рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

П. СМОРОДИНКА

П. СМОРОДИНКА - раздел Политика, "То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи". - Останови Здесь, - Говорит Василий И Расплачивается. - Зачэм Здесь,...

- Останови здесь, - говорит Василий и расплачивается.

- Зачэм здесь, давай прямо к дома подвезу. Тут до деревня еще полкиломэтра идти.

- Ничего, мы налегке, - успокаивает его Настя.

Они выходят из машины, едва не теряя сознание от густого таежного воздуха. Воздух действительно настолько густой, что кажется, будто ты пьешь его, как вино, и пьянеешь от его кристальной чистоты, чарующей непередаваемыми запахами. И душа застывает в восторге от оглушительной музыки леса, сотканной из трелей птиц и шепота заблудившегося в ветвях ветра. Вдалеке слышался лай собак.

- Знала бы раньше, что есть такая красота, ни на какой Кипр бы не ездила. Вот где можно с наслаждением прожить хоть месяц, а хоть даже и год... Даже жалко, что нас скоро спасут.

- Это мы еще посмотрим, - пробурчал Василий, однако тоже оценил окружающее их великолепие.

Таксист скрылся за поворотом, и они пошли по дороге к поселку. Вскоре показались домики. Кирпичное здание с надписью "Магазин". Клуб с облупленными плесневелыми стенами. У колодца с коромыслом стояла и набирала воду красивая статная женщина лет сорока.

- Здравствуйте, - приветствовал ее Василий.

- И вы будьте здоровы. – доброжелательно отозвалась селянка. – Вам подсказать может что, чай не местные?

- Подскажите. Кто у вас здесь комнатку может сдать?

- Отдохнуть приехали? Надолго ль? Далече отсель? – сыпала вопросами словоохотливая собеседница.

- Из Москвы, - уклончиво ответил Василий.

- Ух ты, издалека. Ну уж вам-то тут точно понравится. Места тут, места! В пяти верстах речка-красавица! Рыбачить-то, поди, любишь, - подмигнула она Василию. – Да и девушке раздолье. Вот пройдет первый дождик – колосовики полезут. Грибы-то у нас отборные, все белые да красноголовки. Больших-то никто не берет, только крепенькие, молодые…

- Так все-таки, на счет комнатки… - прервал ее краеведческий экскурс Василий.

- А, ну так это вам к Харламычу надо. Евойная жинка в Красноярск к внукам уехала погостить на лето. А дом большой, вот он вас и поселит. У нас тут люди простые, под открытым небом не оставят. Не то что в вашей Москве. Муж-то мой в прошлом году был там. Господи, каких только страстей не понарассказывал. Прям как в сериалах этих ихних…

- А как пройти к Харламычу?

- Вы надолго приехали-то?

- На месяц, наверное, - вставилась в разговор Настя. Василий незаметно одернул ее.

- Ну, на месяц это хорошо, - разошлась было опять баба. – За месяц…

- Простите, пожалуйста, Харламыча нам как найти? – настаивал Василий.

- Харламыча-то? Да вам тут всякий покажет. Вот идете, как шли, а за пятым домом отсюда – поворот направо. Свернете, так и идите. До самого леса. Его дом крайний.

- Спасибо вам большое, - дружно закивали наши герои и поспешили ретироваться.

Харламыч оказался крепким высоким седым стариком лет семидесяти. Когда гости подходили к его дому, он окапывал яблоню в огороде.

- Доброго здоровьечка! – окликнул его Василий. – Вы будете Харламыч?

- И вам здоровья крепкого! Я. – старик отер пот со лба, выпрямился. - Медведев Викентий Харламович. Чем могу служить?

- Нам сказали, что вы комнатку сдаете.

- А чего ее сдавать? Старуха в городе, почитай до конца лета пробудет. Так что проходите да живите, коль хорошие люди. Сейчас вон яблоньку окопаю да самовар поставлю. Картошки сварю. Небось, проголодались?

- Спасибо, отец. Меня Василием зовут. А это – Настя, жена моя.

Молодые люди переглянулись. Настя ущипнула Василия за плечо и прошептала:

- Ишь, разошелся. Уже и жена.

- Тихо ты, видишь, какие люди здесь, насколько душой чистые. Они бы иначе и не приняли. А даже если примут и не возразят, неловко будет.

- Ну что стоите, шепчитесь, - вмешался дед, - давайте в дом!

За чаем Харламыч потчевал их разными вареньями – малиновым, морошковым, черничным. Рассказывал о своей жизни, здешних местах. Настя и Василий, привыкшие к мышлению и образу жизни мегаполисов, не переставали дивиться той чудной ауре чистоты, простоты, открытости и искренности, которая окружала старика. Вот она, наверное, та русская душа, которой восторгались поэты, та душа, которой при свете неоновой иллюминации не сыщешь. Как легко дышится рядом с таким человеком, не таящим ничего, не лукавящим, по-настоящему улыбающимся, по-настоящему грустящим.

Дети и внуки Харламыча жили в Красноярске, приезжали редко. Сам он до выхода на пенсию служил лесником.

- Да вот только после того, как власть сменилась, когда губернатор наш, Лебедь, царствие ему Небесное, на вертолете разбился, и само лесничество упразднили. Хотят комбинат строить. Эх, - тяжело вздохнул старик, - года через два запоганят всю красоту. У меня-то на речке сторожка. Зять со старшим внуком, бывает, на рыбалку приезжают. Там красота. Речка наша Смородинка. В сторожке печка есть. Лодка, снасти рыбацкие. Хотите – там поживите. Там раздолье.

- А что, Вась. Может действительно так надежнее?

- Угу, - кивнул Василий, наворачивая сухари с вареньем.

- Конечно надежнее, - не поняв, что они имеют в виду, подхватил старик. – Крыша прочная, печь не дымит, рыба каждый день вам будет свежая. Ну а зять приедет, надеюсь, не подеретесь. Места на всех хватит.

- Спасибо вам, Викентий Харламыч. Мы тогда туда и отправимся. Вот закупим продуктов в магазине и пойдем. Только объясните дорогу.

- Чай не заблудитесь. Вот, по тропинке от моего дома так через лес и идите. Верст пять будет до реки, а потом по течению налево. Там вскорости сторожку-то и увидите.

- А ключи?

- Хм, какие ключи, мил человек, - усмехнулся Харламыч. Дверь всего-навсего клюкой подперта, заходи да живи. Мало какой человек в лесу заблудится – тут ему и подспорье. Там все есть, что нужно – топор, пила, струмент всякий. Лодка опять же. На чердаке сеть найдешь, если захочешь.

- Да нет, я больше удочкой люблю.

- Ну, вольному воля. Оно и правда, на двоих и с удочкой за час натаскаешь.

Простившись с гостеприимным хозяином, с легкими улыбками в сердцах, они закупили в магазине хлеба, соли, чаю, сахару и круп и через два часа были уже в лесном домике у реки. Василий искупался быстро, и пока Настя плескалась, наслаждаясь студеной, но очень чистой водой, нарубил большим колуном дров, чтобы хватило до утра.

Речка, кстати, на карте не значилась, хотя была довольно большой – метров двести в ширину. И глубокой. Вода кристальная, прозрачная. Видно, как косяки рыбы движутся, застывая временами серебристыми живыми стенками на фоне песчаного дна.

На вечерней зорьке Василий и Настя договорились порыбачить, а пока выпили удивительно вкусного чая из здешней воды из простых жестяных кружек. Потом сели возле воды на мостки, облокотившись друг на друга спинами.

- В этих местах Азовушка наверняка проявляется в ипостаси Вилы Сиды. И по сю пору живут Вила Сида с Велесом в маленькой хижине на берегу такой вот речки. Речки, которая отделяет мир Яви от мира Нави. – задумчиво произнес Василий.

- Вася, давай сейчас прямо и отправимся в мир Нави.

- На тот берег, что ли?

- Нет. К Велесу и Азовушке, то есть, Виле Сиде…

- Так они здесь, с нами. Я потому и разговор начал. Разве не чувствуешь? Прислушайся.

Настя смотрела на бегущую воду, густой лес на том берегу. Взгляд ее расфокусировался, и сознание ее шагнуло в Вечное. То же произошло и с ее спутником.

