Коренные изменения, произошедшие в 90-е годы XX века во всех сферах общественной жизни – социальной, экономической, политической и культурной, оказали существенное влияние на состояние современного русского языка. Обновление в языке, особенно в наиболее его подвижной части – лексике и фразеологии, происходит настолько стремительно и ощутимо, что заслуживает пристального внимания, изучения и должной оценки.
Перестройка государственной и экономической системы, смена ценностных ориентиров изменили условия функционирования языка, его коммуникативно-прагматический характер. Происходит процесс демократизации языка: литературная норма становится менее обязательной, жесткой, язык – более естественным, свободным от речевых стереотипов прошлого. Этому процессу во многом способствуют средства массовой информации [СМИ] – их более свободное отношение к литературной норме, ставящее под сомнение ее незыблемый характер, установка на живое непринужденное общение, отказ от былого официоза, поиск новых более демократичных средств для выражения мысли.
Изменение «языкового вкуса эпохи» [В.Г. Костомаров] находит свое отражение и в тех процессах, которые мы наблюдаем в современной фразеологии.
Новые фразеологические единицы наглядно демонстрируют процесс поиска наиболее адекватного языкового средства для наименования новых жизненных реалий, о чем свидетельствует появление различных фразеологических вариантов: период застоя – эпоха застоя, двойная арифметика – двойная бухгалтерия, правовое поле – правовое пространство.
Новые фразеологические обороты образуются традиционными для русского фразообразования способами: лексикализацией словосочетаний, обозначающих актуальные политические, экономические, социальные, культурные реалии: коммерческие структуры, потребительская корзина, страны ближнего зарубежья; метафоризацией омонимичных свободных сочетаний слов в целом или их отдельных словных компонентов: коррозия души, корни национальных конфликтов, ростки демократии, первая оттепель; с помощью метонимического типа переноса: черные береты [бойцы ОМОНа], голубые береты [солдаты ООН].
Поскольку радикальные изменения прежде всего касаются политической, социальной и экономической жизни общества, активно появляется новая фразеология, обозначающая процессы, происходящие в этих сферах: правовое государство, новые русские, прорыв экономики, пакет предложений, клановые интересы, минимальная заработная плата, народная дипломатия, потребительская корзина, конституционное право, индивидуально-трудовая деятельность, товарищество с ограниченной ответственностью, русскоязычное население, теневая экономика, шоковая терапия, дикий рынок, конверсия оборонной промышленности, лицо кавказской национальности, человеческий фактор, отмывание денег, адресная помощь и другие.
Важную роль в образовании новой фразеологии играет определенный набор ключевых слов, объединяющих их в одно семантическое поле: силовой – силовые министры, силовые структуры, силовые министерства, силовые руководители; период – период застоя, хрущевский период, сталинский период, период оттепели; социализм – аграрный социализм, аппаратный социализм, застойный социализм, имперский социализм, казарменный социализм; партия – партия власти, партия войны, партия порядка; пространство, поле – конституционное пространство(поле), экономическое пространство (поле), антимонопольное пространство, политическое пространство, культурное пространство (поле), административное поле.
Наряду с новообразованиями современная фразеология в значительной мере опирается на уже сложившиеся в языке традиционные формы обозначения, подвергая их различного рода трансформациям (лексическим, грамматическим, структурным) с учетом изменившихся реалий: легитимная власть (законная), вот что характерно (интересно), по идее (по сути), прийти к консенсусу (к соглашению), застойный социализм (развитой), капитализм (социализм) с человеческим лицом, властные органы (органы власти).
Активным «поставщиком» новых фразеологизмов, как видно из приведенных примеров, являются СМИ, а также практиковавшаяся в 90-х годах открытая трансляция заседаний Верховного Совета, потом Государственной Думы.
В.Г. Костомаров отмечает, что даже в чисто официальной части заседания парламентарии стремились избежать старых классических формулировок ведения партийного собрания, трансформируя их определенным образом: принять в первом чтении (принять проект за основу), установить регламент (определиться с повесткой дня)[3].
