Имплементация норм международного пенитенциарного права
Как показывает практика, провозглашение международных договоров верховным правом страны - отнюдь не гарантия от нарушения международных договорных норм. Необходим внутригосударственный юридический механизм исполнения норм международного права. Вопрос о применении норм международного права, направленных на борьбу с преступностью в России, не может быть решен без рассмотрения проблем, связанных с механизмом их имплементации (осуществления), с изучением всех элементов этой сложной системы.
В международном праве для обозначения понятия "осуществление" норм международного права широкое распространение приобрел термин "имплементация". Имплементация (корень - "имплемент") как юридическое понятие означает осуществление, выполнение (в переводе с англ., латинского, исп.), а глагол to implement с англ. означает "проводить в жизнь"). Терминология же в международно-правовых актах затрагивает не только область правотворчества - юридической техники, но и сам процесс сотрудничества государств в борьбе с преступностью.
Совершенствование механизма имплементации норм международного права - главная цель, которую должна преследовать Россия, интегрируя в международное сообщество. Осознавая себя частью мирового сообщества, причем весомой его частью, в России, и на это надо обратить внимание государствоведам и теоретикам права, необходимо признать такую функцию государства, как имплементация норм международного права.
Эффективность этой функции государства может быть достигнута только посредством решения двух, на наш взгляд, наиболее важных задач: 1) достижение мобильности механизмов интеграции посредством правовых и организационных инструментов; 2) совершенствование методов "вживания" международных стандартов в России по всем направлениям (право, экономика, культура, сознание).
Эти элементы являются составными частями правовой системы России (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), а правовая система отдельного государства, понимаемая в широком смысле, помимо нормативной стороны, состоящей из юридических норм, институтов, отраслей права, также включает в себя организационную сторону (совокупность правовых учреждений) и правовую культуру (совокупность правовых взглядов, представлений, идей).
Под понятием "имплементация" мы понимаем не только узкий ее смысл, то есть инкорпорацию (перенос, включение в свой состав) норм международного права в национальное законодательство с целью их применения во внутригосударственных отношениях, но и более широкий. Так, с целью создания условий для осуществления норм международного права в правовой системе Российской Федерации наряду с указанными правовыми мерами должны использоваться международные и национальные организационные инструменты.
Процесс имплементации норм международного пенитенциарного права, механизм их действия не получили необходимого исследования. Научно обоснованный подход к вопросу имплементации международных норм дает возможность активно влиять и управлять внутригосударственными уголовно-исполнительными отношениями; реализация же предписаний норм международного пенитенциарного права находится в плоскости внутригосударственного права.
Проблема осуществления норм международного пенитенциарного права в России состоит в формировании соответствующей научно-практической концепции.
Практика свидетельствует, что, во-первых, имплементация норм международного права не сводится лишь к правотворческой деятельности государства в лице его органов, а предполагает, помимо этого, проведение широкого комплекса мер организационного (правоприменительного) характера, обеспечивающих непосредственную (материальную) реализацию предписаний международно-правовых норм.
И во-вторых, имплементация норм международного права вовсе не ограничивается лишь внутригосударственной правотворческой либо правоприменительной деятельностью. С ростом роли и значения международных межправительственных организаций государства все чаще прибегают к их использованию в качестве органов имплементации многосторонних международных договоров путем участия в деятельности международных организаций по борьбе с преступностью.
Таким образом, механизм имплементации международно-правовых стандартов основан на двух уровнях - национальном и международном, каждый из которых, в свою очередь, включает систему правовых и организационно-правовых инструментов. "Имплементация" по своему содержанию гораздо шире, нежели применяемое в отношении внутреннего права понятие "осуществление". Так, деятельность субъектов внутреннего права по реализации своих субъективных прав и обязанностей представляет собой опосредованную правом совокупность организационно-оперативных мер, как правило не связанных с правотворчеством.
На национальном уровне механизм имплементации - это система правовых инструментов, способствующих закреплению и отражению во внутригосударственном законодательстве тех международно-правовых норм, которые признаны государствами в качестве стандартов.
