ператива Носову, а квартира Носова предоставлена Бурову для отселения последнего из квартиры члена кооператива Артемова. Однако это решение исполнено не было. Носов выбыл из членов ЖСК в связи с продажей своей квартиры. Артемов умер, а Буров в улучшении жилищных условий не нуждается. В связи с этим кооператив заявленные ранее исковые требования в отношении спорной квартиры не поддерживает.
Харламова в 1989 г. обратилась в суд с иском к кооперативу о признании за ней и дочерью Юлией права на дальнейшее пользование спорной квартирой, указывая на то, что после регистрации брака с Кузьминым она проживала в квартире совместно с ним, продолжает оплачивать коммунальные услуги за квартиру и после смерти мужа. Свои исковые требования Харламова поддерживает до настоящего времени.
24 сентября 1991 г. в интересах несовершеннолетнего Караваева его мать предъявила иск к кооперативу и Харламовой о праве на спорную квартиру. В дальнейшем достигший совершеннолетия Караваев свои исковые требования изменил и просит признать за ним преимущественное право собственности на квартиру, обязуясь выплатить стоимость 2 долей квартиры Харламовой с дочерью. При этом Караваев ссылается на то, что проживал на спорной площади вместе с отцом до его смерти, а также на то, что родители Кузьмина (дед и бабушка истца) представили в суд заявления с просьбой передать ему, Караваеву, принадлежащие им доли наследственного имущества, т. е. отказались от своих прав на квартиру в пользу внука.
Харламова отрицает факт проживания Караваева в спорной квартире, а Караваев, в свою очередь, не согласен с утверждением Харламовой о том, что она проживала в квартире вместе с Кузьминым. Как Караваев, так и Харламова в квартире никогда прописаны не были.
Сложность решения дела усугубляется тем, что каждая из спорящих сторон настаивает на признании права собственности на квартиру именно за ней, не соглашаясь взамен на выплату денежной компенсации за доли в пае-накоплении. По-видимому, право собственности на квартиру следует признать за той стороной, которая в квартире фактически проживала, хотя и не была в ней прописана, соответственно отказав в иске другой стороне, за которой в мотивировочной части судебного решения должно быть признано право требовать выплаты причитающейся на долю указанной стороны суммы паенакопления. Присудить же одной из сторон сумму паенакопления без заявления о том соответствующего требования суд не вправе, поскольку это означало бы не что иное, как выход суда за пределы заявленных исковых требований.
Как видим, применение норм наследственного права, разбросанных к тому же по многочисленным правовым актам различного уровня, вызывает значительные трудности. По мере изучения наследственного права будем знакомиться с этими трудностями и по возможности их преодолевать.