Одной из отличительных особенностей современной фразеологии является ее метафоричность. Большинство фразеологизмов, появившихся прежде всего в СМИ, образовалось в результате метафоризации свободных сочетаний слов или, что значительно чаще, их отдельных компонентов. Метафора в современной публицистике является не только приемом изображения действительности, но и действенным средством выражения социальной оценки. СМИ расширили границы устойчивых наименований политических, социальных явлений действительности: коридоры власти, ростки демократии, острова тоталитаризма, корни национальных конфликтов, политическая кухня, в связи с чем в лингвистике появился термин политическая метафора.
Появление подобных фразеологизмов сопровождается различными процессами в семантике слов, вовлеченных в процесс фразеологизации (сужением, расширением их значений). Особенно продуктивен в этом направлении процесс детерминологизации – «расширение смысла специальных слов и терминологических сочетаний за счет включения их в бытовые и публицистические контексты»2. Многие экономические, юридические, медицинские, технические, биологические, военные и другие термины, оказавшись в несвойственном для них лексическом окружении, утрачивают свое узкоспециальное значение и приобретают более широкое, как правило, переносное значение. В результате этого процесса появляются меткие образные выражения, наделенные острой негативной социальной оценкой: белая горячка самовластия, идейный вакуум, бациллы национализма, агония власти, коррозия души, закулисные маневры, политический фарс, метастазы насилия.
Активное внедрение в нашу жизнь компьютерных технологий приводит к появлению таких фразеологизмов, как виртуальный президент, банк данных, виртуальная реальность, мировая паутина.
Одним из источников пополнения языка новыми фразеологизмами является реклама. Под ее влиянием формируется принципиально новая фразеология, опирающаяся не только на языковые средства, но и на видеоряд: играйте и выигрывайте (реклама «Русского лото»); райское наслаждение; иногда лучше жевать, чем говорить; двойная сила; сладкая парочка.
Процесс демократизации языка, его раскрепощение приводит к расширению сферы употребления жаргонной и просторечной фразеологии. Она начинает активно проникать в письменные тексты, прежде всего в прессу, что приводит к утрате ею сниженной стилистической окраски и постепенному переходу в состав литературного языка: отмывать деньги, мафиозные разборки. В целом процесс вхождения отдельных просторечных и жаргонных фразеологизмов в состав литературного языка можно оценить положительно, поскольку они обогащают нашу речь нестандартными экспрессивными средствами выражения, способствуют непринужденности общения. Однако неконтролируемый поток жаргонной и просторечной фразеологии (особенно взятой из речи уголовных элементов, наркоманов), появившейся в СМИ, огрубляет нашу речь, делает ее примитивной. Вряд ли можно положительно оценить появление в СМИ таких фразеологизмов, как: оттянуться на полную катушку, поставить на стрелку, ловить кайф, быть в отключке и других.
В современной фразеологии, в отличие от лексики, значительно больше русских слов, поскольку она стремится к понятности, хотя и не отказывается от заимствований. Но в сочетании с русскими иноязычные слова начинают восприниматься в составе фразеологизма как свои: человеческий фактор, легитимные выборы, стратегия ускорения.
Однако излишняя тяга к заимствованиям (преимущественно из английского языка), обусловленная в основном внеязыковыми причинами: потребностью в наименовании новых реалий, изменением языкового вкуса носителей языка - престижностью заимствованного слова, часто приводит к появлению различных плеонастических сочетаний в СМИ (плеоназм (от греч. pleonasmos – излишество) – смысловая избыточность, возникающая в результате дублирования лексического значения одного слова другим): ответная контратака – контратака ‘противодействующая, ответная атака’; коллега по профессии – коллега ‘товарищ по работе, профессии’; свободная вакансия – вакансия ‘незанятая должность’; выдающийся виртуоз – виртуоз ‘человек, в совершенстве владеющий техникой своего искусства’. К сожалению, некоторые из приведенных сочетаний уже закрепились в СМИ.
Наряду с активным процессом формирования новой фразеологии в языке появляются устойчивые обороты, дающие общую негативную оценку реалиям прошлого: казарменный социализм, период застоя, административно-командная система. Многие устойчивые выражения, знаковые для тоталитарного времени, получают в современном прочтении ироническую либо резко отрицательную оценку: светлое будущее, вперед к победе коммунизма, счастливое детство, детям – всенародную заботу. Часто в СМИ они подвергаются ироническому переосмыслению: коррупции – всенародную заботу, вперед к капитализму, светлое прошлое.