Национальный механизм имплементации норм международного права основывается на Конституции РФ, Законе РФ "О международных договорах РФ" и др., то есть те нормативные акты, которые определяют место международного права в национальной правовой системе, решают вопрос о соотношении этих двух систем. Нормы отраслевого законодательства (ч. 2 ст. 1, ч. ч. 3, 4 ст. 11, ч. ч. 2, 3 ст. 12 и ч. 2 ст. 13 УК РФ, ст. 3 УИК РФ и др.), основываясь на общих имплементационных нормах, закрепляют место норм международного права в своих сферах.
Важное значение в механизме национально-правовой имплементации норм права имеют постановления Верховного Суда РФ, которые, воздействуя на правосознание (путем разъяснения и толкования законодательных норм), способствуют более эффективной реализации правовых норм. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" <1> содержатся разъяснения и рекомендации судам и правоохранительным органам по применению общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации: положения официально опубликованных международных договоров РФ, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно; в иных случаях наряду с международным договором РФ следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора.
Одной из основных задач национального механизма имплементации норм международного права является установление и поддержание как можно более тесного взаимодействия между внутригосударственной системой имплементации и международной.
Если система национально-правовых инструментов способствует "гармонизации" национального законодательства (то есть приведению его в соответствие с международными стандартами в части их регламентации), то воплощение происходит в результате усилий второго звена механизма имплементации - системы организационно-правовых средств и методов.
Система национальных организационно-правовых инструментов состоит из конститутивных органов РФ - парламент, Правительство, Президент, суд, которые в своей деятельности так или иначе обеспечивают имплементацию норм международного права в нашей стране.
В каждом государстве также могут быть созданы специальные органы, способствующие повышению мобильности механизма имплементации международных стандартов в России (например, Комитет по правам человека при Президенте РФ, Комитет по защите женщин и т.д.).
Особое место в имплементации норм международного права занимают правоохранительные органы, такие как прокуратура, органы внутренних дел, таможенные органы, налоговая полиция и др.
В соответствии с местом и ролью международного права в национальной правовой системе также должны решаться проблемы признания и исполнения решений как иностранных, так и международных судебных (например, Международного военного трибунала по Югославии, в будущем - Международного уголовного суда) и правоохранительных органов (роль в борьбе с международной преступностью НЦБ Интерпола, вступление в нее России, совместная работа с МВД и Минюстом).
Система международно-правовых инструментов имплементации международных стандартов включает в себя сами международные соглашения, содержащие правовые нормы, которые подлежат обязательному исполнению государствами. А многосторонние конвенции представляют собой не только инструменты сотрудничества, но и упрощения: одна такая конвенция может заменить десятки двусторонних соглашений, заключаемых между государствами-членами.
К международным организационно-правовым инструментам имплементации следует отнести деятельность статутных органов организаций, например ООН, Совета Европы, соответственно Совет Безопасности и Европейский суд по правам человека.
К возможным способам оценки эффективности имплементации норм международного права, кроме методов судебной статистики, можно отнести: 1) достаточные знания руководителями (всех уровней) государственных судебных, правоохранительных и других органов норм международного права и практики его применения; 2) наличие ресурсов (необходимого потенциала) в программах социально-экономического развития, например, есть ли статьи расходов, учитывающие международно-правовые обязательства; 3) уровень общественного сознания.
Не только в интересах теории, но прежде всего в интересах практики необходима научная разработка оптимальной модели внутригосударственного и международного организационно-правового механизма имплементации норм международного права, основных принципов взаимодействия, способов и форм их функционирования. Удовлетворительное разрешение этих проблем едва ли возможно в рамках одной лишь юридической науки. Поэтому выдвигается потребность в проведении исследований на стыке нескольких юридических наук, в частности уголовного, уголовно-исполнительного права, криминологии, международного публичного, конституционного права и общей теории права.
Согласно общему правилу для реализации положений международного договора существует две возможности: или государство принимает национально-правовые нормы с целью реализации первых, или же оно санкционирует применение самих положений договора для регулирования соответствующих отношений с участием индивидов. В первом случае (национально-правовой инкорпорации) на основе и во исполнение положений договора издаются новые нормы национального права, изменяются либо отменяются существующие. Во втором случае для реализации положений международного договора в национальном праве применяются отсылочные нормы, санкционирующие применение международного договора.
