ВЗГЛЯДЫ НА ПОТРЕБНОСТИ В СРЕДНИЕ ВЕКА. В период Средневековья (V-ХIV вв) в Европе господствовало глубоко религиозное мировоззрение.
Уже с IV в. (в России - с X в. христианство превращается в официальную государственную идеологию, и христианская церковь внедряет в сознание европейцев свою, концепцию человека и его потребностей. С точки зрения христианства, природа человека двойственна: в нем есть низменное земное (грешное, “тварное”) и возвышенное праведное небесное начало. Человек должен любить и бояться Бога, стремиться к спасению своей души и к совершенству, развивая в себе небесное, божественное начало.
Влияние божественного начала на личность внешне выражается в ряде потребностей, которые возникают у праведника: строгое соблюдение церковных норм поведения, отказ от обогащения, совершение добрых дел и т.п. Земное, грешное начало исходит от дьявола и побуждает грешника к неповиновению церкви, к несправедливости, распутству и всем “смертным греха. Соответственно, разумными признаются потребности прежде всего духовные и религиозные - которые ведут к праведной жизни, а неразумными, греховными - те, которые осуждаются церковью и губят душу, превращая человека в грешника.
Крупнейший представитель патристики, Августин Блаженный (354-430 гг), обнаружил противоположные начала не только в человеческой личности, но и в обществе в целом. В знаменитой работе “О Граде Божьем” он трактует всю историю цивилизации чисто религиозно. Это история борьбы “града божьего” - христианской церкви - и “града земного” - противостоящей ей силе дьявола.
Доброе божественное и злое дьявольское начала мобилизуют в человеке: хорошие или злые черты, обращаясь к разным сторонам его личности Например, христианство стремилось воспитать в людях умение анализировать, оценивать свои поступки (исповедь). Результатом такого анализа должна была стать способность избегать мыслей, влечений и тем более поступков, которые осуждались церковным мировоззрением. Люди, подавившие в себе греховные влечения и потребности, объявлялись примером для подражания как праведники и святые.
Созданный христианством стандарт поведения людей и человеческих сообществ в целом требовал жесткого контроля над потребностями и управления ими. Подчиненность личности социальной общности с ее непримиримой религиозной идеологией могла сохраняться только при условии этого жесткого контроля над потребностями и путями их удовлетворения. Однако даже в Средние века церковь была не в состоянии полностью подчинить себе всю культуру, весь образ мыслей людей.
Поэтому в обществе возникали разные, даже противоположные представления о человеке, его поведении и потребностях. Рассмотрим эти противоположные подходы на примере средневековой России. Как отмечает А.Ф. Замалеев, русская православно-церковная концепция человека основывалась на трех главных постулатах: Отрицание земного человека и пренебрежение его чувственно-плотским, “тварным” (т.е. сотворенным, материальным) бытием, осуждение любви к реальному миру. Согласно Феодосию Печерскому (1036-1074) и Нилу Сорскому (1433-1508), воспитание православного христианина должно основываться только на “божественной истине”, а земные, светские науки заслуживают строгого осуждения.
Одобрение таких черт характера, как “тихость” и “коснение” (медлительность, нерешительность, неисполнение). Любое дело должно делаться не торопясь, медленно, неспешно. Своеобразное средневековое отношение к труду, “делам”. Вера в Христа требовала, конечно, совершения добрых дел, но под “делами” понималась при этом не творческая преобразовательная деятельность человека (общественная активность, техническое творчество), а “малые дела” - посты, молитва и раздача милостыни. “Относительно же мирских дел (хозяйственных, торговых, ремесленных) церковь внушала убеждение, что человек не должен стремиться делать их быстро, прилагать какие бы то ни было дополнительные усилия.
Если человек поступал иначе, ему приписывалось "тяжкое и звероподобное рвение", признаваемое не только греховным, но и губительным.
С чем связан такой подход к быстрой и умелой работе? Прежде всего, считалось, что таким образом нарушается богоустановленный этикет. Умелость, быстрота - свойства свободного, независимого человека. Благодаря им он как бы выпадает из сферы провиденциального давления, утрачивает богопочтение. Поэтому православно-церковная антропология требовала от всякого человека "недоумения” веры в то, что без божественной помощи невозможно совершить никакое дело”. Как видим, средневековая идеология стремилась превратить веру и исполнение религиозных предписаний в первую жизненную потребность человека.
Все другие материальные и духовные нужды (труд, развитие личности, удовлетворение базовых потребностей) православная церковь пыталась подчинить этому главному стремлению к праведной богоугодной жизни. Такой религиозной антропологии противостояла другая тенденция, подчеркивавшая ценность труда, человеческого разума, самостоятельности личности.
Эта идея ярко выражена, например, в “Поучении” великого князя Владимира Мономаха (1053-1125). В нем подчеркивается ценность, уникальность и неповторимость каждого отдельного человека. В то же время всех людей объединяет, сплачивает природа и активное, деятельное отношение к миру. “Владимир Мономах отбрасывает христианский индивидуализм, ограниченный верой в личное спасение, и заменяет его идеей общеполезного дела, служения земным интересам. Труд для него - высшее проявление богоугодности в человеке”. Только труд и знание, а не вера и “тихость”, возвышают личность, делают ее справедливой и сильной.
Аналогичные мысли о важности труда, знаний, земного назначения человека позже развиваются в сборнике изречений и афоризмов “Пчела”, в “Молении” Даниила Заточника и других популярных на Руси текстах. Таким образом, утверждения о поголовной религиозности и богобоязненности русского народа искажают историческую правду. Наряду с официальной религиозней идеологией выдающиеся российские мыслители почти тысячу лет назад начали создавать по существу антицерковную, еретическую концепцию человека, в чем-то созвучную с идеологией гуманизма и с представлениями современной науки.
В этой концепции религиозные потребности и ценности не отрицались, но все же оттеснялись на второй план. Наиболее важными и требующими первоочередного удовлетворения признавались даже не простые базовые потребности, а потребности в познании, в труде, развитии личности и благе социальной общности (хотя их реализацию и считали угодной Богу). Признание потребности в активной деятельности предвосхищало мировоззрение эпохи капитализма и позже было широко использовано в протестантских религиях.