Хаотическая война. Особенности глобальной информационной войны

Хаотическая война. Особенности глобальной информационной войны. Глобальная информационная война строится на расширенной аудитории, выходящей за пределы одной страны, отдельные сегменты которой автономны и имеют свои собственные интересы.

Это требует трансформации сообщения под разные точки уязвимости, под разные аргументы, под разные результаты.

Интенсификация такого воздействия связана с разной «энергетикой» входа и выхода информационного потока, поскольку происходит активное подключение энергетики самой аудитории. Российско-украинская газовая война является ярким примером такой активации. Если в сходной ситуации 2006 г. Европа находилась на положении наблюдателя, то уже в 2009 г. европейская аудитория (вслед за украинской, которая всегда была на этой позиции) сместилась на позиции участника, поскольку телевизионная информация оказывалась «работающей» в каждой квартире.

Она перестала быть информацией, став бытовым фактом жизнедеятельности как на уровне отдельного гражданина, так и на уровне организаций, поскольку падает температура в квартире и перестают работать заводы не только в Украине, но и по всей Европе. В этом случае, следуя пирамиде Маслоу, на первое место выходят чисто физиологические аргументы, а не рассуждения о демократии.

Примерами глобальных инфовойн последнего времени являются:  американская война в Ираке, поскольку она требует поддержки других стран по всему миру, обеспечения союзников, а также нейтрализации самого иракского населения,  продвижение демократии со стороны США и Европейского Союза, примером реализации чего можно считать современные варианты цветных революций,  трансформация традиционного мусульманского общества в рамках войны с террором,  российско-украинская газовая война 2009 года, которая носит наиболее локальный характер среди всех данных примеров.

Глобальная инфовойна отличается еще тем, что она с неизбежностью сталкивается с чужими ценностями. По этой причине в ней будут присутствовать не только краткосрочные объекты/цели, но и долгосрочные. Вариант холодной (информационной) войны считается Холодная война 1946—1991 годов (точнее, её идеологический аспект). Часть исследователей считает, что распад СССР был обусловлен не только амбициями республиканских элит и экономическими причинами, но и применением странами Запада информационных методов, которые способствовали началу внутриполитических процессов (возможно, что и вызвали их), закончившихся перестройкой и распадом СССР. Холодная война II, которая сегодня присутствует и развивается в отношениях России и США, является на порядок спокойнее как на уровне политики, так и массовой культуры, поскольку ценностное столкновение в ней минимизировано.

Вариант холодной войны Участники Холодная война I СССР и Запад Холодная война II Россия и США Холодная война III США и арабский мир Холодная война IV Россия и постсоветские страны Грузино-Осетинский конфликт Большее ценностное столкновение есть также и в конфликте с мусульманскими странами, что также можно обозначить как «холодная война III», которая развивается под маркой войны с террором. Ислам как религия более сильно входит в мирскую жизнь арабских стран, поэтому там возникает болезненная реакция на любые проявления вестернизации, которые имеют место.

Это тот же тип реакции, который во времена Петра Первого испытывало русское общество и по той же причине: русское общество той поры имело более существенное включение религии в свою структуру.

И именно религия ощущает более серьезное ценностное столкновение такого порядка. Холодная война IV разворачивается на постсоветском пространстве, примерами чего могут быть информационные войны между Россией и Эстонией, Латвией, Литвой, Грузией и Украиной. Даже Беларусь в роли вечного союзника России все равно время от времени получает информационные удары, которые достаточно часто метят в фигуру президента Лукашенко.

Россия во всех этих случаях находится в положении более сильного игрока, поскольку единственная ведет не просто телевизионное вещание на сопредельные территории, но и имеет частично общее культурное пространство и модель мира, идущую от советского времени. Единое прошлое, но не единое будущее и создает конфликтность в информационном и виртуальном пространствах.

Информационная война также шла во время грузино-осетинского конфликта в августе 2008 года. Так Саакашвилли поначалу заявлял дескать Россия перед началом войны подвела к границе с Осетией около 10 тысяч танков, что само по себе, является абсурдом Российско-украинская газовая война оказывается сложной для анализа, поскольку в ней смещены реальные акценты. Она только на поверхности является политической, на самом деле в рамках нее решаются конкретные экономические интересы как самого «Газпрома», так и ряда конкретных личностей, работающих на этом поле. При этом суть происходящего в такой постановке вопроса ведь не так важна, поскольку значимой является не реальность (ворует/ не ворует Украина газ), а то, кто убедительнее об этом расскажет.

То есть для информационной технологии все равно, каково содержание, ее волнует именно технологический аспект усиления достоверности своего сообщения. Это можно сформулировать как принцип не так важен факт, как рассказ о факте.

В результате убедительность рассказывания побеждает убедительность любого факта. Одновременно следует признать, что точное определение цели всей этой кампании, если это в принципе возможно, дает и соответствующий инструментарий, определяющий поведение двух сторон. Возможные варианты негазовых целей в газовой войне: приватизация газотранспортной системы Украины Россией, протестные выступления против власти восточных регионов Украины,  помощь Тимошенко в ее движении к будущему президентству,  сохранение посредника «РосУкрЭнерго»,  отсутствие необходимых объемов газа у России,  борьба против «оранжевой» власти Украины.

