Мировое сообщество перед вызовами глобализации

Окончание «холодной войны» повлекло за собой глубокие перемены с точки зрения придания более открытого характера современной структуре международных отношений. Рухнули барьеры, искусственно разделявшие мир на замкнутые блоки. Полностью дискредитированными оказались модели развития, основанные на самоизоляции и автаркии. Переход подавляющего большинства государств к открытой рыночной экономике и либерализация мировых торгово-экономических обменов стали качественным скачком к преобразованию мира в единое экономическое и цивилизационное пространство.

На этом фоне мощный импульс практически во всех сферах жизни получили процессы глобализации, которые превратились в важнейший фактор мирового развития в XXI веке. Сегодня без учета процессов глобализации невозможен, по существу, никакой серьезный анализ развития обстановки в России и в мире на среднесрочную, а тем более на длительную перспективу.

При этом среди ученых и специалистов нет единого мнения относительно сущности явления глобализации. Да и само это понятие до сих пор не получило точного определения. Одни считают глобализацию совершенно новым явлением, связанным, в первую очередь, с последствиями научно-технической революции, а также с небывалым ростом трансграничных финансовых потоков, насыщенность которых намного превышает объемы производства и международной торговли. Другие полагают, что глобализация есть не что иное, как новый этап в развитии процессов интернационализации, которые начались еще на рубеже XIX-XX веков, но были прерваны двумя мировыми войнами и расколом мира на две противостоящие социально-экономические системы. Эксперты Международного валютного фонда определяют глобализацию как «растущую экономическую взаимозависимость стран всего мира в результате возрастающего объема и разнообразия трансграничных обменов товарами, услугами, международных потоков капитала, а также благодаря все более быстрой и широкой диффузии технологий».[39]

Как бы мы ни воспринимали глобализацию, ясно одно: данный фактор оказывает все более ощутимое воздействие на все сферы жизни и деятельности человечества. Это проявляется в дальнейшей интернационализации мировых процессов, в росте взаимозависимости государств. Однако реальные последствия этого воздействия далеко не однозначны.

Казалось бы, вызванное глобализацией всестороннее сближение стран и регионов должно было создать мощные стимулы к решению мировых проблем на путях широкого международного сотрудничества. Появились немыслимые ранее возможности для быстрого прогресса на пути строительства нового мирового порядка, основанного на равной безопасности, солидарной ответственности и сотрудничестве всех государств. В начале 90-х годов не только Россия, но и весь мир жил надеждой, что на смену десятилетиям ядерного противостояния и глобальной конфронтации придет эпоха всеобщего мира, безопасности, разоружения и конструктивного партнерства.

Не менее радужные перспективы, как представлялось, открывались и в области решения глобальных проблем человечества. Ведь современные технологии потенциально могут облегчить поиск оптимальных решений таких проблем, как сохранение окружающей среды, борьба с бедностью, нищетой и болезнями, распространение грамотности, обеспечение более широкого доступа к образованию, культуре и т.д.

В действительности же положительный эффект глобализации реально ощутил пока лишь узкий круг наиболее развитых стран. Негативные же последствия – напротив, в той или иной степени испытывает на себе все мировое сообщество.

Появляется все больше свидетельств того, что нерегулируемая международным сообществом глобализация не сокращает, а, наоборот, увеличивает разрыв между полюсами богатства и нищеты внутри отдельных стран и в масштабах всего мира. Так, согласно докладу ООН «Глобализация с человеческим лицом» (1999 г.), разрыв доходов между пятью богатейшими и пятью беднейшими странами в 1960 году составлял 30:1, в 1990 году он уже достиг соотношения 60:1, а в 1997 году – 74:1.

Один из парадоксов глобализации состоит в том, что революция в области средств коммуникаций, которая теоретически должна была способствовать сближению стран и народов, на самом деле углубляет разделительные линии между ними. Ведь доступ к новым беспрецедентным возможностям для передачи знаний и технологий имеют опять-таки главным образом наиболее развитые страны.

