 1. Полутом 1. С. 187.

 

[223]И. М. Тютрюмов в книге «Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов, извлеченными из научных и практических трудов по гражданскому праву и судопроизводству» (СПб., 1911. С. 978–979) привел определение понятия договора восьми русских и немецких авторов. Сюда вошли определения, данные Ю. Бароном (Система римского гражданского права. Вып. III. Кн. IV. 1988. С. 12), Ф. Савиньи (Обязательственное право. 1876. С. 360), Г.Ф. Шершеневичем (Учебник русского гражданского права. 1907. С. 439–440), К. Победоносцевым (Курс гражданского права. 1896. С. 3), Г. Виндшейдом (Об обязательствах по римскому праву. 1875. С. 126–128), Д.Д. Гриммом (Лекции по догме римского права. 1909. С. 252), В. Голевинским (О происхождении и делении обязательств. С. 38), А.М. Гуляевым (Русское гражданское право. 1907. С. 229). И оказалось, что все эти авторы, без каких‑либо исключений, усматривали смысл договора в том, что он представляет собой соглашение, и соответственно строили свои определения по указанной правовой конструкции.

 

[224]В этом проявляется некоторое сходство со ст. ст. 1–201 Единообразного торгового кодекса США, который среди других используемых в нем понятий выделяет именно «соглашение». Под ним понимается фактически совершенная сделка сторон, «наличие которой вытекает из их заявлений или иных обязательств. Порождает ли соглашение правовые последствия, определяется предписаниями Кодекса или иных норм договорного права». При этом соглашение как сделка (agreement) противопоставляется договору (contract), который в той же статье Единообразного кодекса рассматривается как правовое обязательство в целом, вытекающее из соглашения сторон в соответствии с Кодексом и иными подлежащими применению нормами права.

 

[225]Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №22. Ст. 3303.

 

[226]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №22. Ст. 1977.

 

[227]Шершеневич Г.Ф. Учебник гражданского права. Т. 2. С. 78.

 

[228]Шершеневич Г.Ф. Учебник гражданского права. Т. 2. С. 79.

 

[229]Имеется в виду ст. 417 ГК (см. об этом п. 3 гл. V).

 

[230]В соответствии со ст. 5 Закона «О банках и банковской деятельности в РСФСР» кредитной организации запрещается заниматься производственной, торговой, а также страховой деятельностью. Определенные запрещения содержатся также в п. 2 ст. 3 Закона «О товарных биржах и биржевой торговле» (Ведомости Российской Федерации. 1992. №18. Ст. 961) и в ст. 6 Закона «О страховании» (Ведомости Российской Федерации. 1993. №2. Ст. 56).

 

[231]Правительство Российской Федерации утвердило 30 июня 1994 г. Положение о совершении сделок с драгоценными металлами на территории Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №11. Ст. 291), установив ограниченный круг лиц, которые вправе осуществлять соответствующие сделки: Центральный банк Российской Федерации, уполномоченные им коммерческие банки, скупочные предприятия и др. Указанное положение распространяется на золото и серебро, содержащие их изделия, которые не относятся к ювелирным и другим бытовым изделиям, а также полуфабрикаты, которые содержат золото и серебро. Таким же образом точно обозначен круг сторон в Положении о совершении сделок с природными драгоценными камнями на территории Российской Федерации, утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации 27 июня 1996 г. (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №27. Ст. 3286).

 

[232]См.: Собрание актов Российской Федерации. 1993. №22. Ст. 2033.

 

[233]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №8. Ст. 609.

 

[234]См. там же. 1995. №8. Ст. 600.

 

[235]См. там же. №10. Ст. 823.

 

[236]См. там же. 1996. №28. Ст. 3348.

 

[237]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №51. Ст. 5681.

 

[238]См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №10. Ст. 492.

 

[239]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №20. Ст. 1776.

 

[240]Агарков М.М. Указ. соч. С. 95 и сл.

 

[241]См. подробнее п. 9 гл. IV.

 

[242]Халфина Р.О. Указ. соч. С. 106.

 

[243]Там же. С. 107.

 

[244]Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 6 и сл.

 

[245]См.: Шахматов В.П. Основные проблемы теории сделок по советскому гражданскому праву. Автореферат кандидатской диссертации. Свердловск, 1951. С. 8–9.

 

[246]Ссылка была сделана на И.Б. Новицкого (Сделки. Исковая давность. С. 22), а также на автореферат кандидатской диссертации С.В. Занковской «Существенное заблуждение в сделке в советском гражданском праве» (М., 1950. С. 7).

 

[247]В сноске Н.В. Рабинович указано: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское гражданское право. 1946. №3/4. С. 46; Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 96; Иоффе О.С. Советское гражданское право. Курс лекций. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1958. С. 222–223.

 

[248]Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 7.

 

[249]См.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. С. 11 и сл.

 

[250]Р.О. Халфина выделила три основные группы случаев, в которых волеизъявление стороны или сторон может не соответствовать их воле: 1) стороны сознательно заключают договор, не соответствующий их подлинным намерениям; 2) одна из сторон вступает в договор, не соответствующий ее подлинной воле, под воздействием недобросовестного контрагента; 3) стороны или одна из них вступают в договор вследствие заблуждения (Халфина Р.О. Указ. соч. С. 222).

 

[251]Советское гражданское право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 195. Аналогичную позицию занимал В.П. Шахматов (Шахматов В.П. Составы противоправных сделок. Томск: Изд‑во Томского ун‑та, 1967. С. 24 и сл.).

 

[252]Иоффе О.С. Советское гражданское право: курс лекций. Л., 1958. С. 222.

 

[253]См. подробнее п. 12 гл. III.

 

[254]Халфина Р.О. Указ. соч. С. 69–70.

 

[255]См.: Советское гражданское право. М.: Госюриздат, 1959. С. 97.

 

[256]См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 91–92; Халфина Р.О. Указ. соч. С. 69 и сл.

 

[257]Гордон А. Представительство в гражданском праве. СПб., 1979. С 16.

 

[258]В виде исключения ГК сохранил для юридических лиц, основанных на государственной и муниципальной собственности, требование при выдаче доверенности второй подписи – главного (старшего) бухгалтера. Такое контрассигнование необходимо, как и по ГК 64, для совершения операций, связанных с получением или выдачей денег и других имущественных ценностей (п. 5 ст. 185).

 

[259]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №3. С. 77.

 

[260]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №1. С. 53.

 

[261]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С. 94.

 

[262]См.: Банковский бюллетень. 1995. №2.

 

[263]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №3. С. 88. Правда, в другом деле Высший Арбитражный Суд Российской Федерации счел достаточным доказательством одобрения договора подписанный начальником участка фабрики акт сдачи – приемки предмета договора (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 77).

 

[264]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С. 41.

 

[265]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №7. Ст. 700.

 

[266]См.: Ведомости Российской Федерации. 1992. №47. Ст. 1722.

 

[267]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №1. С. 20.

 

[268]Такого же рода решения были опубликованы в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» за 1996 г. (№8 (С. 11–12), №11 (С. 74) и №2 (С. 93–94), №4 (С. 57)).

 

[269]См., в частности: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №8. С. 12–13; 1997. №5. С. 100–101; №6. С. 77–78; №5. С. 101.

 

[270]Прямые указания на этот счет содержатся в п. 14 Постановления Пленума Высшего Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“ (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 18).

 

[271]Приведено в кн.: Свод законов гражданских / Составитель И.М. Тютрюмов. СПб., 1911. С. 976.

 

[272]См.: Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1975. С. 231.

 

[273]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. №1. С. 85.

 

[274]См.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. Для предпринимателей. М., 1995. С. 89.

 

[275]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 10.

 

[276]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №5. С. 36.

 

[277]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. №3. С. 51–52.

 

[278]См. об этом: Комментарий части первой Гражданского кодекса для предпринимателей. М., 1995. С. 88–89.

 

[279]А. П. Белов провел интересный сравнительный анализ представлений о нарушениях публичного порядка как основании признания сделок недействительными применительно к разным странам. Его конечный вывод сводится к тому, что ни в законодательстве, ни в доктрине нет более или менее ясного определения публичного порядка. «Существующие определения носят слишком общий характер, из которого нельзя сделать вывод с достаточной точностью, о каких императивных нормах, соответствующих публичному порядку, может идти речь в соответствующей стране» (Белов А.П. Публичный порядок: законодательство, доктрина, судебная практика // Право и экономика. 1996. №19–20. С. 90).

 

[280]Под действие указанной нормы подпадают, очевидно, и некоторые сделки, признаваемые недействительными в силу п. 2 ст. 29 Закона «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» – такие, в частности, как «использование при приватизации незаконных средств платежа», «наличие сговора между продавцом и покупателем, в том числе о занижении такого имущества».

 

[281]Для сравнения можно указать на ст. 40 Книги 3 Гражданского кодекса Нидерландов: сделка, которая по содержанию или цели противоречит нравственности или общественному порядку, ничтожна.

 

[282]Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 246.

 

[283]В дореволюционной России к категории ничтожных относились «сделки, заключенные с нарушением закона, постановленного в ограждение права публичного, в ограждение высших интересов государства, общественного порядка, нравственности и благочиния» (Исаченко В.Л., Исаченко Л.В. Указ. соч. С. 39).

 

[284]См.: Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН. Вып. V. М., 1947. С.

 

[285]Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. С. 47. В отличие от Д.М. Генкина И.Б. Новицкий считал, что все же к сделкам, нарушающим нормы морали, не выраженным в конкретной правовой норме, не должны применяться конфискационные меры (указ. работа С. 80).

 

[286]См.: Халфина Р.О. Указ. работа. С. 181 и сл. Н.В. Рабинович придерживалась того же, что и Р.О. Халфина, мнения, хотя и с более мягкой аргументацией: приравнивание сделок, нарушающих нормы морали, к тем, которые нарушают нормы права, «создавало бы неустойчивость и неопределенность в применении ст. 30 ГК» (Рабинович Н.В. Указ. работа. С. 41).

 

[287]Халфина Р.О. Указ. работа С. 182. Следует отметить, что указанный пример приводится в немецкой литературе и практике в подтверждение запрета соглашений, облегчающих развод (см.: Эннекцерус Л. Курс гражданского права. Т. 1. Полутом 2. М.: Иностранная литература, 1950. С. 265).

 

[288]Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 12.

 

[289]См.: Генкин Д.М. Указ. соч. С. 49.

 

[290]Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. С. 66.

 

[291]См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 120; Толстой Ю.К. Содержание и гражданско‑правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 141.

 

[292]См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 14 и 16.

 

[293]См.: Генкин Д.М. Указ. соч. С. 49.

 

[294]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С. 89–90.

 

[295]См. там же. №9. С. 13.

 

[296]Гурвич М.А. Судебное решение: Теоретические проблемы. М.: Юрид. лит., 1976. С. 15.

 

[297]Одно из немногих исключений содержится в п. 2 ст. 459, который предусматривает: «Условие договора о том, что риск случайной гибели или случайного повреждения товара переходит на покупателя с момента сдачи товара первому перевозчику, по требованию покупателя может быть признано судом недействительным, если в момент заключения договора продавец знал или должен был знать, что товар утрачен или поврежден и не сообщил об этом покупателю». В приведенном случае речь идет об обычной оспоримой сделке и соответственно отсутствие указания на ее ничтожность вытекает из самой редакции статьи.

 

[298]См. п. 9 гл. III.

 

[299]Примером может служить любой реальный договор. Так, в силу п. 1 ст. 957 ГК договор страхования, если иное в нем не предусмотрено, начинает действовать только с момента уплаты страховой премии или первого ее взноса.

 

[300]Эннекцерус Л. Указ. соч. Т. I. Полутом 2. С. 175.

 

[301]Халфина Р.О. Указ. соч. С. 207.

 

[302]Гавзе Ф. И. Указ. соч. С. 92.

 

[303]См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 50; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 151–152.

 

[304]См.: Гражданское право. Т. I. СПб., 1996. С. 445–446.

 

[305]Это весьма удачно проиллюстрировал О.С. Иоффе, выделив случай с «последним такси» и с «последним товаром в магазине» (Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 50–51).

 

[306]См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 2.

 

[307]Пожалуй, только ГК 22 допускал возможность отклонения от соответствующей конструкции. Имеется в виду, что ст. 34 признавала договор между отсутствующими заключенным с момента получения ответа акцептанта лишь постольку, «поскольку иное не вытекает из смысла предложения».

 

[308]См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 162.

 

[309]См.: Александров Н.Г. Право и законность в период развитого строительства коммунизма. М.: Госюриздат, 1961. С. 157–158.

 

[310]См.: Гавзе Ф.И. Указ. соч. С. 86.

 

[311]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 162–163.

 

[312]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 19.

 

[313]См.: Закон. 1997. №1. С. 110.

 

[314]Аналогичную позицию занимают Принципы международных коммерческих договоров (ст. 2.1), которые признают договор заключенным, в частности, в результате поведения сторон, достаточно свидетельствующего о соглашении. В Комментарии приводится пример, когда «А и Б вступили в переговоры, имея в виду создание совместного предприятия для разработки новой продукции. После продолжительных переговоров в отсутствие каких‑либо формальных оферты и акцепта и при незначительных подлежащих согласованию пунктов, обе стороны приступили к исполнению» (С. 31).

 

[315]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №1. С. 54–55.

 

[316]См.: Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 19.

 

[317]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 65–66.

 

[318]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 54.

