ИССЛЕДОВАНИЕ ДИСПОЗИЦИЙ СЕМЕЙНОГО ПОВЕДЕНИЯ

В соответствии со схемой диспозииионной регуляции поведения (см. схемы 3.1 и 5.1) выделяются методы исследования системы потребно­стей, методы исследования ситуаций семейного образа жизни, методы изучения механизма определения ситуаций и результатов поведения (ли­ний поведения, если результаты рассматриваются применительно к жиз­ненному циклу семьи).

Следует особо отметить, что при этом не ставится задача разработки сугубо семейных методов исследования или закрепления каких-либо существующих методик в качестве «семейных». Речь идет о примене­нии общесоциологических и социально-психологических методов, тех­нологий и процедур исследования к такой специфической области, как ^мейное поведение. Нужно учитывать специфику семьи как автоном­ной целостности, своеобразие итогов общесемейного поведения, не сво­димого к сумме результатов индивидуального поведения членов семьи.

Здесь могут быть также различные подходы и способы фиксации дей­ствий семьи как единого целого (разумеется, за исключением методик, построенных на базе концепций, отрицающих подобную автономию семейного поведения).

Данное замечание вызвано тем, что в социологии, в частности в «первой волне» феминистической социологии, уже предпринимались усилия по созданию специальных методов исследования и специаль­ной методологии. В настоящее время многие феминистские социо­логи скептически относятся к подобным поискам. Под словосочета­нием «феминистская методология» чаще всего понимают размышле­ния относительно методов сбора и анализа данных, т. е. исследова­тельской практики, которая переключает внимание на женщин, а также стимулирует исследовательские стратегии, направленные на повышение ценности женщин в обществе и на осуществление дей­ствий, полезных женщинам¹. Фамилистическая методология ориен­тирована на повышение ценности семьи и на проведение исследова­ний, способствующих активизации просемейной политики. Однако в отличие от большинства феминистов, фамилисты не считают, что качественные методы в наибольшей мере отвечают их исследователь­ским целям, чем количественные. Ничего предосудительного нет в том, что феминистские социологи пытаются оценить со своей точки зрения существующие методы, например процедуры опроса, и в свя­зи с этим отмечают удобство работы с методами интерпретационной социологии, а также феминистской этнографии. Вместе с тем, мно­гие феминисты выступают за комбинирование количественных и ка­чественных инструментов, более того, своеобразным мостом, соеди­няющим эти направления, оказывается использование возможностей статистики по учету данных феминистски ориентированных исследо­ваний-.

Если внимательно посмотреть на анкету какого-либо действительно социологического исследования семейных отношений, то сразу четко выделится «паспортичка», где выясняются особенности образа жизни семьи (социальные ситуации семьи), а также раздел установок и моти­вов поведения (система потребностей) и, наконец, раздел ценностных ориентации (определение ситуаций). Таким образом, большинство элементов диспозиционной регуляции обычно присутствует в инстру­ментарии. Сложнее обстоит дело с результатами поведения и с меха­низмом определения ситуаций, специальное выделение которых пред­полагает соответствующую методологическую направленность. При-

¹ Marjone L De Vault. Talking back to sociology. Distinctive Contributions
of Feminist Methodology. Annual Reviews Sociology. 1996. 22 P. 32-33

² Op. cit. P. 37.

нятие модели диспозиционной регуляции поведения значительно об­легчает работу над анкетой и вопросником, делает их в конечном сче­те более упорядоченными и позволяет избавиться от обычного пере­насыщения анкет ненужными вопросами, которые, как правило, на зтапе обработки данных исключаются из расчетов, а если и обрабаты­ваются, то не анализируются.