 

И вот они летят над широкими пространствами, степями, горами, большими озерами, Тайгой – летят будто бы на ковре-самолете, очень низко над землей, буквально в полуметре, огибают холмы, поднимаются над лесами. Перед ними река, это Енисей, другого берега почти не видно, у пристани стоит корабль, а на берегу раскинулся рынок – огромный базар, занимающий несколько километров, очень богатый базар. Они входят на рынок, посреди которого стоит красавица, азиатская девушка, взгляд ее слегка раскосых глаз завораживает Василия, в ней есть что-то от Великой Богини, и он склоняется перед ее манящей, пленительной, какой-то особенной красотой и взглядом, в котором пьянящий зов, призыв. Это не красота манекенщицы или фотомодели, которая побеждает на конкурсах, это красота, которая пьянит и зачаровывает. Женщина стоит, застыв, как статуя, вокруг которой бьют фонтаны, она как будто предлагает себя, но не просто так – ее глаза говорят, что ее нужно заслужить. Вила Сида говорит Василию: Это девушка – приманка, приманка к Сокровищам. К каким Сокровищам? К Сокровищам Азии, говорит Вила Сида. Почему же Азии? – недоумевающее вопрошает Настя, она зачарована происходящим, но иначе, чем Василий. Ей хочется слышать голос Велеса, и тот отвечает: Вся ваша цивилизация – Азия, Азиатида. В свое время ее Сокровища добыл и я. Что это за Сокровища? Богатейшие духовные сокровища – беспредельная свобода, бескрайний простор сознания и вседозволенность. Абсолютная свобода – никаких выделенных направлений, свобода выбора. Это невиданное сокровище, обретший его является абсолютным хозяином судьбы, так как он не обусловлен ничем и никем, ни социумом, ни родом, ни богами, ни самой Землей, - добавляет Вила Сида. Они едва различают разницу между собой и богами, между каждым из них и другим. Сокровища Азии, - бормочет Василий, - абсолютная свобода, пьянящий простор и вседозволенность. Разве вседозволенность – это сокровище? – спрашивает у богов Настя, и Вила Сида, спокойная и мудрая, отвечает ей: Распоряжайтесь этим, как хотите, это может испугать людей, привыкших к ограничениям и рамкам. Настя удивлена: Как же так – если появятся люди, которым все дозволено, то они смогут всех убивать? Вила Сида улыбается: А почему именно убивать, а не спасать, помогать, одаривать? Ей вторит Велес: Ну да, существует гипотетическая возможность и злодейства в том числе, но это лишь одна из бесчисленных возможностей вседозволенности, если в мире вдруг наступит вседозволенность для всех, то убийств, насилий и войн будет не больше, а скорее даже меньше, чем сейчас, ибо человек, вкусивший вседозволенность, очень быстро поймет, что основной кайф вовсе не в насилии и не во власти над другими, к власти-то люди стремятся для того, чтобы получить эту самую вседозволенность, не так ли, моя любимая? Да, - говорит Вила Сида, - когда тебе все дозволено – у тебя уже все есть, есть возможность хотеть то, что ты действительно хочешь. Почему же все-таки Азия? Азия – Аз и Я, соединение вашего прошлого с настоящим, Азия – родина вашей цивилизации, мать кочевников, а у кочевников нет жестких структур, нет иерархии, нет власти, поэтому и вседозволенность – это, прежде всего, дозволение, дозволение жить так, как ты хочешь.

Они идут по рынку, за небольшим столиком сидит человек в тюбетейке, он приглашает их присесть возле его столика, они недоумевают, а Велес говорит: Вы видите сейчас путешествие ваших душ по пути к рождению в человеческих телах, путешествие это происходит в мире символов, и сейчас вы можете подписать договор с Духом Азии. Зачем, Велес? Чтобы поступить к нему на службу, хотя фактически вы на ней и находитесь, и чтобы найти свои Сокровища Азии. Что это за служба, Велес? Каждый человек служит, но не каждый знает об этом, вам же довелось узнать, - и добавляет с хитринкой в голосе, - сейчас же присядьте и получите удостоверение. Молодой человек в тюбетейке выдает им паспорта, на них герб, похожий на российский, только вместо двуглавого орла – трехглавый Змей Горыныч, который как будто даже высовывается из паспорта. Забрав документы, они выходят из рынка и подходят к причалу, где стоит корабль. Настя с Васей переглядываются – им на корабль, дабы плыть к устью Енисея. На палубу выходит человек, издали не видно, но похоже африканец, и в чалме, что странно, он кланяется, приветствуя, трап свободен и можно подниматься на борт. Кто ты такой? Я штурман корабля. Почему ты африканец? Я не африканец, а дитя сразу трех этносов – африканцев, азиатов и индейцев, то есть, тех народов, которые, в отличие от пораженной Атлантическими корнями Европы, сохранили связь с Землей, с живыми инстинктами и чувствами. Представитель своеобразного интернационального шаманизма? Почему бы и нет, - улыбается штурман. В их беседу вмешивается Вила Сида: Шаманизм это не набор каких-то ритуалов, а искусство видеть мир напрямую, поэтому этот человек и является штурманом корабля, который доставит вас к Сокровищам Азии. Они поднимаются на корабль и стоят у борта, с той стороны, где река, корабль отплывает. А что символизирует Река? – спрашивает Настя, минуту или две казалось, что боги не слышат их вопрос или по каким-то причинам не желают отвечать, затем, как бы издалека, доносится голос Вилы Сиды: Река это поток, широкий поток, в который вы попали, он несет вас туда, где река впадает в Океан – общемировое пространство, там, возле Океана и находится искомое место. Подходит штурман и спрашивает: А готовы ли вы принять Сокровища, вобрать их в себя? Вася не может ответить утвердительно, Настя тоже. В нас еще много разной нежити и грязи, и, если говорить честно, то я боюсь абсолютной свободы и вседозволенности, я еще не настолько чист душой. Я тоже, - вторит другу Настя. Штурман ободряет: Вы движетесь к тому, чтобы очиститься и принять-таки Сокровища, но это путешествие в иной реальности, в той, в которой вы живете, не будет для вас быстрым и простым, но в этом и есть смысл вашего служения, чтобы преодолеть что-то в себе, очиститься и, в результате, принять Сокровища Азии, сам путь к обретению Сокровищ является смыслом, и начинается он у вас обоих из неблагоприятных условий, что гарантирует многообразие опыта на этом пути, опыта, которым можно делиться с людьми.