 

[319]Определенными особенностями отличаются отношения, складывающиеся в области транспорта. Имеется в виду, в частности, что из так называемых планов перевозки возникают снабженные определенной санкцией – штрафом (Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 апреля 1995 г. был в очередной раз увеличен размер штрафа – СЗ Российской Федерации. 1995. №19. Ст. 1762) – обязанности сторон соответственно предоставить транспортные средства в указанные планом объеме и сроки, а отправителя – их загрузить. Смысл этих обязанностей состоит в необходимости в соответствии с планом заключать между собой договор перевозки. Однако следует иметь в виду, что основанием для составления указанного плана служат заявки грузоотправителя – стороны будущего договора перевозки.

 

[320]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №34. Ст. 3540.

 

[321]См.: Ведомости Российской Федерации. 1992. №16. Ст. 843.

 

[322]См.: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 19 января 1993 г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. №8. С. 100.

 

[323]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №1. Ст. 3.

 

[324]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №34. Ст. 3426.

 

[325]См.: Комментарий к указанному закону // Законодательство и экономика. 1996. №19–20. С. 14.

 

[326]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №3. Ст. 217.

 

[327]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. №34. Ст. 3540.

 

[328]См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по одному из дел, связанных с понуждением заключить договор покупки нежилого помещения при наличии обстоятельств, предусмотренных Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №8. С. 52).

 

[329]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №1. Ст. 6.

 

[330]Специальными законами предусмотрено обязательное страхование, в частности, всех сотрудников государственных налоговых инспекций (см.: Ведомости РСФСР. 1991. №15. Ст. 492), сотрудников, военнослужащих и работников государственной противопожарной службы (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №35. Ст. 3649), сотрудников таможенных органов (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №30. Ст. 3586).

 

[331]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 114.

 

[332]Из объектов обращения взыскания исключались, помимо всех основных, также и оборотные средства, необходимые для нормальной деятельности организации – должника (ст. ст. 411–412 ГПК РСФСР).

 

[333]См.: Ведомости РСФСР. 1991. №27. Ст. 927.

 

[334]См.: Собрание актов Российской Федерации. 1994. №1. Ст. 2.

 

[335]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №30. Ст. 3591.

 

[336]Помимо Законов «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» и «Об исполнительном производстве» аналогичные нормы содержатся в Указе Президента Российской Федерации от 9 декабря 1996 г. (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №51. Ст. 5796), которым предусмотрена обязательная продажа по конкурсу в доверительное управление акций, закрепленных за федеральной собственностью, в Лесном кодексе – обязательный конкурс или аукцион при заключении договора концессии участков лесного фонда (при этом организатором конкурса является Правительство Российской Федерации по согласованию с органами государственной власти субъектов Российской Федерации) и др.

 

[337]См.: Барон Ю. Система римского гражданского права: Вып. третий. Кн. IV. Обязательственное право. СПб., 1910. С. 21.

 

[338]См. пп. пп. 4.2 и 4.3 Положения о приватизации объектов научно – технической сферы (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №15. Ст. 1783). Перечень обязательных условий предусмотрен, например, в Положениях об организации конкурсов по передаче закрепленных за федеральной собственностью акций в доверительное управление, а также по продаже экспортных и импортных квот, а также в п. 33 Положения об организации закупки товаров, работ и услуг для государственных нужд, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 8 апреля 1997 г. (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №15. Ст. 1756).

 

[339]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №15. Ст. 1756.

 

[340]См. там же. №22. Ст. 2598.

 

[341]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 46.

 

[342]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №52. Ст. 5919.

 

[343]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 153.

 

[344]Гражданское право. Т. 2. СПб., 1996. С. 453.

 

[345]См. там же.

 

[346]Так произойдет при осуществлении двухэтапных торгов, возможность проведения которых предусмотрена Положением об организации закупки товаров, работ и услуг для государственных нужд.

Первый из них – договор на проведение торгов. По указанному договору организатор обязуется провести торги, определить выигравшего, подписать протокол.

 

[347]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №22. Ст. 2059.

 

[348]См.: Материалы секции права. Вып. 28. 1977. С. 40. См. также: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 143 и сл.; Договорное право стран – членов СЭВ и СФРЮ. М., 1986. С. 143 и сл.; Брагинский М.И., Шапкина Г.С… Хозяйственные договоры в материально – техническом снабжении. М.: Экономика, 1976. С. 182 и сл.

 

[349]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №20. Ст. 1798.

 

[350]См.: Распоряжение мэра г. Москвы от 18 декабря 1992 г. №571‑РМ // Вестник мэрии Москвы. 1993. №4. С. 6 и сл.

 

[351]См.: Материалы секции права. Вып. 28. М., 1976. С. 4.

 

[352]Интересно отметить, что судебная практика в дореволюционной России отвергала саму постановку вопроса об обязании заключить договор, вытекающий из предварительного договора. Соответственно признавалось: «Никто не может быть принужден к заключению договора, хотя бы даже и обязался заключить таковой, причем неисполнение этого обязательства можетъ влечь за собою только ответственность за причиненные этим убытки (69/505; 74/880; 76/197 и др.)» (Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената. СПб., 1911. С. 976. В скобках приведены год и номер решений Правительствующего Сената).

 

[353]См.: Годэмэ Е. Указ. работа. С. 281–282.

 

[354]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 144.

 

[355]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 145.

 

[356]Интерес в этом смысле представляет отношение арбитражно‑судебной практики к случаям, когда одна из сторон предварительного договора при заключении основного договора настаивает на включении в последний условия о цене, которое в тексте предварительного договора отсутствовало. Учитывая, что при отсутствии условия о цене следует признать в силу ст. 424 ГК договорным условием «обычную цену», Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации счел недопустимым рассмотрение преддоговорного спора о цене при наличии возражений второй стороны. Следовательно, договор должен действовать с условием о цене, соответствующим ст. 424 ГК (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №1. С. 60). Есть все основания полагать, что аналогичное решение должно быть принято в отношении условия о сроке, поскольку в силу п. 2 ст. 314 ГК при отсутствии в договоре прямого указания на определенный или определимый срок следует руководствоваться «разумным сроком».

 

[357]См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 145.

 

[358]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №11. С. 48.

 

[359]См.: Май С.К. Очерки общей части буржуазного обязательственного права. М.: Внешторгиздат, 1953. С. 91; Дернбург Г. Пандекты. С. 31. См. также п. 5. Гл. III.

 

[360]См.: Принципы международных коммерческих договоров. С. 215.

 

[361]В силу ст. 10 ГК «не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществленные исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребить правом в иных формах». В приведенной формуле выражены два из четырех обязательных условий деликтной ответственности – противоправность и одновременно виновность действия. Сверх того, остается установить еще два условия, которые, кстати, были и в приведенном комментаторами Принципов международных коммерческих договоров примере, – наличие имущественного вреда и причинной связи между произведенными действиями и виной.

 

[362]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №8. С. 77.

 

[363]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 13.

 

[364]См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. М.: Контракт, 1995. С. 52.

 

[365]См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая. М.: Юринформцентр, 1995. С. 426.

 

[366]См.: Ведомости Российской Федерации. 1993. №32. Ст. 1240.

 

[367]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №5. С. 39–40.

 

[368]См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая. М.: Юринформцентр, 1996. С. 496.

 

[369]Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая. М.: Юринформцентр, 1995. С. 426.

 

[370]См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли‑продажи. М.: Изд‑во Международного центра экономического развития, 1996. С. 36–37.

 

[371]О системном характере норм, посвященных защите прав потребителей, см.: Левшина Т.Л. Основы законодательства о защите прав потребителей: Курс лекций. М.: Юрид. лит. С. 3 и сл.

 

[372]См.: Ведомости Российской Федерации. 1992. №15. Ст. 776; с изменениями – Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №3. Ст. 140.

 

[373]См.: Собрание актов Российской Федерации. 1993. №25. Ст. 2363.

 

[374]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1993. №43. Ст. 4092.

 

[375]О роли норм антимонопольного законодательства см.: Предпринимательское право: Курс лекций / Под ред. Н.И. Клейн. М.: Юрид. лит. С. 235 и сл.

 

[376]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №2. С. 88.

 

[377]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 18.

 

[378]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 18.

 

[379]См.: Витрянский В.В. Новые типы гражданско‑правовых договоров // Закон. 1996. №6. С. 91.

 

[380]См.: Судебная практика по гражданским делам. 1993–1996. С. 212–213.

 

[381]Утверждены Постановлением Совета Министров Российской Федерации 15 августа 1997 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №34. Ст. 3980.

 

[382]См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. №3. С. 4.

 

[383]Гражданское право. Т. I. СПб., 1996. С. 442.

 

[384]Тотьев К. Публичный договор // Хозяйство и право. 1995. №6. С. 3.

 

[385]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №3. Ст. 194.

 

[386]См. Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. №40. Ст. 3752.

 

[387]См. там же. 1994. №8. Ст. 601.

 

[388]См. Собрание законодательства Российской Федерации.1997. №18. Ст. 2153.

 

[389]См. там же. №34. Ст. 3979.

 

[390]См.: Таль Л.С. Указ. соч. С. 6.

 

[391]Л. А. Лунц называл договорами присоединения «договоры, содержание которых диктуется монополистическими организациями так, что лица, вступающие в сделки с этими организациями, лишь „присоединяются“ к стандартным условиям, которые предлагаются им этими организациями» (Лунц Л.А. Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран. М.: Юриздат, 1948. С. 96).

 

[392]Е. А. Флейшиц, характеризуя такого рода договоры, указывала на то, что «условия договора не обсуждаются более сторонами, когда по крайней мере одна из них – монополистическая организация предлагает своему контрагенту выработанный ею „формуляр“ договора и контрагенту остается принять предложенные ему условия, „присоединиться“ к ним или отказаться от вступления в договор» (Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала. М.: Юриздат, 1948. С. 38).

 

[393]Витрянский В.В. Новые типы гражданско‑правовых договоров // Закон. 1995. №6. С. 93.

 

[394]Закон «О естественных монополиях» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №34. Ст. 3426.

 

[395]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 18.

 

[396]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 18.

 

[397]Обзор иностранного законодательства по вопросам толкования договоров приведен в кн.: Май К.С. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. С. 73 и сл. Обзор литературы по соответствующим вопросам приведен, в частности, в статье: Сарбаш В.С. Некоторые тенденции развития института толкования в гражданском праве // Государство и право. 1997. №2.

 

[398]Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 237. О сущности и истории применения исходных положений обеих теорий см. там же. С. 62.

 

[399]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №1. С. 73.

 

[400]См., в частности: Сейнароев Б.М. Некоторые вопросы толкования договоров арбитражными судами // Комментарий арбитражной практики. Вып. 3. М.: Юрид. лит., 1996. С. 92–95.

 

[401]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №1. С. 34–35.

 

[402]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №1. С. 48.

 

[403]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №6. С. 48–49. Можно указать и на другие дела, рассмотренные тем же Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации. В одном из них шла речь о выборе между договорами комиссии и поручения, а в другом – между банковской гарантией и поручительством (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 49 и 94).

 

[404]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С. 33.

 

[405]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 45.

 

[406]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №6. С. 75.

 

[407]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 71.

 

[408]См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли‑продажи. С. 55–57. Заслуживает внимания сделанное там же автором замечание относительно того, что аналогичным образом в случаях, когда применяется ГК, в котором в отличие от Венской конвенции есть норма о толковании договоров, но нет такой же нормы о толковании односторонних сделок, при толковании последних есть полная возможность руководствоваться нормами ст. 431 ГК «Толкование договора».

 

[409]Сходную позицию – ту, которая выражена во Французском гражданском кодексе (имеется в виду ст. 1156: «При рассмотрении соглашений нужно исследовать в первую очередь, каково было обоюдное намерение договаривающихся сторон, а не останавливаться на буквальном смысле выражений»), отстаивал Г.Ф. Шершеневич. В этой связи он расходился с позицией составителей проекта Гражданского уложения. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 522. В ст. 72 Проекта было предусмотрено: «Договоры должны быть изъясняемы по точному их смыслу, по доброй совести и намерению лиц, их заключающих».

 

[410]Исходные начала этой позиции напоминают те, которые содержатся в ст. 174 ГК, посвященной последствиям ограничения полномочий на совершение сделки. Указанная статья предусматривает необходимость исходить при определении полномочий представителя из того, как они «определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка». Однако этим явным приоритетом волеизъявления над подлинной волей руководствуются только в случаях, когда «будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях».

 

[411]См.: Принципы международных коммерческих договоров. М., 1996. С. 15 и сл.

 

[412]См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.: Юриздат, 1940. С. 23 и сл.; Иоффе О.С. Советское гражданское право. 1958. С. 75 и сл.; Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института. Вып. I. 1928. Д.М. Генкин, выступавший за деление прав на абсолютные и относительные, поскольку это имеет «весьма существенное познавательное значение» (Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М.: Госюриздат, 1961. С. 46), вместе с тем сопровождал указанные им различия обоих видов прав оговоркой «как правило» (см., например, там же. С. 43). А обычно выдвигаемый в качестве основного признак абсолютных правоотношений – любой и каждый обязан воздержаться от нарушения моего права оценивал как искусственную конструкцию. При этом он ссылался на то, что «едва ли гражданин, не искушенный в премудростях тонких цивилистических концепций, поймет, что он состоит в правовом отношении с неизвестным ему лицом, обязывающем его воздерживаться от нарушения неизвестной ему сферы отношений собственности неизвестного ему лица» (там же. С. 37–38).

 

[413]См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. 1958. С. 75.

 

[414]См. там же. С. 75–76.