Как правило, цель глобального порядка вообще никогда не упоминается. Идя от противного, следует тогда признать, что и цена на газ для Украины, и транзит газа в Европу, о которых трубят на всех перекрестках, выпадают из такого определения главной цели. Это цели второстепенные и вспомогательные. Однако этим отнюдь не отменяется их важность. На роль главной цели, определяющей поведение планировщиков кампании претендует газопровод по дну Балтийского моря и все сопутствующие ему обстоятельства.

Вот мнение по этому поводу посла Чехии в Украине Ярослава Башты, который достаточно четко заявляет: «Надо признать, что 11 дней без газа — это самый большой аргумент для сторонников строительства газопроводов "Северный поток" и "Южный поток". Боюсь, теперь у России не будет проблем в переговорах, например с замерзающими Балканами, о строительстве нового газопровода в обход Украины.

Кстати, хочу отметить, что Россия была подготовлена к информационной войне, которая велась 11 дней в странах — потребителях российского газа, гораздо лучше, чем Украина. Притом что в 2006 году Украина лучше выглядела на информационном фронте». Информационные атаки следуют одна за другой. Все действующие лица не сходят с экрана. Естественно, что атакующие всегда будут представлены в большем объеме, чем обороняющиеся. Они не только подготовились, но и проигрывают определенный сюжет, поскольку такие большие кампании всегда будут опираться на определенного рода драматургию.

При этом никого не интересуют нестыковки. Так, по сообщению радиостанции «Эхо Москвы», тот же Александр Медведев из «Газпрома» называл в качестве средней цены на газ 260-300 долларов. Но только возникла иная цель, как цена сразу взлетела до 450. То есть коммуникативная правда и реальная не совпадают. Причем есть четкая зависимость от аудитории, в рамках которой мы определяем достоверность аргументов и выигрыш/ проигрыш в войне.

Причем два эти фактора могут и не совпасть: признаваемые достоверными аргументы все равно могут привести к проигрышу в войне. Вот результат российско-грузинской войны глазами известного историка Александра Янова: «Каковы бы ни были российские военные успехи в “грузинской войне” 2008 года, психологическую, пропагандистскую войну, как говорится, за умы и сердца мирового сообщества Россия проиграла. На протяжении одного месяца число европейцев, считающих ее главной угрозой миру, выросло в четыре раза, американцев — в шесть». Одной из важных составляющих газового конфликта является то, что внешний конфликт сразу же начинает использоваться для решения внутренних задач и достижения собственных целей.

Сильный внешний конфликт начинает служить подспорьем во внутренней борьбе. Так, на своей пресс-конференции 14 января 2009 г. премьер-министр Украины Юлия Тимошенко назвала ответственными за срыв переговоров с Россией Дмитрия Фирташа и депутатов Партии регионов Юрия Бойко и Сергея Левочкина, то есть представителей противоположной ей политической силы, хотя при этом ушла от ответа на вопрос, каким же образом представители оппозиции могут влиять на переговоры властных структур.

Российско-украинский газовый конфликт демонстрирует неадекватное функционирование власти в информационной сфере. Главным недостатком украинского реагирования является отсутствие 24-часового цикла в действиях властей. В конфликте уже нельзя функционировать с девяти до восемнадцати часов нахождения на работе.

Круглосуточный цикл другой стороны все время оставлял «неотреагированные» информационные атаки, провисшие вопросы, недоумение по поводу обвинений. Все это еще наложилось на новогодние каникулы, в которые пропали все — и власть, и газеты. Только телевидение изредка баловало население своими новостями. То есть телевизионный канал был заполнен отсутствием информации от власти. Ситуация выглядела бы совсем по-другому, если бы информационное пространство было работающим по системным, а не случайным принципам, что можно было сделать следующим образом: найти аналог бытового российского нарратива, примерами которого были высказывания «Украина ворует газ», «ничтожный документ», увеличить многоточечность показа, которое было характерным для российского телевидения, против «говорящих голов» украинского; сформулируем это правило так: говорение в студии не может победить говорение в реальных контекстах, ускорить реагирование на информацию, доведя его до реального времени, создавать и активировать свое собственное лобби как в Европе, так и в России.

Ускоренное реагирование возможно в том случае, если идет игра на опережение.

До тех пор пока будет идти игра в ответ, всегда будет реализовываться тот или иной вариант запаздывания в реагировании. То есть выигрыш лежит в руках у того, кто сам ведет активные действия. Сформулируем это правило так: ведущий имеет преимущества перед ведомым. Ускоренное реагирование является только одним, хотя и важным инструментом.

Вторым и не менее важным является визуальная сторона дела, что вытекает из преобладания влияния телевизионного освещения на принятие решений. Телевизионные интерпретации идут впереди по следующему набору причин:  наиболее массовый охват аудитории,  наиболее быстрое попадание в информационный поток, в идеале это может быть даже одновременное появление события в физической реальности и его освещения в реальности информационной,  визуальная информация лучше воспринимается и дольше хранится в памяти, чем вербальная.

Эти три параметра делают принципиальным именно визуальную картинку действительности. При этом сцепки между событиями могут быть вербальными. Когда Россия показывает замерзающих школьников в Венгрии, болгар — укладывающих поленья дров, поляков — с углем, то все эти шокирующие картинки могут быть связаны воедино любым комментарием, поскольку массовое сознание уведено в эмоции. 2.