От понятия человека к образу личности

Бытует мнение, что проблемы человека, — как объекта фило- софского анализа, — не существует112. Такое мнение имеет под собой определенное, но недостаточное основание. Действитель- но, феномен человека проходит по реестру особой реальности,

 

 

112См.: Мамардашвили М. К. Возможный человек // Человек в зеркале наук.

Л., 1991. С. 6–18.

принципиально отличной от явлений природы. Не случайно че- ловека называют пограничным существом.

При всем многообразии форм проявления природы, сущность ее единая. Как особая реальность в мире, природа на всех уровнях структурной организации подчиняется одним и тем же законам развития, чего не скажешь о человеке.

Пользуясь терминологией Демокрита, человек является микро- космосом макрокосмоса. Но это не просто атом бытия мира, а неповторимый уникальный мир. Уникальность этого мира обус- ловлена тем, что он имеет не одно, а пять онтологических основа- ний: космическое, родовое, природное, духовное и социальное. Наличие пяти начал задает особую эксцентричность человека, где одно из оснований выступает в качестве доминанты. Нет челове- ка вообще, а есть всегда оригинальный и неповторимый мир, пре- бывающий в процессе становления, вечного преодоления себя, в поисках своего «Я». Ибо, как уже отмечалось, человеком не рож- даются, человеком становятся.

Человек в становлении, это скорее человек возможный, чело- век с ориентиром «стать» в отличии от «быть». И, в этом смысле, возможный человек М. К. Мамардашвили напоминает хайдегге- ровского «усредненного человека массового общества»113с его выхолощенной индивидуальностью, того человека, которого нет в действительности, но на которого все равняются.

Ориентир на усредненного человека не приближает к поиску ответа, что есть человек, что он может знать, что должен делать и на что смеет надеяться в этом непростом мире бытия, именуемом обществом XX в., а удаляет от истины, создает предпосылки оче- редного заблуждения.

Стало быть, в поисках ответа на метафизические вопросы сущ- ности и существования человека необходимо отредактировать гносеологический объект рассмотрения человека, двигаясь от по- нятия человека к образу личности, вычленяя в этом образе конк- ретное содержание и ориентируясь на гносеологические принци- пы объективности и конкретности истины.

Такой подход дает возможность на принципиально ином уров- не решать проблему соотношения общего и единичного в поисках особого и неповторимого в пределах заявленной проблемы, ибо

 

113См.: Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993.

он сближает философский и реальный смысл бытия человека, при- ближая его к «узнаванию» через образ личности; снимает сомне- ние относительно возможности и целесообразности рассматривать феномен человека в качестве объекта философского анализа.

Конкретизация ситуации в системе «природа — общество — человек» обеспечивает более глубокое видение места и роли чело- века в современном мире, ибо возникает возможность рассматри- вать человека в качестве субъекта культурно-исторического про- цесса, а не как абстракцию.

Ценность заявленного подхода обусловлена эвристическим потенциалом социально-философской категории «личность». Лич- ность — это сознательно-деятельностное воплощение обществен- ных отношений, субъект и продукт (творец и творение) обществен- ного производства.И в этом смысле, личность прежде всего есть

«понятие отношения», в котором и через которое человек реали- зует свое конкретное существование и осуществление, заявляя о себе как о характерном типе представителя конкретного общества. Феномен личности представляет собой содержание, центр и единство взаимосвязанных актов, нацеленных на другие личнос- ти. Иными словами, личность может осознать себя, свои возмож- ности и дать оценку своим поступкам только через другого, ибо

всякому «Я» принадлежит и противостоит «не-Я».

В процессе своей жизнедеятельности индивид, как действую- щее социальное существо, наделенное волей и сознанием, претен- зиями, правами и обязанностями, настроениями и оценками, фор- мирует психологическую установку и вырабатывает определенную линию поведения.

Жизнедеятельность человека и его поведение в каждом конк- ретном случае обусловлено внешними обстоятельствами и внут- ренними факторами. Внешние обстоятельства заставляют инди- вида соотнести знания о мире и о себе. Проецируя сознание через систему ценностей своего «Я», индивид вырабатывает варианты отношений к конкретному случаю и благодаря избирательной способности, выбирает и реализует только один из возможных, подтверждая свою двойную обусловленность внешними обстоя- тельствами и внутренним фактором.