У многих государств вызывает беспокойство связанная с последствиями глобализма чрезмерная «экономизация» международных отношений, когда доминирующей силой в них становится слепая рыночная стихия, а традиционные политические и социальные мотивы принятия решений, не говоря уже о гуманитарных и нравственно-этических, оттесняются на задний план. Растет тревога по поводу того, что судьба государств и народов уже не принадлежит им самим, а находится в руках неких наднациональных, никем, по существу, не контролируемых рыночных механизмов и структур. Волна финансовых кризисов, прокатившаяся по миру в 1998 г. и столь болезненно ударившая по России, – яркий пример того, насколько уязвимой становится в условиях глобализации экономическая безопасность государств и целых регионов.

Не случайно глобализацию часто сравнивают с жестокой спортивной гонкой, где победителю достаются все лавры, а побежденный должен отойти в сторону. Французский военный журнал «Дефанс Насиональ» отмечал в этой связи, что «несдерживаемый экономический либерализм», призыв к которому исходит из США (хотя сами они ему не следуют), расширяет пропасть между развитыми и развивающимися странами. Это порождает чувства возмущения неравенством и несправедливостью, что становится питательной почвой для мятежей и терроризма в развивающихся странах. А такой приоритетный мотив человеческой деятельности, как достижение прибыли, ведет к деградации нравов, толкая человечество в «самоубийственный дрейф»[40].

Весьма тревожным симптомом является тот факт, что в условиях нарастающего отставания беднейших стран международная помощь на нужды развития в целом сокращается. Снижается внимание к социальной проблематике развивающихся стран, от которых требуют лишь одного – проведения либеральных рыночных реформ. Однако хорошо известно, что это отнюдь не гарантирует притока иностранных инвестиций. Напротив, львиная доля капиталовложений идет во все те же развитые страны.

В итоге вместо общего пространства процветания разрастается «пространство нищеты» и социальной деградации, которое становится питательной средой для таких современных вызовов, как международный терроризм и организованная преступность, незаконная торговля наркотиками и оружием, национальная и религиозная нетерпимость. Причем разрастание этих явлений порой идет гораздо быстрее, чем развитие процессов интернационализации в тех областях, где это могло бы принести реальную пользу человечеству: здравоохранение, образование, наука, культура. Подобную тенденцию верно подметил заместитель Генсекретаря ООН Пино Арлакки: «Никогда раньше не имелось столько экономических возможностей для стольких людей. Но никогда ранее не было и столько возможностей для преступных организаций»[41].

Очевидно и то, что в условиях глобализации мировое сообщество не стало более эффективно решать долгосрочные общечеловеческие проблемы - такие, как предотвращение экологических и техногенных катастроф, борьба с эпидемическими заболеваниями и т.д. Скорее напротив, в силу отмеченного выше диктата рыночных тенденций решение глобальных проблем в современных условиях становится более затруднительным.

Наконец, парадоксы глобализации все более ощутимо вторгаются и в сферу интеллектуальной и культурной жизни человечества. Благодаря новым средствам коммуникации открылись уникальные возможности для взаимного обогащения культур, совершенствования систем образования, обмена результатами научных исследований. Взаимозависимость и взаимопроникновение национальных культур превращается в доминирующий фактор. Однако и здесь все чаще приходится иметь дело с «побочными эффектами» и издержками глобализации. Так, общественность многих стран, включая Россию, бьет тревогу по поводу возрастающей угрозы нивелирования национальных культур, утраты культурной самобытности, исчезновения многих национальных языков. Бальзак называл культуру «одеждой нации», а сегодня, если использовать этот образ, мир может оказаться одетым в униформу «массовой» американизированной культуры. Не случайно многие страны – как развитые, так и развивающиеся – ставят на различных международных форумах вопрос о сохранении культурного многообразия в один ряд с наиболее крупными глобальными проблемами. В рамках мирового сообщества постепенно формируется широкий консенсус вокруг идеи о том, что культурное многообразие имеет для будущего человечества не меньшее значение, чем экологическое равновесие. Положительный смысл глобализации должен состоять в нарастающем взаимообогащении культур, а не в доминировании какой-либо одной из них.

