Выше уже отмечалось, что обособление групповых и личных интересов подрывало традиционные структуры общинно-племенного самоуправления. Начавшийся процесс выделения публичной власти, ее кристаллизация требовали иной среды, чем архаический коллективизм родоплеменного строя. Поскольку сразу взорвать общинно-племенные структуры самоуправления, освященные временем, традицией, магическими ритуалами, было невозможно, к новым требованиям приспосабливаются иные социальные структуры, лежавшие до сих пор как бы на периферии системы общинно-племенного самоуправления1.
' См.: Андреев И. Л. О характере социальных связей в эпоху перехода от первобытно-общинного строя к классовому обществу // Советская этнография. 1971. № 2. С. 13—14. Из более поздних публикаций см. интересные работы В. В. Бочарова, написанные на африканском материале: бочаров В. В. Власть. Традиции. Управление. М., 1992; Он же. Ранние формы политической организации в структуре колониального общества: На африканском материале // Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности. М., 1995. С. 205—229.
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" 165
Речь идет прежде всего о возрастных, а также половозрастных rpynnax1. Иначе и не могло быть, так как со временем рамки рода и даже общины становятся тесными для возросшего объема задач трудовой и общественной жизни территориальной организации. Скажем, срочная вырубка части леса при пожаре или отражение внезапного набега соседнего племени требовали мгновенной реакции и мобилизации молодого мужского населения, минуя сбор общинного совета: элементарные задачи выживания допускали в этих случаях обход необходимости принятия решений всем коллективом. Возрастные группы превращаются в некие замкнутые корпоративные объединения, каждое из которых выполняет свои, нормативно определенные, функции. Выражаясь современным языком, подобная децентрализация управления, оперативность принятия решений заинтересованными группами, четко знающими свои обязанности и свою роль в коллективе, отвечали необходимости сохранения общностью своей жизнеспособности, не ущемляя до поры до времени внутреннего демократизма самой организации управления.
Одним из пережитков дуально-родового брака, обеспечивавшим выполнение строгих предписаний экзогамии, было длительное обособление мужчин и женщин, особенно потенциальных половых партнеров, в так называемых мужских и женских домах, позднее — домах девушек и домах холостяков. Такие дома существовали у всех народов. Даже с утверждением парного брака мужские дома оставались своеобразным клубом, на основе которого возникали различные охотничьи, тотемические, а впоследствии и военные тайные союзы. Эти союзы играли исключительно важную роль не только в хозяйственной жизни общин, становясь замкнутыми органами управления, в которых обсуждались -и вырабатывались .решения, не всегда выносимые на обсуждение всей общины. .
Отметим несколько работ по этому вопросу: Задызлма К. Л. Пережитки возрастных классов у народов Средней Азии // Труды Института этнографии. Т. 14. М.; Л., 1951. С. 157—179; Калиновская К. П. Возрастные группы народов Восточной Африки: Структура и функции. М., 1976; Летнее А. Б. Деревня Западного Мали. М., 1964.
166_________Часть II. Становление "человека юридического"
Интересно проследить отражение существования мужских союзов в эпосе разных народов, начиная с Гомера и заканчивая сказкой', в том числе русской сказкой2: семеро богатырей, "разбойники", дружина Черномора — все это отголоски былых мужских союзов, "братств".
У Гомера часто главной сферой деятельности мужских союзов выступает устройство совместных трапез, причем устраиваются они чаще всего в складчину:
В доме царя собралися тем временем званые гости, Коз и овец приведя, и вина дорогого принесши (Хлеб же прислали их жены, ходящие в светлых повязках). Так все готовилось к пиру в высоких палатах Атрида.
(Одиссея, IV, 621—624)
Гомеровский мужской союз рисуется как союз связанных узами дружбы воинов, но допуск в него ограничен теми, кто способен внести свой вклад в общую трапезу, как, впрочем, и более поздние спартанские фитидии ("обеденные клубы"). Тот же факт, что в трапезах участвуют и мальчики, знаменует, по мнению Ю. В. Андреева, "господство патриархальной семьи и консолидацию наследственной аристократии"3. В "Одиссее" же "женихи", состязающиеся за благосклонность Пенелопы, представляют общество молодежи, готовящейся к военной службе и кормящейся за счет общины — налицо военно-охранительная функция архаических мужских союзов.
