Возможно, что одна из самых загадочных особенностей человека как биологического существа заключается в характере его сексуальности, абсолютно выделяющей его по отношению к представителям любых других живых видов, и, в первую очередь, по отношению к его ближайшим предшественникам по эволюционной лестнице. Специфика человеческой сексуальности настолько существенна, что ее описание заслуживает специального и развернутого исследования; сейчас же укажу лишь на некоторые, наиболее существенные ее черты.
Пожалуй, особенность главная человеческой сексуальности состоит в принципиальном несовпадении стратегий женского и мужского удовлетворения; и в значительной степени это связано
со спецификой женского оргазма. Это оргазм, который может достигать исключительной силы, быть многократным; однако недостижим, если сексуальный партнер женщины будет преследовать только свой интерес, поскольку сценарий сексуального удовлетворения у мужчины неизмеримо более прост и принципиально не совпадает со сценарием сексуального удовлетворения женщины. Потому-то и приходится человечеству придумывать особую сексуальную культуру, которая позволяла бы хоть как-то уравновесить неравновесность мужского и женского начал. Стоит ли говорить, что ни один живой вид кроме человека не знает проблемы сексуальной дисгармонии? Но зато изобретаемый человеком феномен сексуальной культуры становится родом наркотика: то, что у животных было средством, у человека становится смыслом.
По-видимому, человек - это единственный живой вид, которому вообще знаком феномен женского оргазма как исключительного по своей силе момента чувственного наслаждения - наслаждения, на пике которого и женщины, и мужчины могут терять сознание, или, во всяком случае, переживать исключительное по своей силе изменение всех психофизиологических параметров, в результате чего у партнеров формируется эффект измененного сознания, и они теряют контроль как над собой, так и над окружающей действительностью. Феномен исключительного по своей силе оргазма, причем оргазма, который проистекает у мужских и женских особей по принципиально не совпадающим схемам, по-видимому, является ключевым моментом, который приводит к тому, что сексуальные ориентации человека имеют подчеркнуто гедонистический характер.
Во всем живом мире смысл коитуса, сексуального совокупления чрезвычайно прагматичен: оплодотворение во имя продолжения рода. Именно в этом заключается суть сексуального инстинкта, и среди огромного многообразия биологических видов не найти такого, который занимался бы сексом ради секса. Инстинкт продолжения рода - это основополагающий инстинкт всего живого, инстинкт, который является фундаментальной основой самого эволюционного процесса. Однако человек - это такое парадоксальное живое существо, для которого сексуальность и связанное с нею наслаждение приобретает самозначимый характер. Наслаждение, которое получает представитель вида Homo sapiens во время оргазма, настолько велико, что его можно сравнить только с наркотическим опьянением, и человека можно определить как сексуального наркомана, который способен занимается сексом не ради дела, не в связи с инстинктом продолжения рода, как это делают все живые существа на свете, но исключительно ради получения удовольствия.
У животных более или менее богата стадия сексуальной прелюдии, когда происходит выбор и предварительная оценка потенциальных возможностей партнера с точки зрения задач продолжения рода, но при том процесс коитуса является скучным и однооб-
разным. И совершенно иначе осуществляется сексуальное поведение человека: это единственное живое существо, которое изобретает гигантское многообразие вариантов сексуального совокупления и создает своего рода ВСЕЛЕННУЮ сексуального. В частности, это проявляется в том, что любое, даже самое примитивное человеческое сообщество изобретает чрезвычайно изощренные способы продлевания чувственного удовольствия: от иссечения женского клитора (тормозящего женский оргазм и, тем самым, парадоксальным образом стимулирующего изощренные формы секса), и нанесения многообразных рубцов на фаллос до изобретения многообразных психологических способов продления коитуса.
А в результате происходит весьма примечательная вещь.