Условия применения норм уголовно-исполнительного права России (норм, вытекающих из международно-правовых актов) содержатся в нормах международного права. Инкорпорация таких норм в национальное право, независимо от способа, не изменяет характера нормы как нормы международного права, а лишь обусловливает действие ее во внутригосударственной сфере, то есть обязывает национальные суды применять норму международного права, а физических лиц - исполнять ее. Следует отметить, что содержание реципированной нормы от этого не меняется, поскольку не изменяется сама норма международного права (то есть правило поведения), которая начинает действовать также и на территории государства.
Рассмотрим два способа инкорпорации норм международного права. Первый - рецепция (в переводе с латинского receptio - заимствование и приспособление данным обществом социальных форм, возникших в другой стране, другой правовой системе), этот универсальный способ применяется для обозначения точного воспроизведения во внутригосударственных правовых актах формулировок международно-правовых актов путем принятия государством норм национального права, направленных на исполнение международных обязательств.
Следующий способ исполнения требований международного права принято называть отсылкой, когда государство включает в свое национальное право норму (группу норм, правовой институт), отсылающую к международному праву и санкционирующую применение правил международного договора или обычая для регулирования конкретных национальных отношений).
Отсылка - использование согласно предписанию или дозволению внутригосударственного права для урегулирования каких-либо внутригосударственных отношений правил, установленных международными договорами или обычаями. Отсылочная норма лишь санкционирует применение норм "чужой" правовой системы в сфере действия данной системы права. Практически отсылка к международно-правовому договору есть не что иное, как отсылка к содержащимся в нем правилам. Сами международно-правовые правила (например, Европейская конвенция о надзоре за условно осужденными или условно освобожденными правонарушителями от 30 ноября 1964 г.) должны толковаться во внутригосударственных отношениях на основе и в соответствии с общепризнанными принципами, нормами международного права и существующей международной практикой. И в каждом конкретном деле правоприменитель должен выразить согласованную волю государств, предшествующую принятию этих правил.
Так, при толковании реципированных норм, или норм международного права, к которым отсылает национальное право, надлежит учитывать их международный характер и необходимо содействовать достижению единообразия их применения.
Спорным является сам термин "отсылка" как способ инкорпорации норм международного права, поскольку внутреннее право может отослать только к такой международной норме, которая признана государством в той или иной форме, действующей как национальная норма, восполняющая пробелы национального права. Другими словами, и при бланкетном (отсылочном) способе инкорпорации норм международного права речь идет о фактической рецепции (заимствовании) их положений национальным уголовно-исполнительным правом.
Ввиду того что и рецепция, и отсылка по сути есть одно и то же явление - инкорпорация реципированного (заимствованного для национальной правовой системы) международного права, речь должна вестись лишь о двух технических способах такой инкорпорации норм международного права, которые в рамках российской уголовно-исполнительной правовой системы начинают действовать вне зависимости от того, каким способом они были инкорпорированы в своей совокупности. Эти нормы являются реципированным правом (по форме и способу действия - национальным), а по сущности (юридической природе, материальным источникам) - международным).
В этом случае актуальной становится оценка понятия "источник правовой нормы" в двух значениях: 1) в смысле правотворческого решения и 2) в смысле фактического местопребывания норм права.
Приведение внутреннего уголовно-исполнительного законодательства в соответствие с международными обязательствами принципиально возможно в двух основных формах: 1) путем создания, изменения или отмены нормы национального права, объективированной в УИК РФ, 2) а также путем создания нормы национального права, объективированной по крайней мере в двух частичных источниках, один из которых - международный договор РФ, а другой - УИК РФ. Это так называемая бланкетная формула, или отсылка и реципированное право, которое при толковании также отсылает к международной правовой системе.
Из этого следует, что международный договор при отсылочном правотворчестве в национальном праве должен быть признан источником внутреннего уголовно-исполнительного права. То есть источниками унифицированной таким образом нормы следует признать национальный закон, в котором содержится бланкетная формула или реципированные нормы, и международный договор, в котором изложено правило поведения. Каждый из указанных актов предлагается именовать частичным источником унифицированной нормы и, следовательно, уголовного права.
