В нормальном случае человек начинает соотносить себя с другими вскоре после рождения. Однако в раннем детстве дитя, как, правило, «обращается к своему собственному Я в третьем лице. По сути своей это Я — смесь всех людей, с которыми общается, когда принимает их роли. Лишь постепенно это свойство приобретает достаточно ясную форму, чтобы быть отождествленным с биологическим индивидом, и явить в нем ярко выраженную личность, которую мы называем самосознанием»1. Так от двух до четырех лет, с точки зрения Мида, ребенок переживает время «театрализованной игры, представления» (play), на протяжении которого он с готовностью переходит от одной роли к другой по своему усмотрению. «Вы не можете положиться на ребенка; вы не вправе сделать вывод о том, что все, что он делает, предопределяет его действия в будущем. Он не организован как целое. Ребенок не обладает ни определенным характером, ни определенной личностью»2. Это — простейшая форма существования в качестве другого для самого себя, своего самопознающего коммуникативного Я. Да, ребенок в состоянии воспринять целый ряд общезначимых стимулов, на которые он будет способен отреагировать точно так же, как и окружающие. Однако эти его реакции очень четко распределены во времени: ему не дано вместить общий замысел происходящего, взаимную ответственность игроков друг за друга.
Начиная с четырех лет и до конца своей жизни человек находится в той стадии своего развития, которая названа Мид ом «игрой по правилам, соревнованием» (game). На сей раз организация отношений между людьми осуществляется по социальному, или групповому, признаку. Мое собственное Я становится «индивидуальной рефлексией обобщенных, систематизированных образцов
1 MeadG. Mind, Self and Society. P. 369-370.
2 Ibid. P. 159.
3 Ibid. P. 158.