Особую популярность приобретает в СМИ советский образный штамп «битва за …» – патетическое обозначение борьбы за что-либо социально значимое, но труднодостижимое: битва за депутатское кресло, битва за телефон, битва за привилегии.
Образный штамп – изначально выразительное языковое средство, утратившее в результате чрезмерного и недифференцированного употребления свою оригинальность и семантическую четкость.
Намеренно искажаются в прессе ставшие крылатыми цитаты из классических советских текстов, которые часто используются в роли газетных заголовков: человек – это звучит горько, кепки бы делать из этих людей, Орел нерушимый.
Ироническое обыгрывание советизмов в СМИ отражает наметившуюся в языке тенденцию пренебрежительного отношения к различным пафосным социалистическим формулам, настроенность носителей языка на словотворчество, решительное обновление репертуара образных средств.
Стремительное изменение жизни приводит к тому, что в пассивный словарный запас уходят фразеологизмы, обозначающие прежние реалии: ударник коммунистического труда, великие стройки пятилетки, ленинский стиль руководства, ленинский призыв. В публицистике эти устойчивые обороты используются с определенными стилистическими целями: служат средством создания иронии, сатиры, гротеска: «В обстановке высокого патриотического подъема…», «вся страна приветствует…», а страна еще газету не получила» [Литературная газета].
| РАЗДЕЛ VII. | Современный русский язык |
| Словообразование |
Основные единицы словообразовательной системы и отношения между ними. Связь словообразования с лексикой и грамматикой
К основным единицам словообразовательной системы относятся следующие единицы, характеризующиеся отношениями включения и иерархии:
словообразовательный формант – конкретное средство образования нового слова, соотносительное с типизированными классами соответствующих формантов. Например, конкретные суффиксы, конфиксы, постфиксы относятся к классу суффиксальных формантов; приставки (префиксы) составляют класс префиксальных формантов; оба названных класса могут быть объединены в более крупный класс аффиксальных формантов;
производное слово (дериват) – это основная минимальная единица словообразовательной системы языка, вычленяющая в своем составе производящую основу и словообразовательный формант – средство, с помощью которого образовано новое слово. Например, синий®синеть, облако ® заоблачный;
словообразовательная пара – это два однокоренных слова, связанных отношениями непосредственной производности (мотивации). В словообразовательной паре одно слово производящее, мотивирующее, другое – производное, мотивированное. Производное, как правило, сложнее по форме и/или по содержанию, чем производящее. При этом важно иметь в виду, что формальное и семантическое различие между производящим и производным словами должно быть минимальным, т.е. ограничиваться разницей в одном словообразовательном форманте, значение производного должно быть объяснимо через значение производящего, самого близкого к производному по форме. Ср.: редактор → редактировать (осуществлять деятельность редактора);
словообразовательная цепочка – ряд однокоренных слов, находящихся в отношениях последовательной производности. Ср.: весна – веснушки – веснушчатый;
словообразовательная парадигма – совокупность производных слов, имеющих одну производящую основу и находящихся на одной ступени производности. Единицы, входящие в одну словообразовательную парадигму, являются кодериватами: кровь – кровный, кровь – кровавый, кровь – кровяной;
словообразовательное гнездо – совокупность однокоренных слов, упорядоченная отношениями производности. Оно состоит из вершины (непроизводного слова) и дериватов разных ступеней (степеней) производности. В словообразовательном гнезде представлены производные, находящиеся в разных отношениях к вершине и к другим членам словообразовательного гнезда. В целом структуру словообразовательного гнезда можно представить как совокупность словообразовательных парадигм и словообразовательных цепочек;
словообразовательный тип является основной комплексной единицей словообразовательной системы. Словообразовательные типы представляют собой абстрактные (отвлеченные от конкретных лексических значений) схемы образования новых слов, характеризующиеся единством трех компонентов: общностью частеречной принадлежности производящих и общностью частеречной принадлежности производных, общностью словообразовательного форманта и словообразовательного значения.
