История социологии

ветствующих форм, а во-вторых, в направлении пространственного расширения и создания соответствующих пространственных поряд­ков общества. Оба процесса связаны между собой.

Дифференциация и индивидуализация ослабляют старые связи (реальные и идеальные), создают новые группы и круги об­щения. Но одновременно с этим дифференциация выступает как механизм, удерживающий общество в его целостности.

Историческое развитие, обусловленное процессом самоосу­ществления индивида, движется, по Зиммелю, в направлении распада мелких групп и расширения форм ассоциации. А там, где образуется большое целое, одновременно действует так много тен­денций, влечений и интересов, что единство целого, его сущест­вование как такового давно было бы утрачено, если бы диффе­ренциация не распределяла то, что по существу различно, между различными индивидами, институтами или группами.

Как механизм удержания целого дифференциация порожда­ет противоположный процесс — процесс группообразования, или тенденцию к недифференцированности. Именно в процессе груп­пообразования дифференциация, основанная на процессе инди­видуализации, выступает в форме разделения труда, а сам процесс индивидуализации в форме функционализации порождает группу как функциональное тождество или функциональное единство. Зиммель указывает на известную парадоксальность ситуации: ин­дивидуализация, выступая в форме функционализации, порождает социальное единство. И тем не менее факт налицо: зачастую диф­ференциация, которая является принципом разделения, служит фактором примирения и сближения и, следовательно, «сберегает силы духа», который оперирует этим принципом теоретически или практически.

В любой целесообразной деятельности при выполнении каж­дой функции человек стремится достичь успеха с наименьшей тра­той сил. Поэтому во всех процессах восходящего развития, будь то процесс разделения труда, процесс функционализации и т.д., господствует общая закономерность — тенденция к экономии сил.

Вся культура, пишет Зиммель, не просто стремится поставить на службу нашим целям как можно больше сил природы, стоя­щей ниже человека, но делает это с максимальной экономией сил. Целесообразная деятельность, подчиненная закону экономии сил, позволяет избегать излишнего трения; обходных путей в решении

¹ Зиммель Г. Избранное. Т. 2: Созерцание жизни. С. 430.

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ 335

вопросов; излишней координации. «Эволюционное преимущес­тво дифференциаций, — подводит итог Зиммель, — может быть охарактеризовано почти во всех указанных направлениях как эко­номия сил»¹.

Развитие осуществляется по спирали: высокодифференциро-ванное целое сопряжено с высокоразвитым индивидом, способ­ным выполнять различные функции. «Спираль развития дости­гает здесь той точки, которая расположена как раз над исходным пунктом: на этой высоте развития индивид относится к целому точно так же, как и в примитивном состоянии, с тем различием, что тогда обе стороны были не дифференцированы, а теперь они дифференцированы». Индивид, нашедший и сформировавший в процессе индивидуализации свою функцию, занимает только ему принадлежащее место в обществе как целом и таким образом об­разует с ним нерасчлененное единство.

Социальное развитие выстраивается как становление все бо­лее и более сложных форм разделения труда, подчиненных закону экономии сил. Углубление процесса разделения труда служит воз­вышению культуры, поскольку приводит к появлению «сущностно различных» личностей, профессионализации их деятельностей и системы профессионального труда. В рамках системы разделе­ния труда возникают основные социальные институты и сферы деятельности, которые передаются и воплощаются в социальных формах в результате передачи соответствующих функций и дея­тельности личностей.

Становление капиталистического общества также предстает как становление специфической системы разделения труда и со­ответствующих социальных институтов.

Процесс разделения труда приводит к формированию совре­менного государства и публичной сферы, которые соединяются в новый многосторонний и деятельный организм. В результате рас­пада и дифференциации старой единой феодальной корпорации возникает публичная сфера, появляются политические партии, государственная бюрократия — обладающая особыми правами и привилегиями группа государственных чиновников, происходит огосударствление и централизация общественных расходов.

