Бытие в понимании Экхарта. Майстер Экхарт (1260-1327) трактует чувственный мир, то есть бытие, не как преграды к истинному миру небесному, не как источник греховных соблазнов, а как подлинное творения Бога, в котором мир являет себя как божественное бытие, раскрывая и осуществляя себя.[7] Материальный мир реабилитирует, таким образом, смысл и самоценность своего бытия, которые обнаруживают себя посредством одного существования, той его действительности, в которой нужно лишь уметь усмотреть божественное присутствие, проявляющее себя и в ее чувственной форме.
Бог не растворяется в мире, он не лишается своей трансценденции, просто Бог становится ближе человеку, способы его раскрытия ему становятся более разнообразными, а само творение, чувственное и материальное, обретает неизмеримую и бесконечную глубину.
Бог открыл себя как развертывающегося, становящегося и "живого". Для Экхарта, в отличие от Парменида, именно воспринимаемый мир являлся формой и способом осуществления Бога, а, значит, то, что мы, прежде всего, воспринимаем в мире, т.е. развитие и множественность, напрямую воплощает собой Бога. Экхарт не случайно поэтому проводит свое знаменитое разделение между Божеством (Gottheit, нем.) и Богом (Got, нем.). [6] Божество есть то Единое, то небытие, которое не поддается созерцанию или переживанию и которое может самоявлять собственную сущность только в абсолютной тишине, покое и неделимости.
Божество как Единое есть трансцендентный исток бытия, как явления и развертывания этой трансценденции, как постоянно изменяющейся множественности, которую фундирует и в которой являет себя становящийся Бог. Бог воплощает собой результат начавшегося развертывания Божества-Единого, т.е. появление мира, который и являет собой становление Бога, с характеристиками отдельного и развивающегося из единого и неизменного.
В Боге бытие и познание реально совпадают, поэтому в Боге от века присутствует идея творения и воля творить. Интеллект Бога и его познание суть его бытие. Экхарт часто обращается к Евангелию от Иоанна: "В начале было Слово, и Слово было Бог", комментируя это так: "евангелист не говорит, что в начале было существо, и существо было Богом. Слово отсылает к интеллекту как сущему в нем, слово сказанное, в коем глубоко сокрыты и бытие и небытие.
Потому-то Спаситель и говорит: Я есмь Истина". Бог не есть бытие в том смысле, что он творит бытие. И поскольку в начале всего было слово, в иерархии совершенств первое место принадлежит познанию, лишь затем сущее и бытие. Тем не менее, мы можем сказать также, что Бог это бытие, но не в качестве сотворенного, а такого бытия, ради которого бытийствует все прочее, как в причине.
Посему Бог не просто бытие, но чистота бытия. Но как же, если бытие отлично от самого Бога, тогда в виде чего он мог бы бытийствовать сам? «Бог, — отвечает Экхарт, — это милосердие. Он есть, поскольку есть любовь единящая и всеохватывающая. Единое, нисходя ко всему внешнему, множественному, единичному, ни в одной из вещей не распадается, но, заполняя собой разъединенное, приводит его к единству. Бог в своих творениях, без него они — прах, но сам Бог выше их, ибо он един во многих вещах и должен быть вне их. Сущее таково, каково оно есть, когда оно обладает сущностью, но ее не было бы, если не было бы в мышлении Бога. Он тот же, как в своих творениях, так и в потустороннем измерении.
Бытие может быть познано, но сам Бог невыразим. Говоря, что Бог не есть бытие, мы не умаляем бытие, напротив, облагораживаем его» [3].