Современная философская ситуация характеризуется разрушением классической рациональной парадигмы. В сфере социально-философского знания оно вызвано тем методологическим кризисом, суть которого заключается в принципиальной неспособности классического обществознания согласовать в рамках единой концептуальной системы субъективный фактор и объективные условия человеческой деятельности. Представляется, что кризисный характер классического обществознания заключается в том, что он оказался под влиянием исторически сложившейся культуры естественнонаучного мышления. Это влияние приводит к тому, что мы называем как последовательный объективизм классического обществознания. Выход за пределы объективистской природы классического рационализма, предпринятая постмодернистскими философами, есть одна из попыток найти новую парадигму, в рамках которой был бы преодолен объективизм.
С этой позиции осуществляется критика классической, метафизической онтологии, разрушается ее основание – объективная реальность. Признание того, что не существует ничего, по словам Деррида, вне текста (Серль Дж. Р. Перевернутое слово. //Вопросы философии, 1992, № 4. С. 64), приводит к принципиальному выводу: для постмодернизма характерно тяготение к субъективному пониманию реальности. С их точки зрения, реальность строится также и с участием субъекта. Чтобы эта субъективизация реальности стала наиболее ощутимой, постмодернизм сводит проблему реальности к проблеме языка. Реальность, прежде всего социальная, представляется как некий текст, дискурс, лишенный всякого объективного основания, объективной точки опоры, стержня. Этот «лингвистический поворот»в философии можно представить как попытку постмодернизма нащупать и описать новый тип научно-исторической реальности – реальности гуманитарного знания с присущей ему особой структурой. Переход к этой новой исторической реальности заставляет постмодернистов трактовать социальную реальность как иррациональную.
Философское обнаружение постмодернистами новой – гуманитарной реальности требует от них теоретического поиска особого онтологического основания этой реальности. С этим чрезвычайно важным философским обстоятельством связано концептуальное различие Логоса и Письма., проводимого Ж.Деррида. Логос (символ классической метафизики) есть тот закон бытия, согласно которому мир, реальность можно представить как нечто целое, структурированное, определенное, ограниченное, подчиняющееся единому центру. Письмо же, вытесненное историей метафизики, напротив есть стихия различающего мышления, расчленяющее, ищущее знакового выражения сознание (Вайнштейн О.Б. Деррида и Платон: деконструкция логоса. // Мировое древо, 1992, № 1. С. 64). (в этом видится попытка обозначить появление новой, гуманитарной, онтологии). Констатация этой новой исторической реальности, трактуемой постмодернистами далеко не всегда адекватными средствами, позволяет по-новому осознать упорное отрицание постмодернистами традиционной оппозиции центр/периферия (как и любой другой оппозиции, что обозначена как критика концепции бинаризма). Напротив, гуманитарная реальность не признает принципа иерархии. Отсюда – концептуальная значимость понятия – образа «ризома». Это понятие заимствовано постмодернистскими философами (Делезом, Гваттари) из ботаники, где оно определяет специфический способ развития растений не из одного корня и в одном направлении, но, напротив, путем бесконечных ответвлений, каждое из которых способно породить новое. В противоположность классическим западным представлениям о мире, имеющем свой определенный стержень, ризома, описывая мир, выступает как потенциальная бесконечность, чистый поток становления, содержащий в себе «скрытый стебель», который может развиваться в каком угодно направлении, принимать какие угодно конфигурации. Таким образом, происходит отказ от представления о реальности, и, прежде всего, социальной, как имеющей центр, корень, основу.
Из этого же свободолюбивого контекста вытекает и необходимость принципа игры, взятого на вооружение постмодернистской методологией. Именно игра является антитетическим центру началом, она размывает любой фиксированный центр. Благодаря игровому началу и возможна реализация той установки на многообразие, принципиальную плюралистичность, которую так отстаивают постмодернисты. Недаром, постмодернистскую культуру называют игровой.
Таким образом, отмечая всю непоследовательность концептуальных установок постмодернизма – и, прежде всего, отрицание ими социальной реальности – которая на практике отрицает их самих, - отметим главное: постмодернизм – это классическая идеалистическая попытка интеллектуального прорыва в новое историческое пространство. Можно сказать, что постмодернизм заново открывает человеку его самую древнюю историческую основу: в начале было Слово. Превращение орудийной реальности в знаковую.