Рассмотрим подробнее элементы диспозиционной регуляции пове­дения, но не по отношению к индивидуальному, а к сугубо семейному поведению. На схеме 5.1 показаны отличия собственно семейного по­ведения от индивидуального поведения члена семьи {см. схему 3.1). Цен­тральное положение в схеме 5.1 отведено семейному МЫ, выделяю­щему себя из мира всех остальных, из мира ОНИ. Идентификация членов семьи с МЫ не ведет к растворению каждого Я, а интегрирует их как своих, отличающихся от всех чужих. Здесь отождествляется се­мейное МЫ с супружеской парой, но это условность. Любое семейное М Ы включает в себя Я родителей и детей, а также «значимых других» — родственников. Конечно, прежде всего имеются в виду родственники (родители жены или мужа), непосредственно контактирующие с ос­тальными членами семьи в силу их совместного проживания под од­ной крышей. Но это не исключает нахождения в составе МЫ такого семейного Я, которое в связи со своей чрезвычайной значимостью для семьи и вопреки раздельному проживанию оказывается неотъемлемой частью семейного единства³.

В блоке МЫ осуществляется самый главный процесс определения семейных ситуаций с точки зрения общесемейных целей и ценностей. Чем больше зона согласованного взаимодействия семьи, чем больше членами семьи принимаются семейные ценности и чем меньше тяго­тения к обособлению Я, к стремлению строить свои действия, исходя из индивидуальных и в этом смысле внесемеиных ориентации, тем выше вероятность того, что в ходе жизненного цикла семьи различные ре­зультаты семейного поведения будут определяться центральной дис-позмцией — семейным МЫ. Повседневная жизнь порождает массу те­кущих семейных ситуаций (особо отметим влияние семейной актив­ности на возникновение их наряду с влиянием окружающей среды), при этом реализация семейных целей (актуализированных потребнос-

¹ Понятия МЫ и ОНИ как исходные формы межличностного общения, формы отличения и уподобления (МЫ — полюс слияния, доверия, близости, ОНИ — полюс отчуждения, отдаления) интенсивно разрабатывались Б Ф. Пор­шневым (см. «Контрсуггестия и история». История и психология. М , 1971). Прекрасный пример применения оппозиции МЫ — ОНИ при исследовании Психологической близости в семье см : Кроник А., Кроник Е. В главных Ролях. ВЫ, МЫ, ОН,ТЫ, Я Психология значимых отношении. М., 1989.

Схем а 5.1.

СЕМЕЙНОЕ ПОВЕДЕНИЕ КАК НЕСВОДИМОЕ К СУММЕ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ

Определение семейных ситуаций с позиции МЫ

 

теЙ и установок) зависит от иерархии системы ценностей семьи, опре­деляющей отбор средств достижения целей и результаты и линии се­мейного поведения.

Эта схема, разумеется, имеет инструментальный характер и при­звана раскрыть технологию семейной жизнедеятельности: чем мень­ше зона или поле согласованного взаимодействия членов семьи, чем меньше отдельные Я членов семьи идентифицируются с семейным МЫ, чем меньше в индивидуальных ценностных ориентациях пред­ставлены общесемейные ценности и интересы, тем больше будет разнобоя в восприятии складывающихся в семье ситуаций, в понима­нии целей и потребностей семьи, в оценке средств действий и резуль­татов поведения. Включение в анализ социально-символических зна­чений семейного общения способно раскрыть секреты инструмен­тального диссонанса семейных взаимодействий. Отдельные Я могут усиленно декларировать свою поглощенность заботой о благе семьи, но их реальные программы поведения обнаружат смещение мотивов действий на иные, чем успех семьи, цели. И наоборот, неудачи в ре­ализации признаваемой членами семьи цели способны интегрировать семью вокруг латентной, неосознаваемой задачи семейной деятель­ности.

