НОВЫЕ ЧЕРТЫ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ ДРЕВНЕРУССКОЙ ПОРЫ

В результате длительного внут­реннего социально-экономического развития к IX в. у восточных славян сложились новые феодальные отно­шения, продуктом которых стало могущественное го­сударство Киевская Русь. Почти вся территория Бело­руссии вошла в его состав. К этому времени в основном уже исчезло существовавшее ранее значительное раз­личие в уровне развития производительных сил между северными и южными районами восточнославянской области. Экономической основой Руси было развитое пашенное земледелие, на базе которого начинают раз­виваться ремесло- и торговля. Этногенический процесс завершился сложением древнерусской народности, со­здавшей единую в своей основе материальную и духов­ную культуру. Для эпохи Древнерусского государства характерно удивительное единообразие ее основных элементов.

Археологические памятники эпохи феодализма на территории БССР многочисленны и разнообразны. По­селения были представлены остатками деревень (сели­щами и сельскими городищами), феодальными усадь­бами, пограничными крепостями, городами и т. д.

Разграничение укрепленных поселений древнерус­ской поры иногда представляет немалую трудность. «В каждую историческую эпоху,— отмечает Б. А. Ры­баков,— между настоящим городом и деревней суще­ствует ряд промежуточных звеньев, которые затрудни­тельно отнести в ту или иную группу, но для Древней Руси, где многие сельские поселения имели свой «град»

с земляными валами, это разграничение особенно труд­но» [7].

Из общей массы древнерусских городищ Б. А. Рыба­ков по внешним признакам условно относит в разряд сельских маленькие земляные крепостцы, имевшие 60—150 м в поперечнике. Эти укрепленные поселения крестьян-общинников были представлены главным об­разом мысовым типом городищ. Для первых веков су­ществования Киевской Руси, т. е. для IX—Х вв., такие городища составляли основную массу укрепленных по­селений. Однако к концу Х в. количество их сильно уменьшается. Для последующих эпох, начиная с сере­дины или второй половины XI в., существование укреп­ленных поселений общинников уже маловероятно. Хо­зяйственной основой сельских городищ, естественно, являлось сельскохозяйственное производство, и это на­ходит отражение в материальной культуре поселений.

В концеXI и особенно в XII в. широкое распростра­нение получают укрепленные поселения феодалов, при­обретающие постепенно черты замков-крепостей.

Одним из отличительных признаков феодальной усадьбы все исследователи древнерусских поселений называют малые размеры площадки городища при не­пропорционально мощных укреплениях. П. А. Раппо-порт, классифицировавший древнерусские поселения по форме и характеру оборонительных сооружений, отме­чает в качестве характерной черты феодальной усадь­бы правильные геометрические формы укрепленного поселения [5].

Экономической основой господства феодала являет­ся его собственность на орудия и средства производст­ва, собственность, определяющая руководящую роль феодала в сельскохозяйственном производстве. Вместе с тем феодализировавшаяся знать была тесно связана с городской культурой. Все это находит отражение в ар­хеологическом материале, происходящем из феодаль­ных усадеб. С одной стороны, он свидетельствует о сельскохозяйственном производстве как хозяйственной основе поселения, с другой — подчеркивает принад­лежность владельца усадьбы к господствующим верхам Руси.

Типичными недеревенскими вещами являются най­денные в усадьбах особые глиняные сосуды — амфоры. К ним же следует причислить дорогие или сложные изделия городских ювелиров со сканью, зернью,

чернью и эмалью, изделия, отлитые в тончайших ли­тейных формах и т. д. По всей вероятности, значитель­ная часть укрепленных феодальных усадеб принадле­жала младшим дружинникам («дружине по селам»), хотя и связанным с деревней, но уже приобщившимся к городской культуре. Этот слой, по предположению Б. А. Рыбакова, был основным потребителем и заказ­чиком всевозможных имитаций: медных и позолочен­ных подвесок, имитирующих зернь и скань; медных и

Остатки древнего Друцка.

серебряных колтов и др. К городским вещам, не свой­ственным деревне, следует также отнести стеклянные браслеты. Характерной особенностью инвентаря из феодальной усадьбы является значительный удельный вес находок, связанных с военным бытом.

