В предыдущих главах мы редко вспоминали о том, что соответствует словам радость, печаль, гнев, страх, удивление, сомнение, уверенность, симпатия, антипатия, усталость, бодрость, презрение, восхищение, – речь идет о чувствах, эмоциональных переживаниях
Мы мало уделяли внимания человеку и со стороны того, в чем он испытывает нужду: потребностей, потребностных состояний, неразрывно связанных с чувствами, эмоциями (скажем, симпатия – это и подъем чувств по отношению к человеку, и выражение потребности быть рядышком).
Словесное определение чувств мало что сообщает; чтобы дать человеку о них представление, надо найти способ вызвать у него соответствующие переживания (дать почувствовать...). Припомнить чувство – это значит его заново пережить; в ином случае происходит не припоминание самих чувств, а обозначающих их слов (впрочем, слова-названия влекут из памяти и представления и хотя бы слабые тени чувств). Положимся здесь на жизненный и общеязыковой опыт.
Чувства выступают в функции интегральных показателей, сигналов благополучия или неблагополучия чего-то для человека. А именно раньше, чем человек рассудит «что и как», переживание приятного или неприятного, спокойствия или тревоги, уверенности или сомнения как бы подсказывает ему некую вероятность блага или вреда. В этом смысле чувства отображают некоторые особенности отношения субъекта и среды, дают своего рода образы субъектно-средовых отношений. Эта система отображения совершенствуется с опытом. Возможно, вам приходилось замечать, что чувства реже обманывают опытного человека, чем новичка. Как вы догадались, чувства составляют важную часть того таинственного личного качества, которое именуют интуицией. В частности, интуиция профессионала – это не дар, а естественное следствие многотрудных столкновений с разнообразными задачами в определенной области.
Чувства сопровождают наш праксис и гнозис, хотя это не всегда сознается. При взгляде на окружность и треугольник нам труднее оценить, какой из этих хорошо различимых объектов приятнее, чем в случае, если нам попадет (шибанет) в нос «дух» тухлого окуня или тухлой щуки; тут на первом месте осознаются не тонкости ароматических различий, а острое переживание: «это противно!».
Эмоциональное сопровождение непосредственного познания (отображения в сознании отдельных прикосновений, запахов, звуков, цветов, болевых воздействий) давно называют аффективным тоном ощущений (от лат. affektus – душевное волнение, страсть). Но аффективный тон сопровождает и более сложные (в конечном счете все) формы познания и практической активности. В этих случаях часто употребляют термин «чувства» (интеллектуальные чувства как, скажем, переживание сомнения, уверенности; моральные чувства, эстетические, праксические, если речь идет соответственно о включенности человека в совершение поступков, восприятие художественных образов, какую-либо практику).
Эмоциональные переживания группируют, в частности, и по их длительности, нечетко выделяя относительно краткие эмоциональные реакции (минуты), эмоциональные состояния (часы, дни), эмоциональные отношения (годы, вся жизнь). Примерами отношений (это одновременно и черты характера) могут быть патриотизм, трудолюбие, человеколюбие, скромность. Эмоциональные отношения не демонстративны внешне, но глубоко укоренены в психическом складе человека.
Примеры состояний – удовлетворенность жизнью, тоска, бодрость, усталость. Состояния более демонстративны, чем отношения, и возникают на стыке сложившегося отношения и определенной жизненной ситуации (тоска из-за разлуки; бодрость как следствие сносного здоровья и оптимистического отношения к будущему, усталость после отдачи сил). Эмоциональные реакции – наиболее демонстративные, иногда бурные проявления чувств; они также зависят от ситуации и сложившихся эмоциональных отношений. Скажем, факт воровства глубоко возмутит, выведет из себя одного человека, а другого восхитит – «ловко обтяпал и не попался!», третьего оставит равнодушным – «сроду так было, никуда не денешься: диалектика».
Потребность включает:
а) переживание человеком напряжения, беспокойства;
б) более или менее ясное представление его о своем желаемом состоянии;
в) некоторые представления о видах активности, предметах, посредством которых может быть улучшено актуальное переживание и достигнуто желаемое состояние.
