Перспективы стратегического партнерства России и Китая

Перспективы стратегического партнерства России и Китая. В 2001 году, вступая в новое тысячелетие, Россия и Китай отметят первые пять лет с того дня, как в Совместной российско-китайской декларации, подписанной в Пекине 25 апреля 1996 года, был, выдвинут тезис о возможности стратегического взаимодействия России и Китая в XXI веке. Первоначально идея была обозначена как поддержание и развитие между двумя государствами “долговременных и стабильных отношений добрососедства, дружбы и взаимовыгодного сотрудничества”, что “отвечает коренным интересам двух стран и народов, благоприятствует сохранению и укреплению мира, стабильности и развитию в Азии и во всем мире” . В Совместном российско-китайском коммюнике от 26 июня 1995 года уже говорилось об “активном и взаимовыгодном сотрудничестве между двумя странами в различных областях в соответствии с принципами, зафиксированными в двух российско-китайских декларациях, в духе обращенного в XXI век конструктивного партнерства” . А в 1996-м стороны применили в оценке перспектив отношений РФ с КНР формулу “развивать отношения равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке”. Понимание такого развития событий, общее видение перспектив становления новой системы международных отношений были продиктованы как внутренней логикой развития российско-китайских отношений, так и поведением третьих стран на мировой арене и в Восточной Азии. Тезис о стратегическом взаимодействии был сформулирован во время подготовки очередного визита президента Б. Ельцина в Китай. Когда он и тогдашний министр иностранных дел Е. Примаков в апреле 1996 года направлялись в Китай, пришло известие, что США и Япония договорились о стратегическом сотрудничестве по проблемам безопасности в XXI веке. Причем независимые американские эксперты указывают, что усиление американо-японского альянса в области безопасности и сотрудничества в оборонной политике было вызвано пусками Китаем в марте того же года ракет в районе Тайваньского пролива. После получения известия о том, что президент США и премьер-министр Японии именно в формате стратегического взаимодействия обозначили параметры взаимоотношений своих стран в XXI столетии, российскими дипломатами были проведены консультации с китайским руководством. Стороны решили включить формулировку о возможности стратегического взаимодействия России с Китаем в документ о встрече лидеров двух стран.

В российской и китайской печати по проблеме стратегического взаимодействия РФ с КНР высказываются разнообразные точки зрения.

Например, сотрудник Института Азии и Тихого океана Академии общественных наук КНР Тан Шипин считает, что стремление сторон к стратегическому партнерству вызвано тремя причинами: 1) расширением НАТО на восток, 2) укреплением союза безопасности между США и Японией, 3) ощущением слабости России и Китая в однополюсном мире. Анализируя пессимистические оценки некоторых российских политологов относительно самой возможности такого партнерства России с Китаем, имеющего якобы конъюнктурный характер, Тан Шипин замечает, что в Китае взгляд на эту проблему “более оптимистический”, так как дебатируется не вопрос о том, в интересах ли Китая такое партнерство, а как далеко оно может простираться. Анализируя перспективы стратегического партнерства двух стран, необходимо брать в расчет следующие обстоятельства.

Во-первых, построение отношений стратегического партнерства — это процесс творческий, здесь не может быть догматизма, обе стороны должны постоянно учитывать накопленный опыт и те изменения, которые происходят на мировой арене.

Например, изменение количества ядерных держав, развитие “исламской революции”, договоренности 1999 года о сотрудничестве армии США и японских сил национальной обороны и другие факторы.

Во-вторых, приход к руководству РФ президента В. Путина, как уже показала практика, означает укрепление международных позиций России, обновление ее связей с Востоком, открывает новые возможности в развитии российско-китайских отношений.

Наконец, опубликованная 14 июля 2000 года новая Концепция внешней политики РФ в качестве одной из основных задач выдвигает “поиск согласия и совпадающих интересов с зарубежными странами и межгосударственными объединениями в процессе решения задач, определяемых национальными приоритетами России, строительство на этой основе системы партнерских и союзнических отношений, улучшающих условия и параметры международного взаимодействия” . Это положение и становится концептуальной базой российско-китайского стратегического партнерства в XXI веке. Какие еще возможны направления стратегического взаимодействия? Сегодня много говорится о проблемах глобализации мировой экономики, мировой политики, мирового информационного пространства.

О пристальном внимании китайского руководства к этим проблемам свидетельствует прошедший в Пекине 14-16 июня 2000 года форум XXI века “Экономическая глобализация — Азия и Китай”, на котором председатель КНР Цзян Цзэминь призвал к построению “справедливого, честного и рационального нового мирового экономического порядка” . Глобализация — это объективный процесс.

С появлением Интернета темпы сближения цивилизационных комплексов существенно ускорились.

Если мы будем отстаивать принципы полицентрического мира, народы придут к должной глубине и степени взаимопонимания, чтобы исключить военную силу для решения любых политических, экономических и других проблем.

Это исторический императив.

