Биополитический подход к экологии и охране живой природы (био-разнообразия)

7.1.1. Взгляды Л. Колдуэлла.Это направление привлекало значительное внимание некоторых биополитиков с самого начала существования биополитики как таковой. В пионерской работе Л. Колдуэлла по биополитике (Caldwell, 1964) особо выделялись проблемы среды обитания человека, которая страдает в результате преднамеренных или неосторожных действий человека. Причем, Колдуэлл в 1964 году (за 22 года до Чернобыльской аварии) указывал на опасность радиоактивного заражения среды обитания, а также на биологические эффекты соединений фтора (которые до сих пор применяют в США для обеззараживания воды) и пестицидов, опасность применения которых была полностью осознана лишь в 80е—90 е годы. Тема воздействия человечества на живую природу подробно рассматривается также в последующих работах Л. Колдуэлла. Он обозначает свою позицию как «экологический пессимизм», в противовес «гуманистическому оптимизму», ориентирующемуся только на прогресс человеческой цивилизации и оставляющему в стороне интересы всех остальных форм живого. Критикуемая Колдуэллом позиция – не что иное как антропоцентрическая установка, а сам он отстаивает вариант биоцентрической парадигмы, направленной на сохранение многообразия живого, называя ее «биократическая» или «биосферная» философия (Caldwell, 1983, 1986). Если в начале ХХ века И. Уэкскюлль утверждал, что любой организм преобразует среду в характерный для него «умвельт», то Колдуэлл полагает, что также и цивилизация создает новые, «искусственные» среды обитания. Это свойственно большим городам с их технически усовершенствованным бытом и оторванностью от природы. В результате страдает не только вся живая природа, но и не в меньшей мере сам человек: в его генофонде накапливаются вредные мутации; он начинает вести себя неадекватно и социально опасно (в том числе и в силу влияния загрязнителей среды обитания на нервную систему, о чем уже шла речь в разделе 6). Колдузлл считал необходимой заботу о биосфере, входящих в ее состав экосистемах и каждом биологическом виде и ратовал уже в начале 80-х годов за создание законодательства по экологической проблематике, которое стало широко обсуждаться уже в 90-е годы (хотя до окончательной реализации еще далеко и в начале ХХI века). Что касается потребностей человека, то следует стремиться к тому, чтобы удовлетворять их посредством работы в союзе с природой, а не вопреки ей. Однако Колдуэлл не уверен, что все экологические меры смогут переломить существующие опасные тенденции разрушения биосферы, чреватого глобальным кризисом, и этим объясняется «пессимизм», проявленный и в его докладе на заседании Ассоциации политики и биологических наук в Бостоне в 1998 г. под названием «Направлено ли человечество на саморазрушение?».

 

7.1.2. Взгляды А. Влавианос-Арванитис.Взгляды Колдуэлла находили поддержку в ряде работ А. Сомита, Петерсона, В. Эндерсона. Наибольшее внимание проблеме охраны живого покрова планеты («био-окружения») уделяет – из числа биополитиков – А. Влавианос-Арванитис, создавшая свою организацию (Биополитическая Интернациональная Организация) в 1985 г., когда все экологические опасности обозначились значительно более рельефно, чем в шестидесятые годы. Подход Б.И.О. к экологической и природоохранной проблематике биоцентричен, исходит из абсолютной ценности каждого представителя биоса (био-разнообразия планеты), и в этом Влавианос-Арванитис видит отличие биополитики от экологического движения, во многом ориентированного на защиту интересов человечества, так что остальная природа – это лишь «дом» человека, забота о ней уподобляется починке дома. В греческом языке само слово «экология» производно от слова «дом» (ekos). Биос как объект основного внимания Б.И.О. Влавианос-Арванитис (Vlavianos-Arvanitis, 1985; 1993) рассматривает в этико-философских, почти мистических терминах, что созвучно со взглядами Т.Торсона в книге «Биополитика» (Thorson, 1970) об «осознании эволюцией самой себя» (см. 1.3). А. Влавианос-Арванитис утверждает следущее (и в ее устах это более чем красивая метафора):

 

· Все люди составляют единое «тело человечества».

· «Тело человечества» – часть «единого тела биоса», включающего многообразие жизненных форм, от микроорганизмов и растений до животных и человека

· Вредоносное воздействие человечества на био-окружение уподобляется повреждению органов «тела биоса» (вырубание лесов в Амазонии – повреждению легких)

· Это воздействие не только опасно для всей планеты и самого человечества, но и безнравственно.

 

В связи с выражением «единое тело биоса» укажем на взгляды Дж. Лавлока, далее подхваченные Л. Маргулис и рядом других биологов. Лавлок[87] на основе данных о динамике температуры и других параметров на протяжении эволюции Земли пришел в конце 70-х годов ХХ века к «гипотезе Геи»: живой покров планеты, действуя как единое целое, способен направленно менять температуру, альбедо и другие ее свойства ради создания оптимальных условий для собственного процветания и эволюции.

Идея «единого тела биоса» Влавианос-Арванитис акцентирует внимание на глобальных свойствах планетарной жизни, на сетях многообразных взаимосвязей между живыми организмами и их сообществами, а также на единых принципах организации и функционирования любых форм живого. Рассматривая «тело человечества» как органическую часть «тела биоса», Влавианос-Арванитис объективно становится на позиции натурализма, представляющего философский фундамент биополитики (см. выше 2.1.), включая ее антропологические, поведенческие и физиологические грани. Представляется, что идеи А. Влавианос-Арванитис о «теле биоса» допускают по крайней мере три интерпретации:

 

· Чисто публицистическую интерпретацию: эти идеи привлекают интерес (и денежные средства) политиков, бизнесменов и широких масс людей к проблематике охраны био-разнообразия и к биополитике в целом;

· Философско-мистическую интерпретацию: жизнь понимается не только как совокупность живых индивидов (пусть взаимодействующих), но и как единая, текучая, всепроникающая, континуальная стихия, охватывающая всю планету (близко к пониманию того же термина «биос» П. Флоренским и другими философами русского «серебряного века»). Вселенская стихия биоса приобретает религиозные обертона, поскольку рассматривается как богозданная(этот аспект рассматривается в трудах Б.И.О. под рубрикой «био-теология»);

· Биосоциальную интерпретацию: биос как единая глобальная биосоциальная система; его «тело» подобно многоклеточному организму – биосоциальной системе, состоящей из клеток как индивидов (см. 7.1.4.).