Потребности варьируют в зависимости от множества факторов – общественного положения, профессиональной, национальной, микрогрупповой принадлежности, уровня и стиля полученного
воспитания, образования, привычного семейного уклада, от пола, возраста, индивидуально-типологических особенностей нервной системы, состояния здоровья человека. Например, один тяготится без частых контактов с людьми, у него обострена потребность в общении, желание побыть на людях, поговорить. Другого как раз тяготят частые контакты, шумная компания; ему важно побыть одному, иначе он быстро утомляется. С точки зрения профессиональной пригодности, разные варианты могут быть равно благоприятны (скажем, склонность к риску – это внутренняя помеха для взрывника на геофизических работах и в то же время желательное качество для пожарного при боевой работе).
Изменение потребностей сильно зависит от доступных способов их удовлетворения. Так, потребность в новых сведениях у одного может развиться за счет чтения, у другого – за счет слушания пересудов окружающих, у третьего – в ходе самочинных попыток разобраться в природе вещей. Нет смысла требовать проявления каких-то потребностей; надо доставлять человеку доажные способы удовлетворения имеющихся у него побуждений.
Есть врожденные (природные) и социогенные (прижизненно формирующиеся) потребности. К числу врожденных отнесем такие: влечение к новизне (любопытство), влечение к двигательной активности, влечение к пище, влечение к противоположному полу, влечение самосохранения. Направленность влечений обычно не вполне осознается. При хорошем воспитании они включаются в систему социогенных потребностей, меняя при этом формы своего проявления (съесть не как попало, а чтобы было приготовлено красиво; казалось бы, жиры, белки и углеводы не изменяются от красоты блюда. А вот извольте удовлетворить эстетическую потребность). Включение природных потребностей в системы социогенных называют одухотворением первых.
К группе социогенных отнесем следующие разновидности их: потребности в определенных, излюбленных предметах питания, одежды, условиях быта (материальные потребности). Далее следует подгруппа социальных потребностей: потребность занять достойное место среди людей и реализовать свое к ним отношение; потребность принять моральные нормы, идеалы, образ мыслей определенной общественной группы, избранной в качестве образцовой (эталонной, референтной) для себя; потребность в продуктивной общественно-ценной деятельности, в труде (толочь воду в ступе, оказывается, очень тягостно; и это было наказанием у монахов-иезуитов); потребность создать семью, воспитать детей.
Потребности следующей группы иногда называют духовными: потребность в более или менее самостоятельном упорядочении картины мира, в выработке системы убеждений – мировоззрения; потребность в познании какой-либо специальной области явлений действительности (один ненасытно и бескорыстно интересуется технологией плазменного нанесения жаростойких материалов на металлические поверхности, другой – закулисной жизнью актеров, третий – категорией дательного самостоятельного в грамматике древнерусского языка и т.п. без видимого конца); потребность h творческой, преобразующей, созидательной деятельности в какой-либо специальной области; потребность в восприятии красивого, прекрасного и в эстетическом оформлении среды обитания; потребность в овладении все более высокими уровнями мастерства, продуктивности в своем деле.
Особенность социогенных потребностей – в том, что хотя одной из основ, на которых они возникают, являются врожденные влечения, они в отличие от последних связаны с достаточно полным, ясным осознанием предпочитаемых объектов, действий.
Потребности – побудители поведения, источник активности. Поэтому всегда важен вопрос об их воспитании, самовоспитании.
Упражнение.
Рассмотрите комплект своих потребностей.
Задание.
Отметьте сходство и различие двух знакомых вам людей по признакам их типичных чувств и потребностей.
4.4. Почему и для чего нужна человеку еще и личность?
Этот параграф может показаться вам скучным, бесполезным, излишне философичным; в таком случае можете его опустить и перейти к следующему.
Если у организма есть системы ориентировки во внешней среде, в своих собственных состояниях, а также средства выбора ответного поведения и его (поведения) осуществления, то, казалось бы, есть все необходимое, чтобы организм мог выживать, существовать в конкретных ситуациях. Если к этому еще добавить средства и механизмы продолжения рода, то преодолевается также и некоторый временной барьер и создаются условия для своего рода вечного существования, а также (за счет размножения) и бесконечного освоения окружающей среды. Это немало и, казалось бы, это все, что может быть нужно живой системе. И все это есть в биологическом мире (у растений и животных). Правда, уже на этом уровне рассмотрения организм перестает быть отдельностью. Его лишь искусственно (при мысленном рассмотрении) можно «вырвать» из среды, из множества ему подобных и рассматривать «сам по себе». При этом многое в нем становится как бы лишним, необъяснимым. Почему есть усики у растения гороха, почему у цветов разная расцветка и ароматы, почему у животных есть защитная окраска, объединение в стаи? Такого рода вопросы снимаются и все встает на место, если мы перестаем рассматривать организмы как отдельности. И системное виденье жизни стало в биологии да и в обыденной жизни чем-то само собой разумеющимся.