Например, слова слоненок, медвежонок, негритенок и т.п. созданы на основе словообразовательного типа сущ, + -онок/-енок = сущ. со значением «детеныш человека или животного»;
способ словообразования– это более крупная, чем словообразовательный тип, единица классификации, объединяющая ряд типов, характеризующихся одним и тем же видом форманта (префикс, суффикс, постфикс и т.п.), в отвлечении от конкретных материальных воплощений этого форманта в разных типах [Грамматика-70, с.41]. Способ словообразования показывает, с помощью какого словообразовательного средства образовано новое слово, с помощью какого форманта выражается словообразовательное значение производного слова. Способ словообразования – это способ изменения мотивирующей базы, в результате которого образуется новая единица.
Словообразование связано с другими разделами науки о языке, в частности, с лексикой и грамматикой. Связь с лексикой проявляется в следующем: а) словообразование классифицирует лексику; б) словообразование является самым активным способом пополнения словарного запаса языка (ср.: заимствовано одно слово кофе, а словообразовательные процессы русского языка дают целое гнездо однокоренных слов – кофемолка, кофеварка, кофеман, кофелюб, кофейный, кофеек и т.п.); в) словообразовательный формант в совокупности с ЛЗ производящего слова обусловливают семантику производного (ср.: существительное + -онок/ёнок = существительное, называющее невзрослое существо, детеныша); г) ЛЗ производящего может определять характер (количество и структуру) производных (ср. возможность образования производных слов от многозначных производящих с разной степенью деривационной продуктивности: красный «признак по цвету» – краснеть, краснота, красноватый, красным-красно и др.; красный «устар. революционный» – красногвардеец, красноармеец, краснофлотцы, краснознаменный и др.; красный «устар. красивый» не имеет производных).
Связь с грамматикой выражается в следующем: а) словообразовательные и грамматические средства выступают взаимодополняющими средствами номинации (ср. наличие в русском языке словообразовательного типа «существительное со значением лица мужского пола + -к = существительное со значением лица женского пола»: студент – студентка, спортсмен - спортсменка. Если этот словообразовательный тип «не работает» (ср., например, невозможность образования названий лиц по профессии, типа пилот – пилотка), обозначение дается с использованием синтаксических номинаций: пилот Иванова, женщина-пилот; б) словообразовательная структура может предопределять структуру синтаксических единиц (так, глаголы направленного движения, имеющие в своем составе приставки до-, от-/ото-, с-/со- требуют наличия в словосочетании соответствующего предлога: доплыть до берега, отплыть от берега, сбежать с горы); в) словообразовательные средства имеют грамматическую прикрепленность (например, суффиксы -ость, -ений участвуют только в образовании существительных);г) способы словообразования грамматически закреплены за определенными частями речи или обнаруживают продуктивность преимущественно по отношению к конкретной части речи (так, например, способом нулевой суффиксации образуются только существительные от прилагательных или глаголов).
Виды, значения и функции морфем.
Асемантические части слова
Существует несколько оснований для классификации видов морфем:
1)по местоположению в слове(корень, префикс, суффикс, постфикс, конфикс, окончание);
2)по значению (лексические, или корневые, и аффиксальные, или служебные);морфемам как значимым частям слова противопоставлены асемантические (незначимые) части слова (тематические суффиксы непроизводных глаголов, интерфиксы и соединительные гласные, унификсы);
3)по функции(словоизменительные, формообразующие, основообразующие, словообразующие).
Корень заключает в себе ядро лексического значения слова. Существуют многозначные и омонимичные корни. Например, корни в словах ВОДяной и проВОД являются корнями-омонимами, не соотносительными по значению; корень слова холодный в словосочетаниях холодный день и холодный взгляд имеет разные значения: в первом словосочетании прилагательное реализует прямое значение «имеющий низкую температуру», во втором – переносное значение «равнодушный, бесстрастный, суровый». Все лексическое значение заключает в себе основа слова.