Для приматов-предшественников человека характерны многочисленные и кратковременные коитусы. И это представляется абсолютно целесообразным с биологической точки зрения, коль скоро там коитус - это исключительно прагматическое "средство продолжения рода". Ведь чем больше самец "покроет" самок за короткий промежуток времени - тем это окажется "биологически выгоднее"" с точки зрения действия законов естественного отбора. Поэтому процесс совокупления, скажем, у шимпанзе выглядит приблизительно так: "Когда у самки шимпанзе наступает течка, она... всячески "заигрывает" с самцом, а чаще с несколькими самцами. Приблизившись к партнеру, она издает странный крик... и поднимает кверху седалище. Самец без особой страсти в несколько секунд исполняет свой долг. Вот и все, после чего "возлюбленные" как ни в чем ни бывало могут и дальше уписывать зелень'' 36.
Однако, что касается человека, то он оказывается воистину странным ребенком эволюции. Уже в первобытном обществе он, кажется, только и занимается тем, чтобы изыскать все более изощренные способы продления коитуса (формируя у себя способность к практически неограниченному во времени совокуплению), что выглядит совершенно неоправданным с точки зрения законов естественного отбора: ведь это и малоэффективно с точки зрения обмена наследственной информацией (сравните это с самцом-гамадрилом, который за то же самое время способен "покрыть" десяток самок!), и чрезвычайно рискованно по отношению к внешним врагам - интенсивное наслаждение, которое получает человеческое существо во время оргазма, делает его совершенно беззащитным по отношению к внешним врагам. А это значит, что человек - это животное, у которого чувственное наслаждение начинает резко преобладать над биологической целесообразностью.
Уже на самых ранних ступенях своего развития человек изобретает многочисленные способы торможения эякуляции и максимального продления непосредственного момента коитуса, заменяя многократные оплодотворения многих самок многократно растянутым удовольствием одного-единственного оплодотворения, что выглядит абсолютно нелепо и бессмысленно с точки зрения биологической целесообразности. Не случайно А.Кинзи, автор фундаментальных монографий по специфике мужского к жен-
ского сексуального поведения, заметил, что быстрая эякуляция -вообще является признаком биологической состоятельности, и что "трудно найти другую ситуацию, когда индивидуум, реагирующий быстро и интенсивно", мог бы заслужить характеристику "самого большого неудачника и несчастливца, с точки зрения жены" 37.
Как объяснить столь нелепую с биологической точки зрения стратегию сексуального поведения, которую демонстрируют представители вида Homo sapiens? По-видимому, ключ к пониманию этой стратегии лежит в особенностях самой сексуальной конституции представителей данного вида. И в первую очередь - в феномене несовпадения сексуальной конституции мужских и женских особей Homo sapiens.
Как минимум, два сексуально-биологических фактора, характеризующих представителей этого странного вида, бросаются в глаза. Во-первых - отмеченная уже способность женских особей к длительным и многократным оргазмам (феномен женского сексуального гедонизма), а, во вторых, явным образом не стыкующаяся с этой потребностью откровенная слабость мужской сексуальной конституции: не способность к многократным коитусам и эякуляциям.
Обращу в этой связи внимание на то, что практически всех обезьян характеризует способность к многократному спариванию в течение дня - разумеется, в том случае, если самки находятся в периоде эструса. При этом количество тазовых толчков, совершаемых самцом для достижения эякуляции, достаточно невелико: от 2-3 до 10-16 фрикций. Так, согласно данным М.А.Дерягиной и М.Л. Бутовской, некоторые виды обезьян демонстрируют способность к множественным эякуляциям, происходящим уже после пяти-шести толчков (павиан анубис, бурый макак, павиан гамадрил, макак лапундер). Что же касается высших обезьян (горилла, орангутанг, шимпанзе), то для них характерны единичные серии, состоящие из 10-14 фрикций 3S.
Парадокс человеческой сексуальности заключается, однако, в том, что такого количества фрикций безусловно достаточно для того, чтобы произошла эякуляция у мужской особи, но совершенно недостаточно для того, чтобы довести до оргазма любую без исключения женщину. Многим женщинам для достижения оргазма требуется неизмеримо большее количество коитальных фрикций - многие и многие СОТНИ, что существенно превышает природные способности мужских особей. Потому-то, в частности, и создается человеком феномен особой сексуальной культуры, смысл которой во многом заключается в том, чтобы восполнить природное неравновесие между мужскими и женскими особями.
