События на Дальнем Востоке в свете международных отношений

События на Дальнем Востоке в свете международных отношений. мая 1939 г. на третьей сессии Верховного Совета СССР с докладом о международном положении и внешней политике Советского Союза выступил нарком иностранных дел В.Молотов, только что назначенный на этот пост вместо уволенного в отставку М.Литвинова.

Касаясь событий на Дальнем Востоке, Молотов заявил Теперь о пограничных вопросах.

Кажется, уже пора понять, кому следует, что советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей на своих границах.

Сейчас надо об этом напомнить в отношении границ Монгольской Народной Республики. По существующему между СССР и Монгольской Народной Республикой договору о взаимопомощи мы считаем своей обязанностью оказывать Монгольской Народной Республике должную помощь в охране ее границы.

Мы серьезно относимся к таким вещам, как договор о взаимопомощи, который подписан советским правительством Б. Славинский Халхин-Гол в 1939 г. как это было www.japantoday.ru. Наиболее важным в речи наркома было предупреждение, что границу МНР в силу заключенного договора Советский Союз будет защищать так же решительно, как и свою собственную. Пора понять сказал Молотов что обвинения в агрессии, выдвинутые Японией против правительства Монгольской Народной Республики, смешны и вздорны.

Пора также понять, что всякому терпению есть предел. Поэтому лучше вовремя бросить повторяющиеся все снова и снова провокационные нарушения границы СССР и МНР японо-маньчжурскими воинскими частями. Соответствующие предупреждения нами сделаны и через японского посла в Москве Б. Славинский Халхин-Гол в 1939 г. как это было www.japantoday.ru. Молотов имел в виду свою беседу с японским послом в Москве С.Того, которая состоялась 19 мая. Приведу выдержки записи этой беседы Я В.М.Молотов вызвал посла и заявил ему следующее. Мы получили сведения о нарушении границы Монгольской Народной Республики японо-маньчжурскими войсками.

Поскольку между СССР и МНР имеется пакт о взаимопомощи, то по поводу указанного нарушения границы МНР я должен сделать послу заявление. За последнее время, 11-12 мая и позже, имел место ряд нарушений границы МНР японо-маньчжурскими частями, которые напали на монгольские части в районе Номон-Кан - Бурд-Обо, а также в районе Донгур-Обо. В воинских частях МНР имеются раненые и убитые.

В этом вторжении в МНР участвовали также японо-маньчжурские самолеты. Имеются, таким образом, грубые нарушения границы МНР и другие недопустимые действия со стороны японо- маньчжурских частей. Я должен предупредить, что всякому терпению есть предел, и прошу посла передать японскому правительству, чтобы больше этого не было. Так будет лучше в интересах самого же японского правительства. В ответ на это Того сказал, что о таких столкновениях на монгольской границе он читал только в газетах, по которым выходит, что именно Внешняя Монголия нападала и поэтому произошли столкновения. Того сказал далее, что, как он говорил в прошлый раз имеется в виду протокольный визит посла в наркоминдел СССР 14 мая 1939 г , Япония не допускает угрозы и агрессию других стран и, если это будет иметь место, то будет давать отпор.

Вместе с тем она не имеет намерений нападать на иностранные государства. Молотов ответил, что имеется бесспорный факт, что японо-маньчжурские части нарушили границу МНР и открыли военные действия, что это нападение на территорию МНР совершили японо-маньчжурские войска и самолеты.

Мы с этим мириться не будем. Нельзя испытывать терпения монгольского правительства и думать, что это будет проходить безнаказанно. Мое заявление находится в полном соответствии с пактом о взаимной помощи, заключенным между СССР и МНР нападение же, о котором я говорю, было совершено не против советских, а против монгольских частей. Итак, на майской стадии конфликта Япония, твердо веря в свое превосходство, не ставила вопроса о необходимости прекращения огня или установления перемирия.

Параллельно с развитием конфликта на Халхин-Голе и в определенной связи с ним происходили весьма знаменательные события на дипломатическом фронте. Главными из них следует считать потепление германо-советских отношений, в которое японцы долго не могли поверить и которое фактически лишало их должной поддержки со стороны европейского союзника, развязывало СССР руки на Дальнем Востоке и превращало Германию в потенциального посредника, заинтересованного в японо-советской разрядке. Еще 26 мая 1939 г. Риббентроп прямо поставил вопрос о примирении между Германией и СССР перед японским послом Осимой, который просто не мог прийти в себя от изумления.

Германский министр иностранных дел заявил, что не только Германии, но и Японии следует сделать некоторые шаги навстречу Москве, и добавил, что Германия должна использовать свое влияние, чтобы предотвратить столкновение между Японией и СССР. Потрясенный этими замечаниями, которые совпали по времени с началом событий в районе Халхин-Гола, Осима сказал Риббентропу Если вы будете так говорить даже в шутку, моей дружбе с вами придет конец. Риббентроп пытался успокоить Осиму, убедить его, что понимает позицию Японии, и пообещал больше не касаться этой темы. И Осима сообщил своему правительству о невозможности советско-германского сближения.

