Свобода как объект философского анализа

В социальной общности, сменившей биологическую популя- цию, нет человека, а есть состояние праобщества, скрепами кото- рого выступают табу и ритуал. Пройдет немало времени, пока человек заявит о своей индивидуальности, самоосуществление которой вызывает к жизни проблему свободы.

О свободе написано и сказано много, но она и сегодня продол- жает хранить неопределенность, подтверждая свою принадлеж- ность к подлинно метафизическим проблемам. «Ни об одной идее, — отмечает Гегель, — нельзя с таким полным правом ска- зать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы, и ни об одной не говорят обычно с такой малой степенью понимания ее»124.

Поскольку феномен свободы связан с ценностной ориентацией человека в мире, то не только различные культуры, цивилизации и эпохи дают свое толкование свободы, но на свое понимание сво- боды претендует и отдельно взятый человек.

Особенно актуализируется проблема свободы в условиях соци- альных катаклизмов, обострения противоречий между человеком и обществом. На заявление человека о том, что он является мерой всех вещей мира, общество отвечает реальностью, где мере чело- веческого противостоит мера общественного. Вместе с тем, исто- рический опыт свидетельствует, что свобода — непреходящая цен- ность человека, его основополагающая сущностная характерис- тика. Всякое покушение на свободу человека есть форма его убийства, превращение в животное. Всякий отказ от свободы есть демонстрация духовного самоубийства.

Но очевидно и то, что не бывает абсолютной свободы, равной произволу. Свобода сопряжена с другими ценностями: справед-

 

124Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа //

Сочинения, М., 1974, Т. 3. С. 291.

ливостью, счастьем, ответственностью, честью, совестью, долгом и т. д. Поэтому, чтобы определить самоценность свободы, нужно рассмотреть ее в качестве объекта философского анализа.

В античной философии феномен свободы рассматривается че- рез взаимосвязь свободы и судьбы. Свобода толкуется как кол- лективное право осуществлять суверенитет общины, как право членов общины быть управляемыми в их собственных интересах. Налицо приоритет общего по отношению к единичному. Этот приоритет подтверждался правилом остракизма (изгнания). От- ношение индивида к воле коллектива было мерой его социальной зрелости.

Своеобразное решение проблемы свободы предлагает филосо- фия стоиков. Руководствуясь разумом и опираясь на волю, чело- век может обеспечить равновесие между своим внутренним миром и внешним миром своего бытия. Сообразуясь с природой и пови- нуясь судьбе (судьба ведет того, кто идет и тащит того, кто упира- ется), упражняясь в мужестве и укрощая свои низменные влече- ния, каждый человек может достичь духовной свободы и обрести телесную свободу. Если противоречие между внутренним миром (источником свободы) и внешним миром (источником необходи- мости) не снимается, тогда человек вправе разрешить это проти- воречие через самоубийство.

В средневековье община продолжает осуществлять охранную функцию социального порядка, но в ее рамках человек предстал перед Богом, заявив о своей индивидуальности. Средством осво- бождения (спасения) человека и перехода его в царство небесное (царство свободы) христианство объявляет любовь к Богу и ближ- нему. Метафизическая любовь к Богу предполагает осознанную и вполне конкретную ответственность человека перед Богом и людь- ми. В качестве несвободы выступает греховность человека, его неверие и пороки.

Человек наделен волей и разумом. Он сам выбирает святость или бесовство, сам определяет путь спасения или погибели.

В эпоху Ренессанса проблема свободы связывается с обоснова- нием «земного предназначения человека». Основанием свободы является достоинство человека и его самоутверждение. Человек свободен. Он может подняться до заоблачных высот или опустить- ся до скотского состояния.

Новое время обеспечило и новые представления о свободе. Сво- бода обретает нормативный характер. Знаменитое спинозовское определение свободы как осознанной необходимости логически следовало из рационалистической убежденности, что «порядок идей в разуме» строго следует за «порядком вещей в природе» и соответствует ему.