Международное пенитенциарное право и российское уголовно-исполнительное законодательство
Реформа уголовно-исполнительной системы России выступает одним из критериев демократического развития страны. Необходимость реформы была связана прежде всего с тем, что УИС создавалась и долгое время функционировала как машина репрессий и эксплуатации заключенных. УИС - это огромная сеть учреждений - колоний, следственных изоляторов, тюрем, уголовно-исполнительных инспекций. Общее число людей, имеющих отношение к УИС, включая заключенных и персонал, - около 2 млн. человек. Численность заключенных составляет более 40% от общего числа тюремного населения европейских стран. Именно поэтому основным направлением реформы было уменьшение численности заключенных. В настоящее время, когда получены первые результаты сокращения численности заключенных, в частности содержащихся в следственных изоляторах (СИЗО), возможны дальнейшие преобразования, которые еще более приблизят фактическое положение в пенитенциарной системе России к международным и отечественным стандартам.
Принятие 8 января 1997 г. нового Уголовно-исполнительного кодекса РФ (УИК), заменившего Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, значительно приблизило национальное законодательство к международным стандартам.
Так, более четко была определена система контроля и надзора за деятельностью учреждений УИС. Впервые в уголовно-исполнительном законодательстве России были регламентированы функции судебного контроля (ст. 20 УИК), ведомственного контроля (ст. 21), прокурорского надзора (ст. 22), возможности участия общественных объединений в работе учреждений и органов, исполняющих наказания (ст. 23).
Произошло разделение условий содержания в каждом учреждении - на обычные, облегченные и строгие (ст. 87). Улучшение условий содержания стало зависеть как от отбытого срока, так и от поведения осужденного.
УИС предусматривает такие новые виды наказаний, как обязательные работы, ограничение свободы (в исправительных центрах) и арест (в арестных домах). Применение наказания в виде ограничения свободы будет осуществляться не позднее 2005 г., а наказание в виде ареста - не позднее 2006 г.
Принято считать, что большая часть нормативных положений российского уголовно-исполнительного законодательства соответствует международным стандартам. Вместе с тем выделяют некоторые области, где противоречия до конца еще не разрешены, это:
- социальная реабилитации освобождающихся;
- порядок информирования заключенных о своих правах;
- порядок привлечения к труду и принципы организации труда;
- участие общественных организаций в оказании помощи заключенным, в патронаже мест лишения свободы;
- обеспечение осужденных занятиями спортом и физическими упражнениями.
Сравнивать нормы международного права с национальным на предмет соответствия российского права международно-правовым пенитенциарным стандартам следует начиная с Конституции РФ. Потом анализируются законы, указы Президента, а также постановления и распоряжения Правительства, нормативные акты органов местного самоуправления, подзаконные акты и уставные документы различных учреждений.
Главным правилом такого соотношения является то, что внутреннее право не должно гарантировать меньше прав, чем международное, а больше оно гарантировать может.
Таким образом, анализ соответствия норм российского уголовно-исполнительного права международным пенитенциарным стандартам следует осуществлять по таким институтам УИС, как:
1) основные принципы;
2) процедура подачи и рассмотрения жалоб;
3) условия содержания;
4) медицинское обслуживание и охрана здоровья;
5) контакты осужденных с внешним миром;
6) труд;
7) образование и культурная деятельность;
8) спорт и отдых.
Мы же рассмотрим статью 3 "Уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации и международно-правовые акты" УИК РФ. В части первой данной статьи сказано, что уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации учитывает международные договоры Российской Федерации, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденными, в соответствии с экономическими и социальными возможностями.
Во второй части говорится: "Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила исполнения наказаний и обращения с осужденными, чем предусмотренные уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации, то применяются правила международного договора".
Если общепризнанные принципы и нормы международного права в силу их общепризнанности (должны быть признаны достаточно представительным большинством государств) редко вступают в противоречия с национальным правом и непосредственно включаются в право страны (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), то международные договоры содержат множество конкретных норм и могут устанавливать далеко не общепринятые правила, порой порождающие коллизии с национальным правом. Реализация же международных норм, затрагивающих основные права человека (а именно к этой сфере относятся нормы уголовно-исполнительного права), невозможна без издания соответствующих национальных законов. В результате государство, принимая такие нормы, берет обязательство издать соответствующие законы. Став частью права страны, соответствующее правило подлежит непосредственному применению.