В современном мире иного не дано. Россия и Китай могут взаимодействовать для решения важных проблем глобализации. Хотелось бы упомянуть проект XXI века, который называется “Трансконтинентальный экономический мост” (он носит также обиходное название “Новый шелковый путь”). В Китае идея создания транспортного коммуникационного моста через центральные районы Евразии сформулирована в качестве государственной политики.

Еще в 1996— 1997 годах было принято соответствующее постановление Госсовета и правительства.

Прошел целый ряд конференций. В Европе нашлись институты, правительственные и неправительственные, которые также поддерживают эту идею. В чем ее суть? Главное — это развитие центральных, наименее развитых районов Евразии. Имеются в виду Западный Китай (Тибет, Синьцзян, провинции Ганьсу, Шанси), Монголия, бывшие среднеазиатские, центральноазиатские республики СССР, нынешние страны СНГ, Афганистан. Речь идет о том, чтобы поднять эти народы до уровня современного мира, то есть эта стратегическая задача совпадает с той, которая поставлена китайским руководством для своей страны, — ускорить развитие западных районов КНР. Важно, что эта проблема прозвучала в ходе переговоров президента В. Путина в Пекине в июле 2000 года. Россия могла бы принять участие в модернизации Западного Китая, “включая разработку нефтегазовых месторождений и строительство газопроводов” . Создание “Трансконтинентального транспортного моста” решило бы проблему соразвития упомянутых районов, вложения туда больших капиталов.

И осуществлялось бы это через создание транспортной инфраструктуры, информационной инфраструктуры с помощью новейших технологий.

Огромные территории Евразии от китайского порта Ляньюнган на юге Шаньдунского полуострова до Роттердама необходимо связать сетью сверхскоростных железных дорог, соединив их со строящимися там контейнерными терминалами для осуществления перевозок. В чем здесь интерес России? Этот план предполагает развитие всей коммуникационной сети России, включая БАМ и Транссибирскую магистраль, и не исключает даже Северный морской путь. Евразийское пространство понимается в его целостном виде, включая Индию. Проект может реализоваться в XXI веке и только при определенных политических условиях, при определенной международной обстановке.

Россия и Китай заинтересованы в сохранении стабильности в этом районе. Это стратегическая проблема, решение которой отвечает стратегическим национальным интересам обеих стран.

Наконец, как связана возможность стратегического взаимодействия России и Китая с их двусторонними отношениями? Масштабы двух наших стран и их роль в мире таковы, что двусторонние добрососедские отношения тоже являются формой стратегического взаимодействия. Если мы сохраняем нормальные добрососедские отношения — в мире устанавливается один климат, если кому-то удается их нарушить — климат меняется. Причем и в регионе, и в мире в целом. Вот в чем состоит взаимосвязь стратегического взаимодействия и двусторонних отношений.

Наша позиция в отношениях с Китаем предельно ясно выражена в Концепции внешней политики РФ: “Россия стремится к развитию взаимовыгодного сотрудничества с Китаем по всем направлениям. Главной задачей остается приведение масштабов экономического взаимодействия в соответствие с уровнем политических отношений” . И в этом плане исключительно важное, значение имеет то положение подписанной В. Путиным и Цзян Цзэминем 18 июля 2000 года Пекинской декларации, которое гласит, что “для утверждения долгосрочных и стабильных отношений между двумя государствами на основе добрососедства и дружбы, взаимного доверия и взаимной выгоды, главы двух государств договорились о начале переговоров о разработке российско-китайского договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве” . Российско-китайский договор призван “закрыть то прошлое” в отношениях двух государств, которое было отмечено 20 годами конфронтации, смыть с них графити времен “холодной войны”. Этот документ должен создать международно-правовую базу для нового типа отношений между Россией и Китаем, именуемого стратегическим взаимодействием.

В договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве предстоит определить политические принципы стратегического партнерства, его возможности и пределы.

Договор должен окончательно зафиксировать прохождение совместной границы двух государств, не оставляя в этой области нерешенных проблем будущим поколениям. В нем важно определить базовые принципы экономического сотрудничества двух стран и наметить эффективные пути ликвидации существующего ныне разрыва между уровнем политического диалога сторон и экономическим фундаментом их сотрудничества.

Специальная часть договора должна быть посвящена средствам и методам духовного сближения двух народов на основе общности моральных и этических ценностей, объективного освещения 400-летней истории отношений двух стран, в которой позитивный потенциал во много раз превышает негативные оттенки. Глядя в будущее отношений наших стран с оптимизмом и уверенностью, мы должны учитывать и диалектику исторического процесса.

В XXI столетии оба государства пройдут стадию реформ, эпоху переходного периода. На мировой арене будут действовать иные, чем сегодня, субъекты международных отношений, например объединенная Корея. Возрожденная Россия будет взаимодействовать с Большим Китаем в реализации стратегии устойчивого развития собственных стран и всего мира. 2.