Те же процессы дифференциации затрагивают религиозную и военную сферы, в которых в рамках общего процесса разделения ^тРУда формируются такие новые профессиональные группы, как военное сословие, церковное сословие, группы людей физического ^и Умственного труда, научное сословие.

История социологии

В качестве особого пункта Зиммель выделяет становление капиталистической экономики как совершенно нового типа эко­номической деятельности, центральным компонентом которой являются деньги. Подобно тому как в процессе развития мыш­ление входит в механическую деятельность, деньги входят в ре­альные экономические ценности и процессы, внося концентра­цию, посредничество и облегчение. Деньги возникают в процессе дифференциации как всеобщее средство обмена. Совокупность дифференциаций хозяйственной жизни обусловливает появление денег. Деньги являются тем орудием, использование которого мак­симально экономит силы, они — объективированная экономия сил. Становление денежного хозяйства составляет существенный компонент обществ модерна.

Однако деньги для Зиммеля не являются ценностно-нейтраль­ным фактором экономической и социальной жизни. В деньгах находит отражение не только фундаментальный характер мира и жизни, но и всеобщий релятивизм, соотнесенность всех явлений социальной жизни. Анализу и критике денежных отношений в современном обществе посвящена работа Зиммеля «Философия денег» (1900).

Деньги — это объективация субъективных ценностей, дела­ющая возможными экономические отношения обмена. Они есть автономное выражение принципа обмена, его форма. Однако в процессе исторической эволюции значение денег подвергалось трансформации. Деньги все больше утрачивали субстанциальность и приобретали функциональность, став в современную эпоху ис­ключительно соотносительным мерилом оценки, сводя качество к количеству. Такой трансформации значения денег в духовной жиз­ни соответствует трансформация понятия абсолютной истины в относительную, а также переход от субстанции к функции. В этом смысле деньги можно рассматривать как символ трансформации сознания современного человека.

С точки зрения отношений между индивидом и обществом деньги привели, с одной стороны, к расширению индивидуальной свободы, сделав возможным более объективное и менее аффектив­ное отношение к вещам. С другой стороны, они вызвали прогрес­сирующую объективацию человеческого бытия и его проявлений, способствовали тем самым утрате корней современным человеком. Общим выражением амбивалентности денег стала возросшая мо­бильность социальной жизни, которая символически воплощает абсолютное движение жизни, и вместе с тем усиливающаяся экс-

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ 337

териоризация человека, или овнешненность его жизни, проявив­шаяся прежде всего в стереотипах поведения и в ценностных суж­дениях индивидов, а также в отчуждении работника от продукта его труда.

К указанным процессам изменения Зиммель добавляет из­менения в сфере сознания и становление нового социального характера, основной чертой которого является гибкость и интел­лектуализм. Человек, живущий на пересечении многих кругов, являющийся членом многих групп, должен обладать гибкостью и отсутствием жесткой определенности.

Становление капиталистического общества — это еще и ста­новление новых пространственных порядков, в первую очередь нового урбанистического поселения, радикально отличающегося от средневекового города, а также от национально-государствен­ной общности.

Анализ становления капиталистического общества логически и фактически завершает зиммелевскую теорию общества и соци­ального развития.

* * *

Г. Зиммель бесспорно занимает ведущее место в социологии наряду с К. Марксом, М. Вебером, Э. Дюркгеймом. Однако его работы до сих пор не оценены по достоинству. И это несмотря на то, что очень многие ходы и направления современной социоло­гической мысли с очевидностью были предвосхищены Зиммелем. Причин тому немало, но главная, на наш взгляд, кроется в слож­ности социологических текстов Зиммеля, требующих от читателя серьезной философской подготовки. Это обстоятельство затрудня­ет адекватное прочтение его теории современными социологами, однако, несмотря ни на что, интерес к Зиммелю не затухает. Его идеи в той или иной форме воспроизводятся в современных со­циологических теориях. Творчество Зиммеля остается объектом интенсивного исторического изучения, о чем свидетельствуют постоянно появляющиеся монографические исследования.