Поскольку жизнедеятельность человека, его социальная актив- ность наиболее полно проявляется в системе «общество–приро-

да–человек», то, вероятно, уместно рассмотреть движение понятия

«человек» к образу «личности» в условиях конкретного социально- го пространства, именуемого новоевропейской цивилизацией.

Для эпохи Нового времени характерно становление буржуаз- ных общественных отношений на базе капиталистического спо- соба производства. Поскольку философия — это не только «эпо- ха, схваченная в мысли», но и «душа культуры» конкретной эпо- хи, то заявка на рационализм в философии Р. Декарта и доведение его до панрационализма в немецкой классической философии выг- лядит глубоко симптоматично.

В этом философском рационализме должного нашел свое от- ражение формальный рационализм сущего. Формальный рацио- нализм является визитной карточкой всех сфер общественного производства, технологические процессы которого ориентирова- ны на инициирование фетишизации товара, денег и капитала, что, в конечном итоге, приводит к персонификации общественных от- ношений и деперсонификации субъекта производства. В этих ус- ловиях человек труда оказывается в состоянии отчуждения от при- роды, от результатов своей деятельности, от других людей и от своей сущности. Более того, чем выше социальная активность че- ловека, тем сильнее тиски процесса отчуждения человека от всего, всех и самого себя.

Со времен Р. Декарта и Б. Спинозы прошло много времени. Капиталистический способ производства эволюционировал от пещерного образа до современного состояния, но сущность его и на рубеже XXI в. оказалась неизменной, о чем косвенно свидетель- ствуют глобальные проблемы современности.

Неуютно чувствует себя человек как в сфере материального, так и духовного производства, где он востребован только в социаль- ном измерении. Этому способствовал и процесс превращения на- уки в непосредственную производительную силу общества. Для этого процесса характерна тенденция обезличивания труда уче- ного, расщепленность на технологические операции, что ведет к анонимности результата научной деятельности и потере персо- нальной ответственности. В условиях научно-технической рево- люции производительных сил природа превращается в испытатель- ный полигон, а человек зачастую оказывается в качестве экспери- ментального объекта.

Превращение науки в непосредственную производительную силу усиливает возможности материального производства, его экспансию в адрес природы. Природа не только теряет статус объекта поклонения или восхищения, но и теряет свое самостоя- тельное значение. Она становится всего лишь объектом труда, предметом потребления, страдательным началом.

Из этого не следует вывод о том, что превращение науки в не- посредственную производительную силу общества является абсо- лютно отрицательным фактором исторического развития. Для общества и человека этот процесс имел в целом прогрессивное значение. Но за прогресс, за психологический комфорт, за возмож- ность удовлетворения растущих потребностей, нужно платить. Усиление экспансии в адрес природы обернулось усилением про- цесса отчуждения человека. Ибо любые изменения одного из струк- турно-организованных элементов в системе «природа–общество– человек» прямо или опосредованно влияют на систему в целом. Формальная рациональность обретает свою противоположность.

Наиболее рельефно проявляется формальная рациональность в институтах управления обществом, организующих и осуществ- ляющих регламент общественных отношений. Этот тип формаль- ной рациональности не только дополняет первые два: хозяйствен- ный и научный, но и возникает как логическое их развитие.

Формальная рациональность на уровне институтов управления заявляет о себе диктатурой бюрократии, приоритетом закона в условиях декларации, но не осуществления первенства права.

В. И. Даль определяет бюрократию как «управление», где гос- подствует чиноначалие… и бумажное многописание при этом»114. Государство является той питательной средой, где легко и есте- ственно реализуется «чиноначалие и многописание», где испол- нительная власть игнорирует законодательную, а судебная власть инверсирует в средство сомнительных целей.

Рассматривая феномен бюрократизма, следует исходить из те- зиса, что аппарат управления создается изначально в качестве посредника регламента общественных отношений. Но в силу от- носительной самостоятельности и внутренней логики своего раз- вития, аппарат управления стремится из системы обеспечения пре-

 

114Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1981. Т. 1.

С. 158.

вратиться в систему самообеспечения. И этому способствует фор- мальная рациональность.

