Положительным наследием Петра - густая сеть церковных учебных заведений - семинарий к 1750 г. было 26. Петра был озабочен насаждением секулярного образования, особенно «цифирных» школ, открыл несколько ремесленных училищ, Академию наук с гимназией и университетом. Все это с треском провалилось. Привились только церковные школы. И тут следует особо упомянуть Тобольскую семинарию - детище выдающегося Павла (Канюкевича), галичанина из Самбора, окончившего Киевскую академию и назначенного митрополитом Тобольским и веся Сибири в 1758 г. К его приезду там уже существовала некая начальная пастырская школа. Но Павел превратил ее в полную семинарию, одну из лучших в империи.
Основы для регулярного трехступенчатого гражданского образования будут заложены при Екатерине II, в конце века, но по качеству и объему знаний гражданская школа догонит церковную только к 20-30-м гг. XIX столетия. Причины парадокса: по петровским правилам неграмотные сыновья духовенства подлежали военной службе или переводу в крепостное сословие, только окончание семинарии гарантировало церковное трудоустройство; тольков Церкви Московской Руси сохранилась традиция образования; и именно церковный Собор 1551 г, постановил возродить регулярную школьную систему при епархиальных центрах и приходских церквах, начало этой системы было положено во второй половине XVII века; Киевская, а позднее и Московская академии были кузницей ученых кадров, готовых преподавать в духовных школах. У гражданской школы такого резервуара потенциальных учителей не было до создания Петербургской учительской семинарии в конце XVIII века.
Одновременно Петр нанес удар по зарождающейся московской школе, предпочитая и духовенство, и учителей из Малороссии и Белоруссии из-заих прямой связи с Западом через польскую школьную систему. С их помощью он окончательно латинизирует Московскую славяно-греко-латинскую академию, отличную Новгородскую школу, в которой возрождалось греко-русское образование и подлинное святоотеческое богословие.
Малорусские педагоги настолько латинизировали русскую семинарию, что русский язык как предмет, не преподавался до конца XVIII века, хотя с петровского времени именно разговорный русский был официальным государственным языком. Славянскому и даже греческому языкам в этих семинариях уделялось мало внимания, еще меньше - восточным Отцам Церкви. Латинский язык, латинская поэзия, риторика, стилистика, ораторство и вообще классическое наследие языческого Рима зубрились наизусть. Философские и богословские науки были смесью классики и учения Фомы Аквинского. Латинизация и западноевропеизация Русской Церкви и духовной школы достигли таких пределов в XVIII веке, что Екатерина писала, что Православная Церковь отличается от лютеранства только обрядом, но не богословием. Это "лютеранство" XVIII века было наследием Прокоповича. Духовенство получало образование, оторванное от действительности: выпускник рукополагался и отправлялся на сельский приход, не зная ни славянского, на котором ему надо было служить, ни русского, на котором он должен был общаться с прихожанами и говорить проповеди, ни святоотеческого богословия, на котором должно было основываться его пастырство и проповедничество. Львиная доля доходов шла от приходского земельного надела, для обработки которого священникам, кто не мог позволить наемный труд, приходилось превращаться в крестьян на будничные дни недели. В XVIII веке большинство семинарских учителей и воспитателей были украинцы, от них пошел украинизированный, с латинскими примесями, семинарский говор, ставший источником анекдотов в великорусской среде. Положение духовенства в обществе было двойственно: по образованию священник стоял гораздо выше помещика, но по внешнему виду, незнанию французского языка и по говору он был несовместим с просвещенным обществом, а по экономическому положению и крестьянскому труду и быту был ближе к крестьянам. Но образование и семинарский говор выделяли его из крестьянско-мещанской и купеческой среды как чуждое им. В XVIII веке, кроме екатерининской эпохи, епископами ставились украинцы и белорусы.
Превращение духовенства в почти закрытую касту началось в XVIII веке. В московской традиции кастовость предотвращалась обычаем народного избрания кандидатов в духовенство. Встречались случаи, когда епископ рукополагает семинариста и посылает его на приход, но приходское собрание отказывается его принять и посылает своего кандидата к архиерею, который вынужден был соглашаться на рукоположение кандидата, даже без богословского образования. К концу XVIII века Московская епархия была чуть ли не единственной, полностью обеспеченной духовенством с семинарским образованием, благодаря местной славяно-греко-латннской академии и не уступающей ей по числу студентов семинарии Троице-Сергиевой лавры и еще двум менее значительным семинариям в Московской епархии. В остальных епархиях выборное начало практиковалось широко. По мере распространения семинарий эта практика вымирает. На смену приходит назначение епархиальными архиереями семинарских выпускников. Это, как и наличие сельскохозяйственных приходских угодий, способствует установлению кастовости духовенства. Священник заботится, чтобы обработанный и плодоносящий участок достался его потомству. Если у него дочь, он выдаст ее за рукополагающегося семинариста, чтобы земля осталась в семье. По этой же причине священник стремится к тому, чтобы и его сын стал священником, а для этого надо его отправить в семинарию.