Но уже XVIII в. обнаруживает известную ограниченность оп- ределение свободы как осознанной необходимости. Капиталисти- ческий способ производства существенно изменил характер физи- ческого и интеллектуального труда, похоронив надежду на гар- моническое развитие человека, обеспечение равновесия между его внутренним миром и внешним миром его осуществления. Ре- альность отчуждения превратила человека в общественную функ- цию, лишив его целостности и индивидуальности.

Критикуя реальность пещерного капитализма, И. Кант видел целостность личности на пути превращения человека из средства в цель. По Канту свобода и необходимость могут осуществляться независимо друг от друга. В эмпирическом мире, где события ха- рактеризуются причинно-следственной связью, проявляясь в про- странстве и осуществляясь во времени, свободы нет, а есть только одна необходимость.

Свобода есть проявление разумной воли, которая открывается усилиями не «чистого», а «практического» разума. Именно свобо- да и есть то основание, на котором практический разум утверждает подлинную нравственность, реализует категорический императив. Не признав свободу как проявление практического разума, нельзя инкриминировать человеку вину за его деяния. Ведь нельзя же осуждать человека за его дурную наследственность. Стало быть, нужно признать факт свободы даже если он не верифицируется.

Свобода, по Канту, есть понятие метафизическое и ее источник находится в самом человеке.

Представлять свободу как «осознанную необходимость» рав- носильно отказу от свободы и помещению человека в один ряд с предметами и явлениями природы.

Много внимания уделяется проблеме свободы и в современной западной философии, где свобода рассматривается в диапазоне от

 

125См.: Сумерки богов. М., 1989. С. 327.

«свободы как произвола» до «свободы как субстанции человека». Человек осужден быть свободным125.

Историко-философский анализ феномена свободы от антично- сти до нашего времени подтверждает ее метафизический характер и косвенно свидетельствует о противоречивом отношении инди- вида и общества. Аксиома: «нельзя жить в обществе и быть сво- бодным от общества» допускает три толкования:

* в обществе свобода в принципе невозможна;

* возможно осуществление относительной свободы;

* наряду с социальной детерминацией свобода возможна, но за пределами общества.

Согласно первому толкованию, общество обладает абсолют- ным приоритетом перед индивидом.

Второе толкование предполагает возможность умеренной сво- боды, но на практике подлинная свобода подменяется здесь ил- люзией подлинности.

Третье толкование ориентировано на сосуществование соци- ального мира и внутреннего духовного мира человека. В первом социальная детерминация оборачивается необходимостью, во вто- ром свобода заявляет о себе как условие самовыражения.

Идеальным общественным устройством является гармония от- ношений человека и общества, но реальным полноценным обще- ственным устройством является то, которое, будучи ориентиро- ванным на этот идеал, постоянно преодолевает состояние есте- ственной дисгармонии. Ибо сегодня, как и в далеком вчера, человек вслед за античным мыслителем Протагором высказывает свою претензию быть мерой всех вещей, а общество ему отвечает: «не ты, а я есть мера всех вещей мира, включая тебя и твое поведение; твои права и твои свободы».

Рассуждение о свободе, раскрытие ее сущности следует начи- нать с определения субъекта свободы. В качестве субъекта свобо- ды может выступать и индивид, и даже целые социальные общно- сти (малые или большие социальные группы). Представители этих групп через механизм социализации (проекции, идентификации и символизации) заявляют о единых ценностных ориентирах, а, стало быть, и о готовности к действию в качестве совокупного истори- ческого субъекта, преследующего свои интересы.

Но если для отдельного индивида с претензией на субъект сво-

боды «познанная необходимость» внешних обстоятельств может быть осознанием его несвободы, то для совокупного историчес- кого субъекта «познанная необходимость» законов развития при- роды или общества является отправной точкой отсчета осуществ- ления его свободы выбора цели и средств ее осуществления с ори- ентиром на достижение желаемого результата. Все это свидетельствует, что свобода как самоопределение на уровне ин- дивида и на уровне общества — это не одно и то же.

