На гастролях в Ленинграде в 1950 году Фаину Георгиевну разместили в роскошном номере в гостинице «Европейская» с видом на Русский музей, сквер и площадь Искусств. Раневской здесь все очень нравилось, она с удовольствием принимала в своих апартаментах ленинградских друзей и как обычно травила им антисоветские анекдоты, ругала власть и тупых чинуш. Через неделю к ней зашел администратор и предложил переехать в такой же номер на другой этаж.
– Это почему вдруг? – возмутилась Фаина Георгиевна. – Номеров много, а Раневская у вас одна.
– Да, да, – пролепетал администратор, – но мы очень вас просим переехать, уверяем, в новом номере вам будет гораздо удобнее.
– Мне и здесь хорошо, – уперлась Фаина Георгиевна.
Тогда наутро к ней лично явился директор «Европейской», по ее словам, «маленький, кривой неариец» – с просьбой переехать в другой номер. «Он не выговаривал ни одной буквы, а я сразу начала заикаться, – рассказывала потом Раневская. – Вообразите наш диалог. Бегая глазами, он сообщил мне, что ждет вскоре какого‑то иерарха, а мой номер единственный с прослушивающей техникой».
После этого Фаина Георгиевна моментально переехала в предложенный ей номер этажом выше. Но на новом месте в оставшиеся ночи она так и не смогла уснуть, поскольку с ужасом вспоминала, что наговорила в опасном номере с «жучком», и гадала, что с ней теперь будет…