 

[415]См.: Гражданское право. СПб., 1996. С. 286.

 

[416]См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 31.

 

[417]О концепции объектов первого и второго рода (объекты первого рода – человеческие действия, а второго – вещи, на которые должны быть направлены указанные действия), в частности, см.: Иоффе О.С. Правоотношения по советскому гражданскому праву. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1949. С. 76 и сл.; а также: Агарков М.М. Указ. соч. С. 22.

 

[418]В советской литературе о вещных договорах, т. е. о договорах, порождающих право на вещь не в результате действий обязанных лиц, как это имеет место, например, при подряде, купле‑продаже и т. п., непосредственно упоминалось крайне редко (одно из таких упоминаний содержалось в учебнике «Советское гражданское право». Т. 1. М.: Юрид. лит., 1965. С. 439 (автор – Кабалкин А.Ю.)).

 

[419]Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. II. С. 72.

 

[420]См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. II. СПб., С. 365.

 

[421]См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. II. С. 127.

 

[422]См.: Отдельные виды обязательств. М.: Госюриздат, 1954. С. 126.

 

[423]См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. 1961. С. 126.

 

[424]См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 396.

 

[425]См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 395.

 

[426]Еще одна особенность консенсуального договора дарения состоит в том, что ст. 577 ГК допускает при указанных в ней обстоятельствах отказ дарителя от исполнения договора. В частности, выделена ситуация, при которой после заключения договора имущественное или семейное положение или состояние здоровья дарителя изменились настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни.

 

[427]Нумерация приведена применительно к проекту, внесенному в Государственную думу 14 октября 1913 г. В редакции 1 899 1903 и 1905 гг. это были соответственно статьи 120,98 и 1658, а также 121,99 и 1659.

 

[428]Трепицын И.Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русское. Варшава, 1917. С. 6–7.

 

[429]Там же.

 

[430]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 441.

 

[431]Там же.

 

[432]Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 233.

 

[433]М. М. Агарков обращает внимание на то, что в древнейшем римском праве «обязательство тесно примыкало к вещному праву и представляло собой в потенции вещно‑правовую зависимость личности должника и его имущества в целом» (Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 172). Там же (с. 26 и сл.) обращается внимание на присущее современному праву сближение вещных и обязательственных прав.

 

[434]К числу последних относились все права, кроме права собственности. Как указывал К.А. Митюков, «собственность, как самое полное право на вещь, отождествляемое со своим предметом, и сама получает вид материального предмета. Отсюда обычай говорить: „Это моя вещь, я приобретаю вещь, я имею вещь и т. п.“ (Митюков К.А. Указ. соч. С. 85).

 

[435]См. об этом, в частности: Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юрид. лит., 1991. С. 135. Там же используется явно стоящая на рубеже обязательственного и вещного права конструкция «вещного права арендатора – землевладельца».

 

[436]Интересно отметить, что именно такое понятие «сбережений» присуще и современному праву. Имеется в виду Закон от 24 февраля 1995 г. «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №20. Ст. 1765). В нем «сбережениями граждан» названы вклады в Сберегательный банк (сберегательные кассы) либо в организации государственного хранения, а равно государственные ценные бумаги СССР и РСФСР.

 

[437]Советское гражданское право. Т. 1. М.: Госюриздат, 1950. С. 299.

 

[438]Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1948. С. 478.

 

[439]См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. М., 1982. С. 141. По поводу природы соответствующего объекта Комментарий к ГК (автор – Л.О. Ерошенко) отмечал: «Трудовые сбережения могут выступать в различном виде: денежных средств, ценных бумаг и т. д. Если денежные суммы внесены в кредитные учреждения, то гражданин приобретает обязательственное правомочие и может получить вклад по первому требованию, полностью или частично, лично или через представителя».

 

[440]См.: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. С. 376 и сл.

 

[441]Саватье Р. Теория обязательств. М., 1972. С. 90–91.

 

[442]Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. М.: Юринформцентр, 1995. С. 79.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации – М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ, Издательский Дом ИНФРА‑М, 1997.

 

[443]Рахмилович В.А. О достоинствах и недостатках Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1996. №4. С. 79. Справедливости ради следует отметить, что подобное «отступление от правил» автор мог бы с полным основанием обнаружить и в п. 3 ст. 213 ГК, в котором отмечается, что соответствующие образования «являются собственниками имущества, переданного им в качестве вкладов (взносов) их учредителями (участниками, членами)» (см. также п. 1 ст. 66 ГК). Между тем в состав вкладов могут входить не только вещи, но и арендные права в качестве вклада (см., например, п. 2 ст. 615 ГК).

 

[444]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №1. Ст. 197.

 

[445]Комментируя ст. 36 этого Кодекса, М.Г. Масевич без каких‑либо колебаний отнесла к общей собственности супругов вклад в Сбербанке, который принадлежит одному супругу, если на него вносились дополнительные средства, составляющие общую собственность супругов (Семейный кодекс Российской Федерации: Комментарий / Под ред. И.М. Кузнецовой. М.: БЕК, 1996. С. 105).

 

[446]Садиков О.Н. Нецелевое использование предоставленного кредита и его правовые последствия: Комментарий судебно – арбитражной практики. Вып. 3. М.: Юрид. лит., 1996. С. 212.

 

[447]Ефимова Л.Г. Банковское право. М.: БЕК, 1994. С. 181.

 

[448]Покровский И.А. История римского права. Петроград, 1918. С. 245–249 и 257–261.

 

[449]См.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. М.: Ин. лит., 1958. С. 58–59.

 

[450]См.: Эннекцерус Л. Курс Германского гражданского права. Т. 1. Полутом 1. М.: Ин. лит., 1949. С. 258–259. По праву США собственность – «исключительное право владеть, пользоваться и распоряжаться вещами или правами, имеющими экономическую ценность» (Ласк Г. Гражданское право США. М., 1961. С. 461).

 

[451]И. А. Покровский в результате исследования тенденций в развитии обязательственных правоотношений пришел к выводу о падении значения личного в указанных отношениях и замене его «имущественным». В этой связи он приводил слова Зома: «Долговое право есть часть имущественного». Хотя сам И.А. Покровский и выступал против, по его мнению, крайностей в развитии имущественных начал в обязательстве (в это число он включал появление ценных бумаг на предъявителя с их крайним «отвлечением» от личного элемента), это не мешало ему утверждать, что «в деловом обороте все более и более начинают смотреть на обязательство лишь как на НЕКОТОРУЮ ИМУЩЕСТВЕННУЮ СТАТЬЮ (выделено нами. – Авт.): требование составляет часть в имуществе кредитора, долг – некоторый минус в имуществе должника; в целом обязательство представляется некоторой особой формой отношения между кредитором и имуществом этого последнего. Личность должника исчезает за его имуществом и если еще сохраняет значение, то почти лишь как центр, вокруг которого стягивается подлежащее ответственности имущество» (Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 231).

 

[452]Так, М.М. Агарков указывал: «Действия, которые во всех этих случаях обязан совершить должник, определяются так или иначе направленностью на вещь (передача вещи, предоставление вещи в пользование и т. д.). Но в качестве объекта в обязательственных правоотношениях могут фигурировать также и объекты других абсолютных прав» (Агарков М.М. Указ. соч. С. 29).

 

[453]По мнению Ю.К. Толстого: «Вещи могут быть объектом не только вещных, но и обязательственных прав. В то же время объекты вещных прав далеко не всегда сводятся к вещи» (Гражданское право. Т. I. СПб., 1996. С. 286).

 

[454]Двойственность в оценке правовой природы залога приняла любопытную форму: к какому бы решению ни присоединился законодатель, в литературе оно весьма убедительно оспаривалось. Так, в период действия ГК 1992 г., в котором, как отмечалось, залог был помещен в раздел «Вещное право», О.С. Иоффе, имея в виду его смешанный характер, сделал акцент на обязательственно‑правовой природе залога. Соответственно обращалось внимание на то, что «во‑первых, залог устанавливается в целях обеспечения какого‑либо обязательства (например, займодавец, предоставляя заем, может потребовать, чтобы он был обеспечен залогом имущества). Во‑вторых, самое обязательство по предоставлению залога также возникает на основе договора (такой договор заключается между лицом, предоставляющим залог, залогодателем, и лицом, его принимающим, залогодержателем)» (Иоффе О.С. Советское гражданское право. 1958. С. 76). И напротив, в книге В.М. Будилова (Залоговое право России и ФРГ. СПб., 1993. С. 20 и сл.) с учетом того, что действовавший в то время Кодекс (1964 г.) поместил залог в раздел «Обязательственное право», автор выделял именно вещно‑правовые элементы залога.

 

[455]См.: Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1989. С. 150.

 

[456]См.: Май С.К. Указ. работа. С. 72 и сл.

 

[457]Такие взгляды высказали М.О. Бару (Советское гражданское право. Киев, 1977. С. 403), И.Б. Новицкий (Советское гражданское право. М.: Госюриздат, 1950. С. 370–371), Х.И. Шварц (Советское гражданское право. М.: Госюриздат, 1965. С. 45), А.Ю. Кабалкин (Советское гражданское право. Т. I. М.: Юрид. лит., 1965. С. 449 и сл.), З.Г. Крылова (Советское право. М.: Юрид. лит., 1978. С. 146), С.И. Вильнянский (Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков: Изд‑во ХГУ, 1958. С. 316 и сл.), С.Н. Ландкоф (Основи цивiльного права. «Рад. школа», 1948. С. 177) и др.

 

[458]Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 387–388.

 

[459]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 148.

 

[460]Гражданское право. Т. I. С. 433.

 

[461]См.: Советское гражданское право. Т. I. М.: Высшая школа, 1968. С. 425–420.

 

[462]См.: Советское гражданское право. Т. I. М.: Юрид. лит., 1969. С. 459–460.

 

[463]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 31.

 

[464]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 31.

 

[465]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 31.

 

[466]Гражданское право. Т. 1. 1996. С. 434.

 

[467]См.: Гражданское право. Т. 2. М.: БЕК, 1993. С. 50–51.

 

[468]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 143.

 

[469]См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций: Общая часть. Право собственности. Общее учение об обязательствах. Л., 1949. С. 387.

 

[470]Следует отметить, что С.Н. Ландкоф еще в период действия первого из Кодексов признавал предмет единственным по‑настоящему существенным условием договоров. При этом он ссылался на то, что из трех названных в ст. 130 ГК «существенными условий – о предмете, цене и сроке, по крайней мере, два – цена и срок могут и отсутствовать в договоре» (Ландкоф С.Н. Основи цивiльного права. С. 177).

 

[471]При окончательном редактировании части первой действующего Гражданского кодекса вкралась неточность в часть вторую пункта 1 ст. 432: написано «или необходимые», а следует читать «или необходимы».

 

[472]Халфина Р.О. Указ. соч. Ст. 202.

 

[473]Там же.

 

[474]Советское гражданское право. Т. I. 1968. С. 19.

 

[475]Аналогичное положение о дополнительных условиях, «не меняющих существенно оферты», включено и в Принципы международных коммерческих договоров (ст. 2.11).

 

[476]См.: Венская конвенция о договорах международной купли‑продажи товаров: Комментарий. С. 62.

 

[477]См.: Гавзе Ф.И. Указ. соч. С. 116.

 

[478]См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 21.

 

[479]См.: Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. С. 90–92.

 

[480]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1990. №9. С. 15.

 

[481]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 148 и 149.

 

[482]В этом проявляется, в частности, одна из основных особенностей обязательств из неосновательного обогащения по новому ГК – их универсальный характер (см. об этом: Маковский А.Л. Обязательства из неосновательного обогащения // Гражданский кодекс Российской Федерации, часть вторая. Текст. Комментарий. Алфавитно – предметный указатель. М., 1996. С. 597 и сл.).

 

[483]В силу п. 2 ст. 165 ГК, если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, которая требует нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от этого, суд вправе по требованию того из контрагентов, который исполнил сделку, признать ее действительной. В указанном случае нотариальное удостоверение сделки не требуется.

 

[484]См.: Банковский бюллетень. 1995. №2.

 

[485]ГК не содержит нормы, аналогичной включенной в ст. 1–109 Единообразного торгового кодекса США: «Заголовки статей являются частью настоящего Закона». При отсутствии такого указания в ГК в случае, если будет обнаружено определенное расхождение между названием и содержанием соответствующей статьи, очевидно, приоритет должен быть отдан самой статье по отношению к ее названию. Однако в приведенном в тексте случае коллизия, о которой идет речь, отсутствует.

 

[486]Имеется в виду Закон Российской Федерации от 10 июня 1993 г. «О стандартизации» (см.: Ведомости Российской Федерации. 1993. №23. Ст. 917).

 

[487]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №26. Ст. 3033.

 

[488]Так, например, ст. 28 Закона «О защите прав потребителей» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №3. Ст. 140) предусматривает возможность взыскания неустойки на случай просрочки выполнения работ с исчислением ее в часах.

 

[489]Указом Президента Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. «Об обеспечении правопорядка при осуществлении платежей по обязательствам за поставку товаров (выполнение работ или оказание услуг)» (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №32. Ст. 3690) установлена обязательность определения в договоре, который предусматривает поставку товаров (выполнение работ или оказание услуг), сроков исполнения обязательств по расчетам за поставленные по договору товары (работы, услуги).

 

[490]В соответствии со ст. 56 Жилищного кодекса в обязанность нанимателя входит внесение квартирной платы ежемесячно не позднее десятого числа следующего за прожитым месяца.

 

[491]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №4. С. 40–41.

