Терапевтические условия для изменения личности

Роджерс [Rogers, 1959] предположил, что для осуществления конструктивных личностных изменений необходимо и достаточно наличие шести терапевтических условий. Взятые вместе, эти условия иллюстрируют, что в действительности происходит во время курса терапии, центрированной на человеке.

1. Два человека находятся в психологическом контакте. В действительно­сти будучи скорее предусловием, чем условием, первое утверждение Роджерса означает, что должны существовать какие-то взаимоотношения или психологичес­кий контакт между двумя людьми. Психотерапевт, вне зависимости от своего опыта, не может помочь клиенту, если этот клиент не знает психотерапевта. Что еще более важно, Роджерс постулировал; не может быть никакого существенною позитивного изменения личности вне взаимоотношении.

2. Первый человек, клиент, находится в состоянии несоответствия, он. уязвим и тревожен. Как описывалось ранее., Роджере объяснял личностные рас­стройства и психопатологию в терминах значительного несоответствия между действительным переживанием человека и его Я-концепцией относительно этого переживания. Чтобы проиллюстрировать это положение, Роджерс [Rogers, 1957] приводил случай студента колледжа, который на общем, пли организмическом. уровне боялся университетского двора и экзаменов на третьем этаже определен­ного здания, что делало его существенно неадекватным.

Роджерс считал взаимоотношения между психотерапевтом и клиентом ключевым элементом, лежащим в основе конструктивного изменения личности. (Ellen Youns> Photo Researchers)

Он панически боялся своей неадекватности, и это не сочеталось с его Я-концепцией. Следовательно, он искажал организмическое переживание в сознании, представляя его в виде не­обоснованного страха (фобии) подниматься по лестнице в этом (или любом) здании и такого же сильного страха идти по открытой территории университета. С точки зрения Роджерса, этот студент потерял связь с источником своего осоз­нанного опыта, общим организмическим переживанием; в самом прямом смысле он был для себя чужим. Такая экзистенциальная ситуация непременно делала его очень уязвимым, поскольку в самый неожиданный момент он мог оказаться лицом к лицу с реальностью. Более того, он неизбежно испытывал напряжение или трево­гу в той степени, в какой смутно осознавал глубокое несоответствие в себе. Он на­поминал несчастного Цыпленка из детской сказки, который все время ждал, когда свалится небо. Учитывая такое тревожное субъективное состояние, легко понять, почему студент обратился в консультативный центр колледжа за помощью.

3. Второй человек, психотерапевт, является гармоничным или интегрированным. Когда клиент приходит в консультативный центр, указывает третье условие Роджерса, он должен встретить человека гармоничного, целостного и ис­креннего во взаимоотношениях. То есть в терапевтических взаимоотношениях пcиxoтepaпeвт должен быть цельным и настоящим (полностью самим собой), а клиент должен ясно и четко чувствовать, что он обнажает свою душу искреннему в этих взаимоотношениях человеку. Роджерс не считал, что психотерапевт должен быть открытым для всех жиз­ненных переживаний. Например, вне терапевтических отношений психотерапевт может иногда испытывать тревогу, депрессию, враждебность или какие-то другие чувства, говорящие о том, что он не является полностью интегрированным во всех аспектах жизни. Но в терапевтических взаимоотношениях, час или два в неделю, он обязательно должен находится в гармонии с самим собой. Это означает, что психотерапевт может иногда испытывать чувства, которые обычно не считаются идеальными для психотерапии, например: «Хотя мне нравится этот клиент, но мне не хочется слушать его сегодня, я бы с большим удовольствием поиграл в теннис». Разумеется, поскольку терапия сконцентрирована на чувствах клиента, а не психо­терапевта, ему не нужно вербализировать эти чувства, когда он осознает их. Ино­гда, однако, чувства психотерапевта становятся настолько сильными, что ему не­обходимо выразить их непосредственно клиенту или коллеге, например: «Клиент постоянно показывает, что я отношусь к нему как расист, и у меня из-за этого большие трудности в принятии его».

i. Психотерапевт испытывает безусловное позитивное внимание к клиен­ту. Словосочетание «безусловное позитивное внимание» в основном означает, что психотерапевт относится к клиенту с теплом, хвалит его как человека в процессе становления и не дает оценок его чувствам или переживаниям. Короче, психотера­певт не проявляет «условий ценности" по отношению к клиенту, а полностью принимает его без одобрения или порицания. Поэтому, когда студент начинает описывать, как он боится подниматься по лестнице или идти по кампусу, психоте­рапевт безусловно принимает эти чувства как часть мира субъективных пережи­ваний студента. Он не высказывает суждений по поводу этих чувств, например: «Знаешь, сынок, я служил в морской пехоте и могу тебе сказать, что единственный способ стать настоящим мужчиной -- это забыть о своих глупых страхах, выйти отсюда и прямо сейчас подняться по лестнице и с высоко поднятой головой прой­ти по открытой территории университета».

