В действительности теория психоанализа явилась настоящей револю­цией в том способе мышления, что существовал в начале XX века.

Прежде всего, это касается проблемы различения физических явлений и сознательных явлений. Дело в том, что современная наука исходит из того, что постижимы научным образом могут быть только определенного рода явле­ния, имеющие место в природе. Это физические явления, воспроизводимые экспериментально в любом месте и в любое время, покоящиеся на идее одно­родной материи. И хотя современная наука сейчас ставит в центр исследования уже не однородные, а уникальные, исторически развивающиеся системы, установка остается традиционной, ориентируясь на получение объективно-истинных знаний о мире.

Что касается сознательных явлений, то здесь дело обстоит иначе. Посколь­ку сознательные явления связаны с индивидуализацией, мы не можем про­никнуть в них научно. И этот разрыв между физическими науками и науками о сознании не преодолен и наблюдается до сих пор.

Так вот, заслуга Фрейда состояла в том, что он был первым, кто попытался цвести сознательные явления в область научного рассмотрения. То есть в область такого рассмотрения, где сознательность не отрицается, не элиминируется и можно рассуждать о названных явлениях объективным образом. Каким образом?

Во всех классических теориях есть всегда какой-нибудь заранее заданный объект, и в этом смысле теория есть картина этого объекта (или объектов). Психоанализ же такого объекта или такой картины не имеет, так как ее поня­тия и ее опыт действительно не обладают свойством научного эксперимента. То есть не могут быть воспроизведены другим исследователем в другом месте и в другое время.

Следовательно, это не теория в обычном смысле этого слова, так как поня­тия в психоанализе относятся не к описанию предметов, а задают и описыва­ют условия определенного рода работы с этими предметами. Отсюда вытека­ет вторая особенность психоанализа – символический ее характер.

Вот, скажем, человек скуп. Что это значит? Имеет ли данное качество от­ношение к деньгам? Фрейд показывает, что скупость связана со смыслами, неотъемлемыми от человеческой психики, которые лишь замкнулись на отно­шение к деньгам и стали реализовываться через что-то независимое от них.

Точно так же нельзя сказать человеку, который видит, например, «розовых слонов», что их не существует. Что это только кажется. Ведь если видение слонов выполняет какие-то смыслы, то оно реально. Чтобы иметь дело с розо­выми слонами, как с действительным предметом, во время психоаналитичес­кого лечения, необходимо выявить другую реальность, где они существуют как носители каких-то смыслов.

Итак, те события, о которых идет речь, не есть события, которые происхо­дят в индивидуальной истории, хотя некоторые из них и могут иметь место в индивидуальной жизни. Скажем, комплекс Эдипа. Чтобы иметь данный комп­лекс, нужно, чтобы был отец. А если отца нет? В действительности Фрейд го­ворит о метафоре отца. А когда он говорил о метафоре, то оказывается совер­шенно не важно – был ли реальный отец у ребенка или нет.

Описание и выявление такого рода структур и составляет как раз теорети­ческое содержание психоанализа.

Главой нового направления в психоанализе – неофрейдизма – по праву считают Э. Фромма, который, критикуя ортодоксальный фрейдизм, преодо­лел его пансексуализм, отказался от учения о либидо, сублимации и типах индивидов, различающихся наличием у них тех или иных эротических зон.

Центральным понятием учения Фромма стало понятие социального характера, в котором выражается совокупность фундаментальных потребностей человека:

· потребности, схожие с потребностями животных (потребности самосох­ранения, продолжения рода, пищи и т. д.);

· потребности собственно человеческие (стяжательство, честолюбие, за­висть и г. п.),

Первые обусловлены биологически, вторые детерминированы социальной средой.

Выделение различных типов социального характера осуществляется Фром­мом по признаку ориентации человека на продуктивные или непродуктивные межличностные отношения. Социальным характером продуктивной ориента­ции является производящий тип – тип человека свободного, любящего, paзумного, ответственного, созидающего. Социальные характеры непродуктив­ной ориентации – рецептивный (зависимый), эксплуататорский (авторитарный), рыночный (обманывающий), накопительский – связываются Фроммом с от­чуждением, разрушением, корыстной выгодой, подавлением индивидуально­сти и другими факторами.

Социальный характер складывается под влиянием общества, Но измене­ние общества начинается с изменения социального характера. Если соци­альный характер в новых условиях остается «старым», то люди, обладающие им, будут стремиться воспроизвести прежнюю социальную структуру, считает Фромм.

Рассуждая о смысле жизни, Фромм приходит к идее о двух модусах бытия. Первый модус связан с обладанием, присвоением пищи, одежды, благ; вто­рой – с самоопределением, самореализацией созидательных способностей человека. На вопрос «Что главное в жизни: иметь или быть?» Фромм отвечает: «Быть». Иначе говоря, Фромм за то, чтобы активно проявлять себя в различных сферах жизни, за реализацию всех потенций человека, а не за то, чтобы лишь потреблять.

Основным мотивом поведения человека Фромм считал страсти (влечения), которые обусловлены конкретном общественной структурой (ненависть, апа­тия, цинизм и т. п. состояния возникают на почве социально-экономических кризисов). Страсти носят иррациональный характер, считает Фромм. Их мо­жет укротить только разум, обеспечивающий знания о вещах независимо от того, какими мы хотим их видеть.

Модернизацию общества на гуманистических началах Фромм сводит лишь к изменению сознания и распространению новых форм психодуховной ориен­тации, которые эквивалентны религиозным системам прошлого.

Выводы:

Главным в психоанализе было открытие бессознательного, его специаль­ное изучение и широкое философское толкование.