Основываясь на реакции Осимы, касавшейся возможности германо-советского детанта и германского посредничества, статс-секретарь немецкого МИД Вайцзекер телеграфировал в Москву послу Шуленбургу, что одно звено всей цепи, а именно постепенное примирение между Москвой и Токио, рассматривается японцами как крайне проблематичное. Легко представить себе состояние страстного германофила Осимы, когда в ночь с 21 на 22 августа 1939 г. Вайцзекер известил его о предстоящем заключении германо-советского Пакта о ненападении.

Как бы то ни было, Вайцзекер заметил, между прочим, что германо-советское урегулирование позволит нам предпринять шаги для установления периода спокойных японо-советских отношений и сохранить их на значительный срок. То, что Япония в настоящий момент не ищет японо-советского конфликта, является несомненным.

У меня создалось впечатление, что и русская сторона приветствовала бы достижение договоренности между Москвой и Токио Советско-нацистские отношения. Документы. Париж - Нью-Йорк, 1988, с.75-76 У немецкого дипломата имелись веские основания для подобных ремарок.

Еще 15 августа накануне решающего штурма на Халхин- Голе Молотов говорил германскому послу Шуленбургу, что он желает знать, сможет ли рейх оказать влияние на Японию с целью улучшения советско-японских отношений. В конце июня, пояснил Молотов, он слышал из донесений советского посла в Риме, что итальянский министр иностранных дел Чиано утверждал в частном порядке, что Германия не была бы против того, чтобы оказать влияние на Японию в целях улучшения ее отношений с Советским Союзом и устранения пограничных споров.

На следующий день Риббентроп на запрос посла сообщил для передачи Молотову Германия готова использовать свое влияние с целью улучшения русско-японских отношений Советско-нацистские отношения. Документы. Париж - Нью-Йорк, 1988, с.63 . 23 августа Риббентроп прибыл в Москву. Уже в первой беседе со Сталиным он затронул японскую тему. Германский министр иностранных дел заявил, что германо-японские отношения никоим образом не направлены против Советского Союза. Мы, напротив, подчеркнул он, ввиду наших хороших отношений с Японией в состоянии внести эффективный вклад в урегулирование разногласий между нею и Советским Союзом.

Если господин Сталин и советское правительство этого пожелают, министр иностранных дел рейха готов работать в этом направлении. Он использует свое влияние на японское правительство и свяжется по этому вопросу с советским представителем в Берлине. Сталин ответил, что Советский Союз действительно желал бы улучшения отношений с Японией, но что есть предел его терпению в отношении японских провокаций.

Если Япония желает войны, она может получить ее. Советский Союз не боится войны и готов к ней. Если же Япония желает мира, тем лучше. Сталин считает помощь Германии в достижении улучшения советско-японских отношений полезной, но Советский Союз не желает, чтобы у японцев создалось впечатление, будто инициатива исходит от Советского Союза. Риббентроп согласился с этим и особо отметил тот факт, что его воздействие в данном случае означало бы лишь продолжение переговоров, которые в течение нескольких месяцев он вел с японским послом по поводу улучшения советско-японских отношений.

Следовательно, речь идет не о какой-то новой инициативе в этом вопросе со стороны Германии. Однако эта последняя германская инициатива несколько запоздала. Японскому послу в Москве С.Того многие пеняли за то, что он не предпринимал никаких дипломатических шагов по установлению перемирия в июле - начале августа, когда ситуация на Халхин-Голе начала для Японии ухудшаться.

Но Того, как и командование Квантунской армии, ждал того момента, когда русские будут вытеснены с правого берега реки, чтобы приступить к переговорам о прекращении огня, имея козыри на руках. Отклонял Того и предложения о посреднических услугах в разрешении японо-советского конфликта, с которыми к нему обращался, встречаясь в Москве, Шуленбург. Поскольку положение японских войск на Халхин-Голе стало отчаянным, Того без германской помощи совершил 22 августа дипломатический прорыв.

Во время встречи с заместителем наркома иностранных дел С.Лозовским, на которой обсуждалась проблема концессий на Северном Сахалине, он поднял тему урегулирования пограничных вопросов, в том числе уточнения границы между Маньчжоу-го и СССР, а также между Маньчжоу-го и Внешней Монголией. Лозовский заверил японского посла, что Советский Союз желает изучить более конкретно японские предложения, касающиеся пограничных вопросов.

Тем самым советское правительство дало понять, что оно готово к дипломатическому разрешению пограничного конфликта в районе Халхин-Гола. 28 августа Того получил из японского министерства иностранных дел указание продолжить обмен мнениями с советской стороной без задержек. Кстати, этот день был отмечен двумя весьма примечательными актами. Во-первых, японский Генеральный штаб представил на рассмотрение императора план, родившийся в недрах руководства Квантунской армии уже после получения известия о германо-советском пакте.

В подготовленном документе Уэда и другие продолжали настаивать на необходимости нанесения удара по позициям советско-монгольских войск с тем, чтобы СССР запросил перемирия, переговоры по которому можно было бы начать при посредничестве Германии. Предлагалось сконцентрировать 2, 7 и 23-ю дивизии в Номонханском районе и перебросить дополнительные силы в Хайлар для пресечения любых возможных советских действий в этом районе.