 

[492]Смысл этой и всех других такого рода презумпций состоит, среди прочего, в том, что они определяют мотивы законодателя и, следовательно, могут помочь толкованию нормы, имеющей целью уяснение ее подлинного смысла.

 

[493]К числу таких оснований относятся: выбытие предмета залога из владения залогодателя, которому этот предмет был оставлен, не в соответствии с условиями залогового договора, нарушение залогодателем правил о замене предмета залога, утрата при определенных обстоятельствах предмета залога, нарушение залогодателем правил о последующем залоге, невыполнение залогодателем обязанностей по применению мер, необходимых для обеспечения сохранности предмета залога и немедленного сообщения другой стороне о возникновении угрозы утраты или повреждения заложенного имущества, а также нарушение правил о распоряжении заложенным имуществом.

 

[494]См.: Покровский И.А. История римского права. Петроград, 1918. С. 301; Он же. Основные проблемы гражданского права. С. 257, 259.

 

[495]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №10. Ст. 859.

 

[496]В настоящее время действуют перечни, утвержденные Постановлением Совета Министров Российской Федерации от 7 марта 1995 г. (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №11. Ст. 997), с дополнениями, изданными 8 февраля 1996 г. и 31 июля 1996 г.

 

[497]Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №16. Ст. 1316.

 

[498]См. там же. 1997. №7. Ст. 855.

 

[499]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №43. Ст. 4884.

 

[500]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №20. Ст. 1776.

 

[501]См. п. 4 Указа Президента Российской Федерации «О мерах по упорядочению государственного регулирования цен» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №10. Ст. 859).

 

[502]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №16. Ст. 1316.

 

[503]См.: Постановление Совета Министров Российской Федерации от 13 марта 1995 г. «О мерах по реализации Федерального закона „О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд“ (см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №12. Ст. 1055).

 

[504]Постановление «О мерах по обеспечению поставки продукции (товаров) в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности» // Ведомости Российской Федерации. 1992. №16. Ст. 843.

 

[505]См. п. 4 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 мая 1993 г. «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебной практике» (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. №6).

 

[506]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 18.

 

[507]Правила продажи гражданам товаров длительного пользования в кредит, утвержденные Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от 9 сентября 1993 г. // Собрание актов Российской Федерации. 1993. №39. Ст. 3613.

 

[508]См. п. 3 Правил поставки газа потребителям Российской Федерации.

КонсультантПлюс: примечание.

Постановление Правительства РФ от 30.12.1994 №1445 «Об утверждении Правил поставки газа потребителям Российской Федерации» утратило силу в связи с изданием Постановления Правительства РФ от 05.02.1998 №162 «Об утверждении Правил поставки газа в Российской Федерации».

 

[509]Ведомости РСФСР. 1991. №45. Ст. 1488.

 

[510]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №31. Ст. 3733.

 

[511]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №6. Ст. 729.

 

[512]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №10. Ст. 99.

 

[513]Васильев Е.А. Валютно – финансовый кризис и международное право. М.: Международные отношения, 1982. С. 104. См. об этом также: Лунц Л.А. Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран. М.: Юриздат, 1948. С. 93 и сл.

 

[514]Интерес представляет в этом смысле оценка развития действующего законодательства со стороны Евг. Годэмэ. Он усматривал одно из проявлений современного права в возрождении формализма, полагая, что в настоящее время есть тенденция увеличить число торжественных актов. Это придает актам больше определенности, кредиту – более солидную базу. Вместе с тем он тут же отмечает: «Слишком большое распространение этой системы было бы опасно: это повлекло бы за собой осложнения и затруднения деловых отношений» (Годэмэ Евг. Указ. соч. С. 88).

 

[515]При ратификации Венской конвенции о договорах международной купли‑продажи товаров СССР, воспользовавшись предоставленной возможностью, вместе с рядом других стран сделал оговорку, в силу которой «любое положение ст. 11,29 или части II Конвенции, которое допускает, чтобы договор купли‑продажи или его изменение или прекращение соглашением сторон либо оферта, акцепт или любое иное выражение намерения совершались не в письменной форме, неприменимо, если хотя бы одна из сторон имеет свое коммерческое предприятие в их соответствующих государствах». Теперь эта оговорка считается внесенной от имени Российской Федерации.

 

[516]Применительно к некоторым договорам предельная сумма для устной формы снижена: например, для договора дарения в случаях, когда дарителем является юридическое лицо, она составляет пять установленных законом минимальных размеров оплаты труда (п. 1 ст. 574 ГК).

 

[517]См. об этом п. 5 гл. III.

 

[518]См. п. 3 гл. III.

 

[519]Утверждены Биржевым советом 26 апреля 1995 г. (отд. издание).

 

[520]См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций: Общая часть. Право собственности. Общее учение об обязательстве. С. 197–198.

 

[521]Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 13, 197.

 

[522]Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 13, 197.

 

[523]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. №11. С. 68–69. См. об электронных подписях, в частности: Виноградова Е. Правовое регулирование использования электронной безбумажной цифровой подписи // Хозяйство и право. 1994. №5. С. 64 и сл.

 

[524]См.: Ведомости Российской Федерации. 1993. №10. Ст. 357.

 

[525]В течение длительного времени законодатель во многих случаях подчеркивал необходимость опосредования хозяйственных связей организаций договорами. Примером может служить Положение о социалистическом государственном производственном предприятии (СП СССР. 1965. №19–20. Ст. 155), которое особо выделяло обязательность оформления договорами отношений по производству работ, в том числе и в области капитального строительства (п. 48 и 49), по разработке проектно – сметной документации (п. 50), поставкам (п. п. 45, 61–68), а также отношений с научно – исследовательскими, проектными, конструкторскими организациями и высшими учебными заведениями по разработке новой техники и технологии производства, проектов реконструкции предприятия, его цехов, участков, отделений и ферм, по модернизации оборудования, механизации и автоматизации производственных процессов, организации труда и производства (п. 60).

 

[526]К. П. Победоносов следующим образом определил основные вехи в развитии норм о последствиях нарушения требований о форме договора. Вначале форма договора служила только средством доказывания и нужна была для удостоверения соглашения (имелись в виду действия свидетелей, нотариусов, судей). Однако постепенно некоторые из обычных признаков соглашения оказывались недостаточно определенными. С осложнением сделок и юридических отношений требуется придать большую определенность внешнему их выражению: с употреблением той или другой формы соединяются фискальные интересы государства. Тогда форма или внешний признак является уже не просто орудием доказательства, служит не для одного только удостоверения (ad probationem). Форма становится существенным условием для действительности контракта (см.: Курс гражданского права. Ч. III: Договоры и обязательства. СПб., 1986. С. 50).

 

[527]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №30. Ст. 3594.

 

[528]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №35. Ст. 3690.

 

[529]См. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, приведенное в кн.: Судебная практика по гражданским делам. 1993–1996. М., 1996. С. 174–175, а также с. 176–178.

 

[530]В соответствии с п. 3 ст. 212 ГК виды имущества, которое может находиться в собственности лишь государственной или муниципальной, устанавливаются только на уровне закона.

 

[531]См.: Закон «О государственном оборонном заказе» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №1. Ст. 6.

 

[532]См.: Закон «О соглашениях о разделе продукции» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №1. Ст. 18.

 

[533]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №34. Ст. 3540.

 

[534]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №32. Ст. 3303.

 

[535]См. о выступлении в гражданском обороте Российской Федерации, субъектов Федерации и муниципальных образований: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 153 и сл. (автор – В.П. Звеков).

 

[536]Так, например, за Министерством топлива и энергетики Российской Федерации закреплено право заключать от имени Правительства Российской Федерации, т. е. от имени государства, производственные контракты с определенными нефтяными компаниями (см.: Указ Президента Российской Федерации от 1 апреля 1995 г. «О первоочередных мерах по совершенствованию деятельности нефтяных компаний» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №15. Ст. 1284).

 

[537]См. п. 4 гл. V.

 

[538]См.: Данилова Е.Н. Указ. соч. С. 8.

 

[539]Термины «другое лицо» (или адекватный ему – «любое лицо»), а также «третье лицо» весьма распространены и используются за пределами договорного права. Четкое различие между обоими видами участников проведено, например, в ст. 1067 ГК. В первой ее части, когда говорится вообще о возможных потерпевших от действий любого, кто находится в состоянии крайней необходимости, применяется термин «другое», т. е. «любое», лицо. А во второй (где идет речь о возможности для суда возложить обязанность возместить вред непосредственно на того, в чьих интересах действовал причинитель) имеется в виду вполне конкретный субъект – «третье лицо».

 

[540]См.: Ведомости Российской Федерации. 1993. №2. Ст. 56.

 

[541]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1912. С. 520.

 

[542]Близкую позицию занимал А.М. Гуляев, полагавший, что «для третьего лица возникают из заключенного, помимо его участия, договора права требования, а для должника – обязанность исполнения с того времени, как третье лицо выразит свою волю осуществить содержание договора: до этого момента существует лишь отношение, связывающее контрагентов». Вызывает сомнение лишь аргументация автора: «Для того чтобы мог быть заключен договор в пользу третьего лица, необходимо, чтобы между третьим лицом и активной стороной договора существовало такое отношение, которое создавало бы для этого контрагента интерес в исполнении должником обязательства в пользу третьего лица» (Гуляев А.М. Русское гражданское право. СПб., 1912. С. 238). Такой интерес действительно, как правило, налицо. Однако и характер и самое наличие интереса относятся к области мотивов в сделке, которые в круг ее оснований не входят.

 

[543]Агарков М.М. Обязательственное право. С. 68.

 

[544]Агарков М.М. Обязательственное право. С. 69.

 

[545]Там же. С. 68.

 

[546]См.: Серебровский В.И. Договор страхования жизни в пользу третьего лица // Ученые труды ВИЮН. Вып. IХ. С. 172–173. Такова же и точка зрения Н.С. Ковалевской. Она обращала внимание на то, что соответствующая норма (ст. 167 ГК 64), «поскольку в ней указано… если третье лицо не откажется, это означает: соответствующее право у третьего лица уже было. Иначе говоря, право третье лицо имело, но отказалось от него» (Ковалевская Н.С. Договор в пользу третьего лица // Вестник ЛГУ. 1984. №5. С. 101). Думается, что и в этом случае произошло смешение двух видов прав – субъективного и секундарного, т. е. того, которым создается лишь возможность приобретения права.

 

[547]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 35.

 

[548]В соответствии с п. 3 ст. 931 ГК «договор страхования риска ответственности за причинение вреда считается заключенным в пользу лиц, которым может быть причинен вред (выгодоприобретателей), даже если договор заключен в пользу страхователя или иного лица, ответственных за причинение вреда, либо в договоре не указано, в чью пользу он заключен».

 

[549]Данилова Е.Н. Указ. соч. С. 21.

 

[550]Речь идет о способе, сходном с поручительством, но отличающемся от последнего тем, что презумпция в пользу солидарной ответственности, закрепленная в ст. 363 ГК, здесь не действует. Возможность использования какого‑либо способа обеспечения обязательств сверх шести, указанных в перечне, который содержится в ст. 329 ГК (неустойка, залог, удержание, поручительство, банковская гарантия, задаток), допускается последней нормой.

 

[551]Эти договоры близки по своей природе выделенным в законодательстве ряда стран договорам «с обеспечением действий третьего лица» (см.: Май К.И. Указ. соч. С. 53 и сл.). Отличие состоит главным образом в том, что при этих последних контрагент, возложив исполнение на третье лицо, обязуется в случае, если тот не исполнит обязательство, сделать это самому, в то время как при привлечении пособников контрагент принимает на себя обязанность совершить соответствующее действие самому.

 

[552]См.: Брагинский М.И. Структура договорных связей и ответственность сторон при поставках транзитом. М.: ВЮЗИ, 1960.

 

[553]См.: Асмус В.Ф. Логика. М.: Госполитиздат, 1947. С. 65.

 

[554]Примером широкого понимания «имущества» применительно к характеристике договора как реального может служить «доверительное управление». Его реальный характер выражается в необходимости передать в управление предварительно различного рода объекты, включая, наряду с недвижимостью, самые разнообразные права (ст. 1013 ГК). Не случайно в свое время В. Голевинский полагал, что применительно к понятию «реальный договор» следует из всего многообразного значения слова res выбрать не вещь, а действие (Голевинский В. О происхождении и делении обязательств. Варшава, 1872. С. 39).

 

[555]Комментарий к ГК РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц и О.С. Иоффе. М., 1970. С. 265.

 

[556]Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся и О.Н. Садикова. С. 266.

 

[557]Иоффе О.С. Там же.

 

[558]Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1996. С. 282. С этой точки зрения интерес представляет дело, возникшее в связи с неоплатой АОЗТ госплемзаводу стоимости поставленного молока и пени за несвоевременную оплату. Арбитражный суд, сославшись на встречный характер обязательств сторон (поставить и оплатить), удовлетворил иск только в части, относящейся к основной сумме долга. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации счел неправильным применение ст. 328 ГК, указав на то, что встречными можно было бы считать соответствующие обязательства только при условии, что предполагалась предоплата. Имеется в виду, что обязанности поставить противостояла обязанность заранее оплатить (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №4. С. 53–54).

 

[559]Взаимность выделялась в составе двусторонних договоров, в частности, в: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Я.А. Куника и В.А. Язева. М.: Юрид. лит., 1978. С. 145.

