«Против пятой сущности»[cxciv]
Возражение первое
Simpl. De caelo 13, 22-28. В своем сочинении «Против пятой сущности» Ксенарх, в частности, возражал против утверждения, что «среди величин простые суть только прямая и окружность». «Простой линией, – пишет он, – является и цилиндрическая спираль, потому что любая ее часть подобна любой равной. А раз существует еще одна простая величина помимо двух, то существует и простое движение помимо двух вышеназванных, и еще одно простое тело помимо пяти, совершающее это движение».
14, 14-21.Да и сам Ксенарх соглашается с этим[cxcv], говоря следующее: «пусть имеется некий четырехугольник, вращающийся по кругу таким образом, чтобы одна из его сторон оставалась неподвижной и представляла собой ось цилиндра. Другая сторона, параллельная первой, пусть обращается по кругу, а по ней пусть перемещается некая точка, проходящая эту линию за то же самое время, за которое указанный параллелограмм вернется в то положение, из которого начал перемещение. Параллелограмм при этом создаст цилиндр, а перемещающаяся по прямой точка – спираль, и эта спираль, – заявляет Ксенарх, – проста, поскольку подобочастна».
Возражение второе
21,33 – 22,17. Во второй апории, следующей за апорией о простых линиях в трактате «Против пятой сущности», Ксенарх задается вопросом о том, может ли естественное движение простого тела быть простым. Вот что он пишет: «ни для одного из четырех элементов, когда он уже существует, движение по прямой не будет естественным, а только пока он возникает. Возникающее же не просто есть, а находится между бытием и небытием. Точно так же и движущееся: оно находится между местом, которое займет, и тем, что занимало прежде. Возникновение родственно движению, ибо и само есть некое изменение. Вот почему огонь, несущийся вверх, мы не называем огнем в собственном смысле, но огнем возникающим; огонь же пришедший в свое место, расположившийся поверх всего и успокоившийся, становится, говорим мы, огнем в собственном смысле. Такое расположение формирует его как огонь (e„dopoe‹sqai), поскольку огонь есть легкое. Точно так же и земля становится собственно землей только тогда, когда оказывается подо всем и занимает срединное место. И точно так же вода и воздух – вода, когда оказывается над землей, но под воздухом, а воздух – когда над водой, но под огнем. Поэтому неверно, - говорит он, - что у простого тела простое движение. Ведь было доказано, что движение свойственно не тому, что существует, а тому, что возникает. Если же необходимо приписать какое-нибудь движение, причем простое, уже существующим элементам, то только круговое, поскольку только два движения просты – круговое и прямолинейное. Но прямолинейное есть движение возникающих, а не существующих элементов. Поэтому с полным основанием мы могли бы приписать огню круговое движение, а трем остальным элементам – покой».
Возражение третье
23,11-15.Ксенарх выдвигает новую апорию. «Если, говорит он, врожденные и естественные движения простых тел природа сделала простыми, то не обязательно, чтобы из-за этого она поставила в соответствие простым движениям простые тела. Ведь не сопоставила же она сложное [тело] сложным движениям[cxcvi], количество которых было бы в этом случае бесконечным, поскольку бесконечно количество сложных движений».
23, 24-26.Александр, который то ли иначе излагает затруднение Ксенарха, то ли имеет в виду какое-то другое, возражает, как мне кажется, на следующее утверждение: если составное [тело], возникнув, становится одним, а у одного одно движение, то у простого и составного тел будет одно и то же движение, поскольку у простого тела движение одно.
Возражение четвертое
23,31 – 24,7.Вот что еще пишет Ксенарх: «Допустим, имеются две простые линии – окружность и прямая; допустим также, что каждый из четырех элементов – земля, вода, воздух или огонь – имеет, поскольку существует, от природы преимущественно прямолинейное движение. Но что в таком случае мешает одному из них или нескольким, или даже всем двигаться от природы и по кругу тоже? Мы ведь не предполагали заранее, что каждый элемент имеет одно-единственное естественное движение. Да этого и нельзя предположить, ибо это очевидно неверно. Каждый из промежуточных элементов имеет два естественных движения: вода из земли по природе стремится вверх, а из огня и воздуха – в противоположную сторону; точно так же и воздух: из огня – вниз, а из земли – вверх».