К сожалению, в социологии и психологии семьи сегодня отсутству­ют методологические средства измерения семейного МЫ, поэтому са­мый важный процесс определения семейных ситуаций или принятия семейных решений в лучшем случае сводится к одновременному оп­росу супругов и к вычислению объема совпадающих мнений. Но даже эга процедура, исключающая из анализа других членов семьи, чаще всего заменяется процедурой опроса женщин под влиянием, видимо, стереотипа, где они считаются наиболее компетентными в делах до­машних и интимных. Однако ученые, подменяя семейное поведение индивидуальным, специально не разрабатывают методы исследования механизма определения ситуаций. Отметим, что поэлементная струк­тура диспозиционной регуляции поведения позволяет при последова­тельном измерении всех элементов смоделировать на завершающей стадии анализа процесс определения средств достижения целей или удов­летворения потребностей. И эта возможность, увы, ныне использует­ся не в полной мере.

Тем не менее, проблема проникновения в «черный ящик» меха­низма определения ситуаций, выяснения того, как строится процесс выбора поведенческого действия или семейного решения, совершен­но не разработана применительно к большинству видов семейного по­ведения. Лишь при изучении репродуктивного поведения в связи с ог­раниченным набором репродуктивных событий этого рода (их всего

14 видов определения репродуктивных ситуаций, относящихся к зача­тиям и рождениям детей или к отсутствию их) удалось структуриро­вать механизм определения ситуаций как проблемных или рутинных, но только по критерию возникновения ожидаемых либо неожидаемых результатов поведения⁴.

Однако вопрос о том, как осуществляется социально-психологи­чески определение ситуации, остается открытым. Правда, была пред­принята однажды попытка моделирования 10 семейных ситуаций с 3 вариантами решений по каждой. В небольшом опросе оценивалась вероятность выбора одной из альтернатив и рассматривалось влияние семейной или внесемейной направленности на возможный выбор, но все же эта процедура выяснения предпочтений тех или иных исходов поведения не выходила за рамки рациональной целесообразности и, так сказать, мысленного эксперимента (не было экспериментального кон^ троля за степенью реализации эксплицированных моделей принятия решений)⁵. В настоящее время достижения психологической теории принятия решений позволяют осуществить имитацию механизма оп­ределения ситуаций в области человеческого общения вообще и в об­ласти самосохранительного поведения в частности⁶.

Еще одно замечание по поводу измерения семейного МЫ. Методы тестирования, глубинного интервью и опроса (в разных формах, вклю­чая истории жизни) претендуют на выявление внутренней структуры возникновения решения, диспозииионного механизма определения ситуаций, удовлетворения тех или иных потребностей семьи. Методы наблюдения и анализа документов, имеющие дело с овеществленны­ми в каких-то культурных формах результатами поведения, способны, так сказать, лишь косвенно выявить то, что вызвало эти результаты. Побочные методы должны позволять по внешним проявлениям изу­чаемого процесса реконструировать его внутренний механизм. Одна­ко вообще исключается внутренний механизм принятия решений в семье. Строго придерживаясь ортодоксального бихевиоризма, т. е. фор­мулы «стимул — реакция», можно пренебречь структурой определе­ния ситуаций как не заслуживающей внимания, ибо объяснение ре­зультата строится по его внешним факторам.

Тогда действительно прав Амброз Бирс, утверждающий, что «при­нять решение — смириться с перевесом одних внешних влияний над другими». К счастью, уже проведенные исследования семейного пове-

⁴ См.: Антонов А. И. Медков В. М. Второй ребенок. С. 236

⁵ Марковская Н Г. Место семьи в системе ценностных ориентации
личности. Автореф. канд дисс. МГУ. 1990 С. 21.

^АкоффР., Эмери Ф. О целеустремленных системах. М., 1974, Ко-зелецкий Ю. Психологическая теория решений М., 1974.

дения убеждают в том, что один и тот же результат — рождение детей или развод, достигается в миллионах семей при огромном «плюрализ­ме» линий поведения (чувств, взглядов, потребностей, мотивов и т. д.). С точки зрения инструментального подхода, видимо, можно ограни­читься выявлением детерминант какого-либо феномена, но такое объяснение человеческого поведения ни в коей мере не прольет свет на его понимание. Следовательно, инструментализм не способен пол­ностью служить целям научного познания и объяснить многообразие путей, ведущих к одному и тому же результату.