Раскопки феодальных замков обнаруживают значи­тельную имущественную дифференциацию среди его обитателей, указывающую, что наряду с феодалом

в замке проживали его многочисленные слуги и хо­лопы.

Феодальные замки сами по себе не были однородны. Существовали слабо укрепленные боярские дворы, об­несенные простым деревянным тыном; были сильные княжеские замки; имелись и специфичные погранич­ные крепости, отличающиеся и по своему назначению, и по своему устройству от обычных феодальных дворов.

Феодальные усадьбы и пограничные крепости Ру­си — продукты одной исторической эпохи, и это обус­ловило некоторые общие, присущие им черты. Но если для боярской усадьбы и княжеского замка одной из

важнейших функций оставалась функция подавления зависимого сельского населения, то основным назначе­нием военно-пограничного поселения была защита гра­ниц государства или отдельных княжеств. С перехо­дом Руси к феодальной раздробленности, с обособле­нием отдельных экономически замкнутых и независи­мых политически княжеств в условиях непрерывного столкновения между феодалами появилась необходи­мость в создании системы круговой обороны границ княжеств. Возникновение целого ряда таких крепо­стей — характерная черта политической карты Руси эпохи феодальной раздробленности. В каждом русском княжестве, отмечает Н. Н. Воронин [4], мы может най­ти такие пограничные крепости, обеспечивающие устойчивость территории княжеств и служащие базами походов князей на своих соседей. Если стены боярских дворов должны были противостоять напору крестьян­ских масс, то укрепления пограничных крепостей бы­ли рассчитаны на защиту от хорошо вооруженного войска неприятеля. Отсюда повышенные требования к конструкции укреплений, использование новейших фортификационных достижений, обеспеченность доста­точным гарнизоном и создание условий для его суще­ствования с учетом возможностей длительной осады, достаточная площадь поселений, обеспеченность водой и т. д.

Новым и наиболее сложным археологическим па­мятником являются древнерусские города. Возникно­вение их на территории Белоруссии приходится на пе­риод феодализма.

Экономические и социальные предпосылки появле­ния городов заключались в успехах земледелия и все возрастающем спросе деревни на разнообразные каче­ственные орудия сельскохозяйственного производства, а феодализирующейся верхушки — на дорогие местные и привозные изделия, в развитии на этой основе ремес­ла и торговли при уже развитом институте частной собственности.

Если раньше производство хозяйственных и быто­вых предметов укладывалось в основном в рамки обыч­ных домашних промыслов, обслуживая текущие нужды семьи или в лучшем случае удовлетворяя заказ неболь­шого круга людей, то теперь такое производство стано-

вится основным занятием некоторых категорий населе­ния. Их производство связано с рынком и рассчитано на него. Местом средоточия ремесленной и торговой деятельности становятся новые поселения — города, само появление которых, по словам К. Маркса, означа­ло итог отделения «...промышленного и торгового тру­да от труда земледельческого».

Однако при всей ясности в теоретическом плане со­циально-экономических предпосылок проблема проис­хождения древнерусских городов остается сложной. Де­ло в том, что письменные источники помогают в этом вопросе слишком мало, а степень археологической изу­ченности городов для решения проблемы в целом все еще не достаточна.

За исключением сравнительно позднего (конца XIV в.) «Списка русских городов дальних и ближних», помещенного в Новгородской первой летописи младше­го извода, письменные источники не дают перечня го­родов в западных областях Руси. Упоминания о горо­дах случайны и отрывочны и связаны, как правило, с какими-нибудь политическими или религиозными со­бытиями. Картографирование летописных «городов» дает известное представление о числе и размещении крупных укрепленных поселений на территории Бело­руссии в ранний феодальный период, но такая карта, естественно, неполна.

Археологические материалы в значительной степе­ни восполняют недостачу письменных источников. Более того, они обладают доказательной силой в воп­росах установления специфики того или иного поселе­ния, его социально-экономической природы. Но, к сожалению, археологическому изучению было подверг­нуто пока незначительное количество белорусских го­родов, а масштабы исследований были в ряде случаев совершенно недостаточны. Основываться только на данных разведок нельзя, так как археологическое по­нятие «городища» не тождественно научному понятию «города». Научное разграничение белорусских горо­дищ эпохи феодализма все еще остается задачей буду­щих исследований.