Н. И. Зибер, изучивший огромный этнографический и фольклорный материал о "братствах" у разных народов, от-
' См.: Андреев Ю. В. Мужские союзы в поэмах Гомера // Вестник древней истории. 1964. № 4. С. 37—49. В этой работе указывается, в частности, что термин "мужской союз" впервые ввел в употребление немецкий ученый Г. Финслер в одной из работ, посвященных анализу гомеровских поэм.
2 См.: Пропп В. Я. Мужской дом в русской сказке // Ученые записки ЛГУ. Серия филологических наук. С. 174—198;Он же. Исторические корни волшебной сказки. Гл. IV. Л., 1946 (сейчас имеется уже несколько переизданий этой уникальной работы).
3 Андреев Ю. В. Указ. соч. С. 42.
гдава 4. Человек "общинный" и "государственный"______167
мечал такие черты этих "братств", как коллективная ответственностьза убийство; общие земли, пастбища; выбор главаря — предводителя (он же судит, собирает подати, предводительствует на войне); братские сходки'. По его мнению, возникновение "братств" вызвано тем, что старые родовые формы неспособны решить новые социальные потребности. Создается как бы "фиктивный род", подменяющий естественные формы родства и устанавливающий свои нормы.
С. А. Токарев, как мы отмечали выше, исследовавший социальную организацию островитян Меланезии, пришел к выводу, что "мужские организации являются носителями общественной власти"2: они олицетворяют собой и судебную, и распорядительную власть, в союзы входят все взрослые мужчины, за исключением самых бедных, слабоумных, калек, хотя постепенно особое место в них занимает верхушка племенных вождей. Аналогичные функции мужских союзов могут быть обнаружены на материале Средней Азии3, Ближнего Востока4, у древних германцев5. Следует добавить также, что мужские дома и мужские союзы выступают и как хранители тотемов, святынь, ритуальных масок и костюмов.
Итак, мужские союзы выступают как автономные органы власти, вырастающие из традиционных родоплеменных или общинно-племенных самоуправляющихся структур. Они способствуют появлению норм, дающих определенные привилегии своим членам. Членство в них — способ повышения своего статуса.
Следует отметить роль женских домов и союзов, своеобразной первобытной "системы сдержек и противовесов", если позволительно прибегнуть к столь прямолинейному модерни-заторству. Дело в том, что первобытное общество, устанавливая разделение труда женщив и мужчин, отводило пер-
См.: Зибер Н. И. Еще о братствах // Слово. 1881. № 1. С. 179—180. 2 Токарев С. А. Родовой строй в Меланезии // Советская этнография. 1933. № 3—4. С. 84. Ср. с: Godelier M. Making of Great Man: Male Domination and Power among the New Guinea Baruya. Cambridge, 1986.
3 См.: Снесарев Г. П. О реликтах мужских союзов в истории народов Средней Азии // Доклад на VII конгрессе МКАЭН. M., 1964.
4 См.: Шурц Г. Указ. соч. С. 132—146. э См.: Тацит. Германия. II. § 31.
168 Часть II. Становление "человека юридического"
вым господствующее положение в хозяйственной жизни, вторым — в социальной сфере, включая охранительные и религиозно-магические функции. Дислокальный брак сохранял длительное время за женскими домами функции "первичной социализации" детей, в том числе и мальчиков, поэтому вряд ли оправданно считать женские союзы только как производственные объединения1 или как ответ на "терроризм мужских клубов"2. Разумеется, женские союзы были менее прочными и менее многочисленными, чем мужские, уже в силу необходимости для женщин покидать свой род, общину по достижении брачного возраста или, овдовев, возвращаться в родную общину. Но тот же Георг Шурц, считая женские союзы "вторичным явлением", приводит сведения о "настоящих" женских союзах у африканских народов3. "Настоящими" они были по своей роли в общественной жизни. Именно в Африке, где роль женщины в хозяйственной жизни особенно велика, женские союзы приобретали роль существенного фактора и в общественной жизни. Раздельное проживание мужчин и женщин при дислокальном браке побуждало женщин часто принимать на себя заботу об охране женского лагеря, отсюда и легенды об амазонках4. И позднее, при парном браке, когда еще четче происходит половозрастное разделение труда, женская часть общины берет на себя многие функции оперативного управления ее жизнью, например, дележ охотничьей добычи мужчин чаще всего производится женщинами, многие празднества готовятся также ими. Миссионеры и этнографы застали у многих народов отдельные культовые сооружения при женских домах. Участие женщин в управлении жизнью общин прослеживается у наро-
' См.: Аверкиева. Ю. П. Разложение родовой общины и формирование раннеклассовых отношений в обществе индейцев северо-западного побережья Северной Америки // Труды Института "этнографии. Т. 70. М., 1961. С.192.
