Билет №16. Динамика символического в культуре: обратимость означающее/означаемое
Тематика символического связана с поворотом к языку в философии XX века
И полагании связанности языка и культуры как взаимовыражающих реальностях
Таким образом, бытие сообщества и бытие символического имеют одну структуру
Отсюда понятие семиологии как науке о жизни знаков в жизни общества
Знак здесь трактуется как символическое, то есть как носитель смысла
В этом плане знак есть не только письменный знак, но всякое означающее
То есть объект специфического рода, с которым связывается смысл
При этом стандартная теория языка полагает, что связывается имя и восприятие предмета
То есть знак-означаемое находятся в отношении указывания, жесткой структуры
Соссюр же предлагает другой подход – знак есть связь понятия и акустического образа
То есть знак дан только в психическом как мысль и как определенный звук
Определенному звуку всегда соответствует определенная мысль и наоборот
Но сама форма знака является произвольной в силу противоположности речи и слова
Слово есть та самая произвольная форма, которая содержательно двойственна
Содержание знака включает звук, потому знак определяется во времени
Звук линейно временится по продолжительности и тональности
И потому язык не есть речь, он уже не соответствует звуку и потому дан вне индивида
А только как устойчивая совокупность готовых означаемых-означающих
Как общее поле, позволяющее устранить произвольность самой формы знака
А устранение свободы возможно только во всеобщности одного содержания
Речь же выражается в слове и всегда личностна, и потому только оно изменяется
В язык как объективную форму не может быть привнесено нечто объективное
Отсюда следует то, что структура языка в себе синхронична
Частная форма может изменяться, но структура – остается прежней
Частная форма = диахронический аспект языка
Только в коренном изменении носителя возможна смена структуры
Это выражается в самотождественности грамматик языков
Билет №17. Бессознательное и язык: стадия зеркала и ее роль в формировании субъекта.
Билет №18. Различие символического и воображаемого в теории Лакана.
Введение символического связано с пониманием речевого явления бессознательного
В воображении и языке (ассоциации слов) проявляются глубинные основания
Но они бы не могли этого сделать, будь они вообще этому другие
Поэтому в символическом находит выражение бессознательное
И бессознательное в себе символично
Символический язык есть выход для бессознательного и потому его вместилище
Бессознательное «говорит», и оно имеет ту же структуру, что и язык
Но язык разворачивается в структурах означающего – означаемого и их связывания
Таков структуралистский анализ понятия (см. Соссюра) и высказывания
И потому бессознательное также разворачивается через эти инварианты:
Воображаемого, символического и реального
Воображаемое есть создание символического образа самости
Символическое – пространство коллективного бессознательного
Культурное, а потому языковое предсознательное бытие
Реальное есть бессознательное несознаваемое желание
Воображаемое связано со стадией зеркала – самоотождествлением
Первична интенциональность сливания Другим, получение образа Другого
И потому «желание есть желание другого» (и связано с желанием матери)
Становление символического начинается здесь же, так как отождествление дано словом
И отсюда появляется образ Отца как Другого и отчуждение от образа Матери
Запрет на образ Матери одновременно дает сферу символического
Так как это связано в первую очередь с именем Отца
И поэтому символическое интериоризируется как собственное самости
Реальное же есть желание вернуть образ Матери (поскольку отчужденное все еще свое)
Изначальный мир человека персонифицирован в теле и образе Матери
Запрет на него, налагаемый Другим, ведет к необходимой реакции нехватки
И потому стремления заполнить нехватку в эдиповом комплексе
Билет №19. Понятие экзистенции у Кьеркегора и Хайдеггера.