Таким образом, сеансы терапии, центрированной на личности, проходят в спо­койной атмосфере, создающей у клиента уверенность, что его полностью понимают и принимают. Такой терапевтический климат позволяет клиенту соприкоснуться со своим организмическим уровнем переживания, позволяет ему осознать это пережи­вание, не чувствуя угрозу. Возможно, клиент подумает: «Если психотерапевт, ис­кренне любящий меня, может решительно принять эти чувства как допустимую часть моей личности, почему и я не могу сделать это?» Следовательно, терапевти­ческие условия позволяют клиенту еще более погрузиться в себя, выразить свои ис­тинные чувства, не боясь упрека, и, в конечном итоге, интегрировать эти чувства с неизбежно измененной Я-концепцией. Безусловное позитивное внимание в той сте­пени, в какой его можно достичь в терапевтических отношениях, позволяет клиенту оценить переживания, которые не соответствовали его Я-концепции и которые он раньше не осознавал, потому что они вызывали тревогу.

5. Психотерапевт испытывает эмпатическое понимание внутренней си­стемы координат клиента и стремится передать это клиенту. Психотерапевт, центрированный на личности, испытывает к клиенту эмпатию. По Роджерсу, эмпатия показывает, что психотерапевт чувствует внутренний мир переживаний клиента так, как если бы он был его собственным, но никогда не переходя условие «как если бы» [Rogers, 1959]. Короче говоря, психотерапевт понимает. Он спосо­бен свободно переноситься в субъективный мир клиента, воспринимать так же, как воспринимает он, чувствовать так же, как чувствует он, переживать так же, как переживает он.

Часто для клиента эмпатия психотерапевта сходна с внезапным солнечным лучом, прорвавшимся сквозь густую листву в лесу [Rogers, 1959]. По мере того как клиент борется со своей запутанной и искаженной символизацией переживания, психотерапевт, поскольку он полностью вошел в субъективный мир клиента, мо­жет эмпатийно высказываться, что значительно помогает инсайту. Психотерапевт понимает и принимает клиента, и в процессе терапевтических отношений оба идут к значительно более высоким вершинам взаимного принятия и понимания.

6. Как минимум, должна произойти передача клиенту эмпатийного пони­мания и безусловного позитивного внимания психотерапевта. Внимательное отношение к этому условию должно стереть стереотип теперь уже исчезнувшего недирективного психотерапевта, который сидел, слушал клиента и только иногда одобряюще похмыкивал. Также устарел и образ «клиент-центрированного» пси­хотерапевта, который мог только повторить и/или уточнить то, что говорит клиент (например: «Я только что порезался, и если вы не дадите мне стерильный пластырь, я до смерти истеку кровью» — «Вы чувствуете, что истекаете кровью до смерти»). Повторяясь достаточно часто, подобные диалоги, возможно, вызывали у многих кли­ентов желание спросить: «Попка хочет печенья?»

Прослушивание записей интервью сегодняшнего дня показывает, что психоте­рапевты, центрированные на человеке, тоже часто говорят «угу» или «понятно», отражая и уточняя чувства клиента — они делают это, чтобы использовать любую возможность передачи своей эмпатии и позитивного внимания к клиенту. Бес­смысленно испытывать подобные чувства, если клиент не будет знать о них. По­этому психотерапевт должен передавать свое отношение в каждом слове и дей­ствии, а клиент должен воспринимать это как отражение принятия и понимания психотерапевтом. Насколько клиент чувствует, что его принимают, настолько бу­дет выполнено условие шесть, и тогда у клиента появится возможность достичь позитивного изменения личности.

Роджерс утверждал, что именно клиент, а не психотерапевт, ответственен за личностный рост во время курса терапии. Психотерапия создает для изменения необходимые условия, но только клиент является реальным действующим факто­ром изменения своей личности.

Этот подход к терапии понятен любому, кто разделяет оптимистический взгляд Роджерса на человеческую природу. Полагая, что при наличии правиль­ных условий люди будут естественно двигаться к росту, актуализации и здоровью, Роджерс в психотерапии, центрированной на человеке, просто создает эти усло­вия. Во всем остальном можно положиться на организмический оценочный про­цесс клиента. В этом смысле психотерапевты, придерживающиеся теории Род­жерса, скорее «способствуют росту», а не «лечат больных» (как в психоанализе) или «модифицируют поведение» (как в бихевиоральной терапии). Психотерапия, центрированная на личности, предназначена для того, чтобы устранить несоответ­ствие между переживанием и самостью. Когда человек действует в соответствии с организмическим оценочным процессом, а не с условиями ценности, ему не нужна зашита в форме отрицания или искажения, и про него можно сказать, что он является полноценно функционирующим человеком. Закон жизни полностью функционирующего человека — стать тем, кем он может стать в течение жизни. Никто, кроме Фрейда, не оказал такого влияния на практику психотерапии, как Роджерс. Его подход, центрированный на личности, успешно применяется при консультировании и терапии в таких разных областях, как образование, расо­вые отношения, семейные отношения, политика и менеджмент [Levant, Sehlien, 1984]. Утверждение целостности и уникальности человека, связанное с акцентом на важность Я-концепции, также имело громадное влияние на современную тео­рию и практику психологии. Мы можем заключить, что роджерсовская теория человека не утратит свое влияние на персонологию еще в течение многих лет.