В частности, ключевое значение в этой сексуальной культуре приобретает человеческая рука, которая, обладая удивительной пластичностью и феноменом противопоставленного большого пальца, начинает успешно имитировать коитальные фрикции и,
тем самым, искусственно расширяет пространство и время коитуса. Кроме того возникают многочисленные психологические способы торможения эякуляции, в результате чего изощренные в сексуальной культуре мужские особи обретают способность совершать многие десятки и сотни коитальных толчков без эякуляции за счет сознательного психологического сдерживания. С биологической точки зрения такого рода сдерживание выглядит как безусловный нонсенс; и объяснить этот феномен можно только одним: особой формой СОЦИАЛЬНОГО взаимодействия между мужскими и женскими особями - взаимодействия, в рамках которого мужчина подчиняет свою похоть задачам удовлетворения женской сексуальной потребности.
В сущности говоря, на решение той же самой задачи - задачи удовлетворения женской сексуальности - оказывается направлено все многообразие форм коитального поведения, создаваемого в человеческой культуре. И нетрудно заметить, что все это многообразие форм сексуального поведения, которое демонстрируют человеческие особи, оказывается так или иначе связано с феноменом человеческой руки, феноменом прямохождения и феноменом, если можно так выразиться, безволосости человеческого тела.
Вообще человечество представляет из себя единственный вид, чья сексуальность носит, если так можно выразиться, тактильную ориентацию. Речь идет о сексуальности, связанной с двумя фундаментальными биологическими особенностями человеческого организма: феноменом исключительной тактильной чувствительности, которой обладают насыщенные нервными волокнами подушечки пальцев человеческой руки, и феноменом гладкой, лишенной волос поверхности кожи, которая выступает как сплошная эрогенная зона, чрезвычайно чувствительная к тонким прикосновениям руки.
Между прочим, характерное для огромного числа мифов отождествление человека с фаллосом - это и есть не что иное, как зримое представление о тотальном характере человеческой тактильной сексуальности. Человек тем и отличается от животных -говорят эти мифы и фаллические изображения человека, - что он ВЕСЬ - ФАЛЛОС, что вся поверхность его тела - это огромный половой орган, способный к тактильному чувственному возбуждению; и ритуальная роль жреца в ранних религиях состоит, в частности, в том, чтобы публично демонстрировать эту фаллическую сущность человека как фаллическое выражение бога.
Другим аналогом фаллоса во множестве древних религий -равно как и в первобытных мифологиях - выступает человеческая рука. И это совершенно естественно, коль скоро рука оказывается способна выступать в качестве мощного сексуального раздражителя, вплоть до способности выступать в качестве заместителя фаллоса и обеспечивать безусловное удовлетворение женщины без участия полового органа.
Между прочим, различные схемы антропогенеза, объясняющие возникновение феномена руки через концепцию трудовой деятель-
ности, не выдерживают критики - об этом пойдет подробная речь в третьей части настоящей книги. В конце концов, любому непредвзятому наблюдателю должно быть ясно, что уровень тактильной чувствительности, уровень развития нервных окончаний на подушечках пальцев самых первых представителей рода Homo sapiens абсолютно избыточен по отношению к тем трудовым операциям, которые им приходится исполнять. Абсолютно немыслимо, чтобы задачи примитивной индустрии каменного века вызвали к жизни феномен руки Леонардо да Винчи или Паганини. А факт заключается именно в этом: морфология руки кроманьонского мальчика, родившегося сорок тысяч лет, принципиально не отличается от совершеннейшей морфологии руки современного человека.
Зато сексуальный смысл человеческой руки - с ее высочайшей тактильной чувствительностью, отставленным большим пальцем и удивительной гибкостью - достаточно очевиден, и весьма вероятно предположить что одним из ключевых факторов антропогенеза являлся описанный выше феномен несовпадения сексуальной конституции мужских и женских особей неких прегоминид, что и привело к эволюционному разрешению этого парадокса в появлении особей, обладающих совершенно особой рукой и особыми формами социальной регуляции сексуального.