Пока люди и боги рассуждали, корабль доставил их к некой пристани уже в верховьях Енисея, дальше им необходимо будет плыть на шлюпке, борясь со стихией, так как в этих местах река очень широкая, и на ней огромные волны, на этом участке пути им предстоит договориться со стихией. Велес поясняет: Договориться со стихией – это стать еще ближе к своим природным инстинктам. И действительно, только они спустились в шлюпку и отчалили, как сгустились тучи, ударил гром, засверкали молнии и начался шторм, но они плывут, Настя вычерпывает воду из лодки, Василий сидит на веслах, постоянно вырывающихся из рук, им очень сложно, они не видят лиц друг друга, договориться со стихиями не так просто, как кажется, и на лицах их слезы, а зубы скрипят от напряжения, и вот впереди уже виден Океан, а справа по борту два холма фаллической формы, тучи расступились, ветер затих, и они высаживаются на берег, спокойные и уже расслабленные. Светит солнце, сейчас полярный день и светило ходит по кругу, бог Ра приветствует их, согревает душу, и они улыбаются в ответ. Они встают между двух холмов, и им навстречу вылезает Змей Горыныч о тех головах, каждая из голов – страж, соответственно, Свободы, Простора и Вседозволенности – трех Сокровищ, головы дышат огнем, это огонь, очищающий Намерение, его задача – проверить на прочность их устремления и, если надо, очистить их. Обжигает, как в парилке, но терпимо, Змей Горыныч доволен и не собирается чинить им препятствий, а они достают документы с его изображением на гербе, а это – пропуск, Змей Горыныч кивает нам всеми головами и отползает с дороги. Они идут по лесу, лес невысокий, хотя и не тундра, дальше болото и избушка, из избушки выходит Великая Богиня. Как и Вила Сида, это один из обликов Великой Богини, ее же облик – та манящая азиатская девушка на базаре, здесь же она предстает Бабой Ягою, и приглашает их в дом, на столе угощение – блины. Настя смеется. Она так давно не ела блинов, а Вася спрашивает: Что означают эти блины? Баба Яга смеется тоже: Круг, мандала, которую вы поглощаете внутрь, блинов много, и по мере их поедания, внутри разворачиваются и переплетаются мандалы, переплетаются мандалы в форме сложных внутренних лабиринтов, превращаясь во что-то еще, неописуемое. Поев блинов, Василий видит, что напротив сидит уже не Баба Яга, а та самая пленительная азиатская девушка, она берет их за руки, и он чувствует, что она уже доступна, она и есть Сокровище, точнее, одна из его проявлений, она ведет их к хранилищу, где можно будет обрести все Сокровище целиком, от прикосновения ее руки идут мурашки и рождается переживание мощного экстатического потока, душа развернулась и поет на просторе. Прикосновение руки азиатки говорит Васе, что она доступна, близка, что она уже - его. Им нужно пройти по мосту, причем мост очень горбатый, похож на колесо обозрения, девушка говорит, что искомое место – на том берегу, они поднимаются по мосту, очень высоко – виден необозримый простор, тундра, океан, река, болото, сопки, видно, что местность на том берегу – таинственная, солнце заливает их мягкой улыбкой, они сходят с моста и идут по какой-то дорожке. Это храм под открытым небом, где стоят золотые сундуки с сокровищами – драгоценными камнями, которые – тоже один из ликов этой девушки и Великой Богини. На одном из сундуков сидит царь, царь Азии, одно из его имен – Калин Царь, он хранитель и обладатель этих сокровищ, раньше он жил везде на Земле, но после былинных событий он живет только здесь – по своей воле. С лукавой улыбкой он спрашивает он путников: По доброй ли воле вы пришли сюда? В этом вопросе сразу несколько смыслов, и на минуту путники в тупике, ведь здесь они по долгу службы, но служба выбрана по доброй воле, и с доброй же волей они пришли, царь распахивает сундук, который блестит изнутри золотом. Там внутри лишь один рубин, а если присмотреться, то и не рубин это вовсе, а огромная клубника, сладкая, как та девушка, царь улыбается и говорит: Клубника распространяется посредством не корней, а клубней, и тут Василий вспоминает, что клубень – это на каком-то языке и есть ризома, и сама идея ризомы пришла философам-постмодернистам Делезу и Гваттари через образ клубневой системы, которая принципиально отличается от линейной, стержневой, корневой. Кочевники, клубни, ризома, неустойчивое равновесие, Сокровища Азии – все сомкнулось в этот момент. Мы съедаем по клубнике – ты из другого сундука, и вот оно – распахивается внутреннее пространство, Свобода, Простор, Вседозволенность, все это сейчас переживается одномоментно и очень ярко, это первое знакомство, к обретению этих Сокровищ ведет трудный путь, который был явлен им (нам) в этом путешествии. Василий переживает бесконечно длящееся обладание этой девушкой, которая слаще клубники, она столь желанна и близка сейчас, это она, чей образ являлся в мимолетных снах, манящая, дурманящая, сводящая с ума, безумное длящееся предоргазменное состояние, пьешь и не насыщаешься, пьешь и не насыщаешься. Я – Свобода, я – Простор, я – Вседозволенность.

 

После того, как беглецы ушли от преследовавших их сотрудников охранной фирмы, работающей на Полковника, а ГАИшники не обнаружили такси с ними на выездах из города и на подъездах к вокзалам и аэропортам, Бессмертнов решил, что они затаились где-то в Питере, возможно, у друзей или знакомых. "Ничего, долго не просидят,– рассуждал Павел Павлович, - мои люди уже объявили их в розыск. Главное, чтобы Быков не успел сделать копию с кассеты." Впрочем, когда он поймает Василия – а Полковник в этом не сомневался – то с помощью наркотика быстро развяжет ему язык.

Пока же, той же ночью, когда наши герои летели в Красноярск, Бессмертнов организовал обыск со взломом двери в квартире Василия при любезном участии дружественных к Системе охранников правопорядка. Люди Полковника забрали из квартиры все носители информации, вплоть до сим-карт и флэшек, не говоря уже о богатой видеотеке – ведь Василий вполне мог спрятать под этикеткой какой-то советской комедии или шекспировской экранизации дубликат компромата.

Грешная пленка была найдена, и на душе Полковника полегчало. Однако, он не отменил розыск. Чтобы перестраховаться, отправил запрос в базу данных железных дорог и авиалиний – не отправился ли куда-то проскочивший под носом его людей Быков. Утром ему доложили, что Василем Романовичем Быковым был куплен и реализован билет на самолет до Красноярска, и похоже, летевшая тем же рейсом на соседнем месте Анастасия Ниловна Святогорова и есть та Настя, которую его люди "инструктировали" в загородной резиденции.

"Ну что ж, Красноярск так Красноярск, - размышлял Бессмертнов. – Году в девяносто пятом были у меня хорошие контакты с тамошней братвой. Сейчас, поди, уже солидная контора. Через них и буду действовать". Порывшись в архиве, он уже вечером говорил с Афанасием Дыевым, главой крупнейшей в Сибири охранной фирмы "Арес".

- Давно не слышались, Афанасий.

- А, Пал Палыч! Сколько лет, сколько зим! Проблемы с товаром? – "товаром" еще в девяностых Бессмертнов называл своих агентов – выпускников Системы, которых он очень дорого продавал спецслужбам и корпорациям.

- Да нет, Афоня, на этот раз у меня к тебе дело другого порядка, достаточно деликатное. Через пару минут по факсу скину тебе фотографии двух молодых людей, которые меня очень интересуют. Сейчас они в Красноярске или его окрестностях.

- Секир башка? – заботливо предложил Дыев.

- За тобой не заржавеет. – усмехнулся Поковник. – Но взять их нужно живыми. Дальше слушай внимательно. Девчонка ничего не знает, а вот мужчину ширните да поспрошайте о дубликате кассеты с записью… про меня, короче. Ты слушаешь?

- Конечно, дорогой. Ну а потом, как расспрошу, все-таки секир башка?

- Потом да. Как свидетели они не нужны. Но запомни, Афоня, только после получения информации. Если дубликат есть, точные данные – где, у кого он находится. Если нет – все равно убирайте. Обоих…

- С тебя двадцать кусков, и мои люди отыщут их даже в верховьях Енисея.

- Ок, считай, что эти деньги уже у тебя на счету. Меня интересует только скорость операции, я готов выложить и тридцать, если справишься за два-три дня.

- Ну, на тридцати и порешим. – резюмировал Афанасий Петрович. Он уже нажимал кнопку вызова оперативной бригады, другой рукой придерживая выезжающую из факса распечатку.

Спустя десять минут четверо профессионалов в форме офицеров-десантников уже сидели в кабинете Дыева.

- Вот вам, ребятки, два клиента. Василий Быков и Анастасия Святогорова, - Афанасий протянул боевикам фотографии. – Возьмите рации и карабины, но брать этих двоих нужно непременно живьем. Даю срок два дня, плачу десять зеленых кусков на всю группу. Возьмите мой «Уазик», возможно придется поездить не только по городу. На связь выходите каждые полчаса. И вот еще. – Дыев открыл сейф и достал оттуда две ампулы и шприц. - Это введете мужчине. А вот список вопросов, который нужно задать, когда препарат подействует. Ответы запишите на диктофон. После этого обоих… - директор охранной фирмы сделал выразительный жест, метко отображающий его любимое выражение "секир башка".

 

Молодые люди, разомлевшие на лоне чудесной таежной природы, казалось, совсем забыли об угрожающей им опасности. Видение, которое их посетило, Настя аккуратно записала в тетрадку.

Клев, как и обещано, был замечательный. Вечером варили уху. Обсуждая видение, они проговорили почти до рассвета. И вот Настя идет к реке мыть посуду. Сумрачными тенями, изредка более отчетливыми, но в основном расплывчатыми, вырисовываются контуры земной поверхности. Тишина стоит совершенная. Над водой в лунном свете клубится пар. Настя даже замерла, ошеломленная молчанием природы и величественной красотой, открывшейся ей: на востоке рождается заря, и розовый свет колышется и передвигается вдалеке по верхушкам деревьев. На огромном небе – россыпь звезд, одна из них, большей, чем другие, величины, находится сверху, прямо над Настей. Девушка опускается на левое колено и усилием воли заставив себя оторваться от прекрасного вида, зачерпывает котелком воды и начинает оттирать жир и копоть песком.

Через несколько минут, взволнованная, она вбегает в сторожку. Она бледна.

- Вася! Что же мы наделали! Мы же ехали от аэропорта на такси! Полковник вмиг вычислит нас!

Лицо Василия потемнело, но он попытался успокоить девушку:

- Ну, давай рассуждать так. Полковник хоть и могуществен, но не всесилен. Пока суд да дело, догадается, договорится с местными, глядишь, пройдет дня три а то и неделя. С другой стороны, Виктор обещал помощь, и люди из ФСБ должны нас найти. Здесь вся надежда на Харламыча. У таких людей – природное чутье. Если он почувствует, что его спрашивают о нас с добрыми намереньями, расскажет, где мы. А если почует подвох, я уверен – не выдаст.