Письменные источники называют свыше сорока географических пунктов на территории Западной Руси IX—XIV вв. К IX в. относится упоминание о Полоцке;

к Х в.— о Турове; к XI в.— еще о 10 городах: Бресте, Витебске, Копыси, Минске, Орше, Голотическе (?), Друц-ке, Логойске, Лукомле, Пинске. В связи с событиями XII в. упомянуты 17 новых городов: Слуцк, Борисов, Гродно, Клецк, Заславль, Неколочь (?), Стрежев, Го­мель, Рогачев, Брагин, Мстиславль, Славгород, Мозырь, Кричев, Городок, Чечерск, Каменец; в XIII в. упомя­нуты также Новогрудок, Речица, Слоним, Волковыск, Копыль, Кобрин. Совершенно очевидно, что первое упо­минание о том или ином «городе» отнюдь не означает времени его возникновения. Отмеченные в письменных источниках населенные пункты, как показывают архе­ологические исследования, в своей подавляющей массе появились задолго до того, как о них сообщили летопи­си. Например, уже в XI в. существовали такие «города», как Волковыск, Слоним, Новогрудок, Гродно, Свислочь, Чечерск, Славгород, упоминание о которых относится к более позднему времени. Причем это только те горо­да, по которым имеется археологический материал из начальных слоев. Можно смело утверждать, что имен­но на XI—начало XII в. приходится возникновение большинства летописных «городов» на территории Бе­лоруссии.

Процесс возникновения и развития древнерусских городов сложен и многообразен [1, 2]. Общность эконо­мических предпосылок не исключает различий в путях формирования городов. В большинстве случаев они раз­вились из поселений иного социально-экономического облика. Проходит известное время, прежде чем ремес­ло и торговля становятся их наиболее характерной чер­той, определяющей специфику самого поселения. Так, можно предполагать, что древнейший город на терри­тории Белоруссии — Полоцк ведет свое начало от не­большого укрепленного поселения кривичей эпохи раз­ложения первобытнообщинных и формирования фео­дальных отношений.

В основе многих белорусских городов лежали фео­дальные и княжеские замки или пограничные крепо­сти. Так, летопись рассказывает об основании ряда «го­родов» князьями. По свидетельству В. Н. Татищева, пользовавшегося некоторыми из утраченных ныне списков, полоцкий князь Борис Всеславич в 1102 г. по­строил город Борисов в ознаменование своей победы

над ятвягами. Волею князей, судя по летописям, были основаны Изяславль и Каменец.

Археологическое изучение Заславля и его окрест­ностей позволяет прийти к выводу, что город развился на базе нескольких сельских поселений. К югу и юго-западу от Заславля в радиусе до 2—2,5 км выявлены следы нескольких селищ. В Х в. некоторые из них пре­вратили существование. Их жители, по-видимому, пере­селились под стены замка. Рядом с крепостью находил­ся некрополь Х—XI вв., насчитывавший до недавнего времени несколько сотен курганов. Среди раскопанных погребений некоторые принадлежали дружинникам,

составлявшим близкое окружение и военную силу князя.

Есть основания думать, что из феодальных замков развились Волковыск, Клецк, Копысь, Кричев, Мсти-славль, Рогачев, Свислочь, Стрешин, Чечерск. Возмож­но, что возникновение некоторых замков было связано с процессом освоения новых территорий, занятых не­славянским населением. Но, возникнув как центры властвования феодала над своей сеньерией или ино­племенным населением, они постепенно меняли свое лицо. Стекавшийся с окрестных деревень ремесленный люд селился возле стен замка, образуя ремесленно-торговые посады. Впрочем, мастерские ремесленников обнаруживаются при археологических раскопках и внутри укреплений. По имеющимся данным превра­щение таких поселений в ремесленно-торговые центры приходится в основном на XI—XII вв. Удобное геогра­фическое положение на речных путях способствовало экономическому возвышению городов. Не случайно почти все они расположены вдоль рек.

