Институции Юстиниана содержат следующие определения: "Вербальное обязательство заключается посредством вопроса и ответа в том случае, когда мы стипулируем в свою пользу какое-либо действие... Этот иск носит такое название потому, что у древних словом stipulum обозначалось нечто прочное, быть может потому, что stipulum происходит от слова stipes (ствол). Для заключения вербального обязательства некогда употреблялись следующие слова: обещаешь? - обещаю; честное слово обещаешь? - честное слово обещаю; честное слово приказываешь? - честное слово приказываю; дашь? - дам; сделаешь? - сделаю".
Из приведенных определений первоисточника можно сделать вывод, что вербальным контрактом признавался такой договор, юридически обязывающая сила которого заключалась в произнесении определенной словесной формулы. Отсюда же мы выводим, что родовое обозначение вербальных контрактов суть стипуляция (stipulatio). Содержание, практическая значимость и распространенность, а также разновидности стипуляций - все это требует тщательного разбора.
Предполагают, что стипуляция является древнейшим контрактом, известным квиритскому праву. При этом указывается на присутствие в ней сакрального элемента - клятвы, присяги. Такая строгая форма стипуляций, применявшаяся только между квиритами, имела обозначение sponsio.
Субъекты стипуляции обозначаются терминами стипулятор (stipulator) и промиссор (promissor). Первый выступает кредитором, второй - должником. В Институциях Юстиниана говорится: "В качестве стипуляторов и промиссоров могут выступать двое и/или более лиц. Таким образом, стипуляция считается заключенной, если на вопрос со стороны всех стипуляторов, промиссор ответит: обещаю; если промиссор ответит каждому из двух стипуляторов отдельно следующим образом: каждому из вас обещаю дать... то заключаются два обязательства и здесь не может быть речи о двух стипуляторах по одному и тому же делу".
Далее: "Предметом стипуляции может быть не только вещь, но также и действие. Мы можем стипулировать действие или бездействие. В стипуляциях подобного рода лучше всего назначить штраф, дабы денежный эквивалент не остался неизвестным и дабы истец должен был доказать, что для него важно. Таким образом, стипулирующий какое-либо действие должен назначить штраф в такой форме: Если таким образом не будет сделано, то обещаешь ли в качестве штрафа дать десятъ золотых?"
Стипуляция порождает одностороннее, абстрактное, строго формальное обязательство. Односторонность выражается в том, что кредитор (стипулятор) приобретает только право требовать то, что обещано, а должник (промиссор) - только обязанность совершить обещанное. Абстрактность обязательства из стипуляции выражается в том, что оно возникает независимо от какого-либо материального основания (causa), которое привело стороны к соглашению: юридическое значение имеют только вопрос стипулятора и совпадающий с ним ответ промиссора. Строгая формальность стипуляции долгое время связывалась с необходимостью произнесения в качестве вопроса и ответа строго определенных торжественных словесных формул. В последующем эти требования были смягчены: "...императором Львом было издано постановление, которое, отменив торжественность формул, требует от обеих сторон только ясного и понятного выражения воли, в каких бы словах она ни была обнаружена".
Благодаря простоте и гибкости формы, абстрактности, стипуляция приобрела широкое распространение и, будучи институтом квиритского права, стала использоваться также при установлении обязательств и между перегринами. В классический период стипуляция становится основной формой обязательства. Деловым людям она предоставляла неограниченные возможности, так как любое содержание могло быть облечено в форму вопроса и ответа, а для доказывания наличия обязательства перед судом требовалось только подтверждение факта совершения стипуляции, что, во всяком случае, не представляло труда.
В древнем мире эта абстрактная сделка имела такое же значение, какое в современном торговом обороте имеет вексель.
Помимо стипуляции применялись некоторые другие разновидности вербальных контрактов, которые не имели, однако, столь же широкого распространения и такой же значимости для гражданского оборота. Среди них называют назначение приданого (dotis dictio) - устное обещание установителя приданого и выражение согласия лица, в чью пользу оно устанавливалось.
Кроме того, юридическую силу имело клятвенное обещание услуг со стороны вольноотпущенника в пользу своего патрона, предоставившего ему свободу.