 

7.1.3. Взгляды К.М. Майер-Абиха.Не относящийся к биополитикам немецкий философ К.М. Майер-Абих (Meyer-Abich, 1990) высказывает биоцентрические идеи, близкие к взглядам А. Влавианос-Арванитис. Майер-Абиха широко применяет понятие «умвельт», который он интерпретирует в предложенном Уэкскюллем смысле -- воспринимаемый и своеобразно структурируемый тем или иным живым существом окружающий мир (см. 2.3.). Он подчеркивает, что охрана живой природы невозможна без «воскрешения чувств», притупляемых цивилизацией. Эти «чувства» необходимы для того, чтобы человек мог проникнуть в особые миры (умвельты), в которых живут другие индивиды, другие живые существа. «В мире дождевого червя есть только вещи дождевого червя, в мире стрекозы есть только стрекозиные вещи», писал цитируемый Майером-Абихом И. Уэкскюль (von Uexkьll, 1909, S. 45). По убеждению К.М. Майера-Абиха, люди должны осознать, что вещи в мире существует не только для человечества – как его ресурсы, они также существуют в умвельтах других биологических видов и входят в их «функциональные сферы» (Funktionskreise, термин И. Уэкскюля). «Космос – это не только жизненное пространство для человека» (Meyer-Abich, 1990, S.35).

Осознание плюрализма умвельтов, по Майер-Абиху, представляет дальнейшее развитие просвещения, более ранним историческим этапом было осознание европейцами того, что и все не-европейцы, включая дикарей – тоже наделенные культурой, внутреним миром, своими правами люди. Вставая на биоцентрическую позицию, Майер-Абих настаивает на признании прав всех форм живого (весьма сходную позицию занимает М.В. Гусев), в первую очередь права на существование. На признании плюрализма умвельтов и уважении особого умвельта любой формы живого основаны и практические шаги, направленные на ослабление приносимого человеком вреда. Надо преодолеть слепоту людей и заострить их внимание к интересам других форм биоса, а для этого следует меньше ездить на автомобилях, есть меньше мяса (уменьшая страдания животных и также эксплуатацию населения и природы Бразилии и других стран «Третьего мира», производящих корма), наконец, наладить эффективную систему экологического образования. Причем, у человечества осталось не так много времени на выбор пути – сохранение привычной техногенной и разрушительной для биосферы ориентации ведет человечество в пропасть, хотя по мере движения туда оно надевает все лучшие сорта обуви, подчеркивает К.М. Майер-Абих..

 

7.1.4. Биосоциальная интерпретация биоса.Всякая биологическая система дуальна: она может быть рассмотрена и как самостоятельная целостность, и как структурная единица системы более высокого порядка. Эукариотная клетка представляет собой биосоциальную систему, включающую несколько индивидов (цитоплазма с ядром; митохондрии и пластиды как потомки свободноживущих бактерий), в то же время она является компонентом многоклеточного организма. Сам многоклеточный организм – также биосоциальная система («федерация клеточных государств») и одновременно составная часть биосоциальной системы (колонии, семьи и др.). Эту логику естественно продолжить дальше, рассматривая надорганизменные биосоциальные системы как структурные единицы систем еще более высокого (надпопуляционного) ранга. Таковыми являются ассоциации –группы взаимодействующих популяций, которые имеют общий участок обитания. Например, метаногенная микробная ассоциация включает популяции нескольких микробных видов, суммарно осуществляющие преобразование органических соединений в метан и углекислый газ. Каждая популяция реализует одну какую-либо стадию процесса. Ассоциации, в свою очередь, служат структурными элементами систем еще более высоких порядков – экосистем. Согласно Одуму (1975, С. 16.), "любое единство, включающее все организмы (т.е. "сообщество") на данном участке и взаимодействующее с физической средой таким образом таким образом, что поток энергии создает четко определенную трофическую структуру, видовое разнообразие и круговорот веществ (т.е. обмен веществами между биотической и абиотической частями) внутри системы, представляет собой экологическую систему, или экосистему". В этом определении экосистемы обратим внимание на формулировку «круговорот веществ», означающую, что экосистема рециркулирует (т.е. повторно использует) собственные продукты жизнедеятельности и потому напоминает автономный «космический корабль». В идеальном случае экосистема вовсе не зависит от внешних источников питательных веществ, ей необходим лишь источник энергии (в большинстве земных экосистем таковым служит солнечный свет). Реально мы наблюдаем лишь частичную самообеспечиваемость экосистем веществом.

Из локальных экосистем состоят системы еще более высокого порядка, охватывающие крупный регион Земного шара (геомериду, по терминологии В.Н. Беклемишева) и, наконец, биосфера в целом, тоже представляющая собой почти замкнутый по веществу глобальный «космический корабль». Взаимоотношения человечества и биосферы можно рассматривать в этих концептуальных рамках как взаимоотношения двух биосоциальных систем, которые в то же время выступают как элементы биоса как системы еще более высокого порядка. Эти взаимоотношения могут быть как агонистическими, так и лояльными (см. раздел 5); они могут препятствовать функционированию целого (быть дисфункциональными, по выражению П. Корнинга) или, наоборот, способствовать таковому (быть функциональными). К взаимоотношениям человечества и био-окружения приложимы и представления о социальной координации, также изложенные в разделе 5. Координация при этом может опираться лишь на не-иерархические механизмы (см. 5.13) – человечество и био-окружение (или, на более частном уровне, компоненты каждой из двух глобальных систем) могут выступать лишь как равноправные элементы вселенской сетевой биосоциальной структуры, как «частичные лидеры» в хираме. Именно в попытке навязать биосу иерархическую структуру с человеком на вершине, «покорить природу», человечество наносило био-окружению (и себе, конечно) наибольший вред. Б.И.О. и другие организации аналогичной направленности ратуют за координированное развитие человечества и био-окружения – за их коэволюцию. А. Влавианос-Арванитис убеждена, что гармония человечества и био-окружения может быть достигнута, если человеческое общество примет новую философию, опирающуюся на «ценности биоса». Эти слова звучат достаточно оптимистично, в противоположность взглядам «экологического пессимиста» Л. Колдуэлла и ряда других ученых.