Совершенно очевидно, что международная система, основанная на столь разительных несоответствиях и противоречиях, не может быть стабильной. Положение усугубляется тем, что в условиях глобализации развитый «Север» все менее в состоянии «отгородиться» от отстающего «Юга», создать замкнутую зону экономического процветания. Об этом говорит, в частности, такой феномен, как массовая иммиграция в развитые страны Европы и Америки: ее давление все сильнее испытывает на себе социальная структура этих стран. Одновременно утечка «мозгов» и квалифицированных кадров больно бьет по и так ослабленной экономике развивающихся государств.

Одной из наиболее сложных проблем, которые возникают в процессе глобализации, является определение адекватной роли суверенных государств в международных отношениях.

Взять, к примеру, такие явления, как воинствующий национализм и сепаратизм. Действуя под лозунгом возведенного в абсолют права наций на самоопределение, сепаратисты взрывают изнутри многонациональные государства, сеют национальную ненависть и нетерпимость, создают очаги межэтнических конфликтов, с трудом поддающихся урегулированию. При этом сепаратизм отнюдь не ограничивается рамками нестабильных или экономически неблагополучных государств, а находит почву и в развитых странах. Отсюда - настоятельная необходимость выверенного подхода международного сообщества к таким категориям, как суверенитет и территориальная целостность государств, право народов на самоопределение, права национальных меньшинств и т.д. Требуется выработка согласованных подходов, исключающих двойные стандарты, а, соответственно, и возникновение прецедентов, чреватых опасными последствиями.

Однако институту государства угрожают и другие, более скрытые опасности. Некоторые безоговорочные сторонники глобализма считают, что в современных условиях этот институт является чуть ли не анахронизмом и обречен на постепенное отмирание. Они призывают к тому, чтобы вместо безопасности государства приоритет был полностью отдан безопасности личности, не отвечая при этом на вопрос, кто же тогда, кроме государства, будет гарантировать эту безопасность. Строятся концепции, согласно которым принцип уважения прав человека должен взять абсолютный верх над принципами невмешательства во внутренние дела, суверенного равенства государств в международных отношениях.

Именно таков смысл концепций «ограниченного суверенитета» и «гуманитарной интервенции», о которых уже шла речь выше. Все они основываются на ложной посылке, будто институт государства чуть ли не сам по себе является помехой на пути соблюдения прав человека в мире. Между тем за последнее десятилетие мы не раз на конкретных примерах убеждались в совершенно обратном: именно ослабление, а в некоторых странах – полное разрушение государственности приводило к такому состоянию хаоса и анархии, при котором мировое сообщество, по существу, лишалось не только средств пресечения массовых нарушений прав человека, но и всякой внутренней опоры для урегулирования конфликта в данной стране.

Напрашивается вывод, что как бы ни расширялся круг участников современных международных отношений, главными действующими лицами в них есть и будут суверенные государства. И если сегодня звучат призывы развернуть международное сотрудничество лицом к человеку, сконцентрировать внимание на интересах его безопасности, благополучия и достоинства, то опять-таки решающую ответственность за это в состоянии взять на себя только государство. Для этого оно, собственно, и создавалось.

Конечно, нельзя отрицать, что в современном мире, особенно в развитых странах, происходит определенное перераспределение функций между государством и гражданским обществом, как правило, в пользу последнего. Нечто похожее происходит и в международных отношениях. Все большее число вопросов, ранее входивших в исключительно внутреннюю компетенцию государств, теперь все чаще становится предметом международного обсуждения. В частности, проблематика соблюдения прав человека перестала рассматриваться как исключительно внутреннее дело государства, а принцип невмешательства во внутренние дела все теснее увязывается с транспарентностью политики государств в области прав человека и их добровольным сотрудничеством с международными органами. Еще раз подчеркнем: добровольным сотрудничеством. Однако все это говорит не о размывании, а наоборот, о более совершенной и цивилизованной реализации принципа государственного суверенитета. Ясно, что такой процесс может идти только на равноправной основе, то есть, не вопреки, а благодаря неукоснительному соблюдению норм международного права. Принцип суверенного равенства как раз и дает государствам возможность проявлять добрую волю, идти на сотрудничество с мировым сообществом.