2 Шурц Г. Указ. соч. С. 139.
3 См.; там же. С. 140 и след. См. также: Evans-Pritchard Е. Е. Woman, Culture and Society. Stanford, 1974.
4 См.: Косвен М. О. Амазонки. История легенды // Советская этнография. 1947. № 2. См. также: Collier J., Rosaldo М. Politics and Gender in Simple Societies // Sexual Meanings: The Cultural Construction of Gender and Sexuality. Cambridge, 1981. P. 275—329.
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" 169
дов, давно прошедших стадию матриархата, например у индейцев, якутов, африканских племен. Словом, мужские союзы вряд ли могут считаться монопольными носителями публичной власти в общинно-племенной организации. Однако тенденция к монополизации этой власти и захват институтов племенного самоуправления усиливаются с превращением мужских союзов в тайные общества. ^
Разложение первобытно-общинных отношений, появление племенной верхушки, претензии ее на безраздельное господство над соплеменниками превращают мужские союзы из институтов социализации юношей и общественных клубов мужского населения в органы "внеэкономического" принуждения основной массы соплеменников, вначале женщин, детей, пленников, затем и рядовых общинников.
Что обусловило создание тайных обществ? Закабаление соплеменников, будь то в форме принудительных работ, выплаты дани своим вождям или в иных, часто обставленных религиозно-мистическими ритуалами, формах, неизбежно вызывало конфликты и противоречия, сопротивление части соплеменников, подавить которые традиционные органы самоуправления не могли, ибо их назначением было, напротив, согласование личных и коллективных интересов. Требовались иные органы подавления. Существовавшие мужские союзы и стали той основой, на которой формировались тайные общества, очищавшие эти союзы от "посторонних", т. е. не допущенных к кругу посвященных, соплеменников.
Трансформация мужских союзов в органы господства родоплеменной верхушки отмечена у племен Северной Америки, Африки, Океании, Средней Азии, Кавказа.
Возникая вначале как военная организация общинно-племенного самоуправления, тайные союзы начинают подменять их, насаждая свою волю как силой вооруженного тер-Рора, так и введением новых ритуалов, прибегая к магии и колдовству для нагнетания в случае необходимости массового психоза и атмосферы страха среди рядовых соплеменников. Вместе с тем необходимо избегать трактовки тайных об-Ществ как исключительно террористических организаций, °рудия захвата власти племенной верхушкой, хотя эти черты преобладают в их характеристике.
170 Часть II. Становление "человека юридического"
"Раздвоение публичной власти" между двумя системами организации общественной жизни — самоуправляющейся общинно-племенной и (тоже) самоуправляющейся узкокорпоративной — при всех коллизиях, возникающих из такой раздвоенности, все же давало выход личным или групповым интересам, способствовало развитию личной инициативы. Очень часто, вступая в тайное общество, его члены фактически порывали кровнородственные связи, отныне они беспрекословно подчинялись обычаям этого общества, но одновременно приобретали статус личности, наделенной персональной властью и ответственностью. Приобщение к узкому кругу посвященных освобождало члена тайного общества от стадного "бараньего сознания" (К. Маркс). Привязывая своих членов к жесткой, регламентированной организации, тайные союзы вместе с тем не позволяли им слишком замыкаться в интересах рода, семьи, общины, как бы раздвигая общественный диапазон бытия тех, кто состоял в организации.
Сам тип организации тайных обществ и союзов, чрезвычайно эффективный для достижения конкретных целей определенных групп, оказался очень живучим, а отголоски тайных союзов можно обнаружить впоследствии в организациях спартанских илотов, римских рабов, в первых христианских общинах, средневековых "конспирациях", масонских ложах, тайных организациях нового и новейшего времени1.