По мысли М.В. Гусева, угрожающая (или, говоря более пессимистично: предстоящая) нам экологическая катастрофа будет второй по счету в истории Земли; первая произошла тогда, когда в атмосфере Земли накопился кислород и вымерли многие анаэробные формы живого. Философ и сподвижник А.Влавианос-Арванитис Т.С. Кемп допускал, что грядущая экологическая глобальная «перетряска» с уничтожением (самоликвидацией) человеческого рода – нормальное эволюционное событие, подобное даже не вымиранию анаэробов, а более «рядовой» катастрофе типа массовой гибели динозавров. Не прожил ли человек весь отпущенный ему эволюцией срок и не «справедливо» ли (в неком эволюционном смысле) ему пасть жертвой не связанных с биологической эволюцией (на первый взгляд) факторов? Если это допущение справедливо, то не борются ли биополитики фактически против эволюции, в ходе которой одни виды вымирают, чтобы уступить место другим? И чем оправдана эта борьба за сохранение вида Homo sapiens? Если только тем обстоятельством, что мы – люди и нам хочется жить и иметь детей, внуков, правнуков, то не является ли наша позиция антропоцентрической, вопреки декларируемой Б.И.О. и другими сходными организациями биоцентрической парадигме?

Все эти непростые дилеммы лишь ставятся в повестку дня сегодняшними биополитиками – они далеки от окончательного разрешения, на них нельзя дать легкого ответа. Автор считал бы крайне безответственным предлагать собственное решение обозначенных вопросов. Представляется, что в ряде случаев надо исповедывать принцип «не обобщай» (также содержащийся в работах А. Влавианос-Арванитис), т.е. не поднимать вопросы на философски-этический уровень, а разбираться с ними ситуационно, смотря по конкретным обстоятельствам. Поэтому рассмотрим наиболее часто затрагиваемые в биополитической литературе проблемы экологического (в англоязычных работах: environmental) толка.

 

7.1.5. Судьба лесных массивов. Лес – многоуровневая биосоциальная система, где бесчисленные элементы совместно существуют, влияют друг на друга. Эти элементы – деревья, кустарники, травянистые растения и другая флора, птицы, животные, микроорганизмы, почва с ее органическими и неорганическими составными частями, вода и микроклимат. Леса планеты представляют собой мощный источник атмосферного кислорода (1 га леса выделяет в атмосферу 5 тонн кислорода в год). Не следует думать, что в глобальном плане важны лишь тропические дождевые леса. На территории России находится уникальный лесной массив – сибирская тайга, снабжающая кислородом не только свой регион, но и Северную Америку (где около 95% собственных лесов было уничтожено,). Вырабатываемый лесами и другими компонентами растительного покрова Земли кислород важен не только сам по себе, но и в связи с необходимостью сохранения озонового экрана в стратосфере Земли. Озон образуется из кислорода под воздействием солнечного излучения. Его концентрация в стратосфере неуклонно снижается под влиянием хлорфторпроизводных углеводородов (хладоагентов, компонентов пластмасс и т.д.). Несмотря на принятые ныне в международном масштабе ограничительные и запретительные меры (например, Монреальский протокол по хлорфторсодержащим органическим соединениям), которые к тому же не выполняются повсеместно, озон будет далее уничтожаться в течение ряда лет одними только уже выделившимися в атмосферу соединениями, медленно поднимающимися в стратосферу. Это способствует росту «озоновой дыры», которая, распространяясь с Южного полюса, достигла широты Огненной Земли и «накрыла» в 2000 г. населенный пункт Пунта-Арренас (Чили).

Давая живительный кислород, противодействующий формированию «озоновой дыры», леса еще и поглощают углекислый газ, превращая его в биомассу в процессе фотосинтеза (100 м² леса поглощают 400 кг СО₂ в год). Промышленность выделяет значительные количества этого газа, одного из основных виновников «парникового эффекта», который угрожает глобальным потеплением (уже начавшимся), сдвигом сельскохозяйственных зон планеты к полюсам, заболачиванием участков суши с вечной мерзлотой, таянием ледников, затоплением прибрежных городов, все более частыми катаклизмами (ураганы, смерчи и др.). Леса также поглощают шум, смягчают сезонные колебания температуры, тормозят сильные ветры, способствуют выпадению атмосферных осадков. Вырубка тропических лесов Амазонии уже привела к сокращению продолжительности сезона дождей, что угрожает катастрофическими последствиями для сельского хозяйства. Можно было бы продолжить перечень причин, по которым лесные массивы планеты жизненно важны для нас.

Однако к сохранению лесов нас, конечно, должны побуждать не только прагматические соображения. Сохранение лесов – часть более широкой биоцентрической программы сохранения био-разнообразия. Только тропические дождевые леса Амазонии, бассейна Конго, Юго-Восточной Азии содержат около 1,7 млн. видов растений и животных.

Лес переносит нас в мир прекрасного (он имеет био-эстетическую ценность), в нем мы проникаемся величием живой природы, наслаждаемся хотя бы относительно не загрязненным цивилизацией ландшафтом. Причем, искуственно насаждаемые на месте вырубок лесопосадки (нередко паркового типа), при всем старании их создателей, зачастую являются целиком зависимым от человеческого ухода подобием естественных, девственных лесных массивов.