В УИК РФ по этому поводу существует некоторое противоречие. Во-первых, вызывает сомнение юридическая сила термина "учитывает" применительно к договорам (ч. 1 ст. 3 УИК РФ), о чем будет сказано ниже, во-вторых, и ч. 1 и ч. 2 указанной статьи говорят об одном и том же - о международных договорах РФ. Но если ч. 2 в точности соответствует смыслу Конституции РФ, то ч. 1 отрицает приоритет международных договорных обязательств России. "Российская Федерация выступает за неукоснительное соблюдение договорных и обычных норм, подтверждает свою приверженность основополагающему принципу международного права - принципу добросовестного выполнения международных обязательств по международному праву" (Закон о международных договорах РФ от 15 июля 1995 г.). Верность международным обязательствам признается необходимым качеством правового государства <1>. Причем приоритетом пользуются лишь межгосударственные и межправительственные договоры. Межведомственные соглашения, являясь разновидностью международного договора, не могут обладать приоритетом в отношении национального закона.
Не секрет, что международное сообщество предъявляет порой повышенные, чем в России, требования к соблюдению и защите прав человека, но раз соответствующее международное соглашение ратифицировано нами, уйти от выполнения обязательств - значит нарушить принцип pacta sunt servanda, нарушить международный договор. Если экономические и социальные возможности России не позволяют выполнить договорные обязательства (Закон "О международных договорах РФ" предписывает обязательную ратификацию договоров, "устанавливающих иные правила, чем предусмотренные законом" (ст. 15)), то, по-видимому, не следует их принимать (подписывать, присоединяться, ратифицировать) либо при необходимости прибегнуть к помощи оговорки к этому договору. Так, при ратификации международного договора, затрагивающего права человека, любое государство может сделать оговорку <1> о том, что оно не берет на себя ответственность за несоблюдение или неприменение определенных положений договора. Тем самым государство освобождает себя от обязанности применять указанное в международном договоре право или правило определенным образом и в соответствующем объеме, а также при наличии оговорки получает право отклонять жалобы по поводу нарушения прав и свобод, направленных лицами, находящимися под юрисдикцией этого государства.
Юридическая неопределенность уголовно-исполнительного закона по отношению к международным договорам РФ, а тем более противоречие УИК в ч. 1 ст. 3 Конституции России не может, по нашему мнению, оправдываться никакими экономическими и социальными проблемами в России. Противоречие первой и второй частей ст. 3 УИК РФ, по-видимому, стоит понимать так, что правоприменителю оставлена "лазейка", позволяющая в удобном случае, если национальная норма вступит в коллизию с правилами международного договора РФ, сослаться на тяжелое экономическое и социальное положение.
Не меньший интерес вызывают и последующие части ст. 3 УИК РФ. Так, в ч. 3 ст. 3 декларируется, что в соответствии с международно-правовыми нормами, Конституцией РФ уголовно-исполнительное законодательство РФ и практика его применения основываются на строгом соблюдении гарантий защиты от пыток, насилия и другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения с осужденными.
Что здесь вызвало сомнение? Первое словосочетание "законодательство РФ и практика его применения" скорее подходит для научного доклада или соответствующего отчета перед международной организацией (контролирующим органом), чем для текста федерального закона. Видимо, авторы текста данной статьи имели в виду, что соответствующие подзаконные акты также будут соответствовать международно-правовым нормам.
Без сомнения, положительна приверженность нового Кодекса соблюдению указанных в ч. 3 ст. 3 УИК РФ гарантий защиты, но тогда, на наш взгляд, это положение следовало закрепить в ст. 8 УИК РФ "Принципы уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации". Стремление авторов закона соответствовать международным стандартам и показать это мировому сообществу, которое при любом удобном случае старается "уколоть" Россию за плохое обращение с осужденными, по-видимому, побудило их внести этот принцип в статью о соотношении уголовно-исполнительного законодательства РФ и международно-правовых актов.
В ч. 4 ст. 3 говорится, что "рекомендации (декларации) международных организаций по вопросам исполнения и обращения с осужденными реализуются в уголовно-исполнительном законодательстве Российской Федерации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей".
