ОСНОВАНИЯ ОРИГИНАЛЬНОСТИ

ОСНОВАНИЯ ОРИГИНАЛЬНОСТИ. Занебесную область не воспел никто. Она же вот какова Я держусь единственного объяснения ничто иное не делает вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по себе или общности с ним. Единственный путь, каким возникает любая вещь, это ее причастность особой сущности Каждая из идей существует Вещи получают свои имена в силу причастности к ним. Противоположность никогда не перерождается в собственную противоположность ни в нас, ни в природе.

Огонь, когда приближается холодное, либо сходит с его пути, либо же гибнет он и не хочет и не в силах, принявши холод, быть тем, чем был прежде, огнем и, вместе, холодным. Различать все по родам, не принимать один и тот же вид за иной и иной за тот же самый это дело диалектического знания.

Диалектическая метода одна возводит предположения к самому началу. Человек есть существо бескрылое, с двумя ногами и плоскими ногтями, способное обладать общественным знанием. Ощущение не дает ничего надежного. Платон, Софист Чужеземец Следовательно, бытие по своей природе и не стоит и не движется. Теэтет По-видимому. Оказавшись в Сиракузах в правление тирана Дионисия Старшего, Платон попытался преобразовать тираническую власть в аристократическую и для этого явился к самому Дионисию.

Дионисий его спросил Кто, по-твоему, счастливец среди людей Сократ, ответил Платон. Дионисий опять спросил В чем, по-твоему, задача правителя. Платой ответил В том, чтобы делать из подданных хороших людей. Третий вопрос задал Дионисий Скажи, а справедливый суд, по-твоему, ничего не стоит Дело в том, что Дионисий славился справедливостью своего суда. Но Платон отвечал без утайки Ничего не стоит, или разве что самую малость, ибо справедливые судьи подобны портным, дело которых - зашивать порванное платье.

Четвертый вопрос задал Дионисий А быть тираном, по-твоему, не требует храбрости Нисколько, отвечал Платон, тиран самый боязливый человек на свете ему приходится дрожать даже перед бритвой цирюльника в страхе, что его зарежут. Дионисий на это так разгневался, что приказал Платону в тот же день покинуть Сиракузы. Обобщенно вся логика Платона сродни фокусничеству того, кто, к примеру, ломая идеально прозрачное стекло на кусочки, показывает их общую и в частях, и кучеобразно непрозрачность, а затем, составляя осколки опять в поверхность, вновь приходит, теперь уже к как бы обратному результату прозрачности.

А суть фокуса в том, что нарушаются неизвестные пока фокуснику законы оптики в целостном стекле путь световых линий таков, что лучи проходят его без искривлений, а. сквозь дробленое стекло свет проникает иначе, в большинстве своем тая в бесчисленных, хаотического характера, преломлениях. О ФИЛОСОФИИ Всякий имеющий разум никогда не осмелится выразить словами то, что явилось плодом его размышления, и особенно в такой негибкой форме, как письменные знаки.

Я во многом превосхожу тех, кто занимается философией и вменяю себе в заслугу лишь то, что следую своему разуму. Нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия и все прочее. Занимайтесь философией и более молодых людей побуждайте к тому же. Подлинные философы те, кто любит усматривать истину. Философам свойственно испытывать изумление.

Оно и есть начало философии. В род богов никому не позволено попасть, если он не занимается философией. Из богов никто не занимается философией и не желает стать мудрым, поскольку боги и так уже мудры. Ни мудрецы, ни невежды философией не занимаются. Занимаются ею те, кто находится посредине между мудрецами и невеждами. Человека, не сроднившегося с философией, ни хорошие способности, ни память с ней сроднить не смогут, ибо в чуждых для себя душах она не пускает корней.

Философия прелестна, если заниматься ею умеренно и в молодом возрасте но стоит задержаться на ней больше, чем следует, и она погибель для человека. Если даже ты очень даровит, но посвящаешь философии более зрелые свои годы, ты неизбежно останешься без того опыта, какой нужен, чтобы стать человеком достойным и уважаемым. Ты останешься несведущ в законах своего города, в том, как вести с людьми деловые беседы, в радостях и желаниях, одним словом, совершенно несведущ в человеческих нравах.

И к чему бы ты тогда ни приступив, чем бы ни занялся своим ли делом или государственным, ты будешь смешон, так же, вероятно, как будет смешон государственный муж, если вмешивается в философские рассуждения и беседы. О ВСЕЛЕННОЙ Приступим теперь к рассуждениям о Вселенной, намереваясь выяснить, возникла ли она и каким именно образом или пребывает невозникшей значит, нам просто необходимо, если только мы не впали в совершенное помрачнение, воззвать к богам и богиням и испросить у них, чтобы речи наши были угодны им, а вместе с тем удовлетворяли бы нас самих. Таким да будет наше воззвание к богам Но и к самим себе нам следует воззвать, дабы вы наилучшим образом меня понимали, а я возможно более правильным образом развивал свои мысли о предложенном предмете.