 

[560]А. Ю. Кабалкин обратил внимание на «неточность» формулировки п. 2 ст. 423, ГК полагая, что она не охватывает реальных договоров. В действительности она относится и к этим договорам: договор перевозки грузов – возмездный, ибо отправитель обязуется оплатить (ст. 785), а дарение – безвозмездный, ибо на одаряемом не может лежать встречная обязанность.

 

[561]В соответствии с п. 2 ст. 302 ГК, если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать такое имущество во всех случаях.

 

[562]В соответствии с предписанием императора Диоклетиана продавец, получивший за товар менее половины его обычной стоимости, имел право расторгнуть договор купли‑продажи (см.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С. 33).

 

[563]Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 68.

 

[564]См., в частности: Гражданское право. Т. I. М., 1994. С. 92 (автор – Генкин Д.М.); Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 207 и др. Среди последних по времени издания работ можно указать на: Гражданское право / Под ред. Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева. С. 196–197 (автор – М.В. Кротов); Гражданское право. Т. I / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1993. С. 130 (автор – В.С. Ем) и др. Едва ли не единственным противником деления сделок на абстрактные и каузальные был И.Б. Новицкий (см.: Новицкий И.Б. Сделки, исковая давность. С. 32–33). Это деление признавалось им не имеющим жизненного значения, а потому «чисто схоластическим». Указанный вывод кажется странным, если учесть хотя бы то, что ко времени издания последней работы существовало законодательство о векселях, при этом последние широко использовались во внешнеторговом обороте.

 

[565]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 2. С. 82.

 

[566]Голевинский В. О происхождении и делении обязательств. С. 38.

 

[567]Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Ч. III: Договор и обязательство. СПб., 1896. С. 341.

 

[568]См.: Дернбург Г. Указ. соч. С. 34.

 

[569]См.: Свод законов гражданских / Составитель И.М. Тютрюмов. С. 1200–1201.

 

[570]В соответствии со ст. 1062 ГК требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари, подлежат судебной защите только в случаях, когда участник игр и пари действовал под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или организатор игр не выполнил обязанности выплатить выигрыш в предусмотренных условиями игр размере, форме и срок.

 

[571]См.: Временное положение о лотереях в Российской Федерации, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 19 сентября 1995 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №39. Ст. 3752.

 

[572]См.: Гордон М.В. Система договоров в советском гражданском праве // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 5. 1954. С. 85.

 

[573]См.: Красавчиков О.А. Вопросы системы Особенной части ГК РСФСР. Свердловск, 1957. С. 127.

 

[574]См.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 389. Недавно с таких же позиций выступал С.М. Корнеев (см.: Корнеев С.М. Юридическая природа договора энергоснабжения // Закон. 1995. №7. С. 120).

 

[575]Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 389. По этой же системе в книге О.С. Иоффе «Обязательственное право» классифицируются договоры.

 

[576]Например, в учебнике «Советское гражданское право» под ред. В.А. Рясенцева выделено 12 разновидностей договоров (указ. работа. С. 451–452).

 

[577]Такая многоступенчатая классификация, при этом с сохранением своего единого критерия на каждой ступени, проводится, например, Е.А. Сухановым (Гражданское право. Т. 2. М.: БЕК, 1993. С. 46).

 

[578]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. II. С. 190.

 

[579]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 488.

Интересные соображения были высказаны по этому поводу Е.Д. Шешениным. См.: Шешенин Е.Д. Предмет обязательства по оказанию услуг // Ученые труды СЮИ. Вып. 3. Свердловск, 1964. С. 151; Он же. К вопросу о понятии хозяйственного договора и его соотношении с договором хозяйственных услуг // Ученые труды СЮИ. Вып. 4. Свердловск, 1964.

 

[580]Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. 1. С. 414.

 

[581]См. подробно: Таль Л.С. Положительное право и неурегулированные договоры // Юридические записки Демидовского юридического лицея. Вып. III (XIII). Ярославль, 1912. С. 387 и сл.

 

[582]Имелась в виду Комиссия по разработке Германского гражданского уложения.

 

[583]Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 106.

 

[584]Так, И.Б. Новицкий (Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 100) считал, что Гражданский кодекс регламентирует определенные типы договоров, но в советском праве предусмотренные законом типы договоров не имеют значения исчерпывающего перечня. Закон предусматривает наиболее часто встречающиеся договоры; но стороны могут заключать и не предусмотренные законом договоры, лишь бы их содержание не противоречило общим принципиальным положениям советского права.

Сторонниками предоставления защиты непоименованным договорам были: М.М. Агарков (Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Вопросы советского гражданского права. М.; Л., 1945. С. 43), Б.С. Антимонов и К.А. Граве (Антимонов Б.С., Граве К.А. Договор трудового поручения // Ученые записки ВИЮН. Вып. 2. 1955. С. 17 и сл.), О.С. Иоффе (Иоффе О.С. Советское гражданское право. Т. I. С. 392–353), О.А. Красавчиков (Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 36 и сл.), Н.В. Рабинович (Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 42 и сл.), Р.О. Халфина (Халфина Р.О. Право личной собственности граждан в СССР. М., 1995. С. 153, а также: Значение и сущность договора в советском гражданском праве. С. 196 и сл.).

В числе противников идеи свободного конструирования договоров оказался В.А. Рясенцев (Рясенцев В.А. Вопросы недействительности сделок в судебной практике // Социалистическая законность. 1950. №8). В частности, В.А. Рясенцев связывал «недопустимость заключения не предусмотренных законом договоров» с тем, что это приводит к нарушению принципа правоспособности юридических лиц.

 

[585]См., в частности: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. работа. С. 101.

 

[586]Двум из этих трех договоров – хранения и ссуды – были посвящены уже специальные главы в книге «Отдельные виды обязательств» (М.: Госюриздат, 1954. С. 186–211 и 322–335).

 

[587]См.: Голубович А.Д. Траст. М., 1994; Ефимова Л.Г. Правовая природа договорных (трастовых) операций // Государство и право. 1995. №12; Дозорцев В.А. Доверительное управление имуществом // Гражданский кодекс России. Часть вторая, текст проекта. Комментарии, проблемы. М.: Международный центр финансово‑экономического развития, 1995. С. 336–353; Некрасов А. Трастовые операции в коммерческих банках // Хозяйство и право. 1996. №3.

 

[588]В одном из дел, разрешенных Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, в мотивировочной части все же было подтверждено решение кассационной инстанции, которая сочла возможным применить ст. 168 ГК («Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам») к сделке по той причине, что она не является предусмотренной законом. Между тем в действительности указанная статья не дает возможности признать «сделку недействительной как не предусмотренную законом» (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №11. С. 76).

 

[589]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 103.

 

[590]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 38.

 

[591]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 38.

 

[592]Аналогичную позицию занимали Б.С. Антимонов и К.А. Граве. Они полагали, что в случаях, когда имеются в виду договоры, называемые ими «нетипичными», речь должна идти «о нормах, относящихся к типам договоров, наиболее близко подходящим рассматриваемым нетипичным договорам» (Антимонов Б.С., Граве К.А. Договор трудового поручения // Ученые записки ВИЮН. Вып. 2. 1955. С. 18).

 

[593]Садиков О.Н. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений // Советское государство и право. 1978. №3.

 

[594]Садиков О.Н. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений // Советское государство и право. 1978. №3.

 

[595]В. А. Ойгензихт в своей книге «Нетипичные договорные отношения в гражданском праве» (Душанбе, 1984. С. 5 и сл.) в этой связи выделяет «конгломерированные договоры».

 

[596]Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. II. С. 241.

 

[597]Ойгензихт В.А. Нетипичные договорные отношения в гражданском праве. Душанбе, 1984. С. 7. Сходную с В.А. Ойгензихтом позицию занимали В.Л. Исаченко и В.В. Исаченко. Они считали, что вообще к непоименованным договорам не должны применяться сходные нормы. В частности, обращалось внимание на то, что не могут распространяться нормы о поставке или соответственно подряда на отношения «о доставке электрической энергии, о пользовании телефоном, водопроводом, безопасным ящиком и пр. и пр.». Единственным способом восполнения пробелов они назвали то, что именуется теперь аналогией права.

 

[598]В свое время сомнения по поводу выделения смешанных договоров как особой конструкции высказывал Л.С. Таль. Соответственно он с большой осторожностью подходил к идее использования применительно к смешанным договорам норм, которые относятся к составляющим их договорным моделям. Понимая невозможность создания на каждый случай новой законодательной модели, он предлагал решить проблему расширением прав суда. Допуская, что такое расширение может повлечь за собой «судебный произвол», он полагал возможным его ограничение, если будут придерживаться трех указанных им принципов: «законопослушания», «целесообразности» и «наибольшего соответствия культурному идеалу». Однако у автора, как он признавался, не было большой уверенности в действенности этих принципов, и в частности в том, что с их помощью можно защититься от того, что он сам называл «судебной анархией» (см.: Таль Л.С. Указ. соч. С. 434).

 

[599]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 66–67.

 

[600]Краснов Н.И. Реальное исполнение договорных обязательств между социалистическими организациями. М.: Госюриздат, 1959. С. 16.

 

[601]Как правильно отмечает сам Н.И. Краснов, «без реального исполнения все остальные требования стали бы беспредметными в буквальном смысле этого слова» (там же).

 

[602]Венедиктов А.В. Гражданско‑правовая охрана социалистической собственности в СССР. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1954. С. 164.

 

[603]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 64. Более подробно об этом же: Договоры в социалистическом хозяйстве. М.: Юрид. лит., 1964. С. 65 и сл. (автор – Иоффе О.С.).

 

[604]Венедиктов А.В. Договорная дисциплина в промышленности. Л., 1935. Как полагал А.В. Венедиктов, договорная дисциплина сводится к одной цели – «обеспечить реальное выполнение плановых заданий, лежащих в основе советских хозяйственных договоров» (Венедиктов А.В. Указ. соч. С. 7).

 

[605]См., например: Венедиктов А.В. Указ. соч. С. 14.

 

[606]Об этом можно судить по тому, что хотя и не так часто, но иски об исполнении обязательства в натуре все же заявляются в арбитражные суды. Один из примеров – случай, когда ассоциация крестьянских хозяйств потребовала возврата ей в натуре сданного на хранение элеватору зерна. Отказ в иске был связан только с тем, что, как оказалось, представитель истца в действительности получил взамен переданной пшеницы отечественного производства такое же количество турецкой пшеницы, а потому может претендовать только на разницу в цене (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №11. С. 50–51).

 

[607]И. А. Покровский, имея в виду, естественно, свободный рынок, указывал: «Теоретически наиболее идеальным средством было бы такое, которое доставляло бы кредитору именно то, что составляет содержание обязательства, и там, где это технически возможно, праву нет никаких оснований отказываться от исполнения in natura. Лишь там, где это невозможно или по тем или другим соображениям нецелесообразно, приходится довольствоваться средствами косвенными». И далее, сопоставляя исполнение в натуре с возмещением убытков, он делал упор на первом, ссылаясь на «практическую целесообразность» (Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 233–234).

 

[608]Указанный Порядок утвержден Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от 6 марта 1993 г. (см.: Собрание актов Российской Федерации. 1993. №11. Ст. 941).

 

[609]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №30. Ст. 3591.

 

[610]Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно‑практический комментарий. С. 598.

 

[611]Прообразом ст. 218 ГК 64 и ст. 397 ГК можно считать ст. 134 Проекта книги пятой Гражданского Уложения: в случае неисполнения должником обязательства, имеющего предметом совершение действия, для которого не требуется личного участия должника, веритель вправе совершить действие за счет должника. Приведенная норма имела существенное ограничение: поступить подобным образом кредитор мог, по общему правилу, лишь с разрешения суда.

 

[612]Приведенная ст. 397 ГК корреспондирует ст. 201 Гражданского процессуального кодекса, допускающей включение соответствующего указания на возможность исполнения самим истцом решения суда, если речь идет о совершении действий, не связанных с передачей имущества или денежных средств.

 

[613]См.: Гражданское право. Т. I. СПб., 1996. С. 472.

 

[614]См.: Ландкоф С.Н. Предмет обязательства в альтернативном обязательстве // Советское государство и право. 1956. №6. С. 118–119; Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 92–93.

 

[615]С.Н. Ландкоф все же не учел, что обязательства, формируемые самими сторонами, а значит, и договорные, могут выходить за рамки действующего законодательства, восполняя его пробелы. Отказ от факультативных обязательств мог бы считаться обоснованным только при условии, если бы императивная норма закона содержала запрет на факультативные обязательства. А этого‑то как раз и не было.

 

[616]См.: Ведомости Российской Федерации. 1992. №45. Ст. 2542.

 

[617]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №18. Ст. 1592.

 

[618]См. об этом: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. М.: Юрид. лит., 1982. С. 270, а также: Договорное право стран – членов СЭВ и СФРЮ: Общие положения. 1986. С. 469–470 (автор главы – Брагинский М.И.). Аналогичную позицию занимали: Вилкова Н.Г. Проценты годовых по денежным обязательствам из договора внешнеторговой купли‑продажи – ТПП СССР // Материалы секции права, 34. М., 1983. С. 60 и сл.; Розенберг М.Г. Некоторые вопросы применения общих условий поставок СЭВ в практике Внешнеторговой арбитражной комиссии ТПП СССР: Материалы секции права, 34. М., 1975. С. 48. Подробное обоснование соответствующего вывода см.: Розенберг М.Г. Ответственность за неисполнение денежного обязательства. Комментарий к ГК Российской Федерации. М.: Международный центр финансово‑экономического развития, 1995.