По принадлежности к части речи выделяют корни с предметностным, процессуальным, признаковым и количественным значениями. В конкретном слове частеречное значение корня определяется по исходному непроизводному слову, являющемуся вершиной словообразовательного гнезда. Например: порыбачить – глагол, образованный от рыбачить, в свою очередь производного от рыба; корневое слово – имя существительное, следовательно, корень в глаголе РЫБачить имеет предметностное значение.
Аффиксы являются служебными морфемами, модифицирующими значение корня. Префикс (приставка) находится в препозиции к корневой морфеме или к другой префиксу (ср.: ПОДготовка, ПЕРЕ-ПОДготовка); суффикс находится в постпозиции к корневой морфеме или к другому суффиксу (ср.: нервНый, нервН-ИЧАть); постфикс находится в позиции после окончания и входит в основу слова (к постфиксам относятся: возвратный суффикс -ся/-сь, -то, -либо, -нибудьи др.); особый случай представляет собой окончание -те в формах типа споемТЕ, выступающих в значении повелительного наклонения (показатель повелительного наклонения – окончание мн.ч. –теоказываетсяв постпозиции к окончанию -ём, ср. споЁМ – форма будущего времени глагола в несобственном значении повелительного наклонения); конфикс–словообразовательный формант, состоящий из нескольких морфем, присоединяемых к производящему слову одновременно (окно®ПОДоконНИК; писать®РАСписатьСЯ; щенок®ОщенИтьСЯ).
Аффиксы выражают либо грамматические, либо словообразовательные значения.
Грамматическое значение (ГЗ) – обобщенное, отвлеченное от конкретных лексических значений, языковое значение, присущее классу слов, относящихся к одной части речи, а также частные значения словоформ, противопоставляемых друг другу в рамках грамматических категорий (например, лица, числа, рода, падежа, залога, времени, наклонения и т.д.). Грамматические значения имеют окончания и суффиксы. У имен существительных окончаниеимеет ГЗ числа и падежа; у имен прилагательных и причастий – ГЗ рода, числа и падежа и т.д. Грамматическое значение имеют, например, суффиксы: -л-(ГЗ прошедшего времени глагола) ; -и/-й(ГЗ повелительного наклонения);
-вш-/ -ш–(ГЗ действительного причастия прош. вр.)[4], -ом- /-ем-/-им-(ГЗ страдательного причастия наст. вр.); -а/-я(ГЗ деепричастия несов.в.), -ее/-ей/-ше/-е(ГЗ сравнительной степени прилагательных и наречий) и др.
Словообразовательное значение (СЗ) – это значение морфем, служащих для образования новых слов. СЗ – это новое значение, возникающее в производном слове в результате соединения производящей основы со словообразовательным формантом. Например, руль® рулИть (суффикс -иимеет СЗ «совершать действие с помощью того, что названо производящим словом», буквально «совершать действие с помощью руля»). Описывать значение словообразовательного форманта можно с учетом абстрактной (категориально-грамматической) или конкретной (лексико-грамматической или мотивационной) семантики. Категориально-грамматическое СЗ описывается через соотнесение частеречной семантики производящего и производного. Например: пение ¬ петь. Существительное образовано от глагола, следовательно, СЗ суффикса -ний – «опредмеченное действие»; выключатель¬выключать. Существительное образовано от глагола, следовательно, СЗ суффикса -тель– «предмет, имеющий отношение к действию, названному мотивирующим глаголом». Лексико-грамматическое СЗ определяется с учетом частеречной и лексической семантики производящего и производного слов и тематической (номинативной) отнесенности словообразовательной модели. Например: пение ¬ петь, где суффикс -ний- имеет СЗ «действие (процесс) по глаголу петь»; выключатель ¬ выключать, где суффикс -тель- имеет СЗ «предмет, с помощью которого осуществляется действие, названное глаголом выключать». Ср. учитель ¬ учить, где суффикс -тель- имеет СЗ «лицо, производящее действие, названное глаголом учить». Мотивационно-словообразовательное значение определяется путем составления мотивационного перифраза, объясняющего лексическое значение производного слова через производящее. Например: выключатель – «приспособление, с помощью которого включают или выключают свет и т.п.»; учитель – «тот, кто учит» (преподает в школе).