По своему характеру эта норма, как и ее предшественница, также декларативна. Что касается актов, принимаемых международными организациями, то это не только декларации (именно их почему-то выделил законодатель). Неправовые акты - это резолюции конференций, совещаний и международных организаций, их органов. Влияние их на национальное право растет, но при этом они все же не носят юридический характер. Указанные акты относятся к морально-политическим обязательствам, которые должны учитывать участники в своей нормотворческой деятельности. Каждое государство-участник должно стремиться выполнить их положения. Статус рекомендаций имеют резолюции международных организаций, например резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. Придать юридическую силу международным рекомендациям, использовать их в национальном правотворчестве или нет - суверенная воля каждого государства.
Так, Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала странам-членам предпринять все от них зависящее для выполнения Минимальных стандартных правил обращения с заключенными при управлении пенитенциарными учреждениями, а также чтобы они учитывали их при разработке своего национального законодательства.
Одобряя эти Правила, Экономический и социальный совет ООН в 1955 г. рекомендовал правительствам информировать Генерального секретаря ООН каждые пять лет о прогрессе, достигнутом в их применении.
Хотелось бы обратить внимание на то, что принцип уважения прав человека (именно он и лежит в основе пенитенциарной системы) не только для России, но и для многих государств носит программный характер в результате неготовности их политических и социальных систем к реализации подобных международных стандартов в полном объеме. В связи с этим, думается, что не было особой необходимости в УИК РФ таким способом "заверять" международное сообщество в том, что наша пенитенциарная система когда-нибудь в полном объеме будет соответствовать и Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными и резолюциям Совета Европы.
В ст. 3 УИК РФ нашла свое отражение доктрина соотношения российского уголовно-исполнительного права и норм международного права. Эта тема достаточно нова в нашей науке, но существующие работы отечественных ученых-пенитенциаристов позволяют говорить о целой концепции.
На наш взгляд, ответы на некоторые вопросы, возникшие при анализе нового УИК РФ, с точки зрения соответствия его нормам международного права следует искать в работах таких ученых, как Н.А. Стручков, В.Н. Брызгалов, В.Т. Коломиец, И.В. Шмаров, Ю.А. Алферов, П.Г. Пономарев, А.Ф. Сизый и др.
Так уж сложилось в юридической литературе, что все нормы международного права, имеющие однородный объект и устанавливающие определенные правила поведения в той или иной сфере отношений, стали называть международно-правовыми стандартами. Для лучшего осмысления этих стандартов научными и практическими работниками была предложена их классификация. При разделении документов, закрепляющих международно-правовые стандарты обращения с заключенными в зависимости от их целевого назначения, содержания и возможности реализации на группы, на наш взгляд, не была учтена их различная юридическая сила <1>. Классифицируя международно-правовые стандарты, то есть нормы (правила поведения), на самом деле группировали международные акты и наоборот <2>. Так, наряду с резолюциями ООН, имеющими рекомендательный характер, в одну группу предлагалось вносить международные договоры, требующие обязательного выполнения со стороны государств-участников. В итоге вывод о том, что "внедрение" (точнее было бы - "имплементация" ("осуществление") - термин, который имеет мировое распространение, включает в себя систему правовых и организационно-правовых международных и национальных мер) международно-правовых стандартов - длительный процесс, благополучно перекочевал в ч. 1 ст. 3 УИК РФ, перенося подобный подход на международные договоры РФ.
На самом же деле вся классификация международных стандартов обращения с заключенными посвящена одному, наиболее важному для отечественной уголовно-исполнительной системы, документу - Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными, принятым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в Женеве 30 августа 1955 г. Именно эти стандарты не дают покоя и служат "головной болью" нашим пенитенциаристам. Отбросив внешнеполитический оттенок этого вопроса, отметим, что в последнее время возросла роль международных органов контроля, задача которых - оказывать содействие и помощь государствам в выполнении ими международных обязательств путем принятия соответствующих решений и рекомендаций. Так, Комитет по правам человека, созданный в соответствии со ст. 28 Пакта о гражданских и политических правах в 1966 г., призван рассматривать доклады стран-участниц о том, как учитываются положения международных соглашений по правам человека в рамках правовых систем государств. В качестве эталона для характеристики национальной уголовно-исполнительной системы, в том числе и для России, используются Минимальные правила.