диктатура ФЕОФАНА ПРОКОПОВИЧА. В XVIII веке запуганность духовенство вызывается прямым террором - казнями, пытками и ссылками духовенства - вызванным стремлением подавить самостоятельную мысль в духовенстве, заставить забыть о византийских «симфониях» и двоевластии царь - патриарх. Он начался при Петре, возрастает при Анне Иоанновне, не прекращается в эпоху Екатерины II. Источником церковного террора был Феофан Прокопович, вознесшийся при Анне Иоанновне на высоты абсолютной власти над духовенством благодаря интриге против Верховного Тайного Совета -взбудоражил дворянскую гвардию, сообщив, что власть хотят захватить боярские отпрыски, которые лишат служилое дворянство привилегий, уравнявших их с боярской аристократией. Анна была проинформирована, что дворянство за сохранение абсолютизма и что гвардия ее поддержит, если она разорвет «кондиции». Так и было сделано. Последовал взлет Феофана на положение диктатора Церкви, но вынужденным смирением с унижением той церковной структуры, которую создал он.
Создав Синод, Петр не определил конкретно функций и полномочий епископов, в него входящих, обер-прокурора, назвав должность «оком государевым». Первоначально обер-прокурору не придавалось значение самодовлеющего ответственного руководителя. Не был первоначальный Синод и архиерейским. В Духовной коллегии по «Духовному регламенту» был президент (Стефан Яворский), два архиепископа (Феофан Псковский и Феодосии Новгородский), четыре архимандрита (со званием советников), два протоиерея и монах и один по выбору Коллегии (со званием асессоров). Епископы, съехавшиеся в Петербург по петровскому указу на принятие Духовной коллегии, были покорны, до этого все епископы и архимандриты должны были расписаться под посланием царя об учреждении Коллегии, требовавшим явиться в Петербург на принятие новой формы правления Церковью. Послание категорически требовало дать подпись. Не подписавшие два украинские епископа были доставлены в Петербург силой и не проявили уже признаков сопротивления. Недовольство синодальной системой проявилось в старообрядческом «Собрании от Святого Писания», где антихристом выступает Петр, который убил последнего патриарха и патриархом провозгласил себя. На первом заседании возник вопрос, как поминать Коллегию за богослужением -она является коллективным патриархом, значит на нее переносится титул «святейший». Петр соглашается на греческое слово «Синод» - Святейший Правительствующий Синод. Сенат претендовал на подчинение Синода. Петр поставил Синод вровень с Сенатом, передавая Синоду полномочия патриарха, что отличало его от коллегий по существу. В таком духе Петр представляет полномочия Синода в обращении 1721 г. к патриарху Вселенскому с ходатайством к восточным патриархам признать Синод как коллективного собрата патриархов, что патриархи и признают в послании Вселенского патриарха Иеримии в 1723 г. Обер-прокуроры не играли руководящей роли в первоначальном Синоде. Подлинным диктатором и оком государевым был Феофан, хотя формально председателем был митрополит Стефан. При Екатерине I дальнейшее принижение Синода: должность обер-прокурора заменяется прокурором; при Тайном Верховнм Совете Синод низводится к церковному исполнительному органу, подчиненному верховникам через Сенат.
При Анне Феофан не может отстоять возвращения Синоду положения при Петре. Феофану пришлась роль подручного канцлера Остермана. В Синоде четыре архиерея из девяти членов, к концу царствования Анны в нем остается три члена: два епископа и один протоиерей. Двумя годами раньше Синод лишается самостоятельных доходов с отнятием из-под его юрисдикции Коллегии экономии, ведавшей монастырскими имениями. Коллегия передается Сенату, бюджет Синод получает от Сената по ежегодным сметам Синода, Сенатом они урезываются. Подвергнуты арестам, пыткам, заключению десятки монахов, священников, шесть архиереев, в том числе два члена Синода, за несовершение торжественного молебна по поводу вступления на престол Анны, высказывание мечтаний о восстановлении патриаршества, нахождение у епископа личных записок с критикой синодальной системы или Феофана. Самым громким - дело архиепископа Тверского Феофилакта (Лопатинского), арестованного, доведенного пытками до полу смерти, лишенного всех духовных званий, даже монашества, и пожизненно заключенного в Выборгской крепости за издание в 1728 г., с разрешения тогдашнего правительства, «Камня веры» Стефана Яворского, запрещенного при Петре. Поскольку это была защита патриаршества, книга и ее автор были ненавидимы Феофаном, который мобилизовал команду немецких лютеранских богословов для осуждения книги в папизме. Поскольку в это время в католичество перешла княгиня Долгорукая, парижская Сорбонна, направляя с ней в Россию католического духовника, воодушевляла его обратить Россию в католичество, делу была дана соответствующая окраска. Феофилакт и ряд близких к нему духовных лиц были обвинены в том, что они папистские агенты и польские шпионы. Со смертью Анны в 1740 г. те, кто дожил, были освобождены и восстановлены в церковных званиях. Из епископов никто не смог вернуться к архиерейскому служению, ибо вышли они из испытаний дряхлыми инвалидами. Феофилакт умер через четыре месяца после освобождения. В царствование Анны шло всестороннее наступление на Церковь.