Промежуточное положение между корневыми (лексическими) и аффиксальными (служебными) морфемами занимают аффиксоиды. Это такие морфемы, которые регулярно встречаются в составе сложных слов и по своему значению синонимичны словообразующим приставкам или суффиксам. В то же время они могут выступать в качестве самостоятельных корневых морфем в других словах. Например: садовод – сложное существительное, в составе которого присутствует аффиксоид -вод, синонимичный суффиксам существительных -тель- ,-ник-,-чик-/-щик- и др. со значением лица; ср. разводить, где морфема -вод- выступает в качестве самостоятельного корня, ядра лексического значения глагола. К аффиксоидам относятся префиксоиды полу-, авто-, аэро-, аква-и др. и суффиксоиды-лог, -вед,-вод, -ведени(е), -знани(е), -видн(ый), -обр¢азн(ый), -подобн(ый)и др. Например: полупальто, автостоянка, аквапарк, политолог, языковед, языкознание, зигзагообразный и т.д.
Асемантическими частями слова называются такие компоненты его структуры, которые не имеют ни грамматического, ни словообразовательного значений, а служат либо для оформления основы непроизводного слова (тематические показатели непроизводных глаголов в неопределенной форме), либо выполняют соединительную и морфонологическую функцию (соединительные гласные и интерфиксы). Например: пят-И-этажный, дв-УХ-летний – выделенные элементы выполняют соединительную функцию; рисОВАть, тяНУть – выделенные элементы выполняют основообразующую функцию.
Интерфиксы– асемантические звуковые комплексы, находящиеся в положении между морфемами (обычно между корнем и суффиксом или между двумя суффиксами) и выполняющие морфонологическую функцию (приспосабливающие одну морфему к другой для удобства произношения). Например: кофеЙник,ср. одноструктурные чайНИК, молочНИК, где СЗ «емкость для жидкости» выражается суффиксом -ник, не осложненным интерфиксом -й[5].
Особо стоит вопрос об унификсах(уникальных приставках и суффиксах). Унификсы – это нерегулярные аффиксы, встречающиеся в составе только какого-либо одного слова и сочетающиеся с одним-единственным корнем. Участвуя в создании деривата от соответствующего корня, унификсы имеют функции, аналогичные словообразующим морфемам, и в ряде случаев как будто бы обладают значением, подобным тому, которое обычно выражается регулярными аффиксами. Ср. поп – попАДЬя (унификс -адй- соотносителен со значением «лицо женского пола по отношению к лицу мужского пола», выражаемым регулярными аффиксами -ш(а): доктор – докторШа; -ниц: писатель – писательНИЦа и т.п. Однако слова с унификсами не имеют структурных параллелей (аналогов среди одноструктурных слов), и в большинстве случаев значение унификса определить невозможно. Например: БАхвал, КУРносый, РАдуга.
Функции морфем определяются их ролью в слово- и формообразовании.
Функция корня заключается в том, что он является структурно-семантическим ядром родственных слов (содержит в себе общую часть их лексического значения, а все лексическое значение выражается основой слова). Ср.: дом, домик, домище, домашний, домовой, домовитый, надомница.
Аффиксы могут иметь формообразующую, словообразующую и основообразующую функции.
Формообразующие аффиксы (суффиксы) служат для образования форм слов (например, форм степеней сравнения прилагательных и наречий, форм повелительного и условного наклонений, прошедшего времени глагола и др.).
Словообразующие аффиксы (приставки, суффиксы и постфиксы) служат для создания новых слов и модифицируют (видоизменяют) лексическое значение производящего слова (ср. читать ® читаТЕЛЬ, читать® чте[НИЙ-э], читать® читаЛКа).
Основообразующие аффиксы (суффиксы) служат для образования основы непроизводных глаголов (так называемые тематические суффиксы), для образования основ настоящего и будущего простого времен, а также некоторых существительных в формах косвенных падежей и множественного числа. Например: чит-Ать, люб-Ить (-А, -И – тематические суффиксы непроизводных глаголов), чита[Йу ] (основа настоящего времени – читаЙ-, где -Й – основообразующий суффикс) и т.д.
Функция окончания – словоизменительная, так как оно позволяет изменить слово, что служит средством связи лексических единиц в словосочетании и предложении. Например: идти, дом – идУ из домА, идЕМ в дом, идЁТЕ к домАМ и т.д.