Хотя в их преамбуле записано, что они не имеют нормативного характера и носят рекомендательный характер, однако уже в итоговом документе Венской встречи представителей государств - участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 15 января 1989 г. зафиксировано обязательство этих государств соблюдать принятые ООН Минимальные стандартные правила обращения с заключенными.
Но нельзя Правила сравнивать по юридической силе со Всеобщей декларацией прав человека, которая была принята в виде резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и поэтому носила лишь рекомендательный характер. В настоящее время права и свободы, провозглашенные в ней, рассматриваются государствами в качестве юридически обязательных обычных или договорных норм.
Принятые же в форме резолюций кодексы поведения (минимальные стандартные правила) имели и имеют сейчас рекомендательный характер, представляют собой разработанную на многосторонней основе определенную модель для принятия соответствующих норм внутригосударственного законодательства. Поэтому, по нашему мнению, и в соответствии с доктриной международного права "учитывать", а не соблюдать в национальной правовой системе следует только определенную, рекомендуемую модель поведения, а не международные договоры. Отношение к международным договорным обязательствам государства и в Конституции, и в федеральных законах должно быть одинаковым. Ведь подчас в самом тексте международного соглашения содержатся варианты реализации его норм. Так, например, из смысла п. 1 ст. 2 Пакта об экономических, социальных и культурных правах вытекает, что менее развитые страны в силу недостаточного уровня экономического развития и нехватки средств имеют право ссылаться на эту статью для установления приоритета в постепенном предоставлении и обеспечении тех или иных прав, закрепленных в Пакте.
Хотелось бы также привести слова В.А. Карташкина, который считает, что после ратификации нашей страной Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Совету Европы и России следует по взаимной договоренности установить строго определенный срок, в течение которого российское законодательство и правоприменительная практика будут приведены в соответствие с европейскими стандартами <1>. В заключение добавим, что механизм имплементации норм международного права включает в себя и международно-правовой уровень, меры которого не могут быть пересмотрены или отменены каким-либо одним государством, и национально-правовые инструменты, установление и выбор которых хоть и обусловлен суверенной государственной волей, но все же не может противоречить правам человека, интересам третьих государств и международному правопорядку.
Источники МПП универсального и регионального характера.
Международные правовые и типовые акты, универсального характера:
1. Всеобщая декларация прав человека (Резолюция 217А(III) ГА ООН от 10 декабря 1948 г.).
2. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (Резолюция 2200А(XXI) ГА ООН от 16 декабря 1966 г.).
3. Международный пакт о гражданских и политических правах (Резолюция 2200А(XXI) ГА ООН от 16 декабря 1966 г.).
4. Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах (Резолюция 2200А(XXI) ГА ООН от 19 декабря 1966 г.).
5. Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни (Резолюция 44/128 ГА ООН от 15 декабря 1989 г.).
6. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Резолюция 39/46 ГА ООН от 10 декабря 1984 г.).
7. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (I Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Резолюция от 30 августа 1955 г.).
8. Процедуры эффективного выполнения Минимальных стандартных правил, касающихся обращения с заключенными (Резолюция 1984/47 ЭКОСОС от 25 мая 1984 г.).
9. Основные принципы обращения с заключенными (Резолюция 45/111 ГА ООН от 14 декабря 1990 г.).
10. Стандартные минимальные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) (Резолюция 45/110 ГА ООН от 14 декабря 1990 г.).
11. Рекомендации в отношении обращения с заключенными-иностранцами.
12. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (Резолюция 34/169 ГА ООН от 17 декабря 1979 г.).
13. Руководящие принципы для эффективного осуществления Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (Резолюция 1989/61 ЭКОСОС 24 мая 1989 г.).
14. Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка (VIII Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 1990 г.).
15. Основные принципы, касающиеся роли юристов (VIII Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 1990 г.).
16. Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания (Резолюция 37/194 ГА ООН от 18 декабря 1982 г.).
17. Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) (Резолюция 40/33 ГА ООН от 29 ноября 1985 г. и Резолюция 1989/66 ЭКОСОС от 24 мая 1989 г.).
18. Руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Руководящие принципы, принятые в Эр-Рияде) (Резолюция 45/112 ГА ООН от 14 декабря 1990 г.).
19. Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы (Резолюция 45/113 ГА ООН от 14 декабря 1990 г.).
20. Смертная казнь (Резолюция 2857(XXVI) ГА ООН от 20 декабря 1971 г.).