 

[619]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственных обязательствах. М.: Юрид. лит., 1984. С. 140.

 

[620]Систематизированный сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР. М.: Юрид. лит., 1983. С. 162.

 

[621]См.: Положение о жилищных кредитах, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 10 июня 1994 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №7. Ст. 692.

Приведенная норма представляет собой частный случай более общей: имеется в виду, что при любом займе, условием которого служит целевое использование полученных взаймы сумм, в случае нарушения этого условия займодавец вправе потребовать не только досрочного возврата полученной взаймы суммы, но и уплаты причитающихся процентов (п. 2 ст. 814 ГК).

 

[622]См.: Федеральный закон от 13 декабря 1994 г. «О поставках продукции для федеральных государственных нужд» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №34. Ст. 3540.

 

[623]Особый порядок установлен для досрочного расторжения договора аренды (ст. 619 ГК). В указанном случае арендодатель приобретает соответствующее право лишь после направления арендатору письменного предупреждения о необходимости исполнить обязательство в разумный срок. Это дало судебной практике возможность признать, что при устранении арендатором допущенных нарушений в такой разумный срок арендодатель утрачивает право на расторжение договора.

 

[624]Принципы международных коммерческих договоров. С. 211.

 

[625]Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ №6/8 от 1 июля 1996 г. (п. 59) особо выделило случай, предусмотренный ст. 30 Закона Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» от 3 июля 1991 г. Имеется в виду, что покупатель отказался от внесения платежа за приобретенный объект приватизации либо установлены нарушения покупателем условий выигранного им конкурса. Такая ситуация, по разъяснению Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, должна рассматриваться как соответствующая той, которую имеет в виду ст. 454 ГК. Из этого сделан вывод, что одновременно с расторжением договора купли‑продажи приватизированного объекта за сторонами должно быть признано право требовать возвращения исполненного до момента расторжения договора (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 19).

 

[626]См. также п. 22 Правил продажи товаров по образцам (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №30. Ст. 3657).

 

[627]Следует признать, что подобное ограничение воли сторон (недопустимость установления в договоре более частых изменений) вызывает определенные сомнения, имея в виду, что такого рода ограничения могут затронуть интересы не только арендодателя, но и заведомо слабой стороны – арендатора.

 

[628]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №1. Ст. 18.

 

[629]См.: Гражданское право. Т. 2. М., 1993. С. 21.

 

[630]Советское гражданское право. Т. I. М.: Высшая школа, 1985. С. 471.

 

[631]Гражданское право. Ч. I. М., 1996. С. 463.

 

[632]См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой). М.: Юринформцентр, 1995. С. 401. Там же, на наш взгляд, неточность. Имеется в виду указание на то, что «в п. 3 ст. 396 отступное характеризуется как неустойка». В действительности в этой статье наоборот: неустойка рассматривается как разновидность отступного. Следовательно, отступное в ст. 396 ГК – это род, а значит, неустойка – только вид. Отсюда вытекает, что общими должны быть признаки отступного, а не неустойки.

 

[633]По этой причине, встретившись с тем, что в договоре сторон содержалось условие, по которому в случае невыполнения поставки поставщик должен уплатить покупателю стоимость недопоставленного, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации признал, что «по существу стороны предусмотрели предоставление отступного в соответствии со ст. 409 Гражданского кодекса Российской Федерации» (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №8. С. 47).

 

[634]В дореволюционной России «отступному» придавалось одновременно и иное значение. Так, В. Даль считал «отступным» плату «по плутовской сделке товарищам своим, чтобы они отстали, отступились от торгов» (указ. автор. Толковый словарь живого русского языка. Т. II. М., 1955. С. 759). Сходным же образом расценивал подобную сделку, именуемую им еще сделкой об отсталом, Д.И. Мейер: «Договор об отсталом должно признавать недействительным, как договор безнравственный, потому что цель его – понуждение стороннего лица к заключению невыгодного для него договора» (Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 2. М.: Статут, 1997. С. 161).

 

[635]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №12. С. 44.

 

[636]Редакция нормы об исковой давности применительно к зачету в действующем Кодексе отличается от аналогичной нормы ГК 64 (ст. 230) в связи с изменением правовой регламентации исковой давности. Имеется в виду, что п. 2 ст. 199 ГК теперь допускает применение исковой давности только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

 

[637]В соответствии с п. 2 ст. 90 ГК запрещается освобождение участников общества с ограниченной ответственностью от внесения вклада в его уставный капитал путем зачета требований к обществу. Аналогичным образом не допускается освобождение акционера от обязательности оплатить акции путем такого же зачета требований к обществу (п. 2 ст. 99 ГК).

 

[638]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 97.

 

[639]См. там же. №8. С. 22–23.

 

[640]Так, в силу ст. 18 указанного Закона с момента признания должника несостоятельным (банкротом) и принятия решения об открытии конкурсного производства запрещается передача либо другое отчуждение имущества должника (кроме случаев, когда разрешение на отчуждение дано собранием кредиторов), а также погашение его обязательств. К этому следует добавить право конкурсного управляющего оспаривать в Арбитражном суде сделки должника, заключенные им в течение последних шести месяцев, предшествующих возбуждению производства по делу о несостоятельности (банкротстве) предприятия (ст. 21).

 

[641]См. п. 6 Положения о Государственном Таможенном комитете Российской Федерации от 25 октября 1994 г. (Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №27. Ст. 2855).

 

[642]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 348.

 

[643]В. А. Рахмилович, как нам показалось, не учел особенности приведенной нормы, сделав из нее не совсем соответствующий ее смыслу и значению вывод, будто нельзя «по правилам Общей части получить обратно исполнение в случае невозможности исполнения встречного обязательства, если только об этом прямо не предусмотрено договором» (Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1996. №4. С. 126). Между тем в данном случае налицо широко распространенный в законодательстве способ регулирования, при котором воспроизводится определенное правило и прямо подчеркивается, как имеет место в п. 2 ст. 416 ГК, его исключительный характер. В указанных случаях a contrario может быть сделан вывод о действии в остальных случаях прямо противоположного правила. Расчет на применение норм а contrario очень широко применяется законодателем, и, если бы он поступил иначе, «сам себя толковал», то объем Кодекса вырос бы во много раз. Вот только один пример: в силу п. 2 ст. 955 ГК «застрахованное лицо… может быть заменено страхователем лишь с согласия самого застрахованного лица». С позиции В.А. Рахмиловича, здесь следовало бы сразу же указать иное: а если согласия застрахованного нет, менять застрахованное лицо запрещается. Законодатель этого не сделал и, думается, тем самым выбрал единственно правильный путь.

 

[644]См., в частности: Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Вопросы советского права. М., 1995. С. 116 и сл.; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 116 и сл.

 

[645]Можно привести в качестве примера также Порядок организации поставок и перевозки продукции (товаров) для обеспечения народного хозяйства и населения Крайнего Севера и приравненных к ним местностей, которым предоставлено соответствующим министерствам право запрещать и ограничивать перевозки по железным дорогам, а также приморскими и речными портами грузов, следующих в районы Крайнего Севера.

 

[646]Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №31. Ст. 3250.

 

[647]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 184.

 

[648]Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1979. С. 450 (автор – Коваленко Н.И.). См. также: Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юриздат, 1965. С. 473 (автор – Масляев А.И.) и др.

 

[649]См.: Советское гражданское право. Т. 1. М.: БЕК, 1993. С. 67.

 

[650]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. работа. С. 226 и 229.

 

[651]Приведенному выводу не противоречит выделение в качестве особого вида договоров дарения. Как уже отмечалось, по сути дела речь идет о двух договорах, хотя и одинаково названных: реальном дарении и дарении консенсуальном.

 

[652]И. Б. Новицкий в цитированной работе («Общее учение об обязательстве») высказывал иную позицию, давая повод считать саму цессию – уступку прав – особым договором (Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 223).

Однако в более поздней книге (имеются в виду «Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственными организациями». С. 29) И.Б. Новицкий изменил свою точку зрения. Рассматривая отношения, складывающиеся при эвикции, он писал: «Аналогичное положение мы имеем и в случае уступки права. Кредитор продал другому лицу свое право требования (ст. 202 ГК), совершил уступку права требования, купивший это право (новый кредитор) пытается осуществить приобретенное право».

В арбитражной практике и теперь, однако, встречаются решения, которыми отношения между цедентом и цессионарием именуются договором цессии (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №11. С. 76; 1997. №4. С. 78; 1997. №5. С. 88–89 и др.)

 

[653]ГК в вопросе об основаниях уступки требования вернулся к позиции ГК 22. Этот Кодекс применительно к предмету купли‑продажи использовал в одноименной главе всюду термин «имущество». Это позволило ему распространить большинство норм о купле‑продаже на случай реализации любого предмета, имея в виду, что имущество в широком смысле – это вещи, права и обязанности. Вместе с тем в главе, о которой идет речь, есть статья, специально посвященная купле‑продаже прав. Речь идет о ст. 202 ГК 22, которая была посвящена особенностям ответственности за качество при продаже прав.

 

[654]Имеется в виду: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву; Новицкий И.Б. Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственными организациями; Юдельсон К.С. Регрессное обязательство в основных институтах советского гражданского права // Ученые записки СЮИ. 1945. Вып. 1 и др.

 

[655]Новицкий И.Б. Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственными организациями. М.: Госюриздат, 1952. С. 94.

 

[656]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №4. С. 78. См. также: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 85.

 

[657]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 98.

 

[658]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №11. С. 76.

 

[659]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 222.

 

[660]По указанной причине следует отметить сомнительность решения, содержащегося в п. 3 ст. 565 ГК. Эта статья допускает применительно к продаже предприятия ситуацию, при которой возможен переход к покупателю долгов продавца перед третьими лицами без согласия покупателя, только в силу того, что покупатель знал о таких долгах во время заключения договора и передачи предприятия. Тем самым возникает коллизия как со ст. 391 (п. 1) ГК, так и со специальной нормой, которая устанавливает дополнительную гарантию кредитору на случай передачи его долга должником при продаже принадлежащего последнему права. На это обстоятельство впервые обратил внимание Г.Е. Авилов (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). С. 142).

 

[661]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 228.

 

[662]В праве США широко развита продажа дела (the Sale of Business), при которой происходит одновременная передача прав и обязанностей (Contract Law and Theory, Robert Scott, Donglaz Leslie, Charlottesville, Virginia. Р. 874 etc.).

 

[663]Саватье Р. Теория обязательства. М.: Прогресс, 1972. С. 382.

 

[664]В подтверждение этого вывода можно воспользоваться примерами из действующего ГК. Имеется в виду п. 1 ст. 831, в силу которого финансовый агент приобретает право на все суммы, которые он получит от должника во исполнение требования.

 

[665]Годэмэ Евг. Указ. соч. С. 481. Соображения относительно сущности суброгации и перспектив ее применения содержатся в Научно‑практическом комментарии к ГК РСФСР (автор соответствующего раздела – Кабатова Е.В.). С. 585.

 

[666]Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 335.

 

[667]Анненков К. Система русского гражданского права. Т. III: Права обязательственные. СПб., 1901. С. 231.

 

[668]Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно‑практический комментарий / Отв. ред. Т. Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М., 1996. С. 523.

 

[669]См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1995. С. 343.

 

[670]См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1992. №23. Ст. 1252.

 

[671]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №1. Ст. 152.

 

[672]См.: Утверждены Постановлением Совета Министров Российской Федерации от 14 августа 1993 г. (см.: САПП РФ. 1993. №34. Ст. 3189).

 

[673]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. №3.

 

[674]САПП РФ. 1994. №8. Ст. 597.

 

[675]См. Постановление Правительства Российской Федерации от 20 февраля 1995 г. (Собрание законодательства. 1995. №9. Ст. 754).

 

[676]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. №6. С. 85–86 и др.

 

[677]См.: Анненков К. Указ. соч. С. 241.

 

[678]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 293.

 

[679]Анненков К. Указ. соч. С. 241.

 

[680]Там же.

 

[681]См.: Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право. Книга V Гражданского Уложения. СПб., 1914. С. 10–11.

 

[682]Гражданское Уложение. Проект Высочайше Учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Том второй / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910. С. 207.

 

[683]Анненков К. Указ. соч. С. 241.

 

[684]См., например: Липницкий Л.Х. Предотвращение хозяйственных правонарушений и эффективность производства // Хозяйственное право и эффективность производства. Донецк, 1979. С. 96.

 

[685]См.: Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 141.

 

[686]Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 293.

 

[687]Анненков К. Указ. соч. С. 249–250.

 

[688]См.: Гражданское и торговое право капиталистически государств: Учебник. 2‑е изд., перераб. и доп. М., 1992. С. 306.

 

[689]См.: Римское частное право: Учебник. С. 340.

 

[690]См.: Римское частное право: Учебник. С. 341.

 

[691]Анненков К. Указ. соч. С. 342.

 

[692]Здесь и далее позиции российских цивилистов приводятся по кн.: Анненков К. Указ. соч. С. 343–345.

 

[693]Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 240.

 

[694]См. там же. С. 240–241.

 

[695]См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 240.

 

[696]См., например: Анненков К. Указ. соч. С. 342; Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 242–243.

 

[697]Анненков К. Указ. соч. С. 345.

 

[698]Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996. С. 329.

 

[699]Там же. С. 329–330.

 

[700]См.: Хвостов В.М. Система римского права. С. 331.

 

[701]См. там же. С. 331–332.

 

[702]Там же. С. 61–62, 332.

 

[703]Хвостов В.М. Система римского права. С. 333.

 

[704]Там же. С. 334.