Что касается человека, и в особенно его сознания, мышления, психики в целом, то здесь сильна и часто воспроизводится традиция его «штучного» рассмотрения. Само по себе это не плохо в том смысле, что это есть выражение уважения к каждому, к его уникальности, неповторимости. И это во многих отношениях ценно и важно, о чем мы уже имели повод говорить. Но не утрачивая уважения к отдельному человеку в нравственном плане, мы должны помнить, что в плане познавательном многое для нас останется непонятным и лишним, если мы не встанем на позиции системного рассмотрения человека как существа принципиально общественного. В этом смысле заголовок данной главы построен как провокация на полемику: человек не может быть только «сам с собой», даже когда остается один; его сознание, как мы знаем, диалогично, и это есть результат его развития как существа социального; даже его телесность несет на себе отпечатки его причастности к культуре и является природой «очеловеченной». Человек в принципе социален, и эту мысль мы тоже не обходили в предшествующем изложении.
Итак, перед нами дилемма: благоговеть перед отдельным человеком и в то же время видеть его не самого по себе, а как органичную часть социума.
Но что значит видеть его именно так?
Природа, образно говоря, не может знать, что создаст циви- < лизация, и природа не может поспевать за ее изобретениями, порождениями – как ценными, так и вредоносными, включая и губительные для самой цивилизации.
Создав у человека органы чувств и практического воздействия на ближайшую среду, а также потребности, природа сделала все, что могла. Но человеку, чтобы выжить, приходится думать, в конце концов, не о себе, а о человечестве, приходится ориентироваться не только в ситуациях жизни, но и в далеких временных перспективах, далеко выходящих за пределы его физического существования и его личных нужд; чтобы предвидеть будущее и не повторять серьезных ошибок, надо знать историю человечества, историю культур и цивилизаций, а также много такого в современном мире, что принципиально «не доступно глазу»: он должен мысленно охватывать, знать результирующие тенденции активности многих людей, выражающиеся как бы в самостоятельном бытии того, что называют производством, экономикой, политикой, общественной мыслью, наукой, техникой, искусством (на самом-го деле это все суть порождения деятельности людей, противостоящие отдельному человеку как некие объективные и не во всем управляемые «чудища»).
При этом человеку приходится ориентироваться на реальности, казалось бы, очень странные: нормы и понятия морали, всечеловеческие ценности, идеалы межлюдских отношений и общественного устройства, для которых пока в реальности, увы, не всегда находятся прототипы. Когда кто-то призывает других думать только о себе, обогащаться и пр., то это лишь уловка, чтобы отвлечь этих других от размышлений о действительно важных вещах и подчинить их себе. Таким образом, человеку приходится еще и ориентироваться в кознях, хитросплетениях общественной мысли и общественной жизни, сохранять какую-то устойчивую позицию, чтобы не оказаться жертвой или орудием тех или иных отнюдь не природных, а социальных сил. Как же в сложной среде сохранить свою определенность?
Если говорить кратко, человеку то и дело надо как бы переставать быть только организмом в некоторой наличной и доступной органам чувств среде и уметь встать над конкретной ситуацией и действовать, в частности, вопреки этой ситуации.
Природа не могла создать готовых нервных, мозговых механизмов такой надситуативной ориентировки и практической активности. Такие механизмы складываются в ходе сравнительно длинных периодов детства и юности, которыми отличается человек от любых известных живых существ.
Теперь становится более ясным, зачем человеку личность. Личность – это такая система психических регуляторов, которая обеспечивает ориентировку и поведение человека в надситуативных целостностях социальной среды (таких, как идеалы, мораль, истина и подобные всечеловеческие ценности).
