Поводом для «переоценки ценностей» господствующего типа развития послужили не столько политические, социальные и эко- номические противоречия, сколько осознание того факта, что в мире постепенно нарастают глобальные экологические проблемы.
Они стали проявляться с конца 50-х гг. в виде загрязнения атмос- феры, воды, почвы, уменьшения численности лесов и т. п. явле- ний. Главная причина деградации природной среды обитания че- ловека связывалась с экспансионистским характером современного материального производства. Оно призвано обеспечить всевоз- можными благами быстро растущее народонаселение мира и по- тому вынуждено постоянно наращивать свои мощности, что ве- дет к негативным «побочным» последствиям. Так с 1950 по 1997 г. утроилось использование древесины, в 6 раз повысилось произ- водство бумаги, в 5 раз возросла добыча рыбы, в 4 раза выросло потребление сырья и энергоисточников.
Многочисленные модельные расчеты проводимые в 70–80-е гг. по заказу Римского клуба, а также прогнозы других авторитет- ных организаций в последнее время показывают, что при нынеш- них темпах использования природных ресурсов в середине следу- ющего века они будут исчерпаны. Можно спорить о том, когда это произойдет по каждому из видов сырья, однако вывод о стра- тегической бесперспективности существующего типа обществен- ного развития сомнению уже не подлежит.
Чтобы избежать указанной катастрофы, разрабатываются са- мые различные сценарии. Предлагается развивать экономику та- ким образом, чтобы потребление ресурсов и уровень загрязнения не превышали критического объема. По мнению приверженцев такого подхода, получившего название «концепции устойчивого развития», можно достигнуть продолжительной стабильности эко- номики за счет ограничения потребления ресурсов и снижения численности населения. При этом предполагается применять как административные меры (запреты, штрафы, другие санкции), так и методы рыночного регулирования, направленные на ограниче- ние потребностей (к примеру, налоги на расходование тех или иных ресурсов). Модельная проработка этого» варианта показывает, что при достаточно жестких ограничениях возможно удастся сохра- нить на будущие 50 лет значительные различия в уровне жизни и использовании ресурсов между индустриально развитыми и раз- вивающимися странами. Но на более длительную перспективу этот прогноз не дает никакой оптимистической картины.
Одной из главных проблем по прежнему остается неготовность развитых стран Запада существенно ограничить потребление, от-
казаться от части достигнутого ими жизненного комфорта. Устой- чивое развитие, основанное на ограничениях, неизбежно приво- дит к трениям и противоречиям между государствами, что и пока- зала Специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Она была проведена в 1992 году в Рио-де-Жанейро. На ней рассматривались вопросы, посвященные стратегии развития человечества в XXI веке. Сессия была представлена главами государств и правительств стран-членов ООН, что говорит о важности обсуждаемой пробле- мы. Результаты оптимизма не вызвали, ибо на сессии не было до- стигнуто согласие как по причинам глобального кризиса, так и по способам выхода из него. Не получила даже теоретического ре- шения главная проблема концепции устойчивого развития — рас- пределение квот и предельных нормативов производства и потреб- ления.
Через пять лет, в 1997 году, уже в Нью-Йорке, была проведена вторая Специальная сессия ГА ООН с той же повесткой дня. На Ассамблее был представлен «Глобальный обзор состояния окру- жающей среды».
Итоговый документ Ассамблеи — «Заявление глав государств и правительств» содержит призыв: поддерживать международное и национальное сотрудничество; изменить структуру производства и потребления с учетом этнических — факторов; к 2015 году вдвое уменьшить число людей, живущих в условиях абсолютной нище- ты; мобилизовать местные ресурсы для достижения устойчивого развития и т. д.
Заявление оканчивается призывом: «Время не ждет. Нужно, чтобы каждый приложил усилия для изменения тенденции дегра- дации».
Но эти декларативные призывы и деятельность по их осуще- ствлению не дает достаточного эффекта, потому что она осуще- ствляется в рамках прежней парадигмы — парадигмы модерна, в основе которой лежало несколько простых, но привлекательных идей.