 

[705]См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 241–243.

 

[706]См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М., 1992. С. 233–234.

 

[707]Сулейменов М.К., Осипов Е.Б. Залоговое право. Алматы: Эдилет Пресс, 1997. С. 5.

 

[708]Там же. С. 52–53.

 

[709]См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1992. №23. Ст. 1239.

 

[710]См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. №27. Ст. 927.

 

[711]Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №2. Ст. 1657.

 

[712]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №1. Ст. 1.

 

[713]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 11.

 

[714]См.: Дело арбитражного суда Саратовской области №III‑47/1‑6 за 1995 г.

 

[715]См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. №18. Ст. 718.

 

[716]См.: САПП РФ. 1994. №3. Ст. 996.

 

[717]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. №8. Ст. 73.

 

[718]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №9. Ст. 713.

 

[719]См.: Ведомости Съезда народных депутатов Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №47. Ст. 2722.

 

[720]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №11. Ст. 1291.

 

[721]См.: Банковский бюллетень. 1994. №12. Ст. 41 и сл.

 

[722]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №3. Ст. 203.

 

[723]См.: САПП РФ. 1994. №14. Ст. 1065.

 

[724]См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №25. Ст. 200.

 

[725]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №7. Ст. 694.

 

[726]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий / Отв. ред. Т. Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М., 1996. С. 127–128.

 

[727]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 127.

 

[728]См.: Гражданский кодекс Нидерландов. Книги 2, 3, 5, 6 и 7. Лейден, 1996. С. 222.

 

[729]Сулейменов М.К., Осипов Е.Б. Указ. соч. С. 64.

 

[730]Там же. С. 65.

 

[731]См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. М., 1908. С. 200–201.

 

[732]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №10. Ст. 880.

 

[733]См.: Ведомости Верховного Совета Республики Казахстан. 1995. №24. Ст. 165.

 

[734]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 526.

 

[735]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 565.

 

[736]См., например: Сарбаш С.В. Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств // Юрист. 1995. №5/6.

 

[737]Катков М.М. Понятие права удержания в римском праве. Киев, 1910.

 

[738]См.: Гражданское Уложение. Проект. Т. 2 / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910. С. 235.

 

[739]См.: Гражданское Уложение. Проект. Т. 2. С. 235.

 

[740]См.: Гражданское Уложение. Проект. Т. 2. С. 236.

 

[741]См., например: Павлодский Е.А. Залог и ипотека // Хозяйство и право. 1997. №2. С. 82.

 

[742]См.: Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 367.

 

[743]См.: Римское частное право: Учебник. С. 374.

 

[744]См.: Римское частное право: Учебник. С. 377.

 

[745]См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. 2‑е изд., перераб. и доп. М., 1992. С. 306.

 

[746]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 295.

 

[747]Анненков К. Система русского гражданского права. Т. III. С. 215.

 

[748]Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 296.

 

[749]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1184.

 

[750]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1177.

 

[751]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1181.

 

[752]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1184.

 

[753]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1185.

 

[754]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1183.

 

[755]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1187.

 

[756]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1191.

 

[757]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 1194.

 

[758]Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 181.

 

[759]Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 249.

 

[760]См., например: СП СССР. 1965. №21. Ст. 156.

 

[761]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №1. С. 64.

 

[762]См. с. 506–511 настоящей книги.

 

[763]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 100.

 

[764]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №2. С. 72.

 

[765]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №2. С. 70–71.

 

[766]См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательствах. С. 260.

 

[767]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 96.

 

[768]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 568.

 

[769]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №5. С. 93–94; а также: Комментарий судебно – арбитражной практики. Вып. 3 / Под ред. В.Ф. Яковлева. М., 1996. С. 67–70.

 

[770]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 570, 573–574.

 

[771]См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева. М., 1996. С. 531.

 

[772]Павлодский Е.А. Обеспечение исполнения обязательств поручительством // Закон. №5. 1995. С. 25.

 

[773]См.: Брагинский М.И. Обязательства и способы их обеспечения: неустойка, залог, поручительство, банковская гарантия // Комментарий к новому ГК Российской Федерации. М., 1995. С. 74–75; Витрянский В.В. Договоры: порядок заключения, изменения и расторжения, новые типы // Комментарий к новому ГК Российской Федерации. М., 1995. С. 67–69.

 

[774]См., например: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. М., 1992. С. 307.

 

[775]Uniform Rules for Damand Guarantees. ICC Publication. №458.

 

[776]См., например: Шмиттгофф К.М. Экспорт: право и практика международной торговли. М., 1993. С. 227.

 

[777]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №4. С. 86–87.

 

[778]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 81–83.

 

[779]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 572; см. также: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 532.

 

[780]См., например: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 579.

 

[781]См., например: Римское частное право: Учебник. С. 336.

 

[782]См., например: Римское частное право: Учебник. С. 335–336.

 

[783]См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. 1992. С. 308.

 

[784]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 291.

 

[785]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 197–198.

 

[786]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 198.

 

[787]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 200.

 

[788]См.: СЗ СССР. 1930. №8. Ст. 98.

 

[789]См., например: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 169–170.

 

[790]Иоффе О.С. Указ. соч. С. 167.

 

[791]См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 256; Иоффе О. С. Указ. соч. С. 168.

 

[792]См.: Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации. Утвержденная Указом Президента Российской Федерации // САПП РФ. 1994. №1. Ст. 2.

 

[793]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №7. Ст. 694.

 

[794]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №7. Ст. 693.

 

[795]См.: Гражданское право: Учебник. В 2‑х т. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 1993. С. 172–173.

 

[796]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственных отношениях. М.: Юрид. лит., 1984. С. 137.

 

[797]См.: Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1955. С. 7–8; Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 95.

 

[798]См.: Гражданское право: Учебник. Часть 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996. С. 480–481.

 

[799]См., например: Алексеев С.С. Проблемы теории права. Т. 1. М., 1972. С. 371.

 

[800]См.: Тархов В.А. Ответственность по советскому праву. Саратов, 1973. С. 8–11.

 

[801]Гражданское право России: Курс лекций. Часть первая / Под ред. О.Н. Садикова. М.: Юрид. лит., 1996. С. 269; см. также: Витрянский В.В. Договоры: порядок заключения, изменения и расторжения. Новые типы. М., 1995. С. 98.

 

[802]См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 97.

 

[803]См.: Гражданское право: Учебник. В 2‑х т. Т. 1. С. 171–172.

 

[804]См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 97.

 

[805]СП СССР. 1967. №28. Ст. 186.

 

[806]См.: Систематизированный сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР. М.: Юрид. лит., 1983. С. 58.

 

[807]См.: Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М., 1973. С. 38–39.

 

[808]См.: Грибанов В.П. Пределы применения мер оперативного характера при поставках продукции // Сов. юстиция. 1968. №7. С. 4.

 

[809]См.: Огрызков В.М. Пределы применения мер оперативного характера при поставках продукции // Сов. юстиция. 1968. №7. С. 4.

 

[810]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственных отношениях. С. 143–144.

 

[811]Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Дисциплинирующее значение оперативных санкций // Сов. государство и право. 1983. №4. С. 52.

 

[812]Пугинский Б.И. Указ. соч. С. 144.

 

[813]См., например: Гражданское право: Учебник. В 2‑х т. Т. 1. С. 173; Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 485.

 

[814]См.: Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1965. С. 231.

 

[815]См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 392–393.

 

[816]См.: Гражданское Уложение: Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Том второй / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910. С. 250.

 

[817]См.: Гражданское Уложение: Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Том второй / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910. С. 250.

 

[818]Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №15. Ст. 766.

 

[819]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 98–99.

 

[820]См.: Садиков О.Н. Имущественные санкции в хозяйственных договорах // Сов. гос‑во и право. 1957. №4. С. 51.

 

[821]Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 481–482.

 

[822]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственной деятельности. С. 137.

 

[823]См. там же. С. 140.

 

[824]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 197–198.

 

[825]См.: Советское гражданское право. Т. 1. М.: Высшая школа, 1968. С. 484.

 

[826]См., например: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 100.

 

[827]См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 365.

 

[828]Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 91.

 

[829]Иоффе О.С. Указ. соч. С. 100.

 

[830]Принципы международных коммерческих договоров / Пер. с англ. А.С. Комарова. М.: Международный центр финансово‑экономического развития, 1996. С. 223–248.

 

[831]См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 103.

 

[832]Венедиктов А.В. Договорная дисциплина в промышленности. Л., 1935. С. 114.

 

[833]Иоффе О.С. Указ. соч. С. 104.

 

[834]Малеин Н.С. Указ. соч. С. 97–117.

 

[835]Систематизированный сборник инструктивных указаний Госарбитража. С. 84.

 

[836]Систематизированный сборник инструктивных указаний Госарбитража. С. 116.

 

[837]Систематизированный сборник инструктивных указаний Госарбитража. С. 91; см. также: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. №4. С. 13.

 

[838]См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. М., 1982. С. 265.

 

[839]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 249.

 

[840]Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право. Книга V Гражданского Уложения: Проект. СПб., 1914. С. 20.

 

[841]См.: Принципы международных коммерческих договоров. С. 227.

 

[842]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. №1. С. 104.

 

[843]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. №11. С. 185.

 

[844]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 251.

 

[845]Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право. С. 20.

 

[846]Принципы международных коммерческих договоров. С. 229–320.

 

[847]Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий / Отв. ред. Т. Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М.: БЕК, 1996. С. 590.

 

[848]См.: Халфина Р.О. Договор в английском гражданском праве. М., 1959. С. 257–261.

 

[849]Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С. 35–36.

 

[850]См., например: Свод английского гражданского права / Под ред. Э. Дженкса. М., 1941. С. 100.

 

[851]См.: Комаров А.С. Указ соч. С. 38.

 

[852]См.: Комаров А.С. Указ соч. С. 108.

 

[853]См.: Единообразный торговый кодекс США / Пер. с англ. Серия: Современное зарубежное и международное частное право. М., 1996. С. 47.

 

[854]См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1992. С. 279.

 

[855]См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 118.

 

[856]Принципы международных коммерческих договоров. С. 234.

 

[857]Комаров А.С. Указ соч. С. 124.

 

[858]См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 131.

 

[859]Принципы международных коммерческих договоров. С. 229.

 

[860]Принципы международных коммерческих договоров. С. 57–58.

 

[861]См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. С. 385–386; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 589–590.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации – М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ, Издательский Дом ИНФРА‑М, 1997.

 

[862]См.: Райхер В.К. Штрафные санкции в борьбе за договорную дисциплину // Сов. гос‑во и право. 1955. №5. С. 73–84.

 

[863]См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 163.

 

[864]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 201.

 

[865]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 201–202.

 

[866]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 204.

 

[867]См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 160.

 

[868]Граве К.А. Договорная неустойка в советском праве М., 1950. С. 15.

 

[869]Гражданское право. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1969. С. 50.

 

[870]См.: Райхер В.К. Штрафные санкции в борьбе за договорную дисциплину // Сов. гос‑во и право. 1955. №5. С. 74.

 

[871]См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 166.

 

[872]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственных отношениях. С. 131, 136–137.

 

[873]Герценбург В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право // Гражданское Уложение. Книга V. СПб., 1914. С. 10.

 

[874]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 206.

 

[875]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 207.

 

[876]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 15.

 

[877]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1977. №1. С. 47–48; №2. С. 58–59; №3. С. 53–54, 66–67.

 

[878]Гражданский кодекс Нидерландов. Кн. 2, 3, 5, 6 и 7. Лейден, 1996. С. 296.

 

[879]Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право. С. 10.

 

[880]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 207.

 

[881]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1994. №4. С. 90.

 

[882]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. №9. С. 104.

 

[883]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №9. С. 17–18.

 

[884]Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства. М.: Финансовое издательство НКФ СССР, 1927. С. 82–83.

 

[885]Лунц Л.А. Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран. М.: Юриздат, 1948. С. 63.

 

[886]См.: Гражданский кодекс. Практический комментарий ГК // Под ред. А.И. Винавера и И.Б. Новицкого; Новицкий И.Б. Обязательственное право: Комментарий к ст. 106–129. М.: Право и жизнь, 1925. С. 28.

 

[887]См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М.: Юриздат, 1982. С. 270.

 

[888]См.: Вилкова Н.Г. Проценты годовые по денежным обязательствам из договора внешнеторговой купли‑продажи: Материалы секции права ТПП СССР. Вып. 34. М., 1983. С. 57–59.

 

[889]См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли‑продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 1996. С. 88–89.

 

[890]Розенберг М.Г. Ответственность за неисполнение денежного обязательства: Комментарии к Гражданскому кодексу Российской Федерации. М., 1995. С. 12–13.

 

[891]См.: Садиков О.Н. Обеспечение исполнения внешнеторгового договора: Учебное пособие. М., 1979. С. 5–6.

 

[892]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно‑практический комментарий. С. 593.

 

[893]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственной деятельности. С. 140; см. также: Витрянский В.В. Проблемы арбитражно‑судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Диссертация. М., 1996. С. 29–30.

 

[894]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 229.

 

[895]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 229.

 

[896]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 258.

 

[897]См.: Принципы международных коммерческих договоров. С. 239–241.

 

[898]См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 141; Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1951. С. 7; Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Ленинград, 1955. С. 94; Яичков К.К. Система обязательств из причинения вреда в советском праве // Вопросы гражданского права. М., 1957. С. 172; Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 57; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 22 и др.

 

[899]См., например: Гражданское право: Учебник. В 2‑х т. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1993. С. 175; Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 490.