Как это ни печально, леса уничтожаются в последние десятилетия примерно в темпе 1 га в день, причем восстановление леса на каждом гектаре требует 15—20 лет. За время существования цивилизации ликвидировано более 42% всей первоначальной площади леса на планете, причем, конечно, леса уничтожаются в нарастающем темпе. Так, за период 1955—1995 годы вырублено около 40% тропических лесов. При сохранении нынешнего темпа их ликвидации (около 15 млн. га в год) тропические дождевые леса будут нацело уничтожены между 2030 и 2050 годами. Сходная судьба еще раньше этого срока постигнет сибирскую тайгу, если не будет остановлена ее безудержная эксплуатация, в которой участвуют зарубежные компании (например, CFMG из США, а также китайские предприятия). В целом по России сокращаются площади хвойных лесов, которые сменяются менее ценными мелколиственными лесами. Во многих районах заготавливают древесины больше ее прироста; особенно страдают горные леса, с трудом возобновляющиеся и медленно растущие.

Проблема гибели леса, как и экологическая проблематика вообще, тесно связана с глобальными политическимипроблемами современности. Эта связь двусторонняя: наряду с несомненным влиянием экологической обстановки на политические решения, в целом на политику, имеется и обратное воздействие политической ситуации в мире на экологию в тех или иных регионах мира. Во введении к этой книге мы определили биополитику как совокупность приложений биологии к социально-политическим концепциям, проблемам, практическим задачам. Вот почему, в отличие от «простой» экологии, биополитика концентрирует особое внимание на политических граняхвсякой проблемы с биологическим аспектом.

Что касается лесов планеты, то в большинстве случаев их ликвидируют не по прихоти, а ради того, чтобы выжить, не умереть от голода. Мир поделен на развитые страны Запада, где в условиях экономического процветания живет менее 1 млрд. человек («золотой миллиард») и все остальные, развивающиеся страны («третий мир»), пристанище остальных, более чем 5 млрд. людей. Примерно 1,3 млрд. людей в этих странах пребывает в нищете; 840 млн. людей, в том числе 240 млн. детей, голодают или страдают от недоедания[88]. Составляя примерно 20% населения планеты, «золотой миллиард» распоряжается около 85% благ и ресурсов человечества.

Обе категории стран вносят свой вклад в разрушение биоса (хотя и по различным причинам). Но конкретно ликвидация лесов непосредственно осуществляется на территории стран «третьего мира»; богатые страны Запада, ранее уничтожившие большую часть своих лесов, ныне заняты их восстановлением, «рекультивированием», рачительно оберегают остатки девственных лесов и вновь созданные насаждения от загрязнения (скажем, в Германии была развернута настоящая кампания против «вымирания леса» – Waldsterben). Однако жителем развивающихся стран не до экологических соображений, когда они архаичными средствами (вплоть до известного нам по учебникам истории метода высева культурных растений на вырубках, удобренных золой сожженных деревьев), при колоссальном приросте населения, должны обеспечивать себя пропитанием. Добавим, что этот метод малопродуктивен в дождевых лесах тропиков, ибо слой питательного гумуса в их почвах очень тонкий; после 2—3 урожаев почва истощается и необходимо уничтожать новый участок леса. Безудержной эксплуатации природных ресурсов, в том числе и лесов, способствует значительная финансовая задолженность стран «третьего мира» по отношению к кредиторам из стран «золотого миллиарда», так что «золотой миллиард» оказывается косвенно ответственным за судьбу лесов «третьего мира», от которых зависит и его собственное выживание. Предлагались меры по снятию или отсрочке части долга с развивающихся стран при условии обязательного соблюдения ими норм охраны лесов и вообще био-окружения.

Действуя в согласии с Римским клубом, Программой Объединенных наций по Окружающей среде (United Nations Environmental Program, UNEP) и рядом других международных организаций – в том числе неправительственных -- Б.И.О. под руководством А. Влавианос-Арванитис предлагает в более общем плане принятие мер по проблемам развивающихся стран, ибо в наши дни эти проблемы приобрели глобальное значение. Возымеют ли подобные мероприятия реальную силу или останутся в основном «благими пожеланиями» перед лицом всевластия транснациональных корпораций, как опасаются «экологические пессимисты» – зависит во многом от победы или поражения биополитики (и сходных с ней социально-экологических, «зеленых» и иных течений) на этическом фронте. Именно у тех, кто имеет реальную политическую власть и/или экономическую мощь, необходимо выработать новую этику,основанную на чувстве ответственности за все формы биоса, понимании хрупкости и взаимосвязанности всего живого на Земле. Усилия в этом направлении Влавианос-Арванитис обозначает как био-дипломатия.

 

7.1.6. Загрязнение воды, уничтожение водных экосистем.Наряду с лесными массивами, важную глобальную роль в пополнении атмосферных запасов кислорода и связывании углекислого газа играют фотосинтезирующие водные организмы. Так, помимо тайги Сибири, США восполняет свой дефицит О₂ также за счет фитопланктона Мирового Океана. Фитопланктон представляет собой первое звено пищевых цепей высокопродуктивных водных экосистем (например, коралловые рифы сравнивают с дождевыми тропическими лесами); их биомасса широко используется человеком в пищу и в промышленных целях.

Как и леса на суше, водные экосистемы подвергаются уничтожению, что находит свое отражение в резком сокращении их видового разнообразия. Например, уже исчезло с лица Земли более 50% видов пресноводных рыб. В низовьях Волги все хуже чувствует себя русский осетр, все большая часть его икры выбраковывается как некачественная (В. ван Дирен, доклад Римскому клубу, 2000). Основной фактор вредоносного воздействия человека – нарастающее загрязнение воды. Цивилизованная Европа уже более двух десятилетий принимает организованные меры против этой тенденции. Однако в 2000 году все еще не наступило общего улучшения качества воды в реках по сравнению с началом 90-х годов. По оценкам, 20% всех поверхностных вод Европы серьезно загрязнены[89]. Из числа веществ-загрязнителей (поллютантов) в центре внимания Б.И.О. и Ассоциации Политики и Наук о живом (США) оказались, например, нитраты. Эти компоненты удобрений во многом отвечают за эвтрофикацию рек, озер и прибрежных морских вод -- процесс, ведущий к бесконтрольному росту водорослей (цветению воды), накоплению гниющих масс придонной органики, истощению запасов растворенного О₂ (вплоть до гибели рыб и других обитателей водоемов). Большую тревогу в мире по-прежнему вызывает массовое применение пестицидов, которые не только губят экосистемы суши, но проникают во все водные артерии планеты. Продолжается и загрязнение воды тяжелыми металлами, нейрохимические, поведенческие и социальные эффекты которых служат предметом работ Мастерса (см. раздел 6).

