Чтобы устанавливать истинность знаний, необходимо иметь критерий истины – способ ее проверки и обоснования.
Критерий истины не может быть найден внутри самого знания (его логическая непротиворечивость, красота). Хотя и существуют приемы и методы, с помощью которых можно отличить путем анализа внутренней структуры знания истину от заблуждения, но эти критерии имеют лишь вспомогательное значение и недостаточны для оценки объективной истины. Так как истинность знания означает непротиворечивость знания действительности, то для установления истинности необходимо сопоставить, сравнить знание с этой действительностью, оригиналом. Такое сравнение возможно на основе взаимодействия человека с познаваемой действительностью, то есть практической деятельностью.
Значит, критерии истины – не в самих знаниях, а вне их, в применении знаний на практике. Подтверждается практикой – верно, опровергается ею – ложно. До практической проверки любые, самые безупречные в логическом отношении научные теории могут рассматриваться лишь как более или менее вероятные гипотезы.
Практика как критерий истины имеет противоречивый характер:
1. Существующей в данный момент практики всегда недостаточно для полной и окончательной проверки имеющихся знаний: на любом этапе человеческой истории практика остается ограниченной по своим возможностям:
а) существуют истины, непосредственная практическая проверка которых принципиально неосуществима, ее приходится заменять опосредованной, косвенной проверкой (параллельные прямые);
б) в науке всегда имеются гипотезы, которые на основе сегодняшней практики не могут быть ни подтверждены, ни опровергнуты (биогенез, внеземные цивилизации);
в) итоги практической проверки знания обладают некоторой "неопределенностью": практика никогда не может дать полное и окончательное подтверждение или опровержение знаний. Ведь практика не стоит на месте, она постоянно развивается, изменяется, и то, что сегодня она подтверждает, может быть опровергнуто практикой завтрашнего дня, будущего.
2. Однако, с другой стороны, критерия практики все же вполне достаточно для установления содержащейся в человеческих знаниях объективной истины. Отмеченные выше обстоятельства ограниченности практики не лишают ее способности выполнять функции критерия истины:
а) так или иначе – непосредственно или опосредованно – в конечном счете именно практикой проверяется вся сумма человеческих знаний. Таким образом, практика – всеобщий и универсальный критерий истины;
б) с развитием практики базис человеческого познания все более расширяется, открываются пути проверки гипотез, которые не поддавались ранее такой проверке;
в) если практика на определенном уровне своего развития уже подтвердила какие-то представления, то они в известных пределах (для данного уровня практики) содержат в себе объективную истину. И даже если эти представления на основе будущего развития практики будут пересмотрены, содержащееся в них зерно истины все равно сохранится.
Никаким другим критерием истины, более фундаментальным и надежным, чем практика, человечество не располагает. Только на основе практики возможно установить объективную истинность человеческих знаний и только практика в своем развитии обеспечивает это установление. Критерий практики содержит в себе как абсолютный, так и относительный моменты, определяя тем самым абсолютный и относительный характер всех наших знаний.
Подумайте, могут ли быть критериями истинности:
1. Общепризнанность знания (конвенция, голосование, консенсус)?
2. Общепринятость (догма, Священное Писание, Коран)?
3. Ясность и отчетливость, понятное, а не смутное знание?
4. Польза, которую приносит знание (прагматизм)?