Даже взрослый человек, страдающий от монотонности жизненной рутины и ищущий новых впечатлений, нуждается в сохранении чего-то привычного, как ниточки, связывающей его "вчера" и "сегодня" — в чемодане или кармане путешественника всегда есть какая-то милая мелочь, играющая такую роль. Дети стремятся взять на прогулку какую-то игрушку, принести в детский сад что-то свое.
Можно только пытаться представить, как должны быть сильны подобные тенденции в поведении неконтактного ребенка. Ведь даже в привычном окружении для него скрыто так много непонятного и пугающего, так важны привычные, неизменные вещи. Любые изменения вызывают страх и напряжение. Пока окружающий мир не открывается ребенку свободно и полно, в своем единстве, а воспринимается как пугающий хаос, стремление противиться изменениям и находить успокаивающую поддержку в сохранении неизменности окружения буде" сохраняться и осложнять жизнь семьи. Но непереносимость нового, защищая от неприятных переживаний, одновременно сужает и ограничивает мир, в котором живет ребенок, становясь барьером на пути познавательного развития. Поэтому преодоление сопротивления новому не только облегчает жизнь семьи, но и расширяет перспективы ребенка.
В этом могут помогать уже упоминавшиеся приемы аккомпанирования и десенсибилизации.
Один из моих пациентов к 3,5 годам не ел ничего, кроме жидкой белой каши. Любая другая пища вызывала бурный протест. Мать все же не теряла надежду каждый день старалась предложить ему что-то ново что его, возможно, привлечет. Он стал бояться времени кормления, вообще не шел к столу. Я попросил мать на некоторое время прекратить эти попытки и оставить мальчика в покое — пусть с удовольствием ест то, что любит. Мать начала очень постепенно день за днем делать манную кашу более густой. Если она видела, что ребенок сегодня относится к каше настороженно, в ближайшие несколько дней она не меняла густоту. Затем так же постепенно, "гомеопатическими" дозами мать стала добавлять в кашу другие протертые крупы и продукты. Каждый день "неполноценного" питания казался ей. трагическим, добавки микроскопическими и едва ли способными изменить стиль питания, но она продолжала, и через какое-то время уже не приходилось при каждом ее визите обсуждать эту проблему — она втянулась и выполняла намеченную программу. Когда мы вернулись к вопросу о питании через год, меню было уже гораздо более широким и вполне терпимым.
Аккомпанируя новому чем-то привычным и приятным (надо только быть уверенными в том, что аккомпанемент действительно приятен ребенку, а не вам), часто удается ввести ребенка в новую ситуацию менее заметно для него, без особых страхов и протестов. Еще более широкие возможности открывает сочетание аккомпанирования и десенсибилизации, когда очень неспешный подступ к новому совершается под защитой привычного и приятного. Для этого совсем не обязательно всегда делать что-то особое. Находка одной из матерей сводилась к тому, что она вешала где-нибудь в стороне новую одежду для ребенка, не пытаясь ее надевать — он категорически отказывался надевать что-то новое. Она давала ему время ввести новую одежду в его "картинку мира". Иногда он оказывался рядом с одеждой, иногда трогал — первые реакции настороженности вскоре исчезли. А мать переместила одежду поближе к месту его игр. Так за несколько месяцев они пришли к тому, что стали надевать ее. В другой семье вещи покупали в 2—3 экземплярах, и постепенно появилась возможность менять сначала детали одежды, а потом и саму одежду.
Как правило, даже ждущие от специалистов "гарантированных" способов поведения родители сами придумывают множество приемов, подходящих именно для их детей. Они хорошо понимают, что пугает ребенка не только сам факт новизны, но и вполне определенная деталь, какой-то признак нового.
Иногда помогает случайность, если, конечно, родители могут ее использовать. Четырехлетний малыш упорно протестовал против появления в комнате сервировочного столика на колесах, и мать вынуждена была держать его в довольно тесной кухне. Как-то она застала сына играющим с водой в стоящей на столике миске. Она чуть Откатила столик, и мальчик передвинулся вслед. То1эда она, ни слова не говоря, потихоньку повезла столик в комнату — так, чтобы мальчик легко успевал за ним, не переставая играть. Через несколько минут он играл ухе в комнате, а когда он закончил игру — осталось только убрать миску.
Даже в самых благополучных случаях настороженность по отношению к новому сохраняется, не исчезая полностью. Один из первых исследователей аутизма у детей Ганс Аспергер образно говорил о "ностальгии кошек" — привязанности детей не столько к людям в доме, сколько к помещению и привычным вещам. В зрелом возрасте таким людям присущ известный консерватизм жизненных правил и привычек, некоторый педантизм.
Одной борьбы с сопротивлением новому недостаточно. Оно отражает повышенную потребность в упорядочении картины мира и определенности, приносящими чувство безопасности. Невозможно подчинить этому всю жизнь семьи, но лучше, если в ней присутствует та степень упорядоченности, которая дает возможность ребенку чувствовать себя увереннее.