Представляется мне, что для начала должно разграничить вот какие две вещи что есть вечное, не имеющее возникновения бытие и что есть вечно возникающее, но никогда не сущее. То, что постигается с помощью размышления и объяснения, очевидно, и есть вечно тождественное бытие а то, что подвластно мнению и неразумному ощущению, возникает и гибнет, но никогда не существует на самом деле. Однако все возникающее должно иметь какую-то причину для своего возникновения, ибо возникнуть без причины совершенно невозможно.

Далее, если демиург любой вещи взирает на неизменно сущее и берет его в качестве первообраза при создании идеи и потенции данной вещи, все необходимо выйдет прекрасным если же он взирает на нечто возникшее и пользуется им как первообразом, произведение его выйдет дурным. А как же всеобъемлющее небо Назовем ли мы его космосом или иным именем, которое окажется для него самым подходящим, мы во всяком случае обязаны поставить относительно него вопрос, с которого должно начинать рассмотрение любой вещи было ли оно всегда, не имея начала своего возникновения, или же оно возникло, выйдя из некоего начала Оно возникло вещь оно зримо, осязаемо, телесно, а все вещи такого рода ощутимы и, воспринимаясь в результате ощущения мнением, возникают и порождаются. Но мы говорим, что все возникшее нуждается для своего возникновения в некоей причине.

Конечно, творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, а если мы его и найдем, о нем нельзя будет всем рассказывать.

И все же поставим еще один вопрос относительно космоса взирая на какой первообраз работал тот, кто его устроил, на тождественный и неизменный или на имевший возникновение Если космос прекрасен, а его демиург добр, ясно, что он взирал на вечное если же дело обстояло так, что и выговорить-то запретно, значит, он взирал на возникшее.

Но для всякого очевидно, что первообраз был вечным ведь космос прекраснейшая из возникших вещей, а его демиург - наилучшая из причин. Возникши таким, космос был создан по тождественному и неизменному образцу, постижимому с помощью рассудка и разума. Если это так, то в высшей степени необходимо, чтобы этот космос был образом чего-то. Но в каждом рассуждении важно избрать сообразное с природой начало. Поэтому относительно изображения и первообраза надо принять вот какое различие слово о каждом из них сродни тому предмету, который оно изъясняет.

О непреложном устойчивом и мыслимом предмете и слово должно быть непреложным и устойчивым в той мере, в какой оно может обладать неопровержимостью и бесспорностью, ни одно из этих свойств не должно быть утрачено. Но о том, что лишь воспроизводит первообраз и являет собой лишь подобие настоящего образа, и говорить можно не более как правдоподобно. Ведь как бытие относится к рождению, так истина относится к вере. А потому не удивляйтесь, если мы, рассматривая во многих отношениях много вещей, таких, как боги и рождение Вселенной, не достигнем в наших рассуждениях полной точности и непротиворечивости.

Напротив, мы должны радоваться, если наше рассуждение окажется не менее правдоподобным, чем любое другое, и притом помнить, что и я, рассуждающий, и, вы мои судьи, всего лишь люди, а потому нам приходится довольствоваться в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего.

ВРЕМЯ И вот когда Отец усмотрел, что порожденное им, это изваяние вечных богов, движется и живет, он возрадовался и в ликовании замыслил еще больше уподобить творение образцу. Поскольку же образец являет собой вечно живое существо, он положил в меру возможного и здесь добиться сходства но дело обстояло так, что природа того живого существа вечна, а этого нельзя полностью передать ничему рожденному. Поэтому он замыслил сотворить некое движущееся подобие вечности устроил небо, он вместе с ним творит для вечности, пребывающей в едином, вечный же образ, движущийся от числа к числу, который мы назвали временем.

Ведь не было бы ни дней, ни ночей, ни месяцев, ни годов, пока не было рождено небо, но он уготовил для них возникновение лишь тогда, когда небо было устроено. Все это части времени, а было и будет суть виды возникшего времени, и, перенося их на вечную сущность, мы незаметно для себя делаем ошибку.

Ведь мы говорим об этой сущности, что она была, есть и будет, но, если рассудить правильно, ей подобает одно только есть, между тем как было и будет приложимы лишь к возникновению, становящемуся во времени, ибо и то и другое суть движения.