Иногда, характеризуя человека как личность в отличие от других как бы неличностей или менее личностей, имеют в виду, что человек выделяется своей неуправляемостью, упрямством, инакомыслием, наглостью или умением тащить за собой других, быть лидером и пр. Все эти проявления, симптомы личности возможны, но они имеют частный характер. Личностью может быть и человек, забывающий о себе и бросающийся помогать другим (и в этом смысле как бы легко управляемый нуждами других), и человек, не стремящийся никем управлять или мелькать перед людьми, а молчун, погруженный в цифры и факты или художественные ценности, или хоть в ремонт бытовой техники.
Главный признак личностной регуляции – ориентация на масштабы какой-то реальности, выходящие за пределы наличной воспринимаемой ситуации, и осмысление своего существования с позиций такого рода ценностей. Человек, скажем, работающий на вывозке городского мусора, может осмысливать свою активность как производство большой ценности – чистоты («без меня город захлебнется в своих нечистотах»), и тогда он – личность в самом высоком смысле слова.
Итак, помимо того, что человека характеризуют разнообразные так или иначе регулируемые процессы гнозиса и праксиса, перед нами всегда выступает тот или иной относительно устойчивый психический склад человека, его качественная определенность как некоторой неповторимой системы. Строго говоря, эта системная организация – не окаменелость; она тоже процессуальна, она изменяется и развивается. Но все же, как мы видели, есть признаки, которые заставляют нас указанный психический склад выделять как предмет рассмотрения. И, кстати, мы это уже делали ранее, неизбежно оговариваясь о человеке как субъекте, как личности и индивидуальности. К вопросам психологии личности мы еще вернемся позднее.
Упражнение.
В каких из приводимых ниже казусов можно усмотреть признаки личностной регуляции активности профессионалов?
а) Коровники в хозяйстве были маленькие, с низкими потолками. Животные в них в тесноте. Попробуй в этих условиях поставить надежный заслон болезням. Но молодой ветеринар не отступал. Использовал все досгупные меры профилактики: побелку помещений для скота, дезинфекцию, вел борьбу с переносчиками заболеваний – мухами, гнусом, мошкой, клещами. Проводил прививки. День за днем тщательно обследовал животных, лечил. Неустанно боролся за улучшение содержания животных: требовал, доказывал, уговаривал. Постепенно создалось здоровое молочное стадо. Исчезли многие заболевания, еще недавно прямо-таки косившие скот.
б) Машинист энергоблока электростанции управляет сложным комплексом ее элементов и тем самым участвует в производстве одного из основных условий существования современного общества –электроэнергии. При нормальной работе энергоблока возникают ситуации однообразия, монотонности в работе машиниста, усыпляющие бдительность. Но в любой момент могут возникнуть и ситуации, требующие от него активности и быстродействия. Понимая значимость своего дела, машинист постоянно поддерживает себя в состоянии готовности к экстренным действиям.
в) Пришел я в магазин купить в подарок маленькой школьнице альбом для рисования. Выбрал альбом и спросил, сколько стоит. Продавщица ответила, но тут же спросила: «Вы для себя покупаете или для школьника?» Я охотно поделился своими планами. «Тогда я Вам посоветую: если дело терпит, приходите завтра вечером. Поступили нарядные альбомы. Школьнице они должны очень понравиться». Конечно, я пришел завтра вечером.
г) Архивариус работает в хранилище документов, письменных памятников прошлого (это могут быть сведения об уровне воды в реках в разное время года, о трудовом стаже, образовании, зарплате граждан, стенограммы, протоколы деловых совещаний и многое другое). За сохранность каждого документа архивариус в ответе перед народом, поэтому он тщательно оберегает дела (единицы хранения) от хищения, потерь от небрежности, порчи из-за неблагоприятных условий хранения. Следит, в частности, чтобы в хранилищах соблюдались должные санитарно-гигиенические условия, удалялась пыль, которая приносит споры плесени, портит бумагу.
д) Художник плаката (плакатист) понимает, что лист, создаваемый им, не просто декорация или декларация, а реально действенный фактор политической, хозяйственной, культурной жизни страны. Поэтому ходожник стремится не просто выразить себя, а почувствовать волнующие многих людей темы, пульс дня, вложить в свое произведение столько энергии, личной убежденности, мастерства, чтобы он остановил на себе внимание, возможно, спешащего и оглушенного городской сутолокой человека.