С воцарением Елизаветы в 1741 г – перемена: она верующая, любит русскую старину, Церковь, духовенство. К этому клонил ее морганатический муж граф Разумовский. Амнистированы узники аннинского террора, восстановлен Синод, ставший фактически архиерейским(из семи членов шесть архиереев и один архимандрит Троице-Сергиевой лавры). Впервые председатель Синода - великоросс, архиепископ Новгородский Димитрий (Сеченов). Елизавета выпустила рескрипт, чтобы в епископы Синод выбирал не только малороссов, но и великороссов. Синод стал вхож с ходатайствами и предложениями к государыне. Ее царствование - переломное в отношении обер-прокурора: раз и навсегда восстанавливается это звание, на пост первого елизаветинского обер-прокурора вступает честный, трудолюбивый, опытный и талантливый администратор князь А. Шаховской. Он в течение 12-летнего прокурорства ведет борьбу со злоупотреблениями и моральными проступками духовенства, за правильную отчетность, добивается отмены двойных доходов членов Синода (от Синода и от епархий); борется за повышение школьного образования приходского духовенства и церковнослужителей, за издание популярных религиозных книжек для народа и рассылку их по приходам. Создает начало системы обер-прокурорского чиновничьего аппарата на местах, что вырастет в систему епархиальных секретариатов, подчиненных обер-прокурору через голову архнерсев. Самым значительным богословско-просветительским событием - новое издание полной славянской Библии. Елизаветинская Библия была плодом тщательной научной сверки Острожского текста с древними греческими и латинскими текстами и соответствующего исправления. Библия вышла в 1751 г., переиздавалась в 1756, 1757 и 1759 гг.
Первый инцидент с будущим страдальцем екатерининской эпохи митрополитом Ростовским Арсением (Мацеевичем). В 1740 г. архиепископ Новгородский, Амвросий (Юшкевич) проводит своего земляка Арсения на кафедру митрополита Тобольского. Уже тут Арсений мог навлечь на себя грозу: присягая Иоанну Антоновичу, отказывается присягнуть Анне Леопольдовне как лютеранке. Его спасает отбытие в дальний путь и дворцовый переворот с воцарением Елизаветы. В 1742 г., когда Арсений прибыл в Москву на коронацию Елизаветы, Амвросий представляет его императрице и добивается ее согласия перевести его митрополитом Ростовским и в члены Синода. И тут Арсений отказывается приносить присягу царице в петровско-феофановской формулировке, где монарх назван «крайним судией» епископа. Соглашаясь, что эта формулировка - богословский абсурд, Елизавета разрешает Арсению произнести присягу без этих слов; но он просит простить его, что он не может произнести всю остальную присягу из-за существования этой формулировки в принципе. Елизавета прощает и отпускает его на кафедру в Ростов. Такое снисхождение вызвано тем, что в это же время его благодетель митрополит Амвросий Новгородский подает записку императрице от своего лица и двух других епископов с альтернативным текстом присяги, составленным Мацеевичем, где «крайним судией» назван Христос, и присяга приносится ему, а не монарху. После смерти Амвросия в 1743 г.члены Синода - великороссы, недовольные непокорностью императрице, запросили Арсения о его отказе присягать. Он повторил свое объяснение и приложил свой текст. Елизавета согласилась с доводами Арсения, ибо оставила его на месте; но приказала сжечь ответ и альтернативный текст. Однако сожжены эти документы будут уже при Екатерине II.
Отобранная в 1738 г. у Синода Коллегия экономии после воцарения Елизаветы возвращена с передачей Синоду в управление всех бывших церковных имуществ. Но в 1757 г. Елизавета собирает конференцию из представителей Сената и Синода, предлагая передать архиерейские и монастырские земли в управление отставным офицерам, а деревни были бы переложены в помещичьи оклады. Доходы должны были идти на содержание инвалидов войн, часть - на компенсацию Церкви. Споры между Сенатом и Синодом убедили императрицу оставить мысль об этой реформе.