Два крупных выброса концентрированных растворов тяжелых металлов произошли в бассейне реки Тисса (впадающей в Дунай) в 2000 г. Особенно вопиющая ситуация с явной биополитической подоплекой сложилась в связи с первым из выбросов -- прорывом 30 января 2000 г. дамбы водоема с водой, сильно загрязненной медью, цинком, свинцом, а также – что еще опаснее – смертоносным цианидом. Виновник катастрофы – совместная автрало-румынская компания AURUL (район Бая-Маре в Румынии). В одной из рек бассейна Тиссы (р. Лапош) концентрация цианида составляла 18 мг/л (замер 1 февраля 2000 г.), что превысило его предельно допустимую концентрацию (ПДК) в 180 раз. Концентрации меди, цинка, свинца превышали ПДК в 40—160, 2 и 5—9 раз, соотвественно[90]. В загрязненных водах рек было уничтожено 90—95% фито- и зоопланктона, массовый характер приняла гибель рыбы, что потребовало больших затрат на очистительные мероприятия. Зона бедствия включала крупные города и защищенные в международном масштабе Национальные парки, например, парк «Озеро Тисса» (Венгрия).

Биополитическая подоплека этой чрезвычайной ситуации двоякая. С одной стороны, международные усилия по компенсации причиненного экологического ущерба (насколько это возможно) продемонстрировали реальную эффективность и координированность действий экологических и природоохранных (ЮНЕП, Европейский центр по охране природы) организаций, а также Б. И.О., внесшей свой вклад в спасение Тиссы и Дуная. С другой стороны, данная ситуация позволяет вновь напомнить о разделении мира на «богатые» и «бедные» страны и говорить об экологической безотвественности хозяев фирмы AURUL из процветающей и цивилизованной Австралии по отношению к биосу в тяготеющей к «третьему миру» Румынии, а заодно и в Венгрии, Югославии и других придунайских странах.

Что касается вод России, то в них присутствуют индустриальные и сельскохозяйственные загрязнители – тяжелые металлы (Fe, Mn, Zn, Cu, Sr, Ba, Cd, Pb, Ni, Cr), нефтепродукты, хлор-, фтор- и азотсодержащие пестициды, фенолы, ароматические углеводороды, формальдегид, ксантогенаты, аммонийный и нитритный азот. Правда, есть данные, что в 90-е годы в связи с некоторым оживлением экологического движения и законодательства и, в существенно большей мере, со спадом промышленного производства, несколько снизились уровни поллютантов, что однако, не привело к достаточному улучшению качества поверхностных вод. Некоторые из загрязнителей веществ, впрочем, по-прежнему, присутствуют в реках и озерах в опасных концентрациях, а известный подъем промышленного производства в самые последние годы чреват новыми выбросами перечисленных поллютантов. Например, бассейн реки Дон включает, по официальным оценкам последних лет, «загрязненные и чрезвычайно грязные» участки. Участок Дона у г. Донской (Тульская обл.) характеризовался содержанием марганца, превышающим предельно допустимую концентрацию в 44 раза по среднегодовому уровню и в 84 раза – по максимальному уровню в 1999 г. (Государственный доклад «О состоянии окружающей природной среды…», 2000).Напомним, что марганец (наряду со свинцом и кадмием) ведет к снижению уровня серотонина в мозгу человека и потому имеет, по убеждению Р. Мастерса, особое биополитическое значение (см. 6.6.).

Специфической чертой последнего десятилетия в России следует считать нарастание загрязнения воды поверхностно-активными веществами (ПАВ), включая стиральные порошки, шампуни и другие детергенты. Зарубежные компании, производящие бытовые ПАВ, по существу экспортируют загрязнение в Россию, причем предельно допустимые концентрации, которыми руководствуются при сливании отходов в водоемы, вероятно, являются завышенными[91]. Но даже эти ПДК были превышены, по официальным данным на 1999 г., в Азовском море в 1,6 раза (взморье реки Кубань) и 2,2 раза (взморье реки Проток), в Японском море в 1,9 раза (бухта Золотой Рог, Амурский залив) и ряде других водоемов России (Государственный доклад «О состоянии окружающей природной среды…», 2000). Более того, при концентрациях ниже ПДК на несколько порядков эти ПАВ, хотя и не убивают водные организмы, но заметно меняют их поведение. Низкие концентрации ПАВ заставляют пресноводных пиявок открепляться со своих прежних мест посадки, и их уносит течение. Таким образом, речные экосистемы утрачивают пиявок как важный компонент пищевых цепей[92]. Этот пример наглядно показыает, какой ущерб экосистеме и био-разнообразию могут нанести даже сублетальные (не смертельные для биоса) концентрации ПАВ.