Границу намечалось установить по Халхин-Голу, но Япония могла бы согласиться на отвод вооруженных сил обеих стран от реки. Ни одной из сторон не разрешалось сооружать военные объекты на ее берегах. В плане говорилось далее о необходимости обсуждения всего комплекса японо-советских отношений, включая концессии и рыболовные права. Что же касается войны в Китае, то намечалось достижение согласия СССР на прекращение всякой военной помощи Чан Кайши. В ответ Япония признала бы советское влияние во Внешней Монголии и Синьцзяне и даже допустила бы советское продвижение на юг от Средней Азии. При любом исходе планировавшихся переговоров Квантунская армия должна была готовиться к тому, чтобы весной 1940 г. начать войну с СССР и добиться искоренения советского влияния на Дальнем Востоке18. Во-вторых, 28 августа подал в отставку кабинет К.Хиранумы, являвшийся сторонником совместной японо-германской войны против СССР. Обосновывая свой шаг, Хиранума заявил, что заключение советско-германского пакта создало положение, которое делает необходимым придать совершенно новую ориентацию японской внешней политике. Новый кабинет во главе с Н.Абэ обратился к советскому правительству с предложением о прекращении боевых действий. 9 сентября оно было передано НКИДу послом С.Того. Помимо заключения перемирия предлагалось создать несколько комиссий. Две из них должны были заниматься демаркацией границы между СССР и Маньчжоу-го, решая все спорные вопросы путем переговоров.

Посол предложил также организовать комиссию по урегулированию будущих конфликтов между СССР и Маньчжоу-го, превратить район Халхин-Гола в демилитаризованную зону и заключить между этими двумя странами торговый договор.

Предложения С.Того были незамедлительно рассмотрены, и на следующий день Молотов заявил ему, что советское правительство принимает предложение о создании комиссий по демаркации границы и урегулированию возможных конфликтов.

По согласованию с правительством МНР японскому правительству было предложено восстановить старую границу в районе Халхин-Гола и отвести от нее войска обеих сторон.

Японское правительство отклонило предложение об одновременном отводе японских и советско-монгольских войск от границы и предложило 14 сентября оставить войска на той линии, которую они будут занимать к 16 сентября. Чтобы быстрее урегулировать конфликт, советское правительство согласилось с этим предложением. В тот же день было опубликовано официальное коммюнике о результатах переговоров.

Все военные действия в районе конфликта на земле и в воздухе прекращались к 13 часам 16 сентября время московское. Советско-монгольские и японские войска оставались на тех позициях, которые они занимали к этому времени. Пожалуй, наиболее значительным последствием конфликта на Халхин-Голе было заключение японского военно-политического руководства о том, что императорская армия пока не готова к единоборству с Красной Армией. Японии потребуется еще по меньшей мере два года, чтобы достичь уровня техники, вооружения и механизации, который продемонстрировала Красная Армия в боях у Номонхана говорил германскому послу в Токио Э.Отту премьер-министр Ф.Коноэ после прихода к власти.

Из-за выявившейся слабости японской армии решение северной проблемы было отложено. Японские руководители начали все более убеждаться в целесообразности переноса стратегических усилий от границ России на южное направление. Мучительный процесс переоценки японской политики в отношении Советского Союза нашел отражение в дневниковых записях советского полпреда в Японии К. Сметанина. 11 октября 1939 г. он отмечал Опубликование здесь в Токио официальных, хотя и преуменьшенных данных относительно потерь японской армии в районе Номонхана Халхин-Гола в количестве 18 тыс. человек произвело исключительно сильное впечатление во всех кругах японской общественности.

Прежде всего пресса весьма недвусмысленно подчеркивает, что такая небывалая по количеству потеря живой силы со стороны японской армии явится громаднейшим толчком на сознание людей, а во-вторых, эти события послужат хорошим уроком соответствующим властям о соблюдении в будущем осторожности, где это нужно, и необходимости ставить народ в известность о происходящем.

Обнародование этой частицы правды о действительных размерах поражения японской армии на монголо-маньчжурской границе после той наглой и беззастенчивой лжи о мнимых победах японцев заслуживает интереса в смысле объяснения причин, вынудивших правительство пойти на это обнародование. Если не говорить о необходимости как-то объяснить это поражение, которое слишком заметно, что его невозможно скрыть вообще, а также того, что здесь представляется случай сослаться на слабость механизации своей армии по сравнению с армией Советского Союза для того, чтобы потребовать в связи с этим дополнительных ассигнований на укрепление армии, в данном случае здесь немалую роль сыграла также происходящая борьба дворцовых кругов с военщиной за влияние на военную политику, а следовательно, стремление первых пойти даже на некоторую компрометацию политики военщины.

Урок Номонхана еще раз послужил хорошим отрезвляющим средством для японских мальбруков, которые после этого заговорили уже несколько иным тоном.

Так, например, даже такая фашистская газета, как Кокумин, отличавшаяся ранее особенно по части всяких антисоветских выпадов, стала частенько говорить о необходимости урегулирования отношений с СССР. Характерно, что после публикации данных о потерях японцев у Номонхана и сделанных отсюда выводов происходит ряд обсуждений этих итогов на различных собраниях, как, например, в Сейюкай, Тохокай, где выносятся резолюции, порицающие правительство за допущение этого конфликта.