Иногда окончание выполняет словообразующую функцию, совмещая в себе грамматическое и словообразовательное значения. Например: супруг– супругА, Александр– АлександрА и др. В словах подобного рода нет других формальных показателей значения лица или особи женского пола, кроме окончания, тогда как в других производных лексемах данное значение выражается словообразующими суффиксами (ср. раб – рабЫНя, студент – студентКа, волк – волчИЦа и др.). Наличие в словообразовательной системе языка существительных с материально выраженными показателями подобных значений позволяют выделять в словах типа супруг – супруга нулевой суффикс (Академическая грамматика – 80), но, поскольку в школьной практике преподавания русского языка понятие нулевого суффикса не используется, целесообразно определять функцию таких окончаний как синкретичную: формо- и словообразующую.
Исторические изменения в морфемном составе и словообразовательной структуре слова. Основные требования к изучению состава слова (синхронный и диахронный аспекты)
В процессе исторического развития языка словообразовательная и морфемная структура слова могут изменяться, затемняя первоначальные мотивационные связи между словами, в чем проявляется динамика соотношения тенденций к мотивированности и произвольности языкового знака. К основным типам исторических изменений в морфемной и словообразовательной структуре слова относятся опрощение, переразложение, замещение, декорреляция, диффузия, усложнение.
Опрощение –историческое изменение, в результате которого производное (мотивированное) и членимое слово превращается в непроизводное (немотивированное) и нечленимое. Различают полное опрощение, при котором основа становится корневой, и неполноеопрощение, при котором количество аффиксальных морфем уменьшается в пользу корня и слово, оставаясь членимым, становится непроизводным. Например: острог – с этимологической точки зрения является производным от остръ «острый». Острог буквально – «частокол» (из заостренных кольев). Слово было мотивированным и членимым (остр+ог), претерпело полное опрощение в результате развития значения (утраты семантической связи существительного острог с прилагательным острый) и ослабления продуктивности суффикса –ог(ъ). Ср. озорной – с этимологической точки зрения является производным от озор(а) «озорник», того же корня, что зазорный, позорный. Озорной буквально «такой, на которого смотрят (с осуждением)». Следовательно, слово было мотивированным и членимым: о-зор-н (ой) от озора. С синхронной точки зрения, слово непроизводно (ввиду утраты производящего), но членимо (произошло неполное опрощение: приставка о- слилась с корнем, а суффикс -н продолжает вычленяться в основе, ср. озор-овать).
Причины опрощения:
1) фонетическая: процессы, изменяющие звуковой облик слова и затемняющие его первоначальную морфо-деривационную структуру (ср. нечленимое и непроизводное с синхронной точки зрения весло и исходное вез-ъсло от везти, изменившее свою фонетическую оболочку в результате падения редуцированных и последующего упрощения группы согласных);
2) лексическая: утрата языком производящего слова (ср. синхронно нечленимое и немотивированноеложка, этимологически связанное с лога (лож-ька от лога);
3) семантическая: утрата смысловых связей между производным и производящим (ср. врач, этимологически связанное с врати в значении «говорить», буквально «заговаривающий болезнь»);
4) словообразовательная: омертвение аффиксов, утрата ими продуктивности (ср. жир – от жить, буквально «нажитое», затем «то, что нажито сверх меры»; слово образовано по ранее продуктивной модели «глагол + суффикс –ръ», ср., например, пир, дар; в современном русском языке суффикс –р омертвел, не используется для образования новых производных по данной модели).
Переразложение– историческое изменение в морфемной и словообразовательной структуре слова, при котором синхронная и диахронная членимость не совпадают (при неизменности корня происходит перераспределение морфемных границ между аффиксами). Например, властелин, синхронно соотносительное с власть, имеет исконную производность от властель с тем же значением. Соответственно исходная членимость (власт-ел–ин от властель) с утратой производящей лексемы изменяется (ср. власт- елин от власть).