Если продвинутые в экологическом плане страны Европы тем не менее констатируют нерешенность многих проблем в области водной экологии, то тем большие трудности выпадают на долю более отсталой в этом плане России. Загрязнение воды оборачивается серьезной угрозой для здоровья многих россиян. Более того, компании стран Запада неоднократно пытались (например, путем подкупа) превратить территорию России в «мусорную корзину» Европы – место для размещения отходов. В этой ситуации важен каждый пример российской инициативы как на локальном уровне (и здесь могли бы быть полезны сетевые группы активистов типа «хирам»), так и на общегосударственном. На общегосударственном уровне укажем на федеральную целевую программу «Обеспечение населения России питьевой водой», программу «Возрождение Волги», а также на принятый Госдумой «Водный кодекс России». Водные экосистемы требуют международной кооперации и эффективного надгосударственного биополитическогозаконодательства, иначе каждое государство или регион может стремиться превратить соседей в собственную «мусорную корзину». В случае России важно также, чтобы зарубежные эксперты со своим опытом консультировали российских экологов, участвовали в улучшении российской ситуации, которая может обернуться бедой и для них самих. Интерес зарубежных специалистов действительно имеется (как показала, например, недавняя конференция Римского клуба в Москве). Большое внимание России уделяет Влавианос-Арванитис, многократно выступавшая с лекциями на тему о сохранении природы (и, в частности, водных экосистем) перед россиянами. В то же время некоторые эксперты, несмотря на искреннее желание помочь России, просто пасуют перед лицом непривычных для них российских трудностей. Так, изучив в середине 90-х годов систему водоснабжения Москвы, эксперты фирмы «Ковиконсалт» (Дания) пришли к выводу, что ни один из известных и доступных в денежном отношении методов не в состоянии выполнить требований российских стандартов» качества очистки воды для нужд москвичей (см. Пупырев, 1997).

 

7.1.7. Рост народонаселения как биополитическая проблема.Всякая популяция живых организмов подвластна механизмам регулирования численности за счет ограниченности жизненных ресурсов, а также природных факторов, вызывающих гибель особей. Различные популяции в стабильной экосистеме пребывают в состоянии гомеостаза – равновесия со средой, чему соответствует относительно постоянный (возможны колебания) уровень численности каждой популяции. Рост численности вида Homo sapiens идет вразрез с указанной экологической закономерностью. Все убыстряющийся рост населения мира рассматривался как важная биополитическая проблема уже в работе Колдуэлла (Caldwell, 1964), который, однако, черпал утешение в возрастающем потенциале биологии, дающем надежду на научно обоснованное решение демографических проблем. Представление о росте населения Земли дает краткая таблица[93].

 

Год	Население планеты
Начало новой эры	250 млн.
	500 млн.
	1 млрд.
	2 млрд.
	3 млрд.
	4 млрд.
	5 млрд.
	5,4 млрд.
	6 млрд.[94]

 

Уже в первом докладе Римскому клубу («Пределы роста», 1972 г.) Д. Мидоуз и др. предсказывали глобальную катастрофу в XXI веке, обусловленную исчерпанием пищевых и энергетических ресурсов, а также загрязнением среды обитания неудержимо размножающимся человечеством. Последующие десятилетия внесли уточнения в наши знания о динамике роста народонаселения и, соответственно, в прогнозы на будущее:

 

· Прирост населения Земли зависит в основном от стран «третьего мира». Для простого воспроизводства (сохранения численности человечества на неизменнном уровне) необходимо, чтобы на каждую женщину приходилось 2,1—2,3 ребенка (с учетом уровня смертности). Фактически в 1995 г. в среднем в мире на одну женщину приходилось 3,4 ребенка, т.е. население Земли росло. Но за счет каких регионов происходил этот прирост? Это, в первую очередь, Африка (6,2 ребенка на одну женщину), Латинская Америка (4,5 ребенка) и Азия (4,2 ребенка).[95] Что касается стран Европы и Северной Америки, то в этих странах соответствующие показатели были в пределах 1,7—1,9 ребенка, что даже ниже уровня простого воспроизводства. С. Капица в докладе Римскому клубу (Москва, 2000) также указывал на отсутствие прироста и даже убыль населения в странах Запада, в то время как в «третьем мире» население продолжает расти «угрожающими темпами», например, в Китае его прирост составляет 10% в год, в Индии – 7—8%.

· В некотором диссонансе с предшествующим пунктом находится -- на первый взгляд – тот факт, что хотя рост населения наблюдается в основном в развивающихся странах, тем не менее в разграблении и загрязнении Земли повинны преимущественно страны Запада. Действительно, один американец потребляет столько энергии и сырья, сколько 2 шведа, 35 индусов, 140 кенийцев или 200 непальцев. В пересчете на килограммы каменного угля на одного обитателя Северной Америки в 1995 г. израсходовано 11000 кг топлива, на одного немца – 6600 кг, а на одного африканца – в среднем по континенту всего 250 кг. Наконец, на одного немца приходится в 65 раз больше выбрасываемого в атмосферу СО₂ (как «парникового газа»), чем на одного африканца[96]. Подобные примеры могут быть умножены, и они указывают на пагубные последствия разделения мира на «богатых» и «бедных». Указанная выше концепция «золотого миллиарда» соответствует в наши дни «двойной морали», позволяющей людям в странах Запада потреблять без ограничений. В то же время совершенно ясно, что если бы остальные ~5 млрд. (из которых 1,3 млрд. живет менее чем на 1 доллар в день) потребляли блага и ресурсы на уровне «золотого миллиарда», то истощились бы все пищевые и энергетические ресурсы планеты.

 

Таким образом, проблема народонаселения на поверку оказывается биополитической проблемой, во многом обусловленной политической реальностью – нарастающей пропастью между «процветающим Севером» и «нищим Югом». По существу, под прикрытием демократической фразеологии все более отчетливо проступают контуры вселенского олигархического режима, предпочитающего действовать силовыми методами (в литературе даже говорят о мировом квазитоталитарном строе). Хотя многие экологические проблемы ныне сконцентрированы в странах «третьего мира» (как мы видели на примере уничтожения лесов), а западные страны даже кичатся своим «экологическим имиджем», тем не менее проблемы «третьего мира» во многом зависят от внешних долгов, кабальных договоров со странами «золотого миллиарда» и ТНК и даже от прямого «экспорта загрязнения» (например, вывода загрязняющих предприятий в страны «третьего мира»). Удатся ли организациям типа Римского клуба и Б.И.О. и мероприятиям типа «Дней Земли» в Рио-де-Жанейро (1992 г.) преодолеть скрытно распространившуюся на Западе «двойную мораль», когда одни моральные нормы реализуются по отношению к подобным себе, другие – по отношению к чужакам (по существу: проявление афилиации к «своим» и изоляции от «чужаков»)? Удастся ли утвердить единые для всех нормы бережного обращения с биосом и разумного самоограничения потребностей (как декларируется в рамках принципа «устойчивого развития»[97] в материалах упомянутой конференции в Рио)?

