В 1925 году Ортега‑и‑Гассет опубликовал эссе «Дегуманизация искусства», проникнутое неприятием новой культуры и тоской по человечной, возвышенной, укорененной в национальной традиции эстетике прошлого. Убежденный элитист, Ортега остался верен убеждениям, сформулированным в его предыдущих книгах: организация общества и культурные установки должны зиждиться на существовании двух классов: избранных, элиты, и толпы, биомассы. Забвение этого принципа привело к восстанию масс, а оно, в свою очередь, стало причиной стремительной деградации искусства в начале XX столетия.
Но в противовес массовому искусству зарождалось другое, элитарное, утонченное, свободное от необходимости выражать чувства и будить страсти, другими словами лишенное гуманистического начала. Симпатии философа были всецело на стороне этого нового искусства.
Современники, естественно, приняли его книгу в штыки. Одно только ее название было чудовищно скандально, не говоря уж о содержании. Расплачиваться пришлось ни в чем не повинным студентам Ортеги. На них поглядывали с жалостью:
– Надо же! Такие молодые, а уже насквозь дегуманизованные.