Спиноза считал наш мир единственно возможным. Лейбниц полагал, что, создавая его, Бог выбирал из разных вариантов. Почему выбор пал на наш мир, а не на какой‑то другой? Да потому, что он лучший из возможных. Не идеальный, конечно, но другие точно хуже. Так Лейбниц пытался обосновать существование зла. (Вольтер от души посмеялся над этим в своей повести «Кандид». Один из ее персонажей, Панглосс, попадая в самые отчаянные ситуации, не устает повторять: «Все к лучшему в нашем лучшем из миров». Впрочем, неуемный оптимизм
Панглосса не убеждает его товарищей по несчастью. Если этот мир лучший, заключает Вольтер, страшно подумать, что творится в других!)
У Лейбница и Панглосса был единомышленник, священник из одного маленького прихода. Как‑то раз его воскресная проповедь о всеобъемлющей милости Господа была прервана появлением отвратительного горбуна.
– Если Господь и вправду так любит нас всех, как ты объяснишь вот это?! – выкрикнул он, нагибаясь, чтобы прихожане могли хорошенько рассмотреть его огромный горб.
– А знаешь, – не растерялся священник, – ты очень даже неплохо выглядишь. Для горбуна, конечно.