 

7.1.8. Биополитические проблемы мегаполисов.Растущее население планеты концентри­руется в городах. В Западной Европе 60% населения сосредоточено на 1% территории. Проблемы больших городов включают в себя уже рассмотренные моменты. Так, леса в городах или уничтожены, или низведены до ранга парков (в лучшем случае лесопарков типа Лосиного острова в Москве) или даже насаждений на скверах или бульварах. Причем, при малой ширине и высокой загрязненности воздуха бульвары становятся чисто декоративными разделительными полосами и не могут использоваться для прогулок из-за скверной экологической обстановки[98].

Водным экосистемам городов и прилегающих зон наносится существенный ущерб даже в наиболее экологически грамотных странах Западной Европы (где действуют общеевропейские законы об ограничении источников загрязнения воды и стандартизации ее качества). Достаточно отметить, что сам процесс неконтролируемого роста городов считается Б.И.О. одним из главных факторов, угрожающих всему живому в прибрежных морских водах. Уничтожая биос, вещества-загрязнители не щадят и вид Homo saрiens: в странах Европейского Союза более двух миллионов купающихся страдают от желудочно-кишечных заболеваний.

На примере больших городов целесообразно указать и на другие биополитические проблемы нашего времени, такие как накопление вредных веществ в атмосфере и почве, тепловое, шумовое и информационное загрязнениесреды. Что касается мегаполисов России, то в них в последнее десятилетие поменялся спектр основных поллютантов (загрязняющих веществ), и это обусловлено как усилиями экологов (и других аналогичных научно-общественных движений), так и частичным спадом и перепрофилированием промышленного производства. Например, промышленность Москвы переходит на сборочные производства. Москва стала банковской и интеллектуальной столицей. Вместе с тем, как показывают данные Москомприрода, продолжается загрязнение воздушной, водной среды и почвы (Пупырев, 1997). Москва остается «умеренно-опасной» в отношении концентраций свинца, меди и цинка в почвах. Что касается Санкт-Петербурга, то экологическая опасность в городской черте определяется многократным превышением ПДК по цинку, свинцу и кадмию (еще раз напомним, что это – виновники дефицита серотонина и криминогенных расстройств человеческого поведения!) даже в городской зоне отдыха, не говоря о еще более загрязненной промышленной зоне Петербурга (Государственный доклад «О состоянии окружающей природной среды…», 2000).

Вместе со всем биосом страдает сам человек, его соматические, биологически-детерминированные параметры (то, что можно обозначить как «биос внутри нас» – наряду с био-окружением как «биосом вне нас»). В городах с высоким уровнем загрязнения среды, высокой плотностью населения и информационными перегрузками людей подстерегают физиологические и социально-поведенческие расстройства, включая дефицит внимания, депрессию, агрессивность. Это во многом связано с прямым действием поллютантов на нейрохимические системы мозга (например, тетраэтилсвинца из этилированного бензина – на серотонэргическую систему ЦНС,). Подобные загрязнители выступают, как уже отмечено в разделе 6, в роли факторов риска, склоняющих людей к алкоголизму, наркомании, криминальному поведению, политическим беспорядкам и др. Город и его обитатели выступают как единый организм; проблемы политики, экономики, экологии оказываются тесно переплетенными, что и повышает интерес к «гибридным» наукам типа стержневой темы учебного пособия -- биополитики. Распутыванием этого клубка проблем могли бы заняться сетевые междисциплинарные группы по экологическому мониторингу и/или политико-экономическому консультированию, в том числе и типа уже описанных нами хирам. Политическим шагом с положительными экологическими последствиями, по опыту Скандинавии и других стран Западной Европы, является разумная децентрализация власти в мегаполисе с предоставлением существенной автономии локальным структурам самоуправления, часть которых может носить небюрократический, сетевой, характер. Укрепление политических позиций структур уровня кондоминимумов (типа «Республики Сивцев Вражек» в Москве) и микрорайонов способствует улучшению экологической обстановки, ибо эти сравнительно малые структуры лучше ориентируются в локальных проблемах, нежели чиновники в аппарате мэра.

В то же время справедливо и то, что очень малые административные единицы не имеют достаточного количества средств и квалифицированных кадров. Но и здесь возможна альтернатива доминированию структур ранга городской (тем более федеральной) администрации: сетевые межрайонные неправитель­ственные структуры типа «экофондов» или пулов квалифицированных экспертов, вступающие во взаимодействие с сетевыми же структурами локального уровня ради решения экологических «локальных проблем с глобальными последствиями». Организации типа «Гринпис» могли бы сыграть здесь неоценимую роль, притом не только в самих мегаполисах. Угрожающая ситуация сложилась в районах нефтепроводов (с их прорывами и нефтяным загрязнением), и, что уже описано выше, в таежных лесных массивах – тема совместных выступлений активистов «Greenpeace» Германии и России во время визита Президента В.В. Путина в Германию в 2000 г. Общественные организации типа «зеленых» стремятся к узакониванию целесообразной системы независимого экологического контроля. Весьма важны здесь и педагогические меры по расширенному преподаванию не только охраны природы и аналогичных дисциплин, но и биополитики в целом в школах – тема последующих подразделов книги.

Что касается актуального положения дел, например, в Москве, то здесь экологический мониторинг опирается в большой мере на общегородские бюрократические структуры типа Министерства природных ресурсов (поглотившего в 2000 г. Госкомприрода, Госкомзем, и ряд иных организаций), Санэпиднадзор, Мосводканал, отдела по охране окружающей среды правительства Москвы. Все это имеет, наряду с некоторыми положительными (возможность планирования и маневрирования средствами в общегородском или даже федеральном масштабе) и несомненные отрицательные последствия, свойственные всякой централизованной бюрократии, включая кабинетную закоснелость и дистанцированность от ситуации на местах.

