Прошло несколько веков. Если верно, что история мира движется по спирали, то сейчас мы вернулись на то же место, что и древние греки — только на несколько витков выше. Сегодня религия и наука уже не смотрят друг на друга искоса и недоверчиво — они ждут друг от друга помощи. Сегодня никто не удивится, узнав, что какой-нибудь крупный астроном или физик искренне и истово верит в Бога.
В 1981 году в университете Беркли Роберт Джон Рассел — физик, ставший теологом, — организовал Центр теологии и естественных наук (в его семинарах принимают участие ученые всего мира); появляются подобные институты при научных центрах по всему миру. Многие приверженцы фундаментальных исследований становятся теологами, пасторами, служителями различных религиозных конфессий.
Почему происходят эти удивительные и еще недавно невероятные превращения из служителей точного знания в служителей веры? В 1977 году нобелевский лауреат физик Стивен Вайнберг сформулировал безысходность и отчаяние попыток естественной науки объяснить мироздание: “Чем дальше и глубже мы охватываем Вселенную законами космологии, тем более бессмысленным и бесцельным кажется ее появление”. Астроном Аллан Сандаж говорит: “Я понял, что мир гораздо сложнее того, что можно объяснить научно. Но навела меня на эту мысль именно наука. Понять тайну бытия я могу только через сверхъестественное”.
Та самая наука, которая “убила” Бога, возвращает человечеству веру. Физики в недоумении останавливаются перед знаками и приметами того, что космос был “изготовлен и точно настроен” именно для разумной жизни. Будь такие физические постоянные, как сила гравитации, заряд электрона, масса протона хоть чуть-чуть иными — атомы распадались бы, звезды бы не пылали, а жизнь так никогда и не возникла. Джон Полкингхорн, сделавший выдающуюся карьеру физика в Кембриджском университете, а потом ставший священником-англиканцем, писал: “Как только понимаешь, насколько точно выверены законы, породившие современную Вселенную, возникает мысль: ее появление не могло быть случайным — за этим стояла какая-то цель”.
Рациональность науки на первый взгляд противоречит духовности. Однако новое прочтение естественнонаучных истин может не только не разрушить, но и поддержать веру. Греки разделили длину окружности на диаметр и получили число “пи”. Оно впоследствии “выскочило” в уравнениях о поведении атомных частиц, фотонов света и других величин, не имеющих никакой прямой связи с окружностями. Это говорит, по мнению Полкингхорна, о “глубинных внутренних связях, пронизывающих всю Вселенную”. Выходит, в законах Космоса присутствует некий интеллект? Собственно, а почему бы и нет? Современные ученые вполне допускают такую мысль.
Даже космология “большого взрыва”, не оставившая Богу никаких шансов, сегодня не отрицает наличие предварительного замысла. А теория хаоса, которая объясняет такие сугубо земные процессы, как погода и протекание водопроводного крана, — не что иное, как способ Создателя общаться с миром. Просто бог выбирает из нескольких возможных вариантов тот, который станет реальностью. И эти божественные поступки не нарушают законов природы.
Большинство ученых по-прежнему оставляют свою веру за пределами своих лабораторий, однако… По прошлогодним данным, 40 процентов американских ученых верят в Бога; причем не просто в некую сверхъестественную силу, присутствующую в мироздании, а именно в божество, к которому можно обратиться с молитвой.