- Но тогда они будут прочесывать Тайгу.

- Ну, на это понадобится еще как минимум сутки.

- Вась, у меня предчувствие.

- Да ну что ты, дружок. Расслабься и отдыхай. Здесь так здорово! Два-три дня у нас точно есть. Давай же на это время выкинем из головы всякий вздор и будем просто от-ды-хать!

 

Головорезы Афанасия Дыева вышли на беглецов следующим днем. Оно могло случиться и раньше, но таксист-южанин праздновал накануне день рождения тестя, после чего отсыпался, так что появился на своем «Жигуленке» в аэропорту только в полдень. Место пребывания Василия и Насти было установлено, остальное явилось делом техники. Дыев тут же позвонил в Питер и организовал прямую связь своих боевиков с Полковником. В два часа дня "зачистка" поселка Смородинка шла полным ходом. Фотографии наших героев были опознаны продавщицей сельмага, а также словоохотливой бабой, с которой они давеча толковали у колодца.

- Да у Харламыча они, или на речке, в сторожке евойной, - крестясь, уверяла перепуганная тетка. – Батюшки светы, прям как в сериале!

Двинулись к Харламычу. Старик по обыкновению копошился в огороде. Не дав Медведеву опомниться, наемники за четверть часа обыскали весь его дом, включая чердак, подвал и пристройки. Не найдя беглецов, сунули в лицо взъерошенного старика фотографии.

- Где ты их прячешь?

- Не знаю я никого, - отпирался Харламыч. - Отродясь не видывал.

- Ах ты старый валенок! Ты у меня быстро заговоришь. – Один из бойцов приставил к груди старика карабин.

- Стреляй! Что, думаешь, испужал меня? Мое дело стариковское, все одно помирать!

- Ладно, Толян, убери ствол. – Вмешался старший. – Что ж ты, дед, уголовников скрываешь? Сам понимаешь, это статья. Тебе-то может и все равно, а домик отпишут, внукам хрен с маслом достанется.

- А ты что, милиция, что ли?

- А это уж не твое дело. Добровольная народная дружина! – Старший зло сплюнул под ноги.

- Документ покажи!

- Читать умеешь? - Старший сунул под нос Медведеву ксиву. – Охранное предприятие "Арес".

- Ну и что?

- А то, что это все равно, что ОМОН. Или спецназ.

- Знаю я вашего брата, - не сдавался Харламыч. – Чай не совсем темный, телевизор-то смотрю.

- Ты, "Молодая Гвардия", мать твою!..

- А что, дед, - вмешался третий верзила, - у тебя, говорят, внуки в городе. Будешь упорствовать, мы ведь их разыщем. Видишь, даже питерских любителей природы разыскали. Почти…

При упоминании о внуках старик заметно сник. Боевики смекнули, что обработка успешно завершена.

- Ну что, старый. Веди к своим гостям. Да не вздумай шутить. Внуков-то любишь?

Через несколько минут дед уже вел их по дороге к реке. Мир виделся ему нечетким, как во сне. Викентий Харламович все никак не мог поверить в реальность происходящего. И все думал, что Машеньку, младшую внучку, так и не успел повидать.

 

Василий и Настя ловили рыбу, сидя в лодке, когда вдруг с берега раздался голос Харламыча:

- Ребята, спасайтесь!

Василий немедленно схватился за весла и, что было сил, принялся грести на другой берег.

- Ах ты Сусанин, твою мать! – Толян с размаху врезал деду прикладом по спине.

Старик упал, закашлявшись. Трое других наемников бросились к берегу, на бегу стреляя по лодке. Они мигом оценили ситуацию – река глубокая, плавсредства у них нет, так что единственный способ остановить беглецов – это продырявить лодку, пока те не успели далеко отплыть. Это у них получилось, однако в лодке оказался черпак, и Насте с Васей кое-как удалось перебраться на другой берег. Лодка затонула буквально за десять метров до суши.

Харламыч все еще кашлял и отплевывался кровью, когда к нему подбежал старший и схватил за грудки.

- Дед, лодка нужна или плот! Где тут у тебя?

- Лодка-то одна была, - прохрипел Харламыч.

В это время вдали застрекотал вертолет.

- Быстро все в сторожку, - скомандовал старший. И старика тащите.

Василий с Настей, заметив вертолет, поняли, что это наверняка подмога от дяди Виктора и замахали руками. Люди в вертолете искали место для посадки и пошли на снижение, обнаружив опушку в метрах трехстах от реки. Наши герои бросились навстречу спасению. Настя радостно кричала:

- Молодчина Витя, не подвел!

- И весьма вовремя, - едва поспевая за ней, запыхавшись согласился Василий.

 

Тем временем в избушке: боевики насторожились. Тотчас вышли на связь с Полковником.

- Пал Палыч, у нас проблемы!

- Что еще, черт вас возьми?! - Раздался раздраженный голос Бессмертнова.

- Мы их почти уже взяли, как появился вертолет. Судя по опознавательным знакам, похоже, ФСБшники. Они на другом берегу реки с вашими клиентами. При таком раскладе нам их не взять.

Полковник матерно выругался в рацию.

- Опишите обстановку.

- Мы в сторожке, где их прятал старый дед.

- Дед с вами?

- С нами.

- Отлично. – Мозг Бессмертнова лихорадочно выстраивал комбинации возможного решения. – Что еще есть в сторожке?

- Да все как обычно, начальник. Кочерги, ухваты, печка, стол, посуда, шкаф, удочки, поленница – дрова видимо недавно рубили, топор…

- Так, слушайте внимательно! Одеть резиновые перчатки и дальше следуйте инструкции. После этого – в рассыпную.

 

ФСБшники встретили Василия и Настю радушно. Угостили их, промокших, спиртом и бутербродами.

- Нам говорили, вас преследуют, а вы тут купаетесь, - пошутил подполковник Андреев.

- Нас действительно преследовали, - с жаром воскликнул Василий, - стреляли по лодке, мы едва выплыли. Вы разве не видели?

- Нет, - удивился Андреев.

- Так они ж в сторожке, на берегу затаились! – предположила Настя.

Андреев среагировал быстро:

- Кравчук, Черных! Быстро в машину и на тот берег! Обследовать сторожку! Ну а вы давайте рассказывайте по порядку.

Едва Василий закончил сбивчивый рассказ, приземлился вертолет. Подполковник пожал плечами.

- Уж больно невероятная история. Может вас просто пуганули как следует? Ну да ладно, до Питера мы вас доставим, прямо в кабинет генерала Громова, черт с вами. Так что считайте, что вы у Христа за пазухой.

Из вертолета выскочил взволнованный сержант Кравчук.

- Товарищ подполковник, можно вас?

Минуты две между ними происходил тихий разговор, который из-за шума лопастей наши герои не услышали. Андреев махнул им рукой.

- Садитесь в машину. Нужно кое-что выяснить.

Не прошло и пяти минут, как они приземлились неподалеку от избушки. Рядом с входом озабоченно курил Черных. Бросив окурок, он рапортовал:

- Товарищ подполковник, здесь, - и указал на сторожку.

Вошли внутрь. Андреев присвистнул. Настя вскрикнула. Василий прикрыл глаза и похолодел. Он понял, что Бессмертнову удалось-таки взять реванш. Посреди сторожки в луже крови лежал Харламыч, зарубленный топором. Окровавленное орудие убийства лежало рядом.

- Кравчук, - скомандовал Андреев, - вызывай оперов. А ты, Черных, сними пальчики. Ну что, господа, - обратился он к Василию с Настей. – Придется немного задержаться в Красноярске для выяснения обстоятельств дела.

С быстротой молнии в голове Василия прокрутились кадры дальнейших событий. История, собственно, короткая. Питерская тюрьма, "Кресты", а там, посреди ночи – заточка в левый бок. "Разборка между зеками… - думал Быков. – Дай Бог, чтобы Настя из всего этого выпуталась..."