 

[900]Матвеев Г.К. Основания гражданско‑правовой ответственности. М., 1970. С. 5.

 

[901]Алексеев С.С. Гражданская ответственность за невыполнение плана железнодорожной перевозки. М., 1959. С. 49.

 

[902]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 13.

 

[903]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 14–15.

 

[904]Там же. С. 7.

 

[905]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2‑х т. Т. 2 (по изданию 1910–1912 гг.). С. 269.

 

[906]См.: Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 5–19.

 

[907]См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 392.

 

[908]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 110.

 

[909]См.: Гражданское право: Учебник. В 2‑х т. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова. С. 176.

 

[910]См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 491.

 

[911]См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 491–492.

 

[912]Матвеев Г.К. Основания гражданско‑правовой ответственности. С. 36.

 

[913]Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., 1962. С. 84.

 

[914]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 70.

 

[915]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2‑х т. Т. 2. С. 264.

 

[916]Здесь и далее приводится по: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2‑х т. Т. 2. С. 265.

 

[917]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2‑х т. Т. 2. С. 265.

 

[918]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2‑х т. Т. 2. С. 265–266.

 

[919]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2‑х т. Т. 2. С. 266–267.

 

[920]См.: Гражданское право. Т. 1. М., 1944. С. 327.

 

[921]См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 307–319.

 

[922]См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 213.

 

[923]См.: Сергеева Т.Л. Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уголовным делам. М., 1950. С. 81.

 

[924]См.: Гражданское право. Т. 1. М., 1969. С. 528.

 

[925]См.: Советское гражданское право. Т. 1. М., 1968. С. 487–488.

 

[926]Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 493–495.

 

[927]Иоффе О.С. Обязательственное право. 1975. С. 118–120.

 

[928]Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 268.

 

[929]Принципы международных коммерческих договоров. С. 230–231.

 

[930]См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли‑продажи: Современная практика заключения. Разрешение споров. 2‑е изд., перераб. и доп. М., 1996. С. 85.

 

[931]Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 498–499.

 

[932]Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 498.

 

[933]Гражданское право: Учебник. Ч. 1. С. 499–505.

 

[934]Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 349.

 

[935]Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 350.

 

[936]Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 349.

 

[937]Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 350.

 

[938]Римское частное право. Учебник. С. 351.

 

[939]Анненков К. Система русского гражданского права. Т. III. Права обязательственные. Второе издание, пересмотренное и дополненное. СПб., 1901.

 

[940]Там же. С. 123–124.

 

[941]См.: Анненков К. Указ. соч. С. 124.

 

[942]См.: Анненков К. Указ. соч. С. 124–125.

 

[943]См.: Анненков К. Указ. соч. С. 127.

 

[944]Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996. С. 192.

 

[945]Хвостов В.М. Система римского права. С. 193.

 

[946]Анненков К. Указ. соч. С. 135.

 

[947]Анненков К. Указ. соч. С. 135.

 

[948]Анненков К. Указ. соч. С. 135.

 

[949]См. Анненков К. Указ. соч. С. 136.

 

[950]См. Анненков К. Указ. соч. С. 137.

 

[951]См. Анненков К. Указ. соч. С. 137.

 

[952]См.: Анненков К. Указ. соч. С. 137–138.

 

[953]См.: Анненков К. Указ. соч. С. 139.

 

[954]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 242.

 

[955]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 243.

 

[956]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 243.

 

[957]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 244.

 

[958]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 245.

 

[959]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие. В 2‑х т. Т. 2. С. 270–271.

 

[960]Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С. 42.

 

[961]Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955. С. 178.

 

[962]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 128.

 

[963]См., например: Петров И.Н. Ответственность хозорганов за нарушения обязательств. М., 1974. С. 115–116; Рабинович Ф.Л. Вина как основание договорной ответственности предприятия. М., 1975. С. 32; Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963. С. 130–131.

 

[964]Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 145

 

[965]Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 320.

 

[966]Пугинский Б.И. Гражданско‑правовые средства в хозяйственной деятельности. С. 150.

 

[967]Успенский Л.Н. Очерки по юридической технике. Ташкент, 1927. С. 88–89.

 

[968]См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 266; Гражданское право: Учебник. В 2‑х т. Т. 1. С. 180.

 

[969]Матвеев Г.К. Основания гражданско‑правовой ответственности. С. 186.

 

[970]Матвеев Г.К. Основания гражданско‑правовой ответственности. С. 186–187.

 

[971]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 128–129.

 

[972]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 129.

 

[973]Там же. С. 130.

 

[974]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 136.

 

[975]См. там же. С. 132.

 

[976]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 132–134.

 

[977]См.: Шварц Х.И. Значение вины в обязательствах из причинения вреда. М., 1939. С. 38; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 327–328.

 

[978]См.: Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. С. 74.

 

[979]Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 138.

 

[980]Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 667.

 

[981]Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 15, 151.

 

[982]Матвеев Г.К. Основания гражданско‑правовой ответственности. С. 241.

 

[983]Там же. С. 221.

 

[984]Матвеев Г.К. Основания гражданско‑правовой ответственности. С. 232.

 

[985]Смирнов В.Т. Обоснование деликтной ответственности юридических лиц. Проблемы гражданского и административного права. Л., 1962. С. 270–271.

 

[986]Там же. С. 271.

 

[987]Иоффе О.С. Указ. соч. С. 137.

 

[988]См.: Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Вопросы советского гражданского права. М., 1945. С. 131.

 

[989]См., например: Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1966. С. 130.

 

[990]Картужанский Л.И. Ответственность за неисполнение договора в социалистическом хозяйстве // Вестник Ленинградского университета. 1950. №4. С. 105.

 

[991]См.: Материалы научной конференции. «Новые гражданские и гражданские процессуальные кодексы союзных республик». С. 154–155.

 

[992]Пугинский Б.И. Указ. соч. С. 150–151.

 

[993]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 174.

 

[994]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 177.

 

[995]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 183–184.

 

[996]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 182.

 

[997]Там же. С. 201.

 

[998]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 192.

 

[999]Розенберг М.Г. Контракт международной купли‑продажи. С. 8.

 

[1000]Римское частное право. Учебник. С. 353.

 

[1001]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 244.

 

[1002]См.: Анненков К. Система русского гражданского права. С. 149.

 

[1003]Там же. С. 150.

 

[1004]Там же.

 

[1005]Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. С. 276.

 

[1006]См.: Гражданское законодательство России: Гражданский кодекс Российской Федерации. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик. Гражданский кодекс РСФСР. Вводный комментарий, алфавитно – предметный указатель. М., 1996. С. 41.

 

[1007]Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 227.

 

[1008]Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. С. 29–30.

 

[1009]Там же. С. 32, 43.

 

[1010]Агарков М.М. Указ. соч. С. 131.

 

[1011]Иоффе О.С. Указ. соч. С. 144–145.

 

[1012]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 248.

 

[1013]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 248.

 

[1014]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 264.

 

[1015]См.: Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 254.

 

[1016]Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1996. №4. С. 125.

 

[1017]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №19. Ст. 1709.

 

[1018]Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992. С. 96.

 

[1019]См.: Комаров А.С. Регулирование возмещения убытков при нарушении договора в коммерческом обороте стран с развитой рыночной экономикой и международной торговле (состояние и тенденции): Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук. М., 1994. С. 34–35.

 

[1020]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1993. №11. С. 185.

 

[1021]Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 253.

 

[1022]См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно – предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 236–237.

 

[1023]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №3. С. 102.

 

[1024]См.: Гражданский кодекс Нидерландов. Кн. 2, 3, 5, 6 и 7. Лейден, 1996. С. 190.

 

[1025]См., например: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №5. С. 62; №10. С. 106; №11. С. 72.

 

[1026]См: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №7. С. 44.

 

[1027]Под оборотными сделками В.М. Хвостов понимал сделки, составляющие деловой, имущественный и возмездный оборот.

 

[1028]Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996. С. 152 (по четвертому изданию 1908 г.).

 

[1029]Хвостов В.М. Система римского права. С. 153.

 

[1030]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. №8. С. 9.

 

[1031]Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). С. 132.

 

[1032]См.: Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право: Гражданское Уложение. Книга V. СПб., 1914. С. 6.

 

[1033]Хвостов В.М. Указ. соч. С. 154.

 

[1034]См.: Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л.: Изд‑во ЛГУ, 1965. С. 61.

 

[1035]См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №11. Ст. 525.

 

[1036]См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №35. Ст. 4144.

 

[1037]Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №34. Ст. 4025.

 

[1038]Вестник Банка России. 1996. №43.

 

[1039]Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №43. Ст. 4870–4871.

 

[1040]Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №35. Ст. 4141.

 

[1041]См.: Экономика и жизнь. 1996. №22.

 

[1042]Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. №11. Ст. 527.

 

[1043]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. №11. С. 86–87.

 

[1044]Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 136.

 

[1045]Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 136–138.

 

[1046]Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство. С. 136–137.

 

[1047]Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992. С. 156.

 

[1048]Грибанов В.П. Указ. соч. С. 157.

 

[1049]См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1992. №1. С. 84.

 

[1050]Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. №6. С. 19.

 

– Конец работы –

Используемые теги: Договорное, право, книга, первая0.088

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Договорное право Книга первая

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Основные черты афинского права. Источники, право собственности, обязательственное право, брачно-семейное право, уголовное и процессуальное право
Это подтвердили и археологические раскопки. Ремесло, достигшее в некоторых отношениях высокого развития, начинает уже отделяться от земледелия,… Каждая семья получала по жребию определенный надел, с которого кормилась и… Базилевс был военным вождем, он осуществлял суд в присутствии народа, выполнял жреческие функции.Главной обязанностью…

Как и все книги Леви, эта книга — учебник свободы, душевного здоровья и внутренней силы, книга для поддержки души.
На сайте allrefs.net читайте: Как и все книги Леви, эта книга — учебник свободы, душевного здоровья и внутренней силы, книга для поддержки души....

ЧТО ТАКОЕ ПРАВО. ПРАВООТНОШЕНИЯ. ПРАВО И ЧЕЛОВЕК. ПРАВО И ГОСУДАРСТВО. ЧЕЛОВЕК И ГОСУДАРСТВО. СЕМЬЯ. РОДИТЕЛИ. ДЕТИ
Тема ЧТО ТАКОЕ ПРАВО... Что такое... Формы источники права Система законодательства...

Конспект лекций – Информационное право Информационное общество и право
Содержание... Информационное общество и право Информационная сфера как сфера обращения информации и сфера правового регулирования...

"Анализ книги Мишель Монтень "Опыты. Книга 1"
Но мне известны примеры, когда прямо противоположные качества - отвага и твердость - приводили к такому же результату. О себе Монтень говорит, что… Иначе будешь показателем дурного тона и невоспитанности. Монтень принадлежит к… Стоики воспрещают мудрецу предаваться ему. Глава 3. Наши чувства устремляются за пределы нашего я. Люди, которые…

Право власностi та право повного господарського ведення: спiльне та вiдзнаки
Правове регулювання вдносин власност одним з найважливших напрямкв нормативно дяльност держави.За допомогою права держава регулю належнсть тих або… Сукупнсть даних правових норм, що регулюють вдносини власност, визначають… Володння закрплення матеральних благ за конкретними власниками ндивдами та колективами, фактичне утримання реч у сфер…

Право собственности на субъекты частной собственности. Римское право
Это,по их мнению, сформировало такие его черты, как строгость,жесткость правовой регламентации, рационализм и житейская мудрость.Подобные качества… Действительно, римские граждане славились своим законопо- читанием. Но элемент… К таким особенностям справедливо относят то, что римское право было приспособлено к мировому обороту, так как Рим…

Экологическое право. Курс лекций В настоящее время издано немало учебников и учебных пособий по учебной дисциплине Экологическое право
Предисловие... В настоящее время издано немало учебников и учебных пособий по учебной дисциплине Экологическое право обязательной для всех юридических высших...

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке RoyalLib.ru Эта же книга в других форматах
Все книги автора... Эта же книга в других форматах... Приятного чтения...

Международное частное право: конспект лекций Международное частное право
Международное частное право конспект лекций... Ирина Викторовна Гетьман Павлова...

0.039
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • По категориям
  • По работам
  • Уголовное право, криминология и уголовно-исполнительное право АВТОНОМНАЯ НЕКОМЕРЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ... АЛТАЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ЭКОНОМИКИ И ПРАВА ИНСТИТУТ...
  • Договорное право Возмездный договор договор, по которомусторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнениесвоих обязанностей.Договор… Публичный договор договор, в которомодной из сторон выступает коммерческая… Не допускается отказкоммерческой организации от заключения публичного договора при наличиивозможности предоставить…
  • Договорное право К договорам применяются правила о двух- и многосторонних сделках, предусмотренные главой 9. К обязательствам, возникшим из договора, применяются… Допускается заключение смешанного договора, в котором содержатся элементы… В статье 423 дается определение возмездного и безвозмездного договоров. Исполнение договора оплачивается по цене,…
  • Договорное право: основные вопросы К договорам применяются правила о двух- имногосторонних сделках, предусмотренные главой 9. К обязательствам, возникшим из договора,применяются общие… Субъекты гражданского права свободны как в заключениидоговора, так и в… В статье 423 дается определениевозмездного и безвозмездного договоров. Исполнение договора оплачивается по…
  • Экологическое право. Курс лекций В настоящее время издано немало учебников и учебных пособий по учебной дисциплине Экологическое право Предисловие... В настоящее время издано немало учебников и учебных пособий по учебной дисциплине Экологическое право обязательной для всех юридических высших...