* Во-первых, это идея антропоцентризма, полагавшего, что цен- тром познавательной и преобразовательной активности выступа- ет человек. Он является той перспективой, которая задает направ- ление общественной эволюции и определяет базовые ценности культуры. Человек — главная фигура бытия, его средоточие, а все
остальное — только средства обеспечения человеческого существо- вания.
*Во-вторых, человек изначально предполагал несовершенство мира, которое и должно быть исправлено в ходе развития. Несо- вершенство это проявляется в том, что человек, будучи по приро- де совершенным существом, обладающим достоинством, вынуж- ден влачить жалкое существование, пребывать в ничтожности.
* В-третьих, эта модель развития была ориентирована и на со- ответствующие средства. Это рационализация мира через его по- корение с помощью активного использования науки и техники. Чтобы сделать жизнь достойной человека — ее нужно переделать, приспособить под человека.
* В-четвертых, парадигма модерна предполагала жесткое раз- деление публичной и частной сфер человеческого бытия, невме- шательство во внутренний духовный мир индивида. Преобразо- ванию, развитию подлежала только внешняя действительность — природа и общество. Внутреннее совершенствование объявлялось частным делом индивида. Тем самым из развития с самого начала была исключена нравственная перспектива.
* В-пятых, парадигма модерна объявлялась универсальным, происходящим в масштабах планеты, процессом. Нет стран и на- родов, которые могли бы долго противиться неизбежности кар- динальных преобразований. Рано или поздно они осознают, что единственным способом выхода из экономического, политичес- кого, социального тупика является принятие парадигмы модерна, которая стала своеобразной «религией» западной культуры. Она инициировала те революционные изменения, которые произош- ли в странах Западной Европы и Северной Америки.
Не замечать качественного улучшения жизни людей в этих ре- гионах просто нельзя. Поэтому западный опыт стал привлекатель- ным для других стран, колеблющихся в выборе путей развития. Но именно универсализация западной модели развития и послу- жила тревожным сигналом для интеллектуалов, которые увидели в этом факте опасность глобальной катастрофы.
Несмотря на внешнюю привлекательность, парадигма модер- на является очень затратной. Она базируется на активной эксплу- атации природных ресурсов, ибо основу успеха современного про- изводства, создающего товары и услуги, обеспечивающего тот
комфорт жизни западного человека, который привлекает других, составляют энергетические и минеральные ресурсы Земли. Ори- ентация на западные стандарты в потреблении приводит к необ- ходимости многократного увеличения добычи нефти, газа, сырья, производства электроэнергии, вырубки лесов и т. д. Соответствен- но значительно возрастают вредные отходы промышленного и сельскохозяйственного производства, что привело к быстрому ис- тощению ресурсного потенциала Земли и к прогрессирующей дег- радации человечества.
Как быть в этой ситуации, которая является вполне реальным фактом, а не плодом фантазии испуганного теоретика?
Причина коренится не в издержках промышленного производ- ства и «плохих» предпринимателях, отказывающихся строить за- щитные сооружения на своих производствах. Деструктивна сама модель развития, принятая 500 лет назад и полностью исчерпав- шая себя сейчас. На рубеже XXI столетия она нуждается в соот- ветствующей оценке.
Ограниченность парадигмы модерна проявилась и в том, что в распоряжении десятка стран Европы и Америки находились при- родные и людские ресурсы практически всего мира. Произошед- шие во второй половине XX века трансформации в странах тре- тьего мира кардинальным образом изменили ситуацию. В этих странах появилась своя мыслящая интеллигенция, сформирова- лись национальные властные элиты, выросло национальное само- сознание. Многие государства Азии, Африки и Латинской Аме- рики стали проводить самостоятельную политику, опирающуюся не на западные, а на традиционные ценности.
Некоторые страны взяли за основу национально или региональ- но ориентированные модели развития, показавшие свою эффек- тивность. Стали формироваться новые центры силы, подвергать- ся критике сложившийся мировой порядок. Мир перестал быть единым.
То, о чем писали Ницше и Вебер в конце прошлого столетия, стало очевидным, наглядным в конце ХХ века. Но многообразие мира не ослабило, а усилило опасность конфликтов, учитывая пе- ренасыщенность оружием массового уничтожения и отсутствие более или менее согласованных нравственных позиций.