Билет №20. Различие сущего и бытия в фундаментальной онтологии Хайдеггера
Сама возможность вопрошания о бытии есть предположение различия бытия и сущего
Бытие действительно представлено только как сущее и его способ бытия
И потому должно быть от него отличено и представлено без представления
То есть вне всякого представленного сущего
Итак, понимание бытия может быть дано только в сущем, которому это доступно
А таково Вот-бытие (здесь и далее употребляется перевод Dasein Бибихиным)
Отсюда необходимость экзистенциальной аналитики Вот-бытия
Так как понимание бытия должно быть укоренено в его экзистенции
Коль скоро планируется построить онтологию как науку
В основе бытийного устроения Вот-бытия является его временность
Начиная с результата гуссерлевского анализа – темпоральная позиция Теперь
Заканчивая Хайдеггеровскими значениями Вот, Теперь, Здесь-бытия
Вот-бытие есть всегда-уже актуальная темпоральная позиция
И вокруг него и разворачивается временность как его основная категория
Человек всегда уже присутствует во времени, со-присутствует с ним
Но всегда в настоящем этого времени, его реальность
И потому временность есть собственный способ бытия Dasein
Темпоральность потому есть (в отличие от временности) условие понимания бытия
И само понимание есть основное определение экзистенции Вот-бытия
Но и это понимание дано только в самом временении
Кстати: Канту пришлось показать понятия, дающие бытие сущего, через время
И неслучайно, потому что в основе понимания сущего лежит понимание бытия
А в основе понимание бытия время
И это понимание времени есть понимание собственного способа бытия Вот-бытия
То есть способности Dasein быть, причем быть-в-мире, быть-с-другими
Вот-бытие поэтому обнаруживает свою способность быть в себе
И отсюда – обнаружение совершается, а потому есть Событие
И потому – историчность Вот-бытия (в смысле событийности)
И, поскольку Вот-бытие уже-всегда есть бытие-в-мире, оно разомкнуто в мир
Экзистенция Вот-бытия не солиптична, а, наоборот, трансцендирует себя в мир
И это экзистирование всегда временно, поскольку:
Оно есть всегда впереди себя как решимость к возможности быть
Оно есть всегда теперь экзистирующее, то есть все дано для него
Кьеркегоровская экзистенция другая, но также связана с временением:
Человек также есть только возможность быть, решающая сама себя
И потому свободная в становлении собственной экзистенцией
И потому всегда уже себя опережает и трансцендирует
И потому человек как единичное как решающее самое себя, есть важное
В этом плане он абсолютен (как темпоральная позиция единичного)
Но он дан в отношении Абсолюта и раскрывается через него (как вечность)
И потому это отношение временения к вневременному
По сути, то же отношения понимания бытия Вот-бытием
Поэтому и все модусы экзистирования также разворачиваются во временности
Страх есть как раз фундаментальное свойство небытия будущего
И при этом разомкнутости в него, исходной интенции во время
И потому основной экзистенциал – сознания своей временности
И обращение к вечному как разрешение предельного отчаяния
Билет №21. Смысл свободы в философии Левинаса. Понятие Абсолютного Другого.
Самость есть переживание нонсенса – направленности на бессмысленное
В экзистенциальном плане бытия нет смысла, там нет осмысляющего
И опыт нонсенса как страха перед пустотой бытия вообще, нереальностью
Этот опыт вырывает из бытия и противополагает бытие сущему
Бытие перестает быть нейтральным – оно интенционально
И эта интенция выражается в страхе перед бессмысленностью
В основе сознания отсюда – не субъект/объект интенциональность, на именно Я/Другой
Если имеется первое, то Другой теряет свое собственное, а сознание замыкается
Познание есть присвоение несобственного сознанию, Другой как средство
Только в переживании Другого с его собственным есть трансценденция Я
И интенция от Другого Я к абсолютно иному – к Богу как бесконечности
В то время как самость имеет темпоральный характер
И Другой поэтому является носителем смысла в противоположность бытию
Отсюда: самость есть интенция на Другого и желание его, потому ответственность
И интенция на себя полностью снимается в интенции на Другого, самоотрицается
Потому абсолютная ответственность, даже за ответственность Другого
Это трансцендирующее себя сознание обуславливает необходимость этики
Но такой, какая она является через лик Другого, его взгляд
Другой может быть только признан, а потому зависим от Я как тождества
В лице Другого содержится требование обращения интенциональности Я
Отсюда категории заповеди «не убий» и забота как категории интенции и признания
Но в оппозиция Я – Другой еще не хватает абсолютного Другого
АД – это Другой Другого, тот, который ограничивает Другого своим бытием
И разворачивает транзитивную структуру ответственности (см. выше)
Замкнутое в себе Я есть безличностное, разомкнутое на Другого обретает собственное
В этом и заключен смысл ответственности за Другого – Я получает идентичность
И в этом действии есть исходное основание – близость Я и Другого
И способность Я сопереживать как встать на место Другого
Билет №22. Экзистенциальное понимание свободы в философии Сартра.
