Несколько предварительных соображений о политике во время постмодерна. Она характеризуется здесь на примере российской политики.
Если отвлечься от слабой процедурной организации (что не удивительно, если принять во внимание краткость демократического опыта в России), то в качестве одного из главных признаков российской политики можно назвать практически полное отсутствие социально-слоевой идентификации политических партий. Многочисленные попытки отдельных партий и их лидеров установить предполагаемую классическими политическими учениями "принципиальную координацию" между партией и ее доктриной и соответствующим социальным слоем многократно и красноречиво проваливались. Нет партии рабочих или партии крестьян, нет партии бедных и партии богатых.
Формирование блоков и движений регулируется не социальной (социально-слоевой) близостью участвующих в них партий, а актуальными политическими темами, на основе которых может возникнуть временная общность целей, и конкретными политическими ситуациями.
Мы не будем здесь углубляться в вопрос о том, что происходит с социальной структурой и как возникают новые социальные дифференциации, обусловленные скорее свободой выбора стиля жизни, чем объективной, "онтологической" соотнесенностью с классовым положением индивидуумов. Подчеркнем лишь еще раз: для сегодняшней политики характерно: (а) отсутствие классовой, сословной или какой-то иной "социально-структурной" определенности, (б) терпимость, доходящая до политического промискуитета, (в) "пунктирный" характер политической линии, которая проявляется не непрерывно, а в ряду изолированных друг от друга конкретных событий и ситуаций.