НЕОПЛАТОНИЗМ

Если киники, стоики и эпикурейцы основали свою филосо­фию на идеях Сократа, то в поздней античности возрождаются идеи Платона. Так возник новый платонизм, или — неоплато­низм.

Виднейшим из неоплатоников был Плотин (не путать с Пла­тоном)), живший в третьем веке, т.е. значительно позднее из­вестных событий, происшедших с Христом. Значительную часть своей жизни Плотин провел в Александрии — городе, который часто характеризуется как место встречи греческой философии с восточным, в частности индийским, мистицизмом. Переехав в Рим, Плотин учил философии, в которой платонизм дополнялся вос­точного происхождения мистикой.

Мир един, считал Плотин, но не таким образом, что везде, в каждой области вселенной присутствует одно и то же в равной степени. Душа прекраснее косной материи, совокупность идей, Мировой Ум прекраснее Мировой Души (т.е. всех душ), а Еди­ное—Благо прекраснее Мирового Ума. Источником всего прекрас­ного как раз и является Единое-Благо.

«Все идущее от Блага,— с пафо­сом замечает Плотин,— прекрасно, само же оно — выше прекрасного,

выше даже высочайшего — царст­венно содержит в себе весь умопо­стигаемый мир, являющийся обла­стью умного Духа».

Итак, есть иерархия: Еди-ное-Благо — Мировой Ум — Миро­вая Душа — Материя. Будучи пере­полненным самим собой, Еди-ное—Благо, изливаясь, переходит

последовательно в Ум, Душу, Мате­рию. Этот процесс мнимого изливания Единого—Блага не явля­ется чем-то вещественным. Речь идет о сущностной связи; сущ­ность находится везде, она реализуется посредством Ума, Души, Материи. Там, где нет сущности (Единого-Блага), нет добра.

Человек может избежать зла в той мере, в какой ему удаст­ся подняться по лестнице, ведущей вверх, к Единому—Благу (Пло­тин иногда называл его богом). Это возможно посредством та­инственного переживания и слияния с Единым—Благом. На гре­ческом языке таинственное означает мистическое.

Неоплатонизм является последним всплеском античной фи­лософии. Плотин звал к Единому—Благу, к объединению бла­годаря мистическому единству. Античная философия заканчи­валась на высокой ноте Единого—Блага. Но звучала эта нота не столь убедительно, как раздавшийся с христианских высот воз­глас Бога: «Я — сущий». Но этот возглас относится уже не к античной, а к средневековой философии.