Исходная данность – бытие-в-мире человека, его включенность в бытие мира
И бытие для себя является всего лишь самопорождением, не имеющим смысла
Но человек и является носителем смысла, тем, кто может поставить цель миру
И потому он может противопоставить себя как особое сущее миру
И таким образом обрести свое собственное – свободу, выйдя в Ничто бытия
Ничто из сущего, особое сущее, человек подлинно свободен
Концепция тошноты – это и есть выведение себя за пределы бытия
Временение мира теряет наполненность, обессмысливается
И тут же весь смысл возвращается из мира к субъекту
Отсюда главное: сознание – это свобода
Предметное сознание никогда не имеет себя, но только в отрицании предмета
Только самосознание, ушедшее от всех предметов, сознающее себя ничто
И потому такое сознание независимо от вещей (мира), а только от себя
Отсюда категория выбора: человек есть то, что выбирает собственное бытие
И всегда ответственен за свое бытие, причем только он сам в своем выборе
Но и Другой также свободен – и его данность есть данность взгляда
На который Я отвечает чувством стыда и смущения, на действительно сущее
Взгляд Другого делает Я вещью как частью его предметного бытия
Сознание этого есть сознание падения свободы в необходимость
Отсюда афоризм «Ад – это другие»
И потому сопротивление в попытке признания Другим себя
Такова сущность стремления к взаимности любви к Другому
Желание самому повелевать Другим, иметь его собственным
Человек в плане своей свободы есть своя возможность, проекты своего бытия
Между которыми он и волен выбирать, ограниченный проектами Другого
Реализуя проект, он закрывает другой и открывает и закрывает их для иного
Билет №23. Критика понимания человека в экзистенциализме.
Первое направление критики: не сознание, а экзистенция является определяющим
Сущее мышление в понятиях еще недостаточно для понимания своего бытия
Оно принципиально не может выйти к своему бытию как бытию, а не понятию
И потому тематизация иррационального является определяющим
Второе направление критики: не система, а индивидуальное является центром
Классическая философия полагает в основу бытия смысл, связь, меру
То есть разум, наделяющий бытие упорядоченностью системы
И отсюда проблема нивелирования индивида в угоду системе
Кризис же заключается в бессмысленности жизненной ситуации
Только человек дает бытию цель и порядок для себя
Но сам он есть лишь особое сущее в мире
Поэтому не система, а личное переживание мира индивидом есть сущее
Миру не присуще быть Духом, равно как и духу – миром
И отсюда пессимистическая концепция человека как ничто бытия
Третье направление (из второго): свобода человеческой экзистенции
Из того, что бытие-в-мире человека не систематично, то и он миру не подчинен
А Сартр в принципе выносит человека за пределы мира как его отрицание
Потому возникает проблема человеческой свободы в ее собственном
Классическая концепция выделяла свободу как необходимость
Долженствования, либо развития идеи, либо к ней обращения
Экзистенциализм же в основу кладет свободный выбор
Человек свободен выбрать даже собственное бытие
Его бытие, в сущности, уже есть его решение стать
Четвертое направление: не Я как самотождественное, а Я как трансцендирующее
Я не замкнуто в себе как самосознание и мышление, мыслящее самое себя
Оно всегда разомкнуто или в Мир (как иное), или в Другого (тоже как иное)
По Хайдеггеру важна разомкнутость в мир: в нем есть экзистенция
Временение экзистенции раскрывается в мире как подручном
Не просто присутственном, а заинтересованном присутствии
Которое всегда дано как теперь, вот тут бытие
По Левинасу важна разомкнутость на Другого: в нем становится Я
В ответственности за Другого становится Личность Я
По Ясперсу важна обоюдная интенция Я и Другого
Раскрывающаяся в общении двух экзистенций
Заинтересованном в Другом самоценном акте коммуникации
Билет №24. Концепция нарративного времени Поля Рикера. Понятие мимезиса.
Нарратив Рикера неразрывно связан с личностной идентичностью человека
Только в повествовании, многолинейном времени, раскрывается самость
Человек как сам становится только в рассказе о себе (способ явления Я)
Самость раскрывается в опосредовании себя Другим – его сказыванием
Но Другой может быть и Я, вычитывающее самость в тексте
Текст же понимается в широком смысле как символическое единство
То есть единая система смыслов, органическое целое смысла
Но нарратив и есть то, что конструирует для человека его временность
Только рассказ о том, что сущее, дает категорию теперь, настоящего – наличия
И его упорядочивание есть сразу же и формирование остальных категорий
Прошедшее и последующее есть связь рассказа времени
Время нарратива всегда настоящее, но тут же и прошлое в его сказывании
И будущее в том, как нарратив сказывается, раскрывая будущее в настоящее
Отсюда интерес Рикера к концепции трех времен настоящего Августина
И соответствие Хайдеггеровской трактовке Вот-бытия как Теперь сущего
Время сказывается в языке – иначе оно не имеет смыла, а потому единства истории Я
То есть тогда есть время, когда Я рассказывается себе (и потому полагает время)
Такова живая взаимосвязь рассказа и времени – оба становятся через другое
А через них обоих становится самость как переживающее рассказ
Отсюда нарратив есть воспроизведение реального временения сущего
И сам себя воспроизводящий в рассказывании истории
Отсюда категория мимезиса как подражания: нарратив подражает реальному
Нарратив не есть само временение, но он его отражает через повествование
И потому три стадии: префигурации, конфигурации, рефигурации
Первое есть собственно конструирование времени нарратива
Второе есть разворачивание сюжета в нарративе (временение)
Третье есть повторение нарративом самого себя (рассказ)
Билет №25. Три синтеза времени в концепция Жиля Делеза.