5.2. МЕТОДИКА ИЗУЧЕНИЯ СОВМЕСТИМОСТИ ПОТРЕБНОСТЕЙ СУПРУГОВ

Примером системной интерпретации семейного взаимодействия может служить попытка изучения потребностей супружеской пары и совместимости индивидуальных потребностей каждого из них. Англий­ский социолог и активист просемейного движения Р. Уайтфилд весьма чдачно воспользовался пирамидой потребностей американского пси­холога А. Маслоу для описания удовлетворения потребностей каждого из супругов в браке⁷.

Как известно, в динамической концепции потребностей, по Мас­лоу, в основании пирамиды находятся базовые физиологические потреб­ности в питье, пище, сне и т. д., которые наиболее настоятельны и неотложны, — длительное их неудовлетворение ведет к разного рода патологии и в конечном счете к смерти. Но как только они насыща­ются на некоем среднем уровне, достаточном для жизнедеятельности организма человека, сразу же актуализируется второй уровень потреб­ностей, менее настоятельных, чем первый уровень, но более настоя­тельный, чем все последующие уровни. По мере их удовлетворения становятся все более активными и ведущими в иерархии потребностей нужды третьего уровня — потребности в принадлежности к социальным группам, в том числе к семье и сферам обшения.

В этой идеальной конструкции предполагается, что очередность насыщения и актуализации уровней именно такая, а не иная, — от эле­ментарных нужд физиологического свойства к потребностям психофи­зиологическим, затем к потребности в принадлежности к человечес­ким объединениям и группам и, наконец, к вершинам человеческих проявлений жизни — к потребностям в самоактуализации и в самотран-

⁷ Whitfield R. Learning to love: educational action for secure family relationships. London, 1990. P 22-24.

сценденции. Самоактуализация личности предполагает реализацию индивидуальных притязаний в социальной сфере — достижение опре­деленного социального положения, статуса, удовлетворение потребно­стей в творчестве и смысле жизни.

Схема 5.2. ПИРАМИДА ПОТРЕБНОСТЕЙ ПО МАСЛОУ

Каждый уровень представлен несколькими разновидностями кон­кретных потребностей, и считается, что чем больше у человека потреб­ностей и чем дальше они отходят от физиологии, уступая место более актуальным, насущным потребностям, тем богаче жизнь человека. В реальной жизни актуальными, настоятельными могут оказаться не потребности высших этажей пирамиды, а низших, что явится характе­ристикой социальной сути личности. Уайтфилд переворачивает пира­миду Маслоу, помещая на самый высший уровень потребность в вы­ходе за пределы своего Я, но не в смысле мистики и философской транс-цендентальности. Это вполне земная потребность, которую многие называют альтруизмом и которая так необходима в семейной жизни, ибо эта потребность характеризует состояние эмоциональной и мораль­ной зрелости. Уайтфилд говорит, что самотрансценденция — это не­возможность любви только к самому себе, это выход за пределы нар­циссизма, это способность принять и любить других такая же, как и способность принять и любить себя. Другими словами, здесь повторя­ется библейская заповедь «возлюби ближнего твоего как самого себя»

Взаимное удовлетворение через самотрансцендениию является истинной супружеской и семейной любовью и может схематически изображаться в виде совмещенных пирамид мужа и жены. На схеме 5.3

представлен идеальный вариант совместимости, совпадения систем потребностей супругов на общем уровне взаимного уважения и взаим­ной любви. Реальные варианты совмещения пирамид могут отличать­ся, разумеется, от идеального, и зона совместимости может ограничи­ваться физиологией либо безопасностью или потребностью в принад­лежности друг другу, но все это будет признаком незрелой семейнос­ти, несовершенного единения отдельных Я в семейном МЫ.

Схема S.3.