Если современная наука перестала отворачиваться от идеи Бога, то и современной теологии стала необходима поддержка науки. Церковь не в состоянии дарить людям душевное равновесие и веру, если она отвергает заслуживающую доверия научную картину мира. Сделать религиозные верования, появившиеся столетия назад, уместными в век атома и ДНК, необходимо, иначе они могут превратиться в анахронизм. Папа Иоанн Павел II регулярно консультируется с “Папской академией наук”, где большинство ученых — не католики. Церковь не может себе позволить роскошь закрывать глаза на реалии сегодняшнего дня.
Вот некоторые из современных теологических теорий, связанных с научными открытиями. Биохимик Артур Пикок, ставший священником, ничего не имеет против теории эволюции. Напротив, он видит в эволюции приметы божественного волеизъявления. Создавая животных, Бог решил ограничить свое всемогущество и всеведение. Случайные мутации и дарвиновский закон естественного отбора, сыгравший на этих “вариациях”, стали причиной пышного разнообразия живых видов на Земле. Бог действовал на благо мироздания самоотверженно и смиренно. Как любящий родитель позволяет своему чаду расти свободным и не вмешивается до поры до времени в процесс воспитания, так и Бог позволил миру создавать себя самостоятельно.
Или, например, возьмем сложную христианскую концепцию личности Иисуса, существа божественного, который в то же время был реальным живым человеком. Научная параллель этому парадоксу нашлась, как ни странно, в сфере квантовой физики. В начале века ученые обнаружили, что объекты, ранее считавшиеся частицами, могут вести себя как волны. А свет, который рассматривался как волны, в некоторых экспериментах показал себя потоком частиц. Теперь принято считать, что свет имеет свойства и частиц, и волн; электроны тоже — одновременно и частицы, и волны. Какое свойство света откроется наблюдателю-человеку, каким своим лицом повернется к нему электрон, зависит от обстоятельств. То же самое происходило и с Иисусом: он был и богом, и человеком одновременно. Подобные научные параллели убеждают многих сомневающихся в том, что “странная христианская идея” совершенно непостижима.
Конечно, маловероятно, что кто-то поверит в Бога благодаря квантовой механике. Но отсутствие разногласий между наукой и религией может стать решающим аргументом и упрочить уже существующую веру. Не исключено, что, подобно феминизму, изменившему некоторые церковные обряды, наука лет через десять станет главным фактором, формирующим мировоззрение простых верующих.
В каком-то смысле наука и религия никогда по-настоящему не примирятся. Возможно, это и не обязательно. Основной “параметр по умолчанию” в науке — это вечное сомнение; суть религии — искренняя вера. Но именно глубоко верующие люди и великие ученые стремятся к пониманию мироздания.