Дальше все происходило стандартно. Красноярск, убойный отдел УГРО, допросы. На топоре, как и следовало ожидать, нашли только два типа отпечатка пальцев – покойного Харламыча и его, Василия. Улика более чем достаточная. Лодку обнаружили, в нее действительно стреляли. Дело запутанное и темное. Для окончательного расследования Василий был направлен в Петербург, в СИЗО. Настя проходила как свидетель, с нее взяли подписку и разрешили добираться самостоятельно. Девушка решила сперва заехать в Москву - так как дело приняло неожиданный оборот, пленка с деяниями Бессмертнова вполне могла пригодиться. Вот только как – этого Настя пока не знала…

 

Двое с половиной суток пути прошли для Анастасии в гнетущем муторном полузабытьи. Она почти не слезала со своей верхней полки и старалась не вступать в разговоры с попутчиками. Иногда забывалась тяжелым сном. Просыпаясь, вспоминала кошмарные события последних дней – издевательства системовцев, допросы, преследования, перестрелку, ФСБшников, Харламыча с разрубленным черепом. Изредка выглядывала в окно, за которым мелькали бесконечные кадры лесов и степей, крупные города, Новосибирск, Омск. Между ними – два-три маленьких, с золоченными куполами церквей. "Золотая дремотная Азия" – вспоминались ей строки Есенина. И оттуда же: "Я читаю стихи проституткам и с бандюгами жарю спирт". И еще: "Я такой же, как вы, пропащий, мне уже не вернуться назад". Было в духе Азии что-то ностальгически гибельное, некий щемящий душу пафосный декаданс. Чувство, которое возникает порой, когда долго глядишь на бескрайний, почти бесконечный простор степи. Простор. Свобода. Вседозволенность. Где же вы, Сокровища Азии?

Иногда Настя пыталась сосредоточиться и обратить свой внутренний взор к Азовушке, но та всякий раз отвечала одно и то же: "Отрешись от своих ожиданий и надежд. От всяких". Велес был более словоохотлив, хотя и его пояснения были достаточно абстрактны и не касались непосредственно судьбы Насти и Василия, как будто на этой теме лежало некое табу.

- Скажи, Велес, почему у нас так получилось все с Васей? Мне начинают приходить в голову разные мысли о Боге, карающем за какие-то грехи. Но мы не совершали преступлений, чтобы попасть в такую переделку. Если это не наказание, то зачем все эти события?

- Значит, такие уроки вам нужно пройти.

- Поясни. Кто решает, какие уроки нужно пройти? Кто руководит процессом такого обучения?

- Ваши души договорились с богами о том, что в вашей жизни произойдут некие события, таким образом сформировали свою судьбу.

- Получается, судьба человека является совокупностью договоров с богами?

- Можно отнестись к любому взаимодействию с различными силами как к некоему соглашению. Но большинство из этих соглашений не заключается сознательно. Характер взаимодействий с силами выстраивается на автоматической настройке. В норме это происходит совершенно естественно. Можно выделить это в отдельную сферу, назвать это договором. Но это не договор в человеческом понимании – когда обе стороны берут на себя какие-то обязательства. Это естественное взаимодействие на глубинном уровне.

- Фатальности судьбы не существует?

- У кого-то существует, у кого-то нет. Фатальность в судьбе появляется, когда человеком принято одно или несколько слишком жестких решений. Бессознательно происходит взаимодействие с разными силами – стихиями, магнитным полем, атмосферным давлением, богами – так человек создан, и специально ему договариваться не нужно. А когда начинается некая сознательная психическая деятельность, когда он пытается сам принять и осуществить какое-либо решение, тогда и появляются полусознательные или осознанные соглашения с силами. Это возможно даже в эмбриональный период – как крик души и ответ на это крик, когда происходит некое изменение в поле сознания человека, в некоем рисунке этого поля – что будет человеку приятно, что неприятно, чего он хочет, чего не хочет. И, соответственно, работают некие следящие устройства, по принципу резонанса что-то притягивается, что-то отталкивается.

- Можно сказать, что в психотравмирующей ситуации, с которой сам человек не может справиться, душа обращается к некоему богу и заимствует от него часть энергии, которая потом отделяет его от жизни?

- Бывает и такое. Человека как бы использует бога, хватается за него. А бог за это требует какую-то услугу. Человек же таким образом пользуется свободой выбора – может его сделать, а может отменить, и всегда за свой выбор расплачивается. Даже у богов такой свободы нет, как у человека. Бог более обусловлен. Возможно, у человека другой масштаб свободы, и последствия его выборов менее заметны, но сама свобода более полная. Как пример, можно взять Зевса – он не может быть не Зевсом. Умереть, отойти от дел, стать отшельником, не проявлять свои качества – он не может. Ему нравится его природа, но изменить ее он не может, как и другие боги. Изменить характер своей частоты могут и боги, но это случается крайне редко и в необозримые временные промежутки. А человек захотел – и перестал чего-то желать. Захотел – и пожелал. Захотел – так проявился, захотел – эдак. Захотел – как бог, захотел – как дьявол. Однако, есть ограничение объема зоны, в которой проявляются желания. Если все пространство заполнено осуществляющимися желаниями, дальше желать невозможно. А когда есть свободное пространство – пожалуйста, желай. Однако люди в большинстве своем загружены какой-либо идеологией, и свободного пространства в сознании мало, – все заполнено какими-то представлениями, унаследованными от нынешней культуры, которая, в свою очередь, перегружена всевозможными обусловленностями. Сколько волн за всю историю цивилизации прошло в пространстве культуры – религиозных, политических, научных! Все переплелось, наплодило неимоверное количество всевозможных установок, каким должен быть человек, – догм, семейных, политических, товарищеских, дружеских долгов, обязательств. Пространство заполнено почти до отказа. Люди уже нажелали столько всего, что новому трудно развернуться. По аналогии, когда место на жестком диске все занято, очень медленно работают программы. Даже очень сильное желание здесь не поможет – только вызовет срыв.

- Пространство судеб похоже на некий лабиринт?

- Часть этого пространства. Некоторые могут туда попасть, у них хватает легкости войти в такое пространство, а некоторые – нет, они наглухо «прибиты» обусловленностью.

- Что же делать, Велес? Похоже, в лабиринте наших судеб мы оказалась в фатальном тупике. Как найти выход?

- Не надо бояться судьбы и считать ее чем-то таинственным и неведомым. Она практически всегда имеет причины, объяснения. Однако существует один фактор – в судьбе каждого человека присутствует промысел Божий. Можно сказать, что человек сам творит свою судьбу, но промысел Божий существует. На некоторые решения есть благословление, на некоторые – нет. Почему – это Таинство. В это пространство каждый человек должен отправляться самостоятельно, чтобы узнать, почему. Общей закономерности нет. Не цепляйтесь за свои судьбы.

Велес замолчал и, похоже, надолго. Настя задумалась – кто такой этот Бог и что такое его Промысел? Возможно, получив ответ на этот вопрос, она поймет, как проникнуть в пространство этого Промысла и повлиять на него, изменив свою судьбу и судьбу Василия. Этот ответ, казалось, лежал на поверхности – Бог это есть Единый Творец, и Промысел его – благой и совершенный, заботящийся о спасении каждого человека. "Пойти что ли в церковь, свечку поставить," – подумала Настя. Она уже почти молилась Богу, произнося в сердце беззвучные слова: "Прости нас, помилуй, смилуйся, укажи правильный путь".

И почему-то вдруг вспомнила слова русского философа начала ХХ века Василия Розанова: "В счастье человек язычник, в горе же – христианин". Да, наступило то горе, которое позволит ее сознанию прикоснуться к единственной истине.

Истине ли? Что-то в Насте сопротивлялось слишком быстрому выводу. Когда-то, работая журналистом, она читала повествование Ильи Ильфа и Евгения Петрова, где они делились рецептом создания шедевра. Гении советской классики никогда не записывали идеи, лежащие на поверхности, игнорируя фразы, приходящие им в голову одновременно. Ибо если эта идея пришла в голову двум, то она придет в голову и трем, и десяти, а массовость не является признаком гениальности.

Итак, на поверхности Настиного сознания, охваченного болью, страхом и горем, возник образ Единого Истинного Бога. "Мы не для несчастных и унылых" – гневно сверкнула глазами богиня, появившаяся вдруг неясным видением из глубины души. Вот оно что! Настя чуть не засмеялась собственным мыслям. Быков сейчас сказал бы, что человеческое сознание, суженное горем, регрессирует к инфантильному состоянию, обращаясь к архетипическим фигурам Матери и Отца. Да, когда ребенку плохо, он зовет маму. Когда плохо взрослому, ребенок в нем молится Богу. Человек же взрослый захватывает сознанием всю вселенную, одновременно подмечая приятные ему частные явления – и потому является пантеистом и политеистом, обожествляя и саму Жизнь в целом, и элементы, из которых она состоит.

