В отличие от фаустовского чистого пространства и античного тела, в византийско-арабской культуре главным элементом является Пещера, пространство Пещеры. Это особое магическое, «заколдованное» пространство. В этом странном и замкнутом мире, построенном магической душой, постоянно идет борьба света и тьмы, добра и зла, Бога и Сатаны. Эта душа наиболее ярко проявилась в эпоху возникновения христианства. Мир магического человека наполнен настроением сказки. Дьявол и злые духи угрожают человеку, ангелы и феи защищают его. Существуют амулеты и талисманы, таинственные города, постройки и существа, тайные сочетания букв, печать Соломона и Камень Мудрости. И на все это изливается мерцающий свет Пещеры, который в любой момент может быть поглощен ночью.
Вспомните, призывал Шпенглер, что именно в таком мире жил Христос, и его учение может быть понято лишь отсюда. Уже в первых книгах Библии, в книге Еноха перед нами предстают хрустальный дворец Бога, горы из драгоценных камней и темница для непокорных звезд. Потом, когда эпоха великих фантастических видений прошла, из них возникла поэзия легенд и многочисленные религиозные романы. Подобное восприятие недостижимо для фаустовского человека, который хотя и хотел бы быть истинным христианином, но с грустью должен был бы признать, что тот сказочный мир Пещеры, в котором возникло раннее христианство, может быть понят и пережит только набожным мусульманином. Не только мировое пространство магической души, но и мировое время имеет форму пещеры. Из этого вытекает глубокая, истинно магическая убежденность, что «всему свое время» – от пришествия Искупителя, час которого записан в древних текстах, до самых пустяковых будничных дел. Перед лицом этой убежденности кажется бессмысленной и непонятной постоянная спешка западного человека, которому вечно не хватает времени. У магического человека все записано в звездной книге, и по ходу планет можно судить о ходе вещей. Античный человек спрашивал у оракула об облике, о «как?» грядущих вещей. А вечный вопрос магического человека – «когда?». Отсюда и учение о конце мира, и душевные муки Христа в Гефсиманском саду, и великое потрясение, вызванное его кончиной. Чувство пещеры требует обозримой истории с началом и концом мира, которые одновременно суть начало и конец человечества. Очень многое из современной христианской религиозности, из религиозного понимания мира выросло из этих прекрасных и пугающих сказок магического человека. Магическая душа создала свою особенную и неповторимую культуру, которая в большей своей части загадочна и непонятна для нас.