Если линейность времени понимается формально, то концепция Делеза содержательное
Попытку понимания, что представляет собой серия как воспроизведение нового
Время есть постоянное воспроизводство самого себя в виде моментов
И потому в основе временения лежит не новое, а повторение (формальное)
Отсюда первый синтез времени – начало времени воспроизводит себя как конец
Это есть синтез привычки – он возвращает то, что ему дано изначально
Он как бы «привык» возвращать тождественное самому себе
Но такой синтез в себе себя снимает, так как:
Не может выйти за свои пределы – создание серии в отличии
Уничтожает свое начало в его конце, так как замкнут в себе
В первый синтез возможен только если он есть только общее повторение цикла
Механическая форма чистого самоповторения, что необходимо для серии времени
Понятие становления (движения) немыслимо в таком синтезе времени
Так как он предполагает неостановимость цикла, а, значит и его бесконечность
И в прошедшем времени он уже повторился бесконечностью моментов
Поэтому он должен был завершить всякое становление, но оно еще есть
И потому содержательно это возвращение всегда себе другое
Отсюда второй синтез времени – синтез памяти, позволяющий настоящему пройти
Настоящему выйти за пределы себя в прошлое настоящего = настоящего прошлого
Память есть такой синтез – настоящее удерживается как свое отрицание
И потому разворачивающее бытие сразу в две стороны временения
Тогда конструируется первое содержательное отличие, не позволяющее циклу замкнуться
Серия строится на повторении отнесения настоящего в прошлое настоящего
А потому и настоящее полагается отличным от прошлого настоящего
И отсюда – первая трансценденция к продолжению серии, повторяемая
Настоящие как бы вкладываются друг в друга через посредство синтеза прошлого
И потому каждый настоящий момент удерживает в себе все моменты прошлого
То, что выводит время из цикла к прямой серии, является третьим синтезом:
Третий синтез выстраивает все в отношении пустой формы времени – будущего
Настоящего, которое еще не стало, но и прошлое, которого еще нет
То есть содержательно пустое, зато формально полное
Сознание смерти и есть место разворачивания третьего синтеза времени
Пустота содержания времени и является тем, что выстраивает настоящее
Настоящее и прошлое становятся в линию к временности времени
И отсюда через опыт третьего синтеза появляется мысль как чистая форма
И практическая максима: воли так, чтобы ты хотел бесконечного повторения воли
26,27,28 – неизвестно пока
29. Логическая и этическая проблематика в философии языка в трактате Витгенштейна.
Аналитическая философия обращается к структурам языка (к логической структуре)
Полагая, что анализ суждения ведет к инвариантам мышления человека
Логический позитивизм есть форма реализма, устанавливающая соответствие язык – мир
И отсюда концепция Витгенштейна – пропозиция является Картиной Мира
При этом мир состоит из логических фактов – положений вещей
Или атомарных фактов, которые пропозиция и описывает
Пропозиция как бы есть схема реальности, репрезентирует мир
Причем и элементы образа также принадлежат пропозиции
Отсюда форма пропозиции соответствует ее возможному содержанию
Объект входит в пропозицию на место переменной
И потому сама пропозиция ничего не может говорить о самой себе
Она репрезентирует и свою структуру как факт мира, но не говорит о ней
То есть переход от языка-объекта к метаязыку невозможен
И так снимается парадокс Рассела – его формулировка бессмысленна
Только в соответствии с реальностью Картина получает истинность или ложность
Картиной мира является совокупность истинных мыслей (пропозиций об а.ф.)