Каково «веское слово» профессиональных биополитиков? В рамках предложенной представителями Б.И.О. (А. Влавианос-Арванитис и ее сподвижника проф. Дж. Папаиоанну) концепции охрана биоса тесно увязывается с усилением самоидентификациикаждого гражданина с его локальной общиной. Соседи по кондоминимуму должны быть друзьями, «своими людьми», а не просто «случайными попутчиками» в той безликой, анонимной массе людей, которая именуется большим городом. Заботясь о биосе, например, выращивая зеленые насаждения не только в парках и скверах, но и на крышах и стенах (плющ и другие вьющиеся растения) домов, мы одновременно способствуем социально-психологической консолидации локального коллектива, возможно, даже его частичной экономической независимости (ведь выращивать можно, например, и салат).

В связи с этим находится и модель «творческой смеси» (creative mix, Papaioannou, 1989): на небольшой площади комбинируют предприятия (при жестком условии, что они не загрязняют среду), жилые дома, научные и культурные учреждения, бассейны, сады, оздоровительные центры. «Биополитичность» модели состоит в том, что она воскрешает некоторые стороны жизни первобытного человека, который не знал различий между социальной и личной жизнью, между профессиональной и бытовой сферами, а спортом и культурным досугом (например, танцами, наскальной живописью) занимался вблизи (илина территории) той же стоянки, где он жил, разделывал мамонта и др.

Член Б.И.О. Дж. Папаиоанну поднял также вопрос о будущих тенденциях развития городов во всем мире. Подобно деятелям Римского клуба, Папаиоанну – автор прогнозов и ориентированных в отдаленное будущее проектов. Папаиоанну полагает, что дальнейший рост человеческой популяции уже через несколько десятков лет урбанизирует всю планету, т. е. возникнет единый глобальный город (по гречески «экуменополис»). Этот процесс объективно неизбежен, неотвратим, но мы в состоянии повлиять на стратегиюформирования «экуменополиса». С биополитической точки зрения желательна следующая стратегия: пусть одновременно с глобальным городом формируется и глобальный сад(«экуменокепос»). Пусть экуменокепос проникает собой весь экуменополис, представляя собой непрерывную, многоуровневую систему – от маленьких садиков (или даже горшков с цветами) до обширных незаселенных зон Земли.

Модель Папаиоанну, при всей ее привлекательности, вызывает примерно те же вопросы, что и затронутые нами выше проекты по ограничению вырубки лесов в странах «третьего мира». Кто будет руководить вселенским проектом Папаиоанну и контролировать его реализацию? Кто будет следить за строительством новых городских районов Шанхая или Рио-де-Жанейро, авторитетно говоря: здесь строить нельзя, данный уголок будет частью экуменокепоса, вселенского сада (по плану Папаиоанну, который к тому времени будет утвержден в международном масштабе).

Ранее мы неоднократно упоминали о необходимости локальных органов самоуправления (в том числе и с сетевым дизайном) для решения многих экологических проблем. Для реализации планов типа модели «экуменополис – экуменокепос», очевидно, усилий локальных структур будет недостаточно. Необходима поддержка глобальныхструктур с достаточными полномочиями для разработки биополитических проектов в масштабе планеты Земля и контроля за их реализацией. Возможно, подобные структуры удалось бы создать на основе международных организаций типа ЮНЕП, Б.И.О., Римского клуба, недавно созданного международного общества ЭкоЭтики и т.д. Немаловажно то, что подобные организации в той или иной мере структурированы по сетевым принципам. Представляется, что существующим ныне организациям биополитической (и аналогичной) направленности следовало бы по мере возможности объединять свои усилия, вплоть до создания некой единой сети из всех таких организаций.

Итак, одной из практических граней биополитики выступает деятельность по сохранению многообразия планетарной жизни. Успех в этом направлении возможен, как мы видим на конкретных примерах, при одновременных усилиях на двух уровнях – локальном (охват малой части какого-либо государства) и глобальном (охват, в принципе, всей нашей планеты). Отсюда вытекает, что активная биополитическая деятельность на обоих уровнях будет способствовать и так характерной для нашего времени глобализующе-локализующей тенденции, связанной с современной компьютерной (и вообще информационной) революцией, позволившей современному человеку мгновенно общаться по компьютерным сетям со всем миром, не взирая на границы, и в то же время вести чисто локальное, ограниченное своим персональным компьютером, существо­вание.

 

Таким образом, биополитика включает в себя практически-ориентированное направление («biopolicy»). Среди различных задач этого направления особое место принадлежит охране живой природы (био-разнообразия, биоса). Не только группировки особей одного вида, но и многовидовые ассоциации, целые замкнутые по веществу экосистемы могут рассматриваться как биосоциальные системы (ср. 5.11. и последующие подразделы). С биополитической точки зрения важно то, что человечество и био-окружение (взятое в целом) также представляют собой составные части вселенской биосоциальной системы. К взаимоотношениям человечества и био-окружения приложимы представления о социальной координации, которая может опираться лишь на не-иерархические механизмы (см. 5.13) – человечество и био-окружение (или, на более частном уровне, компоненты каждой из двух глобальных систем) могут выступать лишь как равноправные элементы вселенской сетевой биосоциальной структуры, как «частичные лидеры» в хираме. В попытке навязать биосу иерархическую структуру с человеком на вершине (а это и есть антроцентризм) человечество нанесло био-окружению существенный вред. Б.И.О. и организации аналогичной направленности ратуют за координированное развитие человечества и био-окружения – за их коэволюцию. По убеждению К.М. Майера-Абиха и других мыслителей современности, люди должны осознать, что ресурсы планеты существуют не ради реализации их потребностей, но ради всего биоса, составленного и бесчисленных видов и индивидов, каждый из которых существует в своем особенном мире («умвельте»). Современные глобальные экологические проблемы (гибель лесов, разрушение водных экосистем, взрывной рост населения, проблемы городских агломераций и др.) имеют существенную политическую подоплеку – они связаны с разделением мира на политические регионы – богатые «развитые страны» («золотой миллиард») и бедный «третий мир», за разрушение биоса на территории которого значительную долю ответственности несет благополучный «золотой миллиард».