Возникновение руки как уникального для животного мира фактора эротического возбуждения и сексуального удовлетворения безусловно означало фундаментальный прорыв в развитии живого в силу возникновения уникального и беспрецедентного феномена заместительного секса (глубокого петтинга на языке современной сексологии), не имеющего в виду идею продолжения рода. С появлением феномена руки и одновременно особых форм социальной регуляции сексуального поведения полное сексуальное удовлетворение женщины становится возможным вне зависимости от биологической способности мужчины к многократным эякуляциям. В той мере, в которой возникает и развивается феномен заместительного секса, и происходит преодоление указанной несостыкованности мужской и женской сексуальной конституции. Поэтому заместительный секс сам может быть рассмотрен как существенный стимул для развития феномена тактильно изощренной руки на ранних ступенях антропогенеза. Самый глубокий из всех существующих в живом мире инстинктов -сексуальный - вдруг утрачивает собственно биологический смысл, смысл продолжения рода. И это воистину революционное изменение не могло не иметь фундаментальных последствий для перспектив эволюционного развития. Возможно, что именно сексуальный гедонизм, развивающийся в связи с возникновением феномена женского оргазма у далеких предков человека являлся ключевым биологическим фактором, благодаря которому произошел загадочный эволюционный поворот к человеку два с половиной миллиона лет назад.
В этом случае сексуальный гедонизм превращается в своеобразный фактор естественного отбора, когда постепенно формируется популяция особей с повышенной чувствительностью и гибкостью передних конечностей и необычайно тонкой эротической восприимчивости всей поверхности кожи - как если бы поверхность фаллоса или влагалища стала всею поверхностью человеческого тела. Во всяком случае, развитие тактильной чувствительности руки и упразднение волосяного покрова при сохранении крайне тонкой и чувствительной кожной ткани оказываются удивительным образом взаимодополнительными в процессе антропогенеза. Сверхчувствительная рука становится беспрецедентным фактором сексуального возбуждения и удовлетворения.
А вслед за развитием руки как органа тонкой тактильной чувствительности и появлением эрогенно чувствительной кожи неизбежно меняются и другие органы восприятия. И прежде всего это касается той уникальной роли, которую начинают играть глаза как орган эротического возбуждения. Ведь не секрет, что человек - это единственное живое существо, которое возбуждает такие странные для животного эротические раздражители, как форма и поверхность тела.
Традиционная для млекопитающих идентификация будущих сексуальных партнеров через органы обоняния не удивительна. Самка в период эструса (течки) сигнализирует о своей готовности к коитусу прежде всего интенсивным запахом. Однако тактильный характер человеческой сексуальности делает такой способ идентификации второстепенным. У человека происходит постепенная редукция органа обоняния и получает все более глубокое развитие способность точного зрения, ориентированного не просто на различение цветов, но и на тонкую дифференциацию объемных форм, что, собственно говоря, и составляет основу сексуальной привлекательности в специфически человеческом смысле: человеческое существо - это единственное биологическое существо, важнейшим сексуальным раздражителем которого является линия, форма, очертания.
У любого животного из существовавших до человека мы встречаем, в сущности, лишь четыре органа чувственного соблазна и наслаждения: обоняние, зрение, слух, ну и непосредственный тактильный контакт половых органов. Сексуально-эротический парадокс человека заключается в том, что ВСЕ его тело превращается в сплошную тактильно-эрогенную зону, а, следовательно, резко расширяется "зона коитуса". Если для любого животного этой зоной является лишь точка непосредственного соприкосновения половых органов, то для человека ею становится в каком-то смысле вся поверхность тела. В результате человек оказывается, если можно так выразиться, заложником чувственного наслаждения, получаемого в результате обширных тактильных контактов, и ключевую роль в этих особых тактильных наслаждениях играет, разумеется, рука - с присущей только ей гибкостью кисти и чрезвычайно тонкой чувствительностью подушечек пальцев.
219