Основным императивом этой стратегии является необходимость противостоять планам США и их сателлитам в этом регионе, т.е. противодействие всем проектам и трендам, могущим быть охарактеризованными как “атлантистские”. Именно это должно быть поставлено во главу угла. Атлантизму следует противостоять не только лобовым образом, но и через мнимое сотрудничество с ним под видом совместных “миротворческих” усилий.
Исходя из этого императива, следует закрепить позиции Москвы на Кавказе. Особенно надо учитывать те тенденции промосковской ориентации, которые складываются по новым силовым линиям, а не по инерции, сохранившейся с советского периода. В этом смысле, необходимо смотреть вперед и высчитывать те факторы, которые могут выполнять центростремительную функцию после возможного политического отпадения регионов от прямой зависимости от Москвы. Наилучшим примером может служить Армения, которая возвращается к пророссийской геополитической ориентации (являющейся, впрочем, исторической константой армянской политики) после определенного периода “русофобии” и сепаратизма.
Уже сейчас следует закладывать структурные сети в расчете на грядущие трансформации. Если создание “Кавказского Государства” станет реальностью, а этого нельзя исключить, сознавая стремление США (и соответственно Турции) добиться этого любой ценой (фактор нефти является здесь особенно значимым), Москве имеет смысл уже сейчас сориентировать в соответствующем ключе тех лидеров и представителей политических движений, которые в свою очередь в дальнейшем могли бы служить подрывными элементами в новом образовании относительно проамериканского и протурецкого курса. Речь идет о “фундаменталистской”, “суфийской”, “автохтонной” версии кавказского исламизма (и национализма), ориентированной на Иран и против США (Запада). Для этой цели имеет смысл кроме всего прочего использовать армянскую диаспору, укорененную в политической реальности Кавказа и прекрасно знающую поведенческие модели и мотивации региональных элит (свою эффективность армянские спецслужбы доказали в азербайджанских событиях, приведших к смещению Эльчибея).
Кроме того, имеет смысл сделать ставку на те этнические образования, которые оказываются в роли “козлов отпущения” при усилении приоритетно вайнахского (или аварского в Дагестане) влияния на Северном Кавказе, а также при повышении значения Азербайджана. В этих целях имеет смысл поддержать лезгинское движение и идею объединения лезгин Дагестана и Азербайджана в едином этническом образовании, а также умело контролировать осетино-ингушский конфликт и противоречия между чеченцами-акинцами и лакцами и кумыками в Дагестане.
Так как одной из главных сфер противостояния является нефть, то Москве следует заключить с Ираном политический и стратегический пакт, в соответствии с которым обе страны будут с двух сторон способствовать дестабилизации тех кавказских регионов, где сильно влияние Турции, “ваххабизма” или непосредственно США, и напротив стабилизации тех районов, где сильны позиции Ирана и России. Именно эти варианты трубопровода — Российский и Иранский следует обоюдно поддерживать с приоритетом прокладывания его через дружественные (в долгосрочной перспективе) РФ и Ирану геополитические образования.