Несмотря на то, что внезапное озарение лишило Настю надежды на сверхъестественную помощь с небес, на душе у нее стало легче, и лицо посветлело в благодарной улыбке. "Как бы то ни было, я – взрослый человек, - сказала себе Настя, - а взрослый не боится отвечать за свои решения и совершать поступки, могущие изменить его судьбу. Он не зовет на помощь волшебных Папу-Маму, слившихся в образе Творца. Он – единственный Творец своей судьбы. И если мне суждено погибнуть в этом лабиринте, я погибну как Творец, а не как испуганный ребенок. Но погибать пока что в мои планы не входит. Я хочу жить. Я буду жить. И это Я буду жить – а не некая фигура, за которую прячется суженное болью сознание".

Переживание наполнило ее решимостью выжить, найти выход из мышеловки, созданной ее же сознанием, не замечающим очевидное. "А что же очевидное?" А то, что выход есть, но она его пока не видит. Единый Бог только заслонил бы это виденье своим Промыслом, отвлекая душевные силы на верование в него. Тогда как чистый незамутненный взгляд может вывести из любой критической ситуации.

"Ох, не только Бог мне выход заслоняет," – подумала Настя. Да, в ее сознании было много устаревших конструкций, мешающих представлений и нелепых ожиданий. Ах вот почему Азовушка говорила отрешиться от всяких ожиданий и надежд. Косность Настиного ума проявлялась и в том, что она не поняла сразу мудрость слов богини.

Настя раньше считала себя экзистенциалистской. Но ее экзистенциализм был надуманным, интеллектуальным. Ни разу еще до этого момента она не сталкивалась с обнаженным нервом бытия, где ты предстоишь, подобно песчинке, перед Вечностью, переживая одновременно ужас и величие собственной жизни и судьбы. Теперь, прикоснувшись к беспредельному одиночеству и бессилию перед бытием, Настя взрослела. Она сделала еще один шаг к постижению сущности себя и мира.

Нет, отнюдь не идеология, не политика, и не Церковь управляет историей и мировосприятием человека. Сами эти структуры в своем становлении и изменении управляются мифологическими силами, которые отражают различные варианты совмещения в личности ее одновременных стремлений к вечному и преходящему. Признание тотальной мифологии, в которой живет человек, вовсе не означает фатальной обреченности на несвободу воли. Диалектика мифа помогает человеку жить в противоречиях. Человек, обживая мир, в котором он живет, превращая его в свой "дом", и тем самым преодолевает судьбу. Живя в этом мире, человек может построить свой "дом" – уютный миф, в котором он будет отгорожен от всего мира, но можно обрести "дом" и в Универсуме. Человек обречен жить в мифе, и за рамки его выйти не может. Но какой это будет миф: или замыкающийся на себя и родные вещи – миф человека повседневности, человека-ребенка – или другой миф – тот, что связывает человека с общим, миф возвышающий, дающий силу и мужество быть Человеком с большой буквы, Человеком Универсума…

Понимала Настя, что и эти откровения еще отнюдь не последний шаг в ее постижении жизни…

 

После допроса Василия вывели во двор, проводить в камеру. Было уже достаточно поздно, но сумерки в это время наступали лишь на два-три часа. В светлом небе красовалась полная луна. Две смотровые башни, на которых бодрствовали часовые. Лужа после недавнего дождя. Да привязанные к конурам грязные собаки, иногда поднимающиеся с земли для того, чтобы поддержать воем и лаем общесобачью городскую коммуникацию. Унылый пейзаж…

Учитывая сложность и неоднозначность дела, а так же то, что в нем могли фигурировать довольно крупные теневые организации, ну а еще в большей степени по просьбе племянника, генерал-майор Громов взял расследование под свой контроль. Поэтому Василий содержался не в Крестах, а в специализированном изоляторе ФСБ. Но он прекрасно понимал, что это всего лишь отсрочка, и хотя Полковник вряд ли мог достать его здесь, то после суда или когда он будет находиться уже на зоне, Бессмертнову понадобится лишь один телефонный звонок, чтобы покончить с ним.

Следователь с интересом выслушивал рассказы о Системе, тем более, что кое-какой информацией об этой организации Контора обладала. Учитывая факты – простреленную лодку и допрос жителей поселка Смородинка, то, что говорил Василий, было правдоподобно. Не сходилась лишь одна деталь, увы, ключевая – отпечатки пальцев на топоре. Поэтому следователь строил свою версию на том, что Василий убил старика с испугу, чтобы тот не выдал направление, куда он с девушкой собирался бежать от преследователей. Уговаривал на чистосердечное признание, убеждая в том, что срок при этом может быть существенно снижен, учитывая состояние аффекта обвиняемого из-за преследования. Таким образом, за все это можно было получить лет восемь, а там глядишь и амнистия лет через пять.

Но Василий не соглашался. Для него и день в колонии грозил обернуться вечностью. Сидя в одиночной камере, он снова и снова пытался понять, где же он допустил ошибку. И, казалось, нашел. Его погубило тщеславие. Восставший из пепла, он приехал тогда на конференцию с вновь ожившей жаждой славы и признания. (Когда-то по аналогичным же мотивам он попал в Систему). Оттого-то и проговорился про кассету в своем "праведном гневе" на Артура, когда тот пригрозил ему, что Полковник составит ему "репутацию". Тщеславие – древнейший человеческий грех. Впрочем, грех ли?

Если разобраться, то желание признания – это всего лишь компенсация недолюбленности в детстве. Попытка оправдаться и доказать, что достоин жизни. Да, да, все тщеславие сводилось к очень простой формуле – оправдаться, что ты достоин жить, просто жить, ну а все остальное – уже просто социальные навороты. Глубинная причина – извечное противостояние матери и дитя, дарующих друг другу наивысшую радость жизни, а так же наивысшую боль борьбы за жизнь ценой подавления друг друга. Элементарная интоксикация во время беременности – вот первое проявление бессознательной агрессии к ребенку, который угрожает матери захватить и подчинить себе ее жизнь, лишив ее привычных радостей, перечеркнув возможно некие ее мечты, ограничив ее свободу. И впоследствии все детство – амбивалентность чувств, переплетение любви и ненависти, скрытая борьба, по сути – борьба с Великой Матерью.

Как он устал бороться с Ней и ненавидеть Ее, а втайне – бояться, и втайне – любить. Ведь только из ее рук можно получить показанные ему Велесом и Вилой Сидой Сокровища нашей цивилизации – Азиатиды, Сокровища безумной Азии: Свободу, Простор и Вседозволенность. Но теперь вместо Сокровищ ему уготовано стать пищей Великой Богини. Пищей Азовушки как одной из Ее ипостасей. А так не хочется умирать, когда ты изведал уже пробуждение, начал оживать и приобщаться к жизни во всем ее великолепии.

"Боги, боги, неужели вы оставили меня в самый час моего пробуждения!" А может быть и не было никаких богов? Может его же – или коллективное – бессознательное сыграло с ним злую шутку? Тупик. Глухой, безнадежный, темный. Оставалась лишь возможность хотя бы примириться с Ней, принять Ее материнскую власть – ибо продолжая бороться с Ней, он только увеличивал риск оказаться выкидышем. Полюбить, признать, обожествить – как Ее, так и саму Жизнь, порожденную Ею. Полюбить Ее настолько, чтобы слиться всецело, раствориться без остатка в объекте любви. И, таким образом, стать Ею – стать Великой Матерью, стать Жизнью. Тогда хотя бы помирать будет не страшно.

Великая Мать, Материя, не только видимая глазом и измеряемая приборами, но и тонкая метафизика вроде чувств или интеллекта. Мы живем благодаря ей, захваченные ее удушливыми объятиями из простора небытия, сдавленные некими формами, позволяющими нам существовать и проявляться. Как же любим мы Ее за то, что живем, как же ненавидим за то, что в любой момент можем потерять. Ненавидим не только потому, что бытие кроме чистой радости несет в себе и тени боли и горечи, и не только потому, что ограничены данной нам свыше формой и не можем выйти за ее пределы. Но ненавидим и за то еще, что не властны над своим бытием, в этом мире, теле Великой Матери, мы живем из высшей милости, и никто не даст гарантий, что бытие наше продлится на завтрашний день.

Василий наблюдал, как в его душе появляются и исчезают ежесекундно тысячи оттенков эмоций, как в его сознании проносятся и умирают без следа миллионы различных мыслей, полуосознанных, невысказанных слов, как нерожденных детей. Давно для него не было секретом, что он – единственный создатель своей Вселенной, ибо все происходящее в якобы объективном мире видится его собственными глазами и осознается его рассудком. И тут в его сознании образовалась новая связь – являясь Создателем собственного мира, он является и Великой Матерью. Да, он сам себе Великая Мать, порождающая и поглощающая своих детей. Эта мысль прошла и исчезла, он видел ее смерть, он сам содержал в себе смерть и просто позволил смерти проявиться, когда перестал думать эту мысль.