Отсюда и то, что невозможно было бы сказать о нелогичном мире
Так как для него невозможно было бы построить его Картину в пропозиции
Его содержание просто не могло бы быть содержанием формы предложения
Тавтология и самопротиворечие отсюда не информативны
Так как в первом случае ее содержанием может быть любое положение дел
А во втором – ни одного
Но оба они входят в символическую систему логики и потому не бессмысленны
Итогом является признание мира ограниченного возможным содержанием пропозиции
Мой мир ограничен моей логикой (и в этом солипсизм прав, по Витгенштейну)
И не существует предзаданного порядка вещей (возможность другого случая быть)
И потому все законы мира – только гипотезы и о будущем знать нельзя
Я понимается только из мира как моего, но не может быть указано из него
Равно как и глаз не может быть понят из пределов поля зрения
Нет никакой связи между волей и миром – мир может случиться сообразно воле
И потому нет и предложений этики – их смысл лежит вне мира
Вместе со смертью мир прекращается, смерть не может быть пережита
А для долга всего лишь изменяется граница мира, но ни одного факта мира
Если вопрос о мире можно поставить, то на него можно дать и ответ (даже отрицающий)
Знаменитый пункт 7: о чем нельзя говорить, о том следует молчать
30. Понятие перформатива у Остина.
31. Структура речевого акта.
Остин полагает, что классическая логика ограничена информативными предложениями
И не замечает того, что далеко не все предложения просто что-то описывают
Многие предложения также имеют действие, то есть создают факт мира
Например, декларация соглашения, завещание, обещание
Да и предложения этики также являются такими предложениями
Остин называет такие предложения прагматическими, или перформативами
Отсюда типология речевых актов: локутивный, то есть высказывающий
Иллокутивный, то есть направленный на создание факта мира
Перлокутивный, то есть контекстуально опрделенное действие
Серль (и Остин) немного модифицирует типологию предложений:
Ассертивы, то есть утверждающие факт мира, информирующие о нем
Только они могут быть истинными или ложными
Директивы, то есть создающие факт мира, который они выражают
Они могут быть только успешными или неуспешными в создании
И, как их разновидность, обещания
Экспрессивы, своей структурой выражающие внутреннее отношение Я – Мир
Декларации, то есть подтверждающие факт мира и его создающие
По Грайсу речевой акт состоит из 7 ступеней:
0. Экспрессия боли, то есть непроизвольный стон
1. Демонстрация боли, то есть произвольный стон
2. Намеренно ложное использование знака
3. Использование знака для игры
4. Использование знака для сообщения (установка правил)
5. Использование произвольного знака для расширения сообщения
6. Конвенциональное использование знаков для субстанционализации
7. Введение граммаатических структур языка для окончательной объективации
Серль говорит о двоякой структуре самого акта: это ментальные состояния и элокуция
МС бывают интенциональные (желание) и наоборот (тревога) по своему объекту
Тревога не интенциональна, так как не имеет никакого объекта
Но и интенциональность сознания двояка: как условия выполнимости и намеренность
Первое есть соответствие миру, а второе – означивание акустического образа
И потому сознание разделяет бессмысленные и осмысленные факты
Но интенциональность также интерсубъективна, поэтому вводится понятие символа
Или статус-функции, через которую факт получает интерсубъективный смысл
Ее форма: X считается за Y в контексте C
Содержательно: объект символизирует нечто в некоем контексте
32. Смысл свободы и рациональности у Серля.
Свобода человека неразрывно связано с его рациональным действием
Только в ситуации разрыва природной каузальности человек свободен
Так как это позволяет ему самому устанавливать каузальность
По Серлю существует три разрыва каузальности:
Априорная интенция как интенциональность самого сознания
Действующая интенция как мотив, или определяющее желание
Опыт действия как синтетическое единство совпадения намерения и мотива
Этому разрыву принадлежит воля к завершению
Главный из всех трех разрывов последний – в нем разворачивается свобода воли
Каков бы не был мотив или внутренняя склонность, нужен еще акт воли
Который уже сообразуется не с желанием, а рациональным выбором
Между не просто равнозначными ситуациями, а исключающими друг друга
И отсюда концепция долженствования как обещания поступка
Долженствование выражается в институциональном факте, данном в языке
Решение Я соответствовать внешнему принуждению долга (квазивнутреннее)
Единство этих моментов формирует мир свободы
Язык выражает эту свободу и волю в категорическом императиве
Обещание распространяется на его всеобщность
В связи с данными разрывами возникает и проблема слабости воли
Воля бывает слаба как раз в силу порождающего ее разрыва
Он создает для нее слишком широкий горизонт возможных проектов
При этом он не распределен и потому может возобладать наиболее явное