Источником свободы является воля человека. Воля — это со- знательная целеустремленность человека на осуществление опре- деленного действия. Полагая цель и готовность к действию, воля является одним из компонентов сущностных сил человека. Мож- но ли на этом основании сделать вывод, что свобода — это форма выражения воли? — Не совсем, ибо человек как личность заявля- ет о том, что он есть существо общественное.

Если бы человек в процессе своей жизнедеятельности не замы- кался на общество, его свобода была бы чистой формой выраже- ния его воли и равна была бы произволу. Сочетание воли, свобо- ды, произвола весьма опасно для человеческого общежития, где свобода одного человека предполагает свободу других людей. В границах общества свобода проявляется не только как самоопре- деление, но и как мера ответственности за оное. В этом соотноше- нии самоопределения и ответственности проявляется парадокс феномена свободы. Свобода одновременно требует самоутверж- дения и самоограничения.

Источник свободы — воля, а не разум. По своей сути воля ир- рациональна, но в своей иррациональности она тяготеет к соб- ственной противоположности — свободе как разумной необходи- мости, косвенно подтверждая вывод И. Канта о принадлежности человека к двум мирам: феноменальному (природному, социаль- ному) и интеллигибельному (духовному). В первом случае чело- век подчиняется законам развития природы и общества, а его сво- бода возможна лишь как познанная и осознанная необходимость. Во втором случае свобода имеет свое основание в духовном мире человека. Эта свобода не только предопределяет самоопределе- ние человека, но и в известной мере ограничивает его поведение. Свобода духовного мира человеческого «Я» требует от своего носителя самореализации (самовыражения, самоутверждения) воп-

реки внешней детерминации со стороны природы и общества, а также требует постоянного преодоления ограниченности своего прошлого «Я» и принятия свободы других людей.

В пределах противоречивого единства самоутверждения и са- моотрицания происходит становление и проявление подлинной свободы.

Свобода «от» влечет к произволу, свобода «для» — к принуди- тельной добродетели. Иррациональность дополняется рациональ- ностью. Первая свобода гибнет в анархии произвола, вторая гиб- нет в осуществленном авторитаризме, где господствует долг, где свобода воли вообще неуместна, а потому — просто инверсирует в томление, беспокойство духа. Свобода духа пытается привести мир человека в состояние гармонии, обеспечив освобождение не- обходимости от самой необходимости. Но тщетны ее усилия, ибо свобода как единство иррационального и рационального чревата собственной дисгармонией и в этом одно из проявлений трагич- ности человеческого «Я».

Только приобщение человека к сокровищам общечеловеческих ценностей как опредмеченному состоянию объективного духа обес- печивает возможность единства воли и разума, иррационального и рационального, первой и второй свободы. Освоение общечело- веческого и приумножение человеческого в человеке исключает насилие как вне, так и внутри себя. Свобода заявляет о себе не как свобода произвола и долга, а как свобода совести.

Но даже свобода совести носит не абсолютный, а относитель- ный характер. Эта относительность проявляется в том, что свобо- да одних индивидов соседствует со свободой других людей. В рам- ках жизнедеятельности индивид может быть свободным в одних поступках и несвободным в других; никто не имеет социальных гарантий своей свободы.

Все это лишний раз подтверждает необычайную сложность фе- номена свободы. Он метафизичен. Поскольку свобода является принадлежностью субъекта, то индивид в процессе своей жизне- деятельности склонен или переоценивать, или недооценивать свою свободу.

Поскольку феномен свободы совокупного субъекта социальной активности несет в себе мощное собирательное начало, то его ак- тивно эксплуатируют на переломных периодах, в условиях соци-

альных коллизий, когда массы людей испытывают дискомфорт, полагая, что он вызван дефицитом свободы. Этим объясняется тот факт, что лозунги свободы находят непременное место на знаме- нах революционных движений.

И, наконец, исторический опыт свидетельствует, что свобода онтологически укоренена в жизнедеятельности человека. Она яв- ляется своеобразным ферментом формирования цели его жизни, определения смысла жизни и становления образа жизни. Без сво- боды человек может быть чем угодно, но только не человеком. Свобода выступает как потенциальная возможность человеческо- го «Я» и только от человека зависит превращение возможности в действительность или бегство от свободы.