1,1 Кохелет — слово нигде больше не зафиксированное. По форме — это причастие глагола кахаль "собирать, созывать" и обычно толкуется как "ведущий собрание, ораторствующий перед публикой" или "проповедующий в собрании, поучающий народ". Под "собранием" разумеется сходка полноправных граждан, т.е., в расширительном значении, весь еврейский народ. С такой интерпретацией связаны две трудности. Во-первых, глагол кахаль в своей исходной форме не существует, а в каузативном значении "собирать, созывать" используется лишь порода "хифиль". Получается, что кохелет — причастие от несуществующего глагола. Впрочем, в поэтическом языке (а мы имеем дело с поэтической книгой) такое возможно. Во-вторых, кохелет — причастие женского рода, что явно не соответствует полу автора. Но если вспомнить, что абстрактные понятия в древнееврейском, как правило, женского рода, кохелет можно истолковать как поучающая премудрость. Такая горделивая самооценка хорошо согласуется с высоким самомнением нашего автора. Хитроумно сконструированный псевдоним, как видим, содержит в себе элемент головоломки, характерный для традиционной восточной мудрости.
1,2 напрасно все — или "суета сует", хавель хавалим. Эта формула, открывающая и замыкающая книгу, есть экспрессивное удвоение слова хевель, "выдох, легкое дуновение" или, в переносном значении, "несуществующее, пустое". Усиленное повтором, оно означает "совершеннейшую иллюзию, полное ничто". Ср. такое же удвоение в оборотах мелех млахим "царь царей" (Иез. 26,7); шир хашширим "песнь песней" (Песн. 1,1); элохей хаэлохим "бог богов" (Втор. 10,17).
1,6 на круги свои — своеобразное представление, по которому ветер движется не хаотично, но упорядоченно, невидимым кольцевым маршрутом. Ср. дерех харуах "путь ветра" (11,5).
1,8 непознаваема суть вещей — темное место, ввиду многозначности слова давар. Досл. "Все вещи ( дварим ) утомительны, трудны (для понимания). Человек не может (их) обозначить речью", или: "Все слова ( дварим ) скучны, надоели. Человек не может сказать (ничего нового)". Первое толкование лучше согласуется с содержанием1,5-7; второе представляется слишком банальным по мысли.
1,13 Бог — примечательно, что автор называет Бога не иначе, как Элохим, избегая термина Адонай. Причина, вероятно, в том, что Элохим — предельно отвлеченное обозначение божества, тогда как Адонай менее абстрактно, ибо указывает на функцию силы и власти.
1,14 погоня за ветром — поговорочное выражение, многократно повторяемое на протяжении всей книги. Ср. Ос. 12,2: "То, что делает Эфраим — это погоня за ветром".
2,12 идущий вслед за Царем — темное место. Под Царем , вероятно, подразумевается Бог, превзойти которого человек бессилен.
2,26 напрасно копить — ср. Сир. 14,4: "Кто копит, отнимая от себя, тот копит для других, и добром его будут наслаждаться другие".
3,11 вечность — или "мир, вселенную", хаолам. Вероятно, намек на внутренний мир человека как подлинный микрокосм, вселенную в миниатюре.
5,3 скорее исполнить — ср. Втор. 23,22: "Если ты дал Господу Богу твоему обет, постарайся его скорее исполнить". Примечательно, что Экклесиаст, почти дословно цитируя Пятикнижие, заменяет сочетание "Господь Бог" ( Адонай Элохим ) на "Бог" ( Элохим ) . Ср.прим. к 1,13.
5,5 священника — досл. "посланника", малах, в котором некоторые комментаторы видят храмового посыльного, явившегося за обещанным пожертвованием. Скорее, однако, речь идет о священнике как полномочном "после" и представителе Бога. Ср. Мал. 2,7: "Уста священника — источник знания. Из его уст следует искать наставлений, ибо он — посланник Владыки Воинств".
5,14 нагим и возвратится туда — ср. Иов 1,21: "Нагим я вышел из материнского чрева, нагим туда и вернусь".
7,1 доброе имя дороже елея — игра слов: шем "имя", и шемен "елей, благовонное масло".
7,6 треск колючек в огне под котлом — игра омонимами: сир "колючка, терний", и сир "горшок, котелок".
7,7 в начале этого стиха некоторые издатели предполагают лакуну, но масоретский текст, на наш взгляд, здесь вполне целостен и не нуждается в дополнениях.
7,8 лучше терпение, чем поспешность — игра слов: эрех-руах "терпение, уступчивость", досл. "длинный дух"; и гвах-руах "вспыльчивость, надменность", досл. "высокий дух".
9,9 наслаждайся счастьем — досл. "жизнью", хайим. Вульгата: "наслаждайся вином", хайайин , что согласуется с вином, названным в предыдущем стихе. Очевидно расхождение между масоретским текстом и тем. которому следовал Иероним.
9,9 которую дал тебе Бог под солнцем — досл. "которую он тебе дал под солнцем". Ср.прим. к 6,10.
9,10 в могиле, куда ты сойдешь — ср. Сир. 14,16: "Живи вволю и тешь свою душу: ведь в преисподней тебе не придется искать развлечений".
10,8 кто копает яму, рискует в нее свалиться — знаменитое изречение, которое в отрыве от контекста приобрело совершенно иной смысл и превратилось в совет не строить ловушку ближнему.
11,5 зарождение жизни в материнском чреве — место грамматически не вполне ясное, досл. "как (строятся) кости в утробе беременной". Смысл, вероятно, тот, что формирование зародыша начинается с возникновения костей. Отметим специфическое представление о костях как важнейшем телесном компоненте, имеющем особое, даже сакральное значение, Ср. рассказ о сотворении Евы из ребра Адама (Быт. 2,21) и провербиальное выражение "ты моя кость и плоть" (Быт. 29,14), соответствующее нашему "плоть и кровь".
12,3 задрожат обходящие дом — ст. 3-5, описывающие угасание человеческой жизни, полны дерзких сравнений и намеренно темных метафор, которые раскрываются приблизительно так: "ноги дрожат, выпадают зубы, притупляется зрение, слабеет слух, седеют волосы, тело становится грузным".
12,5 каперс не возбуждает желаний — плоды каперса применялись не только как острая приправа, возбуждающая аппетит, но и как средство, усиливающее мужскую потенцию.
12,7 душа — или "дыхание, жизнь", руах. Ср. Быт. 2,7: "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдохнул ему в ноздри дыхание жизни, нишмат хайим , и стал человек живым существом". После смерти эта божественная субстанция, как видим из текста, в полной сохранности и прежнем объеме возвращается к своему источнику.
12,8 — этот стих замыкает авторский текст, образуя со ст. 1,2 композиционную рамку. Ее в свою очередь обрамляют явно неавторская вводная фраза (1,1) и эпилог (12,9-14), в котором неизвестный переписчик или редактор даст от себя восторженную оценку произведению.