нии эта зависимость проступает «весомо, грубо, зримо». Начать с того, что к наследникам переходят все права и обязанности наследодателя, кроме тех, которые не переходят по наследству в силу прямого указания закона либо в силу самой их юридической природы. По наследству переходят лишь те права и обязанности, которые наследодателю принадлежали, причем переходят как единое целое, со всеми способами их обеспечения и лежащими на них обременениями. Так, если обязательство обеспечено неустойкой или поручительством, то они сохраняют силу и при переходе прав кредитора по обязательству к наследнику. С другой стороны, если наследственное имущество заложено, то смена собственника залог имущества не прекращает. Акт принятия наследства распространяется на все наследство, в чем бы оно ни выражалось и у кого бы ни находилось. Наследник может даже не знать, что именно входит в состав наследства. Принятие наследства под условием или с оговорками не допускается. На первый взгляд исключением из этого правила является предоставленная наследнику возможность отказаться от наследства в пользу других наследников того же наследодателя. На самом деле никакого исключения здесь нет, поскольку речь идет именно об отказе от наследства, а не о его принятии. Наконец, акту принятия наследства придается обратная сила. Если наследник принимает наследство, то оно считается перешедшим к нему (целиком или в соответствующей части, если наследников несколько) уже с момента открытия наследства.
Сказанное приводит к выводу, что при наследовании имеет место универсальное правопреемство, т. е. преемство во всех правах и обязанностях наследодателя за изъятиями, о которых говорилось выше.
К вопросу о том, что именно переходит по наследству, мы еще вернемся. Здесь же отметим попытки отрицания (с нашей точки зрения, зряшного) самой категории наследственного правопреемства. Пожалуй, наиболее широкомасштабную из них в последнее время предпринял Н. Д. Егоров, который считает, что при наследовании речь должна идти не о правопреемстве, а о преемстве, причем не в самих правах, а в объектах этих прав[2]. Эта позиция уязвима уже потому, что выводит за пределы наследства пассив наследственной массы. Между тем по наследству переходят не только блага, но и лежащие на нем обременении. По-видимому, позиция Н. Д. Егорова продикто-