Недавно в район проходивших военных действий со специальным обследованием выезжал военмин С.Хата, который, как сообщали газеты, сегодня будет докладывать об этом Тайному совету. В связи с японским поражением в районе Халхин-Гола американский историк Д. Макшерри, работавший в государственном департаменте США, писал Демонстрация советской мощи в боях на Халхин-Голе имела далеко идущие последствия.

Она показала японцам, что большая война против СССР будет для них катастрофой Вместо оккупации всей Восточной Сибири, которую они могли произвести после германского нападения на Европейскую Россию, японцы, не поддавшись на искушение, осуществили планы нападения на Сингапур, Филиппины и Индонезию. К аналогичным выводам пришел и консультант английского Института стратегических исследований М.Мэкинтош Советская победа на реке Халхин-Гол имела важное значение и, пожалуй, во многом повлияла на решение японского правительства не сотрудничать с Германией в ее наступлении на Советский Союз в июне 1941 г 31 октября 1939 г. состоялась внеочередная пятая Сессия ВС СССР, на которой выступил В. Молотов с Докладом о внешней политике Правительства, в ней, в числе прочих были упомянуты советско-японские отношения Теперь об отношениях с Японией.

За последнее время в советско-японских отношениях имеется известное улучшение.

Это улучшение наметилось со времени недавнего московского соглашения, в результате которого был ликвидирован известный конфликт на монголо-манчжурской граница. В течение ряда месяцев, точнее говоря в течение мая, июня, июля, августа и до середины сентября, в Номанханском районе, примыкающем к монголо-манчжурской границе, происходили военные действия, с участием японо-манчжурских и советско-монгольских войск.

В боевых действиях за этот период участвовали все роды оружия, включая авиацию и тяжелую артиллерию, а бои иногда принимали весьма кровопролитный характер. Никому не нужный конфликт вызвал немалые жертвы на нашей стороне, но эти жертвы были в несколько раз больше на японо-манчжурской стороне. Наконец, Япония обратилась к нам с предложением ликвидировать конфликт, и мы охотно пошли навстречу японскому правительству. Как известно, конфликт был вызван стремлением Японии присвоить часть территории Монгольской Народной Республики и этим путем насильственно изменить в свою пользу монголо-манчжурскую границу.

Такой односторонний метод должен был встретить решительный отпор и показал еще раз свою полную несостоятельность, когда дело касается Советского Союза или его союзников. Если на злополучном примере Польши было недавно продемонстрировано, как дешево иной раз стоят пакты взаимопомощи, подписанные некоторыми великими державами Европы смех, то на монголо-манчжурской границе было продемонстрировано совсем другое. Здесь было продемонстрировано значение пактов взаимопомощи, под которыми стоит подпись Советского Союза. Бурные, долго несмолкающие аплодисменты.

Что касается указанного конфликта, то в результате советско-японского соглашения, заключенного 15 сентября в Москве, он был ликвидирован и мир был полностью восстановлен на монголо-манчжурской границе. Тем самым был сделан первый шаг к улучшению советско-японских отношений. На очереди стоит образование смешанной пограничной комиссии из представителей советско-монгольской и японо-манчжурской сторон.

Этой комиссии предстоит рассмотреть некоторые спорные пограничные вопросы. Можно не сомневаться, что если добрая воля будет проявлена не только с нашей стороны, то метод делового рассмотрения пограничных вопросов даст положительные результаты. Кроме того, выяснилась возможность приступить к переговорам по вопросам советско-японской торговли. Нельзя не признать, что и развитие советско-японского товарооборота соответствует интересам обоих государств.

Таким образом, мы имеем основания говорить о наметившемся улучшении наших отношений с Японией. Сейчас трудно судить, в какой мере можно рассчитывать на быстрое развитие этой тенденции. Нам еще не удалось выяснить, насколько серьезно подготовлена почва для этого в японских кругах В. Молотов. Доклад о внешней политике Правительства на внеочередной сессии ВС СССР 31 октября 1939 г Таким образом, на основании вышесказанного, можно сделать соответствующие выводы.

Во-первых, результаты военных конфликтов в районах Хасан и Халхин-Гол имели далеко идущие последствия, и оказали значительное влияние на японскую общественность. Более того, демонстрация СССР боевой готовности Красной армии произвело впечатление не только на японцев, но и на представителей других стран. Во-вторых, у Японии пропало желание вступать в развернутые военные действия с СССР, с целью захвата Дальнего Востока и Сибири, напротив в японских СМИ и в японском правительстве речь зашла о заключении мирного договора с Советами.

Советскую точку зрения на происходящее неоднократно озвучивал Молотов, как в процессе дипломатических переговоров, так на сессиях Верховного Совета СССР. Им не раз подчеркивалась заинтересованность СССР, как в политическом, так и в экономическом сотрудничестве с Японией. Таким образом, на наш взгляд, следует признать тот факт, что политическая ситуация, сложившаяся на Дальнем Востоке накануне Великой Отечественной войны, всячески способствовала урегулированию советско-японских отношений мирным путем, что и было сделано в процессе подписания Пакта о нейтралитете между СССР и Японией.

ГЛАВА 2. СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1939-1945 ГГ.2.1. Пакт о нейтралитете1941 г и борьба вокруг него В конце ноября 1941 года корабли соединения японского адмирала Нагумо сосредоточились в заливе Хитокаппу, у острова Итуруп, откуда открывается проход через Курильские острова в Тихий океан для крупных кораблей.