Археологические раскопки показали, что такие го­рода, как Минск и Гродно, развились из военных пог­раничных крепостей.

Не исключено, что некоторые города возникали на базе сельских поселений путем постепенного возраста­ния в них роли ремесла и специализации их населения на ремесле. Но применительно к территории Белорус­сии таких примеров пока неизвестно.

Каковы бы ни были пути происхождения городов, значение их в экономическом и культурном развитии русских земель чрезвычайно велико. Появление ремес-

пенно-торговых центров обеспечило дальнейшее разви­тие производительных сил, способствовало еще больше­му разделению общественного труда, возникновению и развитию противоположности между городом и де­ревней.

Обеспечивая нужды крестьян окрестных деревень в качественных ремесленных изделиях, города превра­щаются в промышленные центры сельских округ.

Благодаря археологическому изучению древних бе­лорусских городов уже можно представить их внешний облик. В известной мере в этом помогают письменные и графические материалы [З].

Многие города в начальном периоде своей истории, по-видимому, не выходили за пределы крепости. Но по мере возрастания населения территория внутри укреп­лений становится недостаточной. Поселение распрост­раняется на примыкающие к крепости площади. С этих пор становится типичным деление городской террито­рии на две основные части: укрепленный центр — детинец — и ремесленно-торговый район — посад. Со временем укреплялись и отдельные участки за преде­лами собственно крепости. По-видимому, это и были так называемые окольные грады, упоминаемые лето­писью.

Деление городов на детинец и посад в большинстве случаев прослеживается топографически. Детинцы, как правило, занимали территории, имеющие наилучшую естественную защищенность. Формы их и размеры в значительной мере определялись рельефом местности. Так, многие детинцы располагались на мысах, обра­зованных слиянием двух рек. Часто они устраивались на городищах предшествующей поры. Средние размеры детинцев были от 1 до 6 га.

Детинцы являлись не только военными крепостя­ми, но и районами, где селилась преимущественно привилегированная часть городского населения — князь, дружина, высшее духовенство вместе со своей челядью. Инвентарь из раскопок детинцев обычно под­тверждает принадлежность их обитателей к имущим слоям.

Если детинцы западных городов Руси изучены бо­лее или менее удовлетворительно, то о посадах сведе­ния пока очень скудные.

Ю Э. М. Загорульский 145

Древний город немыслим без укреплений. Истори­ческие планы многих белорусских городов зафиксиро­вали остатки древних валов. Хорошо сохранились валы до сих пор в Друцке, Заславле, Логойске, Копыси, Ре-чипе. Во время археологических раскопок они обнару­жены в Полоцке, Минске, Волковыске, Пинске и дру­гих городах. В отличие от невысоких валов первобыт­ных городищ земляные укрепления древнерусских

Курганный могильник эпохи Киевской Руси.

городов достигали в высоту 10 и более метров. По верху вала возводились крепостные стены. Иногда и внутри вала сооружались специальные субструкции. Некото­рые крепости обносились широким рвом, иногда запол­няемым водой.

Крепости большинства западнорусских городов име­ли по одному въезду, защищенному воротной башней.

Как можно судить по раскопкам, почти все запад­норусские города застраивались небольшими деревян­ными наземными срубами, состоявшими преимущест­венно из одного помещения площадьюв 16—25 кв. м. Изба на одно жилое помещение была традиционным типом белорусской постройки и в последующее время.

Техника рубки большинства построек была одина­ковой. Угловые чашки и продольные пазы для лучшего скрепления венцов делались в верхней стороне бревна, щели между венцами часто проконопачивались мхом. Низкие двери вращались «на пятке». Возле некоторых изб во время раскопок были обнаружены крылечные лестницы. Археологические материалы, равно как и

этнографические параллели, свидетельствуют о том, что древние городские постройки имели двускатную крышу «на самцах». Во второй половине XIII в. были крыши и на стропилах. Постройки имели деревянные полы. В углу жилых изб возле входа помещалась гли­нобитная или кирпичная печь на невысоком опечке.

План и профиль курганного погребения под Заслав-лем. 1— топор; 2—сосуд; 3—фибула; 4 — нож.