Причины переразложения:
1) лексическая (см. выше);
2) действие аналогии: вожатый – синхронно мотивировано связью с водить, вычленяет в своей структуре корень -вож-, суффикс -ат и окончание -ый. Ср. этимологическую связь вожак – вожати «водить». Слово было образовано при помощи суффикса -тай (ср. глашатай). По аналогии с прилагательными финаль суффикса была заменена на окончание -ый, в результате чего произошло переразложение.
Усложнение– историческое изменение в морфемной и словообразовательной структуре слова, при котором слово, ранее непроизводное и нечленимое становится производным и членимым (процесс, обратный опрощению). Например, колика, заимствованное русским языком из лат. (ср. лат. colica< греч. kōlikē, производного от kōlon «толстая кишка») с синхронной точки зрения мотивировано глаголом колоть и соответственно членится на корень -кол-, суффикс -ик и окончание -а. Нечленимое ранее заимствованное слово становится членимым и производным.
Причины усложнения:
1) морфологическая адаптация заимствований (действие морфологической аналогии). Ср.: зонтик, заимствованное из голл. zondek и осмысленное в русском языке как уменьшительное производное с суффиксом -ик от зонт (ср. бантик, винтик, ключик и т.п.);
2) народная этимология как процесс сближения неродственных созвучных лексем с целью объяснения немотивированного (непонятного) слова через понятное, известное говорящему (ср. сближение колика с колоть).
Декорреляция– результат исторического развития словообразовательной структуры слова, в результате которого при сохранении морфемной членимости основы меняется соотнесенность производного (мотивированного) слова с производящим (мотивирующим). Например, бахвал с синхронной точки зрения мотивировано глаголом бахвалиться (хвалиться) и соответственно членится на префикс и корень: ба-хвал. С диахронной точки зрения слово производно от существительного хвалъ «хвастун», впоследствии утраченного, в результате чего производное слово вступило в мотивационные отношения с однокоренным глаголом хвалиться. При этом членимость слова не изменяется.
Причины декорреляции:
1) лексическая;
2) изменение статуса морфем: грамматические (формообразующие и словоизменительные) морфемы становятся словообразующими. Ср. зрелый, лежачий, скрипучий в древнерусском языке создавались как причастия с формообразующими суффиксами, в современном русском языке это отглагольные прилагательные со словообразующими аффиксами.
Замещение– процесс замены в слове аффиксальной или корневой морфемы. Например, пескарь – с синхронной точки зрения мотивировано существительным песок. С диахронной точки зрения пескарь рассматривается как производное от древнерусского пискъ (пискарь буквально «рыба, издающая писк, когда ее берут в руки») или как заимствованное из латинского языка (piscus – «рыба»). Под влиянием народно-этимологического сближения с песок в слове произошла замена корневой морфемы.
Причины замещения:
1) влияние ложноэтимологических сближений (народная этимология). Ср.: свидетель, этимологически связанное мотивационной связью с глаголом вѣдѣти «знать» (буквально «тот, кто знает»), сближается с созвучным неродственным глаголом видеть, что ведет к замещению корневой морфемы (свидетель буквально «тот, кто видел» становится синонимом слова очевидец).
2) влияние словообразовательной аналогии. Например, влиять – обратное образование от влияние (семантической кальки франц. influence< лат. influential) вместо ожидаемого вливание под воздействием модели веяние – веять.
Ср. также разг. взбитый вместо сбитый («Она взбитая такая, не толстая, но крепенькая»). В однокоренных словах происходит подмена префиксов ввиду действия аналогии с существующими в языке прилагательными и причастиями, образованными с использованием префикса вз-, продуктивного для выражения словообразовательного значения «интенсивно проявляющийся признак».
Диффузия – историческое изменение в морфемной структуре слова, связанное с частичным фонетическим наложением (слиянием) корневой и аффиксальной морфем при осознаваемости носителями языка их самостоятельности. Например, бе- речь – неопределенная форма глагола, восходящая к общеславянской праформе *bergti. В результате изменения сочетаний *gt, * kt в [ч] происходит фонетическое слияние конечного согласного корня и начального элемента окончания данной глагольной формы. С синхронной точки зрения финаль глаголов на -чь рассматривается как элемент основы, входящий в корень, но в то же время являющийся показателем формы инфинитива (наряду с -ть, -ти).