Возражение пятое
24, 21-24, 27.Ксенарх выдвигает и другое возражение. «Круговое движение не может принадлежать простому телу по природе, поскольку у простых подобочастных тел все части движутся с одинакововй скоростью. В круге же части вблизи центра всегда движутся медленне тех, что на периферии, поскольку за то же самое время проходят меньшее расстояние. И в сфере круги возле полюсов движутся медленнее более удаленных, и быстрее всех движется наибольшая параллель»[cxcvii].
Возражение шестое
25,11-13.Напоследок Ксенарх упрекает нас за то, что рассуждая о вещах физических, мы приводим в доказательство математические соображения, например, когда используя виды линий, мы сводим причины простых движений к простым линиям.
Возражение десятое
50, 18-24.Александр остается в нерешительности по поводу [движения] горячих испарений, тем более что, по словам Аристотеля, тело, непосредственно примыкающее к круговращающмуся, увлекается им за собой в движение по кругу, да и Ксенарх выступает с [похжим] возражением: «Следует спросить, пишет он, против ли природы присуще ему [огню или горячему испарению] круговое движение или по природе? И если скажут против, тогда по природе ему будет свойственно движение вверх. Но поскольку против природы ему все-таки свойственно движение вниз, то получится, что два противоположны одному. Так что и воздух, и огонь по природе круговращаются».
Возражение одиннадцатое
55, 25-31; 56, 8-17.В этих изложенных выше возражениях Ксенарх выступает, в частности, против утверждения, что одно противоположно одному. Легко, говорит он, силой заставить огонь двигаться по какой угодно линии. «Да и в «Этике» мы утверждаем, что у каждой из добродетелей имеются две противоположности. Рассудительности противоположны коварство и простодушие, мужеству – безрассудство и трусость[cxcviii], и т.д.»…
Чуть дальше и сам Ксенарх соглашается с этим, говоря, что коварство противоположно простодушию и трусость – храбрости, тогда как рассудительности противоположно и не коварство и не простодушие, но то общее, что есть у обоих, и мужеству – то, что общего у безрассудства и трусости, т.е. несоразмерность – соразмерности. «Если сказанное верно, – продолжает он, - то нет необходимости небу состоять из некоего пятого тела оттого только, чтобы две вещи не оказались противоположны одной: движение огня по кругу и вверх – его движению вниз. Движение вверх противоположно движению вниз как избыток недостатку, а как несоразмерность соразмерности противоположно общее для них обоих движение по прямой – движению по кругу».
Возражение двенадцатое
70, 20-22.Ксенарху, утверждающему, что неразумно было бы называть легким то, что располагается надо всем, потому что оказавшись внизу, оно еще не надо всем, и следовательно еще не легкое, а не будучи легким, не будет и подыматься вверх, следует ответить…
<Возражение тринадцатое>
Jul. Imper. Mat. deor. 162b.«Но мы видим, - скажет какой-нибудь сметливый перипатетик вроде Ксенарха, – что их причиной[cxcix] является пятое круговращающееся тело. Смешно, что Аристотель искал какую-то более высокую причину, да еще прилагал к этому большие усилия, да и Теофраст тоже. Он, очевидно, забыл им же самим сказанное! Как дойдя до бестелесной умопостигаемой сущности, он остановился и не стал искать дальнейшую причину, но сказал, что все это существует так от природы, то и в случае пятого тела ему следовало бы принять, что оно таково от природы и не искать других причин, но остановиться на этих, не заносясь в умопостигаемое, которое само по себе не является ничем иным от природы, кроме как пустым понятием».