А между тем кончился «тихий час». В первую лигу «Гурия» вышла на закате «Старого Режима», накануне Олимпиады и афганской кампании; в высшую – на заре перестройки, после XXVII съезда и Чернобыльской аварии. Совпадения, за которые хотелось зацепиться: мол, это «Гурия» разбудила Клио. И что же? Клио, действительно, проснулась, а затем – взбесилась; «Гурию» же, словно в насмешку над нашими мифами, как раз и отдала «в добычу времени».
«Thus hath the course of justice wheel'd about» – «Гурия» первая бросила времени вызов. Подумать только: на что она отважилась в своем невероятном прорыве – тогда, в 1986? На борьбу с ЦСКА: с одной стороны, песчинка на карте; с другой стороны, армия и военно-промышленный комплекс; с одной стороны, инициативное местечко, покупающее славу на левые деньги; с другой стороны, сама командно-административная система, рекрутирующая молодежь со всего Союза. Ясно, противоположности: большое и малое, метрополия и провинция, город и деревня, война и пастораль, etc. Тем удивительнее и многозначительнее четырехлетняя связка: 1986 – ЦСКА на первом месте, «Гурия» на втором (оба выходят в высшую лигу); 1987 – ЦСКА на пятнадцатом, «Гурия» на шестнадцатом (оба возвращаются в первую лигу); 1988 – ЦСКА на третьем, «Гурия» на четвертом (оба остаются в первой лиге); 1989 – ЦСКА на первом, «Гурия» на втором (оба вновь выходят в высшую лигу). 2 ноября 1988 года они играли решающую встречу сезона в армейском манеже (с искусственным покрытием и сеткой, разделяющей футболистов и зрителей; счет 2:5). Возвращаясь с матча, мы увидели танки, грохочущие по Ленинградскому проспекту – то была репетиция к ноябрьскому параду. По этому поводу было сочинено стихотворение, вот его первая строфа:
Коварна бутафорская трава:
Накроют сетью в театральной зале,
Коль мир разорван, войны развязали,
И танки осаждают острова.
Так и вышло: чтобы разобраться с гордиевым узлом «Гурии», армейцам понадобились танки. К апрелю 1989 они добрались до Тбилиси; что это прямо касается «Гурии», выяснилось не сразу: она еще успела во второй раз выйти в высшую лигу.
Еще в 1987 г. латыш Полишкис (заведующий кафедрой футбола, ГЦОЛИФК) нагадал по полету птиц: «Будете играть во дворе»; то есть – пусть дворовая команда знает свое место. Пророчество более чем сбылось, но вопреки прорицателю, вообще – вопреки всяким футбольным расчетам. Судьба «Гурии» решалась не на футбольных весах. Какому оракулу тогда было ведомо, что ее обидчиком станет Время – Большое Время, ворочающее тысячилетиями? На футбольных весах Полишкис был опровегргнут. Галатея 86 года не увяла, но расцвела. Дисциплина киевской школы (от тренера – ученика Лобановского, обладателя Кубка кубков М.Фоменко) плюс грузинские звезды первого ряда (Гурули, Жордания, Ткебучава, Коргалидзе, Данелия) – формула оказалась магической; чудеса так чудеса. Отставание от ЦСКА (через год – второй, а через два года – первой команды Союза) – одно очко; отрыв от ближайшего преследователя – восемь очков.
Вот уж ирония судьбы – прихотливо-жестокая: последствия апрельской танковой атаки ударили по «Гурии» как раз в период ее наивысшего взлета, за три недели до триумфального возвращения в высшую лигу. Танки вызвали центробежные страсти; восемь месяцев страсти эти бродили под спудом, в феврале 1990 вырвались наружу. Грузинская федерация футбола, присягнув поднявшемуся в апреле безумцу Звиаду, отказалась от участия в чемпионате Союза; ритуальной жертвой стала «Гурия», насильно сорванная с орбиты:
Беридзе, Ковтун и Тевзвдзе,
Цомая, Месхи, Хурцилава,
И Угрелидзе с Кацитадзе,
Придонишвили, Ткебучава,
Дозморов, Кузнецов, Тетрадзе,
Кантария, Олифиренко,
Киладзе, Дундуа, Имнадзе,
И Саникидзе, и Фоменко,
И Гугунава, и Чхаидзе,
И Циласони с Беришвили,
Жордания с Абусеридзе,
Пимушин и Кабисашвили
Бормочут: быть или не быть.
Следит в тоске Придонишвили
За маятником: или – или.
Тик-так, тик-так, тик-так... Фьюить!
Так «Гурия» осталась без высшей лиги. Первый секретарь ланчхутского райкома партии мог бы телеграфировать: «Корыто разбито. Фоменко бежал. Как быть, не знаем». Мы же могли бы спросить: «Надо ли думать, что история нас обманула?» В тот год мы не поверили и издевательскому звону мячей: весна для нас так и не наступила. С уходом «Гурии» в 1990-м – «время вывихнулось» и «винт свинтился»; одно за другим – отъезд друзей, распад семьи, смерть близкого человека. К концу года мы очнулись в другом мире: головокружительные качели истории – до тошноты; вместо дома – дудкинский чердак с космическими сквозняками.
Вот тут-то и началась настоящая игра… <Текст не закончен.>
1996