Вечером 25 ноября Нагумо получил приказ главнокомандующего Объединенным флотом Японии Ямамото следовать к гавайским водам и атаковать главные силы американского флота. 2 декабря 1941 года на авианосце Акаги было получено подтверждение из штаба Ямамото Начинайте восхождение на гору Ниитака, что означало - атакуйте Перл-Харбор, главную тихоокеанскую военно-морскую базу США. Ранним утром 7 декабря Футида, один из разработчиков плана внезапного нападения, повел за собой 183 самолета первой волны.

Кроме того, вокруг бухты Перл-Харбора было заблаговременно развернуто более 20 японских подводных лодок. Уверенный в успехе Футида передал условный сигнал Тора, тора, тора! Тора - тигр по-японски. Это должно было означать, что японская атака действительно оказалась внезапной. Было потоплено четыре линкора, два эсминца, много кораблей было повреждено. Уничтожено 188 самолетов, погибло свыше трех тысяч американских солдат. А утром 8 декабря Япония объявила войну США, Англии и Голландии.

Японский тигр ринулся на юг Тихоокеанского региона - в Малайю, на Филиппины, в Бирму и Индонезию, Новую Гвинею. Так решилась дилемма японской экспансии - юг или север, то есть Советский Союз. Выбор направления основного удара Страны восходящего солнца имел большое значение для Советского Союза, на который обрушились гитлеровские дивизии, надеясь нанести Красной Армии поражение за несколько недель. Отчаянное положение складывалось в боях под Москвой. Но, несмотря на опасность для Москвы, командование было вынуждено держать на Дальнем Востоке до сорока дивизий на случай, если Япония изберет северное направление своей агрессии.

Многое говорило за этот вариант. После нападения на Китай, захвата Маньчжурии, где было создано марионеточное государство Маньчжоу-Го, японцы сосредоточили на границах СССР огромную армию. Японцы были хорошо вооружены, имели опыт интервенции времен гражданской войны, столкновений с Красной Армией и дружественными Советскому Союзу частями монгольской народной армии на реке Халхин-Гол в 1939 году, а за год до этого - у озера Хасан. Этим атакам был дан решительный отпор, но и японские части продемонстрировали высокую боеготовность.

Учитывая итоги военных конфликтов с СССР в 1938-1939 гг Япония была вынуждена пойти на переговоры с СССР по ряду вопросов как торгово-экономического, так и политического характера. Чтобы улучшить советско-японские отношения и пресечь агрессивные устремления японцев, правительство Советов выразило готовность к диалогу с Токио В начале 1940 г. Япония выступила с предложением начать переговоры о заключении пакта о нейтралитете между Японией и СССР. Основной пакта, по мнению Японской стороны должна была стать Пекинская конвенция 1925 г которая базировалась на Портсмутском мирном договоре 1905 г. и содержала ряд положения выгодных только для Японии.

Тем не менее, Советское правительство согласилось начать переговоры о заключении пакта о нейтралитете в качестве шага к укреплению мира на дальневосточных границах СССР. Советское правительство в ходе переговоров решительно отклонило предложение о продаже Японии Северного Сахалина, о разделе сфер влияния и т.д. 13 апреля 1941 года между СССР и Японией был подписан Пакт о нейтралитете сроком на пять лет Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Император Японии, руководствующиеся желанием усилить мирные и дружественные отношения между двумя странами, решили заключить договор о нейтралитете, для этой цели они назначили своих Представителей От Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик - Вячеслав Михайлович Молотов, Председатель Совета Народных Комиссаров и Народный комиссар Иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик От Его Величество Императора Японии - Юсуке Мацуота, Министр иностранных дел, Кавалер ордена Священного Сокровища первого Класса, и Юушицугу Татекава, Чрезвычайный и Полномочный посол в Союзе Советских социалистических Республик, Генерал-Лейтенант, Кавалер ордена Восходящего Солнца первого Класса и ордена Золотого Коршуна Четвертого Класса, которые, после обмена их верительными грамотами, найденными в должной и надлежащей форме, согласились на следующее Пункт 1 Обе договаривающиеся стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между ними и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Стороны. Пункт 2 Если одна из Договаривающихся сторон станет объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих сил, другая Сторона будет соблюдать нейтралитет на протяжении всего конфликта.

Пункт 3 Существующий Договор вступает в силу со дня ратификации обеими договаривающимися сторонами и остается в силе в течение пяти лет. В случае, если никакая из Договаривающихся сторон не денонсирует Договор в год истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пяти лет. Пункт 4 Настоящий Договор подлежит ратификации как можно скорее.

Ратификационные грамоты должны быть обменены в Токио также как можно скорее.

В подтверждение этого вышеназванные Представители подписали существующий Договор в двух копиях, составили на русском и японских языках, и скрепили печатями www.militera.lib.ru. С условиях нарастания угрозы нападения на СССР со стороны Германии заключение советско-японского пакта означало крупный стратегический успех советской внешней политики, провал политики дальневосточного Мюнхена и наносило сильный удар по планам Германии.

Но он мог быть нарушен, как и соответствующие соглашения СССР с Германией.

