Единственным оплотом высокой украинской культуры в Галиции вплоть до середины XIX в. оставалась греко-католическая церковь. После ее включения в состав Австрийской империи в результате политики венского правительства она обрела в Западной Украине прочный фундамент и стала институтом формирования национального самосознания «рутенов» и важнейшей силой украинского национального движения.
После смерти последнего киевского униатского митрополита Ф. Ростоцкого в 1805 г. император Франц I издал указ о создании Галицкой митрополии. Первым митрополитом стал Антон Ангелович. Ряд важнейших церковно-административных прерогатив (назначение митрополитов, епископов, членов консистории, создание новых епархий и пересмотр их границ) оставался тем не менее в руках императора, что было закреплено конкордатом Вены и Рима в 1855 г.
Митрополиту Михаилу Левицкому, правившему с 1816 по 1858 г., противостояло молодое униатское духовенство. Это новое поколение было сформировано переменами, произошедшими с конца XVIII в. и выразившимися в очень заметном повышении уровня образованности и общей культуры духовенства, что быстро отразилось на состоянии приходской жизни. Молодые священники и монахи 1820-х - 1830-х гг. отличались по своим интересам и устремлениям от духовенства первой «австро-галицийской» формации. Они стали основой галицко-украинской национальной интеллигенции, чьими усилиями Западная Украина включилась в движение славянского Национального возрождения. Маркиан Шашкевич, Яков Головацкий и Иван Вагилезич образовали в 1830-е гг. первый кружок западноукраинской интеллигенции «Русская Троица».
Первые попытки реформы школьного дела были предприняты еще Михаилом Левицким, который требовал, чтобы приходские священники заботились о распространении грамотности и создавали школы при приходских церквях. М. Левицкий основал Товарищество священников с целью наладить издание пособий для приходских школ. Стали печататься буквари, катехизисы, школьные уставы. В 1817 г. в Перемышле была создана первая учительская семинария для подготовки дьяков-учителей. Эта политика встречала сопротивление со стороны землевладельцев, которые иногда специально отдавали учителей в рекруты, запрещали крестьянским детям посещать занятия и пр.
Согласно официальному отчету австрийских чиновников, в 1896 г. в Галиции было 4 млн. неграмотных (галицийских украинцев в это время насчитывалось около 2,5 млн.), 3000 сельских общин не имели школ вообще, 2000 общин закрыли школы, потому что нет учителей, а 1000 учителей преподавали грамоту, не имея должной квалификации. Уже в середине 1880-х гг. в Галиции существовало около 400 украинских читательских клубов. Число членов общества «Просвита» выросло с 39 в 1868-1874 гг. до 1416 в 1906-1908 гг. В результате образовательной политики властей, действий духовенства и интеллигенции к 1914 г. большинство молодых крестьян в Галиции умело читать1.
Распространение грамотности шло рука об руку с пробуждением национального самосознания. В Западной Украине национально-культурное движение получило мощный импульс от революционных событий 1848-1849 гг. Одним из его эпизодов стало создание Русской рады (Русский совет, «Головна Руська рада») во Львове во время большого собрания общественности, в котором участвовали и поляки, составившие едва ли не большинство и пытавшиеся воспрепятствовать складыванию отдельного украинского национального движения. Тем менее, усилиями горячих сторонников национального пробуждения Рада была создана, и это произвело сильное впечатление на образованные круги украинского общества за пределами Львова. Стали создаваться региональные отделения Рады. Богдан Дидицкий, будущий русофил, признавался позднее, что впервые почувствовал себя русином тогда, когда увидел открытие собрания Русской рады.
Возникла мода на исполнение народных песен и танцев, проведение национальных праздников, использование «своей» символики. Главным критерием и орудием самоопределения становится язык, а языковой вопрос превращается на долгое время в средоточие споров и тот инструмент, благодаря которому формируется национальное самосознание украинцев.
Уже в 1848 г. стала издаваться украинская газета «Зоря Галицкая», была создана Галицко-Русская Матица, а во Львовском университете основана кафедра украинской литературы. На «Съезде русских ученых» осенью 1848 г. Яков Головацкий произнес ставшую знаменитой речь «Рассуждение о южнорусском языке и его наречиях».
Первоначально борьба с господством польского языка в Галичине породила закономерное желание максимально много, в противовес польскому, позаимствовать из русского и церковнославянского. Но встречной тенденцией было сближение литературного языка с языком народа, очищенным от польских заимствований. Этому помогало развитие связей с украинцами России, знакомство с творчеством Котляревского, чьи пьесы исполнялись в австрийской части Украины под измененными названиями.
В 1848 г. греко-католическое духовенство сыграло главную роль в возникавшем галицийском национальном движении; Русская Рада была возглавлена епископом Григорием Якимовичем (в 1860-63 гг. Галицким митрополитом), а позднее членом консистории Михаилом Куземским. Они же стали создателями Собора Русских ученых и Галицко-Русской Матицы.
Национальному пробуждению сопутствовало движение за возвращение к восточно-христианским началам в церковной жизни, прежде всего в обрядах. Эта тенденция дала о себе знать уже с 1830-х гг., но особенно сильно развернулась в 1860-е гг. Известный историк Галиции Д.П. Химка справедливо усматривает некоторый парадокс в том, что Галиция стала в это время оплотом унии, тогда как прежде была «самым сильным бастионом православия» и подчинилась униатской церкви только в начале XVIII в.'
Период между 1848 и 1860 гг. современная историография рассматривает как «организационный период» в развитии украинского национального движения в Галиции. С 1860-х гг. историки отсчитывают его «политическую» фазу.
Внутрицерковное движение за возвращение к восточно-христианским корням и против ассимиляции восточного обряда латинским воспринималось как выражение украинско-польского антагонизма и слилось с движением т.н. «русофилов» (москвофилов). Какую роль в русофильстве играло политическое и культурное тяготение к России, а какую — религиозное сопротивление «латинизации»? Даже беглое знакомство с соответствующими фактами и источниками показывает, что собственно религиозная сторона движения кажется чрезвычайно существенной, если не доминирующей в нем.
Значение собственно религиозного начала усиливалось тем, что Ватикан враждебно относился к растущему украинскому национализму (как и к национализму вообще) и недоверчиво — к восточному обряду, понимая, что его сохранение чревато уклонением в «схизму», и зная, по опыту ликвидации унии в России в 1830-е гг., какую роль стремление к очищению церковных служб от «латинских» нововведений может сыграть в агитации против унии.
Опасения Рима, что движение «восточников» может привести униатскую церковь к потрясениям, вполне оправдались. После того, как галицииское духовенство много поспоспешествовало ликвидации унии в Холмской епис-копии на территории России, кризис принял открытые формы в самой Галиции. В 1882 г. греко-католическая община в Глиничках Збаражского повета заявила о желании перейти в православие. Ватикан и австрийское правительство ответили целым рядом реорганизационных и репрессивных мер. На место москвофилов была выдвинута другая группа духовенства, группировавшаяся вокруг журнала «Русский Сион», основанного в 1871 г., который находился в оппозиции к русофилам, подчеркивал свою лояльность к католицизму и приоритет религиозных задач перед национальными. В 1882 г. была предпринята реформа базилианского ордена, которую осуществляли иезуиты. Последнее обстоятельство особенно важно, поскольку базилиане составляли ведущую силу в греко-католической церкви. Тяготеющей к русскому православию «противолатинской» (фактически антипольской, антикатолической и антиримской) оппозиции пришла на смену волна нараставшего светского антиклерикализма, связанная с ростом политического радикализма и украинофильства. К концу XIX в. русофильское движение было заметно ослаблено.