21. Меры, гарантирующие защиту прав тех, кто приговорен к смертной казни (Резолюция 1984/50 ЭКОСОС от 25 мая 1984 г.).
22. Осуществление мер, гарантирующих защиту прав тех, кто приговорен к смертной казни (Резолюция 1989/64 ЭКОСОС от 24 мая 1989 г.).
23. Смертная казнь (Резолюция 1990/29 ЭКОСОС от 24 мая 1990 г.).
24. Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Резолюция 3452(XXX) ГА ООН от 9 декабря 1975 г.).
25. Взаимная помощь и международное сотрудничество по уголовным делам (Резолюция 53/112 ГА ООН от 9 декабря 1998 г.).
26. Типовой договор о выдаче (Резолюция 45/116 ГА ООН от 14 декабря 1990 г.).
27. Типовой договор о взаимной помощи по уголовным делам (Резолюция 45/117 ГА ООН от 14 декабря 1990 г. (в ред. Резолюции 53/112 ГА ООН от 20 января 1999 г.)).
28. Типовое соглашение о передаче заключенных-иностранцев.
29. Типовой договор о передаче надзора за правонарушителями, которые были условно осуждены или условно освобождены (Резолюция 45/119 ГА ООН от 14 декабря 1990 г.).
Международные правовые и модельные акты регионального характера:
Совет Европы.
1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (4 ноября 1950 г.).
2. Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (28 апреля 1983 г.).
3. Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, вносящий структурные изменения в созданный на ее основе контрольный механизм (11 мая 1994 г.).
4. Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам (20 апреля 1959 г.).
5. Дополнительный протокол к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам (17 марта 1978 г.).
6. Европейская конвенция о международной действительности судебных решений по уголовным делам (28 мая 1970 г.).
7. Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания (26 ноября 1987 г.).
8. Протокола N 1 и N 2 к Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания (4 ноября 1993 г.).
9. Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (8 ноября 1990 г.).
10. Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (27 января 1999 г.).
11. Европейская конвенция о выдаче (13 декабря 1957 г.).
12. Дополнительный протокол к Европейской конвенции о выдаче (15 октября 1975 г.).
13. Второй дополнительный протокол к Европейской конвенции о выдаче (17 марта 1978 г.).
14. Конвенция о передаче осужденных лиц (21 марта 1983 г.).
15. Европейская конвенция о надзоре за условно осужденными или условно освобожденными правонарушителями (30 ноября 1964 г.).
16. Резолюция 1044(1994) об отмене смертной казни (ПАСЕ, 4 октября 1994 г.).
17. Резолюция (62)2 Комитета министров государствам-членам относительно избирательных, гражданских и социальных прав заключенных (Комитет министров, 1 февраля 1962 г.).
18. Резолюция Комитета министров СЕ(75)25 о труде заключенных (Комитет министров, 18 сентября 1975 г.).
19. Рекомендация N R(87)3 Комитета министров государствам-членам относительно европейских пенитенциарных правил (Комитет министров, 12 февраля 1987 г.).
20. Пояснительная записка к европейским пенитенциарным правилам (переработанный вариант Европейских минимальных стандартных правил обращения с заключенными).
21. Резолюция Комитета министров СЕ(76)10 о некоторых мерах наказания, альтернативных лишению свободы (Комитет министров, 9 марта 1976 г.).
22. Рекомендация R(82)16 Комитета министров странам-участницам относительно предоставления краткосрочных отпусков заключенным (Комитет министров, 24 сентября 1982 г.).
23. Рекомендация R(82)17 Комитета министров странам-участницам относительно системы заключения и обращения с опасными преступниками (Комитет министров, 24 сентября 1982 г.).
24. Рекомендация R(82)12 Комитета министров странам-участницам об образовании в тюрьмах (Комитет министров, 13 октября 1989 г.).
СНГ.
1. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.
2. Конвенция о передаче лиц, страдающих психическими расстройствами, для проведения принудительного лечения от 28 марта 1997 г.
3. Конвенция о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания от 6 марта 1998 г.
4. Модельный уголовно-исполнительный кодекс (рекомендательный законодательный акт СНГ) (Межпарламентская Ассамблея государств-участников СНГ от 2 ноября 1996 г.).