Тем более что с Германией у Японии был свой пакт. Он был подписан 27 сентября 1940 года в Берлине, с участием Италии.

И министр иностранных дел Японии Мацуока, давая ему оценку вскоре на заседании тайного совета в Токио, подчеркнул, что Япония окажет помощь Германии в случае советско-германской войны, а Германия окажет помощь Японии в случае русско-японской войны Министр отмечал, что, несмотря на улучшение отношений с СССР, они будут пересмотрены, как он говорил, через два года. Новое освещение получила проблема подписания Пакта о нейтралитете в исследованиях Б. Славинского.

Остановимся на наиболее принципиальных моментах концепции Б.Славинского. Прежде всего, исследователь убедительно доказал, что Пакт о нейтралитете сыграл положительную роль в развитии военно-политической ситуации на Дальнем Востоке. Наличие Пакта, безусловно, оказывало положительное влияние на систему международных отношений в районе Тихого океана и Северо-Восточной Азии, деформированную войной.

Б.Славинский неоднократно подчеркивает, что Пакт о нейтралитете был уникальным феноменом в истории международных отношений. Весь мир был охвачен пожаром, и только два крупных соседних государства - Советский Союз и Япония - оставались в мире Б.Славинский. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией, с.301. Автору удалось преодолеть тенденциозные оценки проблемы соблюдения договора странами-участницами.

В то время как в отечественной историографии было принято писать о том, что только Япония нарушала Пакт о нейтралитете, Б.Славинский показывает, что в не меньшей степени нарушения Пакта допускались и Советским Союзом. В первую очередь это минирование прибрежных вод на Дальнем Востоке СССР, которое нанесло ущерб японскому пассажирскому и рыболовному флоту. К числу нарушений Пакта о нейтралитете Советским Союзом автор причисляет передачу американцам секретной информации о дислокации Квантунской армии и ее боевой мощи, переброску тяжелых грузовиков через советскую Среднюю Азию и Китай для нужд американской армии и т.д. Там же, с.302 Вряд ли можно поставить под сомнение вполне сбалансированный вывод исследователя о том, что обе стороны в равной степени нарушали Пакт о нейтралитете, хотя и делали это в секретном порядке, всячески заметая следы таких нарушений Б.Славинский.

Пакт о нейтралитете между СССР и Японией с. 302. Интересными в данном случае представляются воспоминания Ким Ир Сена, который писал о реакции корейского руководства и народа на подписание советско-японского пакта Советско-японский пакт о нейтралитете был заключен в апреле 1941 года. В то время я вел боевые действия с одним из малых отрядов.

Японский министр иностранных дел Мацуока проездом из Германии остановился в Москве, где и был подписан пакт о нейтралитете. Отголосок этого события докатился до рядов Народно-революционной армии. Суть пакта заключалась в том, что обе стороны обязались поддерживать мирные отношения, уважать территориальную целостность и принцип ненападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае вступления одной из сторон в военный конфликт с третьей страной.

Как видите, в пакте не было ни одного пункта, касающегося корейского вопроса. И поскольку он не затрагивал корейского вопроса, он не должен был особенно раздражать нервы корейцев. И, тем не менее, весть о заключении советско-японского пакта о нейтралитете привела многих корейских революционеров в отчаяние.

Ведь они видели в Советском Союзе нашего самого надежного союзника. А он стал сближаться с таким враждебным нам государством, как Япония. И они думали, что теперь все кончено. Они просто пали духом, толкуя фразы об уважении территориальной целостности друг друга и поддержании мирных отношений, как выражение намерения Советского Союза не воевать с Японией. Такие рассуждения породили где-то в наших рядах пессимизм, пораженчество и капитулянтство. На деле пересмотр, то есть нападение на Советский Союз, мог произойти вскоре после агрессии Гитлера.

Уже через 10 дней после ее начала на имперской конференции в Токио 2 июля 1941 года была принята Программа национальной политики, в которой говорилось, что Япония пока не будет вмешиваться в германо-советскую войну, но секретно завершит военную подготовку против Советского Союза. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для империи, она, прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему В этой связи был разработан план Кантокуэн, согласно которому Квантунская армия должна была вторгнуться в СССР и захватить Дальний Восток.

Этой задаче были посвящены усилия японской военной миссии в Харбине, действовавшей под видом информационного отдела Квантунской армии. У нее были филиалы в Хайларе, Сахаляне, в Цзямусы и других городах. В Цзямусском филиале, работавшем против Хабаровского края, насчитывалось 7 отделений, 19 разведывательных пунктов, 40 резидентов.

Вплоть до 1945 года в филиале работало 149 человек. Филиалы и отделения японской разведки непрерывно засылали на советскую территорию своих людей. За годы войны было переброшено около 1500 японских агентов. Большая их часть была выявлена и арестована. Основной базой для вербовки японцами агентуры против СССР была русская контрреволюционная эмиграция. Борьба с засылкой агентов, против их проникновения в воинские части и органы советской разведки была составной частью большой работы, которая велась органами государственной безопасности на Дальнем Востоке.