Между тем доктрины «гуманитарного вмешательства» и «ограниченного суверенитета» заведомо предполагают неравенство и «двойные стандарты» в отношениях между государствами. Ведь очевидно, что они отнюдь не предназначены для применения против наиболее богатых и сильных в военном отношении стран. По сути дела, речь идет о попытках создать международную систему, в которой и без того углубляющееся экономическое неравенство государств было бы подкреплено узаконенным неравенством и в сфере международных отношений. Получается, как в известной повести «Скотный двор» Джорджа Орвелла: все вроде бы равны, но одни «более равны», чем другие.

Суммируя, можно сказать, что глобализация в ее нынешнем виде пока еще не стала новым регулятором мировых процессов. Напротив, она зачастую вносит дополнительные элементы дезорганизации в систему международных отношений и, следовательно, сама требует серьезного регулирования и управления в интересах мирового сообщества.

Трезво оценивая издержки глобализации, не следует впадать и в другую крайность. Глобализация – объективный и, судя по всему, необратимый процесс. Пытаться «запретить» или «остановить» его, как это делают некоторые воинственно настроенные общественные группы в ряде стран, столь же бессмысленно, как, например, пытаться «отменить» результаты некоторых научных открытий, даже если они несут в себе потенциальную угрозу для человека.

Другое дело – мировое сообщество может и должно добиваться разумного контроля над этим процессом с тем, чтобы усилить его социальную и гуманитарную составляющую, придать ему «цивилизованную форму». Призывы к этому все более настойчиво звучат во всем мире со стороны как развивающихся, так и некоторых развитых государств.

Наша страна не может не сочувствовать такому подходу. В условиях нынешнего экономического положения Россия относится к числу государств, для которых глобализация таит в себе немало опасностей. Однако, какими бы они ни были, Россия не может отказаться от своего стратегического курса на экономическую открытость и интеграцию в мировую экономическую систему. Задача внешней политики – помочь этому процессу, в том числе путем содействия формированию таких международных механизмов, которые обеспечивали бы наиболее благоприятные условия устойчивого, бескризисного развития российской экономики, ее органичное встраивание в систему мирохозяйственных связей при должном учете факторов, определяющих экономическую безопасность страны.

Обращаясь с приветственным посланием к участникам встречи на высшем уровне «Группы 77» (Гавана, апрель 2000 г.), Президент Российской Федерации В.В.Путин отметил: «Важно не только не допустить разрастания негативных проявлений глобализации, но и прежде всего открыть для всех государств и народов ее выгоды. Глобализация должна служить социальному прогрессу – увеличению занятости, сокращению безработицы, ликвидации бедности».

Конечно, мировому сообществу еще предстоит научиться управлять глобальными процессами, и это, несомненно, будет нелегким делом, особенно в финансово-экономической сфере. Вместе с тем, уже сейчас в мире действуют весьма мощные механизмы, противостоящие разрушительным аспектам глобализации. Речь, прежде всего, идет о процессах региональной интеграции, бурно развивающихся повсюду в мире — от Юго-Восточной Азии до Латинской Америки.

Надежные «страховочные» средства существуют и в сфере международной политики. Однако, чтобы они были по-настоящему эффективны, необходима ясная политическая воля к строительству демократической, равноправной системы международных отношений, в которой руководящим принципом поведения государств станет солидарность, а защита законных национальных интересов будет сочетаться с поиском коллективных и взаимоприемлемых решений важнейших международных проблем.

Одним словом, многое предстоит еще сделать для того, чтобы придать глобализации действительно социально-ответственный характер. Для этого потребуется развернутая и согласованная стратегия устойчивого развития и процветания, основанная на принципах всеобъемлющей стратегической стабильности.