Благодарный этому осознанию, он засыпает на жестких нарах. Даже здесь, в тюрьме, он услышал голос Азовушки, одного из ликов Великой Богини…

 

Приехав в Москву, Настя сразу решила зайти к маме. Дома никого не было. Обойдя пустую квартиру, Настя вышла на лестничную площадку и позвонила соседке.

- Марья Павловна, здравствуйте, это я, Настя, - ответила на тревожное "Кто там?" девушка.

- А, Настенька, - дверь открылась. Женщина в халате приветливо улыбнулась.

- Марья Павловна, я вот приехала из Петербурга, а мамы нет. Вы не знаете, где она может быть?

- А отпуск у нее, отдыхать полетела в Египет на недельку. Я сама ее уговорила – она все переживала, что ты не звонишь. "У нее все в порядке – твердила я ей. – А вам, Светлана Сергеевна, нужно развеяться, съездите куда-нибудь отдохнуть". Она и поехала.

- Понятно. А давно?

- Дня три как.

- Надолго?

- На недельку. Ты же знаешь, как обычно москвичи отдыхают. Все бегом-бегом.

- Спасибо вам, Марья Павловна. Я пойду тогда.

- Счастливо.

- Когда мама вернется, скажите, что я заезжала, и у меня все хорошо – вдруг не смогу дозвониться.

- Конечно скажу. До свидания.

Соседка закрыла дверь. Настя вернулась домой и набрала с домашнего номер Виктора.

- Витя, привет! – почти закричала в трубку она.

- Боже, Настя! Как я волновался за тебя! Куда ты пропала? Про Василия мне дядя уже все рассказал.

- Вить, я в Москву поехала, дело у меня тут небольшое.

- Ты возвращайся скорее, тут тебя ждут показания давать. Послезавтра сможешь быть?

- Буду завтра вечером. Ты меня встретишь?

- Настенька, извини, не смогу. Мы с Мишей завтра утром в Мюнхен вылетаем. Контракт подписать нужно и аванс получить. Деньги нужны для того, чтобы вам хорошего адвоката нанять. Тебя же тоже к делу пришивают – как соучастника.

- Час от часу не легче.

- Ничего, прорвемся.

- Слушай, Витя, неудобно тебя просить, но у меня совершенно денег нет.

- О Господи, девочка моя, ты чего? Как это – просить не удобно? Сколько тебе нужно?

- Тысяч пятнадцать – на билет и мобильный новый купить. Тот у меня забрали.

- Как тебе их перевести? Может, Вестерном?

- У меня есть счет, запиши номер.

- Диктуй. Но я бы все-таки Вестерном перевел.

- Да ладно, иди знай, что эти придумают. На счет надежнее.

- Хорошо. Записываю. – Настя продиктовала номер. – Утром переведу, как только банки откроются. Думаю, часов в десять-одиннадцать деньги будут у тебя.

- Спасибо.

- Да что ты. Береги себя. Я тебя лю.

- И я тебя.

Настя попила чаю – ужинать не хотелось, хотя в морозильнике были какие-то замороженные овощи и можно было быстро приготовить что-нибудь. Закурила. Думать было невыносимо, и девушка включила телевизор. До ночи смотрела какие-то глупые фильмы, позволившие хоть ненадолго отвлечься от тягостных чувств. Потом заснула прямо на диване.

Сны были тревожными. Утром подскочила, едва встало солнце – все боялась проспать и опоздать на поезд. Заснуть снова не удалось. Настя поворочалась немного, встала, приняла душ и выпила кофе. Позавтракала сухарями с вареньем.

В восемь вышла из квартиры, чтобы добраться до абонентского ящика, едва откроется почта. Когда уже подходила к метро, ее остановили два милиционера, попросили документы и обыскали – прямо на улице. По одежде шариться постеснялись, но из карманов и сумки заставили все вытряхнуть. Ничего интересного не найдя, извинились.

- Мы только что дилера задержали, а вы подходите под описание последней его клиентки, бравшей наркотики.

- Что вы, ребята, разве я на наркоманку похожа?

- А что, думаете, наркоманки прямо так сразу начинают отличаться видом?

Хмыкнув, Настя пошла дальше. Однако, дойдя до "Динамо" смекнула, что обыск не случаен, да еще в такую рань, да еще и по такому смешному поводу, как отлов наркоманов. Наверняка, Полковник за ней следит. План с кассетой отменялся. Погуляв по городу до десяти, Настя попытала счастья у банкомата. После четырех неудачных попыток, каждая из которых вызывала нервную дрожь, к половине одиннадцатого девушка обнаружила на счету пополнение. Решила сразу все деньги не снимать – мало ли что – взяла только две тысячи на дорогу.

Доехала до Ленинградского вокзала. С билетом повезло, как ни странно для лета – было место в сидячем вагоне на полуденный поезд. Еще немного бесцельного шатания по окрестностям, и Настя сидела у окна, смотря на уплывающую платформу. Восемь часов пути – о боги, кто придумал сидячие места на такие расстояния – и поезд въехал в Питер.

В Петербурге Настя первым делом поехала в квартиру Василия – у нее был ключ. Однако, дверь оказалась опечатана. Приунывши, Настя вышла на улицу и добралась до метро «Нарвская», нашла телефон-автомат и принялась обзванивать знакомых на предмет ночевки. Наизусть девушка помнила номеров шесть, и первые три только усугубили Настино уныние – кто-то не мог, кто-то не брал трубку, кто-то был в отъезде. Четвертой в Настином списке возможных вариантов значилась Катя, давняя институтская знакомая, нынче работающая в сфере интимных услуг, оттого несколько неблагонадежная. Катя трубку взяла и согласилась приютить подругу – но не больше, чем на два дня, потому что скоро должен был вернуться из Иркутска ее то ли жених, то ли сутенер.

Быстро открыв дверь, Катя убежала в комнату, велев располагаться. Настя зашла в уютную квартиру, несколько безвкусно обставленную, но аккуратную. Ее бывшая сокурсница сидела за письменным столом у монитора, оснащенного веб-камерой, обнаживши торс и выстукивая на клавиатуре какие-то пошлости на, как потом оказалось, португальском языке.

- Вот, в эротическом чате подрабатываю. – Пояснила Катя в ответ на недоуменный взгляд подруги.

- И кого ты так сейчас обрабатываешь?

- Да какого-то деда португальского. Говорит, был женат на трех русских, но все его кинули и сейчас он совсем без денег. Переводы присылает, правда, исправно. Собирается бизнес сделать и новую жену из Восточной Европы выписать. Вот, сейчас он спрашивает, с кем я тут говорю. Отвечаю, что подруга в гости зашла. Он, - Катя захихикала, - предлагает нам обоим приезжать в Португалию, я буду его женой, а ты – любовницей.

- Я как-нибудь тут попробую устроиться.

- И правильно. Ты не относись так серьезно, они врут в основном все. Просто нужно о чем-то с ними трепаться, пока они дрочат. Вот так со всем миром и общаюсь.

- Ты полиглотом стала? – Усмехнулась Настя.

- Да нет, упаси Бог. Только английский знаю. А на остальных языках благодаря электронному переводчику говорю.

- И много денег выходит?

- Хозяин платит долларов четыреста в месяц, еще я дрочеров развожу. Говоришь, например, что у тебя сегодня день рожденья или что собачка любимая заболела, и через несколько часов десять евро как минимум на счет капает. Мол, все на свете, только сиську покажи. А за то, чтобы помастурбировать перед камерой, смело можно просить полтинник.

- И как в месяц выходит?

- Штуки полторы. Я еще иногда, раз в две-три недельки в эскорт выхожу, когда клиент хороший находится и можно евро пятьсот за ночь срубить. Так, в общем, неплохо получается.

- Ясно все с тобой. Считаешь, лучше, чем журналистика?

- Считаю, разницы никакой, - Катя снова захихикала, и даже Настя не выдержала и улыбнулась. – Те же интервью да опусы велеречивые.

Катя ненадолго отвлеклась от онлайн-флирта и вышла с Настей на кухню, попить кофе и покурить. К счастью, личной жизнью подруги сердцеедка не особо интересовалась, и уклончиво объяснив причину своего бездомного положения в Питере – мол, с молодым человеком разминулись, а хотелось ему сюрприз приездом сделать – Настя перевела разговор на более безопасные темы. Катерина трещала, как попугайчик, обо всем понемногу, не особо интеллектуально, но сердечно, и душа ее гостьи потихоньку оттаивала, напряжение спадало.