Вместе с тем советские резидентуры в Харбине, Сеуле, Шанхае, приграничные филиалы регулярно отслеживали картину состояния Квантунской армии, перемещения ее подразделений и техники, строительства военных сооружений и т.д. Среди сведений, полученных этими путями, были данные о том, что южнее Харбина расположена химико-бактериологическая станция, которая ставит эксперименты на людях и животных, готовясь к бактериологической диверсии против СССР. Что касается стратегических планов Японии, то в Центр стекались данные из самых разнообразных источников.

Труднее всего приходилось в самой Японии, где работа всех советских представительств была взята под усиленный контроль службами наружного наблюдения. К этому прибавлялись факторы, связанные с ослаблением советской разведки в результате репрессий. В отличие от военной разведки, у которой в Японии успешно действовала нелегальная резидентура во главе с Рихардом Зорге, разведка органов госбезопасности не обладала сильными позициями.

В январе 1940 года в Токио прибыл новый состав резидентуры, состоявший из резидента Артема и двух технических работников. Они были впервые за рубежом, никто из них не владел иностранными языками. Тем не менее, в 1940-1941 годах удалось завербовать трех иностранцев, работавших в Японии. Вскоре был получен доступ к информации о направлении разведывательной деятельности против СССР из японских военных и политических кругов.

Важнейшими были сведения о том, что если руководство сухопутной армии Японии стоит за вступление в войну с СССР на стороне Германии, то представители военно-морского флота, имеющие значительное влияние на определение курса страны, выступают за войну с США и агрессию в Юго-Восточной Азии. Всего за 1941-1942 годы только по вопросу о том, начнет ли Япония войну с СССР в ближайшие месяцы, поступило свыше 30 сообщений. 15 из них были направлены в критический период первых месяцев войны После Сталинградской битвы военное руководство Японии фактически отказалось от планов нападения на СССР . Имеются в виду сообщения, которые были сочтены первостепенными и направлялись в Государственный комитет обороны ГКО , руководство СССР. Их источники, помимо Токио, находились в Лондоне, Вашингтоне, Софии, а также Шанхае, Харбине и иных городах Китая. Одним из первых после начала агрессии было сообщение о телеграмме английского посла в Токио министру иностранных дел Идену от 24 июня 1941 года Германский посол оказывает сильнейшее давление на Мацуока, пытаясь добиться активного вступления Японии в войну на стороне Германии.

Он обещает японцам Приморскую область и все, что он может только придумать . 4 июля 1941 года тот же посол излагал Идену содержание беседы с японским министром иностранных дел Мацуока, который утверждал, что берлинский пакт трех не налагал на Японию обязательств выступить в советско-германской войне на стороне Германии. В то же время договор с СССР о нейтралитете не помешает Японии предпринять действия, которые могут потребоваться для сохранения японских интересов. В этих условиях Япония сохраняет свободу действий . 17 июля в ГКО было направлено сообщение о том, что в Лондоне перехвачено и расшифровано сообщение японцев о том, что 2 июля на имперской конференции в Токио принято решение о южном направлении японских действий, но что Япония в то же время подготавливается ко всяким вероятностям в отношении СССР . Японское правительство всегда имеет в виду необходимость усиления военных приготовлений для того, чтобы удержать СССР от принятия каких-либо шагов на Дальнем Востоке. В то же время в заявлении японцев германскому послу в Токио подчеркивалось, что Япония ведет постоянное наблюдение в бассейне Тихого океана для того, чтобы сдержать США и Великобританию. Однако далее признавалось лишь, что Япония решила приобрести базу в Индокитае. Намерения Японии раскрывались в телеграмме английского посла в США Галифакса, полученной нашей разведкой через агентуру в Лондоне.

После беседы с заместителем государственного секретаря Уэллесом Галифакс передал, что американцам известно о соглашении Японии с партнерами по берлинскому пакту относительно их согласия на захват Японией баз в Индии, Китае и Сиаме, после чего последует выступление против Сибири и в первую очередь Владивостока. Напряжение, таким образом, не спадало.

Свобода действий могла означать для японского тигра и прыжок на советские территории.

Из Токио пришли тревожные сведения.

Резидентура сообщала, что с 12 июля по 18 августа 1941 года в Японии проведена всеобщая мобилизация примерно 4,5 миллиона человек.

В Харбине оборудована типография для печатания листовок на русском языке. 20 ноября советскими разведчиками была перехвачена японская телеграмма из Берна в Анкару, из которой следовало, что в кризисный момент японское радио включит в начало своих радиопередач кодовые слова, которые будут означать либо нападение на США хигаси - восток, либо на СССР кита - север, либо на Англию - ниси - запад. Подписание в апреле 1941 г. японо-советского пакта о нейтралитете накануне германской агрессии против СССР было продиктовано стремлением Токио выиграть время для выяснения перспектив германо-советской войны и принятия под прикрытием этого документа самостоятельного, независимого от Германии решения о первоначальном направлении японской агрессии - на Север или Юг. В Секретном дневнике войны японского генштаба 14 апреля 1941 г. была сделана следующая запись Данный договор лишь дает дополнительное время для принятия самостоятельного решения о начале войны против Советов. Опубликованные после войны в Японии и США ранее совершенно секретные документы японского правительства, императорской ставки и другие убедительно опровергают концепцию о миролюбивой политике Японии в отношении СССР в годы войны, об оборонительном характере японского плана нападения на советский Дальний Восток и Сибирь в 1941 г Кантокуэн Особые маневры Квантунской армии. Исследования последних лет, посвященные на первый взгляд одному из частных аспектов системы международных отношений второй мировой войны, высвечивают иной, гораздо больший масштаб Пакта о нейтралитете, чем было принято считать до последнего времени.

Приведенные им факты позволяют понять, что решение о заключении Пакта о нейтралитете - это не рядовая акция, не дипломатический маневр, это, видимо, выбор системного характера.

К моменту заключения этого документа основные противоречия в мире уже сложились, и противостояния между группировками государств вполне устоялись.

Существовал пакт о ненападении между СССР и Германией.

Существовал союз тоталитарных государств - Германии, Италии и Японии. Достаточно четко определилось противостояние на Тихом океане между Японией, с одной стороны, и США и Англией - с другой. В таком контексте заключение Пакта о нейтралитете между СССР и Японией выглядит как выбор в пользу группировки фашистских держав.

Б.Славинский приходит к весьма интересному выводу о том, что Сталин был согласен присоединиться четвертым членом к Тройственному пакту, что 50 лет так тщательно скрывала советская пропаганда. Там же С. 98. 28 апреля 1941 г. японский посол в Берлине Осима направил в Токио шифровку, в которой, подтвердив неизбежность скорого германского нападения на СССР, рекомендовал центру После начала германо-советской войны, двигаясь на юг, оказывать тем самым косвенную помощь Германии.

Затем, воспользовавшись внутренними беспорядками в Советском Союзе, применить вооруженные силы и в согласовании с Германией завершить решение вопроса о СССР . В условиях, когда японское руководство еще не определилось в своей политике на случай советско-германской войны, Зорге сосредоточился на получении информации из германского посольства в Токио. 2 мая 1941 г. он доносил в Москву Я беседовал с германским послом Оттом и морским атташе о взаимоотношениях между Германией и СССР. Отт заявил мне, что Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой Возможность возникновения войны в любой момент весьма велика, потому что Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии. Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель.

Они полагают, что система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба . 28 мая в ответ на запрос министра иностранных дел Японии Мацуока Риббентроп сообщил Сейчас война между Германией и СССР неизбежна.

Я верю, что если она начнется, то может закончиться в течение двух-трех месяцев. Армия уже закончила развертывание. Зорге узнал об этом сообщении из Берлина уже на следующий день. Перепроверив полученную информацию через германского посла в Токио, он 30 мая телеграфировал в Центр Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 уверен, что война начнется Эта информация, безусловно, имела большое значение.

Из анализа всей совокупности фактов вытекает, что Зорге скорее всего не мог знать точную дату нападения. Тем не менее, ему удалось верно определить приблизительный срок германской агрессии - вторая половина июня. Именно этот срок Зорге стал называть в своих разведдонесениях с 30 мая. О неизбежности германского нападения было сообщено в Москву за два дня до его начала - 20 июня. В донесении Зорге указывалось Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна Инвест Одзаки сказал мне, что японский генштаб уже обсуждает вопрос о позиции, которая будет занята в случае войны Все ожидают решения вопроса об отношениях СССР и Германии. Наши источники в Маньчжурии докладывали, что японцы готовят заброску на территорию СССР групп по три-пять человек для диверсий и разведки на железнодорожных и военных объектах.

Из Лондона пришла расшифровка телеграммы японского министра иностранных дел от 27 ноября 1941 года своему послу в Берлине.

В ответ на усилившийся нажим Германии послу предлагалось объяснить Гитлеру, что основные японские усилия будут сосредоточены на юге и мы предполагаем воздержаться от преднамеренного предпринятия действий на севере. После ряда маскирующих мер, среди которых были и переговоры с США их вели японский посол в США Номура и государственный секретарь США Хэлл об отмене американского эмбарго на экспорт нефти в Японию и замораживания на ее активы, японцы направляют Хэллу памятную записку о прекращении переговоров.

Она была вручена 7 декабря, за час до нападения на Перл-Харбор. Масштабные агрессивные действия Японии в Юго-Восточной Азии несколько ослабили опасность немедленного нападения на СССР. К тому же гитлеровцы потерпели первое свое крупное поражение под Москвой.

Становилось ясным, что блицкриг не удался и война становится затяжной. Однако японские сторонники агрессии против СССР возлагали надежды на весеннее и летнее наступление гитлеровцев и настаивали на выступлении против советского Дальнего Востока. К тому же Гитлер усилил давление на союзника. Об этом говорили данные китайской разведки от 25 февраля и 4 марта 1942 года. Немцы обещали возобновить крупное наступление на Восточном фронте. Группировка японской военщины во главе с генералом Араки стояла за удовлетворение требований Берлина.

Таким образом, на наш взгляд, проблемы, связанные с Пактом о нейтралитете между СССР и Японией, имели важное стратегическое значение для обеих сторон. Правительство Сталина, опасаясь нападения на Западе со стороны Германии, стремилось обезопасить свои дальневосточные рубежи, от члена тройственного пакта - Японии. Страна Восходящего солнца, в свою очередь развязывала себе руки в тихоокеанском регионе, но и оставляла за собой возможность нарушить подписанный пакт. Кроме того, подписание пакта позволяло Японии выиграть время, для определения своей позиции в случае нападения Германии на СССР. 2.2.