Анализируя государственный бюрократизм как осуществление бюрократией своих корпоративных интересов, К. Маркс, один из первых, обратил внимание на инверсию аппарата управления, на его формальную рациональность. «Так как бюрократия, — отме- чал он, — делает свои «формальные» цели своим содержанием, то она всюду вступает в конфликт с «реальными» целями. Она вы- нуждена поэтому выдавать формальное за содержание, а содер- жание — за нечто формальное. Государственные задачи превра- щаются в канцелярские задачи, или канцелярские задачи — в го- сударственные»115.

Основные принципы бюрократизма: иерархичность и рутин- ный характер принимаемых решений, слепое подчинение и абсо- лютная исполнительность, безличная деловитость и безответствен- ность, единомыслие и корпоративность.

Формы проявления бюрократизма: бумаготворчество, совеща- тельная суета, многоотчетность, диктат, взаимоисключающие ди- рективы, тотальные контроль и игнорирование обратной связи, сверхсекретность.

Черты бюрократа: чванливость и властолюбие, волюнтаризм и некомпетентность, рвачество и угодливость, трусливость и без- душие. В силу своей сущности, бюрократия ориентирована на формирование корпоративных настроений, создание номенклату- ры, удержание власти и получение привилегий.

Трансформировавшись в бюрократизм, бюрократия формиру- ет все и всех по своим меркам. В бюрократизированном обществе бюрократия выглядит как абсолютная необходимость, без кото- рой человек общества, как конкретная личность, не может суще- ствовать, хотя она преследует свои и только свои интересы, созда- вая обстановку тотального отчуждения людей от управления, от осуществления своих прав.

Осуществление формальной рациональности в условиях мате- риального и духовного производства, а также в пределах инсти- тута управления рождает свою собственную противополож- ность — иррациональность.

 

115Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгель- с Ф. Соч., Т. 1. С. 271.

Иррациональность заявляет о себе реакцией отчужденного че- ловека, переживающего свое состояние в диапазоне от осознания своего бессилия до желания использовать социально неодобряе- мые средства и способы решения своих проблем в отношении с миром.

В обществе формальной рациональности человек-личность выступает в двух ипостасях. Будучи включенным в систему обще- ственного производства, человек реализует себя как личность в социальном измерении, заявляя о себе в качестве общественной функции. Он адаптирует формальную рациональность всех струк- тур общественного производства как внешнюю необходимость. Осваивая эту необходимость как заданные правила игры, чело- век-личность сохраняет свое «Я» и свое состояние свободы, ори- ентированное на оценку противоречия в соотношении общего и единичного и обеспечивающее самосохранение человека и его са- мовыражение.

Во втором случае, человек сегодня, как и в далеком вчера заяв- ляет о себе, что он, и никто другой, является «мерой всех вещей мира», несмотря на то, что общество ему отвечает: «не ты, а я мера всего, включая тебя и твое поведение, твои права и твои свобо- ды». И в этом силовом поле напряжения, между готовностью адап- тировать, принять формальную рациональность как необходи- мость, и желанием отстоять свое «Я» от внешней экспансии, обна- руживается человек как подлинная личность в ее конкретном проявлении.

Если доминирует готовность принять формальную рациональ- ность, то это свидетельствует, что мы имеем дело с конформистс- ким типом личности. Если доминирует желание отстоять свое «Я», то в этом случае возможны два типа личности. Интровертный тип предпочитает уйти в свой собственный духовный мир, избегая участия в избирательной истерии, в кампаниях «массового един- ства и согласия». Экстравертный тип в целях защиты своего «Я» предпочитает активное самовыражение, доводя его до экстремаль- ных сюжетов деструктивной деятельности.

Так на стыке внешней необходимости и внутренней свободы, внешних условий и внутреннего фактора формируется и проявля- ется конформист, изгой или фанатик.

Попытка абсолютизировать внешние условия существования

человека ведет к предельной его социализации при проектирова- нии духовного мира личности, недооценке конкретного содержа- ния его сущностных сил. Абсолютизация внутреннего фактора ведет к предельной психологизации человека при недооценке вне- шних условий его жизнедеятельности.

Можно ли свести все многообразие типологии человека толь- ко к трем заявленным? Разумеется, нет. Во-первых, в чистом виде тот или иной тип человека существует только в теории. На прак- тике он проявляется в рамках конкретной деятельности, которая выступает способом бытия человека.