До двух ночи Настя дремала в роскошной, напоминающей алтарь или подиум, кровати проститутки. Потом хозяйка разбудила ее предложением накатить по маленькой в честь окончания рабочего дня. После дорогого виски Настя почувствовала себя почти хорошо, и будущее уже не виделось столь мрачным. Заснули девушки вместе в одной постели.

Около десяти Настя проснулась, тихо собралась и ушла – было много дел, нужно снять деньги со счета, купить мобильный, зайти к следователю. Однако, у банкомата случилось неожиданное – машинка ответила, что счет заморожен и в обналичивании отказано. Взволнованная, Настя обратилась с паспортом в ближайший банк, но получила такой же ответ. Так она поняла, что – наверняка стараниями Полковника – оставлена без денег.

Мелочь какая-то осталась, и Настя решила пока съездить на Литейный в Контору, а с деньгами и жильем решить вопрос потом. Вернувшись к Кате и разбудив ее, Настя позвонила от нее в приемную генерала Громова, выяснила фамилию и телефон следователя. Катя одолжила ей свой старый мобильный с симкартой, лишь бы подруга больше не будила ее в такую рань. Созвонившись со следователем, Настя договорилась о встрече в час дня.

Удивительное дело – ни строгих повесток, ни черных воронков – так она раньше представляла себе деятельность Конторы. Вежливый приветливый голос следователя на том конце провода, его заботливое "Как вы себя чувствуете" и "Когда вам будет удобно подойти" с одной стороны вселяли оптимизм – чувствовалось, что свобода, которой она пользуется, не обошлась без влияния Витиного дяди. С другой стороны – не такая уж безобидная организация эта ФСБ, от нее можно было ждать любого подвоха.

И действительно, на допросе – а это был именно допрос, а не встреча – майор Тифонов хоть вначале и улыбался, угощая кофе и сигаретами, постепенно перешел к суровому и однозначному тону. Было ясно, что диктовать условия будет он. У следователя было свое виденье преступления, и Настины клятвы и уверения в невиновности Василия он воспринимал лишь как попытку отмазать себя и дружка от тюрьмы.

Настя чуть не плакала, утверждала, что Викентия Харламыча наверняка убили боевики, посланные за ними. Следователь парировал.

- Если они отправились за вами, то убивать им надо было вас, а не старика. Да и судить о них мы можем лишь косвенно, по продырявленной лодке. Никаких следов они практически не оставили, разве что их опознали в деревне. Они действительно искали вас, но что это за люди, и где их искать… - ФСБшник пожал плечами.

Так что он настаивал на чистосердечном признании, за которым мог последовать лишь условный срок для Насти как соучастницы. Если же она будет упорствовать, то условным уже не отделается. Дав понять о том, что он не имеет ни малейшего желания менять свое мнение относительно главной улики, майор Тифонов, выписывая ей пропуск, произнес холодно и однозначно:

- Даю вам три дня на размышления.

К Кате Настя вернулась совсем убитая. Не понятно где жить, не понятно на что, непонятно как, и, главное – не ясно, зачем. Напилась с горя, до ночи общалась с Катей, а потом заснула, с одним желанием – не проснуться на следующий день.

 

И все-таки, для Павла Павловича Бессмертнова стало неожиданностью то, что Быков оказался не в "Крестах", а в следственном изоляторе ФСБ. Там он был для Полковника недоступен. Теперь уже разве что после суда, на зоне… Был, правда, вариант заняться Настей – но она находилась под следствием, взять ее и начать раскалывать было сейчас опасно. Конечно, если дубликат кассеты существовал, Василий мог выдать Святогоровой тайну ее местонахождения. Оставалось пока только следить за девушкой, в надежде, что от волнения она сама наделает глупостей.

"Наверняка, - думал Полковник, - Быков разболтал ФСБшникам все, что он знал о Системе, но чего стоят его слова без фактов?" ФСБ давно интересовалось организацией Бессмертного, это не было новостью, но зацепиться за что-то конкретное они не могли. К тому же, у Полковника в Федеральной Службе Безопасности были надежные покровители, куда более могущественные, чем генерал-майор Громов.

Жарким июньским днем, как раз в то время, когда Настя заплаканная выходила от следователя, Полковник предавался блаженной неге на терассе своей загородной резиденции, внимая заботливым рукам пышногрудой ученицы, делавшей ему массаж. Впрочем, какой уважающий себя гуру не балует себя лаской поклонниц? Бессмертнов был очень духовным человеком, но и мирского не чурался.

На какой-то момент – то ли влажный воздух сосновой рощи, окружавшей резиденцию, был слишком пронзителен, то ли ученица чересчур сердечна, а гуру не в меру восприимчив – Бессмертнову стало жаль бывшего ученика и его юную подругу. Он засомневался в безупречности своих действий, не будучи уже уверенным, что он имеет моральное право проявлять к людям такую жестокость.

Он снова и снова вспоминал то время, когда внезапное озарение взорвало и изменило его сознание и всю его жизнь. Человечество предстало ему тогда в весьма плачевном состоянии, неуклонно стремящемся к глобальной катастрофе. И его, Бессмертнова, задачей стало спасти эту Землю от катастрофы, преобразив и очистив сознания тысяч, а если получится, и миллионов людей. Содом и Гоморра могли быть помилованы, если бы в них нашлись хоть десять праведников. Придя на планету, преображенную стараниями Павла, ангелы суда вынуждены будут дать человечеству еще один шанс. О, Бессмертнов воистину видел этих ангелов – сияющих ровным безжалостным светом в переплетении десятков извивающихся лучей. Ангелы были настроены весьма решительно, и Павлу стало не по себе. Он понял, что любовь может проявляться в очень широком диапазоне поступков. Он любил людей. Он должен был спасти их от уничтожения всеми путями.

"Всеми ли?" – удивленно спрашивал он глубины своего существа, откуда исходили импульсы жертвенного служения человечеству. "Да, всеми. Ты должен пожертвовать личным для обретения общего блага. Ты считаешь себя гуманным, светлым и добрым человеком? Однако служение твое сильнее твоего слабого человеческого сердца. Если кто-то прозреет в фиалковом саду – отведи его в фиалковый сад. Если кто-то прозреет на дыбе – вздерни его на дыбу. Не жалей себя, если ты поддашься лживым сантиментам, то участь твоя будет хуже участи последнего нищего, больного, безумного, прокаженного. Правда в том, что редко кто прозревает в фиалковом саду, а вот на дыбе…"

Любимой метафорой Полковника о духовном пути был рассказ о средневековых мастерах востока, о

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

"То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи".

На сайте allrefs.net читайте: "Владислав Лебедько"

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: П. СМОРОДИНКА

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Часть 1
  "… и я подумала, не все ли равно он или другой и тогда я сказала ему глазами чтобы он снова спросил да и тогда он спросил меня не хочу ли я да сказать да мой горный цветок и

Сокровище дракона
притча   Действующие лица:   Автор Человек искусства, неряшливый, амбициозный, оторванный от реальности и немного су

Картина 1
  Мастерская художника. Через всю сцену протянута веревка, на которой висят полосы обоев, закрепленные при помощи бельевых прищепок. На обоях гуашью нарисована спальня Принцессы. К

Явление 1
В темном уголке сидит Арлекин, его почти не видно. Входит Коломбина, чуть отставая справа идет Панталоне, почти вровень с ним, но слева с бумажным свитком в руках семенит Пьеро.

Явление 2
Арлекин, Коломбина. Коломбина: Простите, это Вы о чем? Арлекин: О твоих воздыхателях, красавица.

Картина 3
  Открытый космос. Среди мириадов созвездий в свете неоновых прожекторов стоят Арлекин и Коломбина. Коломбина: Сколько же здесь звезд! К

Явление 1
  Автор: (Зрителям) Ничего не слышу. Муза диктует им свежие идеи, новые метафоры и сюжеты, ранее не возникавшие в этом мире. А я ничего не слышу. Все лучшие ме

Картина 5
  Книжный магазин. У полки с книгами стоит Автор, держа в руках раскрытый том. Недалеко разглядывает литературу молодая девушка.   Автор:

Часть 2
  "- Да не смеши ты меня! Какая я тебе Эрато! Ее и на свете-то никогда не было. И даже если бы она существовала, ты что, думаешь, она приблизилась бы хоть на десять световых л

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги